Энциклопедия циркового и эстрадного искусства

Обухова Н. А.

Обухова Надежда Андреевна (22.02/ 06.03.1886, Москва- 15.08.1961, Феодосия, похоронена на Новодевичьем кладбище в Москве) — певица, меццо-сопрано. Нар. арт. СССР (1937). Родилась в старинной дворянской семье, по отцовской линии правнучка поэта Е. Баратынского. Вокальные способности унаследовала от отца, обладателя хорошего голоса; его брат, С. Обухов, был певцом, получил вокальное образование в Италии (автор известного романса «Калитка» и др.). Рано потеряла мать, вместе с сестрой воспитывалась в имении Хворостянка Тамбовской губ. дедом по линии матери А. Мазараки, рано приобщившим девочек к музыке и пению. Кроме занятий с дедом, слушала песни сельских девушек, наблюдала вечерние хороводы с прибаутками, частушками, плясками. Участвовала в домашних спектаклях, живых картинах, которые устраивались на праздники. С 1899 по 1906 из-за слабого здоровья каждую зиму проводила в Италии, где начала заниматься пением, впитывала новые музыкальные интонации, посещала музеи и театры, освоила итальянский, французский, испанский языки. Русский эмигрант, друг А. Герцена и И. Тургенева, В. Озеров занимался с сестрами русской литературой и историей. В 1907 поступила в Моск. консерваторию, в класс профессора Умберто Мазетти, воспитавшего А. Нежданову. В 1912 успешно окончила консерваторию, но, еще будучи студенткой, держала пробу в Мариинский театр и была принята. Однако, мечтая о Большом театре, вернулась в Москву, продолжала заниматься с Мазетти. Начала концертировать, выступала в зале Дворянского собрания, в разного рода благотворительных концертах, нередко в дуэте с Неждановой, высоко ценившей талант юной певицы. С начала Первой мировой войны уехала на фронт с мужем-офицером, работала в госпиталях. Осенью 1916 была принята в труппу моек. Большого театра, дебютировала в роли Полины в «Пиковой даме». Уже в течение первого сезона в ее репертуаре Любаша в «Царской невесте», Любава в «Садко», Кащеевна в «Кащее бессмертном», Весна в «Снегурочке», Амнерис в «Аиде». Позже к этим партиям добавились Кармен, Марфа в «Хованщине», Марина Мнишек в «Борисе Годунове», Далила в «Самсоне и Далиле» и др. Умение вживаться в образ, простота и естественность сценического поведения, выразительность фразировки в сочетании с вокальным мастерством и обаянием ее мягкого, бархатного меццо-сопрано огромного диапазона, принесли О. известность с первых же выступлений на оперной сцене. Решающую роль играла кантиленная насыщенность, умение придать звуку необычную тембровую окраску, что позволяло с равной проникновенностью передавать и лирику, и трагизм, и героический пафос. Требовательная к себе, О. в 1943 оставила оперную сцену и целиком посвятила себя концертной деятельности.
В годы Великой Отечественной войны много записывалась на радио, выступала в военных госпиталях, в клубах, в концертных залах. В концертном репертуаре О. более трехсот романсов и песен: классические романсы Глинки, Чайковского, Даргомыжского, Рахманинова, Шуберта, Шумана, русские крестьянские и городские песни, романсы и песни Варламова, Гурилева, Булахова, Донаурова; песни советских композиторов «В лесу прифронтовом», «Шел солдат», «Грустные ивы», «Пшеница золотая» М. Блантера, «Сад-виноград» К. Листова. «Песнь о песне» Т. Хренникова, «Все стало вокруг голубым и зеленым» Ю. Милютина и др. Пела французские, итальянские, испанские песни на языке оригинала: вальсы А. Альфиери, Л. Ардити, Л. Денца, Э. Куртиса, Р. Леонкавалло, Г. Форе и др. При выборе репертуара ее прежде всего привлекала мелодическая основа песни. Начинала работать всегда самостоятельно, сидя за фортепиано, неторопливо вслушивалась в мелодию. Затем на репетициях с постоянным аккомпаниатором М. Сахаровым вместе подыскивали наиболее подходящую для певицы тональность, находили новые оттенки, работали над каждой интонацией, каждым словом. О. знала и любила много старинных романсов неизвестных авторов, когда-то исполнявшихся в семье. Сахаров записывал и обрабатывал их, иногда для исполнения в сопровождении трио (в течение последних 10-12 лет участвовали И. Со-лодуев- скрипка, Ф. Лузанов, ранее Б. Реентович — виолончель); «Нет, не тебя так пылко я люблю» на ст. М. Лермонтова, «Не брани меня, родная» А. Дюбюка, ст. Д. Разоренова, «Я тебе ничего не скажу» Т. Толстой на ст. А. Фета, «Я помню вальса звук прелестный», ст. и муз. Н. Листова, «Когда умирает любовь» О. Кремье (на французском языке); «Мы вышли в сад» Т. Толстой на ст. Фета, исполнялась в сопровождении рояля, скрипки и двух гитар; «Не o пробуждай воспоминанья» П. Булахова, ст. Д. Давыдова — рояля и виолончели. В 30-40-е гг. в адрес О. раздавались упреки в приверженности «цыганщине». Она составляла программу из классических романсов, которые исполняла с присущими ей мастерством и проникновенностью, на бис- старинные романсы. Ортодоксы усматривали дань «цыганщине» и в знаменитом обуховском легато — плавном соединении певучих слогов в одной музыкальной фразе, что между тем является одной из особенностей русской вокальной школы. «Она была убеждена, — писал Г. Поляновский, исследователь творчества О.,- что открытые, подчас обнаженные чувства «цыганских интйнаций» могут соседствовать с большой скромностью и сдержанностью в дивном романсе «Я „ли в поле да не травушка была“, и горячо отстаивала это» (Н. Обухова. М., 1980. С. 130). Среди исполнявшихся ею, может быть, особенно любимым, звучавшим с пронзительной искренностью, было «Утро туманное» В. Абазы на ст. Тургенева, в котором певица запечатлела целую гамму чувств. Зримо возникал в ее исполнении образ любящей женщины в русской народной песне в обработке А. Варламова «Зачем сидишь до полуночи». Множество тончайших оттенков передавала она в русской народной песне «Матушка моя, что во поле пыльно», исполнявшейся в сопровождении гитары. В концертах О. после объявления никогда не начинала петь сразу. Небольшая пауза — взгляд поверх голов слушателей и лишь потом начинала петь, глядя в глаза сидящим в зале. Песня становилась для нее собеседованием с аудиторией — так понимала О. свою художественную задачу.
В 20-40-е гг. участвовала в больших сборных концертах в Колонном зале Дома союзов, давала много сольных концертов в Большом и Малом залах Консерватории, в Концертном зале им. Чайковского, в Большой аудитории Политехнического музея, в Доме ученых и др. Пела в сопровождении оркестра народных инструментов («Красный сарафан» Варламова), неаполитанского ансамбля («Калитка» А. Обухова), в сопровождении гитары, арфы и др. В 50-е гг. количество концертов уменьшилось, однако певица много записывалась на радио, продолжала готовить новый репертуар. Последний сольный концерт состоялся за год до смерти на вечере, посвященном ее 75-летию, в вокально-творческом кабинете им. Неждановой. Поздравляя  О. с этой юбилейной датой, И. Андроников писал: «Когда понимаешь, что Вы одной крови с Пушкиным и Чайковским, с Глинкой и Лермонтовым, Тютчевым и Рахманиновым, — понимаешь и то, почему немудреные вещи „Утро туманное, утро седое“, „Нет, не тебя так пылко я люблю“, „Песня косаря“ подняты Вами до высочайших вершин человеческой лирики… ибо это поэзия в высшем ее значении…» (Театр, жизнь. 1966. № 6).
В к/ф «Встреча на Эльбе» записала «Песню о Родине» Д. Шостаковича на ст. Е. Долматовского. Автор статей в периодической печати: Мои мысли о песне // Сов. музыка. 1952. № 8; Певец любви и правды. Там же. 1954. № 6; Дорогие сердцу образы. Там же. 1958. № 6; Мои воспоминания // Театр. 1966. № 5.
Лит.: Надежда Андреевна Обухова. Воспоминания. Статьи. Материалы. М., 1970; Поляновский  Г. Н.А.Обухова. М., 1980.
Е. Д. Уварова