Перейти к содержимому

Фотодром Шираслана. Новое
подробнее
12-й Международный фестиваль циркового искусства «Золотой слон» в Жироне(12th International Circus Festival Gold Elephant in Girona).
подробнее
Животные в цирке- наша жизнь, наша самая большая любовь.
подробнее

Фотография

Клоун в директорском кресле


  • Авторизуйтесь для ответа в теме
В этой теме нет ответов

#1 Болд

Болд

    Периодически стираемый

  • Пользователи
  • PipPipPipPipPip
  • 3232 сообщений

Отправлено 30 November 2010 - 13:56

Клоун в директорском кресле
Последнее интервью Юрия Никулина


Наверное, десятки тысяч людей в России носят фамилию Никулин. Еще большее количество имеют имя Юрий. Но почему-то, когда мы говорим «Юрий Никулин», мы сразу вспоминаем только одного человека – великого клоуна Юрия Никулина, который потом стал директором знаменитого Московского цирка на Цветном бульваре.
Именно там и состоялся наш разговор с Юрием Владимировичем незадолго до его кончины. Может быть, это было его последнее интервью.
Мы говорили в его директорском кабинете, напоминающем скорее музей, чем офис. На подоконнике там стоял коллаж, подаренный хозяину на 70-летие: сидит клоун Юрий Никулин, а рядом, положив ему руку на плечо, стоит Юрий Лужков и говорит: «Из всех искусств для нас важнейшим является Никулин».
– Юрий Владимирович, думали ли когда-нибудь вы, замечательный артист, что станете директором цирка? Или это случилось вдруг? Может быть, в вас дремали какие-то «директорские» гены?
– Никогда в жизни! Мне и в голову не могло прийти, что я буду заниматься административными делами. Я всю жизнь был сугубо творческим человеком. Кстати, при этом и отвечал тогда только за себя. Было время сходить в театр, в кино, почитать книгу. В общем, работал, своим делом занимался… А сейчас чего только не приходится делать…
– Так как же вас «занесло» в директорское кресло?
–  Как-то вот занесло… Я себе в свое время поставил задачу: как только исполняется мне 60 лет, сразу же ухожу на пенсию. Подготовил к этой мысли семью, партнеров и … на самом деле ушел. На целых четыре дня. На пятый – звонит управляющий «Союзгосцирка» и уговаривает меня стать художественным руководителем нашего цирка вместо умершего Марка Местечкина. Уговорил. А еще месяца через три умер директор цирка на проспекте Вернадского, и директора нашего цирка перевели на то место, а меня – на освободившееся.
– Когда-то великого режиссера и актера Николая Охлопкова вот так же назначили заместителем министра культуры. Кто-то из друзей тогда спросил его, не тяжело ли. На что Охлопков величественно ответствовал: «Дурак! Я королей играл!»
– Я тоже, помню, подумал: «Ну а если бы мне предложили роль директора цирка в кино? Пошел бы?» Вот и пошел.
–  Конечно, высшее звание артиста – его Имя. У вас оно есть… Тем не менее вы еще и народный артист СССР, Герой Соцтруда. А ни СССР, ни соцтруда больше нет. Не жалко?
– А знаете, честно скажу – жалко… Хотя не званий, конечно, нет. Вот говорили: «Дружба народов». Так ведь в самом деле была эта дружба. Если бы вы знали, как нас принимали в Грузии, на Украине… От всей души! Мне жалко, что было большое, сильное государство, которое уважали, и вот – нет его.
– А вообще-то, вы как считаете – человеку искусства нужны какие-нибудь звания?
–  Как-то, давно уже, попался мне в руки справочник народных артистов СССР. Читаю, много их, а мало кого и знаю. Вы, может быть, в курсе, что до революции существовало лишь одно звание – артист императорского театра. Понятие «артист МХАТа» само по себе было меркой, определяющей некий уровень. А дальше всё зависело от самого человека. У меня есть награды, но я-то сам ордена-медали никогда не надеваю. Они у меня в тумбочке лежат, в большой коробке. Но никогда свои ордена и не продам! И у меня в голове не укладывается, как это люди делают… Хотя время сейчас такое, что некоторым просто жить не на что…
– Юрий Владимирович, вы много лет проработали со своим партнером Михаилом Шуйдиным. Как вы относитесь к понятию партнерства?
–  Под партнером я понимаю человека, который становится твоим вторым «я». У нас одни цели, одно дело, одни мысли. Но в первую очередь для меня партнерство – это доверие. Партнеры могут спорить, ссориться, но не обманут никогда. Прошло много лет, но я до сих пор помню первую встречу с Шуйдиным. Я был учеником у знаменитого Карандаша, когда тот набирал новую студию. И вот подходит ко мне в коридоре цирка молодой человек со следами ожогов на лице (а Шуйдин был фронтовиком и горел в танке) и просит совета, поступать ему в студию или нет. Что я могу сказать человеку, которого вижу в первый раз? Я рассказал ему притчу. К раввину пришел парень и просит совета, жениться или нет. На что умный раввин ответил: «Делай как хочешь, всё равно потом пожалеешь». Шуйдин тогда поступил в студию, а я стал для него как бы раввином.
– Раз уж мы заговорили о партнерстве, воспринимаете ли вы партнером женщину? И вообще, какую роль сыграли женщины в вашей жизни?
–  Ту же, что у Наполеона или Бисмарка. Начну с самого главного – с матери. Я вспоминаю ее с благодарностью. Она меня вырастила и воспитала. Вторая женщина в моей жизни – естественно, жена, Татьяна Николаевна. Я никогда не говорил ей громких фраз, она сама знает всё. И очень много для меня сделала. Что греха таить, ходила обо мне молва, что люблю выпить. В основном, конечно, из-за киноролей. Но и не только. Дело в том, что я к тому времени, когда на ней женился (а я ее старше на восемь лет), уже прочно вошел в цирковую семью, где царили старые и не совсем хорошие традиции. Проще говоря, после работы полагалось выпить 150 г и кружку пива. Не говоря уже о выходных. Таня посмотрела раз-два и сказала: «Всё. С этим кончаем. Либо я, либо это дело». И всё стало нормально. Мы женаты уже более 40 лет. Помню, когда справляли мое 50-летие, Рязанов с Гердтом пели куплеты про то, что я совсем не похож на работника искусства, потому что женат только один раз. Может, в этом смысле, действительно, не особенно похож…
– И больше никаких женщин?
– Ну почему же? Дочки у меня, правда, нет, но есть внучка Машенька, которую я очень люблю.
– Вы хороший отец и дед?
–  Сравнивая себя со своими родителями и даже с бабушкой, которую я называл «бабука»… нет, мне кажется, не очень хороший. Сыну, Максиму, я уделял внимания слишком мало. Скорее всего, потому, что жизнь наша была – сплошные скитания. Он совсем маленьким уже ездил с нами по разным городам. А когда стал учиться – оставался с бабушкой и был оторван от нас. К сожалению, и на внучку времени совсем не хватает.
– Что вас тревожит и что радует в этой жизни?
–  Тревожит, наверное, то же, что и всех. Эта сегодняшняя обстановка, но еще больше – неопределенность. Как бы мы ни жили раньше, но верили в светлое будущее. Понимаете, вера была! Что «светит» нам теперь? Живем как в сказке: чем дальше, тем страшнее. Всё смешалось! Правда, век на мою долю выпал на редкость богатый. Совсем крошкой «хватанул» Гражданскую войну, голод, НЭП. Потом коллективизация. Я был в деревне и видел, как разоряли кулаков. Всякие военные конфликты: КВЖД, Дальний Восток. Затем война с Финляндией, в которой я принимал участие. Меня призвали в 1939 г., и сразу же – на фронт, на Карельский перешеек. И потом почти семь лет я не снимал гимнастерку, всю Отечественную прошел, демобилизовался только в 1946-м. Потом учеба… Вот это были для меня по-настоящему светлые дни.
– Ну а радует-то всё же что?
– А знаете, многое и радует. Сам себя радую. Ну и, конечно же, наш новый цирк. Не зря ведь считается, что самое радостное – не цель, а путь к ней. Зощенко как-то писал, что дело отвлекает от болезни, от смерти. Он вспоминает, как один писатель написал другому – мол, строит дом. И тот ответил: «Это прекрасно! Строй как можно дольше!» Вот и я так же. Лет десять назад я считал, что как мужчина выполнил всё мне предназначенное: вырастил сына, посадил дерево, написал книгу. Но вот возникла история с цирком. Когда старому зданию цирка исполнилось 130 лет и оно начало разрушаться, умные люди решили, что целесообразнее не ремонтировать его, а строить новое. Но, зная наши темпы, я был уверен, что до новоселья просто не доживу. А финская фирма «Поллард» сделала это чудо всего за два года. И когда 29 сентября 1989 г. была назначена премьера в новом здании, мы пригласили всех строителей. Финны прилетели специальными самолетами. В тот день я вышел на манеж в своем старом клоунском костюме, сказал приветственное слово и чуть не заплакал. Это случилось со мной третий раз в жизни. Первый – когда я уходил на пенсию и мне был устроен прощальный вечер в цирке в Твери, где я когда-то впервые вышел на манеж. Второй – когда ломали наш старый Московский цирк на Цветном бульваре.
– Юрий Владимирович, откуда у вас этот замечательный веселый талант?
–  За то, что я стал таким, я должен быть благодарен, прежде всего, родителям. Это сейчас принято вздыхать: «Ах, как хорошо было раньше-то». Да ничего хорошего. Раньше тоже было плохо. Мы жили бедно, хотя, как теперь говорят, не за гранью. Отец был литератором, писал для эстрады и цирка. Что-то принимали, что-то – нет. Заработок был непостоянен. Отец-то и приучил меня к искусству, поэзии и, главное, к юмору. У него были толстые тетради, в которые он записывал анекдоты, истории, комические рассказы. И сам их прекрасно рассказывал. А на примере своей матери я видел, как нужно сходиться с людьми, ведь общение – самое ценное для человека. Недаром одно из самых тяжелых наказаний – камера-одиночка. Благодаря матери я понял доброту и обрел умение ценить ее в людях. Она мне всегда говорила: «Прежде чем осуждать человека, поставь себя на его место». Это правило очень пригодилось мне в жизни.
– А любовь к анекдотам, стало быть, от отца?
– Ну да, от него, от Владимира Андреевича. Так что, когда говорят «анекдоты от Никулина» – можно понимать, что от моего отца.
– Сколько вы знаете анекдотов?
–  Хороший вопрос… Да тысяч пять-шесть. Не все их, правда, можно опубликовать. Лучше устно рассказывать. Хотя и книжки уже вышли. Сначала небольшая, в Риге, называется «200 анекдотов от Никулина». Потом побольше – «999 анекдотов».
– Тогда расскажите, пожалуйста, какой-нибудь анекдот.
– Записывайте. «Скажите, вы случайно не сын Ковальского?». «Да, сын. Но что случайно – слышу впервые».
– А еще у вас книги будут?
–  По существу, у меня вышла одна настоящая книжка. Причем родилась она с большой болью. Если бы не Владимир Шахиджанян, который сумел меня разговорить и отобрать самое интересное, то не знаю, появилась ли бы она вообще. И так-то делалась пять лет. Так что, думаю, других не будет. Очень уж не простое это дело – книжки писать.
– Сейчас кругом все «крутые», «деловые». Как вы смотрите на это?
–  С некоторой неприязнью. Печально всё это. Вот, помню, в военные времена артистам цирка не хватало заработка даже на еду, голодные ходили – ведь очень велики физические нагрузки. И у них был традиционный цирковой приработок: шили босоножки. Причем очень хорошо шили, качественно. А женщины цирковые вязали сетки. Милиция знала, но глядела сквозь пальцы. Это был честный приработок. А сейчас кругом спекуляция, которая называется «бизнес». Нас же учили, что спекуляция – это плохо. Правда, один раз я сам чуть было не стал причастным… Жилось нам в то время трудно. Я, помню, получал 800 руб., а жена – 150, это еще по тем деньгам. А поскольку артисты ездили из города в город, то были в курсе дефицита в том или ином месте. И однажды в Челябинске я получил 3 тыс. рублей. Это были большие деньги. Один клоун прямо взял за горло: покупай чулки с черной пяткой. Здесь они по 40 руб., а в Москве – по 100. Я сдался и купил аж десять пар. В Москве же половину раздарил родственникам, а остальные продал за свою цену. В общем, знаете, я за «дело», но без кавычек.
– Какая ваша любимая песня?
– У меня много любимых песен. У отца была целая тетрадь уникальных народных песен. И известных, и неизвестных. Был там, например, такой раздел – «Кандальные песни». Мотивы мы с отцом придумывали сами. Лежали на кровати и пели. В армии мне это очень пригодилось. Я взял эту тетрадку с собой. А там и сам стал собирать песни. Набрал около 800 штук. Разного жанра. Начиная от блатных и кончая Вертинским и Лещенко. В армии я пел в хоре, сочинял песни сам. Пел куплеты под гитару про наш дивизион. Открою вам секрет. И в школе, и в армии я мечтал петь в джазе. Но, увы, моя мечта не осуществилась. Помню, запирался дома, ставил пластинку и пел вместе с известными певцами. Особенно большим и радостным открытием для меня стали песни Булата Окуджавы, с которым я дружу. И я очень горд, что написал одну песню с ним «пополам». Она называется «Старый клоун» и вошла в фильм «Юрий Никулин».
Григорий ПРУСЛИН

http://www.evreyskay...tikel_1342.html




Количество пользователей, читающих эту тему: 1

0 пользователей, 1 гостей, 0 анонимных

  Яндекс цитирования