Перейти к содержимому

Фотодром Шираслана. Новое
подробнее
12-й Международный фестиваль циркового искусства «Золотой слон» в Жироне(12th International Circus Festival Gold Elephant in Girona).
подробнее
Животные в цирке- наша жизнь, наша самая большая любовь.
подробнее

Фотография

Журнал Советская эстрада и цирк. Май 1984 г.


  • Авторизуйтесь для ответа в теме
Сообщений в теме: 12

#1 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 05 December 2020 - 11:17

Журнал Советская эстрада и цирк. Май 1984 г.

Прикрепленные изображения

  • 0.jpg
  • 01.jpg
  • 1.jpg
  • 2.jpg
  • 3.jpg
  • 4.jpg
  • 5.jpg
  • 6.jpg
  • 7.jpg
  • 8.jpg
  • 9.jpg
  • 10.jpg
  • 11.jpg
  • 12.jpg
  • 13.jpg
  • 14.jpg
  • 15.jpg
  • 16.jpg
  • 17.jpg
  • 18.jpg
  • 19.jpg
  • 20.jpg
  • 21.jpg
  • 22.jpg
  • 23.jpg
  • 24.jpg
  • 25.jpg
  • 26.jpg
  • 27.jpg
  • 28.jpg
  • 29.jpg
  • 30.jpg
  • 31.jpg
  • 32.jpg
  • 33.jpg
  • 34.jpg


#2 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 05 December 2020 - 11:26

Артист цирка - Леонид Семенович Костюк

 

В документальной повести Ефима Соркина «Десятая звезда батальона» есть строки о том, как ранней весной 1945 года в бою под Гумбиненом из пылающего хутора неожиданно выбежала немецкая женщина с ребенком на руках и, пав на колени перед нашими солдатами, умоляла их о пощаде.

 

Описывается, как сержант Леонид Костюк успокоил немку, вывел ее из-под обстрела в укрытие, накормил ее и мальчика.

Тот сержант — Леонид Семенович Костюк известен нам как ветеран цирка — эквилибрист, один из первых выпускников Техникума циркового искусства в 1932 году. Осенью 1941 года артисты, выступающие в Пермском цирке, проводили своего товарища в армию. Фронтовые дороги привели Костюка в батальон, впоследствии завоевавший бессмертную славу. Десяти его воинам было присвоено звание Героя Советского Союза. От Малой земли до Праги прошел с боями 91-й Отдельный Слуцкий краснознаменный саперный батальон, и в его рядах — сержант второй роты Леонид Костюк. Путь этот был нелегким, дальним и полным тревог. Ведь в наступлении сапер нередко идет первым, обезвреживая мины, наводя переправы через реки. И все это — под огнем противника...

Недавно автор статьи получил письмо от бывшего командира этого батальона — Героя Советского Союза, почетного гражданина города Берлина, подполковника в отставке В. Гоголева. Он пишет:

«Леонид Костюк прибыл в мой батальон в мае 1942 года. Три года мы были вместе. По специальности санинструктор, Костюк отлично освоил еще и минноподрывное дело. В первых десантах на Малую землю показал себя бесстрашным воином. Будучи контужен, вынес с поля боя девять раненых, за что награжден медалью «За боевые заслуги».

Умение и отвагу проявил Костюк при форсировании Днепра с Букринского плацдарма у города Киева. На саперной лодке, под непрерывным обстрелом он 143 раза пересекал Днепр, перевез на правый берег 2638 воинов с оружием и эвакуировал 718 тяжелораненых. Лодку не раз пробивали осколки и пули. Все члены экипажа были легко ранены или контужены. За героизм командиру лодки старшему сержанту Илье Кремку присвоено звание Героя Советского Союза, а сержант Леонид Костюк и ефрейтор Михаил Еренко награждены орденами Красной Звезды. Хорошо проявил себя Костюк в боях и в самом логове врага, при наведении переправ через берлинский Тельтов-канал».

В конце письма В. Гоголев тепло отозвался о Костюке как о человеке веселом и верном фронтовой дружбе. «У нашего батальона бывали и очень тяжелые времена, но случались и дни отдыха, — пишет Гоголев. — И вот тогда Леонид Костюк проявлял свои удивительные артистические способности. Хорошо пел, танцевал, исполнял цирковые номера. Во многом благодаря Костюку наша батальонная самодеятельность славилась на всю 47-ю армию».

Радостно было читать эти строки о нашем товарище — цирковом артисте, тем более что писал их командир героического батальона, человек поистине легендарной судьбы.

Сам Леонид Костюк рассказывает:

— Конечно, приятно слышать от прославленного командира такие добрые слова, но ведь, насколько я знаю, не было ни одного циркового артиста, который, придя в армию, не становился бы самым активным участником самодеятельности. На фронте тяга солдат к искусству была огромной. Как хорошо сказал поэт, «после боя сердце просит музыки вдвойне». Таких благодарных зрителей, как наши бойцы, наверно, нигде не сыскать. И я выступал чуть ли не во всех амплуа. Конечно, исполнял и цирковые простейшие трюки эквилибра и акробатики. А коронным моим номером стало изображение незадачливого фрица. Солдатская братия хохотала, видя, как при канонаде нашей артподготовки фрица бросает в дрожь, как он совершает уморительные каскады, встает от страха на голову. Наша батальонная самодеятельность и в соседних частях давала «концерты», которые всегда имели большой успех...

Слушаешь Леонида Семеновича и думаешь о том, что артисты нашего цирка в грозные времена Великой Отечественной войны показали себя истинными патриотами своей Родины.

Те же из них, что с оружием в руках защищали родную землю, становились прекрасными солдатами, душой фронтового братства. Необходимые в цирке быстрота реакции и ловкость помогали и на фронте скорее освоить такую нужную солдатскую науку — побеждать.

К. АЛЕКСЕЕВ, полковник в отставке

Прикрепленные изображения

  • 6663.jpg


#3 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 08 December 2020 - 19:32

Детям Ленинграда

 

Весной 1943 года кто-то привез с Ладоги котенка и подарил детскому дому. Посередине большой комнаты поставили ящик с котенком и приводили детей по группам знакомиться с ним. Старшие, глядя на него, улыбались, малыши рассматривали с удивлением, они, может быть, забыли или даже еще никогда не видели пушистое создание. В ту пору в городе не было домашних животных.
 

Когда при Доме Советской Армии был создан «Фронтовой цирк», то на премьере были показаны все жанры, только вот дрессированных животных найти в блокадном городе не удалось и в программу включили шуточный хореографический номер «Лошадки».   

Совсем недавно я узнала о старом артисте Иване Ивановиче Наркевиче, который со своими пятью дрессированными собаками побывал чуть ли не во всех детских учреждениях блокадного Ленинграда.  

До войны он работал в областной филармонии, а после ее эвакуации продолжал выступать с животными. По старой привычке вел дневник, куда записывал и отзывы о выступлениях.

Первые записи, сделаны в детских садах весной 1942 года, когда измученный город оправлялся после тяжкой зимы.

Часть, в которой воевал Иван Иванович, стояла в Колпино, оттуда его частенько направляли выступать в госпиталях. Вначале артист играл там на аккордеоне, Лотом решил брать на концерты собак. В первой же воинской части, куда приехал, понял: нужны.

И особенно нужны детям. Хотя большинство ребят эвакуировали, нужно было заботиться об оставшихся — работали детские дома и детские сады. Записи, сделанные в дневнике Ивана Ивановича педагогами разных районов,;очень похожи: «Дети с восторгом смотрели, как собачки танцевали перед ними»; «Восторгу не было конца, личики сияли от радости. Куйбышевский район, детсад № 19. 11 июля 42 года»; «От всего коллектива детского сада № 20 Октябрьской железной дороги выношу благодарность семье Наркевич за доставленное детям удовольствие. Собачки вызвали огромный восторг и живой интерес детей...»

Улыбка ребенка тех дней особенно! драгоценна. Отзывы, сохранившиеся в пожелтевших, потрепанных блокнотах, оттуда, из сорок второго, рассказывают, что человек в любых условиях оставался человеком, не ожесточался. Вфт потому в осажденном, промерзшем городе жили не только высокая музыка и театр, но и «Фронтовой цирк», в том числе и собачки Ивана Ивановича.

Педагоги были верны обычным требованиям, хвалили и за то, что «собачки учат личной гигиене, выбирая ножки, культурному обращению — снимают шапочку». Нам это кажется наивным, но, как вспомнишь, когда все это происходило, проникаешься огромным уважением к стойкости артиста.

Взрослые, радуясь вместе с детьми, Понимали целительное значение зрелища: «Дети смеялись от души, как давно не смеялись, и были отвлечены от тяжелых переживаний. Сердечно благодарим»; «Спасибо товарищу дрессировщику и его матери, объединившим детей в общей пляске. Включились даже те дети, которые слабы и мало двигались».

Зимой на санках, летом в тележке возили Наркевич и его мать ящик с пятью собачками и баян из одного конца города в другой. Одна собачка погибла, осталось четыре... Дрессировщики не раз пережидали обстрелы и тревоги в подъездах, а переждав, ехали на очередной концерт. Они знали: их ждали испуганные, подавленные дети, и эти дети вдруг начинали улыбаться, улыбки их означали жизнь.    ;

...Война окончилась, многое в жизни Наркевича изменилось, неизменной осталась любовь к детям.  

Обратимся снова к записям: «Коллектив детей и персонал выносит глубокую благодарность артистам с дрессированными собачками, давшим так много радости детям. Завдетсадом № 14».

Ничего примечательного нет в этой записи, если бы не была она сделана более четырех десятилетий назад, а Иван Иванович не веселил бы на днях ребятишек в том же садике. Татьяна Ивановна Порядина, нынешняя заведующая, в блокаду была очень маленькой. И, конечно, не помнит то трудное время, но уже двадцать шестой год видит у себя в садике старого артиста. Тяжелый аккордеон, коробка с реквизитом на плече, четыре собаки — что говорить, трудно с ними в городском транспорте, а без этих выступлений, без детей Иван Иванович свою жизнь не мыслит.

М. БЛОК



#4 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 10 December 2020 - 19:44

Продолжаем разговор о пародии

Ничто в мире не происходит без причины, а в нашем эстрадном мире — тем более. И, видимо, то буйное цветение пародийного жанра, которое мы все наблюдаем в последнее время, тоже не случайно.


Пародию еще древние греки знали. И любили, видимо, потому что иначе не дожила бы она до наших дней. Не гнушались пародии, не обходили ее вниманием и великие писатели. И Дон Кихот Сервантеса, как известно, писался как пародия на рыцарский роман и знаменитые первые строки Евгения Онегина «Мой дядя самых честных правил» у современников А. С. Пушкина вызывали улыбку, ибо были парафразом, пародийной переделкой известной в те годы басни, начинавшейся словами: «Осел был самых честных правил».

Давно известна пародия и на эстраде. В архиве заслуженного артиста РСФСР П. Л. Муравского можно обнаружить цитаты, которым позавидовал бы любой из современных любителей спародировать чужую строчку, например, четверостишие Розалии Пух, звучащее так:

«Я люблю не любя, погублю не губя,
Позабудь все упреки и сплетни.
Я рожу для тебя при тебе от тебя
Сорок тысяч сорокалетних!»

В другом фельетоне мы находим строфу Никодима Нездешнего:

«Приходи ко мне в мой садик на
скамейку,
С глаз сотри своей стыдливости
слезу.
Я тебя мою колдунью — чародейку
Закусаю, забодаю, загрызу...»

Есть среди сценок, игранных на эстраде Петром Лукичом, и пародия на кинорежиссера (это 30-е годы!). В этой сценке партнерша Муравского пробует петь классический текст «Из-за острова на стрежень, на простор речной волны...», а «режиссер» ее «правит»: «...выплывают расписные буржуазные челны!» — «осовременивает» он текст, далее предлагая такие строки:

«Впереди товарищ Разин с буржуазною
княжной,
Он со свадьбы возвратился не веселый,
не хмельной...
Незачем компрометировать ответственного работника...»

Таким образом, — и это естественно — пародия не есть находка и открытие В. Винокура или передачи «Вокруг смеха», пародия существовала всегда, а вот почему она стала такой популярной в последнее время, интересно попробовать разобраться.

Вообще, как правило, оживление или выдвижение на переднюю линию того или иного жанра, будь то куплет, монолог в образе или публицистический фельетон, связано с появлением в этом именно жанре талантливого представителя, очевидного лидера. И, как правило, это в первую очередь — автор. Часто автор — исполнитель. Просто исполнителя, открывателя нового, мне трудно себе представить, исполнитель всегда все-таки опирается на какую-то изначально необходимую авторскую работу. В публицистике это, как известно, был Смирнов — Сокольский. С Булатом Окуджавой возродился городской романс, после него пошли все наши барды и менестрели, и уже потом появился. В. Высоцкий со своими своеобразными и трудно-повторимыми сюжетными музыкальными монологами. С М. Жванецким получил популярность монолог «от образа». В этот «прорыв» за Михаилом Михайловичем ринулись еще десятки других весьма одаренных авторов и благополучно следуют этой дорогой и по сей день, скажем по-честному, до лидера все-таки не доставая и его почти ни в чем не обходя.

Что касается жанра пародии, то его нынешнее «восхождение» связано в первую очередь, конечно, с шумным успехом на телеэкране поэта А, Иванова. Александр Александрович пародии, говорят, начал писать много лет назад, но никто, и он сам в том числе, особого значения этому факту не придавал. Кто мог догадываться еще лет пять назад, что относительное обилие плохих стихов так волнует миллионы и миллионы людей всех пятнадцати наших республик? Успех был лавинообразным. Сравнение это тем более справедливо, что в горах действительно бывает, когда одно громко сказанное слово срывает снежную лавину с многокилометрового склона, правда, для этого склон должен «созреть». Он должен быть перегружен, готов к срыву, и тогда достаточно,бывает одного слова. И вот создается такое впечатление, что наши многомиллионные зрительские массы как бы действительно были готовы воспринять этот жанр в восторгом и воодушевлением, с благодарным хохотом и долго не смолкающими аплодисментами, они «дозрели». А может быть, были другими жанрами основательно перегружены?

В чем же тут дело? Определенный процент успеха пародии, как жанра, связан, мне кажется, с тем, что пародия по сравнению с другими речевыми жанрами очень ярка, все в ней выпукло, все заметно, удобно для быстрого восприятия. А мы сейчас, чего греха таить, бываем усталы и ленивы, мы вечером не хотим думать, не желаем додумывать, понимать полунамеки, активно участвовать в том, что происходит на сцене. Именно с этим обстоятельством, мне кажется, связан успех такого, что ли, «под-жанра», как «нарочно не придумаешь». Выходит сейчас человек и шпарит подряд смешные несуразицы, объявления, мол,— «продается кровать с матросом» или «в связи с ремонтом парикмахерской укладка женщин будет производиться в мужском зале». Усвоение такого рода духовной пищи не требует усилий. Ее, как глюкозу, можно вкалывать в соответствующее место, и все будет в порядке, головной мозг тут ни при чем, вполне достаточно спинного. Реально представляемые нам сегодня на эстраде пародии очень часто грешат именно этим. Но главное, мне кажется, в другом. Пародия — жанр, если можно так выразиться, «уничтожительный». Если в публицистике, даже самой острой, даже говорящей о вещах и важных, и сложных, и трудных, всегда существует как бы «свет в конце тоннеля», всегда есть выход, разрешение, призыв к действию, то пародия, как правило, этого не содержит. Она высмеивает. «Убивает смехом», и все тут. В частности, поэтому мне очень понравилась финальная песенка театрализованного представления «Парада пародистов», в которой после всего того, что было на сцене, вдруг всерьез прозвучала гражданская нота, появилась озабоченность, позиция, честность, а не просто хихиканье на ту или иную тему. К сожалению, часто насмешка, содержащаяся в любой пародии (так и тянет написать «над-смешка»), потому и воспринимается с таким восторгом, что позволяет смеющимся и высмеивающим встать на голову выше того, над чем или над кем они смеются. Да, смех обладает и таким свойством — возвышать смеющегося над осмеиваемым. Но в реальности своей всегда ли это справедливо? Всегда ли уж так правомочно?

Когда в далеком сибирском поселке, включив телевизор и слушая А. Иванова, люди смеются над поэтом, которого до той поры и знать не знали, стихов которого не читали, и вообще о литературном процессе имеют исключительно общие представления, я не думаю, что этот смех кому-то много дает. Кроме, возможно, самого А. Иванова. Это смех на грани издевательства. Это «игра в одни ворота», автор не может ответить, такой формы у нас на телевидении нет. И смысла большого в этом литературном саморазоблачении тоже не просматривается. У нас есть масса областей, где брака гораздо больше, чем в стихах, и об этом тоже, видимо, следовало бы поговорить публично и с дозой остроумия. Более того, когда я вижу этаких хорошо, в охотку «расхристанных» мальчиков из какого-нибудь вокально-инструментального ансамбля, пародирующих, к восторгу зала, какую-нибудь, как они все любят объявлять, оперу или мюзикл, то я сомневаюсь в том, чтобы цель их была в том, чтобы оперы или мюзиклы стали лучше. Спекуляция это в чистом виде, вот это что. Не стоит за этой пародией ничего, кроме желания сорвать аплодисменты — у артистов, а у зрителей — возможности посмеяться, хотя часто они и сами не знают, над чем. Но так ли уж у нас много времени в жизни, чтобы мы его тратили столь бессмысленно? Так ли уж все благополучно вокруг нас, что, кроме оперы, нет других объектов для насмешки? Ой ли!

И вот тут мы подходим, как мне кажется, к самому главному. Искусство — вообще зеркало жизни, а искусство эстрады при его прямом контакте со зрителями, с людьми, при его мобильности, его быстродействии — в особенности честное зеркало. И в этом зеркале правдиво отражается характер переживаемого нами момента нашей истории, основные эмоции, правящие нами. Ну скажите, вы можете себе представить, чтобы песня «Маэстро» или «Миллион — миллион — миллион алых роз» появилась во время войны или чтобы кто-нибудь в те годы вместо «Землянки» или песни «Темная ночь» запел «носики-курносики сопят»?

А вы можете вообразить, чтобы в 1919 году перед солдатами и матросами или пусть позже, перед строителями Волховстроя или Магнитки, вышла певица и запела «Я устала, Алла устала» или что-нибудь тому подобное? Скандал вышел бы. Идет мирное время. Мы строим интенсивно не только БАМ и КамАЗ, но и кооперативы и личные гаражи. И ничего не было бы удивительного, наверное, в том, если бы парнишка, выпустивший джина из бутылки, попросил у этого джина джинсы, мы живем в мире вещей, и это отражается в зеркале сцены, неизбежно отражается. Так вот, мне кажется, что к пародии сегодня многих привлекает именно ирония, которая в ней содержится. Хотелось бы думать, что эта ирония и доза осуждения, которая в ней непременно содержится, станет для большинства не конечным итогом тех или иных жизненных впечатлений, а отправной точкой движения к лучшему в нашей жизни, к борьбе за него.

А пока число пародистов всюду растет. Их уже вполне хватает для смотров и парадов. Уже в Ленинграде вырос свой, «маленький» А. Иванов — это А. Матюшкин-Герке. Если так дело дальше пойдет, число пародистов скоро превысит число пародируемых, может быть, появятся самоучители для пародистов, желающих освоить этот жанр, вроде как игру на баяне, без отрыва от производства, может быть, в помощь пародистам появятся специальные сборники наиболее часто пародируемых авторов, может быть, имеет смысл даже установить соревнование между авторами, кому чаще из них удастся быть спародированным и лучшим будет тот, кто пишет хуже всех...

Успех разного рода пародий обнаруживает еще одну черту нашей эстрады, — рядом с пародиями мало ярких произведений других речевых жанров. Крайне не хватает произведений, которые будили бы в нас общие эмоции позитивного толка. И дело тут в необходимости расширения традиционной тематики наших сатирических произведений. В стотысячный раз пусть даже остроумнейшее упоминание об отдельных работниках нашей торговли, или гостиничных трестов, или тому подобного уже ровным счетом ни на кого не действует! Это топтание на месте. И продолжаться долго оно не может.

Пройдет мода. Сдвинется чаша весов общественного восприятия. Пародия займет свое, подобающее ей место среди других жанров. А на первое место выдвинется какой-то другой жанр, и выдвинет его туда какой-то, наверное, новый лидер, новый автор, может быть, даже и автор-исполнитель. Кто он? Как знать! Приглядимся, коллеги, друг к другу. Прислушаемся к жизни. Не стучится ли это новое уже у наших дверей? Помочь ему — наша задача. И отшумит пародия так же, как отшумел в свое время куплет. И явится что-то другое. Что, может быть, удивит нас. Доставит удовольствие. И, будем надеяться, соединит вместе в желании сделать нашу жизнь лучше!

И. ВИНОГРАДСКИЙ
 



#5 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 11 December 2020 - 19:36

Фокусы с фонограммой

Любопытный разговор состоялся у меня недавно с дежурной по этажу краснодарской гостиницы. «Кавказ», в прошлом москвичкой, Леной С. Речь зашла о цирке, о том, каким автобусом или троллейбусом лучше добраться до него (оказалось, кстати, что цирк совсем рядом, в десяти минутах хода от гостиницы). Слово за слово, и я спросил, любит ли она цирк, часто ли бывает в нем.


— Цирк люблю. Когда жила в Москве, старалась не пропустить ни одной премьеры — и на Цветном бульваре и на проспекте Вернадского. Здесь хожу редко, разве что с дочкой в дни школьных каникул.
— Почему?
— В Москве лучше артисты, чем в Краснодаре. Там каждая премьера интересна, а у нас одно представление похоже на другое. Иной раз смотришь спектакль, и впечатление такое, что все это уже было в предыдущих программах...

 

55555.jpg

Хотел я тогда возразить ей, сказать, что нет в нашем цирке московских артистов и артистов краснодарских, что существует всесоюзный цирковой конвейер, а потом раздумал. Скажешь это, и тут же наверняка последует вопрос: почему, в таком случае, цирковые программы Краснодара так проигрывают по сравнению с программами московских стационаров?

В самом деле, почему? Вопрос тем более правомерен, что слова, сказанные моей собеседницей о Краснодарском цирке, можно, мне кажется, с полным на то основанием отнести ко многим другим так называемым периферийным циркам. Цирковое хозяйство у нас вроде бы одно, артисты, работающие сегодня в столице, завтра выступают в городах Сибири и Дальнего Востока. Откуда же такой разительный контраст в содержании и художественном качестве представлений, чем объяснить, что на манежах наших благоустроенных цирков-дворцов все еще нередки проявления творческой невзыскательности, провинциальной серости, дурного вкуса? Хотим мы в этом признаться или не хотим, но сложился определенный стереотип программы периферийного цирка, где многое делается наспех, кое-как, сметывается на живую нитку; программы, где сплошь да рядом нарушаются элементарные требования, которые мы предъявляем обычно к цирковому спектаклю.

Последние полтора года я часто выезжал в командировки, побывал во многих цирках. И не раз задавался вопросом: можно ли представить себе, что программа, которую смотрят сегодня, скажем, новосибирские или воронежские зрители, будет затем в таком же виде и качестве показана на манеже Московского цирка (или Ленинградского, Киевского, Тульского, других ведущих цирков страны)?

Представить это трудно, а подчас и невозможно. Перенесение периферийной программы на столичный манеж (допустим такое на минуту) неминуемо повлекло бы за собой ее коренную переработку. И дело не только в том, что пришлось бы значительно усилить ее хорошими исполнителями, хотя и это первостепенно важно. Иного, более взыскательного постановочного решения потребовали бы пролог и финал представления. Режиссер наверняка счел бы необходимым «пройтись» по номерам: какие-то из них сократить, очистить от лишнего и наносного, убрать длинноты и повторения. Короче говоря, программа обязательно была бы обновлена, перестроена, обогащена: на манеж Московского или Ленинградского цирка ее не выпустили бы в таком виде, в котором она шла в цирках Воронежа или Новосибирска.

Нет, я вовсе не хочу сказать, что все представления во всех наших шестидесяти с лишним стационарных цирках должны быть «на столичном уровне». У разных цирков разные возможности, и то, что под силу одному стационару, не под силу другому. Речь об ином — о том, что никакая «периферийность» не может служить оправданием низкого художественного качества программы, ее ремесленной «заземленности», однообразия и скудности в подборе номеров. О том, что вряд ли нормально такое положение, когда профессиональный уровень циркового представления снижается только потому, что оно демонстрируется «далеко от Москвы».

Снова задуматься над всем этим побудила меня программа «Новые имена», которую показывал минувшей зимой Краснодарский цирк. Программа рядовая, обычная, не связанная с какой-либо знаменательной датой и потому, может быть, особенно характерная для повседневной работы стационара.

Краснодарский цирк, в отличие, скажем, от Горьковского, расположен на бойком месте. Отсюда рукой подать до центральных улиц города, здесь сходятся несколько автобусных и троллейбусных маршрутов. Рядом с цирком, практически на одной площади с ним, раскинулся большой колхозный рынок с его многочисленными торговыми рядами, палатками, магазинами. В свое время мне довелось быть на торжественном открытии этого цирка, и я помню, с каким удовлетворением говорили тогда краснодарцы, что лучшего места для нового стационара подобрать трудно.

На представление, о котором идет речь, я пришел в среду, после двух выходных дней цирка. Всего полмесяца прошло к этому времени после премьеры, но зал был далеко не полон. То же повторилось и на следующем представлении.

Аншлаги на этой программе, как мне рассказали, бывают только по субботам и воскресеньям, в остальные дни цирк хронически «недобирает» зрителей.

Чем это можно объяснить?

Было бы неверным утверждать, что в представлении «Новые имена» вообще нет интересных номеров. Три из них, во всяком случае, заслуживают, на мой взгляд, самого доброго слова.

Великолепно выступление эквилибри-стов-рекордсменов на першах под руководством Алексея Сарача (С. Каперский, А. Авдеев, С. Кухарев, X. Агасиев, Т. Басаргина). Их оригинальный эквилибр с несколькими першами, когда один баланс как бы «наслаивается» на другой, на третий, радует не только предельной сложностью трюков, но и тем, как уверенно и красиво эти трюки исполняются. И это, кстати, очень хорошо чувствуют зрители: эквилибр группы Сарача — один из тех немногих номеров, которые эмоционально заряжают зал, побуждают его то замирать в волнении, то взрываться аплодисментами.

В подчеркнуто неторопливом ритме идет аттракцион Валентины и Олега Чепяковых «Медведи-наездники». Но эта неторопливость не вредит номеру. Напротив, она помогает нам в полной мере оценить искусство дрессировки, тщательную огранку трюков комбинаций. Есть у этих артистов, и прежде всего у Олега Че-пякова, умение как бы отстраняться от происходящего на манеже, подавать .номер так, будто они, дрессировщики, при этом «только присутствуют». Именно это умение порождает у зрителей пусть иллюзорную, но очень желанную веру в то, что животные «осмысленно» ведут себя на арене цирка, действуют по собственной воле и хотению.

Разные отзывы довелось слышать о номере Эммы и Рудольфа Грилье «Дрессированные журавли». Один из моих краснодарских знакомых заметил в разговоре, что номер Грилье представляется ему малоинтересным, так как «в нем почти нет трюков».

Никак не могу согласиться с этим. Оценивая выступления дрессировщиков, следует, мне кажется, учитывать не только разнообразие и сложность трюков, но и то, какие животные эти трюки исполняют. Зебры и бегемоты, к примеру, вряд ли осилят комбинации, нетрудные для лошадей и медведей, но значит ли это, что зебр и бегемотов не надо показывать в цирке?

Шесть журавлей, которых выводят под купол прозрачного шатра Эмма и Рудольф Грилье, и в самом деле умеют не так уж много: птицы есть птицы. Их трюковой репертуар сводится к тому, что они переступают с одной пирамидки на другую, перепрыгивают через препятствия, выстраиваются на ступенях пьедестала. Но, право же, это интересно! Во-первых, потому, что «журавлиных номеров» еще не было в нашем цирке. И во-вторых, номер удивительно красив, ни в одном открытом вольере зоопарка (о клетках я уж не говорю) не увидишь этих осторожных и пугливых птиц в таком «раскрепощенном» виде. Послушать их знаменитое курлыканье, посмотреть, как грациозно и безбоязненно вышагивают они по манежу, стремительно взлетают на широких и сильных крыльях — уже ради этого стоит побывать в цирке.

Известный цирковой режиссер Арнольд Григорьевич Арнольд когда-то говорил, что трех-четырех хороших номеров достаточно, чтобы «вытянуть» среднюю программу. Вероятно, в принципе это правильно, но в данном случае такого «вытягивания» не получилось. Не получилось, как мне кажется, потому, что слишком разительным оказался контраст между немногими интересными и многими неинтересными номерами циркового спектакля, отдельные удачные выступления не смогли снять налет серости и провинциализма, присущие представлению в целом. К программе, судя по всему, не прикасалась рука сколько-нибудь опытного режиссера, она была выстроена так же небрежно, как выстраиваются порой сборные эстрадные концерты.

Трудно сказать что-либо о параде-про-логе: его, в сущности, не было. Артисты вышли в манеж с фанерными щитами, на одной стороне которых значились фамилии участников предыдущей программы, на другой — фамилии участников программы нынешней. Целесообразность такой информации сомнительна, если учесть, что в цирке продавались программки, а ничего другого, кроме беглого повторения афиши, в прологе не содержалось.

«Заземление» спектакля, приглушение его праздничного звучания, начатое 8 прологе, продолжил первый номер — выступление акробатов-прыгунов под руководством Владимира Вольного. Я дважды смотрел представление, но в памяти не осталось ни единой детали, ни единого, пусть даже самого маленького штришка, которые характеризовали бы исполнительскую манеру этих акробатов, их отличие от других исполнителей. «Батут — подкидная доска, подкидная доска — сальто на колонну», — было такое впечатление, что артисты равнодушно и неохотно повторяют раз и навсегда затверженный урок.
О номере Вольных, пожалуй, не скажешь, что он непрофессионален, но эта профессиональность какая-то заштампованная, унылая, лишенная сколько-нибудь заметной эмоциональной окраски.

Более разнообразных и, главное, оригинальных трюков не достает номеру дрессировщицы собачек Екатерины Рубановой. Право же, примелькались никелированные барьерчики, через которые прыгают на задних лапах болонки и шпицы. Не спасает положения и традиционная «собачья упряжка», которая проносится в финале по кругу манежа. К слову говоря, не припомню случая, чтобы такие «упряжки» (иногда это «свадебные поезда») включали в выступления взыскательные, требовательно относящиеся к своему творчеству дрессировщицы. Да и что может быть привлекательного в демонстрации животных, которые крепко-накрепко «прикручены» к повозкам и тележкам!

Многие исполнители стремятся любыми путями и средствами приукрасить свое выступление, придать ему «значимость». Порой это принимает самые неожиданные и нелепые формы. Номер иллюзионисток Светланы и Божены Пырьевых начинается с того, что одна из артисток — в розовом с перьями платье — медленно идет по барьеру и поет в микрофон «сумеречный» романс.

—    Она сама поет? — спросил я у директора цирка Ирины Михайловны Польди.
—    Нет, конечно. Фонограмма...
—    А зачем это нужно? —
Директор пожала плечами.

На такой вопрос действительно трудно ответить. А впрочем, какая, в сущности, разница, сама она поет или не сама, в микрофон или под фонограмму,— во всех случаях это вокальное вступление не имеет никакого отношения к последующим нехитрым фокусам с исчезновением кроликов и волнистых попугайчиков. И снова хочется вернуться к тому, о чем уже говорилось: разве можно представить, что такая «поющая иллюзионистка» получит когда-нибудь приглашение выступить на московском или ленинградском манеже?

Бесконтрольная «самодеятельность», засорение номеров всевозможными хореографическими и вокальными упражнениями — обычная вещь в представлениях периферийного цирка. И краснодарская программа снова подтверждает это. Вот выступают, Скажем, эквилибристы на кольцах под руководством Анатолия Мирошниченко. Номер как номер, но, когда он демонстрируется, не знаешь, на кого смотреть: то ли на партнеров, работающих на кольцах, то ли на партнершу, которая при сем присутствует. Кто-то убедил ее, что она должна активно «сопереживать» происходящему в номере, и она ни секунды не стоит на месте: пританцовывает, размахивает руками, принимает «изящные позы». И невдомек молодой артистке, что все эти пританцовывания не украшают выступление эквилибристов, а дешевят его, рассеивают и дробят зрительское внимание.

Нет нужды перечислять всех участников программы. По той причине, что о подавляющем большинстве из них попросту нечего сказать. Есть традиционные, обычные для того или иного жанра трюки, есть профессиональные навыки и сноровка, но нет главного: умения пропустить эти трюки «через себя», эмоционально наполнить их, привнести в номер что-то свое, новое и оригинальное.

А как однообразны и безлики бывают обычно клоуны, выступающие на периферийных манежах! Даже не зная, какие коверные будут участвовать в сегодняшнем представлении, нетрудно предугадать, что они покажут зрителям. Можно не сомневаться, что вначале клоуны подарят ребятишкам несколько воздушных шариков (этот клоунский выход стал последнее время таким же традиционным, как выход униформы). Затем разыграют сценку, в ходе которой инспектор манежа будет долго и утомительно отнимать у клоуна веревочку-скакалку (или свисток, дудку, трещотку). А ближе к финалу на манеж обязательно вытащат корыто с водой, в которое, к превеликой радости маленьких зрителей, плюхнется — в пиджаке и брюках — зловредный коверный.

Все это я в сотый раз увидел в представлении «Новые имена» (коверные Леонид Волчок, Виктор Козловский, Евгений Федоров). Мы как-то примирились с тем, что одни и те же клоунские репризы и сценки, причем не всегда лучшего качества, переходят из программы в программу, что молодые продолжатели веселой профессии Карандаша и Юрия Никулина не слишком затрудняют себя творческими поисками, нередко довольствуются найденным и открытым другими. В однообразии клоунского репертуара, кстати, одна из причин того, что во время выступления многих коверных взрослые зрители, как правило, не смеются, смеются в основном первоклассники и дошколята.

Вообще мне кажется, что профессиональная подготовка молодых клоунов — острейшая проблема цирка. Хороших коверных (именно хороших!) не хватает, и это особенно ощущаешь, когда смотришь представления на периферийных манежах.

В периферийных цирках должно демонстрироваться только то, что не стыдно показать на центральных манежах. Здесь так же, как и в лучших стационарах, нужно поставить прочный заслон перед провинциальной серостью и безвкусием, перед иллюзионистами, которые поют под фонограмму.

НИКОЛАИ КРИВЕНКО, заслуженный работник культуры РСФСР
 



#6 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 12 December 2020 - 16:36

Животным поручают роли

Когда нам кажется, что животные совершают сознательные поступки, продиктованные чувствами или определенными соображениями, нас это умиляет. Мы проявляем некий антропоморфизм.


Он был присущ нашим далеким предкам, которые были убеждены, что звери, птицы, да и растения, и стихии — ветер, гроза — чувствуют и мыслят. И сейчас, в просвященный век, нам не хочется отказываться от мысли, что животные хоть в какой—то мере обладают человеческими свойствами, что они хоть и меньшие, но действительно наши братья.

 

455.jpg

Обаяние народных сказок во многом в том, что животные в них действуют, как люди: помогают друг другу или строят козни, проявляют благородство или коварство. В сказках встречаем колоритные типажи: лиса — изобретательная обманщица, заяц — трус и простофиля, медведь — рассудительный и справедливый, а волк — зол и недалекого ума. Специалисты-зоологи, наверное, с этими характеристиками не согласятся. Такими зверей сделали люди — создатели сказок. Причем в животном мире оказывается некая социальная иерархия. Волк — власть имущий, а заяц — бесправный бедняк. Если для одних краев царь зверей — лев, то в русских лесах княжит медведь, лиса — лукавый царедворец.

 

66666.jpg

И в баснях звери легко заменяют людей. Все, что может произойти в человеческом обществе, в баснях происходит в среде животных. В четвероногих и пернатых угадываюся человеческие типажи. Обезьяна — взбалмошная кокетка, петух — самонадеянная бездарность, соловей — утонченный артист, с тонким вкусом.

Мы так привыкли приписывать зверям наши характеры и поступки, что как вполне закономерное воспринимаем мультфильмы, в которых персонажи — звери. Они здесь ходят на задних лапах, щеголяют в одежде, нередко пользуются достижениями современной техники.

Очеловечение животных привлекает и в цирке, в номерах дрессировки. Мне приходилось как-то отмечать, что публика порой более эмоционально воспринимает не самые сложные трюки, а те, в которых действия зверей выглядят как сознательные, как проявление ими сообразительности, находчивости. Причем впечатляют зрителей даже, казалось бы, не очень-то сложные действия. Скажем, такие. Обезьяна должна подтянуться на кольцах, но они находятся высоко. Она оборачивается к дрессировщику, стучит пальцем себе по лбу: мол, соображаешь, как тут дотянуться? Затем бежит, приносит табуретку, на которую взбирается. Такая же реакция, если медведь выносит для себя реквизит: подкидную доску, ту же скамейку.

Иные ситуации кочуют из номера в номер и все же вызывают одобрение зрителей. Лошадь, собака или медведь не хотят выполнять приказ. Лошадь, которая легла, — подняться, белый медведь, который удерживает в пасти трапецию, — выпустить ее. Строгие окрики, угрозы не действуют. Тогда артист достает из кармана кусок сахара и лошадь проворно поднимается, белый гигант разжимает челюсти. В зале одобрительно аплодируют — ах какие умные звери, сразу откликаются на доброе отношение, а угроз не боятся.

Если дрессировщики создают игровые сценки, то в них животные действуют как бы согласно своим характерам или владеющими ими помыслами. Так воспринимают это зрители. Собака-лентяйка прячется от учителя под парту, к доске идет еле переставляя лапы. В другом номере собака — симулянт беспомощно валится на спину, но, оказывается, она еще и трусиха — завидя шприц для уколов, бросается наутек. Важный слон выступает блюстителем порядка, когда посреди манежа закапризничает осел — ни взад ни вперед. Слон решительно берет его за воротник, вернее, за специальную петлю, и уносит. Медведи на манеже участвуют в ремонте автомашин. В одном номере медведь предельно активен, поторапливает нерасторопного водителя, в другом номере, наоборот, всячески отлынивает от работы. Вот вам уже намечены разные характеры.

Если животные должны предстать перед зрителями как существа вполне сознательные, очень важно, чтобы они вступали в общение между собой и с человеком-артистом. В общении раскрываются, если так можно сказать, характеры зверей— персонажей, их настроение и помыслы. В сюжетных, игровых сценках это проявляется наиболее наглядно. Водитель в растерянности, а медведь деловито распахивает перед ним крышку капота — мол,загляни в двигатель; водитель остановился у колеса, а медведь уже тащит насос — мол, что медлить, надо подкачать камеру. Слону указывают на осла-упрямца, слон понимающе кивает, грозно направляется к нарушителю, секунду медлит — не одумается ли упрямец, — а потом уж применяет силу.

Вспомним, как разнообразно общение дрессировщиков со своими подопечными в номерах «Собачья школа», «Доктор Айболит», «Ансамбль собачьей песни». Артисты обращаются к собакам с репликами. Те, разумеется, не произносят ответных, хотя впрочем, в иных случаях пролают, скажем, пять раз, когда задается вопрос «сколько будет: к двум прибавить три?», или провоют, «пропоют» нужную «мелодию». Во всяком случае, четвероногие так или иначе, но обязательно реагируют на слова артистов: стыдливо прячутся, приносят, что требуется, показывают, где у них болит, и тому подобное.

Независимо от того, есть в номере сюжет или нет, если артист желает представить животных как существа мыслящие и чувствующие, значит, он так и должен к ним относится. Адресоваться к их великодушию, сознательности, благородству, может подтрунивать над ними или стыдить их. Это, как правило, делает номер эмоциональнее, увлекает зрителей. На мой взгляд, яркий пример тому — аттракцион дрессировщиков хищников Людмилы и Владимира Шевченко. Пожалуй, каждый, кто пишет об этом аттракционе, отмечает выразительное общение артистов друг с другом и с животными. Причем не только артисты выражают свое отношение к своим клыкастым подопечным, но и львы и тигры реагируют так или иначе на людей, на их поступки: то раздражаются, то проявляют благородство, то обижаются, а то конфузятся. Когда идет речь, что в аттракционе Шевченко человек и животное становятся партнерами, то дело не только в том, что артисты и хищники участвуют в общих акробатических и гимнастических трюках. Они постоянно в активном общении, окрашенном богатой гаммой чувств. Эта сторона выступления привлекает едва ли не больше, чем иные сложные трюки. Впрочем, одно с другим связано.

Припомним — прославленный дрессировщик Валентин Филатов никогда не оставался нейтральным к тому, что проделывали на манеже его медведи. Например, когда появлялись мохнатые медвежата с самокатами, чувствовалось, что он относится к ним с некоторым умилением и в то же время иронично, — мол, что спрашивать с малышей. В другом случае, когда медведь медлил выполнять сложный трюк, то во взгляде, в жестах артиста читались нетерпение, укор, — мол, смелее, друг, не срамись. После того как трюк бывал удачно продемонстрирован, дрессировщик радовался вместе со своим способным учеником его успеху.
Если нет такого общения артиста с животным, то номер теряет часть своей выразительности, обаяния, и сами животные кажутся менее интересными, менее одухотворенными, что ли. Пожалуй, работу дрессировщика можно разделить на две части. Он должен подчинить животных своей воле, научить их трюкам, а затем создать выразительное выступление, которое эмоционально воздействует на зрителей, вызывает у них определенные мысли. Приведу удачное, на мой взгляд, высказывание журналистки Д. Акивис. Утверждая, что в цирке звери — артисты, она писала, что они артисты «не потому, что, в отличие от своих диких собратьев, умеют ходить на задних лапах, прыгать через горящий обруч или тихо сидят на своей тумбе, никому не пытаясь отъесть голову. Звери потому артисты, что создают (или, точнее сказать, при их участии создается) образ».

Дрессировщик, по существу, дает зверям некие роли. Они предстают перед зрителями такими, какими их преподносят нам артисты. Свирепый тигр, оказывается, кокетлив и ласков, как котенок. Львица проявляет высокое благородство — только что угрожающе рычала на дрессировщика, но он отбросил палку, развел руки в стороны, шагнул к ней, и она стала удивительно послушной. Нужно ли уточнять, что все это изображается, разыгрывается. Тигр всегда остается хищником, и после сценки, полной выражения нежных чувств, может броситься на дрессировщика. Но зрители воспринимают хищников такими, какими их показывают артисты. У М. Назаровой они милы и ласковы, у И. Бугримовой — мужественны и благородны, у С. Денисова — порой хитры и шаловливы, а у Шевченко, если угодно — интеллектуальны, с утонченной психикой.

В свое время высказывалось сомнение — полноценное ли искусство цирк? Утверждалось: что-то из показанного на манеже признать искусством, например сценки клоунов, а что-то — нет, например демонстрацию животных. Актер сознательно творит, создает образ, а звери? Их научили ходить на задних лапах, прыгать с тумбы на тумбу. Это удивительно, но в чем тут проявляются законы искусства? Как ответить на такие рассуждения? Номер дрессировки создает и участвует в нем человек — артист. Если он сделал лишь первый шаг — научил животных трюкам, — то скептики во многом правы. Если же дрессировщик сделал и второй шаг — нашел свою манеру поведения на манеже, выстроил характер отношения с животными, дал им определенные роли, создал образ, — тогда номер можно и должно судить по законам искусства.

Цирк утверждает себя как полноценное искусство — в том числе и в жанре дрессировки — не столько усилиями теоретиков, сколько тем, что демонстрируется на манеже, творчеством артистов. Ведь в лучших номерах благодаря постановщику, мастерству артиста животные становятся некими персонажами и участвуют в создании образа.

К. ГАНЕШИН



#7 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 14 December 2020 - 16:28

Особый успех заслуженного артиста РСФСР Владимира Серова

Тысячи километров протянулись от Красноярска до Хатанги. Сильнейший снегопад вызвал вынужденную посадку самолета, а путь его пассажиров лежал дальше, на северо-восток Сибири.

 

44555.jpg

На фото: В. СЕРОВ исполняет эквилибр с моноциклом на свободно натянутой проволоке

Вездеход, на котором группа артистов Красноярской филармонии должна была прибыть на открытие совещания охотников и оленеводов, «потерял» гусеницу на полпути от Хатанги до Крестов. Погода обычная для Красноярского края в это время года: метель и мороз 45° .

Пытаясь согреть руки и исправить гусеницу, механик и водитель нещадно жгут солярку, а артисты, забывая о себе, стараются уберечь от холода своих четвероногих помощников, самых слабых согревают собственным теплом.

Четыре часа длилась остановка, плюс два часа дороги. И наконец прибыли. Красный Чум переполнен. Зрители сидят в собачьих дохах и пимах: внутри чума температура немногим выше чем на улице. А артисты, как положено, работают в трико, в ярких легких костюмах, не обременяющих пластику. Зрители шумно и весело реагируют на каждый номер концерта.

Особый успех выпал на долю заслуженного артиста РСФСР Владимира Серова.

Его поистине уникальный номер «Моноцикл на свободной проволоке» единственный в эстрадной отечественной эквилибристике. Специалисты, оценивая его достижения, не раз отмечали, что Серов нарушает законы физики, балансируя там, где это, кажется, просто невозможно.

Артист делает на свободной проволоке то, что и на более устойчивом снаряде, обладая отточенным мастерством, выполнить чрезвычайно трудно: вниз головой, вращая педали моноцикла руками, он едет вперед, потом назад, а затем еще делает сальто. И то удивление, которое вызывает первая часть его выступления, когда артист в сложных условиях баланса манипулирует различными предметами то руками, то ногами, сменяется восхищением, вызванным самим масштабом человеческих возможностей.

У этого номера уже довольно большая пресса, отечественная и зарубежная. Так, английская газета «Дейли ньюс» писала, что Серов «выполняет такие трюки, что трудно себе представить, что их вообще можно выполнить», а в «Фидер
фольксцайтунг» (Австрия) отмечалось, что в его номере, «жемчужине мировой эстрады», сочетаются достижения акробатики с искусством жонглирования.

Этот номер входил в программу эстрадно-циркового представления «Каскад», которую артисты Красноярской филармонии показали на своем творческом вечере в Центральном Доме работников искусств.

Труппа невелика: Владимир Серов, Ирина Немыкина, Валерий Вторушин и Тамара Филиппова — художественный руководитель, партнер и соавтор Зладимира Серова по целому ряду номеров. Содружество это удивительно плодотворно. Филиппова и Серов работают вместе почти 20 лет. Сколько зрителей в селах и оленеводческих поселках Красноярского края, в различных городах нашей страны и за рубежом аплодировали их мастерству и таланту! В пятидесяти пяти странах показывал свое искусство заслуженный артист РСФСР Владимир Серов.

Несколько лет назад у артистов появился красочный и сложный номер «Озорной сувенир».

—    К моим планам создания новых номеров Серов относится всегда очень настороженно. Он практик, его сразу интересует возможность технического воплощения, а меня заботит эстетика номера. Так было и с «Озорным сувениром», — рассказывает Т. Филиппова, автор и одна из исполнителей номера. — Помню, мы сидели в Красноярском аэропорту. Рейс задерживался на неопределенное время, и вдруг я, будто на кинопленке, увидела этот номер.

Вскоре Серов с группой советских артистов улетел в Америку. А я решила пока подготовить реквизит номера. Пошла на тарную базу, «перемерила» там все бочки. Ту, что выбрала, привезла домой, выдолбила ее долотом, просверлила дырки и начала осваивать. Когда Володя прилетел, моя идея уже имела реальную основу в виде бочки. Всю нашу технику Серов всегда делает сам, а я придумываю и шью костюмы, в моей семье все были портными. Так что у нас всё «в своих руках», хотя ноги в этом деле значат немало. Разудалый Иванушка, пытаясь понравиться Матрешке из бочки, делает очень сложные фигуры на катушках.

—    При сочинении номера все его элементы: трюки, пластика, динамика — собираются воедино по крупицам, — говорит В. Серов. — Например, всё то, что вчера уже было придумано, казалось интересным, отняло много сил, сегодня вдруг воспринимается наивным трюком. Отметаешь и опять мучительно ищешь, пробуешь. На репетициях «Озорного сувенира» у меня долго не ладилось с катушками, и вдруг, случайно перекатившись с одной на вторую, что само по себе сложно, я понял, что этот «перекат» можно оставить в номере.

«Озорной сувенир» зрелищный и увлекательный, еще и будто является иллюстрацией того, каким должен быть номер эстрадно-циркового жанра: с сюжетной драматургией.

Номер начинается веселой игрой Иванушки с расписной бочкой, выкатившейся невесть откуда. Вдруг из бочки появляется Матрешка. И начинается своеобразный диалог этих традиционных персонажей балаганных представлений, в котором используются элементы пантомимы, русского танца, цирковые трюки.

В финале номера Иванушка — Серов вскакивает на сложную пирамиду из пяти катушек и, балансируя «перекатом», создает иллюзию падения, чем вызывает восхищение и Матрешки и зрителей.

Эта работа всегда с интересом принимается зрителями, очень важна она и для артистов. Свои дальнейшие творческие планы они во многом связывают с развитием жанровых особенностей «Озорного сувенира».

— В наше время НТР подобрать или сконструировать уникальную трюковую или иллюзионную аппаратуру не так уж сложно... А в эстрадно-цирковом жанре, как никогда, сейчас нужен исполнитель-артист, больше того — артист-романтик. Именно в этом ощущается дефицит нашей профессии, несмотря на разработанную методику подготовки артистов. Не хвалясь скажу, что знаю о своем жанре все, но примером для меня были и остаются жонглер на свободной проволоке Ангел Божилов (Болгария) и эквилибрист Рено (Швеция). Их самозабвенность и увлеченность Заставляют меня забывать, что это эквилибр в сочетании с жонглированием на свободной проволоке, что трюки их необычайно рискованны, а кому, как не мне, известно, что, как правило, эквилибрист падает всегда вниз головой, а высота не настолько велика, чтобы успеть хоть как-то сгруппироваться. Номера у них выглядят как красивые изящные шутки — это могут позволить себе только мастера высшего класса.

Сейчас Т. Филиппова и В. Серов продумывают программу с единым смысловым сюжетом: скорее всего, это будет эстрадно-цирковой спектакль, а может быть — сказочное представление с участием четвероногих друзей — помощников артистов.

Т. Филиппова работает с собаками давно. Шпунтик и Пиф, чьей популярности способствовало телевидение, «ходят» в артистах уже 10 лет.

Отталкиваясь от способностей, если можно сказать, индивидуальностей этих братцев, Серов и задумал «Монолото» на телевидении. Особенно талантливым артистом оказался Шпунтик.

Когда артисты были в Москве, со Шпунтиком произошел такой случай. Он заболел, и его срочно надо было оперировать. А накануне операции Шпунтик ушел побродить и потерялся. Поиски были безрезультатны. А через сутки артистам позвонили из больницы и сказали, что Шпунтик уже прооперирован.

Оказалось, что, заблудившись, он пришел к метро и сообразил, что нужно ждать кого-нибудь из знакомых. И дождался. Это была медсестра из ветлечебницы. Он подошел к ней и «заговорил». Конечно, девушка его узнала и привезла в больницу. На творческом вечере в ЦДРИ он выступал уже после операции. Сюжетом для будущей эстрадной программы, может быть, и станут «Приключения Шпунтика», которых более чем достаточно.

Но создание большой эстрадной программы, как и желание попробовать себя в педагогической деятельности, пока остается в рабочих планах артистов.

Жанр, в котором они работают, требует постоянного жесткого режима и непрекращающихся тренировок. И все же, когда Тамара и Владимир бывают у себя в Красноярске, они находят время на занятия с самодеятельным коллективом «Театр маленьких чудес», помогают показом и советом юным эквилибристам и фокусникам.

Рассказывая о Серове и Филипповой, нельзя не отметить и ту большую культурно-просветительную работу, которую ведут эти артисты. Они встречаются с колхозниками и рабочими предприятий, военнослужащими и школьниками, рассказывают о своих зарубежных впечатлениях, о поездках по стране и, конечно, выступают. Артистическая универсальность позволяет им это делать на любой площадке: в классе, в красном уголке, на полевом стане.

И каждый раз, когда выступает Серов, мы невольно задумываемся о богатстве человеческих возможностей, а за этим стоит каждодневный, часто изнурительный труд, так хорошо знакомый спортсменам и артистам жанра, в котором работает Серов. Труд и поиск. Поиск как смысл жизни в творчестве. Главное — не останавливаться, искать углы даже в колесе.

Ю. РУБЦОВ
 


  • Статуй это нравится

#8 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 17 December 2020 - 13:52

Воздушные гимнасты Гюзель и Юнир Газизовы

 

Когда за кулисами Челябинского цирка, где проходило заключительное представление третьего тура I Всесоюзного конкурса артистов цирка, стало известно, что среди победителей — заслуженные артисты Башкирии Гюзель и Юнир Газизовы, никто не удивился...

 

20.jpg
 

На фото: Заслуженные артисты Башкирской ССР ГЮЗЕЛЬ и ЮНИР ГАЗИЗОВЫ

— Вполне закономерно... ученики Левшина... сильная пара...

Я внимательно слушала одобрительные высказывания зрелых мастеров, мнения юных конкурсантов, соглашалась с ними и радовалась тому, как удачно сложилась судьба этого номера. А ведь я, как никто другой, знала, какой ценой далась ребятам их голубокрылая «Журавушка», их жар-птица.

Когда артист-стажер Юнир Газизов на одной из репетиций «порвал» себе плечо, тренеры Башкирского циркового коллектива единодушно констатировали, что в этом нет ничего удивительного. «Стоит ли удивляться, — говорили они, — ведь парень серьезно занялся гимнастикой в двадцать один год». В этом возрасте спорт уже покидают, да и цирковая воздушная гимнастика обычно по плечу тренированным с детства.

Ничего удивительного, что и врачи после выздоровления настоятельно советовали Юниру выбросить из головы мысли о цирке. Но что делать, если цирк — ошеломляющий, потрясающий — сельский парнишка увидел лишь год назад, увидел и всей зачарованной душой своей потянулся в этот мир чудес.

Но никогда не сбылась бы его мечта, если бы не объявление в газете о наборе в Башкирский цирковой коллектив, которое случайно попалось на глаза демобилизованному солдату Газизову. Его приняли, несмотря на огромный конкурс. Новичок на удивление все брал, что называется, с лета. Особенно удавались ему упражнения на брусьях и кольцах. И вдруг травма...

В то, что Юнир преодолеет болезнь, продолжит прерванные репетиции, кроме него самого верила лишь тоненькая девятиклассница с нежным именем Гюзель. Через четыре месяца Юнир не только вернулся на манеж, но и стал руководителем партерного полета, в котором органично переплеталась трюковая работа на бамбуке и брусьях.

Чего греха таить, порой иные произведения циркового искусства годами «кочуют» из города в город без каких-либо корректив на время и изменяющиеся вкусы публики. Между тем первая успешная работа Юнира Газизова стала лишь прологом к голубокрылой «Журавушке», созданной вместе с Гюзель Газизовой.

...Там, высоко-высоко в цирковом поднебесье, обхватив руками согнутые колени и собравшись комочком, она походила на мирно спящую птицу. Звуком отпущенной тугой тетивы оборвалась музыка. Прежде чем пасть к ногам батыра, подстрелившего ее, прежде чем в последний раз ударить о землю крыльями, она раскроется во всю стать, выпрямится и в каждом движении ее будет дыхание жизни.

Веками живет в сознании людей сказка о дивной жар-птице, приносящей охотнику, ее поймавшему, счастье и любовь. Каждый народ слагает свое предание о Птице-счастье, нарекая ее своим именем. В башкирских сказаниях живет она в образе журавушки, девушки-птицы, полюбившей смелого батыра.

...Сомкнув руки, они медленно поднимаются ввысь — птица, ставшая девушкой, и юноша батыр, чуть не погубивший свое счастье. Плавны и синхронны движения их тел, то застывающие друг над другом горизонтально земле, то прогибающиеся в арабесках причудливых форм.

Родилась их «Журавушка» в Ростове-на-Дону, куда в 1975 году приехали Газизовы к тренеру по спортивной гимнастике Владлену Ивановичу Левшину. К приезду Газизовых молва о левшинских воздушных номерах, о его мини-спектаклях в воздухе уже облетела цирковой «конвейер».

К слову сказать, несмотря на единодушное признание работ ростовского тренера для цирка, его творческий метод до сих пор остается вне поля зрения цирковых специалистов.

О режиссере, способном языком цирка передать древний сказ башкирской жар-птицы, через трюк донести до зрителей ее мудрый смысл, мечтали молодые гимнасты. Но только просмотрев Газизовых у себя в спортзале, Левшин дал согласие работать с ними. К огромной радости последних, режиссер не стал противиться настойчивому желанию новых питомцев «перейти с брусьев на кольца». Только заметил полушутя-полусерьезно, что «обратной дороги не будет».

Гимнастика на кольцах по сравнению с другими разновидностями этого жанра в цирке развивается не столь активно. Почти не модифицируется аппарат, редко появляются новые номера и трюки. И это не удивительно: силовая работа на кольцах требует силы немалой, а сделать увлекательный номер из упражнений, состоящих в основном из жимов и подтягиваний, не так-то просто.

Я познакомилась .с супругами Газизовыми в Ростове. Меня поразило то чувство беспредельного самозабвения, та вера, с какой они исполняли все упражнения по левшинской системе. Механическое, буквально монотонное повторение сотни раз одного и того же элемента башкирские артисты превращали во вдохновенное занятие. Ни разу за время репетиционного периода в их тетрадке с заданием на день Левшин не поставил прочерка! А это значит — ни одной пропущенной тренировки за два года.

Мне довелось присутствовать на дебюте Газизовых. Наша вторая встреча состоялась лишь в прошлом году на конкурсе в Челябинске.

...Неторопливым жестом положила она ладонь на поблескивающее никелем кольцо. И вдруг, легко оттолкнувшись, оторвалась от манежа, взлетела ввысь и, прогнув спину, застыла на вытянутой руке, вторую протянула навстречу юноше. И, не желая упускать свою птицу счастья, он тотчас устремился за ней. Выхваченные лучом прожектора, двое поднимались все выше и выше, и в каждом движении их звучала песня двоих, понятная и без слов всем сидящим в зале.

Но все-таки, несмотря на высокое звание лауреатов, на успех номера у зрителей, сегодня еще нельзя сказать, что «Журавушка» — произведение, лишенное каких-либо недостатков.

К сожалению, в некоторых местах не найдены естественные, вытекающие из самой сути сюжета, переходы от одной трюковой комбинации к другой. И тогда логическая связь между ними вдруг рушится и вместо героев легенды мы видим на манеже безупречных исполнителей сложных трюков.

Особенно наглядно проявляется это в эпизоде после превращения птицы в девушку. Трепетны прощальные удары крыльев погибающей птицы, трогательно печальна застывшая на коленях маленькая фигурка. Но вот прекрасная девушка словно просыпается от сна. Батыр легко подхватывает ее, их последующий танец легок и изящен. В нем — их чувства, мысли, надежды. Но танец обрывается, и тут сразу начинается показ гимнастических трюков или, как говорят в цирке, «пошла работа».

Конечно, артисты и их «Журавушка» еще молоды, у них есть время внести необходимые дополнения в композицию номера. Однако, на мой взгляд, любые изменения в структуре этого, да и любого другого номера должны обязательно согласовываться с режиссером. К сожалению, в цирке нередко артисты в процессе работы «дорабатывают» номер по своему усмотрению и разумению. Иногда после таких «доработок» режиссер не узнает своего детища. Думается, пришло время этот вопрос урегулировать, что повысит личную ответственность постановщиков за дальнейшую судьбу их работ.

Что же касается заслуженных артистов Башкирии Гюзель и Юнира Газизовых, то, безусловно, возобновление творческого содружества с таким режиссером, как Владлен Левшин, всесторонне обогатит их. Можно надеяться: они удержат в руках свою жар-птицу.

А. ХАЧАТУРЬЯН



#9 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 18 December 2020 - 21:12

Цирковая династия Лавровых

 

В этой небольшой уютной квартирке на улице Калиновского в Минске мало что напоминает о цирке, клоунаде — основной и постоянной работе ее бывшего хозяина.
 

Разве только несколько мемуарных книг старых цирковых артистов на полке да десятки бобин с кинопленкой. Галина Дмитриевна бережно проводит рукой по корешкам, вздыхает: — Все оставлено в том же порядке, как-было при нем. Лаврентий Лаврентьевич был большим аккуратистом и в работе и в увлечениях.

24.jpg

Афиша. 1937 год

Гаснет свет, и на белый квадрат экрана, словно через распахнутые настежь волшебные двери, врывается в маленькую квартиру огромный, немножко таинственный, но всегда прекрасный мир цирка.

Номера... Их много. Известные и полузабытые, в крупнейших стационарах страны и под брезентовым куполом шапито. Независимо от ранга и титула Лаврентий Лаврентьевич Лавров снимал их одинаково придирчиво, подолгу задерживая камеру то на лице, то на реквизите, а то просто на эффектном жесте артиста. Так снимать мог человек, фанатично влюбленный в цирк, стремящийся с помощью кинокамеры остановить мгновение, заставить жить то, что уже никогда не повторится. Да, старый клоун Лаврентий Лаврентьевич Лавров не понаслышке знал цену тяжелого циркового ремесла. Он один из славной и знаменитой цирковой династии Лавровых.

«Для меня встреча с этими клоунами стала подлинной школой мастерства. Десятки раз и всегда с неизменным удовольствием я смотрел, как работают Лавровы, стараясь понять и разгадать их профессиональное умение смешить людей. Даже репетиции, на которых Лавровы, пробуя различные варианты текста, новые трюки, мизансцены, проходили все «вполноги», стали для меня полезными, ибо репетировали настоящие мастера». Так пишет о братьях Петре, Николае и Лаврентии Лавровых народный артист СССР Юрий Никулин в книге «Почти серьезно». И это не единичное мнение. Известно, например, как восхищался Лавровыми большой знаток и ценитель циркового искусства писатель Михаил Зощенко.

Впрочем, братья — лишь продолжатели фамильного дела. Начало же славной династии положил их отец — акробат, воздушный гимнаст, канатоходец, клоун Лаврентий Никитич Лавров (Селяхин). Судьба его во многом сходна с судьбами десятков цирковых артистов дореволюционной России. Крепостной графа Орлова, он семилетним мальчишкой сбежал с бродячим цирком «Кассино» в Италию. Безродный воспитанник труппы, Лавров в полной мере испытал на себе все тяготы и унижения циркового ученичества. Может быть, поэтому так терпеливо, так ненавязчиво обучал Лаврентий Никитич своих детей премудростям циркового мастерства. По-разному сложились творческие биографии братьев, но в том, что все они были одаренными, талантливыми артистами, нет сомнения. Школа отца не прошла бесследно.

Что же так привлекало зрителей в клоунах Лавровых? Видимо, прежде всего выразительность образов, яркость и конкретность типажей, которые представляли на манеже артисты. Они не просто комиковали, развлекая публику нелогичностью ходов и поступков. Каждая реприза, каждое антре клоунов были до мельчайших деталей выверены, продуманы, тщательно отобраны. Не случайно Галина Дмитриевна говорила об аккуратизме мужа. Всю свою долгую артистическую жизнь (а проработал он без малого шестьдесят лет!) Лаврентий Лаврентьевич, его старшие братья были постоянно нацелены на манеж, на выступление. Вот почему все, за что брались артисты, доводилось до совершенства. И если Петр и Николай достигли высот как буффонадные клоуны, то Лаврентий стал непревзойденным музыкальным эксцентриком, а в игре на концертино, пожалуй, лучшим среди коллег.

Так уж получилось, что судьба Лаврентия Лаврентьевича тесно связана с Белоруссией. Здесь нередко выступал клоун до войны, сюда же, в Белоруссию, пришел Лавров в 44-м, но уже не с цитрой и концертино, а с автоматом в руках — освободителем.

С первых дней войны ушел артист добровольцем на фронт, и кто знает, может быть, сбылась бы его мечта исполнить клоунскую репризу на развалинах рейхстага, если бы тяжелая контузия не уложила его в Пинске в госпиталь. Тогда же, в Пинске, встретил Лавров актрису Гомельского областного драматического театра, ставшую позже его женой и партнером. В Белоруссии занялся Лаврентий Лаврентьевич впервые и «нецирковой» деятельностью: его назначили начальником по делам искусств при Пинском облисполкоме. И хотя работа была интересной и справлялся с ней Лавров успешно, цирк тянул его. Вскоре знаменитое трио Лавровых вновь собирается вместе. Вновь несут с манежа артисты смех и радость зрителям. Ту самую радость, которой так не хватало людям в годы войны, в которой так остро нуждались в послевоенное голодное, тяжелое время.

Неудивительно, что, завершив артистическую деятельность, Лаврентий Лаврентьевич поселился в Минске: земля, которую освобождал, на которой гибли боевые товарищи, навек стала для него родной. Переступив после торжественных проводов барьер манежа, ветеран не расстался с цирком. И в том, что в Минском цирке существует ныне музей, — во многом заслуга Лаврова. До последнего дня Лаврентий Лаврентьевич был предан своей единственной любви — цирку. И цирк помнит его, артиста и воина...


АЛЕКСАНДР РОСИН



#10 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 21 December 2020 - 12:35

Режиссер-педагог Юрий Гаврилович Мандыч

Каждый, кто знал этого замечательного человека или был знаком с его творчеством, не мог не восхищаться личностью этого художника.

 

28.jpg

На фото: Заслуженный артист РСФСР Юрий Гаврилович Мандыч

Я, как и многие артисты советского цирка, бесконечно благодарен судьбе за то, что она была безгранично щедра ко мне, подарив счастливое право быть в числе учеников Мандыча в Государственном училище циркового и эстрадного искусства.

Он, на мой взгляд, был одним из самых талантливых режиссеров не только ГУЦЭИ, но и всего советского цирка.

Удивительна творческая судьба Юрия Гавриловича. Сразу же после окончания Великой Отечественной войны он становится студентом ГУЦЭИ. Четыре года учебы, и из стен училища выпускается замечательная силовая пара Ю. Мандыча и С. Ковырзина. Полтора года выступают на манеже артисты, всего полтора года, и невероятная тяга к режиссуре заставляет Мандыча сделать решительный шаг. Он покидает манеж и как артист уходит с него навсегда, чтобы вернуться в качестве выдающегося режиссера. Но это будет позже. А пока учеба в Московском областном педагогическом институте имени Крупской, работа в ГУЦЭИ на должности... завхоза. Вот уж где воистину путь от «ефрейтора» до «генерала»!

По истечении некоторого времени Мандыч становится педагогом ГУЦЭИ, затем его режиссером. Но это были не робкие шаги начинающего режиссера-стажера, а стремительный, молниеносный, на грани фантастических высот, взлет режиссерской мысли, воплощаемой Мандычем в реальные цирковые произведения.

Каждый номер, выпускаемый им из стен ГУЦЭИ, — выдающийся, а творчество Мандыча — многожанрово. Он выпускает жонглеров, силовых и вольтижных акробатов, воздушных гимнастов и, — удивительный факт — практически не допускает ошибок. Им не выпущено ни одного посредственного номера. Чтобы подтвердить высказанную мысль, достаточно вспомнить его некоторые работы: «Акробаты-вольтижеры с лопингом» под руководством В. Касьянова, «Воздушный полет» под руководством О. Лозовика, полет «Галактика», вертикальный «Воздушный полет» под руководством Н. Сарача, «Тройная проволока» Владимира Стихановского, силовые акробаты В. Борисенко и А. Бурдецкий, жонглеры Афанасьевы и многие другие.

Когда Мандыч приступал к осуществлению очередного замысла, это означало, что в советском цирке будет сказано еще одно новое слово. Каждая будущая работа режиссера обещала прежде всего качество, оригинальность, неповторимость и новизну.

Юрий Гаврилович был удивительно скромным человеком. К похвалам в свой адрес относился критически, считал свое творчество обыкновенной, будничной работой. Какой же неиссякаемой энергией и любовью к своей профессии необходимо было обладать, чтобы в течение многих лет, ежедневно, опередив едва забрезживший рассвет, до позднего вечера лепить из неоперившихся юнцов подлинных мастеров манежа! Создавалось впечатление, что мастер находится на круглосуточной вахте в ГУЦЭИ, которое было для него родным домом, лабораторией творческих исканий, конструкторским бюро, где осуществлялись на практике его дерзновенные режиссерские замыслы.

Юрий Гаврилович любил цирк и отдал ему всего себя без остатка. Его питомцы, артисты, режиссеры, все люди цирка высоко ценили Мандыча, его талант. Неутомимый труженик, он любил людей трудолюбивых, понимая, что первостепенным в цирке кроме таланта является труд, постоянная творческая напряженность. Только в этом случае может быть достигнут желаемый результат. С первых шагов воспитанников на манеже он личным примером прививал им любовь и уважение к труду. Постоянно стремился видеть в будущих артистах не только великолепных исполнителей, мастеров своего дела, но и людей честных, принципиальных, добрых, отзывчивых, людей-личностей. Делал он для этого все, для этого жил. Чаще всего своей цели воспитатель достигал.

В 1979 году, откликнувшись на интернациональный призыв, он уехал на Кубу, где успешно в течение трех лет помогал братскому кубинскому народу создавать Национальный цирк.

Большое внимание Мандыч уделял общественной деятельности в ГУЦЭИ и Союзгосцирке. Партия и правительство высоко оценили талант Ю. Г. Мандыча: ему было присвоено почетное звание заслуженного артиста РСФСР, он был награжден орденом «Дружба народов» и медалями.

Спустя многие годы после окончания ГУЦЭИ, став зрелыми людьми, выступая на различных манежах цирков страны и за рубежом, мы постоянно нуждались в мандычевском взгляде на наше творчество, в его советах, просто в его присутствии, в сознании того, что он живет с нами на этой земле. Каждый раз при первом же удобном случае мы приходили к нему в ГУЦЭИ показать новую трюковую комбинацию, порепетировать у Мандыча, посоветоваться о планах на будущее.

Его мудрые слова, советы, творческая помощь, в которых он был безотказен, помогали думать, жить, творить.

На прошедшем недавно Всесоюзном конкурсе артистов цирка три номера Мандыча завоевали почетное звание лауреатов.

Казалось, никогда не иссякнет его неуемная энергия, его хватит на всех бывших, настоящих и будущих студентов. Казалось...

Но произошло большое горе в нашей цирковой семье. Мандыча не стало.

У него осталось двое детей: Таня и Миша. Незадолго до кончины Мандыч рассказывал о ближайших планах: «У меня задумано семь воздушных полетов. Один из них — «Ванька-встань-ка» — для сына».

Но не суждено было осуществиться этим полетам фантазии и мечты. И кто знает, сколько еще замечательных невоплощенных художественных идей унесла с собой смерть вместе с учителем?

Нам будет очень недоставать Юрия Гавриловича, еще долго мы не сможем поверить в то, что его нет рядом с нами, но, глядя на творение его пытливого ума и талантливых рук, светлую память о нем сохраним в своих сердцах навсегда.

ВИКТОР ШЕМШУР, заслуженный артист РСФСР



#11 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 25 December 2020 - 20:19

Народный цирк Дворца культуры имени Калинина

 

Когда номерам, способным отработать в условиях сцены, предложили принять участие в шефском представлении, никто не отказался. В свой единственный выходной день артисты программы «Карнавал мира» сели в автобусы и направились в подмосковный город Калининград, в гости к юбиляру — народному цирку Дворца культуры имени Калинина.
 

30.jpg

На фото: Народный цирк Дворца культуры имени Калинина. Художественно-акробатическая композиция, культуры имени КалининаФото Ю. КУЗИНА

Что значит шефское представление в январе? Январь, пожалуй, самая тяжелая пора для циркового артиста. Ведь в этом месяце бывает не тридцать спектаклей, как положено, а более шестидесяти. Всю первую половину января, в дни зимних школьных каникул, приходится работать без выходных, по три раза в день. Огромная нагрузка. И еще шефское представление. Тяжело. Но как не поехать туда, где цирк любят, знают, ждут!

Пять лет назад по решению партийного бюро новый Московский цирк взял шефство над народным цирковым коллективом Дворца культуры имени Калинина подмосковного города Калининграда. Результатом шефской работы явились неоднократные выступления цирковых артистов с артистами самодеятельными на сцене Дворца культуры, в совхозах, пионерских лагерях и на других площадках. Организаторами и руководителями совместных концертов стали режиссер Московского цирка на Ленинских горах заслуженный артист РСФСР В. Владимиров и художественный руководитель народного циркового коллектива Ю. Таранков.

На этот раз концерт был юбилейным — пятьдесят пять лет Калининградскому народному цирку и пятилетие совместной работы. Артисты посвятили свое выступление 40-летию Победы.

Цирк в Калининграде очень любим. Даже большой зал Дворца культуры был не в состоянии вместить всех желающих. Зрители увидели прекрасную цирковую программу, основу которой составили выступления профессиональных артистов. Их номера явились подлинным украшением концерта. Несмотря на слишком малое время, отведенное на подготовку представления, оно удалось как нельзя лучше. Сказался высокий профессионализм гостей — артистов Союзгосцирка и работников нового Московского цирка. Темп, заданный режиссером — инспектором манежа, а здесь ведущим концерта, Г. Курзямовым, настроение, созданное клоунским трио П. Толдонова, В. Минаева и Г. Ротмана, хорошее музыкальное сопровождение квинтета эстрадно-симфонического оркестра Московского цирка объединили, слили в единое целое эту разнообразную программу, в которой рядом с профессионалами выступали участники самодеятельного коллектива.

Праздничная, приподнято-волнующая атмосфера царила и в зале и за кулисами. Программу открыли воздушные гимнасты Армен и Виталий Ванесяны. За неимением аппаратуры они смогли продемонстрировать на сцене лишь партерную часть своих гимнастических вариаций. Однако и этот небольшой фрагмент вызвал восхищение у зрителей. Не прерывались аплодисменты во время выступления эквилибриста Николая Коссе, названного «Невесомость». Сложные трюки он исполняет, как кажется зрителю, без малейшего напряжения и видимых усилий, что вполне оправдывает название номера. Своим обаянием покорила зал воздушная гимнастка на кор-де-пареле Валентина Лучкина. Особенно хочется остановиться на выступлении комического жонглера с обезьянами Виктора Крачинова. Этот номер хорошо знаком зрителям не только по выступлениям в цирке, но и по телевизионным передачам. К сожалению, не весь реквизит можно было привезти на концерт. И тем не менее Крачинов работал ярко, легко, импровизируя.

Артисты народного цирка пользовались у зрителей не меньшим успехом. Как всегда, они показали много нового и интересного, участвуя одновременно в нескольких номерах. Например, лауреат 1-го Всесоюзного фестиваля самодеятельного творчества трудящихся Татьяна Свист порадовала зрителей выступлениями в пластическом этюде, воздушной гимнастике, в номере с подкидной доской. А Валерий Румянцев, тоже лауреат 1-го Всесоюзного фестиваля самодеятельного творчества, всегда исполнявший «Восточные зарисовки» на вольной проволоке, на этот раз продемонстрировал новую композицию — «Танец индейца». Артисты художественной самодеятельности показали в этот вечер десять номеров.

Все же самым большим сюрпризом для калининградцев явились репризы клоунов П. Толдонова, В. Минаева и заслуженного артиста РСФСР Г. Ротмана. Эти талантливые артисты сумели наиболее полно продемонстрировать свой разнообразный репертуар.

После концерта состоялась дружеская встреча всех участников и организаторов этого мероприятия.

СУСАННА КУРЗЯМОВА



#12 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 27 December 2020 - 12:24

О книге «Школа клоунов»

 

Открывая книгу с таким заманчивым названием, как «Школа клоунов», и зная, что она написана Эдуардом Успенским и предназначена для детей (М., «Детская литература», 1983), ожидаешь повествования о цирке, веселых и грустных историй.
 

И книга не только полностью оправдывает ожидания, но и превосходит их, хотя предполагаемое содержание ее только обозначено. По сути говоря, только на последних страницах ее идет речь о том, что в большом городе открывается школа клоунов. Просто вдруг всем стало понятно, что без жизнерадостного искусства цирковых артистов жизнь бывает скучной. А этому памятному событию предшествовали уроки, так сказать, подготовительного класса, ведь четверо учеников удивительного учебного заведения вовсе не хотели заниматься такими обыденными предметами, как чтение и правописание. А кроме того, они периодически отражали атаки местных завхозов, которые пытались самыми разнообразными средствами и уловками возвратить себе когда-то принадлежавшее им здание. Они выдавали себя то за строителей, то за грабителей, то за пожарников, но ничего не могли поделать с дружным коллективом учителей и учеников школы клоунов.

Надо сказать, что четверка будущих клоунов была как на подбор. Клоун Шура обладал способностями телепата, клоун Наташа, единственная здесь представительница прекрасного пола, отличалась бесконечными и не лишенными практического смысла выдумками. Не отставал от своих новых друзей и клоун Саня, прилетевший из тайги вместе с дрессированной козой. И даже завхоз товарищ Помидоров после первых посещений школы клоунов настолько увлекся, что затем стоически боролся со своими бывшими коллегами, действуя при этом четко и умело.

Динамичный сюжет, гротесковость характеров героев — все это характерно для стиля Эдуарда Успенского. За комическими ситуациями открывается мудрость житейская. Несмотря на то, что книга «Школа клоунов» адресована прежде всего юному читателю, она двупланова. Откровенно парадоксальная манера изложения помогает многое понять острее и точнее читателям разных возрастов.

Для ребенка «Школа клоунов» является увлекательной энциклопедией, где остроумно рассказано о том, что необходимо в той или иной мере знать дошкольнику, начиная с простых уроков вежливости до понимания своей ответственности за все происходящее рядом. В книге почти два десятка игр и столько же веселых переменок, придуманных художником А. Семеновым, с выдумкой и вкусом оформившим детскую книгу.

Но для всех читателей «Школа клоунов» привлекательна еще и тем, что не только помогает заниматься «учением с увлечением», но и упрочивает любовь к цирку.

Само повествование, немного эксцентричная интонация его, соединение обыденного с необычным могут оказаться как нельзя кстати для сценария большого циркового представления для детей. Книга Эдуарда Успенского «Школа клоунов» может быть рассмотрена и под другим ракурсом. Чего стоит, например, тот факт, что директор этого учебного заведения, современная молодая женщина, лихо разъезжает по городу на мотоцикле. Однажды в этом виде спорта испытать себя решила и пожилая воспитательница, переполошив при этом весь город. А удивительный пиджак товарища Помидора, в котором из-за его универсальности находится место многому! Или совсем уж комический контрапункт с козой Полканом, которая действует как сторожевая собака, выполняя все требуемые команды. Таких колоритных деталей и ситуаций, удобных для интерпретации в цирковом представлении, здесь множество. Вероятно, Эдуард Успенский и написал такой сценарий, который может воплотиться в яркое и задорное зрелище, если книга попадет в руки не только ребенка, но и режиссера.

ИЛЬЯ АБЕЛЬ



#13 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 27 December 2020 - 13:14

Старые пластинки. В. Коклюшкин

 

День на работе выдался трудный. Вернувшись домой, Николай Иванович прилег отдохнуть, но мешала, раздражала музыка, доносящаяся от соседа.
 

— А ты терпи, ты терпи! — подначивала жена. — Он сейчас тебе еще отбойный молоток включит! А вот позвать участкового, тогда будет знать!

В общем, взвинтила она и себя и Николая Ивановича, и он решился — пошел поговорить.

Дверь открыл невысокий сухонький старичок.

— Видите ли, — сказал ему Киселев, — у вас так громко играет музыка, что просто нельзя спокойно отдохнуть.
Сосед хотел что-то ответить, но тут музыка за его спиной смолкла и послышалось шипение иглы о пластинку.

—    Простите, я сейчас, — торопливо проговорил старичок. — У меня пластинки старые, с ними надо осторожнее. Да вы заходите, заходите, — пригласил он и поспешил в комнату.

Николай Иванович прошел следом. Квартира была маленькая и заставлена старой мебелью. Киселев огляделся: когда-то такой же диван с высокой спинкой стоял и у них в комнате. Маленьким мальчиком он любил забираться на него с ногами и слушать бабушкины сказки.

—    Да вы садитесь, — предложил старичок, бережно снимая пластинку. — Это вот... моя молодость, я, слушая, вспоминаю...
—    А у нас тоже был патефон, — неожиданно сказал Николай Иванович, — и пластинки были, много... — Он задумался и, усмехнувшись, добавил: — А мне ручку у патефона больше нравилось крутить. Я даже иногда музыку не слушал, а ждал, чтобы скорее завод кончился... Но все равно некоторые старые песни помню. У отца была любимая... знаете ... эта... «Я помню милую рапсодию...»

—    «Лунную», наверное... — поправил старичок. — «Я помню лунную рапсодию...». А у меня сохранилась такая, хотите я поставлю?
—    Давайте, — согласился Николай Иванович.

Старичок поставил пластинку, и зазвучала мелодия. Вместе со звуками забытой песни вдруг вспомнились Николаю Ивановичу старая коммунальная квартира, мама молодая в ситцевом сарафане, отец в гимнастерке без погон...

—    Да что вы все стоите, вы садитесь, садитесь! — засуетился старичок.— А я чайник сейчас поставлю... Я ведь один живу.

Он подхватил со стола чайник и убежал на кухню.

Когда пластинка кончилась, Николай Иванович поставил другую, и теперь в комнате раздалось: «Эх, путь-дорожка, фронтовая! Не страшна нам бомбежка любая! А помирать нам рановато, есть у нас еще дома дела!»

А вместе с этой удалой песней вспомнился Киселеву почему-то их старый московский дворик, открытые окна с цветами и кастрюлями на подоконниках и бабушка, развешивающая на длинной веревке широкие простыни...

Тут со стороны лестничной площадки послышался какой-то шум, голос жены, а затем, вежливо постучавшись, в квартиру сурово шагнул участковый.

—    Что же это вы, товарищ квартиросъемщик, нарушаете?! — строго спросил он Киселева. — Шум тут устраиваете, соседей беспокоите!
—    Это не он, — начала было жена.

Но Николай Иванович, торопясь, перебил ее:

—    Нет, товарищ милиционер, это я, я! Но... я больше не буду.
—    Он больше не будут! — ничего не понимая, но быстро подтвердила жена.
—    Ну... разбирайтесь сами! — сказал милиционер, козырнул и пошел по своим нужным делам.

А супруги Киселевы, прикрыв за собой соседскую дверь, вернулись в свою квартиру.

—    Что это еще за фокусы?! — спросила жена, как только они переступили порог.
—    Тише, пожалуйста, — остановил ее Николай Иванович и кивнул на стену: — Из-за тебя ничего не слышно!






Количество пользователей, читающих эту тему: 0

0 пользователей, 0 гостей, 0 анонимных

  Яндекс цитирования