Канатоходцы. Адам Виситаев

Толпа становится все больше и больше. Особенно много детей. Странное сооружение строится на площади базара: устанавливают попарно странные столбы, через которые перекинут канат. Концы каната уходят в землю.

Вдруг ударил барабан, звонко заиграла зурна. Молодой человек, встряхнув плечами, медленно поднимается по наклонному канату. В руках он держит длинный шест (балансир), на рубашке, вышитой цветными нитками, висят какие-то побрякушки и много мелких монет.

«Что он хочет?», – спрашиваю мальчика, стоящего рядом со мной.
«Это пахлеван», – слышу в ответ. – «Аллах помогает ему ходить по канату».
Все ярче становится представление. Зачарованный, стою я в толпе босоногих мальчишек и смотрю выступление канатоходца.
Хасавюрт – так называется наше селение в Дагестане, где я впервые увидел это необычное выступление. На меня, семилетнего мальчугана увиденное производит большое впечатление. Откуда мне знать, что через несколько лет я так же буду демонстрировать свое мастерство на канате под завистливые взгляды мальчишек, и что судьба уготовила мне будущее профессионального артиста цирка.
Вскоре наша семья переезжает на постоянное место жительства в село Хатуни Чечено-Ингушской АССР – живописный маленький аул, раскинувшийся у подножия гор. С одной стороны небольшое ущелье, по которому, весело журча, протекает речка, образовавшаяся из многочисленных родников. Сразу за речкой – небольшая горка, за которой начинается густой лес. С другой стороны – широкий луг заканчивается лесом. В центре селения стоит приземистое белое здание школы. Рядом – небольшая площадка, где резвятся дети. И вот однажды, в перерыве между уроками, я вижу на школьной площадке незнакомых людей. Они протягивают один конец длинного троса за корни большого дуба, а другой конец троса закапывают в землю на другой стороне площадки. Принесли столбы длиной около пяти метров и начали их связывать. Что-то знакомое в действиях этих людей... Вспомнил! Хасавюрт, базарная площадь, выступление канатоходца! И я не ошибся – это была группа дагестанцев, которые ездили по горным аулам, демонстрируя свое искусство. Для нас, детей, это событие было большим праздником. Не часто заезжала сюда кинопередвижка, а других зрелищных мероприятий и вообще не было.
Благодаря нам, мальчишкам, весть о предстоящем выступлении канатоходцев быстро разносится по аулу. Пока устанавливают канат, зурнач и барабанщик своей игрой собирают публику.
Наконец долгожданное представление началось.
Как только канатоходец поднялся на канат, в толпе детей раздался визг. Издавая громкие непонятные звуки, верхом на длинной жерди, галопом скачет смешно одетый тип в маске, напоминающей буйволиную голову.

– «Жухарг! Жухарг!» – раздаются возгласы.

Это переодетый мужчина в волосистой шкуре и маске из войлока. Через минуту к нему присоединяется еще один. Жухарги – неизменные участники подобных представлений. Какие бы проделки и шутки они не проделывали, на них не принято обижаться. То тут, то там раздаются голоса жухаргов. "Эй, люди, кто забыл заплатить за доставленное удовольствие, не стесняйтесь!"
Как только у канатоходца начинается перерыв для отдыха, протяжная мелодия сменяется танцевальными ритмами. Теперь уже сами зрители показывают свою удаль в танцах. И если желающий станцевать с девушкой направляется к ней, между ними тут же оказывается жухарг и грозно заявляет: «Пока не заплатишь выкуп за девушку, не разрешаю танцевать». Получив деньги, жухарг громко расхваливает танцующих.
Среди собравшихся на представление попадаются и такие, кто не платит требуемых жухаргом денег. Они подвергаются осмеянию перед всей толпой.
Но вот наступает вторая часть выступления. Канатоходец обращается к детям, предлагая желающим прокатиться по канату на его плечах. Быстро, боясь, как бы меня не остановили, подхожу к нему. Посадив меня на плечи и завязав ноги платком, чтоб я не свалился, он двинулся по канату, Я гордо поглядываю на своих сверстников. А когда мы спускаемся на землю, представление заканчивается. Канатоходец направляется к музыкантам. И пока все внимание присутствующих обращено на приезжих, я беру шест и быстро иду к натянутому канату. Пока все вокруг сообразили, в чем дело, я уже наверху. Замерли музыканты, заохали старушки. Вся толпа как бы разделилась: одни требуют, чтобы я немедленно спустился, другие выкрикивают: «Иди, не бойся!» На самих заезжих канатоходцев уже никто не обращает внимания. Мулла нашего аула, уважаемый всеми Абдул-Азим, просит тишины. И говорит, что будет только то, что суждено, Аллах все видит. Так что теперь мне предоставлена свобода действий. Еще не осознавая до конца, что делаю, я полностью повторяю все то, что показывал приезжий канатоходец. Это, по словам стариков и приезжих дагестанцев – случай небывалый.
На следующий день дагестанцы едут в соседний аул Элстанжи. Я тоже еду с ними, не поставив в известность родителей. В Элстанжи канат устанавливают рядом с мечетью. И здесь, так же как и в Хатуни, проходит выступление, когда канатоходец заканчивает работу, из толпы отделяется высокий старик лет восьмидесяти, с белой окладистой бородой. Он подходит к канату, берет в руки шест, взвесив его на руках, кладет на землю. Затем снимает сапоги и остается в толстых вязаных носках. Все его движения уверенные и спокойные. Наступает полная тишина. Публика молча, с разгорающимся любопытством следит за действиями старика. Взяв в руки шест и ступив на канат, он оборачивается к музыкантам.
Звуки народных инструментов заполняют площадь, старик уверенно идет по канату. По его движениям нетрудно догадаться, что в далекие юные годы он хорошо владел этой наукой. Старик сходит с каната, надевает сапоги и направляется к своим седобородым приятелям. Шумно переговариваясь, толпа начинает расходиться. Приезжие дагестанцы собирают свои вещи и готовятся к отъезду. Один из них предлагает мне ехать вместе с ними. Я, завороженный, радостно соглашаюсь.
Когда мы проехали несколько километров, встретившиеся по дороге мои односельчане узнают меня и останавливают нашу машину. Отругав приезжих, забирают меня и привозят домой. К счастью воспитание палкой не состоялось, отец оказался в отъезде.
На следующий день к нам заходит сын Халида Лом-Али. С его помощью мы с приятелями привязываем веревку между деревьями. Вообще-то этой веревкой привязывают корову, но пока она пасется, так что до вечера веревка в нашем распоряжении. Наши первые репетиции на этой неустойчивой веревке не дают желаемого результата. Через некоторое время приятели моего отца устанавливают в нашем саду настоящий канат. Радости моей нет предела – теперь все свободное время я провожу на канате. Набеги с друзьями на чужие фруктовые сады временно прекратились. Часами мы, мальчишки, осаждаем канат. Начинаются первые неудачи, но к синякам, к ушибам мы привыкшие – сколько раз приходилось спрыгивать с яблони или груши, убегая от колхозного сторожа.
Так проходят дни, недели. Вскоре начинается подготовка к районному смотру детской самодеятельности. Меня включают в число участников от нашей школы. Тяжело урчит мотор грузовика, едущего по горной дороге в сторону райцентра. Ведено. Молча сидим мы на сене, застеленном брезентом в кузове машины. С волнением думает каждый из нас о предстоящем конкурсе. Проезжаем Элстанжи, машина замедляет ход, готовясь к крутому спуску. Перед глазами, открывается захватывающая дух картина. Далеко вниз уходит серпантином дорога и обрывается в речке, протекающей по дну громадного ущелья. На другой стороне речки дорога едва заметными полосками идет вверх, исчезая меж густых крон деревьев. Обе стороны ущелья опоясаны гигантскими вековыми чинарами. Преодолевая очередной подъем, машина, словно избавившись от груза, легко набирает скорость.
Вскоре показываются первые дома Ведено. Мы въезжаем на центральную часть города – Гала (крепость). Десяток домов, школа, магазин и уютный парк, примыкающий к зданию дома культуры, – все это окружено мощной крепостной стеной, часть которой развалена. В метрах ста от парка виднеется мощный каменный тоннель. Верхняя часть соединена с башней на горе, а нижняя заканчивается в речке. По рассказам стариков по этому тоннелю горцы обеспечивали водой осажденных защитников крепости. Внушительный вид крепости напоминает те грозные годы, когда горцы во главе Имама Шамиля четверть века боролись за свою независимость с царским самодержавием.
Парк заканчивается обрывом. На другой стороне виднеется много тропинок, которые, извиваясь змейкой, поднимаются в гору и исчезают в лесу.
Помещение Дома культуры, где проводится конкурс, кажется громадным по сравнению с нашим клубом. Только на базаре в Махкети видел я такое количество людей. Выступление школьников в самом разгаре. Звучат песни на русском и чеченском языках. С веселым задором сменяют друг друга зажигательные кавказские таны. Новое и необычное для нас выступление худенькой девочки. Она складывается и гнется, словно без костей. Интересно и выступление Руслана из нашего аула. Словно мячиками играет он тяжеленными гирями. Я и не знал, что Руслан такой сильный.
Подходит к концу концертная программа, объявляют, что через несколько минут состоится выступление канатоходца. Все шумно стали выходить на улицу. Сильно забилось сердце. Что же это получается – пока я смотрел концерт, по-видимому, приехал дагестанец, и будет показывать свое выступление. С волнением и чувством ревности выхожу из зала, канат установлен рядом с домом культуры. Увидев односельчан и учителей, хлопотавших возле каната, я успокаиваюсь.
По сигналу моего классного руководителя музыканты заиграли мелодию. Я начинаю свое выступление. Проделываю все, что видел у приезжего дагестанца. Самым эффектным трюком считался переход по канату с повязкой на глазах. Затянув платок, с ужасом обнаруживаю, что ничего не вижу. У дагестанца я заметил, как он оставлял едва заметный просвет. Я пользовался его методом и держал это в секрете. Теперь иду по канату, шепча молитву, которая предназначалась, чтобы отогнать шайтана приснившегося во сне. Трюк завершается успешно. Под громкие аплодисменты спускаюсь на землю.
Наступает вечер. Мы собираемся у машины в ожидании отъезда. Учитель сообщает приятную новость: наша школа заняла первое место. Усталые, но довольные возвращаемся мы домой. Дома я долго не могу заснуть, рассказывая и пересказывая маме о нашей поездке. Через несколько дней в местной газете появилась статья о районном смотре школьной самодеятельности. Впервые прочитал я свою фамилию. Это был самый первый отзыв о моей работе, о том, чему я посвятил впоследствии всю свою жизнь.

Адам ВИСИТАЕВ, народный артист России