Цирк в художественной литературе
Художественная литература не обходит своим вниманием цирк. Можно даже сказать, что она отдает ему предпочтение перед театром. Множество ярких страниц романов, повестей, рассказов вдохновлено искусством манежа.
Немалую роль тут играет необычность самой темы — работа и жизнь циркового артиста. Читателю, как и зрителю, интересно узнать, что делается там, за бархатом форганга, в таком загадочном и романтическом мире цирковых кулис. Литература удовлетворяет это любопытство. Имеется и еще одна сторона у произведений о цирке. Они воспитывают мужество, силу, ловкость. Однако есть различие в подходе к теме цирка между нашей отечественной литературой и литературой Запада.
В зарубежной беллетристике цирк, как правило, пряней, эксцентричен, полон драматических эффектов. Люди его необыкновенны. Им свойственны всяческие душевные изломы. Подчас героями произведений становятся великаны или карлики. Цирк этот сверкает балаганной мишурой, звенит бубенчиками шутовских колпаков, полыхает яркой краской, намалеванной на женских губах, и огненно-рыжими париками клоунов. В,русской реалистической литературе предпочтение отдается прежде всего не цирковой экзотике, а показу становления артиста как творческой личности, его нелегкой и удивительной профессии, требующей не только смелости, отваги, но и высоких моральных качеств. Поэтому, думается, произведения наших писателей на цирковые сюжеты глубже, серьезнее, хотя, конечно, и в зарубежной литературе имеются превосходные, заслуживающие внимания образы. С ними нас познакомил, в частности, сборник «Любимый цирк», выпущенный в 1974 году издательством «Искусство». Произведения советских писателей пока, к сожалению, не удостоились быть собранными в отдельную книгу.
Художественные произведения, посвященные жизни мастеров арены, можно разделить на два вида. Одни из них описывают непосредственно цирк, место действия в них, и их герои прямо связаны с манежем. Вторые лишь косвенно, порой мимолетно, касаются цирка. Но тем не менее и они интересны, так как и в них тоже содержатся любопытные штрихи, в той или иной степени знакомящие с искусством смелых и ловких. Наиболее ценны, разумеется, те, в которых имеются описания конкретных исторических лиц и событий. Так, упоминание во второй главе романа «Смерть Вазир-Мухтара» Ю. Тынянова итальянского канатоходца Кьярини, выступавшего в 20-х годах прошлого столетия на сцене Большого театра и на площадях во время народных гуляний в Петербурге, интересно как событие, которое такой выдающийся знаток истории, каким был Ю. Тынянов, сделал одной из примет эпохи. У известного эстонского прозаика Г. Лебе-рехта в романе «Дворцы Вассаров» также воспроизведен исторический эпизод — спектакль «Царь Эдип», поставленный в 1918 году на арене у Чинизелли. Автор романа описывает знаменитых борцов Г. Луриха и А. Альберга.
Мой обзор посвящается в основном литературе советского периода. Однако хочется проанализировать и кое-какие истоки. XX век в истории цирковой литературы начался с появления рассказа писательницы А. Голенищевой-Кутузовой «Сальтомортале», выпущенного отдельным изданием в 1901 году в Петербурге. В нем развивались идеи «Гуттаперчивого мальчика» Д. Григоровича, только облеченные в менее выразительную художественную форму, более прямолинейно поданные.
Художественная проза предреволюционного периода, берясь за темы цирка, не поднималась, как правило, выше среднего уровня. Мы имеем в виду продукцию писательской «массовки», коей заполнялись многочисленные литературно-художественные журналы Петрограда и Москвы. Второстепенные литераторы, такие, как В. Воинов, Г. Северцев-Полилов, И. Лебедев (дядя Ваня) и другие, печатавшиеся в «Лукоморье», «Мечте», «Геркулесе» и прочих периодических изданиях, выработали некий канон. Их цирковая беллетристика не выходила за рамки традиционности, решалась главным образом в манере датчанина Г. Ванга, чей роман «Четыре чорта» на длительный период стал как бы эталоном. И это несмотря на то, что русская литература уже имела превосходные реалистические произведения о цирке Д. Григоровича, А. Чехова, М. Горького, А. Куприна.
Не всегда могла уйти от канонов, особенно на заре своего существования, и молодая советская литература.
Одним из первых послереволюционных изданий был сборник «В цирке», выпущенный в 1920 году Государственным издательством в Москве. В него вошли адаптированные составителем Н. Тулуповым произведения: «Из Мишкиной жизни» — по рассказу М. Горького «Встряска», к слову сказать ошибочно приписанному в данной книге Л. Андрееву, «Гуттаперчивый мальчик» Д. Григоровича и стихотворение поэта А. Голенищева-Кутузова «Маленький гимнаст». Сборник предназначался для детского чтения. Таким образом, первыми оказались приобщенными к художественной литературе о цирке юные читатели.
Цирк фигурирует в одном из ранних произведений молодой советской прозы — повести Ю. Либединского «Неделя». Написанная в 1922 году, она пользовалась в свое время широкой популярностью, входила в школьные учебные программы. Известно, что цирк в те .годы становился местом, где проводились массовые митинги. Этот типичный для своей эпохи штрих и нашел отражение в повести Либединского.
Собрания, митинги, происходившие в цирковых стенах, колоритно обрисованы И. Эренбургом в «Необычайных похождениях Хулио Хуренито», А. Толстым в повести «Эмигранты». Интересно, что у того и у другого взяты не какие-то абстрактные цирки, а совершенно конкретные, и это обстоятельство придает ценность описанию, делает его как бы свидетельством современника. Если у Эренбурга нашел отражение цирк Чинизелли, то у Толстого— «Модерн», представленный целым рядом реалий.
К теме цирка советская литература подошла не сразу, а исподволь. Наверное, здесь сказалось то, что в первое послеоктябрьское десятилетие наш отечественный цирк еще не приобрел самостоятельного значения. Пока же если люди цирка и находили отражение на страницах прозы, то это было случайно и мимолетно, как было у М. Зощенко в одном из его ранних рассказов «Веселая жизнь», написанном в 1923 году.
Появление первых самостоятельных произведений о цирке можно отнести к 1928 году. Как-то так получилось, что именно в этом году вышли сразу три книги: «Кальва» М. Борисоглебского, «2 Леонарди 2» Л. Борисова и «Удав» Б. Житкова. В целом одобряя все три вещи, критик вечерней «Красной газеты» А. Рашковская в номере от 24 августа того же года подчеркивала тем не менее, что «формулу циркового романа» не трудно вычислить. И тут же перечисляла, что под этим подразумевается: «интриги цирковых кулис», «работа», «месть», «катастрофа на арене», «черный» и «белый» герои. Отмечая, что по такому принципу построен роман «кальва», критик отдавала предпочтение произведению Б. Житкова, в котором «сюжет развертывается упруго и, математически выверенный чертеж захватывающей «авантюрной» повести чудесно соединяется с тонкими психологическими деталями и, несомненно, живыми персонажами».
Читателям хорошо знакомо имя писателя Всеволода Иванова. Им, в частности, написан роман «Похождение факира». Правда, несмотря на название, «Похождение факира» не является произведением, посвященным исключительно цирку. Перед нами — широкая панорама жизни, в которой деятельность циркового артиста по сути дела лишь эпизод.
Видное место в советской литературе занимает роман Л. Леонова «Вор». Хотя это произведение в целом тоже не о цирке, тем не менее многие его страницы посвящены искусству манежа, поскольку сестра героя этого широкомасштабного художественного полотна — цирковая артистка. В полифонической структуре «Вора» цирковая тема звучит пронзительно звонко. Пожалуй, после рассказа «В цирке» А. Куприна русская литература не знала столь тонкого проникновения в мир манежа, каковой мы видим у Леонова «с изнанки и без прикрас». ,
Если Леонов в одном интервью, говоря о цирке, сказал, что он «просто необходим в нашей жизни, как зеленая ветка за окном», то Ю. Олеша, превосходный, изобретательный мастер метафор, исходя из своей любви к искусству смелых и ловких, зародившейся еще в детстве, манеж назвал «желтым дном своей жизни». Его замечательное, содержащее много тонких наблюдений и мыслей эссе «В цирке» стало классическим примером художественного воплощения темы. Много блестящих страниц с описанием цирка можно найти и в книге Ю. Олеши «Ни дня без строчки». Да и в превосходной сказке «Три толстяка», любимой читателями всех возрастов, цирковые люди занимают ведущее место в сюжете.
На представление в цирк приводит героев романа «Наши знакомые» Ю. Герман. Он дает подробное описание этого представления с участием жокеев Серж, клоунов Коко и Павла Алексеевича. А завершается программа показом водяной пантомимы «Черный пират», и о ней тоже рассказывается подробно.
У О. Бергольц есть повесть «Журналисты». Это одно из ранних прозаических произведений писательницы, относящееся к тридцатым годам. В ней, между прочим, говорится об искусстве цирка, о его значении.
Великая Отечественная война прервала публикацию произведений о цирке. После войны в печати вновь стали появляться цирковые рассказы. Среди них «Тигр на тумбе» Всеволода Иванова, «Джим» Н. Никитина и другие. Наверное, есть объяснение этому интересу к цирковой теме. Она служила как бы разрядкой после колоссального напряжения, пережитого советскими людьми в суровые военные годы, своей мажорностью соответствовала тем чувствам, что владели в те дни народом, только что одержавшим победу над темными силами фашизма. Можно сказать, что цирк был потребностью, отдыхом, и соответственно такой же потребностью была и художественная литература о нем.
Тогда же, в 1945-м, вышла повесть Л. Борисова «Волшебник из Гель-гью», посвященная Александру Грину, одному из эпизодов его петербургской жизни. Это романтическое повествование написано в духе самого Грина, сказочника и фантаста, повествование праздничное, проникнутое радостью и торжеством бытия. Помню, какое сильное, буквально ошеломляющее впечатление своей необычностью произвела эта повесть на нас, читателей сороковых годов. Повесть Борисова, в которой много рассказывается о феериях на манеже, сама похожа на феерию — такое в ней изрядное количество волшебного, переплетающегося с реальностью.
Послевоенные годы дали целый ряд книг о цирке, разнообразных как по тематике, так и по мере исполнения. Особое ответвление в цирковой литературе представляют собой произведения, посвященные животным на арене. Они тоже многообразны. Если, скажем, в упомянутом выше рассказе Н. Никитина «Джим» мы читаем о том, как слон приходит на манеж, то у Ю. Казакова в «Тедди» описывается судьба четвероногого артиста, медведя, вырвавшегося из цирковой клетки на свободу.
Хотя эпоха французской борьбы на манеже ушла в далекое прошлое, интерес к ней, к фигурам борцов, среди которых были в буквальном смысле легендарные личности, не пропал. Об этом свидетельствует появившееся в 60-70-х годах нашего века не одно художественное произведение, в центре которого фигурируют борцы и борьба.
Превосходные картинки старого дореволюционного цирка содержатся в романе 8. Катаева «Разбитая жизнь, или Волшебный рог Оберона». Как всегда у этого большого мастера прозы, они поданы чисто «по-катаевски» — с блеском, ярко зримы.
Отдал дань воспоминаниям и Н. Тихонов. В его рассказе «Мир чудес», посвященном детству, описывается посещение все того же'цирка Чинизелли. Тепло и лирично писал о цирке В. Лидин. Его новелла «Страницы цирка» напечатана в сборнике «Друзья мои — книги», и в этом нет ничего странного. Ибо Лидин вспоминает не только сам цирк, где открывается «истинное волшебство», красота, но и некоторые посвященные ему книжные издания.
Но читая с интересом о старом цирке, окунаясь в далекое прошлое, мы, естественно, прежде всего ждем от литературы рассказа о дне сегодняшнем. О цирке нашего времени, его людях и проблемах говорилось в таких книгах, как «Арена» Н. Дуровой, «Арена» Д. Ткачева и других, появившихся в 50-60-х годах. К лучшим произведениям этого плана можно отнести повесть Н. Дуровой «Арена». Помимо своих художественных достоинств, она обращает на себя внимание точностью, достоверностью в обрисовке закулисного быта.
Значителен вклад в литературу о цирке известного ленинградского прозаика А. Бартэна. Он автор романа «Всегда тринадцать», книги-эссе «Под брезентовым небом». Они приковывают внимание читателя не только воспоминаниями о советском цирке, преимущественно двадцатых годов, но и постановкой острых творческих проблем.
Писать о цирке не легко. Хотя бы потому, что о нем написано уже очень много. Понятно, что никому из авторов не хочется идти по проторенной дороге. Надо искать новые пути. Правда, иному пишущему о цирке кажется, что приведи он читателя на манеж, за кулисы и уже одно это будет интересно. Явное заблуждение. Если в произведении нет ничего, кроме описания цирка, да если к тому же автор злоупотребляет профессиональными терминами, понятными лишь узкому кругу, то вряд ли повесть или рассказ представит широкий интерес.
Думается, что подлинным открытием в советской цирковой литературе явилась повесть В. Драгунского «Сегодня и ежедневно». Теплая, искренняя, душевная, она вывела людей цирка на широкий жизненный простор, затронула глубину человеческих взаимоотношений и чувств. Автор рисует сложный, своеобразный характер своего героя — клоун Ветрова. Про Ветрова говорят: «Самый человечный клоун». Наиболее ответственной работой, высшим смыслом жизни для артиста цирка сам он считает выступления на утренниках. Почему? Да потому, что в зале сидят дети и клоун призван доставлять им радость. «Я выхожу на утренник, я иду на манеж, как идут на пост» — заявляет Ветров. И еще вот его слова: «Ни одного ребенка без радости», то есть все без исключения дети должны жить и должны радоваться. Отсюда к обобщенному призыву к людям — защищать детей от ужасов войны, защищать всегда, «сегодня и ежедневно», приходит в своих рассуждениях клоун Ветров. Талантливое произведение создал Драгунский. Не случайно его название, заимствованное из старинных афиш, стало нарицательным, вошло в лексикон.
Событием стало появление романа «Воздух» А. Романова и повести «Двое под одним зонтом» С. Абрамова.
Художественных произведений о цирке, прямо или косвенно рассказывающих о нем, как мы видим, немало. В рамках одной журнальной статьи обо всех и не расскажешь. Но наш обзор и не претендует на полноту, его задача — привлечь внимание к цирковой литературе, показать, что ее существование уже само по себе представляет значительное явление.
Советские писатели продолжают разрабатывать тему цирка. Будем ждать новых талантливых произведений.
М. МЕДВЕДЕВ