Перейти к содержимому

Фотодром Шираслана. Новое
подробнее
12-й Международный фестиваль циркового искусства «Золотой слон» в Жироне(12th International Circus Festival Gold Elephant in Girona).
подробнее
Животные в цирке- наша жизнь, наша самая большая любовь.
подробнее

Фотография

Журнал Советская эстрада и цирк. Июнь 1980 г.

Советская эстрада и цирк. Советский цирк. Июнь 1980 г.

  • Авторизуйтесь для ответа в теме
Сообщений в теме: 11

#1 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 05 January 2020 - 12:38

Журнал Советская эстрада и цирк. Июнь 1980 г.  

Прикрепленные изображения

  • 0.jpg
  • 1.jpg
  • 2.jpg
  • 3.jpg
  • 4.jpg
  • 5.jpg
  • 6.jpg
  • 7.jpg
  • 8.jpg
  • 9.jpg
  • 10.jpg
  • 11.jpg
  • 12.jpg
  • 13.jpg
  • 14.jpg
  • 15.jpg
  • 16.jpg
  • 17.jpg
  • 18.jpg
  • 19.jpg
  • 20.jpg
  • 21.jpg
  • 22.jpg
  • 23.jpg
  • 24.jpg
  • 25.jpg
  • 26.jpg
  • 27.jpg
  • 28.jpg
  • 29.jpg
  • 30.jpg
  • 31.jpg
  • 32.jpg
  • 33.jpg
  • конец обложки.jpg
  • начало обложки.jpg


#2 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 05 January 2020 - 12:51

Роль и проблемы науки в цирке

История цирка, анализ исторических особенностей циркового искусства, определение границ жанров, проблемы художественной критики, методика преподавания циркового мастерства — все это разделы цирковедения. Научные исследования в этих областях имеют большой практический смысл. Они помогают мастерам цирка, основываясь на уже накопленном опыте, находить новые пути, новое в своем творчестве.

Различные научные работы позволили воссоздать образы цирковых артистов прошлого, показать живую связь поколений, поставить и решить ряд эстетических проблем. Все это было проделано на основе передового мировоззрения, путем новых, современных методов исследования. А ведь еще относительно недавно цирковедение как наука не принималось всерьез. Сейчас же трудно себе представить историю советского, а также мирового цирка без работ таких известных ученых, как Е. Кузнецов и Ю. Дмитриев. Их книги переводятся на многие языки, издаются и переиздаются в странах социализма. Работами советских исследователей интересуются не только искусствоведы, но и практики цирка как в Европе, так и в Америке. Труды этих ученых — одна из составных частей успеха советского цирка в нашей стране и за рубежом. Хотелось бы напомнить и об огромном труде, проделанном авторами-составителями цирковой энциклопедии — Р. Славским и А. Шнеером. Они взялись выполнить нелегкую задачу. Кропотливые, порой мучительные поиски данных о людях и явлениях искусства, связанные с педантичной датировкой и периодизацией событий, в соединении с научными выводами, которые необходимо лаконично сформулировать, хорошо известны всем, кому приходилось писать для энциклопедий. Но если в ряде областей искусств материал сейчас можно черпать уже из ранее возникших справочников, то цирковая энциклопедия была первым изданием такого рода. Ныне здравствующие артисты, желая помочь составителям, не всегда точно могли припомнить характер собственных номеров и трюков, не говоря уже о работе товарищей. Потребовалось много такта и научной интуиции, потребовалась огромная работа по поиску и изучению источников, чтобы воссоздать облик и содержание выступления того или иного мастера цирка. Но блестящая эрудиция и серьезные научные изыскания А. Шнеера, счастливо сочетающего углубленность ученого с темпераментом критика, что является характерной чертой многих советских исследователей, а также всестороннее практическое и теоретическое знание циркового искусства, каким обладает Р. Славский, его умение просто и в доступной форме говорить о сложных вещах способствовало появлению на страницах энциклопедии интересных статей по ряду эстетических вопросов, связанных с современным искусством цирка. Заслуги ученых, занимающихся проблемами цирка, общеизвестны, но иногда, к сожалению, в высказываниях отдельных практиков цирка проскальзывает снисходительное, а порой и пренебрежительное отношение к научным исследованиям. Такое отношение наносит вред самому же искусству. Да и художественная критика не может быть полноценной, если она не опирается на фундаментальные научные эстетические труды. Отсутствие, такой критики, поверхностное описание выступлений свидетельствует о неблагополучном положении не только а области критики, но и в области самого искусства. Новаторство же советского цирка заключается сегодня и в том, что непосредственно из его среды уже вышли критики, литераторы, ученые, в прошлом успешно выступавшие как артисты и режиссеры на арене. Заслуженную популярность приобрели, например, книги Р. Славского; ученой степенью отмечена научно-исследовательская   деятельность С. Макарова, занимающегося историей и теорией клоунады; вопросам развития жанров посвящены книги 3. Гуревича; известны и работы ряда других артистов, режиссеров и художников манежа. Теоретическая научная работа в области цирка ведется и в братских социалистических странах. А потому именно сейчас безусловно необходима координация всех научных сил, ибо еще многие проблемы циркового искусства остаются, на наш взгляд, нерешенными. К таким проблемам следует отнести вопрос о природе образа в цирке, и, может быть, в первую очередь — в жанре акробатики. Основываясь иногда на внешнем сходстве театра и цирка как искусств зрелищных, оценку создаваемого в цирке образа подчас делают, исходя из впечатлений, которые сложились на основе театральных спектаклей, а не на основе выводов, вытекающих из анализа специфики циркового представления. Как на сцене, так и на манеже, действует актер. Как на сцене, так и на манеже актер перевоплощается. Но особенность этого перевоплощения в цирке иная, чем на театре- Открытая круглая площадка, отсутствие декораций и, что является самым важным отличием, не слово, а пластические формы выражения ставят перед актером цирка при создании образа иные задачи. В силу специфики циркового зрелища образ артиста существует на арене всего несколько минут и поэтому должен быть предельно сконцентрирован. Развивая свой образ за считанные отрезки времени, артист цирка как бы пунктиром намечает вехи этого развития, заставляя зрителя мысленно дополнить несуществующие черты, чтобы осознать и пережить сжатый до предела эмоциональный конфликт. Сложность для ученого в определении манежного образа заключается и в том, что создателем этого образа может быть не только солист, но и весь коллектив номера в целом. Ибо участники его, нижние, средние, верхние, могут лишь в неразрывном творческом содружестве создать, например, образ героический или лирический. Это не означает, однако, что в групповом номере индивидуальность артиста исчезает, но она не выступает так подчеркнуто самостоятельно, как это происходит в театральном представлении, где ансамбль предполагает, что каждый актер имеет свой самостоятельный образ. Номер же в цирке ставит перед исполнителями другую задачу, — выражать отдельные черты единого образа. В практике же цирковых постановок в ряде случаев не принимается в расчет художественная задача каждого исполнителя ансамбля. Научное освещение специфики художественного образа в цирковых жанрах — проблема очень важная и далеко не такая абстрактно-теоретическая, как может показаться на первый взгляд. Детальная разработка этой проблемы поможет и режиссерам и артистам при создании новых произведений. Незавершенность научно—эстетического вопроса о характере образа в цирке вызывает противоречивые. суждения и о природе цирковых жанров, а в отдельных случаях и исключает некоторые из них из области искусства. В недавно вышедшей из печати книге известного советского ученого А. Зися высказывается мнение, что «в цирке жанры, бесспорно принадлежащие искусству (клоунада, музыкальная эксцентрика), сочетаются с жанрами, в которых есть лишь художественные элементы (акробатика, эквилибристика, жонглирование), и с жанрами, не имеющими прямого отношения к искусству (например, дрессировка животных, борьба)». Не ставя здесь задачу всестороннего анализа жанров, хотелось бы заметить, что любой номер в цирке обращен к публике, он вызывает определенные мысли и эмоции зрителей, эстетически воздействует на них. А следовательно, артисты всех жанров (если они, конечно, артисты, а не ремесленники, что, к сожалению, иногда встречается в программах) исполняют номера, имеющие идейно—художественную ценность, и создаваемые ими образы воплощают определенные типические черты человека нашей эпохи. А принадлежность того или иного жанра к искусству и определяется возможностью создания художественного образа. Естественно, что в каждом цирковом жанре имеются свои специфические средства для создания разных образов. При этом сложность я актера заключается в необходимости реального преодоления целого ряда препятствий, которые, несмотря на все предосторожности, часто таят опасность для исполнителя. Например, гимнаст, выполняя в номере «Воздушный полет» сальто—мортале и пируэты на грани физических возможностей, нарочито демонстрирует потерю равновесия и такими приемами создает гротескно—комический образ нелепого чудака, взявшегося явно не за свое дело, а подавая те же самые трюки иначе, актер может создать образ героико—романтический. Дрессировщик, входя в клетку с хищниками, проявляет не только храбрость, присутствие духа и мужество, но и столь умело организует действие, что и животные и он сам изображают определенных персонажей. Конечно, преодоление реальных препятствий само по себе требует от исполнителя большой концентрации духовных сил, но это не должно заслонять от исследователя того факта, что номера эквилибристов, жонглеров или упомянутых гимнастов и дрессировщиков способны нести философскую гуманистическую идею, передать черты современной жизни лишь одним им доступными средствами. Прекрасный тому пример — такое выдающееся явление циркового искусства, как спектакль «Прометей» под руководством В. Волжанского. Исторически так сложилось, что проблемы категории художественного образа рассматривались в научной литературе для искусств словесности, музыки и, разумеется, изобразительных искусств. Но сейчас, когда научная мысль, главным образом отечественная, признает универсальность этой эстетической категории, перед цирковедением стоит задача проанализировать характер художественного образа во всех жанрах цирка.   Всестороннего научного анализа требуют и проблемы связи цирка с другими видами искусств. Характерное для нашего времени взаимное обогащение различных искусств проявилось, например, в растущем включении эстрадных элементов в цирковые программы. Однако использование художественных приемов эстрадных представлений в цирке, имеющее большое значение, не получило достаточного научно-эстетического отражения в специальной литературе. Без должного научно-эстетического обоснования до сих пор остается вопрос гармонического сочетания костюмов и реквизита. А он, как мы знаем, волнует наших артистов. Почти нет книг по истории циркового костюма, реквизита, грима, откуда артист мог бы почерпнуть для себя много нужного и, что особенно важно, воспитать свой вкус на положительных примерах. Есть и другие вопросы: в чем причина почти полного исчезновения «белых» и «рыжих», можно ли и нужно ли вернуть их на арену? Словом, проблем много. Они возникают и будут возникать, потому что артисты цирка стремятся к дальнейшему совершенствованию своего искусства. Перед наукой о цирке стоит задача помочь этому совершенствованию. И. НОВОДВОРСКАЯ, кандидат искусствоведения, старший преподаватель ГУЦЭИ  



#3 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 05 January 2020 - 13:06

Орден Ленина вручает ЮРИЮ НИКУЛИНУ министр культуры СССР П. Н. ДЕМИЧЕВ

 

6669.jpg

 

На фото: Высшую награду Советского Союза - орден Ленина вручает ЮРИЮ НИКУЛИНУ кандидат в члены Политбюро ЦK КПСС, министр культуры СССР П. Н. ДЕМИЧЕВ.

 

Как уже сообщалось, в связи с 60-летием Советского цирка большая группа мастеров манежа удостоена правительственных наград и почетных званий. В Кремле кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС министр культуры СССР П. Н. Демичев вручил артистам и работникам Всесоюзного объединения государственных цирков ордена и медали. П. Н. Демичев от имени ЦК КПСС, Президиума Верховного Совета СССР, Советского правительства и лично товарища Л. И. Брежнева тепло и сердечно поздравил награжденных. Были вручены и грамоты о присвоении почетного звания НАРОДНОГО АРТИСТА  СССР - ЗАРИПОВУ Хакиму Каримовичу, ОЛЬХОВНИКОВУ Николаю Леонидовичу, ОСКАЛ-ООЛУ Владимиру Базырооловичу. Указом Президиума Верховного Совета СССР за заслуги в развитии советского циркового искусства награждены ОРДЕНОМ ЛЕНИНА: МЕСТЕЧКИН Марк Соломонович — народный артист РСФСР, главный режиссер Московского государственного цирка на Цветном бульваре НИКУЛИН Юрий Владимирович — народный артист СССР ПОПОВ Олег Константинович — народный артист СССР



#4 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 06 January 2020 - 15:05

Любовь Писаренкова о программах и номерах Советский цирк завоевал всеобщее признание как в нашей стране, так и далеко за ее пределами. И успех его вполне закономерен: ведь подготовка артистов у нас ведется не старым, «дедовским» способом, а поставлена на вполне профессиональную основу.

 

В ГУЦЭИ с молодежью работают опытные педагоги, хореографы, режиссеры. В оформлении номеров участвуют художники и композиторы. Специальные мастерские для нас шьют костюмы, изготавливают реквизит. А в результате на манеже появляются настоящие произведения искусства, они-то и покоряют сердца зрителей. Но всегда ли наши представления по-настоящему праздничны, оригинальны, неповторимы? А если это не так, то что тому виной? Причин здесь, разумеется, несколько. Одна из них — нетребовательность артистов к себе, к своему творчеству. Совсем не редкость, когда исполнитель помногу лет демонстрирует один и тот же номер, не внося в него ничего нового, не добавляя оригинальных трюков, неожиданных решений. Ну а копирование чужих находок? Разве она не обедняет наши программы? Уже не раз писалось на страницах журнала, что при нашей «конвейерной» системе в одной программе могут встретиться и «первооткрыватели» и те, кто их копирует. Не лучше и другой вариант: в предыдущей программе работает копировщик, а в последующей — тот, кто сам все придумал. Но зрители-то не знают истины. И для них уже этот номер или клоунская реприза не явится неожиданностью, а следовательно, представление в целом не станет праздником. Должна сказать, что за последнее время Союзгосцирк направлял меня, как члена центральной тарификационной комиссии, в ряд городов, и я, таким образом, имела возможность посмотреть не только те программы, в которых выступала сама. Так вот, некоторые из представлений, например в Омске и Саратове, отнюдь не показались мне праздничными, хотя и были подготовлены к юбилейной дате. Не стану утверждать, будто на этих манежах показывались работы малопрофессиональные. Нет, трюки в большинстве случаев демонстрировались сложные. Просто из одного номера исчезла прелесть новизны, другой исполнялся без вдохновения, ну а третий и вовсе амортизировался. Одна программа изобиловала акробатами, другая — гимнастами (а вот дрессированных животных явно недоставало), зато были они перегружены реквизитными номерами настолько, что клоуны в паузах делали по две репризы подряд. Можно понять, почему публику не радовали, не увлекали, даже очень сложные трюки иных артистов. Мы сами давно приучили зрителей к тому, что лучшие наши представления проходят как бы на одном дыхании. Объединенные общей идеей, открывающиеся красочным прологом и завершающиеся мажорным эпилогом, они воспринимаются как высокохудожественные спектакли. И когда после таких интересных работ вдруг преподносится эдакий эклектический набор номеров, ничем не связанных друг с другом, а порой и мешающих один другому, то делается просто обидно. Ведь в советском цирке есть все для того, чтобы каждая наша программа была лучшей. Но для этого необходимо и нам, артистам, быть строже к себе, к тому, что выносим на суд зрителей. Больше требовательности должны проявлять и люди, отвечающие как за подготовку нового, так и за переоформление всего находящегося в эксплуатации. Немалая ответственность лежит и на тех, кто следит за номерами, давно находящимися «в прокате». Я бы даже сказала иначе: этим людям нужна немалая сила характера, дабы открыто и со всей ответственностью говорить с исполнителями уже полностью амортизированных номеров о коренной перестройке их выступлений (если это еще возможно) либо предлагать им выйти на пенсию. Благо, наше государство, заботясь о нас, предоставило цирковым артистам многих жанров льготную пенсию. Если мы вот так, все сообща, будем думать о нашем любимом искусстве, то, можно надеяться, программы наши обретут больший блеск и вдохновение. По законам журналистики мне, видимо, следовало бы ив этом завершить статью. Но меня волнует еще несколько проблем и я не могу о них умолчать. В самом начале я говорила о признании, которого наш цирк добился на всем земном шаре. Но надо сказать, что за эти годы (а прошло уже почти двадцать пять лет, как первый большой коллектив советских артистов с триумфом провел свои гастроли) успех за рубежом стал привычным для наших мастеров, да и подготовка гастрольных поездок в Союзгосцирке стала частью рабочих будней. Конечно, так и должно быть. Но уж если мы хотим, чтобы наши зрители видели всякий раз «цирковое чудо», «цирковую феерию», то и за рубежом надо показывать не меньшее «чудо». А кроме того, известно: отправляясь в гости, всегда надевают лучшие наряды. Причем я имею в виду наряды почти в буквальном смысле слова. Как я утверждала ранее, большинство наших артистов обладают высоким мастерством. Но то же самое можно сказать и о многих исполнителях зарубежных цирков. В чем же тогда наше отличие, в чем превосходство наших программ? В том, что мы демонстрируем не только виртуозные трюки, но искусством своим стремимся пробудить в зрителях высокие, гуманные чувства. Мы говорим людям, что в жизни всегда есть место подвигу. Эти высокие мысли должен вызывать не только какой-то отдельный номер, но и все представление в целом. И здесь повторяю, немалое значение имеют глубоко продуманные прологи и эпилоги. Но так ли часто уезжает за рубеж программа, отвечающая нашим лучшим образцам? Хочу еще раз напомнить, какое большое значение имеют выразительные музыкальное и художественное оформление, для того чтобы спектакль стал ярче, красочнее. И тут-то я возвращаюсь к «нарядам». Если раньше для каждого выезда артистам шили специальные костюмы, и для собственного выступления и отдельно — для парада, то ныне это делают все реже. Конечно, гастрольных поездок стало больше, артисты ездят чаще, мастерские не могут справиться с таким количеством заказов.

Все верно. Но ведь костюмы наши — не просто наряды. Да и не в пышности их вовсе дело. Смысл в том, чтобы сохранить единую стилистику спектакля. Костюмы артистов должны сочетаться по цвету, по оттенкам, тут надо учитывать и оформление манежа — цвет ковра, дорожек, занавеса. И уж если не всегда можно изготовить костюмы для каждого номера, то костюмы для пролога подбирать необходимо. Я не зря употребила слово «подбирать». Предположим, режиссер задумал интересные пролог и эпилог, талантливый художник сделал эскизы, модельеры выполнили костюмы и оформление манежа, постановка получилась впечатляющей. Значит, ее можно и, пожалуй, должно показать в нескольких странах, а для этого — костюмы сохранить. Правда, для следующих исполнителей их, наверное, придется немного «подогнать». Я понимаю, что не делаю каких-то открытий. Так уже бывало. Некоторые удачные прологи А. Арнольда, М. Местечкина и других режиссеров демонстрировались с разными программами, в разных странах. Но сейчас эта практика почему-то забыта. В результате же во время поездок в Австрию и ФРГ в 1978 году, а затем в Бразилию и Уругвай в 1979 году костюмы артистов были такие разнородные, что и парады приходилось строить по самой простейшей схеме. Если бы наши юноши и девушки вышли в костюмах всех народностей, населяющих нашу многонациональную страну, какой прекрасной визитной карточкой явился бы наш пролог! Не следует забывать, что иногда цирковые артисты приезжают в такие страны и города, где до них еще не бывали советские люди. Там парады и прологи особенно должны нести образную информацию О Советском Союзе. То же самое хочется сказать и о музыкальном оформлении программ, отправляющихся за рубеж. Совершенно необходимо, чтоб над всем представлением в целом работал музыкальный редактор. И уж он бы решал, кому совсем сменить музыкальную тему, а кому — улучшить оркестровую обработку имеющейся музыки. Но что самое главное, такой специалист, вероятнее всего, совместно с композитором пришли бы к единому стилевому решению всего музыкального оформления. Работу в этой области нельзя считать завершенной, если оркестр под руководством того дирижера, который отправится на гастроли, не разучит все музыкальные произведения и не прорепетирует с артистами. Ведь, как правило, за рубежом советские артисты сталкиваются с целым рядом технических трудностей. В нашей стране мы привыкли к благоустроенным циркам, к профессиональным униформистам и ассистентам. Во время гастролей мы работаем в огромных спортзалах. С подвеской воздушной аппаратуры возникают сложности, джигитам приходится заново готовить манеж, осветители там не знают циркового дела, случайно набранные в униформу люди — тоже. Да и в оркестре сидят зачастую далеко не профессионалы. А на все подвески, установки, репетиции перед премьерой, как правило, дается один день! Вот тут и поймешь, как необходимы, как важны предварительные репетиции с дирижером, который знает, где и как расставить музыкальные акценты в твоем номере. И еще лучше, когда кроме дирижера с нами в Японию отправились несколько музыкантов, исполнявших ведущие партии. Это отличное начинание. Хотелось, чтобы так было и впредь! Когда рождается хороший цирковой номер, аттракцион, спектакль, у нас над этим трудится очень много мастеров — замечательные педагоги, режиссеры, художники, композиторы, хореографы, костюмеры и реквизиторы. Вся их творческая энергия, все помыслы отданы любимому делу. И когда наши артисты выезжают за рубеж, они своим жизнеутверждающим искусством должны покорять сердца людей. ЛЮБОВЬ ПИСАРЕНКОВА, артистка цирка  



#5 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 06 January 2020 - 16:08

На юбилее Евгения Милаева Нынче весной в цирке на Ленинских горах отмечался юбилей его директора — Героя Социалистического Труда народного артиста СССР Евгения Тимофеевича Милаева.

В первом отделении, когда произносились торжественные речи, читались приветственные адреса и телеграммы, Милаев, как и приличествовало случаю, сидел в помпезном кресле юбиляра. А во втором вышел на манеж, лег на невысокую «подушку» и стал балансировать на ногах уходящую под купол лестницу. На лестнице находились четверо его партнеров. Он. демонстрировал свой поразительный номер, принесший ему широкую известность. Долголетие, которому можно позавидовать. Вместе с Евгением Тимофеевичем выступали его дочь Наталья и сын Александр. А потом с дрессированными собачками вышел на манеж и внук Женя. Словом, в этот юбилейный вечер работала вся цирковая фамилия Милаевых. Фамилия, пришедшая на манеж в годы Советской власти и известная ныне всей стране. Сегодняшний читатель любит документальность. Мемуары и воспоминания подчас меньше залеживаются на библиотечных полках, нежели иные романы и повести. Поэтому, чтобы охарактеризовать время, с которого предстоит начать этот рассказ, приведу несколько заметок из журнала «Цирк и эстрада» за 1929-1930 годы. В настоящее время сеть Управления госцирков состоит (кроме передвижных деревенских) из 20 цирков. В Омском цирке Ефимова состоялся вечер, весь чистый сбор с которого поступил в пользу Осоавиахима. По Сибири разъезжает предприимчивая пера халтурщиков — супруги Донцетти, — «читающие мысли на  расстоянии», за особую плату «даже у себя на дому». Редкая часть выпала на долю циркового артиста: Старая Божедомка (в Москве) переименована в улицу Дурова. Состоялось открытие летнего сезона в Казанском госцирке. В качестве гостей присутствовали все делегаты VIII съезда профсоюзов и члены правительства ТССР, рабочие организации и делегаты съезда прибыли в цирк колоннами со своими знаменами и оркестрами музыки. Программа представления была составлена из номеров преимущественно советских артистов, которые по своему мастерству и квалификации не уступали заграничным аттракционам. В Кременчуга открылся Мюзик-холл. В программа Эрос (колесо смерти)... Между прочим. Эрос перед исполнением своего номера предлагает 100 рублей тому, кто отважится из публики покрутиться на велосипеда а колесе под куполом А что если найдется такой смельчак, который решится не подобное выступление, моторов наверняка окончится катастрофой! В Коканде коллективом артистов цирка было дало представление, весь чистый сбор с которого пошел на индустриализацию страны. Недавно в Рязани по улицам были расклеены афиши, извещавшие «уважаемую публику» о «борьбе живого человека с настоящим быком». По приглашению Иркутского окрисполкома Виталий Лазаренко выехал для обслуживания армейских частей, расположенных на китайской границе. В Самарском цирке организован кружок текущей политики. В кружке занимается четыре пятых всей труппы. При Киевском госцирка организован кружок ликвидации неграмотности и малограмотности среди детей и работников цирка. В Ростовском госцирке состоялась производственная беседа на тему «Конструкция новых цирковых номеров в условиях советского госцирка», на беседа выявился огромный интерес со стромы артистов к производственным вопросам. Артисты постановили просить МК организовать лекции научного характера по физике, анатомии, а таким провести вторую производственную беседу на тему: «Отмирание старых цирковых номеров и причины этого». Это были годы становления советского цирка. Годы грудные, жизнерадостные, наполненные романтикой, мечтой и молодой бесшабашностью, годы, когда рождалось искусство сегодняшнего манежа. В 1929 году в Ростовском цирке проходил смотр лучших номеров, созданных в клубах и домах культуры города. За столом заседала авторитетная комиссия. По пустым рядам разбрелись актеры, выступавшие в программе, — эквилибристы Мариано, жокеи Серж, клоуны Антонов и Бартенев, загримированные под Пата и Паташона... —   Трио Мерседес! Трое рабочих парней показывали красивые акробатические пирамиды. Их трюки отличались профессионализмом н сложностью. Верхний, например, делал стойку на одной руке а колонне из трех, а затем, после легкого толчка, переходил а стойку на голове в руке партнере. Нижний обладал удивительным чувством баланса и, независимо от того, стоял ли он ив месте или бежал по манежу, товарищи работали на его плечах и голове, словно на незыблемом пьедестале. Нижним был Евгений Милаева. После выступления его подозвали к столу комиссии: —   Работаете вы хорошо. Только почему называетесь Мерседес. Ведь «Мерседес» — это марка автомобиля. Акробат, словно ища ответа, озадаченно оглянулся на товарищей. И, не услышав подсказки, неуверенно сказал: —   Мерседес звучит красиво, по-цирковому. Не то что Милаев, например... За столом засмеялись. —   Ну ладно. Придумайте все-таки что-нибудь попроще. А вообще переходите-ка к нам в цирк. Но тогда никто из них не рискнул расстаться с работой на производстве, со своими семьями, прочно осевшими на Дону. Ведь цирковой артист — это вечный скиталец, не имеющий ни кола, ни двора: нынче — здесь, завтра — там. Только через год Евгений Милеев, первый из троицы, расстался с обувной фабрикой, где он работал, и отправился на гастроли с группой № 13 объединения артистических коллективов. В цирке того времени было немало суеверий: нельзя было свистеть, садиться на барьер спиной к манежу, щелкать семечки, раскрывать зонтик. Это грозило неуспехом. И «тринадцать» тоже было число несчастливое. Но актеры группы шутливо именовали ее «чертовой дюжиной» и гастролировали по городам и поселкам Причерноморья. Крестьянские волы неторопливо тащили по пересохшим дорогам скрипучие повозки с реквизитом, костюмами и нехитрым оборудованием небольшого балагана. Часто артисты, шагавшие пешком, обгоняли медленно ползущую кавалькаду и дожидались ее на окраине очередного пункта. Они сами устанавливали шапито, заправляли манеж и перед началом представлений становились на контроль, безуспешно спасая галерку от малолетних безбилетников. Руководил труппой обрусевший чех Юлин Васко. Супруги Бернардо были жонглерами, жена Васко Цуканова — воздушной гимнасткой. Милаев и Петр Мазанов под псевдонимом Миланио работали на гимнастических кольцах и выступали как акробаты. Система оплаты была несколько необычной. Выступления оценивались в так называемых марках. В зависимости от сборов на марку мог выпасть и рубль и три рубля. Иногда сборов не было никаких. Как-то в Новороссийске они разбили свой балаган, не обратив внимания, что над вершинами недалеких гор повисли редкие клочья облаков. Это был первый признак того, что приближается норд-ост — самый свирепый ветер Причерноморья. Он сбрасывает с рельсов поезда, сворачивает крыши в гремящие железные рулоны и редких смельчаков, отважившихся появиться на улице, валит с ног, как бумажных солдатиков. Когда ветер стих, балагана простыл и след. Хорошо, нашелся Васко: они соорудили забор из камышовых плит и дали представление под открытым небом. Подобных перипетий было немало. Любой другой махнул бы рукой на такую профессию, кочевую жизнь и вечную неуверенность в своем завтра. Но Мипаев уже не мог предать цирк. И, скитаясь по приевшимся черноморским пляжам, писал письма я Ростов своим партнерам по силовой акробатике: давайте работать вместе только в системе Центрального управления государственными цирками. Так родились 3-ЖАК. В отличие от Мерседес этот псевдоним расшифровывался чрезвычайно просто: Женя (Милеет) — Артур (Минесов) — Коля (Озеров).

Вслед за 3-ЖАК появились 4-ЖАК. Номер тоже яркий, пользовавшийся успехом. Так что когда партнеры решили разойтись, сам А. Данкман из Главного управление цирками приехал их уговаривать не расставаться. Но распадаются даже семьи, не только цирковые номера. В разные годы Милаев был турнистом, шпрехшталмейстером, Белым клоуном — работал с Хасаном Мусиным, Николаем Лавровым, Саввой Крейном. (Говорят, знаменитый Роланд, посмотрев Милаева, заметил, что помимо внешних данных и голоса он обладает чувством юмора, что дано далеко не каждому, и предложил всерьез заняться клоунадой.) Одно время Милаев даже учился играть на саксофоне, хотел создать номер музыкальных эксцентриков. Иные считали, что он слишком разбрасывается, слишком всеяден. Но именно всеядность, это вживание в самые разные цирковые жанры помогали артисту познавать все тонкости манежа. Он искал, искал и искал. И как никто другой знал, что его главный номер еще впереди. Коренной ростовчанин, во время своих разъездов по стране он никогда не упускал случая заглянуть в Ростов, даже если для этого ему приходилось делать крюк в сотни километров. Там, в небольшом домике за вокзалом, жили его отец и мать. Ростовский сапожник и прачка гордились, что их сын стал артистом и словно бы ненароком разворачивали при соседях афиши, гда была напечатана его, а следовательно, и их фамилия. С Ростовом было связано его детство, тревожное и суровое, как детство всех, кто рос е годы гражданской войны. 8 его памяти отложились черносотенные погромы. Траншеи, забитые людьми, умершими от тифа, чуть присыпанные сверху землей. Тела подпольщиков, повешенных белогвардейцами прямо на дереве на городском тротуаре. Неразорвавшаяся бомба, угодившая в сарайчик рядом с их домом. Ночные перестрелки. Цокот копыт красной конницы по ростовским булыжникам. Шабаш распоясавшихся грабителей, нападавших на банки и магазины даже среди бела дня. В одной на стычек с бандитами погиб их сосед, веселый и добрый дядя Вася Филимонов, ходивший в кожаной куртке и дававший Жене Милаеву подержать кобуру от своего пистолета. И еще отложилось в милаевской памяти первое и единственное в детстве посещение цирка, когда там выступал известный в те годы иллюзионист, грек Костано Касфикис, со своими ассистентами, выряженными чертями. Города детства накрепко остаются я нас, и каждый приезд в Ростов был для Ммлаева как форточка для души. Однажды мать, Матрена Петровна, сказала сыну: — Взял бы ты с собой Володьку Филимонова, вывел бы его в люди. Совсем от рук отбивается мальчишка. Отца, сам знаешь, убили бандиты, мать тоже погибла. А наша ростовская шпана присматривается к тому, что плохо лежит. Не знаем, присматривалась ли ростовская шпана к пятилетнему Володьке Филимонову, но только Милаев хлебнул с ним горя. Мальчишка на признавал различия между своим и чужим, и Милаев в любом городе с опаской возвращался после представления на квартиру, боясь, что снова очередная хозяйка заявит об очередном исчезновении. Цирковым делом Володя занимался прилежно, но неуемный дух бродяжничества все время манил его с манежа я заманчивую неизвестность чужих городов. Как-то в Москве, зайдя в гардеробную, Милаев не обнаружил ни отложенной сотни денег, ни Володьки. Искать в та годы пропавшего мальчишку было не так-то просто. Масса беспризорников колесила по стране а собачьих ящиках пассажирских поездов, упрямо мерзли на открытых площадках товарняка. И все-таки через насколько дней беглец нашелся. Милаев шел по Цветному бульвару. Булыжная Москва наряжалась в асфальт. И вдруг из еще не остывших асфальтовых чанов на бульвар стали вылезать чумазые, похожие на чертей Касфикиса, беспризорники. Фигура одного из них показалась Евгению Тимофеевичу знакомой. Он подошел поближе и узнал своего Володьку. Увел его в цирк, накормил, одел в новый костюм. А потом маленький Филимонов снова исчез. Встретил его Милаев уже в Ростове, в комнате привокзальной милиции. И снова взял к себе. И снова учил трудному цирковому мастерству. Так стал артистом цирка Владимир Филимонов. Так, или почти совсем так, пришли на манеж Юрий Арефьев, Николай Андронов, Юрий Кочнев, Борис Ярчевич. Около шестидесяти мальчишек юнгами Милаева вошли на борт корабля, который называется Цирк, и стали впоследствии его преданными матросами и штурманами. С середины 40-х годов Евгений Милаев стал заниматься исключительно эквилибристикой. В его номере с першами было занято шесть мужчин, и одна женщина. Шесть мужчин — это понятно. Перш испокон веков считался мужским делом. Другой разговор — как найти новое в старом жанре. Ведь изображение человека с першем мы видим еще на фреске Софийского собора в Киеве. Но Милаев нашел. Если бы в цирке рекорды регистрировались официально, как в спорте, обладателем нескольких иэ них наверняка стал бы Милаев. С рекордными трюками в 1946 году вышел он и на манеж старого Московского цирка. Милаев держал на лбу перш, а на вершине его стоял Андрей Куделин и, в свою очередь, тоже держал лобовой перш. А на нем, уже почти под самым куполом, на третьем, если можно так выразиться, этаже этой зыбкой мачты стоял Борис Ярчевич. Потом по першу, который Милаев тоже держал на лбу, взбирались четверо партнеров и застывали там в различных положениях. И когда зрителям казалось, что это уже финал, и в зале вспыхивала настоящая овация, на манеж выходила женщина. Этой женщиной была жена Евгения Тимофеевича Наталья Алексеевне Юрченко-Милаева. Дочь кузнеца, белошвейка по профессии, она, наварное, всю жизнь так бы и ходила в цирк простой зрительницей, если бы в свое время не повстречался ей на пути акробат из труппы 3—ЖАК. Она ездила с мужем из города в город, безропотно перенося жизнь циркового табора. Из всех учреждений на свете, наверное, только цирк так неумолимо требует, чтобы муж и жена имели одну профессию, чтобы величие артистической славы падало на обоих. И, несмотря на все свои рекордные трюки в номера с першами, Милаев сделал так, что подлинным гвоздем выступления стал выход его жены. Она появлялась в финале, ложилась на специальную подушку и балансировала на ногах лестницу, на которой двое, исполнителей демонстрировали арабески, а третий застывал в стойке. В марте сорок восьмого в Ленинграде Милаев ждал прибавления семейства. Однажды в семь утра в гостинице его разбудил телефонный звонок: —   Приезжайте в родильный дом. Вскочив в такси, он помчался на Васильевский остров. Сидел в коридоре, видел, как в кабинет профессора прошли врачи, затем сестры. Наконец, пригласили его. —   У вас — сын и дочь.— Профессор немного помолчал и, приглушив голос, добавил: — Жены не стало, спасти не удалось... Саша и Наташа с малых лет вошли в его новый номер эквилибристики на лестницах. Детям цирковых артистов смелости не занимать. В семь лет Саша уже был верхним на перше и на лестнице. В Минске бывший тогда управляющим Союзгосцирком Феодосий Георгиевич Бардиан увидел, как двенадцати лети я я Наташа взбирается по лестнице, которую держит на ногах отец, осторожно минует партнера, лежащего на ее вершине и, а свою очередь, держащего на ногах вторую лестницу, поднимается по ней на двадцатиметровую высоту и делает там стойку. В антракте Бардиан пришел в гардеробную к Милаеву: —   Какое вы имеете право заставлять свою малолетнюю дочку делать столь рискованные трюки? Милаев ответил спокойно и неторопливо: —   Право отца, самого близкого человека. Неужели вы думаете, что я позволил бы Наташе лезть под купол, не будь уверен на двести процентов, что ничего не случится? Номер с лестницами создавался долгие годы. Во время гастролей в казенном неуюте гостиничных номеров, в тесноте цирковых гардеробных Милаев чертил эскизы будущих трюков. Он был не ахти каким художником, но даже примитивные наброски будущего аттракциона поражали воображение знатоков. Некоторые эскизы ему делал Александр Николаевич Ширак, акробат, воздушный гимнаст, эквилибрист и конструктор цирковой аппаратуры. Его рисунки были красочнее и детальнее. Но, глядя на них, знакомые артисты говорили то же, что говорили и Милаеву: —   На бумаге — хорошо, на манеже — невозможно. Он отобрал двадцать пять эскизов и пошел в Управление госцирками к Евгению Михайловичу Кузнецову. Кузнецов знал Милаева как человека ищущего, верил, что если он что-то задумал, своего добьется. Кузнецов дал «добро» и сам поехал вместе с Милаевым в Министерство авиационной промышленности выбирать для лестниц абсолютно дефицитные тогда дюралюминиевые трубы. Номер принимали в Москве крупнейшие авторитеты советского цирка — А. Данкман, В. Жанто, И. Немчинский, Б. Шахет... Мнение комиссии было единодушным: Милаев продемонстрировал рекордные, никем не исполнявшиеся трюки. Время бежит неумолимо. С той поры прошло почти три десятилетия. И если милаевскую пирамиду — балансируемую на йогах лестницу с несколькими партнерами — в какой-то степени недавно повторили выпускники циркового училища, его «двойная лестница», «переходная лестница» на ногах, финальная пирамида из шести человек с резко смещенными точками баланса так и остаются пока что трюками непревзойденными, как остается непревзойденным знаменитый прыжок Бимона. Впрочем Милаев надеется, что в недалеком будущем «двойную лестницу» повторит его сын Александр, припавший отцовскую эстафету. Вот уже три с лишним года Евгений Тимофеевич Милаев — директор Московского цирка на Ленинских горах. Этого времени скорее мало, чем много для того, чтобы судить о том, что может сделать человек на хлопотном и к тому же совсем незнакомом ему до этого посту. Тем более, что ежедневные спектакли, это только очень незначительная сторона директорской деятельности. Но одно очевидно всем — и посвященным и не посвященным в дела манежа. 17 лет москвичи не встречались с национальными цирковыми коллективами. И вот уже второй сезон на столичной арене выступают мастера цирка братских республик. Недаром это отметила «Правда». «Год назад зрители московского цирка на Ленинских горах познакомились с искусством казахского коллектива — искусством самобытным, ярким, радостным. Тогда это было названо началом традиции: представлять москвичам лучшие национальные цирковые коллективы. И вот сейчас — новая встреча. На этот раз — с артистами Башкирии». К сказанному остается добавить, что инициатива показа национальных цирковых коллективов в столице принадлежит Е. Милаеву. Режиссер В. Головко представил для показа на московском манеже спектакль казахских мастеров цирка, над которым и сам он немало поработал. Весь коллектив цирка на Ленинских горах способствовал показу башкирских артистов на столичном площадке. Гастроли в столице — это но только признание зрелости искусства гостей, но и всегда большая творческая поддержка, помогающая братским самоцветам засиять всем спектром красок. Что же касается невидимой пока для нас стороны директорской деятельности Милаева, скоро мы ощутим и ее вполне зримые результаты. В дни XXII Олимпийских игр впервые всплывет из цирковых глубин водный бассейн и ударят ввысь разноцветные струи фонтанов. И никто, наверное, не подумает, каких «хождений по мукам», каких трудных, далеко не всегда приятных переговоров стоило Милаеву оживить эти вложенные в строительство, но замороженные, а точнее, совсем было проржавевшие многие тысячи рублей. Но не зря о Милаеве говорят, что если он что-то задумал, то своего добьется. Е. ГОРТИНСКИЙ  



#6 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 06 January 2020 - 16:15

На юбилее Евгения Милаева Нынче весной в цирке на Ленинских горах отмечался юбилей его директора — Героя Социалистического Труда народного артиста СССР Евгения Тимофеевича Милаева.

 

9.jpg

 

В первом отделении, когда произносились торжественные речи, читались приветственные адреса и телеграммы, Милаев, как и приличествовало случаю, сидел в помпезном кресле юбиляра. А во втором вышел на манеж, лег на невысокую «подушку» и стал балансировать на ногах уходящую под купол лестницу. На лестнице находились четверо его партнеров. Он демонстрировал свой поразительный номер, принесший ему широкую известность. Долголетие, которому можно позавидовать. Вместе с Евгением Тимофеевичем выступали его дочь Наталья и сын Александр. А потом с дрессированными собачками вышел на манеж и внук Женя. Словом, в этот юбилейный вечер работала вся цирковая фамилия Милаевых. Фамилия, пришедшая на манеж в годы Советской власти и известная ныне всей стране. Сегодняшний читатель любит документальность. Мемуары и воспоминания подчас меньше залеживаются на библиотечных полках, нежели иные романы и повести. Поэтому, чтобы охарактеризовать время, с которого предстоит начать этот рассказ, приведу несколько заметок из журнала «Цирк и эстрада» за 1929-1930 годы. В настоящее время сеть Управления госцирков состоит (кроме передвижных деревенских) из 20 цирков. В Омском цирке Ефимова состоялся вечер, весь чистый сбор с которого поступил в пользу Осоавиахима. По Сибири разъезжает предприимчивая пера халтурщиков — супруги Донцетти, — «читающие мысли на  расстоянии», за особую плату «даже у себя на дому». Редкая часть выпала на долю циркового артиста: Старая Божедомка (в Москве) переименована в улицу Дурова. Состоялось открытие летнего сезона в Казанском госцирке. В качестве гостей присутствовали все делегаты VIII съезда профсоюзов и члены правительства ТССР, рабочие организации и делегаты съезда прибыли в цирк колоннами со своими знаменами и оркестрами музыки. Программа представления была составлена из номеров преимущественно советских артистов, которые по своему мастерству и квалификации не уступали заграничным аттракционам. В Кременчуга открылся Мюзик-холл. В программа Эрос (колесо смерти)... Между прочим. Эрос перед исполнением своего номера предлагает 100 рублей тому, кто отважится из публики покрутиться на велосипеда а колесе под куполом А что если найдется такой смельчак, который решится не подобное выступление, моторов наверняка окончится катастрофой! В Коканде коллективом артистов цирка было дало представление, весь чистый сбор с которого пошел на индустриализацию страны. Недавно в Рязани по улицам были расклеены афиши, извещавшие «уважаемую публику» о «борьбе живого человека с настоящим быком». По приглашению Иркутского окрисполкома Виталий Лазаренко выехал для обслуживания армейских частей, расположенных на китайской границе. В Самарском цирке организован кружок текущей политики. В кружке занимается четыре пятых всей труппы. При Киевском госцирка организован кружок ликвидации неграмотности и малограмотности среди детей и работников цирка. В Ростовском госцирке состоялась производственная беседа на тему «Конструкция новых цирковых номеров в условиях советского госцирка», на беседа выявился огромный интерес со стромы артистов к производственным вопросам. Артисты постановили просить МК организовать лекции научного характера по физике, анатомии, а таким провести вторую производственную беседу на тему:

«Отмирание старых цирковых номеров и причины этого». Это были годы становления советского цирка. Годы грудные, жизнерадостные, наполненные романтикой, мечтой и молодой бесшабашностью, годы, когда рождалось искусство сегодняшнего манежа. В 1929 году в Ростовском цирке проходил смотр лучших номеров, созданных в клубах и домах культуры города. За столом заседала авторитетная комиссия. По пустым рядам разбрелись актеры, выступавшие в программе, — эквилибристы Мариано, жокеи Серж, клоуны Антонов и Бартенев, загримированные под Пата и Паташона... —   Трио Мерседес! Трое рабочих парней показывали красивые акробатические пирамиды. Их трюки отличались профессионализмом н сложностью. Верхний, например, делал стойку на одной руке а колонне из трех, а затем, после легкого толчка, переходил а стойку на голове в руке партнере. Нижний обладал удивительным чувством баланса и, независимо от того, стоял ли он ив месте или бежал по манежу, товарищи работали на его плечах и голове, словно на незыблемом пьедестале. Нижним был Евгений Милаева. После выступления его подозвали к столу комиссии: —   Работаете вы хорошо. Только почему называетесь Мерседес. Ведь «Мерседес» — это марка автомобиля. Акробат, словно ища ответа, озадаченно оглянулся на товарищей. И, не услышав подсказки, неуверенно сказал: —   Мерседес звучит красиво, по-цирковому. Не то что Милаев, например... За столом засмеялись. —   Ну ладно. Придумайте все-таки что-нибудь попроще. А вообще переходите-ка к нам в цирк. Но тогда никто из них не рискнул расстаться с работой на производстве, со своими семьями, прочно осевшими на Дону. Ведь цирковой артист — это вечный скиталец, не имеющий ни кола, ни двора: нынче — здесь, завтра — там. Только через год Евгений Милаев, первый из троицы, расстался с обувной фабрикой, где он работал, и отправился на гастроли с группой № 13 объединения артистических коллективов. В цирке того времени было немало суеверий: нельзя было свистеть, садиться на барьер спиной к манежу, щелкать семечки, раскрывать зонтик. Это грозило неуспехом. И «тринадцать» тоже было число несчастливое. Но актеры группы шутливо именовали ее «чертовой дюжиной» и гастролировали по городам и поселкам Причерноморья. Крестьянские волы неторопливо тащили по пересохшим дорогам скрипучие повозки с реквизитом, костюмами и нехитрым оборудованием небольшого балагана. Часто артисты, шагавшие пешком, обгоняли медленно ползущую кавалькаду и дожидались ее на окраине очередного пункта. Они сами устанавливали шапито, заправляли манеж и перед началом представлений становились на контроль, безуспешно спасая галерку от малолетних безбилетников. Руководил труппой обрусевший чех Юлин Васко. Супруги Бернардо были жонглерами, жена Васко Цуканова — воздушной гимнасткой. Милаев и Петр Мазанов под псевдонимом Миланио работали на гимнастических кольцах и выступали как акробаты. Система оплаты была несколько необычной. Выступления оценивались в так называемых марках. В зависимости от сборов на марку мог выпасть и рубль и три рубля. Иногда сборов не было никаких. Как-то в Новороссийске они разбили свой балаган, не обратив внимания, что над вершинами недалеких гор повисли редкие клочья облаков. Это был первый признак того, что приближается норд-ост — самый свирепый ветер Причерноморья. Он сбрасывает с рельсов поезда, сворачивает крыши в гремящие железные рулоны и редких смельчаков, отважившихся появиться на улице, валит с ног, как бумажных солдатиков. Когда ветер стих, балагана простыл и след. Хорошо, нашелся Васко: они соорудили забор из камышовых плит и дали представление под открытым небом. Подобных перипетий было немало. Любой другой махнул бы рукой на такую профессию, кочевую жизнь и вечную неуверенность в своем завтра. Но Мипаев уже не мог предать цирк. И, скитаясь по приевшимся черноморским пляжам, писал письма я Ростов своим партнерам по силовой акробатике: давайте работать вместе только в системе Центрального управления государственными цирками. Так родились 3-ЖАК. В отличие от Мерседес этот псевдоним расшифровывался чрезвычайно просто: Женя (Милаев) — Артур (Минасов) — Коля (Озеров).

Вслед за 3-ЖАК появились 4-ЖАК. Номер тоже яркий, пользовавшийся успехом. Так что когда партнеры решили разойтись, сам А. Данкман из Главного управление цирками приехал их уговаривать не расставаться. Но распадаются даже семьи, не только цирковые номера. В разные годы Милаев был турнистом, шпрехшталмейстером, Белым клоуном — работал с Хасаном Мусиным, Николаем Лавровым, Саввой Крейном. (Говорят, знаменитый Роланд, посмотрев Милаева, заметил, что помимо внешних данных и голоса он обладает чувством юмора, что дано далеко не каждому, и предложил всерьез заняться клоунадой.) Одно время Милаев даже учился играть на саксофоне, хотел создать номер музыкальных эксцентриков. Иные считали, что он слишком разбрасывается, слишком всеяден. Но именно всеядность, это вживание в самые разные цирковые жанры помогали артисту познавать все тонкости манежа. Он искал, искал и искал. И как никто другой знал, что его главный номер еще впереди. Коренной ростовчанин, во время своих разъездов по стране он никогда не упускал случая заглянуть в Ростов, даже если для этого ему приходилось делать крюк в сотни километров. Там, в небольшом домике за вокзалом, жили его отец и мать. Ростовский сапожник и прачка гордились, что их сын стал артистом и словно бы ненароком разворачивали при соседях афиши, где была напечатана его, а следовательно, и их фамилия. С Ростовом было связано его детство, тревожное и суровое, как детство всех, кто рос в годы гражданской войны. В его памяти отложились черносотенные погромы. Траншеи, забитые людьми, умершими от тифа, чуть присыпанные сверху землей. Тела подпольщиков, повешенных белогвардейцами прямо на дереве на городском тротуаре. Неразорвавшаяся бомба, угодившая в сарайчик рядом с их домом. Ночные перестрелки. Цокот копыт красной конницы по ростовским булыжникам. Шабаш распоясавшихся грабителей, нападавших на банки и магазины даже среди бела дня. В одной на стычек с бандитами погиб их сосед, веселый и добрый дядя Вася Филимонов, ходивший в кожаной куртке и дававший Жене Милаеву подержать кобуру от своего пистолета. И еще отложилось в милаевской памяти первое и единственное в детстве посещение цирка, когда там выступал известный в те годы иллюзионист, грек Костано Касфикис, со своими ассистентами, выряженными чертями. Города детства накрепко остаются я нас, и каждый приезд в Ростов был для Милаева как форточка для души. Однажды мать, Матрена Петровна, сказала сыну: — Взял бы ты с собой Володьку Филимонова, вывел бы его в люди. Совсем от рук отбивается мальчишка. Отца, сам знаешь, убили бандиты, мать тоже погибла. А наша ростовская шпана присматривается к тому, что плохо лежит. Не знаем, присматривалась ли ростовская шпана к пятилетнему Володьке Филимонову, но только Милаев хлебнул с ним горя. Мальчишка на признавал различия между своим и чужим, и Милаев в любом городе с опаской возвращался после представления на квартиру, боясь, что снова очередная хозяйка заявит об очередном исчезновении. Цирковым делом Володя занимался прилежно, но неуемный дух бродяжничества все время манил его с манежа я заманчивую неизвестность чужих городов. Как-то в Москве, зайдя в гардеробную, Милаев не обнаружил ни отложенной сотни денег, ни Володьки. Искать в та годы пропавшего мальчишку было не так-то просто. Масса беспризорников колесила по стране а собачьих ящиках пассажирских поездов, упрямо мерзли на открытых площадках товарняка. И все-таки через насколько дней беглец нашелся. Милаев шел по Цветному бульвару. Булыжная Москва наряжалась в асфальт. И вдруг из еще не остывших асфальтовых чанов на бульвар стали вылезать чумазые, похожие на чертей Касфикиса, беспризорники. Фигура одного из них показалась Евгению Тимофеевичу знакомой. Он подошел поближе и узнал своего Володьку. Увел его в цирк, накормил, одел в новый костюм. А потом маленький Филимонов снова исчез. Встретил его Милаев уже в Ростове, в комнате привокзальной милиции. И снова взял к себе. И снова учил трудному цирковому мастерству. Так стал артистом цирка Владимир Филимонов. Так, или почти совсем так, пришли на манеж Юрий Арефьев, Николай Андронов, Юрий Кочнев, Борис Ярчевич. Около шестидесяти мальчишек юнгами Милаева вошли на борт корабля, который называется Цирк, и стали впоследствии его преданными матросами и штурманами. С середины 40-х годов Евгений Милаев стал заниматься исключительно эквилибристикой. В его номере с першами было занято шесть мужчин, и одна женщина. Шесть мужчин — это понятно. Перш испокон веков считался мужским делом. Другой разговор — как найти новое в старом жанре. Ведь изображение человека с першем мы видим еще на фреске Софийского собора в Киеве. Но Милаев нашел. Если бы в цирке рекорды регистрировались официально, как в спорте, обладателем нескольких иэ них наверняка стал бы Милаев. С рекордными трюками в 1946 году вышел он и на манеж старого Московского цирка. Милаев держал на лбу перш, а на вершине его стоял Андрей Куделин и, в свою очередь, тоже держал лобовой перш. А на нем, уже почти под самым куполом, на третьем, если можно так выразиться, этаже этой зыбкой мачты стоял Борис Ярчевич. Потом по першу, который Милаев тоже держал на лбу, взбирались четверо партнеров и застывали там в различных положениях. И когда зрителям казалось, что это уже финал, и в зале вспыхивала настоящая овация, на манеж выходила женщина. Этой женщиной была жена Евгения Тимофеевича Наталья Алексеевне Юрченко-Милаева. Дочь кузнеца, белошвейка по профессии, она, наварное, всю жизнь так бы и ходила в цирк простой зрительницей, если бы в свое время не повстречался ей на пути акробат из труппы 3—ЖАК. Она ездила с мужем из города в город, безропотно перенося жизнь циркового табора. Из всех учреждений на свете, наверное, только цирк так неумолимо требует, чтобы муж и жена имели одну профессию, чтобы величие артистической славы падало на обоих. И, несмотря на все свои рекордные трюки в номера с першами, Милаев сделал так, что подлинным гвоздем выступления стал выход его жены. Она появлялась в финале, ложилась на специальную подушку и балансировала на ногах лестницу, на которой двое, исполнителей демонстрировали арабески, а третий застывал в стойке. В марте сорок восьмого в Ленинграде Милаев ждал прибавления семейства. Однажды в семь утра в гостинице его разбудил телефонный звонок: —   Приезжайте в родильный дом. Вскочив в такси, он помчался на Васильевский остров. Сидел в коридоре, видел, как в кабинет профессора прошли врачи, затем сестры. Наконец, пригласили его. —   У вас — сын и дочь.— Профессор немного помолчал и, приглушив голос, добавил: — Жены не стало, спасти не удалось... Саша и Наташа с малых лет вошли в его новый номер эквилибристики на лестницах. Детям цирковых артистов смелости не занимать. В семь лет Саша уже был верхним на перше и на лестнице. В Минске бывший тогда управляющим Союзгосцирком Феодосий Георгиевич Бардиан увидел, как двенадцатилетняя Наташа взбирается по лестнице, которую держит на ногах отец, осторожно минует партнера, лежащего на ее вершине и, в свою очередь, держащего на ногах вторую лестницу, поднимается по ней на двадцатиметровую высоту и делает там стойку. В антракте Бардиан пришел в гардеробную к Милаеву: —   Какое вы имеете право заставлять свою малолетнюю дочку делать столь рискованные трюки? Милаев ответил спокойно и неторопливо: —   Право отца, самого близкого человека. Неужели вы думаете, что я позволил бы Наташе лезть под купол, не будь уверен на двести процентов, что ничего не случится? Номер с лестницами создавался долгие годы. Во время гастролей в казенном неуюте гостиничных номеров, в тесноте цирковых гардеробных Милаев чертил эскизы будущих трюков. Он был не ахти каким художником, но даже примитивные наброски будущего аттракциона поражали воображение знатоков. Некоторые эскизы ему делал Александр Николаевич Ширак, акробат, воздушный гимнаст, эквилибрист и конструктор цирковой аппаратуры. Его рисунки были красочнее и детальнее. Но, глядя на них, знакомые артисты говорили то же, что говорили и Милаеву: —   На бумаге — хорошо, на манеже — невозможно. Он отобрал двадцать пять эскизов и пошел в Управление госцирками к Евгению Михайловичу Кузнецову. Кузнецов знал Милаева как человека ищущего, верил, что если он что-то задумал, своего добьется. Кузнецов дал «добро» и сам поехал вместе с Милаевым в Министерство авиационной промышленности выбирать для лестниц абсолютно дефицитные тогда дюралюминиевые трубы. Номер принимали в Москве крупнейшие авторитеты советского цирка — А. Данкман, В. Жанто, И. Немчинский, Б. Шахет... Мнение комиссии было единодушным: Милаев продемонстрировал рекордные, никем не исполнявшиеся трюки. Время бежит неумолимо. С той поры прошло почти три десятилетия. И если милаевскую пирамиду — балансируемую на ногах лестницу с несколькими партнерами — в какой-то степени недавно повторили выпускники циркового училища, его «двойная лестница», «переходная лестница» на ногах, финальная пирамида из шести человек с резко смещенными точками баланса так и остаются пока что трюками непревзойденными, как остается непревзойденным знаменитый прыжок Бимона. Впрочем Милаев надеется, что в недалеком будущем «двойную лестницу» повторит его сын Александр, припавший отцовскую эстафету. Вот уже три с лишним года Евгений Тимофеевич Милаев — директор Московского цирка на Ленинских горах. Этого времени скорее мало, чем много для того, чтобы судить о том, что может сделать человек на хлопотном и к тому же совсем незнакомом ему до этого посту. Тем более, что ежедневные спектакли, это только очень незначительная сторона директорской деятельности. Но одно очевидно всем — и посвященным и не посвященным в дела манежа. 17 лет москвичи не встречались с национальными цирковыми коллективами. И вот уже второй сезон на столичной арене выступают мастера цирка братских республик. Недаром это отметила «Правда». «Год назад зрители московского цирка на Ленинских горах познакомились с искусством казахского коллектива — искусством самобытным, ярким, радостным. Тогда это было названо началом традиции: представлять москвичам лучшие национальные цирковые коллективы. И вот сейчас — новая встреча. На этот раз — с артистами Башкирии». К сказанному остается добавить, что инициатива показа национальных цирковых коллективов в столице принадлежит Е. Милаеву. Режиссер В. Головко представил для показа на московском манеже спектакль казахских мастеров цирка, над которым и сам он немало поработал. Весь коллектив цирка на Ленинских горах способствовал показу башкирских артистов на столичном площадке. Гастроли в столице — это но только признание зрелости искусства гостей, но и всегда большая творческая поддержка, помогающая братским самоцветам засиять всем спектром красок. Что же касается невидимой пока для нас стороны директорской деятельности Милаева, скоро мы ощутим и ее вполне зримые результаты. В дни XXII Олимпийских игр впервые всплывет из цирковых глубин водный бассейн и ударят ввысь разноцветные струи фонтанов. И никто, наверное, не подумает, каких «хождений по мукам», каких трудных, далеко не всегда приятных переговоров стоило Милаеву оживить эти вложенные в строительство, но замороженные, а точнее, совсем было проржавевшие многие тысячи рублей. Но не зря о Милаеве говорят, что если он что-то задумал, то своего добьется. Е. ГОРТИНСКИЙ  



#7 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 08 January 2020 - 22:14

Анатолию Колеватову - 60 лет

Имя члена Коллегии Министерстве культуры СССР, Генерального директора Всесоюзного ордена Ленина Объединения Государственных цирков, члена редакционной коллегии нашего журнала Анатолия Андреевича Колеватова хорошо известно читателям по ряду статей о цирковом искусстве, по выступлениям на разного рода международных и внутрисоюзных совещаниях и конференциях, отчеты о которых публиковались.  

Однако не все знают, что до Союзгосцирка А. А. Колеватов прошел большой путь в театральном искусстве от артиста театра им. Eвг. Вахтангова до руководителя крупнейших театральных коллективов. За заслуги в области советского театрального искусства ему было присвоено почетное звание заслуженного деятеля искусств РСФСР. Среди многотысячного коллектива работников советского цирка А. А. Колеватов снискал репутацию энергичного руководителя, всесторонне знающего специфику искусства, уважающего творчество и людей творческого труда. В связи с 60-летием советского цирка А. А. Колеватов награжден орденом «Дружбы Народов». Поздравляя А. А. Колеветова с его 60-летием, мы желаем ему новых успехов на поприще руководителя и журналиста-публициста, каким он регулярно выступает в журнале «Советская эстрада и цирк». РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ



#8 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 08 January 2020 - 22:34

Мозель - отец, Мозель - сын

Мозеля старшего ветераны арены до сих пор вспоминают как Морица. Морицом всегда звал его и большой знаток манежа режиссер Г. Венецианов, хотя еще в 50-х годах неразлучные клоуны-буфф Жак и Мориц сменили свои привычные псевдонимы на паспортные фамилии Демаш и Мозель.

 

14.jpg Для меня, впервые увидевшего их еще до войны, Григорий Мозель также навсегда остался Морицем. Уж очень это имя, напоминавшее знакомую с детства книжку Буша, шло к добродушному толстячку, появлявшемуся перед публикой с неизменной, слышимой еще из-за форганга песенкой без слов: «Нам-нарим-нарай-нарай!..» Дескать, знайте, это я иду — знакомый вам Мориц. Много я перевидал разных клоунов, но не припомню более обаятельного, очаровывающего простотой и наивным лукавством Рыжего. Морица одинаково любили и взрослые и дети. Выхода его ждали с нетерпением и встречали неизменными аплодисментами. Был он смешным и добрым. Незлобивые его шутки и подтрунивания над отлично подыгрывающим ему Жаком (Белым) доставляли тру дно описываемую радость. Лет пятнадцать назад шла на арене цирка на Фонтанке поставленная Венециановым сюжетная клоунада. Демаш и Мозель плыли куда-то в лодке по сухому манежу. Забылось и содержание клоунады и смысл ее сатиры, но невозможно позабыть поразительно комичного Морица, который, чуть ли не разрывая на себе тельняшку с широкими синими полосами, лихо выкрикивал: «Ах вы ночи, матросские ночи!..» Это было очень комично и запомнилось навсегда. Один из последних, и притом очень даже человечный клоун-буфф, Мориц-Мозель явился первым и едва ли не единственным учителем Мозеля-сына. «Отец, — рассказывает Василий Григорьевич, — несмотря на малую образованность, был умелым педагогом. Он ставил меня, девятилетнего, себе на голову и, когда я, боясь свалиться, дрожал от страха, велел мне: «Читай стихи, которые тебе задали». Я повторял стихи и научился балансировать». Василий Мозель, как и всякий потомственный цирковой артист, с детства осваивал многие жанры. Был эквилибристом, гимнастом, наездником, прыгуном на батуте. И все же Григорий Захарович настаивал: «Ты должен стать коверным. Коверный умеет все, лучше всех. Он — душа представления». Опытный клоун, наверное, и на самом деле был прирожденным педагогом. В невысоком легоньком Васе он зорко увидел будущего разнообразного эксцентрика. ...Для беспризорного мальчишки Васи из Кемерова (тогда еще города Щегловска) артист цирка Мозель, однажды приведший его с базара в свою бездетную семью, стал единственным отцом, которого он знал. Что уж говорить о Григории Захаровиче! Как-то на дневной репетиции на Фонтанке он не без гордости говорил мне: «Слышали про моего Васю?.. В Брюсселе колоссальный успех. Теперь уже в Париже... Скоро поедут в Лондон. Во всех газетах их там так хвалят!..» Да и как было не погордиться отцу? Первая гастрольная поездка советского цирка по столицам европейских стран. Бельгия, Франция, Англия. Нешуточное волнение и заслуженный триумф. В тех памятных гастролях участвовал Олег Попов, а также Василий Мозель и его партнер Онисим Савич. Молодые клоуны оказались достойными участниками программы, где блистали такие заслуженные корифеи нашего цирка, как Валентин Филатов со своими медведями, замечательные жонглеры Виолетта и Александр Кисс, жокеи под руководством Сержа и канатоходцы  Абакаровы. Итак, чутье не обмануло Григория Захаровича — сын стал коверным. Коверным, с моей точки зрения, превосходным. Те, кто помнят презабавного Морица в маске Василия Мозеля, узнают нечто, доставшееся ему от отца как бы по клоунскому родству. Это приметное сходство видится в приклеенном носе картошечкой, эдакой лукавинке в глазах и доброй плутоватой улыбке. Не знаю, было ли именно гак задумано Василием Мозелем или получилось само по себе. Биографии их невольно продолжают одна другую. Мориц был клоуном времени утверждения советского цирка, артисты которого, пренебрегая жизненными удобствами, закладывали прочный фундамент в здание теперь всемирно признанного искусства кашей многонациональной страны. На долю поколения Василия Мозеля выпало не только продолжать достигнутое отцами, но и защищать завоеванное ими. В год тридцатипятилетия разгрома фашизма, нельзя не вспомнить о том, что а час грозной для Родины опасности молодой гимнаст и наездник Василий Мозель — сын участника первой мировой войны — ушел добровольцем на фронт, был кавалеристом в корпусе генерала Доватора, а к тому же еще дерзким разведчиком, в чем ему помогли его актерские навыки. Сегодня (и ежедневно) Василий Мозель выходит не манеж, чтобы смешить и радовать зрителей. И они с нетерпением ждут его появления. Он ловок, смешон, он никогда не унывает. В нем нет ничего от традиционного Рыжего, так же как и от Белого в его партнере. И все-таки эта пара не позабыла добрых клоунских традиций. Слово «классическая», по отношению к клоунаде, сейчас произносится без должного уважения, как что-то прошлое, давно устаревшее и не заслуживающее серьезного внимания. А напрасно. Давно в цирке никто не смеется так, как смеялись шуткам известных соло-клоунов и популярных коверных. Мозель придерживается прежних правил. Он не боится быть смешным сам по себе. Маленький, задиристый, сообразительный и хитроватый, нет-нет да и проведет своего наивного, порой чуть глуповатого партнера. Дуэт их с первого своего выхода вызывает веселое оживление в зале. Достаточно известная в цирке, и на эстраде реприза «Бокс» здесь обретает новое комическое звучание. Тщедушная фигурка низенького боксера, отважно выходящего на битву с гигантом противником, полна обаяния и вызывает наши симпатии. Потому и взрывается аплодисментами цирк, когда «побеждает» ловкость и остроумная находчивость. И реприза «Штанга» очень смешна. В ней актерское дарование Василия Мозеля проявляется особенно ярко. Он и готов похвастаться своей «силой» и боится штанги. Однако, набравшись храбрости, смело берется за нее, тут же падая под тяжестью снаряда. И конфуз, когда партнеру приходится держать на руках «тяжеловеса» вместе со штангой, и момент, когда штанга прижимает его к земле, Мозель проводит с полной серьезностью. И это особенно смешно. Но вдруг, как бы махнув рукой на репутацию силача, оказывается в стойке на руках над штангой, которую держит над своей головой его партнер Василий Быков. А неудачливый «чемпион по поднятию тяжестей» уже счастлив тем, что ему удалось совершенно противоположное, и, спрыгнув на манеж, раскланивается с улыбкой довольного собой простачка. Мозель почти все свои репризы проводит полностью на пантомиме, а создается впечатление, что вы слышали презабавный диалог. И это тоже признак высокого мастерства. Василий Мозель и тут верен тому, чем славились лучшие цирковые эксцентрики, умеющие говорить смешное без слов. Хочется еще отметить: педагогические способности Мозеля-старшего перешли к сыну. Подтверждением тому служит следующий факт: за довольно короткий срок Мозель подготовил молодого, но конечно же даровитого Василия Быкова, с которым теперь и выступает в паре. Их дуэт так органичен, что кажется, будто клоуны работают вдвоем долгие годы. Здесь, наверное, нельзя не сказать, что немалая доля труда в создании отдельных новых реприз принадлежит Тамаре Мозель — давнему жизненному спутнику Василия Григорьевича. Она — автор и сопостановщик многих сценок-шуток, режиссер-инспектор в программах, где участвует ее муж. Вот уже не первый год покоряет публику и гротеск-наездница Ирина Мозель. В наших небогатых конными номерами программах, особенно приятно видеть молодую артистку, выступающую в этом жанре. А увлек дочь, обучил ее всему, поставил ей номер бывший цирковой наездник и боевой конник Василий Григорьевич Мозель. Примечательно и другое: номер Ирины Мозель готовился и выпускался в Ленинградском цирке, где долгие годы выступал ее дед — блистательный клоун. Кто знает, может быть продолжится эта цирковая династия и в иных, неожиданных жанрах. Василию Мозелю в этом году исполняется шестьдесят. Пятьдесят из них отдано цирку. Возраст, конечно, немалый, в особенности для циркового артиста, который «умеет все». Но что значит возраст для мастера арены? Это только зрелость художника искусства, призванного всегда быть молодым. Зрелость, которой нельзя не поделиться с тянущейся к манежу молодостью. У Василия Мозеля для этого достаточно силы, опыте, куража (да позволят мне это профессиональное слово) и умения. АРК. МИНЧКОВСКИЙ  



#9 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 09 January 2020 - 15:37

Гастроли советского цирка в Голандии и Бельгии

Так называлась статья одной из газет о гастрольных выступлениях в Голландии и Бельгии большой группы артистов советского цирка, возглавляемой народным артистом СССР Олегом Поповым. Наш корреспондент А. ГУРОВИЧ попросил ОЛЕГА ПОПОВА поделиться впечатлениями об этой поездке. Прошло уже достаточно времени, а у меня из памяти не идут поездка по Голландии и наши выступления я Брюсселе. Хотя бывал я там раньше и успех знал. Конечно, приятно, оказавшись в стране, в которой когда-то испытал творческую радость, вновь убедиться в том, что работа твоя, как и прежде, как много лет назад, нужна людям, дарит им хорошие минуты. Но дело не но мне. Мы часто говорим о большой чести и большой ответственности, говорим, что являемся не просто гастролерами за рубежами нашей Родины, а посланцами великой страны, ее представителями, полпредами ее искусства. Эго стало привычным, даже общим местом в наших разговорах. Но истина от этого не перестала быть истиной. И именно в поездке по городам Голландии она проявилась, на мой взгляд, с какой-то особой, впечатляющей силой. Гастроли наши начались а Амстердаме (где, кстати, советский цирк никогда ив работал), в театре «Карре». Это старинное здание со сценой, с манежем и тридцатиметровой высоты куполом. Но цирк сюда добрых двадцать лет не пускали. Зрители видели здесь всевозможные гала-представления, шоу, спектакли варьете, балет, слушали итальянскую оперу. Выступали в этом здании наши прославленные танцевальные коллективы — под руководством Игоря Моисеева, «Березке». А цирк, боясь отпугнуть «чистую», театральную публику, сюда не приглашали. И только учитывая высокую репутацию нашего цирка, наконец рискнули. Но прежде чем состоялась премьера, нам выпали неожиданные хлопоты. Обычно за рубежом мы выступаем во всевозможных дворцах спорта (ведь специальных цирковых зданий а странах мира — единицы в отличие от нашей страны, где их уже более шестидесяти), и мы привыкли быстро сооружать с помощью подручных средств импровизированный манеж. Но здесь, в театре «Карре», манеж был. Однако, когда вывели на него слонов Сарвата Бегбуди, манеж под их ногами стал «дышать», даже оседать, проваливаться. Дело в том, что Амстердам изрезан каналами, его справедливо называют северной Венецией. Город в самом деле очень красив. Театр окружен каналами, воды которых и сделали манеж столь ненадежным. Мы решили пробурить в нескольких местах шурфы и засыпать их битым кирпичом. Занимался этим, разумеется, не только Бегбуди. В работе приняли участие артисты из ряда других номеров — «Русской тройки», воздушного полете Вязовых. Это поначалу немало удивило обслуживающий персонал театра. Но очень скоро они поняли, что мы не просто группа гастролеров, где каждый сам по себе и за себя, а союз творческих единомышленников и товарищей. Осознав это, работники театра прониклись к нам не только уваженнам, но, смею думать, чувством более теплым. Когда мы уже уехали из Амстердама и работали а Утрехте, к нам а гости неожиданно приехал весь персонал театра «Карре» — соскучились, решили посмотреть, как у нас идут дела, и, если нужно, помочь.

Но вернемся к премьере в Амстердаме. Она как бы задала высокий тон асам нашим гастролям. Парад началом было немало разговоров о холодных, сдержанных голландцах, может быть, даже и настроенных недружелюбно. Но сразу же после парада-пролога все опасения растаяли бесследно. Представление шло под аккомпанемент несмолкаемых аплодисментов. А в конце спектакля на нас буквально обрушился, иных слов на подберу, шквал оваций. Пятнадцать минут (по часам) публика стоя приветствовала нас, не отпускала с манежа! Так начались наши гастроли, и так, под овации каждый раз стоя приветствовавшей нас публики, они прошли практически во всех семи городах Голландии, где нам девалось работать, — Амстердаме, Эйндховене, Гронингене, Роттердаме, Утрехте, Арнеме, Зволле. Какое значение придавалось нашим гастролям, можно судить и по тому, что ив премьере присутствовали принцесса Маргарет, послы социалистических стран, представители дипкорпуса западных стран, руководители муниципалитета Амстердаме м, конечно, журналисты газет, радио и телевидения. Около тридцати нидерландских газет и журналов восторженно откликнулись на премьеру. Даже крайне правые органы, которые, как рассказывали нам сотрудники советского посольства, часто дают далеко не объективные материалы о нашей стране, на сей раз высоко оценили спектакль и поведали, какое большое внимание у нас уделяется развитию искусства, и, в частности, циркового. Но главным критерием было для нас отношение к спектаклю публики — и той, что аплодировала в амфитеатре, и той, будущей, что с ночи, в дождь, подняв бесчисленные зонты над головами, выстраивалась а кассу длинной очередью. Так было все двадцать три дня во время наших выступлений в Амстердаме. Некоторые из тех, кто не сумел попасть в театр «Карре», отправились в другие города — в программе указывался наш дальнейший маршрут. В конца гастролей по Голландии произошел трогательный эпизод. В день отъезда, расставаясь с нами, шофер Фриц, возивший нас из города а город, прослезился. Ему никогда в жизни не приходилось иметь дело с людьми, по его словам, такими знаменитыми и в то же время такими простыми, сердечными и отзывчивыми. А администрация театра «Карре», между прочим, после нашего успеха собирается теперь приглашать в театр цирковые программы. После Голландии мы переехали в столицу Бельгии Брюссель, где дали в цирке сорок представлений. Цирк называется Королевским, а между тем за сто лет существования (во время наших гастролей ему как раз исполнился век, и в нашем присутствии это событие было торжественно отпраздновано) король Бельгии впервые посетил его. Во время антракта король Бодуэн даже пожелал принять руководителей номеров, а после представления он и королева Фабиоле приветствовали весь коллектив и выразили свое восхищение спектаклем. На следующее утро все газеты и журналы Бельгии дали материал об этом событии. Сорок спектаклей — и около сорока восторженных рецензий. Приведу выдержки хотя бы из некоторых: «Потрясающе, необыкновенно, чарующе, забавно, элегантно, смешно — вот первые слова (а есть еще столько других!), которые приходят в голову после каждого номера, представленного Московским цирком. Понятно, почему перед окошком кассы Королевского цирка стоят бесконечные очереди: у брюссельцев есть все основания стремиться попасть на самый лучший спектакль, показанный в столица за последние годы. Никогда еще публика и пресса не проявляли столь единодушного энтузиазма. Все номера отмечены совершенством, которое достигается без видимых усилий и кажется поэтому магическим» («Бельжик», 1979, 25 окт., № 12 ). «Потрясающий вечер благодаря потрясающему спектаклю настоящего цирка... Этот спектакль — не просто соединение хороших номеров, но единое целое, тщательно продуманное и выстроенное... Большое искусство! Три часа пролетели, как короткий полет из Москвы в Ленинград, три часа, во время которых даже самые взыскательные зрители сидели с открытым ртом, смеялись как дети, замирали от страха, аплодировали этой многонациональной труппе, такой однородной в своем совершенстве. Спешите в Московским цирк, и вы почувствуете себя счастливыми зрителями» («Пан», 1979, 24 окт.). В таком тоне, с букетами всевозможных эпитетов написаны почти все сорок рецензий. Здесь, как и в Голландии, газеты всех направлений выступили с редким единодушием, оценивая нашу работу. И это в городе, где размещается зловещий штаб НАТО. Как хотите, но искусство поистине сближает народы, ломает всяческие предубеждения! А что может быть выше такого результата! Гастроли наши в Брюсселе завершились приятной процедурой. В торжественной обстановке, в присутствии официальных лиц и представителен прессы на арене Королевского цирка народному артисту СССР Н. Ольховикову за создание номера «Русская тройка» был вручен ежегодный цирковой «Оскар». (Здесь мы прервем на минуту рассказ Олега Попова и сообщим, что сам он за эту гастрольную поездку собрал рекордный урожай наград и призов. Он получил международный приз Нидерландского первоапрельского комитета «Самого веселого и остроумного человека года»; международный приз в городе Роттердаме «Эразм Роттердамский» — за философскую мысль а клоунадах и репризах; почетный приз «Анны-Марии Путтевилс» в города Генте за лучший циркового номер года; почетный приз в городе Дамме «В память о Тиле Уленшпигеле»; международную премию «Юморис-кауза» — приз фестиваля клоунов в городе Брюсселе и там же — приз Международного года ребенка. Ему вручена медаль и присвоено звание почетного гражданина Центральной коммуны города Брюсселя.) О нашем успехе в чисто профессиональном отношении, вероятно, многое скажут еще и такие моменты. В Утрехте мы выступали, как, впрочем, везде, при переполненных залах. А до иве здесь работал известный цирк Роланда Буша и «горел» — на каждом представлении присутствовали человек по двести. Подобное было и в Брюсселе, где до нас гастролировал тоже известный цирк — «Омар». Я говорю это не ради пустой похвальбы, но чтобы отметить объективный уровень нашей программы. Нв случайно, например, в Амстердаме к Сарвату Бегбуди пришел поздравить его с успехом Кии, один из представителей знаменитой швейцарской цирковой династии. Они встречались раньше в Вене, и тогда Сарват поделился с Кии своим замыслом добавить к индийским слонам африканских. Многоопытный Кни предостерег молодого коллегу, сказав, что африканские слоны очень капризны, нервны, как зебры. И эот а Амстердаме он, уже увидев отличную работу Сарвата с африканскими слонами, пришел пожать ему руку. Во время выступлений в Бельгии мы решили съездить в Антверпен, чтобы посмотреть цирк «Аполло». Это довольно большое шапито, но было в нем холодно и сыро. Да и публики было маловато. Программа, как обычно, сборная, номера из разных стран — невысокого класса, Но не тек уж худы, чтобы заслужить подобное зрительское равнодушие. Видимо, настоящий цирк сегодня — не отдельные номера, а цельный спектакль, объединенный общей мыслью, общим настроением. Ничего этого здесь, конечно, не ощущалось, каждый показывал, что умел, каждый был сам по себе. Ремесленный уровень не нашел отклика в зрительских сердцах. Да и на что можно рассчитывать в таких случаях? Лишь на случайную публику. Это понимали и сами артисты, дотягивая работу по контракту. Нас они приняли радушно и с удовольствием откликнулись на предложение приехать в Брюссель посмотреть программу. На приеме, который мы устроили им после спектакля, они искренне выражали свое восхищение. Старый жонглер подошел к Евгению Биляуэру и сказал ему: «Сегодня, глядя на вашу работу, я понял, что никогда не был жоиглеромь. Однажды за кулисы Королевского цирка к нам пришел знаменитый бельгийский хореограф Морис Бежар и сказал, что он увидел сегодня вечером не просто акробатику, е большое искусство, отметив, что, номера великолепно режиссерски поставлены. Особенно ему понравился номер Тамары Мусиной и Гунара Каткевича. Морис Бежар назвал его настоящим балетом в воздуха. Он даже прислал им в подарок свою книгу с автографом. Разумеется, находясь а такой интересной стране, как Голландия, мы старались в свободное время, а его у нас было весьма мало, познакомиться хотя бы с некоторыми ее достопримечательностями. В Амстердаме посетили Музей Рембрандта, Музей современного искусства, в Эйндховене были в музее, организованном фирмой Филипс, Это нечто вроде музея эволюции человеческой мысли в области техники. Здесь, в своеобразном здании, напоминающем летающую тарелку, достижения электронной техники демонстрируются посетителям в популярном и наглядном применении. Интересное м впечатляющее зрелище. Мы — артисты цирка и, как нетрудно понять, редко упускаем возможность посетить хороший зоопарк. А именно таковой нам довелось увидеть в Амстердаме. А еще больше понравился «Сафари» в Тилбурге. Это парк, е котором животные находятся на свободе, в посетители ездят только в машинах, по специально проложенным дорожкам. Такой же парк мы видели в Бергене. Со школьных лет Нидерланды связаны для нас с именем Петра Первого. Мы знаем, что сюда деятельный и дальновидный государь приезжал учиться корабельному делу. В Голландии тоже хранят память об удивительном царе, который трудился на верфях как простой работник. В Зандаме есть домик Петра. Посетив его, мы оставили на память сувенир русскую балалайку. В Бельгии, уже в старинном Генте, мы бродили по древним храмам, а в Брюсселе побывали в Музее Эразма Роттердамского. Не в качестве туристов отправились мы за рубеж — работать, и свободного времени у нас было, повторяю, чрезвычайно мало. Потому и бегл в этой части мой рассказ. Потому и сходится в кем все но главном — на работе. А она принесла большое удовлетворение. Мы отчетливо ощущали на протяжении всех гастролей, что не только демонстрируем свое искусство, но и несем частицу знаний о своей великой стране и ее народе.  



#10 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 09 January 2020 - 16:02

Рассказы о мастерах арены и сцены   Удивительная биография В цирке среди коверных в 40-е и 50-е годы был известен Яков Герасимович Пименов — Яша, как его звали на арене. Впервые он вышел на манеж в маске Чарли Чаплина, но постепенно его внешний облик менялся, иным стал и сам персонаж — зрители видели бойкого, неунывающего горожанина.   Не могу сказать, что Пименов отличался очень ярким комедийным дарованием. Но имелось у него бесспорное достоинство — он владел многими цирковыми жанрами, особенно ловко исполнял акробатические прыжки. И когда этот почти что «человек из зала» (только в слегка окарикатуренном костюме) начинал выкидывать удивительные фортели, зрители поражались, смеялись и награждали артиста горячими аплодисментами. Но как стал Пименов артистом? Вот это интересно, об этом стоит рассказать. Живя в Казани, лето он проводил по преимуществу возле речки Казанки. И вот там девятилетний мальчик встретил трех юношей: К. Никитина, М. Ключникова и Г. Михайлова, мечтавших о цирковой карьере. Начали репетировать и создали акробатический номер, окрестив его звучным псевдонимом Бедфорд. Ближе к осени в Казани проходила ярмарка, среди торговых палаток некий Ширкин каждый год выстраивал балаган для представлений. Это неподалеку от того места, где сейчас расположен цирк. Кстати сказать, в этом балагане начал как атлет будущий выдающийся эквилибрист А. Ротберт. Молодые акробаты Бедфорд предложили Ширкину свои услуги и тот их включил в программу. Выступать надо было по пятнадцать, а то и по двадцать раз в день. Среди других исполнителей у Ширкина работал Виктор Мамонов, он демонстрировал ходьбу под потолком вниз головой, цепляясь за петли носками ног. Об этом артисте, особенно об его отце, следует сказать несколько слов. Яков Иванович Мамонов был знаменитым дедом-раешником, зазывавшим зрителей в балаган на представление. Максим Горький писал, что его «эзопова речь всегда скрывала в себе бытовую сатиру и юмор». Более подробно о Якове Мамонове рассказал Ф. Шаляпин: «Яшка имел замечательную внешность, идеально гармонирующую с его амплуа. Он был хотя н не стар, но по-стариковски мешковат и толст — это ему и придавало внушительность. Густые черные усы, жесткие, как стальная дратва, и до смешного сердитые глаза дополняли образ, созданный для того, чтобы внушить малышам суеверную жуть. Но страх перед Яшкой был особенный — сладкий. Яшка пугал, но и привлекал неотразимо. Все в нем было чудно: громоподобный грубый, хриплый голос, лихой жест и веселая развязанность его насмешек и издевательств над разинувшей рты публикой. Подталкивая вперед к публике напоказ своих актеров — жену, сына и товарищей — Яшка поднимал в воздух смешное чучело и орал: «Эй, сторонись назем — Губернатора везем». Я был уверен, к тому же, что Яшку все боятся — даже полицейские! Ведь вот самого губернатора продергивает. Сын этого народного балагура тоже стал цирковым, а вернее, балаганным артистом. Однако вернемся к нашему акробатическому квартету. Поступив в балаган, Бедфорд скоро поняли, какая здесь тяжелая жизнь, а потому трое из четырех поспешили уйти. А Пименов остался. Его взял в качестве ученика и партнера Виктор Мамонов. С матерью Пименова договорились, что мальчик будет получать пятнадцать рублей в месяц, но зато Мамонов станет ученика кормить и одевать. И поехали они вниз по Волге, выступая в балаганах, а то и под открытым небом на ярмарках и базарах, исполняли сразу несколько номеров. Яша был верхним в акробатическом дуэте. Мамонов и Пименов попали как-то в цирк Демидовой на двести мест. Хозяйка собирала на улицах пять-шесть цыганок — вот и хор готов, а сама она солировала, пела густым басистым голосом. Проработали Пименов с Мамоновым до 1928 года и расстались. Куда поехал Мамонов — неизвестно, а Пименов отправился в Москву поступать в недавно открытый цирковой техникум. Там он и еще пять молодых людей создали номер «Плечевые акробаты», назвав его Юнгштурм. Самим названием хотели утвердить новое качество цирка. А потом Пименов вошел в молодежный ансамбль прыгунов с подкидной доской «Десять Дарвест». Это была первая и удачная попытка создать большой номер на новой основе. Во главе его стоял не владелец реквизита и костюмов, дядька, как его называли, фактический хозяин, а назначенный Управлением цирков руководитель. При этом все принадлежности, необходимые для исполнения номера, являлись собственностью государства. А когда этот номер, в силу ухода из него нескольких партнеров, распался, Яков Пименов, располагающий широкими цирковыми познаниями, начал выступать как коверный клоун. И так продолжалось до 1965 года, когда неудачно оказался исполненным один из трюков — артист упал и сломал себе позвонок. Пришлось пролежать шесть месяцев в больнице в гипсе. А тут и годы начали брать свое (Пименов родился в 1915 году), пришлось с арены уходить. Но работа в цирке не прекратилась. Пименов участвовал в создании татарского циркового коллектива, преподавал акробатику в народных цирках. А сейчас бывший клоун пишет рассказы на сюжеты из цирковой жизни. Вот какая интересная у человека жизнь... Гротеск-наездница Я еще помню Шарлотту Кристенсен. Стоя на широком столообразном седле, называемом панно, в то время как лошадь медленно двигалась по манежу, Кристенсен падала на колени и вскакивала с них, потом последовательно перепрыгивала через три ленты, идущие от мачты, установленной в центре манежа, к униформистам, находящимся на барьере. А в паузах, пока наездница, сидя на панно, кокетливо сложив ножки, отдыхала, выходил ее муж — клоун Шафрик и смешил зрителей незатейливыми шутками. Потом на наших манежах появилась Лола Ходжаева, она значительно усложнила трюки, а движения лошади приобрели стремительность. По существу, это было рождение нового жанра. Тогда же, а может быть, несколько раньше, стала выступать как наездница Ночка (все называли юную наездницу Ночкой, и я называл и до сих пор называю ее так же). Она блистательно, с огромным темпераментом исполняла вольтижировку на лошади. Теперь таких номеров, к сожалению, нет! Цыганка по происхождению. Ночка привносила в свое выступление ту самую волю, о которой с таким восторгом применительно к Маше говорит Федор Протасов в пьесе Л. Толстого «Живой труп». И когда Ночка выступала как гротеск-наездница, в каждом ее трюке, в каждом движении ощущались стремительность и порыв. Ночка (Гитана Георгиевна) вышла замуж за Аркадия Леонтенко и у них родилась дочь, названная в честь матери Гитаной. Как и все цирковые дети, она буквально с младенчества пребывала в цирке. Едва научившись ходить, пробовала кувыркаться, стоять на руках, танцевать. Уже с трех лет ее сажали на пони, и она выезжала на манеж. А иногда Гитана просто принимала участие в заключительном вихревом танце циркового цыганского коллектива, в котором выступала ее мать. Девочку учили многие, тем более, что она отличалась явными способностями. Мать занималась с ней конной ездой, это считалось основным — девочка готовилась стать наездницей. В детстве она осваивала танцы в значительной степени наглядно, наблюдая за взрослыми. Позже с ней стали репетировать. Среди танцоров имелись весьма одаренные люди, например М. Артамонова — «цыганская Гельцер», как ее называли. А известный и талантливый клоун и акробат Э. Середа давал девочке уроки акробатического мастерства. Вместе с ней он подготовил пластико-акробатический этюд. В 1944 году в восьмилетнем возрасте Гитана Леонтенко стала профессиональной наездницей. Сначала она выступала первым номером в программе, исполняла вольтижировку, то есть прыгала по ходу коня то влево, то вправо, собирала разноцветные платки, разбросанные по арене, зацепившись ногой за петлю, прикрепленную к так называемой гурте, то есть широкому поясу, охватывающему лошадь, и повиснув вдоль лошадиного туловища. Позже Гитана начала выступать как гротеск-наездница. Но никаких панно она при этом не использовала. Лошадь покрывали чепраком, то есть короткой попоной. И встав на стремительно бегущего коня, артистка высоко прыгала, то изгибаясь назад, то соединяя впереди руки и ноги. Она ездила стоя спиной к голове лошади, совершала в воздухе пируэты, и все это без всяких пауз. К ней в номер клоун уже не входил, для его шуток просто не было времени. Гитана прыгала через ленты, кстати сказать, подаренные ей Лолой Ходжаевой. А в финале она пролетала через заклеенный с двух сторон обруч, да так ловко, что в одно мгновение оказывалась в длинном, широком, пестром цыганском платье. Словом, она исполняла репертуар лучших наездниц, а трюк с платьем следует определить как уникальный. Но дело в том, что трюки в зависимости от вдохновения актрисы нередко варьировались. В номере до какой-то степени присутствовало импровизационное начало — явление в цирке редчайшее. Обычно здесь все выверено до малейших деталей. В том, что делала Гитана, ощущались обаяние молодости и зажигающая сердце любовь и упоение своей победой над зрителями. Соскочив с лошади, артистка танцевала на манеже, а затем исполняла в темп серию «арабских колес», перенося при этом тело с ног на руки и обратно. Делала она также и «маховые колеса», то есть не касалась руками земли при оборотах. В длинной юбке все это было особенно трудно исполнять. Но главное, что и танец и акробатические трюки передавали всю полноту чувств молодой девушки, ими она увлекала и покоряла зрителей. Великолепно владея пластикой, Леонтенко использовала танец для раскрытия и передачи целой гаммы чувств. С ней любили работать балетмейстеры И. Курилов, В. Бурмейстер. Последний даже предлагал ей вступить в труппу Театра имени К. С. Станиславского и В. И. Немировича-Данченко, но Гитана Леонтенко осталась верна манежу. И когда в цирке ставились сюжетные пантомимы, она принимала в них активное участие. Исполняла танец индианки в «Трубке мира», участвовала а представлениях, созданных в цыганском коллективе: «Праздник винограда», «Под цыганским шатром». Играла главные роли в «Карнавале на Кубе» (Кончите) и «Бахчисарайской легенде» (Зарема). И во всех этих спектаклях артистка необычайно убедительна. Так случилось, что Гитана Аркадьевна Леонтенко оказалась вынужденной оставить арену, будучи еще молодой женщиной. Но сегодняшнему цирку очень нужны такие артистки-наездницы. И было бы прекрасно, если бы Гитана Аркадьевна восстановила свой номер с молодой исполнительницей! Жанр прекрасный и нужный Исполнение фельетонов значительно сократилось на нашей эстраде, хотя еще в относительно недавнем прошлом этот жанр знал выдающихся мастеров. Само собой разумеется среди них на первом месте — классик эстрадного искусства Н. Смирнов-Сокольский. Но кроме него прекрасно, каждый по-своему, читали фельетоны Г. Афонин, Г. Немчинский, П. Курэнар, В. Галин. Отдал дань этому жанру в годы молодости И. Набатов. Конечно, и теперь есть артисты, прибегающие к фельетону. Так превращает их чтение в философские раздумья А. Райкин, ведет, используя фельетоны, умные и доверительные разговоры с публикой П. Муравский. Но фельетон открыто публицистический оказался на эстраде отодвинутым. С тем большей радостью я услышал выступление ленинградского артиста Германа Орлова. Он остался верен публицистическому фельетону и, что очень важно, имеет заслуженный, большой успех. Он появляется на эстраде — немолодой человек, в хорошем, но отнюдь не ультрамодном костюме. Кажется, что это один из зрителей, рядовой человек, вовсе не желающий внешне выделиться. Я слышал в исполнении артиста фельетон о молодой матери, которую бросил возлюбленный, опасаясь, что ребенок помешает его карьере. Упоминается в фельетоне и родительница ловеласа, защищающая свое чадо, опять-таки из-за мещанских, карьерных соображений. Артист не прибегает к характерности, не играет ни одного из действующих лиц. Он высказывает по поводу каждого из них, как и по поводу происходящих событий свое мнение: раздумывает, негодует, иронизирует, радуется, когда товарищи с места работы молодой матери проявляют к ней внимание. Иногда кажется, что артист говорит от имени действующих в фельетоне лиц, например санитарок, но пропуская это через себя, через свое восприятие событий. Говорит не санитарка, а чтец рассказывает об ее отношении к происходящему. Конечно, при чтении Орлов использует микрофон, так сейчас принято на эстраде — даже шепот, даже вздох при этом долетает до зале. Но по временам артист отходит от микрофона, и тогда его живой голос, наполненный волнением, летит в зрительный зал, еще более волнуя находящихся в нем. Выступление Германа Орлова, как мне кажется, заслуживает особого внимания. Оно убедительно доказывает, что слово на эстраде, воплощенное в публицистическом фельетоне, доносимое подлинным мастером, не только имеет все права на существование — оно прекрасно и значительно. И чем больше подобных, конечно разных, но обязательно значительных фельетонов на эстраде будет исполняться, тем лучше. Это и есть продолжение и развитие традиции Смирнова-Сокольского (о чем и на собраниях и в печати так часто ратуют). Но при этом следует помнить, что развитие традиции никогда не может быть ее простым подражанием или повторением. Отталкиваясь от традиции, артист должен искать новое, свое. Герман Орлов именно так и поступает. Знаменитый танцор Если попросить старых, теперь уже очень старых любителей эстрады вспомнить лучших танцоров, каких им приходилось видеть, они наверняка назовут Деллан, выступавших в Эрмитаже, в Мюзик-холле, в Колонном зале Дома Союзов, короче говоря на всех лучших эстрадных площадках. Создатель этого номера Аркадий Зиновьевич Дерминер, родившийся в 1906 году, — жив. И путь его характерен для многих эстрадных артистов старшего поколения. В юности Дерминер любил танцевать и посещал один из киевских танцклассов (находился он на Бассейной улице в доме № 2 и принадлежал некоему Дахно). Там систематически организовывались показательные выступления известных танцоров: Ивер и Нельсона, Добровольской и Футлика и других. Так что учиться можно было, так сказать, наглядно. Дерминер так навострился исполнять цыганскую венгерку, что когда профессионалов не было он выступал за них. Но это было любительство, а хотелось научиться танцевать по-настоящему, стать профессиональным артистом. В Киеве имелась балетная студия Лянче и Ясинской — там преподавали и «станок» и так называемую «середину». Дерминер поступил в студию. Но вскоре стало очевидно — классический танцовщик из него не получится. Хотелось учиться характерным танцам. И, узнав, что в Москве имеется хореографический техникум имени А. В. Луначарского, Дерминер отправился в столицу. Состав учащихся был очень сильным: П. Вирский, Н. Болотов, Э. Мей, М. Сорокина, В. Бурмейстер. Все они позже стали выдающимися балетмейстерами или танцорами. В техникуме Дерминер занялся в основном характерными танцами. Но ему не удавались пируэты, а без них, какой же исполнитель русских переплясов! Тогда Дерминер попробовал себя а чечетке и быстро убедился, что в этой области он может добиться настоящих результатов. Как чечеточник он техникум и закончил. Тогда большинство артистов эстрады выступало в пивных. В них немал и Дерминер — уже под псевдонимом Деллан. И ходя среди исполнителей чечетки имелись виртуозы — пожилой уже В. Скопин, Г. Орлик, Н. Чубаров, Деллан от них не отставал. Скоро он стал выступать в лучших московских ресторанах — «Ампир», «Континенталь» и других. Заметим, что в качестве аккомпаниаторов там подвизались выдающиеся концертмейстеры: С. Стучевский, А. Макаров, 3. Китаев. В 1928 году в эстрадном театре сада «Эрмитаж» начали выступать Два Гизетис, и они, что называется, потрясли Дермичера. Открывался занавес — и зрители видели сидящих у рояля артистов, как бы наигрывающих и что-то напевающих. Встав, они вдвоем зеркально исполняли несколько танцевальных движений. Затем откидывалась крышка рояля, в которой была вмонтирована батутная сетка, на ней артисты производили различные прыжки. И делалось все это легко, играючи, как бы для собственного удовольствия. Такого решения номера ранее видеть не приходилось, и Деллан решил во что бы то ни стало создать нечто подобное. Удалось найти партнере — Н. Самошникова, выпускника курсов искусства движения, на которых большое место отводилось акробатике. Тогда не было принято обращаться к режиссерам, художникам и балетмейстерам, да и денег на это не было. Делали номер сами. Два молодых человека в серых коверкотовых костюмах появлялись из-за кулис, как бы беседуя друг с другом, и эта беседа переходила в танец. Сложнейшие движения исполнялись легко, совершенно синхронно, причем чечетка перемежалась акробатикой. Уже на первом концерте успех был огромный, и им предложили выступать в «Эрмитаже». Программа подобралась великолепная: оркестром дирижировал С. Орланский, конферировал А. Грилль, выступали исполнительницы частушек В. Глебова и М. Дарская, исполнитель фельетонов Н. Смирнов-Сокольский, жонглеры братья Гурьевы, исполнители великолепной сценки «В велосипедном магазине Броунинг». Все мастера высшего класса. И, несмотря на это, номер Деллан неизменно принимался прекрасно. Его тут же пригласили выступать в ленинградском Мюзик-холле, в обозрении «Чудеса XXXI века». А потом начались выступления в лучших ленинградских кинотеатрах, где тогда работали выдающиеся артисты, и не только эстрадные. Приехавшие из Парижа в Ленинград, Н. Боярская и Н. Александров показали новые очень сложные приемы чечетки, еще более сложные приемы продемонстрировала дочь знаменитого иллюзиониста Данте. Все это Деллан освоили. В Ленинграде Два Деллан, как они теперь назывались, соединились со своими коллегами А. Триллингом и Н. Винниченко. Номер назывался Делл-Уайт, и это был первоклассный номер. Но Триллинга и Винниченко, бывших также музыкантами, пригласил в свой оркестр Л. Утесов, с ними в оркестр ушел и Семошников (там он стал замечательным эксцентриком — исполнителем на ударных инструментах). Деллан снова остался один. Но в это время он женился. К счастью, его будущая жена Т. Миллер была также танцовщицей, участницей мюзик-холльного хореографического ансамбля «Герлс». То, что теперь в номере участвовала женщина, конечно, изменило его форму, но сложные движения чечетки, предельный ритм сохранились. Решено было обратиться за помощью к выдающемуся балетмейстеру К. Голейзовскому, и он согласился поставить им а оформлении художника К. Савицкого «Гавайский танец». В этом номере партнерша впервые выступала в юбке, до этого она танцевала в брюках. Номер имел все больший успех, значился среди лучших на эстраде. Но в 1942 году от брюшного тифа Т. Миллер скончалась. Что было делать? Деллан подготовил новые номера, сначала с Т. Гамбург, а потом опять соединился с Самошниковым. Но прежнего блеска достигнуть не удалось, да и годы для танцовщика были уже солидными. И Деллан навсегда распрощался с эстрадой. Распрощался, оставив на ней заметный след и породив целую плеяду продолжателей. Иные из них, исполнители так называемых ритмических танцев, выступают и сейчас. Ю. ДМИТРИЕВ



#11 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 09 January 2020 - 16:18

Кормилец

 

Дядя Костя купил медведя у цыгана. На вопрос, почему ом его продает, цыган сердито буркнул: — Разве это зверь? На нем дети катаются! А нам нужен настоящий сторож, чтобы кибитку охранял. То, что не подходило цыгану, устраивало дядю Костю. Дело а том, что он ходил по базарам с Павликом, они собирали зрителей, делали круг и я середине показывали акробатические номера. Дела шли неважно, и дядя Костя давно мечтал купите и выдрессировать медведя, чтобы с его помощью улучшить свое и Павлика положение. Когда я к ним попал, медведь уже был артистом. Он проделывал несколько несложных трюков, что неизменно собирало большое количество зевак. Дядя Костя назвал его Кормильцем за то, что благодаря ему дела у нас наладились. После выступления ему давали бубен и он обходил с ним зрителей. Не было ни одного человека, которым не одарил бы его несколькими копейками. Иногда среди публики попадался человек, который не хотел раскошелиться, медведь не отходил от него, он вертелся, танцевал на месте, переминался с лапы на лапу и даже нежно ревел, якобы говоря: «Не скупись!» И все-таки добивался того, что тот в конце концов бросал в бубен пару копеек. Зрители смеялись. Им нравилась настойчивость медведя. Иногда каком-нибудь зритель бросал даже бумажный рубль...

Медведь в купюрах не разбирался и ревом подзывал Павлика, чтобы он проверил, настоящие ли это деньги. Павлик подходил и, если все было в порядке, гладил медведя. В ответ на это Кормилец облизывался, как бы посылая зрителю воздушный поцелуй. Иногда находились шутники, завсегдатаи базара, которые проверяли бдительность медведя и бросали в бубен гвозди, гайку. И снова косолапый звал Павлика, тот выбрасывал эти предметы, а медведь по-особому ревел, словно желая сказать: «Как вам не стыдно!». И укоризненно покачивал головой. Мы не пользовались ни клеткой, ни транспортом, даже если уходили в другой город. Дядя Костя водил медведя на цепи. Во время переходов, когда начинались холода, наш косматый друг постоянно выручал нес. Укладываясь спать, мы тесно прижимались к нему и он согревал нос своей теплой шубой. Кормилец так привык к этому, что обижался, когда в жаркую погоду мы ложились не рядом с ним. В таких случаях он бесцеремонно расталкивал нас и укладывался в середину. В городах же дядя Костя подыскивал квартиру по принципу — чем проще, тем лучше, но обязательно с отдельным входом с улицы. Медведь жил вместе с нами в комнате и был на редкость дисциплинированным существом. Ему показывали его место, и он смирно лежал в своем углу. Особенно Кормилец был привязан к Павлику. Казалось, он понимает каждое его слово. Однажды мы сняли большую комнату. Павлик решил учить меня акробатике. Для начала — ходить на руках и делать мостик. Учение шло туго. Я часто падал. Павлик злился и каждый раз твердил: —   Легче научить медведя ходить вниз головой, чем тебя! —   Шутишь! — обиженно отвечал в и прилежно продолжал занятия. Но однажды Павлик доказал, что он не шутит. Когда я упал в очередной раз, он обратился к медведю: —   Покажи этому неучу, как надо ходить на руках! Кормилец без всякого труда встал на парадные лапы и пошел кругами по комнате. Мы от удивления застыли, очарованные этой проделкой. Перяым пришел я себя дядя Костя: —   Вот здорово! — воскликнул он. — Молодец, Павлуша, из тебя выйдет хороший дрессировщик! Дядя Костя задумался, а потом сказал: —   У меня идея. Надеюсь, Яша в конце концов научится ходить на руках, и тогда мы сможем сделать хороший номер. Вначале мы работаем, как всегда, и Кормилец собирает деньги. Потом ты, Павлик, и Яша обходите круг зрителей на руках. Гладя на вас, к вам присоединится медведь. Это будет замечательно. Во-первых, приятно показать сильный трюк, во-вторых. Кормилец возьмет бубен и снова обойдет зрителей. Через неделю мы впервые выступили с этим номером. И не обманулись в своих ожиданиях. Зрители награждали нес более щедро, чем раньше. Дела у нас пошли настолько хорошо, что дядя Костя решил нанять для нас учителя. Впервые когда он к нам пожаловал, то страшно испугался медведя. Но через несколько дней они стали друзьями. Кормилец всегда занимал место возле учителя и, казалось, внимательно слушал урок. Два года мы кочевали из города а город с нашим удивительным медведем. Кормилец за это время прослыл настолько хорошим артистом, что я конце концов стал украшением лучших балаганов. ЯКОВ ШЕХТМАН



#12 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 09 January 2020 - 17:24

На гастролях в Йемене

 

Девять часов, в темно-синем небе — ночные огни Шереметьева, и в постепенно начинающемся утре — подмосковные деревья, дома — все знакомое до слез, московское, свое.

 

Сейчас будет дом — родные, друзья, расспросы, рассказы... Воспоминания потом выстроятся, станут ровнее, по порядку. А сейчас память раскручивает пеструю ленту йеменских впечатлений. Яркое солнце, бурые суровые горы, одинокие, бурые от пыли кусты... Суровая по природе страна приветливых людей. Вспоминается моя первая поездка в Йемен — в первой группе советских актеров. Все непривычно, непонятно. Женщины в парандже, робко выглядывающие из-за прикрытых ставень. Помню тропинки и каменистые дороги, по которым время от времени прогрохочет старенькая машина. На всем — печать какой-то первобытности. Трудно представить, что где-то на земле идут поезда, гудят города, летят самолеты... И вот — декабрь 1979 года. Мой второй приезд в Народную Демократическую Республику Йемен в группе советских эстрадных артистов. Сразу же бросается в глаза перемены. Изменился облик городов, появились новые здания, новые дороги связали основные города, больше автомобилей на улицах. Но главное — люди. Изменилась не только одежда (она стала более европейской), изменилось выражение лиц — особенно женских. Исчезли забитость, испуг. На меня со всех сторон смотрят обычные, открытые лица. Изменилась и реакция в зрительном зале. Раньше любой трюк вызывал чрезмерное проявление восторга, свист, вопли. Сейчас реакция зрителей более цивилизованна. Одобрение выражают аплодисментами. Но, надо сказать, и это делают с таким энтузиазмом, что я иногда не слышу музыкального сопровождения. Мне, как участнице, трудно судить о наших концертах объективно, но есть такое актерское чувство — радость работы в коллективе без слабых номеров. Основу программы у нас составлял замечательный грузинский ансамбль «Орера». Сколько с ними ни встречаюсь и дома и за рубежом, не перестаю удивляться редкостному сплаву музыкальности, артистизма, настоящей интеллигентности. А какой разнообразный у них репертуар! Какие они сами разнообразные, подвижные, но ни одного лишнего движения! Неповторимо их мужское многоголосие, какая-то совершенно инструментальная точность аккордов. И в эту добротную ткань вплетен дивный голос Нани Брегвадэе. Обычно смотреть концерт, в котором участвуешь, невозможно — все время уходит на разминку и подготовку к своему номеру. Но пропустить «Калитку» в исполнении Нани не могу. Бархатный, какой-то неземной голос обволакивает, околдовывает. Стою где-нибудь в самом уголке и вся растворяюсь в ее голосе. «Ораре» идет в нашем концерте тремя большими кусками, которые разделяются другими эстрадными номерами. Зрители захвачены калейдоскопом, в котором сверкают, переливаясь и искрясь юмором и темпераментом, народные танцы в исполнении московского ансамбля «Семёра» под руководством Владимира Медведева, самобытный номер ереванского жонглера Сосо Петросяна, армянский танец в исполнении обаятельной Аиды Авакян. Вот и моя очередь. Мне в этой поездке пришлось нелегко. В зависимости от состояния сцены работала один из двух номеров: мой традиционный «каучук» на пьедестале и новый — «Прелюдия». Номер современный, с элементами балета, очень сложный технически и для восприятия — тоже. Боялась, что в  Йемене его совсем не поймут. Да и балетмейстер предупреждал, что если первый мой номер действует на любого зрителя, то для второго нужен зритель подготовленный. Но реакция зала всегда была очень точной. Работала и перед интеллигентной публикой (дипломаты, президент республики с семьей) и перед крестьянами, на площадках под открытым небом. Принимали хорошо. Номер окончен. С трудом отдышавшись — высокогорье дает себя знать, воздуха не хватает, и в первую очередь это чувствуют акробаты и танцоры, — быстро переодевшись, бегу смотреть работу Владимира Серова. Очень трудно определить жанр того, что делает заслуженный артист РСФСР Владимир Серов из Красноярска: жонглер, эквилибрист на слабо натянутой проволоке, велофигурист — кажется, легче перечислить то, чего он не делает, но не это главное. В его номере все эти жанры соединены так органично, выполняются так весело и легко, что исключительная трудность трюков не замечается зрителем. А в этом, по-моему, основа настоящего эстрадного номера. На эстраде в отличие от цирка не следует подчеркивать сложность работы. Никакой барабанной дроби! Все напряжение, вся рекордность должны быть спрятаны, задрапированы артистическим рисунком номера. То, что делает артист, должно восхищать, захватывать, должно быть красиво, наконец! А исключительная трудность — ее должны ощущать только профессионалы. Во всяком случае, сама я стремилась и стремлюсь во всех своих номерах именно к этому. Мне наш концерт нравился. Во-первых, он состоял из хороших номеров, а во-вторых, что важнее, все то, что мы делали, не воспринималось отдельными номерами. Номера слились очень точно, концерт воспринимался разноплановым, но цельным эстрадным спектаклем. Хорошо, что в том же составе группа сейчас готовится в турне по Латинской Америке. Каким бы напряженным ни был гастрольный график, какими бы ответственными ни были концерты, наряду с ними вспоминаются встречи с людьми — зрителями и коллегами, иностранцами и земляками. На днях культуры СССР в Йемене вместе с нами в национальном театре Адена выступали йеменские артисты. Совершенно замечательную работу провел в Йемене советский балетмейстер Тер-Погосян. За несколько лет он буквально с нуля создал профессиональный танцевальный ансамбль, в котором впервые в истории Йемена вывел на сцену девушек — явление для Йемена прямо-таки знаменательное. Появилось несколько самодеятельных коллективов, пользующихся популярностью. Во время разминки перед концертом меня окружили детишки разного возраста — акробаты из такого самодеятельного коллектива, каждый просил посмотреть, что он умеет, указать на ошибки, помочь. Так вместо своей разминки и прозанималась с ними до начала концерта. Способные ребятишки и старательные. Жаль, что некому их учить по-настоящему. Своих эстрадных режиссеров в Йемене пока еще нет. За рубежом встреча с земляками особенно приятна — вспоминается дом и все свои, оставшиеся за тысячи километров. Смотрю на шуточный диплом от Нептуна и вспоминаю гостеприимных ребят с теплохода «Комсомолец Армении», вручивших нам эти дипломы вместе с благодарностью за посещение теплохода. Милые ребята, большое вам спасибо, вы даже не представляете, что значат такие встречи для нас... За окнами мелькают московские улицы. Ну, вот и дом. Завтра — отдых, а потом концерты, репетиции — обычная и такая разная актерская наша жизнь. ТАМАРА ЛЯЗГИНА, заслуженная артистка РСФСР  







Темы с аналогичным тегами Советская эстрада и цирк., Советский цирк. Июнь 1980 г.

Количество пользователей, читающих эту тему: 1

0 пользователей, 1 гостей, 0 анонимных

  Яндекс цитирования