Перейти к содержимому

Фотодром Шираслана. Новое
подробнее
12-й Международный фестиваль циркового искусства «Золотой слон» в Жироне(12th International Circus Festival Gold Elephant in Girona).
подробнее
Животные в цирке- наша жизнь, наша самая большая любовь.
подробнее

Фотография

Журнал Советская эстрада и цирк. Апрель 1979 г.

Советская эстрада и цирк Советский цирк апрель 1979 г.

  • Авторизуйтесь для ответа в теме
Сообщений в теме: 9

#1 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 30 November 2019 - 13:44

Журнал Советская эстрада и цирк. Апрель 1979 г.

Прикрепленные изображения

  • 001.jpg
  • 002.jpg
  • 003.jpg
  • 004.jpg
  • 005.jpg
  • 006.jpg
  • 007.jpg
  • 008.jpg
  • 009.jpg
  • 010.jpg
  • 011.jpg
  • 012.jpg
  • 013.jpg
  • 014.jpg
  • 015.jpg
  • 016.jpg
  • 017.jpg
  • 018.jpg
  • 019.jpg
  • 020.jpg
  • 021.jpg
  • 022.jpg
  • 023.jpg
  • 024.jpg
  • 025.jpg
  • 026.jpg
  • 027.jpg
  • 028.jpg
  • 029.jpg
  • 030.jpg
  • 031.jpg
  • 032.jpg
  • 033.jpg
  • 034.jpg
  • 035.jpg
  • 036.jpg


#2 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 30 November 2019 - 13:56

Мастера, будьте артистами

Когда-то цирк был пропагандистом физкультуры. Он не только предоставлял свои манежи для проведения всевозможных спортивных соревнований, но и являл на них высшие достижения во всех видах гимнастики, акробатики и конной выездки.  

Именно мастерство цирковых артистов служило тем эталоном, по которому выверяли свои возможности поколения советских физкультурников. В последние годы соотношение сил резко изменилось. Большой спорт оставил цирк далеко позади. Достижения гимнастов и акробатов поразительны. Но спорт, кроме того, взял на вооружение и исконно цирковые приемы зрелищного украшательства трюка. И потому сегодня, как никогда раньше, перед цирком встал насущный вопрос об утверждении своего качественного отличия от спорта. Одним из возможных ответов на это и является номер, о котором мне хотелось бы рассказать. Вот отрывок из сценария. «...Чуть брезжит рассвет. Сторожевая застава в Сечи безмолвна. Немногие дозорные уныло дремлют. И вдруг — пронзительный посвист! Он сдунул с вышки очумелого казака, да прямо на загорбки мгновенно выскочившего сотника. Оба обнажили свои сабли. А из-за плетня с гиком летят неожиданные гости, гремя оружием, перекидывая мешки и бочонки. Сотник, грозный рубака, встречает первого пришельца взмахом сабли. И не сносить бы головы басурману, если б тот не увернулся, подставив под удар тугой бочонок. Опешил сотник: «Да это же свои казаки вернулись в запорожский стан!» — и, раскрыв объятья, челомкаются. Ватага станичников-хуторян, оторвавшись от горшков, свиней и плаксивых баб, тихо подкралась для розыгрыша своих товарищей-дозорных. И тут же с запалом разгульной энергии закрутилась вихревая пляска молодецкого веселья. Звенят сабли в лихом гопаке, громыхают пистоли. Соревнуется в удали сила молодецкая! Не отстает от нее и мощь седовласая. И в это пекло казачьей удали «зайцем» пробрался босоногий казачок с подсолнухом в руках...» Не правда ли, приведенный отрывок, в крайнем случае, можно принять за эмоциональный пересказ эпизода театральной постановки? Но в том-то и дело, что это описание выступления акробатов-прыгунов с подкидной доской. Василий Москаленко — (автор сценария, постановщик, тренер, руководитель номера, исполнитель роли дьяка) сумел так организовать действие, что выразителем взаимоотношений героев стал именно трюк. О том, что цирк — искусство, провозглашают сегодня повсеместно, но далеко не каждый номер может подтвердить эту, казалось бы, бесспорную мысль. Москаленко повезло. Ему было у кого учиться — четыре года в группе Ивана Федосеева, шесть лет с Владимиром Довейко не только отточили его мастерство прыгуна, но и научили ценить артистическую одаренность наравне с безукоризненным владением профессией. Не меньшей школой для Москаленко стали и выступления в ансамбле Ленинградского военного округа во время его службы в армии. Активно участвуя во многих программах ансамбля, он впервые задумался о природе постановочной работы и с удовлетворением открыл для себя, что если возможно создать полноценный хореографический образ, пользуясь только языком танца, то умело подобранные и осмысленные акробатические прыжки наверняка станут основным выразительным средством образа циркового. Обрести такую уверенность — дело для артиста немалое. И вот Москаленко пишет сценарий, собирает партнеров-единомышленников. «Проще всего было с «казачком», — вспоминает Василий Москаленко, — эта роль задумывалась с прицелом на определенную кандидатуру — Елену Гурееву. Зато за другими «сечевиками» пришлось поездить по стране». Все лето собирал партнеров в различных спортивных обществах. Брал с испытательным сроком, и не зря. Уж очень неожиданной оказывалась новая жизнь для ребят. Ведь в спорте они выполняют норму своих прыжков — и домой. А здесь, в цирке, и подкидную доску отбивать приходится, и в плечи ловить, и самому прыгать. Не все выдержали такое напряжение, четверо отсеялись. Но и это пошло на пользу. Среди спортсменов распространился слух о готовящемся номере. Появились энтузиасты, приезжали сами, без зачисления. На неделю, на две ставил таких к Елене Гуреевой «на довольствие», присматривался к ним, они — к новой работе. И остались бойцы... Акробатических трупп, носящих звучные фольклорные наименования, не так уж и мало на нашем манеже. Но их игровое начало чаще всего ограничивается музыкальным и художественным оформлением, к которому порой добавляются танцевальные связки между трюками. «Запорожская Сечь» такому привычному решению противопоставляет яркую индивидуализацию каждого из одиннадцати героев, сюжетную обоснованность каждого трюка. Свою работу Москаленко назвал акробатической пантомимой. Это действительно пантомима, так как композиция номера определенным образом драматизирована. И пантомима именно акробатическая, ибо основным средством общения героев служит прыжок (партерный, вольтижный, с подкидной доски). Понятно, что в подобной работе артистам важно вооружиться всеми элементами цирковой выразительности. В этом им помогли с талантливым профессионализмом художница Римма Юношева и балетмейстер Юрий Дружинин. Образы всех казаков индивидуализированны обстоятельно и всесторонне. Здесь не забыты ни выразительный костюм, ни грим (а он настолько сложен, что несколько «запорожцев» щеголяют даже бритыми головами с оселедцем), но особое внимание обращено на характер трюков. Точнее, на исполнение трюков в характере персонажа. Почти все прыжки (среди них такие, как двойной сальто-мортале-бланш, задний сальто-мортале в кресло на пятиметровом шесте) выполняются с предметами в руках, характеризующими казацкий быт, — с дубинкой, саблей, бочонком, копьем. Иногда образ подсказывает и характер прыжка. Так подгулявший казак крутит пируэт сальто-мортале, а затем и переднее сальто-мортале из довольно оригинального положения — он сидит на подкидной доске. Акробатический прыжок приобретает благодаря такому подходу определенную бытовую достоверность. Но Москаленко, словно ему этого мало, добивается, что прыжок, заняв важное место в драматургии номера, становится нервом, движущим сюжет. Отбросив пока пролог и финал (о них — позже и особо), замечу, что в композиции номера нетрудно различить три части. Каждая вполне самостоятельна сама по себе и вдвойне выразительна от контрастного соседства друг с другом. Действие этих частей четко организует событие. Событие первое, самое раздольное и бесшабашное — встреча друзей, приход в Сечь станичников. Событие второе, гневное и взволнованное одновременно, — письмо султана, сбор подписей под знаменитым в истории ответом запорожцев. И, наконец, наступательное, боевое, третье — призыв к походу. Необходимо отметить, что такое композиционное решение способствует развитию целого ряда индивидуальных сюжетных линий персонажей. Так казачок отстаивает свое право быть, несмотря на малолетство, в отряде сечевиков. Трусливый, казалось бы, дьяк доказывает, что он, хоть и в рясе, но добрый боец. А подгулявший казак стряхивает с себя последние остатки хмеля, как только осознает, что речь идет о борьбе с басурманами. Да и все остальные персонажи настолько своеобразно решены как по средствам внешней выразительности (костюм, грим), так и в мимическом, и в трюковом плане, что создают не просто жанровый фон для выступлений основных героев, а становятся активными и равноправными создателями драматургической ткани пантомимы, «Запорожская Сечь» — номер подлинно национальный и, отрадно это отметить, совсем не из-за наличия фольклорных костюмов и музыкального сопровождения. Москаленко с помощью Дружинина удалось создать удивительную атмосферу, причудливо сплетающую безудержный юмор, героику и романтизм. Давайте посмотрим, как Москаленко-режиссер готовит зрителя к восприятию непривычного зрелища. Я имею в виду пролог. Он двухчастный, и в этом членении имеется свой резон. Судите сами. ...В луче прожектора словно плывет по манежу (а может быть и по реке времени) свиток бумаги с лежащим на нем гусиным пером. Уже одно это настраивает зрительный зал на зрелище неторопливо-былинное, раздумчивое даже. Гаснет свет. Но почти тут же вспыхнувшие цветные «пушки» высвечивают живую картину, повторяющую известное полотно Репина «Запорожцы пишут письмо турецкому султану». Картина эта настолько общеизвестна, что уже одно воспроизведение ее вызывает у зрителей целый образный ряд, на создание которого в иных условиях потребовалось бы много текста и времени. Поэтому талантливо придуманный и экономно выстроенный пролог сразу же вводит зрителей в атмосферу будущего зрелища, используя исключительно средства эмоционального воздействия. Точно так же и финал номера, словно бы концентрируя все возможные сюжетные мотивы, акцентирует основной и важнейший. Обычное в акробатических номерах «шари-вари» обретает драматургическую сюжетную наполненность, так как следует непосредственно за призывом сотника в поход и исполняется с копьями и саблями в руках. Эти динамические прыжки сменяются вновь повторенной живой картиной пролога, но на этот раз позы запорожцев выражают не удалое веселье, а гневную готовность к борьбе. Затем мизансцена мгновенно меняется. Запорожцы выстраивают двойную шеренгу, ощетинившуюся копьями. Над их головами поднят казачок, его рука — в сабельном замахе. А впереди, на колене — дьяк, выставивший перед собой лист письма. Зрители, сопереживая, рукоплещут героям, умевшим отстаивать свои права, защищать свою Родину. Все участники «Сечи», за исключением руководителя В. Москаленко и Е. Гуреевой, с детства начавшей свои выступления на манеже, носят звание мастеров спорта СССР. Это свидетельствует о высоком профессионализме исполнителей. Но подчеркнуть хочется не этот по сути дела уже обыденный для современного советского цирка факт, а несомненную артистическую одаренность всех участников номера. Василий Москаленко на репетициях очень много внимания уделяет работе над образами (ничуть не меньше, чем шлифовке трюков) и при этом частенько повторяет любимую присказку своего бывшего наставника Владимира Довейко: «Мастера, будьте артистами!» Конечно, нетрудно найти в «Запорожской Сечи», одной из первых режиссерских работ Василия Москаленко, всевозможные огрехи, переборы, ребячливую страсть сразу выложить все, что знаешь и умеешь. Но не это же главное! Само время отшлифует номер. Однако уже и сегодня работа эта может по праву считаться значительным событием в жанре прыжковой акробатики. М. НЕМЧИНСКИЙ



#3 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 30 November 2019 - 14:07

Юрий Куклачев и его кошки

 

Всю свою жизнь я связан с цирком, более пятидесяти лет выступал на манеже и поэтому отношусь к той категории цирковых людей, которых трудно чем-либо удивить. Но вот молодой клоун Юрий Куклачев подготовил свой «Кошачий цирк».

 

99.jpg  

И, признаюсь честно, мои представления о возможностях дрессуры значительно расширились. Когда-то мне приходилось работать в одних программах с такими замечательными мастерами манежа, как Дуровы, Шафрик, Цхомелидзе, Золло. И от каждого из них я слышал, что, пожалуй, единственное животное, которое трудно поддается дрессировке, — кошка. И вот на манеже кошки Юрия Куклачева. Кошки-акробатки (одна из них делает стойку на передних лапах), воздушные гимнастки, кошки прыгают через препятствия, взбираются на высокий перш, забравшись самостоятельно на собаку, словно лихие наездники, скачут по манежу. И все это проделывается, казалось бы, даже без участия самого артиста. Номер, в котором заняты десять кошек, занимает восемь минут. Подготовка же его потребовала долгих лет работы. Я часто наблюдал, как репетирует артист, и каждый раз только удивлялся его терпению и доброте в обращении с животными. А ведь у каждого из них свой нрав и, надо заметить, довольно не легкий. Думаю, многие видели репризу Куклачева «Кот и клоун». Я считаю, что именно в ней талант артиста раскрывается в полной мере. Легко, непринужденно работает клоун, и также легко и непринужденно трудятся на манеже его четвероногие партнеры. В результате артист удостаивается самой высокой награды, которая особенно дорога всем нам, — горячих аплодисментов зрителей. Мне хочется сказать несколько добрых слов и о партнерше клоуна, без которой, пожалуй, не состоялись бы многие его репризы. Я имею в виду Елену Куклачеву. Она точно нашла себя на манеже, появляясь в образе униформиста. Маленького человечка почти не замечаешь на арене, но стоит приглядеться повнимательнее — и понимаешь, как удивительно вовремя входит Елена в репризы, помогает клоуну и понимает его буквально «с одного жеста». Молодому мастеру присвоено высокое звание лауреата премии Ленинского комсомола. Что ж, это только подтверждает мои слова о замечательном артисте, который вошел в нашу большую цирковую семью. ДМИТРИЙ ШЕВЧЕНКО



#4 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 01 December 2019 - 11:03

Программа без аттракциона Конечно, в цирковой программе по возможности каждый номер должен быть хорош. И все же часто какое-то выступление занимает центральное место, больше других заинтересовывает публику, а это значит и притягивает ее. Такой особенно яркий номер называют аттракционом.

 

Это может быть дрессировщик хищных животных, слонов или человекоподобных обезьян, иллюзионист, талантливый клоун. Это может быть и акробатическая группа, демонстрирующая сложные трюки, или мастера хождения по канату. Но порой аттракционов не хватает, и тогда отдел формирования программ Союзгосцирка создает представление без них. На таком представлении я побывал недавно в Ташкентском цирке. Честно говоря, я полагал: коли нет аттракциона, программа должна быть особенно увлекательной и разнообразной, включать нескольких блестящих исполнителей. Каково же было мое удивление, когда выяснилось, что отсутствуют воздушные и вообще гимнастические номера, жонглеры, комические музыканты и нет даже большой акробатической группы, а конный жанр представлен только одинарной высшей школой верховой езды. Короче говоря, за одним-двумя исключениями всю программу легко было перенести на сцену, ибо манеж и купол для ее демонстрации вовсе не обязательны. К тому же уровень многих, если не большинства, номеров явно оставлял желать лучшего. Подобные программы тем более удивительны, что дело касается Ташкента — огромного города, четвертого в СССР по количеству населения, располагающего многими отличными предприятиями, Академией наук, университетом, учебными и научными учреждениями, замечательными театрами. Позже, когда я познакомился со списком артистов, за последние годы в Ташкенте выступавшими, то убедился — многие ведущие аттракционы этот город миновали. Между тем нельзя не вспомнить, что Ташкент имеет давнюю цирковую традицию. Еще в дореволюционные годы здесь действовали крупные антрепризы Юпатова, Козырькова, Жигалова. Семьей Цинцадзе здесь было построено хорошее цирковое здание. В Ташкенте действовал узбекский национальный цирк, в котором выступали семьи Ташкенбаевых, Ходжаевых, Зариповых. Номера их потомков и теперь украшают наши арены. А какой в Ташкенте современный стационар! Право, немногие города могут таким похвастаться. И руководят цирком опытные и квалифицированные работники — К. Садыков и Г. Хабак. И все же при этих благоприятных условиях здесь идет более чем посредственная программа. Называя программу посредственной, я вовсе не хочу сказать, что все представленные в ней номера плохи. Нет, среди них есть и вполне удовлетворительные, но есть и такие, которые, очевидно, нуждаются в творческой помощи. В нынешнем состоянии они не вправе выступать в первоклассном цирке. Внимания заслуживает клоун Гоша (Г. Афанасьев). Мне довелось видеть его лет восемь тому назад в Ярославле, и с тех пор артист безусловно творчески вырос. У него интересный номер «Художник-моменталист», он хорошо разговаривает, умело общается со зрителями. Недавно он ввел в свои сценки, и сделал это весьма тактично, двух помощников. Гоша выступает в старинной маске рыжего, правда, несколько ее модернизуя. А один из его партнеров появляется в маске белого. Успех им приносят главным образом разговорные репризы. Думаю, Афанасьев имеет право выступать в любой программе, особенно если репертуарный отдел предложит ему две-три подлинно злободневные и остроумные шутки. А то, что он к их исполнению готов — факт несомненный. Хорошо разговаривающий клоун не так часто встречается на наших аренах. Стоило бы на Афанасьева обратить особое внимание. Канатоходцы Буряк исполняют сложные и отчасти новые трюки (например, баланс на доске, положенной поперек каната, на ее концах находятся артистки). У них есть артистический шарм и профессиональная уверенность. Разумеется, такой номер мог бы войти в программу любого цирка. Но пока ему не хватает творческой самостоятельности: по костюмам, манере держаться, трюкам, даже по тому, как упускается лонжа, он следует традиции Волжанских. Боюсь советовать артистам, они сами могут решить, как им вести дело дальше. Но, может быть, стоило вспомнить про воздушный канат, когда на нем работали над сеткой, и создать на этом канате не романтическую, а комедийную сцену. При удачной режиссуре это может перерасти и в аттракцион. К счастью, мне в 30-е годы довелось увидеть знаменитого мастера высшей школы верховой езды В. Гайера, у него лошадь повторяла движения танцовщицы. Л. Кривых демонстрирует приблизительно такой же номер, конечно используя другие танцы, и делает это мастерски. В ближайшее время артист обещает показать так называемый тандем, это значит, что, сидя на одной лошади, будет при помощи длинных вожжей управлять другой. Это очень эффектный и совсем не встречающийся из-за трудности в современной практике номер. Если данный номер получится, а на Кривых можно положиться — он опытный и даровитый конник, то такое выступление явится подлинным украшением арены. Артисты Чугуновы демонстрируют дрессированных бурых медведей. Напомню, что отец Валерия Чугунова, да и он сам на протяжении долгого времени входили в состав циркового цыганского ансамбля. И сейчас артисты действуют в национальных костюмах, а животным предлагают исполнять цыганские пляски. Такое стремление к своеобразию похвально. Но пока животные по преимуществу действуют на поводке. При том уровне дрессировки, который достигнут в нашем цирке, использование поводка никак нельзя приветствовать. Одно дело — обучение зверя на репетиции и совсем другое — показ его на представлении. Второй номер Чугуновых — игра с лассо и хлыстами — показался мне по-трюкам не слишком сильным; были здесь к тому же и срывы. Что касается дротиков, пускаемых в цель, то, например, 15 ноября 1978 года три из пяти вовсе не попали в мишень. Семья Деревянко выступает с тремя номерами; два из них акробатические, третий — дрессировка животных. Стремление к разносторонности обычно приветствуется, тем более что в области акробатики артисты демонстрируют достаточно значительные достижения. Думаю, в условиях передвижного цирка, действующего по преимуществу в небольших городах, все три номера имеют право на жизнь. Но для первоклассного столичного цирка они явно нуждаются в укреплении. Да и так ли здесь обязательно трехкратное выступление одного коллектива или, во всяком случае, некоторых его членов? Прекрасно, что демонстрируются обученные домашние животные (свинья в их числе). Хорошо и то, что дрессировщица появляется в маске деревенского старичка. Но режиссерски номер никак не выстроен, и характер своего персонажа артистка пока не нашла. Мало наклеить бороду и надеть парик с большой лысиной, надо уметь внутренне перевоплотиться в образ, а это не достигнуто. Поэтому и взаимоотношения с животными, именно актерски, кажутся неналаженными. И в акробатических номерах композиция трюков оставляет желать лучшего. Деревянко говорят, что все три номера они сделали сами. Честь и хвала их труду. Но почему же артисты не получили поддержки со стороны художественного отдела? Тем более, если речь идет о молодых и в то же время потомственных цирковых артистах, людях творческих и работоспособных, могущих стать, при оказании им надлежащей помощи, мастерами цирковой арены. И не надо ставить труппу на простой, ей следует помочь в процессе производственной деятельности. В первый раз я видел артиста Мехтей — эквилибриста на вольностоящей лестнице. Если бы такой номер действовал в том же Ташкенте в 1926 году, его можно было бы признать вполне удовлетворительным. Правда, тогда артисту не разрешили бы пользоваться лонжей. Да и теперь это кажется странным: подняться на относительно невысокую лесенку и страховать себя от ушибов! Какой же это цирк, какая школа мужества?! Но не это главное. При исполнении даже довольно сложных трюков, когда артист вместе с лестницей, стоя на ней, обходит препятствия, он не создает никакого образа. Мастерство демонстрируется в чистом виде, не более того. Для современного цирка этого недостаточно. Нуждается в укреплении и номер акробатов на батуте Тарасян. Артист и в маске комика и в серьезном плане показывает несколько довольно сложных комбинаций, но партнерша ограничивает свое мастерство только задним сальто-мортале, и это, когда в спорте, в том числе на батуте, демонстрируют такие поразительные достижения! Комический колорит вовсе не исключает необходимости прибегать к сложным трюкам. Не буду говорить о других исполнителях: иллюзионистах Черновых, акробатах Власове и Колласе, эквилибристах и танцорах Смирновых. Они помогают тому, чтобы программа имела большую протяженность, но не усиливают ее. При минимуме материальных средств и времени пролог со стихами и поднятыми вверх руками поставил режиссер А. Ташкенбаев, и он же, что важнее, хорошо организовал представление. Это сделать было далеко не просто, притом что не было квалифицированного инспектора манежа, а коверный клоун и дирижер оркестра (кстати сказать, хорошего) познакомились с программой всего за два дня до премьеры. Впрочем, это не исключение из правила, а, скорее, обычай, правда печальный, но обычай... Когда-то выдающийся теоретик цирка Е. Кузнецов делил цирки на кольцо «А» и кольцо «Б». Во втором кольце программы могли быть похуже. Что же делать, пока не получается, чтобы во всех цирках шли одинаковые программы, ведь и театры и филармонии и даже библиотеки маленьких городов уступают тем, которые действуют в городах крупных. Но то, что цирк в Ташкенте не может находиться в кольце «Б», для меня бесспорно. Хотелось, чтобы мое убеждение разделяли и товарищи из отдела формирования да и их коллеги из художественного отдела. Это очень важно. Ю. ДМИТРИЕВ



#5 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 01 December 2019 - 11:21

«Шар смелости» Александра Черпакова Когда заслуженный артист РСФСР Петр Никифорович Маяцкий в 1950 году создал свой уникальный аттракцион «Шар смелости» и первым совершил в нем «мертвую петлю» на мотоцикле, Александр Черпаков только еще начинал свой путь в цирке.  

Отец Александра, Илья Черпаков, был одним из первых советских мотогонщиков. После него и принял аттракцион семнадцатилетний Александр, продолживший дело отца. В 1952 году на смотре искусства молодых артистов цирка он был награжден Почетной грамотой Комитета по делам искусств. У Александра Черпакова оказался неспокойный характер. Он мечтал расширить границы трюковых комбинаций, мечтал ездить во всех плоскостях. Мотогонки по вертикальной стене, в так называемой «бочке», не давали желаемого простора, ему хотелось перенести работу в шар. Если этот шар установить не под куплом цирка, как у Маяцкого, а на земле — артисты окажутся прямо перед глазами зрителей и тогда по сравнению с «бочкой» неизмеримо возрастет зрительный эффект. Это будет новый, современный передвижной аттракцион, массовое и легко доступное зрелище, пропагандирующее в художественной форме безграничные возможности человека, воспитывающее у молодежи решительность и отвагу. И вот в 1968 году Черпаков впервые демонстрирует изготовленный своими руками серебристый ажурный шар. Шар этот, имеющий в диаметре семь метров, похож на огромный глобус. Мотоцикл Черпакова описывает внутри этого «глобуса» несколько спиралей, а затем с ревом устремляется вверх, «через полюс строго по меридиану». Знаменитая «мертвая петля», о которой он мечтал все эти годы... На весь летний сезон 1969 года шар Черпакова, пока единственный в стране, был установлен в Сокольническом парке столицы. Десятки тысяч москвичей аплодировали смелым мотогонщикам. Неистощимый на задумки Александр Ильич вскоре изготовил второй шар, диаметром в пять метров, вращающийся вокруг вертикальной оси, что усложнило работу артистов, но сделало аттракцион еще более увлекательным. Сейчас в разных городах страны зрители могут увидеть сразу оба шара. Чудеса мотогонок в них показывают и сам Черпаков и его ученики, в их числе первые и самые способные — Виталий Шевченко и Юрий Андриенко. Даже самый искушенный зритель, которого нельзя чем-либо удивить, не остается равнодушным, видя фигурную езду внутри шара. Начиная с первого заезда, когда мотогонщик на скорости, такой, что трудно поспевать за ним глазами, выбрасывает голубой флаг, и кончая поразительной «мертвой петлей», зрители находятся в состоянии радостного напряжения. Всего исполняется семь-восемь трюковых комбинаций, из них три с одновременным участием двух гонщиков, что особенно впечатляет. Захватывающие дух стремительные виражи, а также напряженные гонки двух мотоциклистов — не лихая бравада, не безрассудство смельчаков, а точный расчет, уверенность в партнере, словом, настоящее мастерство. Когда в финале артист, несколько раз промчавшийся вниз головой через верхнюю точку шара, мгновенно переходит в вираж и замирает внизу, вздох облегчения зрителей тонет в аплодисментах. Но Александр Ильич еще не удовлетворен достигнутым. Он считает, что конструкции надо облегчить, сделать удобнее для монтажа, чтобы не тратить более суток на переезд. Есть и режиссерские замыслы, задуманы новые трюки. Сам Черпаков, проработавший мотогонщиком более тридцати лет, и его молодые партнеры отлично понимают: современный облик новых аттракционов-шаров обязывает их постоянно думать о дальнейшем творческом росте, обязывает неустанно повышать культуру своих маленьких зрелищных предприятий. Ведь к этому призывают и растущие с каждым годом эстетические запросы наших зрителей. К. АЛЕКСЕЕВ



#6 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 01 December 2019 - 12:03

Воздушные гимнасты на качающихся кольцах Алексей Мещанов и Виктор Волков В выступлении воздушных гимнастов на качающихся кольцах Алексея Мещанова и Виктора Волкова, как это ни парадоксально, нет... начала. Нет привычного выхода артистов и подготовки к трюку. Мы сразу видим сам трюк, сам полет, стремительность которого заставляет зрителей забыть обо всем и следить за работой артистов. Работой? Нет, пожалуй, не назовешь это работой. Человек парит в воздухе, возвещая радость, мир и счастье — вот что мы видим во время исполнения этого номера. И только если специально, профессионально оценивать и разбирать этот номер, можно понять насколько сложные трюки демонстрируют артисты. Чистая стойка на руках, без касания строп для гимнастов на кольцах уже трюк. Волков же демонстрирует этот трюк, стоя на ступнях Мещанова, который сам находится в стойке на кольцах. Другой трюк артистов, а именно задний бланш с партнером на шее, стоящим на копфштейне, является достижением парной гимнастики на кольцах. Однако для того, чтобы представить себе сложность данного трюка, надо постоянно помнить о раскачивании с большой амплитудой, то есть — о полете. Артисты находятся в полете, а в нем есть точки, когда центробежная сила, соединяясь с силой тяжести, стремится оторвать артистов от снаряда и друг от друга, значительно увеличивая нагрузку. Рассматривая в этой связи «крест» на кольцах, исполняемый Волковым, можно только поражаться мастерству артиста. Есть еще один фактор, который удивляет. В номере отсутствует страховка. В привычном нам виде, конечно. Нет предохранительных лонж, сетки или затягивающихся петель — нет, кажется, ничего, что связывало бы артиста со снарядом помимо силы его собственных рук. Трюк следует за трюком, взлет чередуется со спуском, артисты сменяют друг друга на качающихся кольцах и нет ни одной остановки для того, чтобы пристегнуть лонжу или затянуть петлю. Динамика номера не прерывается ничем. Совместный творческий путь Виктора Волкова и Алексея Мещанова начался в 1969 году, когда оба они были призваны в армию и попали в одно воинское подразделение. До этого встречаться им не приходилось, хотя каждый из них был цирковым артистом. После окончания службы друзья не расстались, а стали вместе работать над созданием силового номера на кольцах. Наконец он был сделан, но артисты не успокоились. Постоянно совершенствуя свое произведение, артисты решили отказаться от статических композиций, а кроме того они убрали, по их мнению, все, что не несло смысловой нагрузки. Так исчезли дополнительные кольца, сведено было до максимальной простоты оформление аппаратуры. Артисты отказались от существующих методов страховки и, казалось бы, придумали свой, новый метод, позволяющий исполнить любые трюки на кольцах, вплоть до отрывных. Казалось, было выверено все, а законченного произведения не получалось. И тогда гимнасты решили обратиться за помощью к режиссеру Московского цирка на Цветном бульваре В. Плинеру. В результате их совместной работы и родился сегодняшний номер. Большую помощь оказали артистам режиссер М. Местечкин, а также балетмейстер цирка П. Гродницкий. В процессе работы было найдено интересное музыкальное решение номера — 1-й Концерт для фортепиано с оркестром Чайковского стал не только фоном выступления, он придал произведению особую эмоциональную окраску, подчеркнул строгое и одновременно легкое, поистине классическое построение трюковой композиции. Рассказывая о работе над программой «Начало пути», посвященной 60-летию ВЛКСМ, Марк Соломонович Местечкин отметил, что номер Волкова и Мещанова открывал представление не случайно. Именно в сопоставлении с ярким молодежным парадом-прологом ясно прочитывается связь времен, подчеркнутая в этом номере, — от классики к современности и от современности к классике... О. АХМАТОВСКИЙ



#7 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 01 December 2019 - 17:01

Гастроли советского цирка в Японии Большая группа артистов советского цирка побывала на гастролях в Японии. По просьбе нашего корреспондента А. ГУРОВИЧА об этой поездке рассказывает руководивший гастролями директор Московского цирка на Ленинских горах народный артист СССР ЕВГЕНИЙ МИЛАЕВ. Советский цирк не раз бывал в Японии, завоевав в этой стране добрую славу. Нам предстояло продолжить традицию и поддержать высокую репутацию мастеров советской арены. А ведь здесь уже работали ранее многие наши знаменитые артисты, так что часть японской публики и представители прессы были знакомы с замечательными образцами советского циркового искусства. Им было с чем сравнивать. Наше миролюбивое государство неуклонно стремится к добрососедским отношениям с Японией, к дальнейшему расширению культурных контактов. Нынешний визит в Японию и имел целью в рамках культурной программы ознакомить с советским цирковым искусством возможно большее число зрителей. Словом, мы ехали много работать. И работа наша оказалась напряженной и многотрудной. Условия творчества, в которых оказываются советские мастера арены за рубежом, резко отличаются от тех, которые имеют они дома. Во многих странах нет, как у нас, специально построенных цирков, отлично оборудованных с учетом специфики данного искусства. Япония в этом отношении не составляет исключения: выступать нам пришлось в различных Дворцах спорта и в иных зрелищно-спортивных сооружениях, где каждый раз заново нужно было искать способы подвески воздушной аппаратуры, размещения багажа и животных в не приспособленных для этого помещениях. Не говоря уже о том, что здесь не было необходимых гардеробных для артистов. Помимо Токио мы гастролировали еще в тринадцати городах страны. А это значит, что двенадцать раз мы решали подобные проблемы, разумеется, перед этим двенадцать же раз упаковывая свой большой багаж и собирая в дорогу наш живой груз — лошадей, медведей, собак. Добавьте к этому тяжелую сорокаградусную жару и в большинстве случаев отсутствие в залах кондиционированного воздуха. Было так душно, что зрительные залы, казалось, колыхались в застойном воздухе от обилия вееров в руках зрителей. Да, работать было нелегко, все это требовало большого напряжения. Но тот горячий прием, который, где бы мы ни гастролировали, оказывали нам зрители, тот успех, что выпал на долю всех наших представлений, заставляли забывать усталость, способствовали тому радостному подъему, с Которым мы трудились. Я думаю, нет смысла подробно здесь рассказывать о Японии. Об этой стране написано столько книг! К тому же, говоря откровенно, нечасто нам удавалось покидать стены Дворцов спорта, где шли представления. Мы так много работали, что у нас просто не оставалось времени для праздного туристского вояжирования. Почти каждый день мы давали по два, а то и по три представления. Зато за сто два дня пребывания в стране представления советских артистов, проходившие при переполненных залах, просмотрело свыше полутора миллионов зрителей. Но даже и при такой занятости мы сумели, конечно, увидеть много. Четырнадцать городов — это уже само по себе немало. У нас сложились интересные впечатления о Японии. Запомнятся спокойная деловитость и доброжелательность тех японцев, с кем нам пришлось работать бок о бок. Хочется отметить сотрудников фирмы «Хомо Когио», организовавшей гастроли советского цирка, и в первую очередь ее представителя Адзуму-сана. Они во многом способствовали нашему общественному и творческому успеху. Особенно теплыми были у нас встречи с представителями Общества японо-советской дружбы. Знаменательно, что отделения этого общества имеются во многих местах. Мы встречались с членами его в городах Токио, Нагоия, Осака, Нагасаки, Хиросима, Ниигата, Канадзава. А в Саппоро есть даже Дворец японо-советской дружбы и культуры. Его построил видный прогрессивный общественный деятель и представитель деловых кругов Ясусаборо Сибано. Надо ли говорить, что господин Сибано всемерно ратует за добрые отношения между нашими странами, за развитие культурных контактов. Постройка им дворца — факт красноречивый. Здесь артистами цирка был бесплатно дан большой концерт, на котором присутствовало около пятисот представителей общественности города. Признательны мы за гостеприимство и вице-президенту Общества японо-советской дружбы госпоже Ойя. Я познакомился с ней еще в Москве, перед отъездом в Японию. Она любезно пригласила меня и еще нескольких артистов, членов будущего гастрольного коллектива, в отделение своей фирмы на маленький вечер, устроенный в честь советских мастеров арены. А затем в Японии мы стали ее гостями на вилле под Токио. Теперь уже для всего нашего коллектива, для всех семидесяти пяти человек она организовала приятный вечер отдыха. Памятны для нас и встречи с рядовыми членами общества. Памятны деталями, приметами, убедительно свидетельствующими о дружеских чувствах к нашей стране, о большом интересе к нашему народу, его достижениям, истории и культуре. Так, в Хиросиме, приглашенные членами местного отделения общества, мы познакомились с одной девушкой. Она, как и многие из них, изучает русский язык, неплохо преуспела в этом и уже побывала в Ленинграде. (А как приятно услышать за рубежом родную речь!) Мечтает о новой поездке в Советский Союз. Здесь, в Хиросиме, мы посетили мемориал жертвам атомной бомбардировки и возложили венки. А в Нагасаки нас ждал трогательный знак внимания. Когда мы приехали, то увидели на фасаде здания гостиницы, куда нас поместили, самодельный плакат, на котором по-русски было написано: «Приветствуем артистов советского цирка!» Такой же плакат, только поменьше, оказался на дверях внутри гостиницы на нашем этаже. Позже мы познакомились с человеком, их написавшим. Он помогал нам в организации концерта (разумеется, бесплатного) в госпитале, где находятся на лечении пострадавшие от атомной бомбардировки. Надо ли говорить, что испытывали мы, увидев этих несчастных людей? Боль, сострадание и гнев переполняли наши сердца. И хочется сказать: спасибо нашей партии и правительству за ту мужественную борьбу, которую ведут они за мир на земле против угрозы атомной войны! Однако вернусь к выступлению в госпитале. Оказавшись там без музыкального сопровождения и инструмента, мы обратились к нашему помощнику, он быстро съездил домой и привез проигрыватель и советские пластинки, купленные в Москве во время туристской поездки. Вместе с нами он отправился на кладбище, где похоронены русские моряки, героически сражавшиеся и погибшие в легендарном бою у Цусимы. На могилах славных сынов России лежали цветы и этого японца. Такие и подобные им знаки дружеского расположения, интереса к нам как к гражданам Советского Союза мы встречали на протяжении всех трех с половиной месяцев гастролей. Это тем отрадней, что в Японии есть люди иной, недружественной, а подчас откровенно милитаристской ориентации. Да, те искренние чувства, что проявляли японцы в личном общении с нами, тот неподдельный восторг, каким встречала публика выступления советских артистов, — еще одно подтверждение пользы непосредственных контактов. Мы счастливы и горды тем, что своим скромным трудом вносили посильную лепту в дело развития добрососедских отношений между нашими странами. Я уже говорил, как приятно было слышать родную речь за рубежом из уст чужестранца. Неизмеримо большую радость, по-моему, доставляет встреча там с соотечественниками. Такая встреча у нас произошло в городе Ниигата, в порту которого стояло советское торговое судно. Мы пригласили, конечно, экипаж судна на наше представление. Надо было видеть, как гордились моряки успехами советских артистов у японской публики. Надо было видеть их радостные лица. Мы в свою очередь нанесли ответный визит на судно, где нас, естественно, очень тепло встретили и даже накормили пельменями и другой русской едой, по которой мы так соскучились. Рассказывая о гастролях в такой интересной стране, вероятно, нельзя все-таки обойтись хотя бы без краткого описания некоторых конкретных впечатлений о ней. Хотя, повторяю, о Японии написано чрезвычайно много. С удовольствием отмечу в этой связи, что отличная книга советского журналиста, корреспондента «Правды» В. Овчинникова «Ветка сакуры» и в самой Японии пользуется большим признанием. Она вышла здесь несколькими изданиями, считается одной из наиболее объективных, верных и глубоких в смысле постижения страны и ее народа. В выпавший свободный вечер в Токио часть артистов нашего коллектива посетила театр «Кокусай». Постановки его, на мой взгляд, ближе всего к эстрадным шоу-представлениям. Здесь наряду с современными сценками, балетами, эксцентрическими танцами, можно увидеть традиционное старинное действо с соблюдением всех правил древнего японского искусства. В тот же вечер, в одном представлении, показывается сказка «Снегурочка», прекрасно оформленная. Вообще технические возможности театра необычайно "высоки. Так, по сцене одновременно могут разъезжать два автомобиля, низвергается водопад. Поражают световые эффекты. Этакая демонстрация технических чудес при довольно высоком режиссерском уровне и хорошем актерском мастерстве. В одном из городов наши гастроли пришлись на День памяти погибших моряков. Есть такой день в Японии. Казалось, весь город вышел на улицы, они были запружены народом. Посреди мостовых шли мужчины в белых брюках, в белых рубахах навыпуск и с белыми повязками на головах, каждые четыре человека несли на плечах нечто, одновременно напоминающее столы, потому что у них были ножки, и лодки, ибо на них высились мачты, увитые гирляндами бумажных фонариков, внутри которых горели свечи. Мужчины пели, что-то выкрикивали. Затем с этими сооружениями на плечах начинали кружиться. Потом опускали их на землю, брали оттуда какое-то питье и еду, пили и, закусив, шли дальше. От этого пения и светящихся фонариков в вечереющем городе была разлита какая-то грусть и печаль. Один из мужчин, одетых в белое, подошел к группе советских артистов и с поклоном подарил нам фонарик. Такими они нам и запомнились, простые люди Японии — приветливыми и доброжелательными.  



#8 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 02 December 2019 - 10:37

На V фестивале в Монте-Карло В. БЕЛЯКОВ. Несколько слов об истории фестиваля. Впервые этот праздник искусства манежа по инициативе князя Монако Ренье III состоялся в Монте-Карло в 1974 году. С тех пор он проводится ежегодно, наша группа приняла участие в пятом по счету смотре.

 

863.jpg

 

На фото: Князь Монако РЕНЬЕ III (справа) за кулисами цирка-шапито. Его приветствуют В. БЕЛЯКОВ и медведь Фома. Князь Монако является президентом Организационного комитета фестиваля й, кроме того, возглавляет Большое жюри, куда входят известные Киноактеры, искусствоведы, журналисты, владельцы и директора крупнейших цирков мира. От имени Организационного комитета Большое жюри вручает первый приз — «Золотого клоуна» и второй — «Серебряного клоуна». Участники смотра удостаиваются больших и малых золотых и серебряных медалей. Жюри прессы и детское жюри установили также специальные призы. Победителям ежегодно вручаются три «Серебряных клоуна» и один «Золотой». Исключение составили первый и последний фестивали, когда Лауреаты получили по два первых приза. Обладателями «Золотого клоуна» в 1974 году стали клоун Шарль Ривель (Франция) и известный укротитель Альфред Курт (ФРГ), в 1975-м — дрессировщик лошадей Алексис Грюсс (Франция), в 1976 - гимнаст Элвин Бейл (США), в 1977-м — знаменитая цирковая семья Кни (Швейцария), а в 1978-м — акробаты с медведями Беликовы (СССР) и участники воздушного полета Гаонас (Мексика). Насколько популярен этот грандиозный смотр произведений арены, можно судите потому, что его сравнивают с Каннским кинофестивалем. Празднество в Монте-Карло привлекает и специалистов и любителей этого искусства. В дни фестиваля сюда со всех концов земли съезжаются цирковые импресарио. Яркое, притягательное зрелище собирает массу народа, Фестиваль, на котором нам довелось присутствовать, длился пять дней. Несмотря на весьма немалые цены на билеты и на огромные размеры шапито — в нем пять с половиной тысяч мест, — наш пестро разукрашенный шатер отнюдь не мог вместить всех желающий. Приведу еще несколько цифр — в пяти программах приняли участие представители 21 страны мира. Всего за эти дни жюри и зрители просмотрели более 40 разнообразных номеров и крупных аттракционов. — Венедикт Венедиктович, приезд вашей делегации в Монако в зарубежной прессе был назван первым посещением страны советскими артистами. Тем не менее мы знаем, и наш журнал писал об этом, что в III Международном фестивале цирков участвовали акробаты-вольтижеры Шемшур, удостоенные приза «Серебреный клоун». Как вы объясняете это разночтение! В. БЕЛЯКОВ. Действительно, наш приезд рекламировался как первое официальное посещение советскими артистами международного фестиваля. Об этом довольно, подробно рассказывал генеральный секретарь Организационного комитета V фестиваля Рене Кроэзи в своем интервью, которое он дал еженедельнику «Трибюн де Монако». В самом начале беседы г-н Кроэзи сообщил: «На пятый год своего существования шапито Монте-Карло впервые официально принимает Государственный московский цирк. Советский Союз представляют господин Колеватов, генеральный директор цирков, а также группа Беляковых. Мы всегда стремились привлечь к участию в фестивале советский цирк, заслуживший репутацию одного из наиболее выдающихся цирков мира. В 1976 году, когда в Монте-Карло проводился III Международный фестиваль, в Париже гастролировала группа Московского цирка, которая прислала к нам тогда своих представителей. Это выступление заранее в Москве не оговаривалось. Разумеется, мы и в дальнейшем хотели видеть у себя советских артистов, а потому я предпринял путешествие в Москву, где имел счастье увидеть Беляковых. Это совершенно исключительный аттракцион, поражающий тем, что в нем как равноправные участники заняты и прыгуны и медведи. Акробаты исполняют невероятные прыжки, но медведи не уступают им и порой даже невозможно определить: медведь это или переодетый человек... Вскоре мы провели переговоры с Союзгосцирком, в которых участвовал лично князь Ренье III. Переговоры увенчались успехом, и уже в июне мы знали, что Беляковы приедут в княжество Монако». Следующий вопрос, заданный корреспондентом «Трибюн де Монако», касался встречи директоров цирков разных стран: «Примет ли участие в этой встрече представитель Советского Союза?» — спрашивал интервьюер. Рене Кроэзи отвечал: «Господин Колеватов генеральный директор советских цирков, впервые будет участвовать в этом совещании, и мы очень надеемся, что встреча эта даст положительные результаты. Постоянный обмен артистами будет благотворным для цирка Франции». — Мы знаем, что вашей группе присуждены три приза. Расскажите, пожалуйста, как достались вам эти награды! В. БЕЛЯКОВ. В Монако мы отправлялись из Ленинграда, где, кстати, выступали в одной программе с замечательными акробатами Шемшур. Мы, разумеется, много говорили о предстоящем празднестве в Монте-Карло, Виктор Шемшур и его партнеры делились своими воспоминаниями и предупреждали, что мы встретимся с довольно сильными соперниками. Но то, что мы увидели на манеже шапито, превзошло наши ожидания. Сложные, рискованные трюки, яркие краски, богатство костюмов. Поражало количество и разнообразие животных — здесь были аттракционы со львами, тиграми, слонами, дрессировщики выводили на арену большие группы лошадей, шимпанзе, морских львов, собак, а венгерская дрессировщица привезла даже бегемота. Очень щедро был представлен жанр воздушной гимнастики — захватывающие трюки показывали на трапециях Энн Джекобе (США), мисс Лиза (США), Диана Лейзер (Швейцария). Сложный эквилибр на штейн-трапе демонстрировала Савио Рива (Италия). И, конечно же, всех покорили своим мастерством мексиканцы Гаонас. Не менее разнообразными были и номера в жанрах акробатики и эквилибра. Здесь очень интересно показали себя артисты социалистических стран, но особенно хочется выделить Бойчановых — болгарских акробатов на подкидных досках. Можете представить, какого предела достигло наше волнение, когда мы со своими медведями вышли на манеж после всех этих тигров, слонов, шимпанзе, морских львов и т. д., когда начали показывать акробатические трюки после виртуозных эквилибристов на першах Добрич, после очаровательных гимнасток на трапециях (исполняющих свои смелые комбинации под куполом без лонж), после блистательных Бойчановых и Гаонас! ...В день закрытия фестиваля в газете «Франс суар» появилась статья члена жюри Жаклин Картье, которая писала, что наше выступление было воспринято как «добрый поцелуй из России». Сообщив о «неистовой реакции зрителей», журналистка сделала вывод: «Если бы награды присуждались в первый вечер, советские артисты сразу же могли получить «Золотого клоуна». Весьма возможно, что мнение жюри и было таким обнадеживающим, но мы о том не ведали и все дни волновались ужасно. На первых трех представлениях шел общий просмотр номеров, а на четвертом — самом напряженном и волнующем — демонстрировались семнадцать лучших, среди которых и предстояло выявить победителей. На пятый день, когда награды уже были вручены, состоялся заключительный гала-концерт. Так проходила эта конкурсная борьба, в результате которой нашей группе присудили «Золотого клоуна», большую золотую медаль и специальный приз журнала «Орган», учрежденный международным жюри прессы. Здесь мне хотелось бы назвать имена моих партнеров — участников фестиваля: А. Попова, В. Легостаева, В. Касьянова, В. Чувпилы, В. Катюшева, А. Воробьевой, А. Воробьева, С. Лаврова, В. Солдатова, В. Алексеева, В. Рыльскова. Далее нельзя не отметить, что более 50 процентов всех наград получили артисты социалистических стран, среди них «Серебряного клоуна» — болгарские акробаты Бойчановы. — И, наконец, хотелось бы узнать, чем, на ваш взгляд, объясняется успех советского аттракциона! В. БЕЛЯКОВ. И вам и читателям, вероятно, интересно будет узнать не мое мнение, а мнение французских критиков и журналистов. А оно сводилось к следующему: выступление советских артистов позволило понять и почувствовать, что цирк не просто безоглядный, бездумный риск, не просто эффектное броское зрелище, но настоящее искусство, где присутствует мысль и раскрывается она именно средствами цирка. Особо отмечалась наша удачная находка — слияние двух жанров. Газеты писали «об удивительном симбиозе акробатики и дрессировки». Советские зрители давно привыкли к тому, что и цирковое представление в целом и каждый отдельный номер — это, чаще всего, серьезно продуманное и вполне завершенное произведение. И потому, видимо, мне следует пояснить, что за рубежом выступления строятся по иному принципу. В них упор делается главным образом на сенсационность трюков. Даже самые лучшие номера постоянно практикуют такой прием: в оркестре звучит барабанная дробь, и ведущий, остановив действие, поясняет публике, что сейчас будет исполнено нечто небывалое. Паузы и рекламные объявления в процессе демонстрации номера повторяются, к сожалению, не единожды. Так цирк, уходя от искусства, приближается к спортивному зрелищу. В этой манере исполнялись почти все номера, и даже Бойчановы и Гаонас не были исключением. Приближалось время нашего выхода на манеж. Ведущий программу г-н Сержио подошел ко мне и попросил указать, где, в какие моменты он должен сделать соответствующие объявления. Я поблагодарил его за внимание и постарался объяснить, что мы к такому приему не прибегаем. Этот опытный ведущий был поражен. Совсем ничего не объявлять? Какой же это экстра-номер, если в нем нет ничего такого, что следовало бы особенно представить зрителям?! ...Мы завершали программу. Публика очень долго не отпускала нас с манежа. Позже за кулисами г-н Сержио подошел к нам и через переводчика сказал, что теперь он все понял. Вероятно, и члены жюри и многие зрители тоже поняли: если к цирку относиться как к искусству, то даже сенсационные трюки не следует превращать в голую сенсацию, ибо самый невиданный доселе трюк должен точно укладываться в композицию, не выбиваться из нее, не нарушать стилевое единство номера, а, напротив, помогать общему повествованию. В последующие дни, представляя нас публике, ведущий Сержио все свои симпатии и все актерское мастерство вкладывал в слова: «БЕ-ЛЯ-КО-ВЫ! СОВЕТСКИЙ ЦИРК!» Советский цирк! Его отличает образность, содержательность, оптимизм. Именно эти черты вдохновляли моего отца, народного артиста РСФСР Венедикта Белякова — автора сценария и создателя нашего аттракциона. Эти же основные приметы советского циркового искусства и приковали к себе внимание всех, кто побывал на представлениях V фестиваля в Монте-Карло.  



#9 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 02 December 2019 - 11:03

Клоунам посвященное Издательство «Искусство» выпустит в свет книгу «Записки Джозефа Гримальди» Чарлза Диккенса в новом переводе Г. Островской с предисловием Ю. Кагарлицкого. Джозеф Гримальди (1778—1837) был в дни юности Диккенса наиболее известным английским клоуном-мимом. И отец его и дед, выходцы из Италии, также выступали в качестве комиков. Джо великолепно пел смешные песенки, неподражаемо танцевал, проделывал затейливые акробатические трюки и пользовался такой славой, что получил прозвание «Микеланджело клоунады». У него учился искусству мимики выдающийся трагик Эдмунд Кин. Диккенс был большим поклонником знаменитого клоуна и на основе оставленных им заметок и документов написал его мемуары, вышедшие через год после смерти Гримальди. Журнал «Библиотека для чтения», издававшийся в Петербурге, сообщил в том же году: «Были уже исторические записки аптекарей, лакеев, горничных, парикмахеров, но, кажется, еще не было записок паяца. Этот важный пробел в исторической литературе XIX века ныне достойно заполнен мемуарами Джозефа Грима или Гримальди, некогда знаменитого лондонского шута. Мистер Джон (?!) Диккенс нашел их между бумагами покойника и решился быть их редактором и издателем. Благодаря его таланту заметки, сами по себе неинтересные, получили цвет, жизнь и занимательность». В 1858 году журнал «Пантеон» напечатал «Записки Гримальди» на русском языке. Предисловие Диккенса к ним начиналось с воспоминаний о том, какую большую роль играл для него цирк в детстве: «Много лет прошло с того времени, когда мы (то есть автор) впервые почувствовали особое уважение и любовь к клоунам... Эта любовь нисколько не изменилась... В те дни, когда даются новые пантомимы в двух больших и двадцати или тридцати малых театрах столицы, мы с прежним волнением и прежней жадностью пожираем глазами афиши, описывающие крупным красным и черным шрифтом все декорации, превращения и прочее... При такой любви к пантомиме не удивительно, что одно известие о том, что Гримальди, величайший из клоунов, оставил записки о своей жизни, привело нас в лихорадочное состояние, продолжавшееся до тех пор, пока мы не прочитали рукопись... Издатель поручил нам пересмотреть и исправить ее, придать изложению больше связности и живости. Гримальди конечно писал от первого лица, но редактор рассудил, что лучше будет откинуть эту форму... Он совсем не имел в виду сочинить книгу и ничего не прибавил к рукописи, а только убавил и сократил». В ответ на обвинение одного рецензента в том, что автор чересчур молод и не мог знать то лицо, о чьей жизни задумал рассказать (Диккенс был на тридцать три года моложе Гримальди), тот ответил: «Не думаю, что тот, кто взялся написать биографию знаменитого человека, обязательно должен состоять с ним в личных отношениях». У Гримальди был сын, тоже клоун, жизнь которого окончилась трагически. Тристан Реми в своей книге «Клоуны» пишет, что он пропал без вести в тридцатилетием возрасте. По некоторым сведениям, уход из жизни Гримальди-младшего описан Диккенсом в «Посмертных записках Пиквикского клуба» (глава III, рассказ странствующего актера). Давний горячий поклонник клоунов, эксцентриков, мимов — мастеров смешного, Диккенс уделил им внимание и в других своих произведениях. Он обращался к этой теме уже в ранних своих очерках, ярко рисовавших картинки жизни Лондона и подписанных псевдонимом «Боз» (шутливая кличка его старшего брата). Один из этих очерков посвящен амфитеатру Филиппа Астлея («Цирк Астлея», журнал «Мэнсли мэгэзин», 1833). Конные зрелища, устраивавшиеся в этом цирке, пользовались у лондонцев большой популярностью. Здесь ставились пантомимы, мелодрамы с участием дрессированных лошадей. Диккенс отмечает, что характер этого зрелища с годами не меняется: цирк все тот же, что и в детстве автора. «Те же ставятся пьески, те же шутки отпускают клоуны, так же артачатся лошади...». Большой интерес для современного читателя представит описание внешнего вида шпрехшталмейстера. Он появлялся в мундире, напоминающем военный, но «с небольшой скатертью вместо манишки», в начищенных до сияния сапогах. Полный чувства собственного достоинства, он отвешивал публике церемонный поклон. Его благородная осанка «не поддается никакому описанию», изысканность его манер «производит неизгладимое впечатление на всех присутствующих в цирке горничных и кухарок». Резкий контраст с ним представляет клоун, пронзительным голосом возвещающий о своем появлении: «А вот и я!» Он показывает, какие гимнастические упражнения «превзошел, когда служил в армии»: «Корчась в акробатических судорогах под одобрительные возгласы галерки, он то складывается пополам, то снова раскручивает руки и ноги —словом, вдет себя так, будто испытывает нечеловеческие муки». В паузах между репризами наездниц клоун за спиной шталмейстера корчил ему страшные рожи. Автора не ослепляют огни арены; его юмор оборачивается сочувствием к беднякам артистам. Он показывает их не только на манеже, но и за кулисами — «в клетчатых шейных платках и застиранном белье, под мышкой пара штиблет, кое-как завернутых в старую газету». Увы, «блистательные, грациозные существа в молочно-белых камзолах, розовых трико и голубых шарфах, те, что вечером проносятся перед нами под гром оркестра на белоснежных скакунах, украшенных искусственными цветами, превращаются в бледных, потрепанных горемык...». Немало места в очерке уделено цирковой публике. «Теперь нам (то есть автору) гораздо интереснее и приятнее следить за зрителями, чем за пышными представлениями, когда-то столь пленявшими нас». И Диккенс вволю издевается над мещанской публикой, заполнявшей ложи целыми семьями. Его реалистическая сатира имеет четко выраженную антибуржуазную окраску; его симпатии на стороне простонародья, в тяжелой жизни которого блестящее и веселое представление на манеже является своего рода отдушиной. Еще в одном очерке Диккенса — «Пантомима жизни» — значительную роль играют клоуны. Они выступали тогда в пантомимах, шедших на сцене лондонского театра «Сэдлер-Уэльс», и давали своей игрой богатый материал для размышлений. Автор подчеркивает здесь, что клоуны на подмостках изображают то, что сплошь и рядом встречается в жизни. «Всем посетителям балаганов и пантомим известно, — пишет Диккенс, — что вершин своего искусства клоун достигает в сценках, вся соль которых заключается в том, что герой обманывает всех, кого только может; чем крупнее мошенничество и очевидней беспардонность плута, тем больше восторг зрителей. Удивительней всего, однако, что совершенно то же самое изо дня в день происходит в действительности, и никто не видит в этом ничего смешного». Диккенс упоминает и о клоуне Да Коста, об успехе его комического номера — выманивания векселей у молодого джентльмена, и пишет в связи с этим, что одни люди играют в жизни роли статистов пантомимы, а другие — роли арлекинов. Но еще большее сходство с клоунадой автор видит в парламентских порядках буржуазной Англии. «Мы утверждаем, что открытие сессии парламента — не более как подъем занавеса перед большой комической пантомимой и что речь его величества можно сравнить со вступительной речью клоуна: «А вот и я!» Язвительный сатирик сравнивает депутатов парламента с клоунами: «Мы можем с гордостью и радостью думать об искусстве наших клоунов, выступающих во время сессии парламента. Изо дня в день они вертятся и кувыркаются, откалывая самые удивительные фортели и награждая друг друга тумаками, не выказывая при этом никаких признаков усталости. Все это проделывается среди невероятного шума, воя и рева, перед которыми бледнеет поведение самых буйных завсегдатаев шестипенсовой галерки». Словом, все люди — актеры в пантомиме жизни... Ведь еще Шекспир сказал: «Весь мир — лишь театральные подмостки, А люди все — комедианты...» В. ДМИТРИЕВ, Р. СЛАВСКИЙ



#10 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 02 December 2019 - 12:44

Соло-эквилибрист Владимир Кузнецов Среди любителей циркового искусства нередко можно было встретить людей, достигших высокого мастерства в том или ином жанре.

Эти любители, наблюдая выступления артистов цирка, копируя их трюки, тренировались на пляжах, в клубах, а иногда украдкой и в спортзалах. В 20-е годы акробатика в спортивном мире не признавалась и даже преследовалась. Тогда считалось, что «акробатика задерживает рост, вызывает порок сердца и вообще вредна и ничего не дает». Занимавшихся акробатикой презрительно называли «балаганщиками». Были случаи, когда за акробатику исключали из спортивных обществ. Несмотря на это, люди, полюбившие акробатику, оставались ей верны. Одним из талантливых артистов-самоучек был Владимир Кузнецов, ставший впоследствии выдающимся мастером. В 1931 году в Московском мюзик-холле выступал японский артист Шино-Мото, исполнявший сложнейший трюк — прыжки в стойке на одной руке. Кузнецов первым у нас повторил этот трюк. А количеством прыжков он превзошел даже самого Шино-Мото. Эти прыжки Кузнецов исполнял в своем номере «Соло-эквилибрист», выступая под псевдонимом «Скава». Небольшого роста, подобранный, аккуратный, артист был неутомим: то разучивал новый трюк, то показывал сложное упражнение. По признанию самого Кузнецова, он тогда стоял в течение дня на руках и на голове больше, чем на ногах. За его неугомонность, за его бесконечные прыжки на одной руке артисты любовно называли его «кузнечиком». Эквилибрист он был на редкость разносторонний. На спинке венского стула, ничем не прикрепленного к столу, Кузнецов исполнял стойку на голове. Единственным приспособлением для выполнения трюка служило маленькое углубление на верхней рейке спинки. На этой же тоненькой спинке Кузнецов стоял на одной руке. В номере «Соло-эквилибрист» он танцевал на руках. Не просто, стоя на руках, имитировал отбивание чечетки, что потом делали и многие другие эквилибристы, а ритмично, в такт музыки опускался то на один локоть, то на другой, то сразу на оба локтя и снова выходил в стойку на кистях. Таким образом, повторяя это много раз, артист исполнял «присядку» на руках. Кузнецов был также мастером воздушной эквилибристики. Он демонстрировал на раскачивающейся трапеции такие трюки, как «копфштейн» и стойку на руках. Следует заметить, что его аппарат— штейнтрапе не был специально утяжелен (это в какой-то мере облегчает на нем работу). Кузнецов приспособил для своей трапеции заднюю ножку обыкновенного легкого венского стула. Свои трюки артист мог исполнять когда угодно и на чем угодно. Вот тому пример. В одном из небольших городов Дальнего Востока гастролировали артисты Московской эстрады. Как-то они всей бригадой шли по улице и о чем-то шумно спорили. Неожиданно спор прекратился. Внимание артистов привлекла необычная для них, но типичная для этих мест картина. По улице шла женщина-кореянка. За спиной у нее при помощи платка был привязан спящий ребенок. На голове она несла объемистую бельевую корзину, загруженную до верху. Кроме того, женщина на ходу вязала спицами шерстяной носок. И шла при этом легко, даже грациозно. Артисты были восхищены. Кто-то в шутку сказал Кузнецову: «Вот, Володя, универсальная партнерша для тебя»! Кузнецов произнес: «Да, да...» — и побежал вслед за женщиной. Все громко рассмеялись. Но, завернув за угол, артисты увидели следующее. На траве возле маленького домика с палисадником стояла корзина, на корзине лежал спящий ребенок. Володя, энергично жестикулируя, что-то объяснял хозяйке корзины. Та смущенно улыбалась и согласно кивала головой. Кузнецов подвел ее к заборчику и, увидев товарищей, крикнул: «Смотрите!» Он взобрался на ограду, наклонился оттуда, взялся руками за вытянутые руки женщины, встал головой на ее голову, осторожно оторвал ноги от заборчика, затем отпустил руки «партнерши» и исполнил «копфштейн». Простояли они так довольно долго. Когда товарищи подошли ближе, Володя громко спросил: «Ну как, довольно?» Все хором крикнули: «Довольно!» Кузнецов спрыгнул на землю и пожал кореянке руку. Она вновь привязала ребенка за спину. Кузнецов помог ей поставить на голову корзину, и женщина, все так же смущенно улыбаясь, продолжала свой путь. Безусловно, эта женщина имела профессиональный навык балансировать на голове тяжелые неподвижные предметы. Акробаты знают разницу между простым грузом и живым весом. Но Кузнецову, обладавшему высокой техникой, ничего не стоило исполнить «копфштейн» на голове у такой «малоквалифицированной» партнерши. Владимир Кузнецов не только в совершенстве владел эквилибром, но был и великолепным «верхним» в акробатическом дуэте, что встречается довольно редко. Из многих акробатических комбинаций, которые Кузнецов исполнял со своим партнером «нижним» Сергеем Пискловым, назовем лишь два трюка, которые и для современных акробатов представляют наибольшую сложность. Исполняя стойку «рука в руку», Кузнецов и Писклов могли пробежать большую дистанцию. Из положения стойки «рука в руку» Кузнецов опускался на горизонтальное равновесие («крокодил») и затем при помощи темпа «нижнего» вновь выходил в стойку на одной руке. Когда возраст заставил Кузнецова распрощаться с акробатикой, он начал успешно выступать на эстраде как фокусник-манипулятор. И в этот жанр он внес свое. Обычно фокусники манипулируют предметами. Кузнецов же умел манипулировать... звуком. Исполняя на флейте веселую полечку, он отнимал флейту ото рта, а мелодия все продолжала звучать. Следя взглядом за «летающим» звуком, Кузнецов «ловил» его рукой, зажимая в кулаке. «Пойманный» звук доносился теперь из кулака. Кузнецов слегка разжимал кулак — звук слышался явственней.

Снова сжимался кулак — звук доносился менее отчетливо. Затем Кузнецов «перебрасывал» звук несколько раз из одной руки в другую, и он был слышен то тихо, то громко. «Поймав» звук в последний раз, Кузнецов «отправлял» его в рот, приставлял к губам флейту и, как бы вдувая пойманный звук в инструмент, доигрывал мелодию до конца. Заканчивал свое выступление Кузнецов следующим фокусом. Он обращался к зрителям со словами :»«Вот вы видели как я работаю с картами. Но в карты я никогда не играю. А если мне бывают нужны деньги, я делаю вот так». После Кузнецова этот трюк никто не повторил.

Кузнецов брал из колоды одну карту, рвал ее на мелкие кусочки, и из этих кусочков появлялись одна за другой денежные купюры. Деньги сыпались на пол. Кузнецов, быстро подбирая их, говорил: «хватит», хитро подмигивал зрителям и убегал со сцены. Этот фокус-шутка всегда имел большой успех. Трюк технически не сложен. Его исполняли потом и другие. Важно было его придумать и искусно «обыграть». Здесь приведены два трюка, автором которых является Владимир Кузнецов. А их в его репертуаре было много: он виртуозно работал с шариками, картами, платочками. Иногда за кулисами Кузнецов показывал сценку, которую назвал «Как я собираюсь на концерт». Он расстилал на столе небольшой платочек, клал на него колоду карт, несколько шариков, бутафорский пальчик, завязывал все это в узелок, продевал сквозь завязанные концы платка флейту, клал на плечо и говорил, обращаясь к коллегам: «Я готов. А вы тащите свои чемоданы». Реквизита у фокусника было мало, но мастер он был превосходный. Владимир Кузнецов — разносторонне одаренный человек. Самые яркие черты его характера — одержимость и влюбленность в свое дело. Во всех жанрах, которыми он увлекался, он добивался значительных успехов. Влюбился в акробатику — достиг высоких результатов. Занялся эквилибристикой — и в этом жанре достиг вершины. Его очаровали фокусы — он стал не только блестящим исполнителем, но и изобретателем новых трюков, что очень трудно сделать в этом древнем жанре. Артист всегда любил животных. Но заниматься ими у него не хватало времени. Уйдя на пенсию, он наконец смог посвятить свое время им. Дома у Кузнецова появились три обезьянки, три попугая, несколько собачек. Он дрессирует их. Его питомцы часто снимаются в кинофильмах. В последнее время мы встречались с ним несколько раз в Москве на Птичьем рынке. Почти каждое воскресенье приезжает он туда покупать корм для своих питомцев и посмотреть животных. Как-то на Птичьем Кузнецов показал на стоявшего рядом с ним человека и обратился к нам: —   Ну скажите вы ему, как я стоял на руках! Один из нас достал из бумажника старую фотографию и сказал сомневающемуся: —   Вы видите, как я стоял на руках? Ну а Кузнецов по сравнению со мной был профессором. И мы у него учились.

С. КУРЕПОВ, И. ФРИДМАН







Темы с аналогичным тегами Советская эстрада и цирк, Советский цирк апрель 1979 г.

Количество пользователей, читающих эту тему: 0

0 пользователей, 0 гостей, 0 анонимных

  Яндекс цитирования