Энциклопедия циркового и эстрадного искусства

Капустник

Капустник — шуточное представление на местные темы. Первоначально  К. назывался ужин, устраиваемый директорами театров для актеров по окончании сезона в первый (Чистый) понедельник Великого поста. Водружение посередине стола вазы с кочаном кислой капусты — символом поста, обильное возлияние, карты, объятия и поцелуи, обругивание хозяина труппы — таков рисуемый мемуаристами неизменный сценарий К. 1870-1890-х., в котором еще не находилось места пародийному лицедейству и злободневному балагурству. Более живо — с танцами, пением, подшучиванием — проходили славившиеся на весь Петербург  К. в доме К. Варламова, а ранее в Москве — вечера у М. Щепкина. В клубе Моск. общества искусства и литературы (с К. Станиславским среди учредителей) во время «семейных вечеров» артисты всех театров играли сценки, сочиняли экспромты и шарады, пели и танцевали, при этом балетные артисты выступали в качестве драматических, а те солировали в балетных и оперных номерах. Клуб просуществовал всего один сезон (1888-1889). С 90-х гг. регулярно устраивались К. петерб. Александрийским театром с участием В. Давыдова, Варламова, М. Савиной и др.
В ситуации смены направлений в искусстве К. МХТ (в 1902, 1903, 1908- «для своих», с 1910 — для публики) сумели аккумулировать энергию самоиронии,
смеховой ревизии всей культуры и прежде всего своего творчества. В них пародировались постановки оперетт, балетов и эстрадных дивертисментов, балаганные и цирковые номера, телеграфный стиль прессы, зазывные анонсы провинциальных театров и многое другое. Актеры тончайшего психологизма главным образом стремились не столько осмеять балаганную традицию, сколько не упустить случая поиронизировать над собой.
К. в Камергерском проезде и номера кабаре «Летучая мышь» явились источником настоящей эпидемии пародийных вечеров и К., в которых трансформировались итожащие сезон банкеты в театрах, собрания деятелей русского синематографа, благотворительные концерты в различных обществах и учебных заведениях, где подражание профессиональным артистам дополнялось миниатюрами и репризами на местную (студенческую и пр.) тему и политические реалии дня. К. давали возможность попробовать себя «в тех областях, которые не выявляла основная сцена»; учащимся драматических школ и театральных студий «принцип „капустников“» — делать не свое дело — очень точно продолжал принцип внутренней студийной жизни«(Семенова Л. Горячий театр, или Душевная терапия // СЭЦ. 1986. № 3. С. 12). Первыми это почувствовали Л. Сулержицкий и Станиславский, поощрявшие в драматической школе А. Адашева устройство «Вечеров, чтобы не плакать» и «Вечеров, чтобы смеяться», в которых выделялся Е. Вахтангов.
В годы гражданской войны К. устраивались лишь в редких драматических театрах и школах при них. В стенах Школы русской драмы при бывшем Александрийском театре ученики Давыдова инсценировали в К. несколько выпусков рукописной газеты «Давыдовская правда», запрещенной затем руководством школы (1921). Страшной зимой того же года, незадолго до смерти, в Петрогр. Большом драматическом театре на К. побывал А. Блок, выведенный на сцене среди других персонажей. В 1920-е гг. традиция К. в основном поддерживалась в артистической среде. Заметным событием столичной театральной жизни стал К. Большого театра «Севильский цирюльник дыбом. Музыка все-таки Россини», где Л. Собинов и С. Мигай спускались в люльке с колосников одетыми в румяных баб и пели частушки, а серенада Альмавивы шла в сопровождении квартета Страдивариуса и шарманки, на которой играл сам граф (А. Нежданова). Реже, чем прежде, устраивались К. в МХТ (на одном из них удачно конферировал М. Чехов в образе Фрезера из «Потопа»); эстафету подхватили Театр им. Евг. Вахтангова и Театр сатиры.
В эстрадных театрах К. устраивались еще до войны (одесский «Малый театр», 1913), в 20-е гг. они превратились в один из источников пополнения репертуара театров малых форм. Миниатюры «Бокс» и «Паровоз», «Прогулка — страсть- смерть», породившая массу подражаний пародия «Умирающий лебедь» на сцену Мастерской  Н. Фореггера пришли из внутритеатральных К. Интровертность театрализованного артистического быта была весьма условной, он легко приобретал экспонирующий характер, что почувствовал одним из первых С. Дягилев, предлагавший в 1914 правлению «Бродячей собаки» вывезти ее «закрытые» вечера в Париж. Первые же гастроли К. состоялись только в 1930-е гг., когда, локализовавшись в клубах творческой интеллигенции, они превратились в ночные актерские театры и время от времени трансформировались в эстрадные капустнические бригады. В конце 30-х гг. в Ленинграде и наездами в Москве выступал капустнический «Небольшой Большой театр» под рук. В. Полякова, после войны — театр пародий «Синяя птичка», созданная В. Драгунским, с 1953 по конец 60-х гг. — бригада А. Белинского. Особенностью этих К. было участие известных артистов разных театров и эстрадных исполнителей, увидеть которых всех вместе не удавалось ни в одном другом спектакле. Для них охотно писали профессиональные писатели, драматурги, композиторы. Поэтому не удивительно, что Л. Утесов включил в свою программу написанную для К. ЦДРИ пародийную оперу «Самсон удалился» Н. Богословского и Полякова, а Моск. театр сатиры поставил спектакль по сценарию К. «Гурий Львович Синичкин» (текст В. Дыховичного, М. Слободского, В. Масса, М. Червинского, муз. Богословского). Показанная в Доме актера О. Абдуловым, К. Пугачевой и О. Шахетом пьеса-шутка «Кетчуп» (в ней герои классического «треугольника» объяснялись на языке рекламных текстов) затем долго «прокатывалась» на разных концертных площадках столицы и за ее пределами. В 1938 сенсацией сезона в Ленинграде стал театральный К., поставленный Д. Гутманом. В воспоминаниях чаще других упоминаются пародийные спектакли, подготовленные к 20-летию Театра им. Евг. Вахтангова («Мадемуазель Турандот») и 40-летию МХАТа («Синяя птица»), где свои коронные номера сыграли Абдулов, Р. Плятт, Л. Сухаревская, Б. Тенин.
Начавшееся в середине 1950-х гг. возрождение сатирического направления в искусстве немедленно сказалось на К. В прологе сатирического альманаха Ленингр. дома писателей «Давайте не будем!» (1955) А. Вениаминов сыграл писателя-сатирика, который храбрился, но на всякий случай признавал свои ошибки, говорил, что сатира должна быть смелой, и спешил по телефону успокоить узнавшую об этом мать. В Москве линию иронично-пародийного тонизирования сатиры развивал «Ансамбль верстки и правки» Дома журналистов, лидером которого был 3. Паперный.
Молодежная культура среди прочего заявила о себе стремительным распространением К. в студенческой среде. В одной Москве было сразу несколько К. (МАИ, МВТУ, МГУ, МИСИ, 1-го Мединститута, Архитектурного ин-та, откуда вышел ансамбль «Кохинор и Рейсшинка»), их популярность перешагнула вузовские стены, что предопределило переход в иное качество — студенческих театров эстрадных миниатюр. Привычные рамки жанра попытались тогда сломать некоторые актерские К., вырываясь «на дорогу большого, общественно-значимого искусства». Так было с К. спектаклем «Милые обманщики», поставленным Белинским по пьесе А. Хазина. В манере пьесы Д. Килти «Милый лжец» она построена на переписке драматурга (С. Юрский) с актрисой (3. Шарко), которых «путь компромисса и пошлого приспособленчества привел к постыдному и жалкому концу» (Сахновский-ПанкеевС. Ленинградская афиша // Театр. 1964. № 9. С. 32).
В наследие 1970-1980-м гг. К: «шестидесятников» оставили разработанный актерский и драматургический синтаксис эзопова языка, а также иронию и намеренные проговорки. Найденная ироничным А. Ширвиндтом маска неулыбающегося конферансье с тоскливым и грустным взглядом стала символом периода, когда К. вновь ушли на периферию культуры, оставаясь теми нишами, где веселящиеся люди были защищены от жесткой регламентации будничной жизни. И именно этот период во многих учреждениях будет вспоминаться как «золотой век» К.
К концу 1980-х гг. К. напомнят о себе Всесоюз. фестивалем театральных К. в Ленинграде (1989). Повышенный интерес ТВ к К. (сначала под рук. В. Жука, а позже с участием А. Максимкова, А. Урганта, А. Коваля и др.) предопределит «профессионализацию» некоторых К., которые всегда были всего лишь самодеятельностью актеров-профессионалов. С 1992 в Нижнем Новгороде ежегодно проходит Всерос. фестиваль театральных капустников «Веселая коза». Превращаясь же в основной вид деятельности, К. лишался той меры «небрежности, недооформленности, которые выдают в нем импровизацию» (Юрский С. Горячий театр, или Душевная терапия // СЭЦ. 1985. № 12. С. 8).
Лит.: Велиазарий  М. И. Путь провинциальной актрисы. М.; Л., 1938. С. 45-48; Арго  A. M. Своими глазами. М., 1965. С. 199-212; Абдулов  О. Н. Статьи и воспоминания. М., 1969. С. 184-214; БрагинаА. А. Веселое слово «капустник» // Рус-речь. 1971. № 1- С. 58-61; Мичурин  Г. Горячие дни актерской жизни. Л., 1972. С. 122-125; Поляков  В. Товарищ Смех. М.. 1976. С. 95-103; Эскин  А. М. В нашем доме. М» 1980. С. 157-187; Юнисов  М. Мифопоэтика студенческого смеха (СТЭМ и КВН). М., 1999 (Приложение «Короткая история капустника». С. 156-169).
М. В. Юнисов