Перейти к содержимому

Фотодром Шираслана. Новое
подробнее
12-й Международный фестиваль циркового искусства «Золотой слон» в Жироне(12th International Circus Festival Gold Elephant in Girona).
подробнее
Животные в цирке- наша жизнь, наша самая большая любовь.
подробнее

Фотография

Журнал Советская эстрада и цирк. Январь 1982 г.

Советская эстрада и цирк Советский цирк. 1982 г.

  • Авторизуйтесь для ответа в теме
Сообщений в теме: 10

#1 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 27 February 2020 - 18:02

Журнал Советская эстрада и цирк. Январь 1982 г.

 

 

 

 

Они выйдут на эстраду завтра

 

В последние годы в жизни эстрады происходят разительные перемены. Разнообразнее становятся концертные программы, утверждаются новые формы представлений, например, таких, где рядом с артистами выступают авторы, исполнители собственных рассказов, монологов.

 

Вновь приобретают популярность варьете, а также эстрадно-цирковые дивертисменты. Все это радует. Тем не менее пока еще существует ряд проблем — как творческих, так и организационных, — требующих безотлагательного решения. И прежде всего, на мой взгляд, вопрос повышения качества подготовки эстрадных специалистов в речевом жанре, к которому относятся конферансье, чтецы, фельетонисты, рассказчики, куплетисты и ряд других исполнителей. Напомню, что первым учебным заведением, взявшимся за пополнение концертных организаций артистическими кадрами, было цирковое училище. В 1961 году его преобразовали в Государственное училище циркового и эстрадного искусства. Здесь наряду с акробатами, гимнастами, жонглерами и клоунами стали воспитываться и чтецы, кукловоды, певцы, пантомимисты и, разумеется, речевики. Сейчас, как известно, совершенствуется система подготовки молодежи по ряду эстрадных профессий. Обучение будущих мастеров ведется во многих средних и некоторых высших учебных заведениях. Среди привлеченных к педагогической работе немало известных артистов и деятелей искусств, лауреатов международных и всесоюзных конкурсов. Однако с речевым жанром дело по-прежнему не совсем благополучно. Я вовсе не хочу сказать, что в эстрадных программах отсутствует острое и умное слово. Оно, несомненно, звучит, звучит из уст народного артиста СССР, лауреата Ленинской премии А. Райкина, народных артистов РСФСР Н. Рыкунина и А. Шурова, талантливых исполнителей Г. Хазанова (кстати, выпускника нашего училища), Е. Петросяна, В. Винокура, конферансье О. Милявского, С. Дитятева. Конечно, перечень имен и фамилий можно продолжить, хотя, уверен, он не будет велик. Причина, как мне кажется, в том, что малочисленный отряд ведущих мастеров не получает достойного пополнения. Видимо, процесс воспитания артистов речевого жанра не соответствует требованиям сегодняшнего дня. Чтобы не быть голословным, обращусь к опыту нашего училища, которое, замечу, внесло определенный вклад в решение кадровых проблем. Из стен ГУЦЭИ вышло на эстрадные подмостки около двухсот семидесяти артистов и в том числе Е. Камбурова, Ж. Бичевская. Между тем практика доказала, что наибольшего успеха училище достигло в подготовке номеров, относящихся к так называемому оригинальному жанру, где исполнители демонстрируют цирковые навыки. В этом, разумеется, немалая доля труда заслуженного деятеля искусств РСФСР С. Каштеляна. Его номера, заключающие в себе синтез пантомимы с элементами акробатики, жонглирования, иллюзии, достигли высот подлинного искусства. Эти произведения, созданные в училище, дают право говорить о новом направлении в эстрадном творчестве. Думается, что достижения выпускников училища в оригинальном жанре не случайны, так как система воспитания исполнителей цирковых номеров в ГУЦЭИ разработана досконально и зафиксирована в программах, учебниках. Значительно сложнее обстоит дело с обучением речевиков. Достаточно сказать, что до сих пор не разработана методика преподавания речевого курса, нет учебника, который бы отразил накопленный опыт работы. Разумеется, подобный пробел в преподавании затрудняет подготовку необходимых эстраде кадров, отрицательно сказывается на качестве создаваемых номеров. Для того, чтобы исправить сложившееся положение, в ГУЦЭИ за последние годы проведена частичная перестройка учебного процесса, уточняющая профессиональную ориентацию учащихся. Раньше, например, будущие артисты эстрады и цирковые клоуны занимались в одной группе, что отчасти нивелировало их жанровую специализацию. Порой до последней минуты непросто было выяснить, кто же пойдет на работу в цирк, а кто — в концертные организации. Однако ведь клоуны и речевики — представители разных видов искусства. Первые выступают на манеже, вторые — на концертной сцене. Потому и система воспитания их различна, процесс обучения должен быть раздельным. Клоуны должны овладевать знаниями и приемами цирковой выразительности, а будущие речевики — театральной. Кстати, смешанное обучение помешало некоторым учащимся овладеть полным объемом профессиональных навыков, необходимых как для сцены, так и в условиях манежа. Это был один из факторов, тормозивших развитие речевого жанра на эстраде и клоунады в цирке. Педагоги ГУЦЭИ пришли к выводу, что из стен училища нужно выпускать завершенные номера, отвечающие современным требованиям эстрады. Ибо только в этом случае молодые артисты смогут активно включиться в творческую жизнь концертных организаций. Ведь известно, что номер является первоосновой любого представления, любой концертной программы. Конечно, будет продолжаться подготовка и тех исполнителей, которые пополнят уже действующие ансамбли и коллективы. Но уж если педагог настаивает на создании сольного номера, то для выпускника дорабатывать его нужно непременно в стенах училища. Этот принцип работы, однако, ставит дирекцию перед необходимостью четкой координации своих планов с планами эстрадных организаций. С этой целью было написано соответствующее письмо, разосланное руководителям различных учреждений, с просьбой сообщить о потребностях той или иной филармонии в артистических кадрах, номерах. Несколько месяцев тому назад уже повторное письмо было послано в Москонцерт и Росконцерт, но ответа до сих пор нет. Какие номера нужны концертным организациям, какова их кадровая перспектива нам неизвестно. На наш призыв откликнулась лишь Якутская государственная филармония. Руководство обратилось в училище с предложением подготовить целый коллектив. Мы провели отбор абитуриентов на местах, и сегодня группа якутских юношей и девушек успешно закончила первый курс. Подобные взаимоотношения училища с концертными организациями, безусловно, полезны и перспективны. Они позволяют более полно удовлетворять потребность страны в квалифицированных специалистах. Ведь прямая связь с филармонией дает нам возможность решить одновременно проблему набора и распределения выпускников. Тем более что в настоящее время вопрос трудоустройства начинающих артистов решается весьма непросто. Многие концертные организации не проявляют интереса к выпускникам, другие же не в состоянии обеспечить их жильем. Возвращаясь к Якутской государственной филармонии, хочу отметить, что ее руководство уже сейчас окружило молодежь заботой. Сотрудники филармонии приезжают на экзамены, просмотры, следят за формированием нарождающегося коллектива. Закрепляя положительный опыт, в этом году училище проводит подобный специализированный набор по просьбе дирекции московской группы «Цирк на сцене». Надо особо сказать, f что перед коллективами «Цирк на сцене» стоят важные задачи обслуживания сельских зрителей и тружеников Дальнего Востока и Сибири. И потому училище обязалось активно помогать им готовить номера, исполнителей, в том числе и речевиков. ГУЦЭИ сотрудничает с группами Москвы, Ленинграда, Ташкента, Новосибирска, Киева, Ростова-на-Дону. К слову сказать, раньше на это обращалось незаслуженно мало внимания. А ведь известно, что артисты групп «Цирк на сцене» выступают на тех же площадках, где демонстрируют свое умение эстрадные исполнители. Пополнение новыми молодежными номерами и укрепление коллективов за счет профессионально подготовленных артистов, вне сомнения, обогатит репертуар групп «Цирк на сцене», повысит художественный уровень их программ. Хочется заострить внимание еще и на том, что создание в училище завершенных номеров поставило перед педагогами непростые задачи. Теперь мало подготовить способного артиста, надо придумать, сочинить оригинальное произведение, с которым выпускник выйдет на профессиональные подмостки. А это, к сожалению, по силам далеко не каждому педагогу. Здесь нужен режиссерский и авторский дар, хорошее знание традиций и специфики эстрадного искусства. За помощью в решении этой проблемы училище обратилось к профессиональным авторам — литераторам эстрады. ГУЦЭИ наладило творческую связь с московским Объединением эстрадных драматургов, которое возглавляет писатель-сатирик Андрей Внуков. Нашими постоянными помощниками и консультантами стали Л. Французов, М. Генин, Л. Якубович, Ю. Непомнящий, Л. Измайлов и другие. Тесное общение учащихся, педагогов и драматургов, будем надеяться, в скором времени принесет ощутимую пользу. Однако вопрос о создании учебного репертуара, к сожалению, пока остается открытым. По сути, у нас сегодня нет точного подбора литературного материала, который, считаясь современной эстрадной классикой, мог бы использоваться на занятиях с учащимися младших курсов. Нередко педагоги используют произведения случайные, средних художественных достоинств. Кстати, не всякий даже общепризнанный в театральных школах драматургический материал может лечь в основу учебного эстрадного номера. Поэтому крайне важно, чтобы Объединение эстрадных драматургов выпустило репертуарные сборники, составленные из рекомендованного для занятий в училищах материала по мастерству актера и эстрадной специализации. Это стало бы хорошим подспорьем в работе педагогов. Среди наиболее важных проблем, связанных с подготовкой речевиков, особенно выделяется следующая. Сейчас будущих речевиков мы принимаем на первый курс только с десятилетним образованием. Это связано с тем, что артист разговорного жанра должен быть образованным, обладать определенным запасом жизненных наблюдений, быть духовно развитым человеком с высоко организованным интеллектом. Как верно подмечено специалистами, всем этим требованиям могут отвечать юноши и девушки, закончившие десятилетку. В течение четырех лет они осваивают профессию артиста речевого жанра. Иными словами, они тратят на изучение этой специализации примерно столько же времени, сколько студенты театральных вузов. Однако ряд важных предметов, которые, естественно, не включает учебный план среднего учебного заведения, эти учащиеся не изучают. По этой причине многие наши выпускники сразу же стремятся поступить в театральные вузы. Примечательно, что решение этой проблемы намечено постановлением коллегии Министерства культуры СССР. Так, ректорам Государственного института театрального искусства имени А. В. Луначарского и Ленинградского государственного института театра, музыки и кинематографии предложено разработать перечень дисциплин по специализации «артист речевого жанра» и начать подготовку кадров для эстрады. Само собой разумеется, что, обучаясь в вузе, разговорник получит более фундаментальную подготовку, более высокий уровень образования. Но, думаю, что речевой жанр не станет прерогативой вузов. Останутся еще разговорные номера, основой которых является цирковой трюк, сочетающийся со словом, например, мнемотехника, вентрология, музыкальная эксцентрика и др. Они, совершенно очевидно, должны по-прежнему готовиться в училище. Недалек тот день, когда, работая в содружестве с кафедрами высшей школы, эстрадно-цирковые училища в Киеве и Тбилиси, а также ГУЦЭИ еще энергичнее, уже на вузовской научной основе, продолжат поиск новых путей и прогрессивных методов подготовки эстрадных исполнителей и номеров речевого жанра. Это, несомненно, будет способствовать притоку в концертные программы талантливой молодежи, появлению новых имен. СЕРГЕИ МАКАРОВ, кандидат искусствоведения, директор ГУЦЭИ



#2 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 27 February 2020 - 18:41

О спектакле «Смелые люди и добрые звери» Удача и неудача циркового спектакля не всегда предсказуемы. Бывает, приходишь на премьеру, чья афиша пестрит именами известных артистов, и покидаешь цирк в какой-то мене разочарованным. Все вроде бы на своих местах, жанры достаточно разнообразны, номера, каждый в отдельности, интересны. И в то же время ощутимо недостает чего-то очень существенного и важного. Недостает, как убеждаешься после недолгих раздумий, режиссерской изобретательности в построении программы, нет продуманного постановочного замысла, который позволил бы объединить разрозненные выступления в единое цирковое представление. А бывает и по-другому... Бывает, что и подбор номеров сравнительно скромен, и артисты, в них занятые, не ахти как популярны, а представление впечатляет и радует, воспринимается как цельный и завершенный во всех своих элементах и деталях спектакль. Ведь цирковые номера (да будет позволено такое сравнение) — это камешки-самоцветы в ладони режиссера: их можно небрежно «рассыпать» по ходу программы, а можно попытаться сложить из них оригинальное ожерелье, создать своеобразное, непохожее на другие произведение циркового искусства. Вот такой попыткой не просто «рассыпать камешки», а собрать их вокруг единого сценарно-режиссерского стержня, выйти за рамки обычной дивертисментной программы — такой попыткой и притом вполне, на мой взгляд, удавшейся, представляется недавняя премьера цирка на «Цветном бульваре «Смелые люди и добрые звери» (сценарий А. Внукова и Л. Костю-ка). Поговорить о ней тем более интересно, что эта премьера стала режиссерским дебютом на столичной арене народного артиста РСФСР Леонида Костюка. Смелые люди и добрые звери... Поначалу, когда еще не видел представления, название казалось ординарным, лежащим, как говорится, на поверхности. Но потом это ощущение прошло. Авторы спектакля не просто заявили тему, но и соответственно обыграли ее, «протянули» через всю программу. Этому помогают и точные по своему содержанию и настроению стихи, которые, как всегда, хорошо написал Андрей Внуков, и удачно найденные детали оформления, вроде таинственно мерцающих звериных глаз и ярких фосфорисцирующих обручей с изображением животных. Но более всего, мне кажется, оправдывает и поддерживает название спектакля участие в нем очень доброго по духу и характеру своему филатовского «цирка зверей» — самого, пожалуй, убедительного подтверждения слов, вынесенных на афишу. Известно, что московские цирки — и новый и старый — трудно удивить ярким прологом. Многие, очевидно, и поныне вспоминают, как звонко и празднично открывалась олимпийская премьера в цирке на проспекте Вернадского; сколь эффектна была белоснежная лестница с бегущими огнями, по которой спускались на манеж Ю. Никулин и М. Шуйдин в недавнем юбилейном представлении на Цветном бульваре. И тем отраднее, что и на сей раз парад-пролог (как впрочем и эпилог с огромными взлетающими под купол шарами) стал украшением программы, придал ей свою, неповторимую краску. Парад изобретательно, со вкусом театрализован и вместе с тем решен средствами цирка — в этом сочетании, наверное, главное (художники-постановщики Ирина и Дмитрий Казачек). Бутафорский слон с выразительными стеклянными глазами хорош сам по себе как оригинальная деталь оформления. Но ведь слон к тому же еще и по-цирковому устроен: он стремительно вырастает на глазах зрителей, в его цилиндре сокрыты неожиданные иллюзионные секреты. А разве плохо, когда на словах «на подкупольной высоте побывать мне очень хотелось бы» — из-под самой верхотуры спускается в стойке на руках на кольцах участник парада гимнаст Д. Арнаутов! Или когда вместе со «смелыми людьми» уже в прологе выходят «добрые звери» — медвежонок, обезьяны, пони... Любители цирка, наверное, обратили внимание и на то, как искусно прокладываются в программе соединительные мостики между номерами. Это, кстати, всегда трудно: связки не должны быть нарочитыми, «белые нитки» обнаруживаются сразу. Но зато как выигрывает спектакль, когда удается, пусть даже пунктирно, обозначить непрерывность циркового действия. Вот характерный пример. В финале репризы, которую разыгрывают коверные, один из них «превращается» в маленького плюшевого слоненка. Слоненок убегает за кулисы. Другой коверный ждет его возвращения, приготовив обруч, в который должен прыгнуть партнер. И слон возвращается, могуче разбросав полотнища форганга, но не игрушечный; а настоящий — сюжетная ситуация как бы продолжается, но уже в другом качестве, в другом жанре. В спектакле, режиссерски хорошо продуманном, и выступления артистов приобретают какую-то особую завершенность. Нам, зрителям, обычно неведома та кропотливая работа, которая проводится постановщиком в ходе премьеры: что-то переставляется внутри номера, какие-то трюки кажутся режиссеру лишними, и он попросту убирает их. Процесс может быть и болезненный для артистов (ведь все в своем номере представляется нужным и дорогим), но уж тут, как говорится, не до исполнительских переживаний. Важно, чтобы каждое выступление соразмерно укладывалось в программу, не сбивало ее ритм, не замедляло темп. Именно такой точной «укладкой» номеров радует спектакль о смелых людях и добрых зверях — здесь почти нет досадных длиннот, неоправданных пауз. Любопытная, к слову сказать, деталь. В московских цирках сплошь да рядом бывает, что не все номера, показанные в день премьеры, остаются затем в программе. Получается так: артиста, чаще всего молодого, приглашают на столичный манеж, он репетирует, выступает два-три раза, а затем его отправляют в другой город. Дескать, не подошел, не вытянул на московскую премьеру! Не берусь судить, правомерна или нет такая практика: режиссерам в данном случае видней. Но даже если правомерна, если по-другому трудно окончательно сформировать и определить программу, — как бы хотелось, чтобы подобных «переигровок» было по возможности меньше! Травмируют они артистов, оставляют в их душе горький осадок... И потому было приятно узнать, что все номера, приглашенные на сей раз режиссером Костюком, остались в представлении. Оказывается, и так можно... Не буду перечислять всех участников программы, тем более, что к некоторым их них журнал, вероятно, еще вернется на своих страницах. Что более всего обрадовало и запомнилось в представлении? Одним из самых приятных сюрпризов премьеры стало выступление неизвестной доселе москвичам воздушной гимнастки Надежды Дроздовой. Вот уж поистине номер высокого класса: посмотрев его однажды, хочется снова придти в цирк, чтобы еще раз пережить радость встречи с оригинальным произведением циркового искусства. Нередко, желая подчеркнуть мастерство гимнастки или акробатки, говорят: она исполняет мужские трюки. Так можно сказать и о Дроздовой, и в этом не будет ни малейшего преувеличения. Но только ли в трюках дело? Не думаю... Прелесть выступления Дроздовой (с ней занималась, ее готовила наша известная гимнастка Галина Адаскина) состоит, на мой взгляд, в том, что «мужскую работу» она выполняет по-женски грациозно, кокетливо, с тем непринужденным и веселым задором, который придает ее номеру особое очарование. К тому же молодая артистка удивительно умеет «не выходить» из образа, из характера; веришь, что ее героиня, немножко взбалмошная и озорная, именно такая и другой быть не может. Даже соломенная шляпа-канотье, которую мы как-то не привыкли видеть у воздушных гимнасток, кажется здесь вполне уместной и оправданной... Долгая и счастливая судьба у «Партерного полета», созданного много лет назад талантливым артистом Семеном Арнаутовым (Т. Лисовцева, Д. Арнаутов, В. Зобков, В. Наркевич; руководитель — Александр Арнаутов). Номер со временем не утратил присущих ему романтической приподнятости и строгой красоты. Молодые исполнители не просто повторяют то, что было найдено и сделано раньше, — они композиционно перестроили выступление, привлекли в него новые трюковые комбинации. Думаю, что и сегодня арнау-товский «Полет в партере» по праву может быть отнесен к цирковой классике. Интересной творческой заявкой представляется выступление дрессировщика кошек Владимира Анисимова. Но пока только заявкой: артисту предстоит еще выстроить номер, поискать свой образ, свое отношение к происходящему на манеже. Репризы с дрессированными кошками уже были, а вот номера еще не было. Хочется верить, что молодой дрессировщик со временем создаст такой номер. Четыре года назад мне уже приходилось писать в нашем журнале о клоунах Рамазане Абдикееве и Замире М устафине. Не повторяя сказанного, хочу лишь заметить, что молодые коверные остановились в своем творческом росте их растворение» в образах комических персонажей стало еще убедительнее и полнее. Они очень веселые и жизнерадостные люди, «большой» Рамазан и «маленький» Замир, и эта веселость заразительна, она, излучает доброту, в ней много детской непосредственности и ребячьего лукавства. Даже традиционные розыгрыши, без которых не обходится ни один клоунский дуэт, приобретают у них какой-то «взаимоуважительный», подчас трогательный характер. А некоторые их репризы, как, например, «Кактус» (автор С. Макаров), убеждают в умении артистов приоткрыть внутренний мир своих героев, заставить нас, зрителей, задуматься о серьезных явлениях жизни. Короче говоря, есть, думается, все основания поздравить заслуженных артистов Татарской АССР Рамазана Абдикеева и Замира Мустафина с успешным дебютом на манеже Московского цирка. Добрую половину программы занимают номера и аттракционы «Цирка зверей», о создании которого мечтал когда-то В. И. Филатов. Сегодня эта мечта близка к осуществлению: молодые Филатовы, продолжатели славной династии, выводят на манеж самых разнообразных животных — от мартышек и медведей до слонов и удавов. Творческого багажа четырех артистов оказывается вполне достаточно, чтобы обеспечить «звериным поголовьем» целый цирковой спектакль. Необычен и потому особенно интересен номер Людмилы и Валерия Филатовых «Леопарды на свободе». На свободе — в этом изюминка: до сих пор мы видели коварных пятнистых хищников на зарешеченном манеже. По-цирковому эффектен конный выезд дрессировщика с леопардом, переброшенным через круп,— в давние времена так похищали красавиц в глухих горных аулах. Смотришь и думаешь, леопард ли это? И закрадывается сомнение: а достаточно ли здесь поводка, пусть даже сверхпрочного, удержит ли дрессировщик зверя, если тому вдруг вздумается прыгнуть не туда, куда нужно? А потом приходишь к выводу: удержит! Да и вряд ли возникнет такая надобность — леопарды обучены и вышколены в лучших филатовских традициях. У Людмилы и Валерия Филатовых радует та подкупающая легкость в обращении с животными, за которой угадывается твердая вера в свои силы, всегдашняя готовность мгновенно разрядить любую опасную ситуацию. Но такая ситуация, похоже, не возникает даже тогда, когда леопард прыгает с тумбы на дрессировщика и сбивает его с ног — отличный финал отличного номера! Не впервые выходит на столичный манеж с громадным индийским слоном Татьяна Филатова. Номер не поблек, не разболтался, как это нередко случается, а, скорее, приобрел еще большую стройность и завершенность. Есть что-то очень привлекательное в той торопливой и, я бы даже сказал, сосредоточенной старательности, с которой слон выполняет одну трюковую комбинацию за другой. Не хочешь, да вспомнишь по ассоциации филатовский «Медвежий цирк», где животные идут на трюк вот так же легко и охотно... И, право же, великолепна концовка номера: в стойке на одной ноге (каково это при его многопудовости!) слон вращается вокруг своей оси, бережно держа на хоботе дрессировщицу. С особым нетерпением и интересом ожидаешь в программе выступления «Медвежьего цирка». Всем нам хорошо знакомый аттракцион впервые демонстрируется на московском манеже без своего создателя и руководителя — народного артиста СССР Валентина Ивановича Филатова. Отрадно, что уникальный «Медвежий цирк» бережно сохранен, что приняли его умелые, заботливые руки (дрессировщики Татьяна и Александр Филатовы). В его программе мало что изменилось. Все так же выезжает лихая тройка и кипят спортивные страсти на боксерском ринге, все так же осмысленно поднимает медведь упавший велосипед и взбирается на седло (едва ли не лучший, кстати, трюк во всем представлении «Медвежьего цирка»)... Появились и новые сценки — фигурное, между булавами, катание на роликовых коньках, «волшебная клетка», в которой медведь «превращается» в дрессировщицу. Правда, такое «превращение», на мой взгляд, не слишком обогащает аттракцион. И не только потому, что подобная клетка издавна используется братьями Кио. В иллюзионной программе появление грозного льва действительно поражает, там это, если угодно, сверхнеожиданность, нечто такое, чего никто и никак не мог предвидеть. А так ли уж неожиданно и интересно появление дрессировщицы в «Медвежьем цирке»? Но это — не более, как повод для размышления, и не в нем суть. Главное, повторяю, в том, что знаменитый аттракцион живет, работает, пополняется новыми трюками, что на смену «солистам», подготовленным еще Валентином Филатовым, приходят новые «творческие кадры». И сохранена, не расплескана атмосфера «медвежьего представления» — его внутренняя раскованность, непринужденная легкость трюковых комбинаций, добрый и лукавый юмор. Утверждая все это, я вовсе не хочу сказать, что «Медвежий цирк» ровно ничего не потерял с уходом Валентина Ивановича Филатова. Нам, зрителям, видевшим аттракцион десятки раз, конечно же, очень недостает сегодня филатовской улыбки, выразительной пластичности его жеста, его артистизма. Была у него своя, особая стать, масштабность, свое обаяние, которое чудесным образом завораживало всех нас, делало взволнованными участниками радостного циркового праздника. Говорю это, разумеется, без тени упрека молодым исполнителям: Филатов есть Филатов, подражать ему трудно, копировать бесполезно. Просто хочется еще и еще раз воздать должное неповторимому художнику, чье творчество было и остается высочайшим образцом циркового искусства. Он — как далекая звезда: она погасла, но ее свет еще долго-долго будет падать на манеж нашего цирка... Скоро ли или не скоро, но наступит день, когда спектакль «Смелые люди и добрые звери» отыграет свое в цирке на Цветном бульваре и его заменят новой программой. Это — естественно, иначе и быть не может. Но вот какой возникает вопрос: а что же будет дальше с этим представлением? Неужели оно, как и многие другие программы столичных цирков, просто-напросто прекратит свое существование? Не по-хозяйски это. Здесь, мне кажется, как раз тот случай, когда удачный спектакль должен быть сохранен и показан на манежах других цирков. Право же, он заслуживает этого! НИК. КРИВЕНКО



#3 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 28 February 2020 - 12:05

Михаилу Румянцеву - 80 лет КАРАНДАШУ исполнилось 80 лет. В день юбилея наш корреспондент зашел к нему, чтобы поздравить, задать несколько вопросов, но КАРАНДАШ всегда верен себе. Он не ждет, когда ему зададут вопросы, а сразу говорит сам. «Послушайте» — сказал он. И наш корреспондент слушал, слушал и не прерывал его. Кажется, это получился монолог клоуна, который всю жизнь отдал цирку.

 

7.jpg Знакомая мелодия... Наверное, она должна изображать радость жизни и бодрость. Это заканчивают выступление воздушные гимнасты. Молодая пара. Я стою за занавесом и, приоткрыв щелочку, смотрю на арену. Сейчас мой выход. Арена почти не видна. Ее загораживают от меня спины униформистов, они держат концы тросов для спуска гимнастов. Но я смотрю не на арену. Я смотрю на зрителей. Все они сейчас сидят, задрав головы вверх, где происходят последние эффектные вращения. Я рассматриваю зрителей. Я должен к ним примериться, хочу прочесть по их лицам — как они меня примут. Знаю, что хорошо, что как только я выйду, напряжение сойдет с их лиц, они начнут улыбаться. Я это знаю, но все-таки волнуюсь...каждый раз. Мне кажется, что в зрительном зале спрятано что-то непредвиденное, и это непредвиденное может неожиданно выскочить, если я заранее не присмотрюсь. И еще надо выбрать тех в первом ряду, кто станет участниками моих реприз. Вот эта девушка на одиннадцатом месте, у нее выразительное лицо. Она будет просто замечательно смущаться, когда я сяду напротив нее на барьере и буду стараться понравиться ей. И вот этот дядя в очках, у него слишком серьезный вид, публике понравится, когда я вытащу его за руку на манеж... Из группы униформистов отделяется фигура инспектора, делает два шага назад, и инспектор на секунду заглядывает за занавес. — Здрасьте, Юрий Филиппович, — говорю я. — Добрый вечер, — говорит он. Лицо его смутно видно в полутьме. И я вдруг понимаю, что это не Юрий Филиппович. Да, наверное, не он. Но просто я привык за много лет, что инспектор — это Юрий Филиппович. Вот он уже повернулся к арене и теперь идет раскинув руки, как хлебосольный хозяин, навстречу гимнастам, которые раскланиваются после номера. Откуда-то сзади возникает ассистентка и сует мне в руки три воздушных шара. Я пробую всмотреться в нее. Это не Тамара...Эту оформили недавно, кажется, неделю назад, и я не помню, как ее зовут... Занавес распахивается, впуская за кулисы воздушных гимнастов, лица их мгновенно тускнеют, а на арене уже кричат мои партнеры Саша и Юра: «Карандаш!», «Ты не видел, где Карандаш?» Занавес раскрывают снова, и с криком — О-о-о, это я! — выхожу. Гул зрительного зала,смех, свет, слишком яркий свет. Я зажмуриваюсь и иду с прикрытыми глазами... А когда открываю их — я дома, в своем кабинете, в кресле. А напротив, с книжного шкафа, смотрит мой портрет с улыбкой умиротворенного патриарха. Значит, арены не было? И я только что не стоял за занавесом? И ощущение потери почти зримое... В комнате очень тихо. Сейчас я снова увижу занавес, неузнанное мной лицо инспектора и себя с шарами в руках. Бесконечное повторение с небольшими вариациями. Я вижу все это так же ясно, как то, что существует сегодня. А что сегодня?! Ну, конечно: вот это пробуждение с мыслью, что не надо идти в цирк, — это и есть навязчивый сон, вернее, даже не сон, а страх, воплотившийся в таком сюжете. Но который час? Ну да, пора...Через полчаса придут мои ребята — Саша Логвинов и Юра Савельев, и по пути, давая им преувеличенно бодрые и строгие наставления (я знаю, они смогут стать хорошими клоунами), я еду в цирк. Днем много суеты. Но в свободные минуты я как бы заново просматриваю свои репризы, самые разные, разных лет. Что это — воспоминания или обостренное беспокойство, что еще надо, непременно надо что-то придумать? Я вижу арену и себя на ней, но как-то совершенно со стороны, глазами зрителя. На арене Эмиль Теодорович Кио. Таинственный, ироничный, в безупречном фраке, в очках в тонкой золотой оправе, которые он носил как будто нарочно, чтобы прятать за ними свою снисходительную усмешку. И я, Карандаш, в бесформенном помятом костюмчике — как пародия на эту безупречность. Пока сижу на барьере и наблюдаю за тем, что делает Кио. А Кио делает фокус — «Дама в воздухе». Несколько пассов — и великолепная дама подчиняется его гипнотической власти. Он приказывает ей спать, и она ложится на кушетку и закрывает глаза. Еще несколько пассов — и дама спит, вытянувшись прямо, как палка, без единого вздоха и движения. Ее тело отделяется от кушетки, поднимается горизонтально в воздух и повисает. Потом так же медленно и плавно дама опускается. Фокусник приказывает ей проснуться. ...Старинный трюк, и раньше, очень давно, когда публика с восторгом слушала рассказы о гипнотизерах, о таинственных проявлениях магнетизма и прочем, в этом фокусе видели нечто особенное, как будто среди обычного циркового обмена появлялась частица неведомого и непонятного... Карандаш решает вмешаться. Он не признает неведомого и не любит, когда ему морочат голову. И когда ассистентка «готовится ко сну», Карандаш встает, подходит и просит загипнотизировать его. Кио лукаво смотрит на него, соглашается, потом придирчиво оглядывает его костюм. —   Только шапочку не надо! — говорит, он, словно от этого зависит успех опыта, двумя пальцами снимает с головы Карандаша его колпак и бросает на арену. —   Ага, — соображает Карандаш, — весь фокус в этом... И он немедленно поднимает шляпу, надевает и всем своим видом показывает, что без нее он не решится на эксперимент. —   Нет, шапочку не надо, — повторяет Кио и снова бросает ее на арену. И начинает делать свои пассы. Карандаш еще раз пробует поднять и надеть шляпу, но безуспешно. Но вот сила «гипноза» действует. Кио, медленно отступая назад, притягивает к себе Карандаша, притягивает... Карандаш двигается расслабленной походкой. Кажется, он уже заснул на ходу. Ассистенты укладывают его на кушетку. И вот он поднимается в воздух довольно высоко и висит в пустоте. Кио усмехается, очерчивает в воздухе круги, показывая, что никаких подвохов нет, клоун висит в воздухе. И это производит впечатление. Ну да, ассистентку фокусник может сложить вдвое, завязать узлом и сунуть себе в карман — это в порядке вещей. Но Карандаш! А может, и в самом деле есть какой-то, ну хотя бы самый малюсенький гипноз в этом фокусе? Резким движением Кио будит клоуна. Карандаш открывает глаза, смотрит на Кио. И, юркнув в сторону, молниеносно хватает шляпу и напяливает себе на голову. ...Я помню, как смеялись зрители. И Кио, всю жизнь ревниво оберегавший свои секреты, понял, что вмешательство клоуна и смех зрителей не испортят, а только усилят эффект его трюков. Эмиль Кио, мой друг... Я знаю, что его нет. И это самый неудачный фокус, который он выкинул. Сейчас многие просят, чтобы я вспомнил какие-то подробности реприз, которые делались во время войны. Особенно спрашивают о моей репризе «Танк». Потому что прошло сорок лет после тех декабрьских дней под Москвой. Видимо, в нее удалось вложить что-то очень важное, если вспоминают до сих пор. Немецкий танк был сделан из старой бочки, на деревянных колесах. И я показывал, как фашисты на Москву наступали и как они отступали. Я надевал на лицо страшную маску, набрасывал на плечи мешковину, забирался в танк. —   На Москву! Танк проезжал до середины манежа. Потом раздавался взрыв, и танк разлетался на кусочки. Когда рассеивался дым, из-под обломков вылезала жалкая фигура.в лохмотьях и на костылях убегала за кулисы. Как я придумал эту репризу — не знаю. Она появилась сама собой, молниеносно. Почему репризы получаются сразу или вообще не получаются — это почти необъяснимый процесс, понять который всегда стараются другие. А объяснения самого клоуна часто очень наивны. Зато я точно знаю, что самым трудным для меня была сценка «Случай в парке». Она делалась годами. И даже до сих пор кажется, что что-то еще недоделано, что ее надо сделать как-то иначе. В том сне (назовем это так) она у меня не получается, я чувствую, что мне тяжело, я не могу довести сценку до конца — и тогда я сразу начинаю смотреть на портрет в книжном шкафу...Хотя музыка этой сценки все равно звучит в ушах. Вальс в исполнении духового оркестра. Сначала была другая музыка. Потом я решил, что лучше вальс и духовой оркестр, старинный вальс. Знаю, что в парках сейчас не играют старинные вальсы. Но в моем представлении о парке, каким я его запомнил с детства, там непременно сидел военный оркестр и играл этот старинный вальс. И это яркое впечатление детства где-то обязательно должно было появиться. Возникнуть на арене. И оно появилось в «Случае в парке»... С годами я перестал любить реквизитные номера. После «Случая в парке» у меня появилось много реквизитных номеров. Тогда считали, что аттракцион непременно должен быть как-то обставлен. А я был «аттракцион», и соглашался, что нужна какая-то солидность. А, может быть, по каким-то другим причинам, но одна за другой появлялись репризы с большим количеством реквизита: шкафы, прилавок магазина, какие-то манекены, оборудование химчистки. Все было очень достоверно и на злобу дня. Лишь спустя годы я понял, что клоун должен подниматься над этой бытовой конкретностью, должен переживать все бытовые ситуации более обобщенно, в свойственной только ему манере, ведь он — клоун, а не персонаж сатирического журнала. В последнее время появилась та легкость, свобода, когда мой герой может обходиться без всякого реквизита и все равно сказать то, что он хочет. И потому, например, реприза с разбитой тарелкой гораздо лучше выражает суть мышления клоуна, чем некоторые длинные номера, которые я делал. Так получилось, что все последние годы я выступал с буффонадной клоунадой «Вода», которую не раз ругали, что она не отвечает возросшим требованиям нашего зрителя. Возможно, это и справедливо. В ней один клоун просто объясняет другому, как поймать мяч в воронку, а два или три других в это время стараются в эту воронку налить воды, чтобы клоун, который держит воронку (чаще эту роль играет инспектор), был облит с ног до головы. Вот и все. Но почему так всегда смеются зрители? Я много думал об этом. И вот прошли годы, множество реприз из моего творческого запасника куда-то ушли, незаметно исчезли, постарели, стерлись, я чувствую, что они уже стали ненужными. А «Вода» осталась. Потому что под всей этой забавной беготней, опрокинутыми ведрами и корытами с водой, наполненным до краев стаканом, который я прячу от инспектора в карман брюк, лежит прочный слой красок, которыми нарисованы портреты вечных человеческих пороков — хитрости, жадности, приспособленчества, обмана... С годами приходит мудрость, и теперь мне так ясно, что только тем клоунадам суждено долголетие, которые покоится на фундаменте человеческих достоинств или пороков, как бы легкомысленно и пестро ни выглядела вся постройка, возведенная на этом фундаменте. А сами клоуны? Как говорят, непреходящая слава клоунов и состоит в умении коснуться этих вечных человеческих качеств и еще раз посмеяться над ними. Мой персонаж. Постарел ли он? Это видят зрители. Я только знаю — если его принимают хорошо, значит, он еще современен. Я понимаю, что лучше всего меня принимают те, с кем у меня была общая молодость. Наверное, им приятно, что я еще работаю. Это придает им бодрости и уверенности в себе. А молодые? Они заново дают мне оценку, и их надо заново завоевывать, а это так трудно. У них свое представление о смехе и о том, что смешно. Для них я — старый клоун. А старый клоун — это немного смеха, немного печали, немного недоумения. А я?.. Я не чувствую себя старым клоуном. Я стою за занавесом и. в щелку смотрю на выступление воздушных гимнастов. Почти всегда программу начинают гимнасты. Я смотрю на лица зрителей и примериваюсь к ним. Какие они сегодня? И, кажется, я уже не все знаю о том, что их волнует сегодня. Это мое незнание спрятано где-то в зале. Занавес раздвигают передо мной, и я иду, привычно шаркая ногами. Сейчас мой выход...  



#4 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 28 February 2020 - 12:26

«Цирка на льду» - 10 лет С трудом верится, что со дня премьеры нашего представления в Симферопольском цирке прошло десять лет. Кажется, что совсем недавно стояли мы, молодые артисты, на залитой светом ледяной арене, оглушенные первыми в своей жизни аплодисментами, счастливые и еще не совсем поверившие в успех. Звучали напутственные слова нашего директора М. Ложкина, художественного руководителя Н. Барзиловича. Мы видели радостные лица наставников Т. Сац, Н. Степанова, О. Павлова, Е. Седого, В. Аверьянова, К. Голубевой, Д. Подгаецкого, Г. Нестерова, И. Девяткина. Здесь были и те, кто работал над оформлением нашего спектакля, — художники А. Судакевич, С. Варпах, Л. Власова. Все они вложили в нас свой труд, частицу своего сердца, своего таланта! Начинали мы не на пустом месте. Был опыт первого коллектива «Цирк на льду». Надо было взять из него все лучшее и идти дальше. Перед нами стояла задача: стать «синтетическими» артистами. «Цирк на льду» — это синтез цирка, фигурного катания, балета. Каждый его участник должен хорошо владеть цирковыми жанрами и уверенно держаться на льду. Акробаты, гимнасты, жонглеры обязаны освоить элементы фигурного катания. Напомню, сейчас фигурным катанием начинают заниматься с четырех-пяти лет. От тех, кто берется за это в 20—25 лет, требуется очень много труда и упорства. Фигуристам, пришедшим в «Цирк на льду», пришлось овладевать цирковыми жанрами и вместе с этим привыкать к маленькому пятачку манежа. Напомню; чем меньше размер площадки, тем меньше элементов катания может продемонстрировать спортсмен. Скажем, исполнение трехоборотных прыжков и подкруток требует длительных разбегов по прямой линии. «Цирк на льду» развивается именно как цирк. Фигурное катание в основном используется для придания номерам большей выразительности. Хочу подчеркнуть, в цирковом номере зрители воспринимают элементы фигурного катания, обычно как связки между трюками, как разрядку, как отдых. Однако от артиста исполнение этих элементов требует не меньшей собранности и напряжения, чем сами трюки. Те кто пришел на представление «Цирка на льду», уверены, что здесь все артисты умеют кататься на коньках. Их интересует, а что они умеют кроме этого? Очевидно, по этой причине у публики более прохладное отношение, к чисто танцевальным выступлениям. Танцы в нашей программе заменяются цирковыми номерами. Ушли в резерв «Северная легенда», «Плясовая», хореографический этюд «Размышление». Мы считаем своей основной задачей переносить на лед все новые цирковые жанры. Но всегда приходится помнить, что лед диктует свои законы. Первое его требование — движение! Поэтому отбираем трюки, которые можно выполнить в динамике,— ведь то, что удобно проделать, стоя на ковре, очень трудно, а подчас и невозможно выполнить в скольжении на коньках. Вначале, в период становления программы, были попытки забыть, что у нас лед. Например, у силовой пары Е. Баранок и А. Садофьев после динамичного исполнения серии трюков в скольжении наступала пауза. Верхний доставал платок, расстилал его на льду, партнер ложился, и они демонстрировали еще несколько трюков. Целостность номера нарушалась. Раньше и другие артисты исполняли отдельные трюковые комбинации стоя на месте. Теперь стараемся избегать этого. Например, групповые жонглеры отказались от статичной переброски булав и большую часть перекидок исполняют в движении. В номерах «Космическая фантазия» под руководством П. Пийбар и «Акробатическое трио» (С. Альпидовская, С. Волянский, С. Новинский) увеличивалась скорость скольжения, а значит, ускорялось исполнение самих трюков. Идут поиски различных путей совершенствования номеров. На лед переносятся новые трюки, создаются оригинальные хореографические решения, применяются необычные оформления и аппараты. В нашей программе есть пока что уникальные для ледяного манежа номера, такие, как «Акробаты на ренских колесах» под руководством А. Бабчина, «Хулахупы» (И. Письменная), «Эквилибр на катушках» в исполнении дипломанта Всесоюзного конкурса артистов цирка И. Буторина, «Эксцентрический бадминтон» (С. Лисенков, В. Пинкас), «Веломоторевю» под руководством дипломанта Всесоюзного конкурса артистов цирка В. Минкина, «Игра с голубями и орлами» под руководством А. Лазаревой, которой во время гастролей в ГДР была присуждена большая серебряная медаль имени Дурова. Лед, требующий высокой скорости скольжения, сократил время исполнения номеров. Заслуженный артист РСФСР Г. Банников (Саратов) в своей рецензии утверждает, что артист на льду успевает за одну минуту сделать то, на что артист на ковре затратит три минуты. После исполнения трюка артист «Цирка на сцене» не может остановиться в комплименте и немного отдохнуть. Надо скользить, и не просто скользить, а исполнять элементы фигурного катания. Поэтому на льду трюки, по существу, демонстрируются без остановок, целыми комбинациями. Эта динамичность захватывает зрителей. Номера с громоздкой аппаратурой, с длительной подготовкой к трюку выпадают из общего стремительного ритма, воспринимаются хуже. Учитывая это, нам пришлось отказаться от номера «Турники с амортизаторами». Высокий динамизм программы «Цирк на льду» созвучен скоростям нашей бурной, стремительной жизни. Артисты своей смелостью, решительностью, устремленностью убеждают зрителей в том, что человек — хозяин своей судьбы, вселяют веру в свои силы. За десять лет гастролей наш коллектив дал около четырех тысяч представлений, которые, как правило, проходили с аншлагами. Очень тепло принимали нас и зарубежные зрители ГДР, Румынии, Аргентины. Наш коллектив стремится сделать выступления еще более яркими, запоминающимися. Но нам необходима помощь Союзгосцирка и Всесоюзной дирекции. Задумано несколько новых номеров, в том числе номер с подкидными досками, аттракцион с дрессированными медведями. На повестке дня — создание нового светового оформления форганга и манежа. Думаем о соединении льда и воды в одном спектакле. (В новом Московском цирке такой синтез уже демонстрировался.) Коллективу — десять лет. Можно говорить о его творческой зрелости, но думать надо о перспективах, о движении вперед! С. НОВИНСКИЙ, артист коллектива «Цирк на льду-2»  



#5 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 28 February 2020 - 12:45

Юрий Арсеньевич Дмитриев Если бы меня, артиста цирка, с спросили, что я более всего ценю в рецензентах, которые пишут о нашем искусстве, я бы ответил: профессиональное знание дела.

 

12.jpg Поверьте, даже положительная или, как мы говорим, хвалебная статья не приносит радости и удовлетворения, если чувствуешь, что автор смутно представляет себе предмет разговора, прячется за расхожие, ничего конкретно не говорящие сентенции и комплименты. И уж совсем бывает грустно, когда малоквалифицированный, плохо разбирающийся в цирке человек берется критиковать номер или программу, высказывает «с ученым видом знатока» рекомендации и советы, которые, может быть, и не повредят вам (и на том спасибо!), не собьют с правильного пути, но уж не помогут наверняка. Профессиональная компетентность в делах и проблемах циркового искусства — вот, пожалуй, то главное, что привлекает в рецензиях Юрия Арсеньевича Дмитриева. О чем бы он ни писал — о рождении нового аттракциона или о первых шагах на манеже вчерашних выпускников училища — его статьи всегда аргументированы и Серьезны, написаны с глубоким проникновением в самую суть творческого процесса. Цирк он знает досконально, со всеми его тонкостями и специфическими особенностями, и это позволяет ему быть мудрым советчиком артистов, разговаривать с ними на их профессиональном языке. Причем разговор этот никогда не бывает бесстрастным, равнодушным: Дмитриев горячо любит цирк, ему дороги его успехи и огорчительны неудачи, поэтому каждая его статья пронизана взволнованной заботой о дальнейшем росте и совершенствовании советского циркового искусства. Он бывает бескомпромиссно требовательным и взыскательным, когда дело касается просчетов и ошибок в работе того или иного артиста, режиссера, но он же умеет быть и восторженным, щедрым на похвалу, если речь идет о творческой удаче, о создании оригинального, новаторского произведения циркового искусства. Мне трудно припомнить, как давно я знаком с Юрием Арсеньевичем — может быть, тридцать пять лет, а может быть, и сорок. Знаю только, что все это время я неизменно чувствовал его доброе отношение ко мне, к моей семье, к партнерам и товарищам по работе. Доброе, но не добренькое! Дмитриев принадлежит к тем рецензентам, которые «не стесняются» говорить правду в глаза, как бы горька и неприятна она ни была. И артисты, я знаю обычно не обижаются на неге ибо понимают, что критические замечания продиктованы желанием помочь исполнителю увидеть свои просчеты и недостатки, подсказать конкретные пути для улучшения номера или аттракциона. По временам моей работы на манеже я помню, как внутренне подтягивались за кулисами артисты, когда узнавали, что сегодняшнее представление смотрит Дмитриев. Его оценкам привыкли верить, с его суждениями — считаться. И, наверное, немало найдется мастеров арены, в том числе и ведущих, которым рецензии Юрия Арсеньевича помогли когда-то критически посмотреть на езое выступление, освободиться от всего наносного и ненужного, найти наиболее выигрышное решение номера. До сих пор я говорил о Дмитриеве как о рецензенте, чьи статьи мы на протяжении нескольких десятилетий встречаем на страницах газет и журналов. Но доктор искусствоведения, профессор Дмитриев — еще и теоретик циркового искусства. И не только циркового, кстати... Не все, возможно знают, что Юрий Арсеньевич много лет возглавляет Сектор истории советского театра во Всесоюзном научно-исследовательском институте искусствознания, что он ведет большую научно-исследовательскую работу, связанную с изучением прошлого отечественного театра, что им, наконец, воспитаны десятки учеников, которым он передал свои знания и опыт. Мне, однако же, хочется снова вернуться к цирку. Театр театром, но у меня порой складывается впечатление, что где-то в глубине души Юрий Арсеньевич Дмитриев всегда был и остается прежде всего, нашим, цирковым человеком. Во всяком случае — в этом я убежден — изучение истории сценического искусства никогда не заслоняло у него живого, непроходящего с годами интереса к истории отечественного цирка, его проблемам и людям, его прошлому и настоящему. Театровед, историк театра счастливо «совмещается» в нем с цирковедом. Другое дело, как хватает на такое совмещение сил и времени, но это уже разговор особый... Думаю, не ошибусь, если скажу, что книге Дмитриева — «Братья Дуровы», «Виталий Лазаренко», «Цирк в России от истоков до 1917 года», «Советский цирк», «Советский цирк сегодня» — с пользой прочитаны не одним поколением профессиональных артистов и любителей циркового искусства. Значение этих работ не только в том, что они содержат богатейший фактический материал, дают представление о сложном процессе зарождения, роста и становления русского и советского цирка. Обращаясь к истории нашего искусства, творчеству его выдающихся мастеров прошлых лет, автор убедительно показывает преемственность лучших традиций отечественного цирка, его подлинную народность. Книги «Советский цирк» и «Советский цирк сегодня» открывают широкую картину успехов и достижений циркового искусства после победы Великой Октябрьской Социалистической революции, рассказывают о его основных идейно-художественных критериях. Уместно напомнить, что многие работы Дмитриева переведены на языки народов СССР, изданы на французском, немецком, английском, японском языках. Я — артист цирка, и естественно, что мне прежде всего хотелось сказать о своем искусстве. Но будь на моем месте артист эстрады, он, наверняка, нашел бы не менее теплые и признательные слова, чтобы поблагодарить Юрия Арсеньевича за отличные статьи и книги по эстрадному искусству — такие, как «Искусство советской эстрады» и «Советская эстрада». Цирк и эстрада — два давних увлечения, два пристрастия профессора Ю. А. Дмитриева, одинаково близкие и дорогие его сердцу. И он, к слову сказать, еще раз подтвердил это, когда несколько лет назад выпустил книгу под названием «Эстрада и цирк глазами влюбленного»... Есть рецензенты, которых в эстрадно-цирковой среде знают многие. Дмитриева знают все. Поэтому я убежден, что в эти дни, когда Юрий Арсеньевич отмечает свое 70-летие, у него нет и не может быть недостатка в самых горячих и искренних поздравлениях. С удовольствием присоединяюсь к ним, от души желаю юбиляру здоровья, творческих радостей, новых рецензий и новых книг! АЛЕКСАНДР КИСС, народный артист РСФСР  



#6 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 28 February 2020 - 17:40

Веселый рассказчик Успех эстрадного артиста, выступающего с программой юмористических рассказов, в значительной мере, мне кажется, определяется в самом начале вечера. От того, как он выйдет на сцену и представится зрителям, насколько открытой и ненавязчивой будет его улыбка, во многом зависит дальнейший ход концерта. Еще не приступив к чтению первого рассказа, исполнитель должен расположить к себе слушателей, заинтересовать их, настроить на веселое доверительное собеседование. Таким умением сразу и притом без сколько-нибудь заметных усилий вызвать заинтересованное внимание зала обладает, на мой взгляд, артист ленинградской эстрады Яков Кипринский. Впрочем, это, вероятно, не столько умение, сколько грань дарования, примечательная особенность творческой манеры исполнителя. Кипринский как-то очень легко и естественно входит в контакт со зрителями, он изначально находит именно ту интонацию, которая придает его выступлению характер живого, непосредственного разговора. Известно, что читать смешные рассказы совсем не просто. Обостренность комических ситуаций, парадоксальность сюжетных поворотов нередко приводит к тому, что исполнитель как бы теряет чувство меры, утрачивает придирчивую строгость в отборе художественных средств. Появляются всякого рода «пережимы», нарочитое комикование, стремление во что бы то ни стало развеселить зрителей. Кипринский счастливо избегает таких «пережимов». Вот он читает, к примеру, миниатюру Гр. Горина «Болезнь Рябцева», опубликованную в свое время в «Литературной газете». Веселый рассказ о том, как продавец мебельного магазина решил в один прекрасный день не брать взятки и что из этого вышло, артист исполняет в спокойной, я бы даже сказал, подчеркнуто сдержанной манере. Нет, он вовсе не старается рассмешить слушателей — он просто рассказывает о том, что ему, Кипринскому, представляется интересным. И эта непринужденная простота, искренность «срабатывают» как нельзя лучше — они рождают доверие зрительного зала, побуждают его с неослабным вниманием следить за ходом веселого повествования. Отрадно и то, что исполнитель взыскателен в подборе репертуара — в его программах произведения А. Чехова, М. Зощенко, рассказы ведущих советских писателей-юмористов. Артист и режиссер Кипринский (он, кстати, постановщик ряда интересных эстрадных представлений) в прошлом работал в качестве конферансье, и, очевидно, поэтому чтение юмористических рассказов он порой перемежает короткими интермедиями и репризами. Вот этого, мне думается, делать не следует. Жанр, в котором сейчас выступает артист, вряд ли нуждается в том, чтобы дополнять его «конферансными» перебивками. Веселых расказчиков, к сожалению, не так много на нашей эстраде. И тем приятнее сказать доброе слово о Якове Кипринском, нашедшем себя в этом жанре. Н. ВАСИЛЬЕВ



#7 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 28 February 2020 - 17:59

Фестиваль на Камазе Прошедшей осенью в адрес Союзгосцирка пришла телеграмма, подписанная заместителем секретаря парткома Камаза О. Белоненко. В ней выражалась благодарность за организацию праздника цирка в Набережных Челнах. В частности, в телеграмме говорилось: «Мероприятия, проведенные в рамках праздника, способствовали пропаганде советского циркового искусства и внесли свой вклад в воспитание трудового коллектива». И дальше: «Готовы рассмотреть возможность дальнейшего творческого содружества». Семь дней продолжался праздник цирка, или, как называли его сами камазовцы, «фестиваль циркового искусства». Но обо всем по порядку. В Набережные Челны прибыл передвижной цирк-шапито. Полтора месяца шли в нем представления. Они пользовались успехом, интерес к цирку был велик. Надо заметить, что труженики Набережных Челнов не обделены вниманием деятелей искусства. Сюда на гастроли приезжают прославленные музыкальные, драматические, хореографические коллективы, популярные исполнители, проходят встречи с известными артистами кино, с писателями. Среди рабочих, строителей много любителей музыки, поэзии, изобразительного искусства, но оказалось немало и поклонников цирка. Может быть, тех, кто преодолевал трудности, создавая новый индустриальный гигант, познал радость нелегких побед, особенно привлекает искусство манежа, требующее от исполнителей упорства, смелости, терпения, утверждающих своими выступлениями лучшие человеческие качества, создающих образы сильных, волевых, отважных людей, виртуозных умельцев. Интерес автозаводцев к цирку подтвердили творческие встречи артистов с рабочими, инженерами, техниками. Встречи прошли на крупнейших предприятиях КамАЗа: на заводах литейном, автосборочном, ремонтно-инструментальном, двигателей, прессово-рамном, агрегатном, кузнечном. Когда готовились к этим встречам, артисты гадали, а где им придется выступать — на неприспособленной площадке в цеху, в тесном помещении красного уголка? Но на всех заводах оказались большие залы с просторной сценой, радиофицированные, кинофицированные. Артисты рассказывали собравшимся о своем искусстве, показывали номера. Кроме того, демонстрировались документальные фильмы о цирке. Хозяева знакомили гостей-артистов со своими предприятиями. В результате успешно прошедших встреч и появилась идея провести праздник цирка. С этой инициативой выступили коммунисты, парторг Станислав Черных, идея увлекла молодежь во главе с комсоргом Сергеем Перминовым. Предложение артистов встретило горячую поддержку у руководства, парткома и общественных организаций объединения КамАЗа. Был создан оргкомитет, который возглавила заместитель председателя профкома объединения Л. Шатрова. Много внимания подготовке праздника уделил заместитель секретаря партийного комитета Камаза О. Белоненко. Инициативу артистов одобрил Союзгосцирк. Была разработана широкая и разнообразная программа фестиваля, девизом которого стал «Союз искусства и труда». Все согласились, что начаться праздник должен на манеже цирка, а потом пройти по всему городу, по его улицам, паркам, продолжиться во дворцах культуры, в кинотеатрах, на стадионе. Развернулась деятельная подготовка. Чуть ли не накануне праздника произошло «ЧП» — ураганные порывы ветра обрушились на город, сорвали и порвали брезент шапито, разрушили постройки закулисной части. Неужели открытие фестиваля сорвется. Нет, с этим не могли примириться ни артисты, ни автозаводцы. Целый день трудились молодые рабочие и артисты — отремонтировали деревянные конструкции восстановили систему освещения, радиофицировали цирк, украсили его, укрепили лозунги, флаги. Когда завершилась работа ее участники весело говорили: «Вот он — союз искусства и труда. Зримый, вещественный». И верно, вместе артисты и труженики предприятий, строители восстанавливали цирк, а потом во время тематических представлений вместе выходили на манеж. В торжественном параде-прологе участвовали лучшие люди КамАЗа, они открывали праздник. Вместе с акробатами, жонглерами, эквилибристами  выступали участники художественной самодеятельности спортсмены. Например, работница ремонтно-инструментального завода Надежда Старкова с подругами исполняла частушки о родном заводе, о дружбе рабочих и артистов. Одним из ведущих представления стал передовик производства прессово-рамного завода Владимир Гритчин. Надо заметить, текст пролога и вставок между номерами строился как диалог артистов цирка и рабочих. Сценарий тематического спектакля составил Станислав Черных, несколько стихотворных фрагментов для пролога и финала написали строитель Юрий Тарасов и худрук Дворца культуры КамАЗа Александр Беспалов. Совместными усилиями артисты и молодые автозаводцы оформили колонну машин для кавалькады, залы дворцов культуры, в которых проходили праздничные представления. Эскизы пригласительных билетов, рекламных щитов сделал коверный клоун Владимир Пугачев. Музыку для тематических представлений подготовил руководитель оркестра, дирижер Криворожского цирка Валентин Ляшенко. Все, о ком шла речь, стали лауреатами фестиваля. Надо назвать и других, кто принимал участие в шефских выступлениях, в подготовке праздника, получил грамоты лауреатов  это клоуны Эмиль Биляуэр и Владимир Русанов, эквилибристки Тамара Плащинская и Татьяна Холмская, жонглер Яков Попов, эквилибристы Владимир Цапин и Алла Бондарчук (кстати, Цапин был одним из ведущих программу), акробаты Алла и Роберт Пойта, комические гимнасты Любовь и Святослав Николаевы. Как уже было сказано, торжества начались на манеже. Правда, отремонтировать или заменить брезент не удалось. Но собравшихся не смущало, что над головой не шатер шапито, а вечернее небо. Звучала торжественная музыка и стихотворные строки о трудовых подвигах камазовцев, о том, что артисты цирка дарят им свое искусство. Называли имена лучших передовиков производства, им вручали цветы, артисты посвящали им свои выступления. А в один из дней фестиваля по центральным улицам Набережных Челнов прошла красочная кавалькада. Разукрашенные машины с артистами, с участниками художественной самодеятельности проследовали по проспектам Мира, Дружбы народов, Московскому. Завершилась кавалькада в парке «Гренада», и здесь состоялось представление. Тематические представления прошли в трех дворцах культуры города, на стадионе «Строитель». В эти же дни в кинотеатрах проводился фестиваль художественных и документальных фильмов о цирке. В фойе кинотеатров «Россия» и «Батыр», во Дворце культуры КамАЗа были развернуты выставки советского циркового плаката. Фестиваль завершился праздничным спектаклем «Союз искусства и труда». В конце его на манеж выходили представители парткома, общественных организаций, дирекции КамАЗа, благодарили артистов, призывали крепить дружбу цирка и тружеников Набережных Челнов. Праздник цирка, который продолжался целую неделю, наверняка запомнился его участникам — и артистам и зрителям. Расставались они, чтобы встретиться снова. Никто из них не сомневается, что на следующее лето в Набережных Челнах опять поднимется шатер шапито, а затем красочные афиши оповестят, что Союзгосцирк и генеральная дирекция КамАЗа проводят второй фестиваль циркового искусства... К. ГАНЕШИН



#8 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 29 February 2020 - 14:36

Дрессированный паровозик О легендарных братьях Анатолии и Владимире Дуровых, о прославленной династии артистов цирка, связанной с их именами, написано немало. Но время проявляет исключительную заботливость, неустанно требует, чтобы облик Дуровых снова и снова оживал во всей своей правдивости и неповторимости. Скажем сразу: небольшая книжка писателя Евгения Мельникова «Дрессированный паровозик», выпущенная Западно-Сибирским издательством, — не исследование, она написана в ином ключе и обращена к детям, школьникам младшего возраста. Отсюда ее особая, доверительная, разговорная интонация. Творчество Дуровых — поистине океан! О очень хорошо, что автор ограничил себя, избрав самым главным и единственным объектом, точнее — героем книги, знаменитую «Дуровскую железную дорогу», рассказал о ней (этой одной из блистательных вершин русского и мирового циркового искусства), а затем как бы продолжил ее путь до наших дней. Известно, что воплощение идеи, сути «Дуровской железной дороги» в те далекие годы конца прошлого века явилось драгоценным художественным открытием, где так органично сочетались приметы жизни в их социальной окраске со свежим, озорным « искусством цирка. Автор стремится передать, если так можно выразиться, аромат представления, созданного Владимиром Леонидовичем Дуровым, где шутка, острая реприза, обращенные к зрителям, венчали слаженность неотразимого действия на манеже. Евгений Мельников поставил перед собой цель — вовлечь юного читателя в своеобразно-сказочный, праздничный мир цирка и вызвать у него любовь, привязанность к животным, которые «очеловечены» и с таким старанием трудятся на «железной дороге». И вот перед читателями возникает вообще-то известная по специальной литературе, но им, ребятам, очевидно, еще незнакомая увлекательная цирковая картина далекого прошлого: паровозик пыхтит и тянет вагончики... На месте машиниста — обезьянка, бульдог в красной форменной фуражке ходит очень важный. Гуси усердно выполняют роль носильщиков. «А из последнего вагона торчат уши безбилетного пассажира. Им был..ну, конечно, заяц», которого бдительный контролер — козел поймал и вытащил на платформу... А когда поезд скрывается, вслед за ним шагает одинокая цапля, изображающая бедного провинциального актера, этакого Несчастливцева. В книге отражено движение эстафеты цирковой «железной дороги», которую в разное время приняли Анатолий Анатольевич и Владимир Григорьевич Дуровы. О каждом из них, об их творчестве автор пишет интересно, открывая перед ребятами новые эпизоды жизни поезда, его работников и пассажиров. Шли годы. Дуровский паровозик состарился и выбыл надолго из строя. А несколько лет назад произошло «обыкновенное чудо». Дрессировщица Тереза Васильевна Дурова решила, условно говоря, восстановить фамильный аттракцион, вернее — его принцип. И тогда на помощь артистке пришли железнодорожники ряда городов (где она гастролировала) — Калинина, Новокузнецка, а также Новосибирска — именно здесь была показана премьера «возрожденной» дуровской дороги. Мастера своего дела отремонтировали паровозик, освежили вагоны, оборудовали станцию, смонтировали декорацию вокзала. Большая часть книги посвящена истории нового появления «железной дороги» на арене цирка. Тому, с какой настойчивостью и увлеченностью репетировали, как зверята привыкали к своим обязанностям, выступая в роли поездной бригады и пассажиров, с каким живым интересом зрители восприняли представление. Все это происходило на глазах автора книги и, естественно, в его описании приобрело особую убедительность. И завершается книга словами, выражающими самую суть повествования: «Удивительный цирковой круг никогда не кончается!» А на четвертой странице обложки — неожиданная и радостная встреча с Юрием Никулиным, который в своем мини-послесловии говорит о значении книги, познакомившей читателя с работой артистов цирка, с трудным жанром дрессировки животных. И. ВОЛОДИН



#9 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 29 February 2020 - 15:11

Гастроли советского цирка в Аргентине и Уругвае Осенью прошлого года группа артистов советского цирка возвратилась из гастрольной поездки в Уругвай и Аргентину. Наш корреспондент обратился к руководителю поездки Игорю Борисовичу Воробьеву с просьбой ответить на несколько вопросов.

 

26.jpg — Игорь Борисович, чем отличались эти гастроли с организационной и программной точек зрения! — Отличительная черта прошедших гастролей — участие в них не только советских артистов, но и мастеров манежа из Болгарии, Венгрии, ГДР, Монголии, Польши и Чехословакии. Поэтому выступления проходили под общим названием «Международный фестиваль «Дружба». Идея создания международной цирковой программы в последние годы, как говорится, носилась в воздухе. Уже давно сложились добрые традиции обмениваться программами между социалистическими странами. Это помогает не только лучше узнать искусство наших друзей, но и обогащает самих артистов новыми приемами, специфичными для цирка каждой из социалистических стран. Когда отмечалось 60-летие советского цирка, возникло решение о создании такой международной программы, с которой артисты семи государств социалистического содружества могли бы выступать в капиталистических странах. Такова предыстория фестиваля. — Очевидно, в связи с объединением под одним шатром номеров, созданных в цирках разных стран, возникла необходимость необычного построения программы! Ведь цирк — искусство, тоже требующее некого, как говорил Станиславский, «сквозного действия». Как решалась эта режиссерская, постановочная задача во время выступлений «Международного фестиваля «Дружба»! — Вы правы. В традициях советского цирка — строить программу так, чтобы каждый номер дополнял предыдущий и как бы предвосхищал последующий. При постановке этого необычного спектакля на манеже, мы искали в многонациональном коллективе возможности такого идейно-эстетического единства номеров, чтобы каждый из них, не теряя самобытности, был бы в то же время ярким фрагментом цельной мозаичной картины. Такова была не только художественная, но и идейная задача, подчеркивающая единство членов социалистического содружества. Большая заслуга в осуществлении задуманного принадлежит балетмейстеру П. Гродненскому, режиссеру-инспектору М. Москвину, дирижеру В. Иоффе и, конечно, всем артистам — участникам гастролей. Сложность в подготовке к выступлению состояла и в том, что первое выступление труппы в Монтевидео было и генеральной репетицией и премьерой. Но общность творческих интересов, сплоченность всего многонационального коллектива позволила достичь желаемых результатов. У нас сложилась своеобразная «двухпалатная система» руководства всеми аспектами деятельности труппы за рубежом: Совет руководителей делегаций и Совет руководителей номеров. Первый коллегиально решал вопросы взаимоотношений с импресарио, занимался экономической и административной деятельностью, второй — творческими проблемами. Хочу подчеркнуть, что в работе обоих советов практически не было разногласий, была повседневная взаимопомощь, полное взаимопонимание, искренняя дружба. —   Не могли бы вы подробнее рассказать о программе в целом и об отдельных номерах! —   Спектакль на манеже начинался традиционным парадом-прологом. Каждая группа появлялась в своих национальных костюмах и под национальную музыку исполняла танцевальный фрагмент. Затем советские эквилибристы с кольцом лауреаты премии Ленинского комсомола Вернадские демонстрировали непревзойденное мастерство в своем жанре. Их грациозное и динамичное выступление сразу настраивало зрителей на жизнерадостный, эмоциональный лад. И когда вслед за ними на арену ‘выбегали благородные, словно изваянные античным скульптором кони, умело управляемые дрессировщиками из ГДР Моникой и Хассе Метти, уругвайцы и аргентинцы, знающие толк в лошадях, заглушали оркестр восторженными возгласами и рукоплесканиями. И советские джигиты, руководимые Абуджабаром Турдиевым, привели южноамериканских любителей и знатоков конного спорта в неистовство. Сильные, изящные, отточенные движения наших джигитов вызвали заслуженное восхищёние. Вообще должен сказать, что слава нашего цирка перешагнула границы и океаны настолько, что со мной произошел курьезный эпизод. Когда в Буэнос-Айресе меня спросили, кто я и откуда, я ответил: «Circo de Moscu» — и мой собеседник тотчас понимающе закивал. Большой и заслуженный успех выпал на долю болгарских акробатов с шестом Мечкаровых, поражающих головокружительной смелостью жонглеров на моноциклах Кристины и Эрика Робернаков из Чехословакии, дрессировщика шимпанзе Вацлава Гидройца из Польши, создательниц двойного пластического этюда монгольских девушек Наранцецек и Эрденечемек. Две семьи венгерских гимнастов — Молнары и Едлички, объединенные в группе «Тихань», — приехали в Западное полушарие с маленькими детьми, ставшими общими любимцами. Малыши, привыкшие с рождения к неповторимой яркости манежа и удивительной смеси запахов кулис, чувствовали себя на другом берегу Атлантики прекрасно. Вместе с тысячами жителей Монтевидео, Буэнос-Айреса и Кордовы маленькие жители Будапешта завороженно глядели на иллюзионные трюки советской артистки Ангелины Монастырской, с замирающими сердцами следили за Тамарой Мусиной и Гунаром Каткевичем — гимнастами на вращающемся аппарате — и выражали неподдельный восторг во время выступления прославленной труппы Венедикта Белякова. Люди и медведи, с одинаковой ловкостью выполняющие акробатические трюки на качелях, — этот номер заключил программу и был достойным апофеозом всего многонационального представления. Если к этому прибавить забавные репризы клоунов Геннадия Ротмана, Галины и Владимира Кремена, Валерия Логинова и Виктора Багрова, то станет понятной разнообразная палитра выступлений «Международного фестиваля «Дружба». —   Расскажите, пожалуйста, как принимали зрители выступления артистов из социалистических стран, об отзывах местной прессы. —   Мы прибыли в Аргентину, где в основном проходили заокеанские гастроли, по договоренности с фирмой «Да-рель». Выступления в Кордове — промышленном центре Аргентины — проходили в пятнадцати километрах от города, на территории выставочного комплекса, впервые приспособленного под цирк. Но что такое пятнадцать километров для жителей Кордовы, когда на наши выступления ехали зрители из мест, расположенных в радиусе до четырехсот километров! Только за первые двадцать дней было опубликовано двадцать пять одобрительных газетных рецензий на выступления артистов из социалистических стран. Например, Уругвайская «Ла Маньяна» восклицала: «Великолепная программа! Цирк высокого класса! В нем сочетаются риск с ловкостью и красотой.» На следующий день та же газета писала: «Поражает слаженность в работе артистов семи стран». Издающийся в Уругвае журнал «Мундо Колор» дал серию снимков артистов — участников «Международного фестиваля «Дружба», а газета «Эль Диа» опубликовала подробный анализ программы и серию биографий ее участников, интервью с Хассе Метти, Наранцецек и Эрденечемек, с советскими артистами. Мы еще гастролировали в Монтевидео, а из Аргентины уже приехали журналисты, чтобы дать материалы в своих газетах накануне нашего прибытия в их страну. Их интересовали не только биографии артистов, но и история развития советского цирка, обучение в ГУЦЭИ и на факультете цирковой режиссуры в ГИТИСе, положение артистов в советском обществе, пенсионное обеспечение. В аргентинских газетах труппу ежедневно награждали восторженными эпитетами. «Ла вое дель интериор» писала в те дни: «Гастроли Московского цирка в Зеленом павильоне выставочного комплекса, начавшиеся 23 мая, подходят к концу. Интерес публики к этому событию говорит сам за себя: зал все время был полон и постоянно содрогался от аплодисментов». А вот строки из газеты «Эль Диас»: «Зал был полон и в день премьеры, и в последующие дни. Наши ожидания полностью оправдались. Советский цирк — это цирк и для взрослых, и для детей. Следует отметить слаженность программы, состоящей из отдельных номеров, но слитых в единый спектакль-шоу». Можно было бы привести немало и других цитат из уругвайских и аргентинских газет. Если учесть, что далеко не все они относятся к социализму доброжелательно, то станет ясно, что полпреды искусства из стран социализма завоевали высший оценочный балл не только у зрителей, но и порой у весьма предвзятой прессы. О наших выступлениях велись прямые радио- и телерепортажи, у артистов брались многочисленные интервью. —   Очевидно, в ходе гастролей у труппы были встречи с коллегами) Каковы впечатления от них, что интересного довелось увидеть вам на манежах Южной Америки! —   Когда мы приехали в Кордову, там находился на гастролях бразильский цирк. Однако после первого же нашего представления бразильцы покинули город и вернулись для продолжения своих выступлений только после нашего отъезда. Видимо, почувствовали свою малую конкурентоспособность. В Буэнос-Айресе нам довелось побывать на представлении местного цирка на воде с участием дельфинов. Программа состоит из разных номеров, выполняются они на одной сценической площадке и в двух бассейнах. На площадке — яркое шоу с участием акробатов и кордебалета, в одном бассейне — дрессированные дельфины, на поверхности другого — прыгуны-каскадеры. Кроме того на площадке выступают дрессированные собаки с исполнением весьма интересного номера — танцев разных народов. Есть в программе и воздушная феерия — «Борьба миров», исполняемая акробатами на вращающихся аппаратах. Впрочем, сюжетное построение «Борьбы миров» примитивно: весь эффект — в стрельбе, шуме, взрывах. Вообще должен сказать, что в этой программе, названной «Акварамой», есть отдельные впечатляющие номера, но цельного представления, интересно решенного режиссером, не ощущается. Трюки, которые выполняют дельфины, мало отличаются от того, что доводилось видеть в Батумском дельфинарии. Однако «Акварама» пользуется большим успехом главным образом потому, что аргентинцы нашли средства транспортировки дельфинов. В практике советского цирка пока такого нет. Запомнилась встреча с аргентинскими артистами, пришедшими к нам в гости в день рождения Гунара Каткевича. Отмечали этот день на манеже. Было весело и непринужденно. В честь новорожденного состоялись необычные состязания: две команды, наша и аргентинская, должны были как можно быстрей связать веревку из всех деталей одежды каждого участника. Директор «Акварамы» пожелал играть за нашу команду. Веревка началась с галстуков и поясов, потом пошли в ход рубашки, пиджаки, носки. Под общий хохот мы выиграли. Ко мне подошел девяностолетний служитель цирка, бывший боксер, сохранивший до сих пор стальные мускулы, и сказал: «Какие вы веселые! Как славно умеете праздновать свои торжества!» Встречались мы и с фольклорными ансамблями Аргентины — интересными музыкальными коллективами. Особенно запомнился ансамбль Хаиме Торреса — индейца; талантливого музыканта-самоучки, посвятившего жизнь популяризации искусства своего народа. Сам Хаиме играет на старинном национальном инструменте чаранге, напоминающем мандалину, корпус которой сделан из панциря броненосца. Ансамбль бывал в СССР — выступал в Ленинграде, Таллине, Ярославле. Торрес остался очень доволен приемом, оказанным ему в нашей стране, много и тепло вспоминал о днях гастролей в СССР. Каждого из нас он попросил на стене его студии оставить автограф, широко и радушно дарил нам свои пластинки, магнитофонные кассеты с записями народных песен. Вообще впечатления нашей группы от поездки в Уругвай и в Аргентину разнообразны и противоречивы. Нам всем очень понравились открытые, искренние уругвайцы и аргентинцы, их жизнерадостный нрав, их песни и танцы. Но живется им нелегко. В Буэнос-Айресе нас поселили в отеле «Либерти», что значит свобода. На визитной карточке гостиницы отпечатаны контуры статуи Свободы... Но однажды поутру я увидел под окнами огромную толпу. Я спросил у портье, кто это. Оказалось, что все эти люди — претенденты на единственное свободное место служащего отеля. Когда о таком читаешь, вроде даже трудно поверить. Но когда видишь собственными глазами... Все увиденное в двух странах Латинской Америки оставило яркий след, как, впрочем, и выступления артистов цирка социалистических стран, очевидно, надолго останутся в памяти зрителей. Это был показ не только совершенного мастерства, но и демонстрация достижений культуры при социализме. Простые люди, знакомясь с цирком, понимали, что его успехи — только одна сторона того, что может дать и дает человеку наш социальный строй. И в этом, наверное, один из главных итогов прошедших гастролей. Беседу вел М. ИЛЬИЧЕВ



#10 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 29 February 2020 - 15:25

Гимнаст

 

Я птицам не завидую, нет-нет! Пусть дразнят нас своим лихим полетом, Своим стремительнейшим взлетом, Падением стрелой и легкостью побед, Какую им всегда судьба дает В борьбе с земным нелегким притяженьем. Но человеку не дарован днем рождения Столь упоительный и сладостный полет, Он сам, поправ всемирный тот закон (Но все-таки о нем не забывая), Одежды притяжения срывая, Врывается в бездонный небосклон. Нет, я не космонавт и не пилот, И надо мною купол вместо неба, Но я гимнаст! И мне нужнее хлеба Свободное паденье и полет. Привычно птицам покоренье высоты И тот закон привычен — тяготенья... Я ж каждый вечер по закону вдохновенья Лечу под купол! По закону красоты! ПАВЕЛ ГОРЧАЕВ



#11 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 29 February 2020 - 20:23

В том потрясном цирке

 

Для начала — небольшой языковедческий экскурс.

 

Почему великолепный Сухумский цирк, стоявший почти у самых прибрежных волн, мы называли потрясным?.. Трясение... Трясти... Тряхнуть... Потрясти... Потрясение... Наконец, потрясающий! Все это понятно, но, я бы сказал, обыденно. А вот потрясный — это нечто гиперпотрясающее! Кто это так придумал? Володя, Женя, Сеня, Саша, Жора или я? Подводит память: что-то не припомню, кто произнес первым слово «потрясный». Однако слышу его иногда и сейчас. Потрясный! Хорошее слово, а в словарях его нет. Может, заменить его в заголовке?.. Моя шариковая ручка тянется кверху, но кто-то властно командует: «Стоп!» Кто это? Володя, Женя, Жора? Может все вместе, хором, как тогда, когда мы были просто пацанами — Женей, Сеней, Сашей, Жорой?.. Нет, не в силах я заменить это слово! Нет ему синонима, как нет замены детству... Итак, потрясный Сухумский цирк. Описать его невозможно. Он просто привораживал к себе — чего не могу сказать даже о римском Колизее. Начнем с того, что был он весь деревянный. Как абхазские хижины в горах. Правда, те строятся из каштана, а цирк был сколочен из сосновых досок. Доски рассохлись и образовали потрясные щели: в них можно было просовывать билеты, ириски, карамельки, медяки и прочие, очень необходимые в цирке вещи. Купол тоже был из дерева — драночный. Дранка тоже рассохлась, и зритель мог наслаждаться частичкой звездной панорамы. В ливень крыша кое-где пропускала небесную влагу, но это не беда: капнет разок-другой и — снова сухо. Впрочем, кто обращал внимание на эти мелочи, когда на манеже совершались сплошные чудеса, под разные марши духового оркестра и вальсы «Дунайские волны» и «На сопках Маньчжурии»?! Самой импозантной фигурой в цирке был шпрехштал-мейстер. Он, как говорили, в свое время работал в петербургском цирке Чинизелли и в московском — Альберта Саламонского. Следующей важной персоной, на мой тогдашний взгляд, был билетер по имени Аршак. Главное дело в цирке — смех. А смеха в Сухумском цирке было до черта. Сидишь, хохочешь, уже колики в животе, за ушами болит, голова падает на Володино плечо, а клоун все смешит и смешит. Я могу рассказать о самом наисмешном номере. Выходит это Тото (не итальянский Тото, а наш, сухумский), нос у него красный, как бурак, ботинки — аршинные, кепка что твой зонтик, брюки — короткие, пиджак — рваный. Выходит, значит, взгляд его падает на прекрасную даму в первом ряду и — хлоп! Тото падает: зазевался он и не заметил, что конец ковра загнут. Вот и растянулся. Глядеть на это просто невозможно: и жалко Тото и смешно. Но пусть не зевает, не глазеет, куда не надо. Тем более, что дама от стыда закрывает лицо веером — черным, костяным. А ее муж хватается за револьвер, кажется, маузер. Хочет убить Тото. Что тут делать клоуну? Он бегает вокруг манежа, ботинки аршинные мешают ему, а он мчится как угорелый. Вот и снова — хлоп! — растянулся на земле... А еще был у Тото номер. Ну, потрясный, как и самый цирк. Вот, значит, входит он в манеж, а один из униформистов — такой болванистый тип — задает ему вопрос: —   Тото, вы умный? —   Я? —   Да, вы. —   Умный,— говорит Тото, бия себя кулаком в грудь. —   Тогда, — говорит униформист, — говорите «я ду...» И тут же повторяйте слова, которые буду произносить я. —   А что я буду иметь? Униформист достает турецкий апельсин. У Тото глаза загораются. Облизывается, как кот на сало. Смотреть на него невозможно. У меня из глаз — слезы: и цирк — потрясный, и клоун — потрясный!.. Да, так вот: —   Тото, — говорит униформист, — скажите «я ду...» —   Я ду... —   Стол. —   Я ду-стол. —   Вот умница! Тото вдруг загордился: умницей назвали! Закатил глаза к куполу, смешно заломил руки... Ну, умора! Мы — опять вповалку. От смеха, конечно... —   Пол! —   Я ду-пол! —   Кок! —   Я ду-кок! Цирк затаил дыхание. Слышно, как стучат сердца: что-то будет... Вот, вот... —   Рак! —   Я ду-рак! —   А ну, повторите, Тото! —   Я ду-рак! —   Слышали,— обращается к нам униформист и кладет апельсин себе в карман. И тут же убегает... Тото от отчаяния рвет на себе волосы, а мы умираем со смеху. Падают все кто куда попало! Спустя полвека с лишним мне придется чуть передохнуть: даже сейчас смешно от проделок того Тото... А еще был у него номер... Он это в бенефис свой показывал. Выходит, значит, Тото, разодетый с иголочки, нос кверху от сознания собственного достоинства, гуттаперчевые манжеты блестят, как снег, цилиндр на нем новенький. Идет себе и в ус не дует. Тросточку вертит в руках. И вдруг — хлоп!.. Упал, расшиб себе нос, который на глазах у всей публики раздувается, как футбольная камера... Тут уж все за животы держались. Кошмар-р-р-р! —   Мировой номер! — едва выговаривает Женя сквозь смех. —   Мировой! —   Здорово! —   Потрясный! — солидно вставляет Володя. А я молчу, потому что от смеха печенка болит. Между прочим, тот униформист, который надул Тото, был не простой униформист, а ученик самого Тото. Оказывается, Женя как-то видел их вместе. Тото подошел к тележке и попросил газированной воды с сиропом. Но прежде спросил униформиста: —   Пети-мети при тебе? Униформист порылся в карманах и достал пару медяков. На сироп не хватало. —   Не надо сиропу, — гордо сказал Тото продавцу. — От сиропа горло дерет. Женя хотел добавить денег, да постеснялся: неудобно предлагать их самому Тото! Пока тот пил воду, Женя стоял рядом. Наконец, Тото заметил, что какой-то пацан на него глаза пялит. Улыбнулся и дернул его за нос. Женя всем потом показывал нос, за который его дернул сам Тото. Но мало кто верил: ведь трепаться всякий может. Однажды мы увидели на манеже незнакомого клоуна. Этот был одет, как матрос с затонувшего корабля, или, как еще называют таких,— как сухопутный моряк. Даже ленточки были на бескозырке, а майка — в голубых полосах. А брюк на нем не было, были трусы — чуть пониже колен и оттого очень смешные. Звали клоуна Момо. А падал он почище самого Тото: вот загляделся на оркестр и пошел задом наперед по арене. А на пути — пудовая штанга. Момо споткнулся об нее и грохнулся наземь. Лежал без движения, даже не стонал. А потом как задрыгает ногами — весь цирк чуть не отдал концы от хохота. Я рассказываю о потрясном цирке, и кое-кто может подумать, что кроме клоунады в нем ничего и не было. Нет, были и борцы, и атлеты, и фокусники, и наездники. Воздушная акробатика была. С какой-то итальянской фамилией: не то Маринетти, не то Буанаротти. Но очень похожее и на «спагетти», то есть макароны ихние. Под куполом они летали, как ласточки: туда-сюда, туда-сюда. Был между ними один, самый главный и самый смешной: у него в воздухе брюки спадали. Не успеет он схватиться за трапецию, а брюки — нате вам! -— слетают на арену. Воздушный гимнаст остается в белых трусах. Все смеются над ним, а он стесняется и летает еще быстрее. Ему посылают брюки наверх, под купол, на веревочке, но только наденет их, как они снова спадают. А внизу, под сеткой стоит Момо и строит такие гримасы, что умрешь от смеха. Женя говорит: —   Момо даже смешнее самого Тото. —   Черта с два! — говорю. —   Спорим! Заспорили: на десять стаканов газированной воды без сиропа. Медяки отсчитали и передали Володе как арбитру. Но кто же из нас прав? Сеня говорит: —   Жора. Саша говорит: —   Женя. А Володя молчит: мол, посмеемся еще и тогда виднее будет. После цирка (дневного представления) Володя решил мудро, как библейский царь Соломон: мы оба проиграли, а выиграл Володя. И пошли воду пить — целых двадцать стаканов (Женины — десять и моих столько же). Выпили все ксГк полагается. Еле дошагали домой. Да, был еще очень и очень смешной номер. Вовек не забыть! Выходят на манеж Тото и Момо. Тото что-то бормочет себе под нос. Момо спрашивает его: —   Что ты говоришь, Тото? —   Я? Кто тебе сказал? —   Никто! Я сам додул. Своей башкой! — И как хлопнет себя кулаком по голове, а тут — вовремя — барабан — бах! И все — на полу! —   Послушай, Момо,— обращается к своему коллеге Тото. —   Слушаю. —   Ты считать умеешь? —   Умею. —   Хорошо? —   Очень! Я всегда двойки получал в школе. Тото достает из-под полы своего пиджака картонную коробку. —   Считай, Момо! Тото отвернулся от него, взял добрый кусок торта и с размаху бросил прямо в лицо Момо. А тот и в ус не дует, облизывается и истошно вопит: —   Ря-яз! Тото запускает еще один кус. Примерно с два кулака величиной. На лбу, на щеках, на подбородке у Момо крем самых разных цветов: красный, зеленый, белый, коричневый. Наверное, торт по специальному заказу. —   Дв-э-а! — старается Момо. Он усиленно глотает куски торта, пихает их в рот, и оттого еще больше мажется разноцветным кремом. Смотреть более нет никакой возможности, из глаз текут самые настоящие слезы. —   Три-и-и-и-и!.. Момо ладонями сгребает с лица весь торт, кладет себе в рот. Это уже вершина смеха, ни один живой человек выдержать его не в силах!.. Нет, цирк в Сухуми был потрясный. И было это в те времена, когда мы были просто Володя, Женя, Сеня, Саша, Жора и умели хохотать до боли в печенках.  







Темы с аналогичным тегами Советская эстрада и цирк, Советский цирк. 1982 г.

Количество пользователей, читающих эту тему: 0

0 пользователей, 0 гостей, 0 анонимных

  Яндекс цитирования