Цирковые династии раскрыли секреты закулисья: "Полагаемся на волю Божью"
«С восьми лет я начала официально работать, с зарплатой»
Цирковые династии удивительны и интересны тем, что, несмотря на невероятные трудности этой профессии — ежедневные тренировки, тяжкий труд с самого детства, опасности травм, а иногда и риск для жизни, — все дети идут по стопам родителей. Какой-то неведомый дух царит в самой ауре цирка, который не дает детям, рожденным в опилках, то есть практически на манеже, никакого шанса выбрать себе другую профессию. В чем загадка притягательности жизни цирковых артистов, мы попытались выяснить, побеседовав с представителями двух прославленных цирковых династий — Артемьевых и Шилюк-Тесленко.
«С 8 лет я уже работала в цирке официально»
Майя Артемьева впервые официально вышла на манеж цирка 8-летним ребенком, выступала в номере «Диаболо» (это катушка для жонглирования, которая вращается, бросается и ловится посредством двух палочек, соединенных веревкой) вместе с мамой, папой и сестрой. Позже, в юности, выпустила свой соло-номер под названием «Амазонка», крутила на себе аж 50 обручей! А с 2008 года они вместе с мужем Константином Евстигнеевым выступают в собственном шоу с дрессированными гигантскими попугаями. В номере им ассистирует их 12-летний сын Остап. Майя Артемьева — представительница третьего поколения артистов цирка, а их сын — уже четвертого.
— Мои дедушки и бабушки, родители, мы с сестрой, потом уже мы с мужем и сыном всегда гастролировали по всему миру, за все время существования нашей династии это первый год, когда мы так долго сидим на одном месте из-за пандемии, — с грустью говорит артистка.
Их цирковой династии скоро 100 лет. Она начинается с 1926 года. Дедушка Майи по маминой линии Иван Дьяковский был воздушным гимнастом, потом стал борцом, а в те времена силовые артисты были на вершине популярности, главным козырем цирковых представлений. Потом пришел в аттракцион великого дрессировщика Юрия Владимировича Дурова, где и познакомился со своей будущей женой Галиной Михайленко, которая работала там ассистенткой. Второй дедушка Майи, по папиной линии, Алексей Артемьев-старший исполнял сложнейшие акробатические трюки без баланса и страховки. Его жена, бабушка Майи Ольга Цупак, была первооткрывателем и основателем жанра «Диаболо» в СССР (сам жанр родом из Китая). Мама Майи и ее сестры Анны Татьяна Дьяковская была известной артисткой жанра «Каучук» (женщиной-змеей), а ее муж (отец Майи) Алексей Артемьев — прославленным цирковым акробатом на батуте. Со стороны мужа Майи Артемьевой тоже все сплошь цирковые знаменитости: сам он — акробат на шестах, его отец Виктор Евстигнеев был уникальным акробатом, а мама Татьяна Евстигнеева — балериной в аттракционе «Танцовщицы на слонах». Майе и ее сестре просто было предначертано продолжить эту династию!
— Мама и папа отправились на гастроли, едва мне только исполнилось несколько месяцев. Ванночки, пеленки, распашонки — все возили с собой, — рассказывает Майя. — Из детства помню постоянные переезды, гостиницы, разные города и страны, всегда было очень интересно. Мы, цирковые дети, постоянно устраивали представления, у нас это было основной игрой. Нас со старшей сестрой родители с детства начали готовить к выступлениям: растягивали, развивали, ставили на мостик, учили владению катушками-диаболо и т.д. В 8 лет я уже официально работала, с трудовой книжкой и профсоюзными взносами. Каждые полтора месяца мы переезжали в какой-нибудь другой город — в советское время в нашей профессии была стабильность. И в каждый переезд мы с сестрой шли в новую школу. У нас сменялось по 8 школ в год! То, что не скучно было — это точно. Мы приезжали в какой-нибудь город и наутро шли с сестрой в школу с пачкой документов. В первом классе нас еще родители водили за ручку, а потом мы уже сами ходили. Просто спрашивали у администрации гостиницы — а где тут ближайшая школа?
— Как вас каждый раз принимали в новой школе? Были трудности?
— Цирковые дети — это отдельный социум. Редкий случай, чтобы цирковой ребенок был зажатым, молчаливым или закомплексованным. Все цирковые дети быстро социально адаптируются, они раскованные и жизнерадостные, с детства много видят. Мы с гастролями объехали почти весь мир, Европу, Африку, Японию, Австралию, Китай; работали во всех республиках бывшего Союза. Мы приходили в школу, например, на Украине — а там украинский язык. Нам, цирковым, разрешали, чтобы мы просто сидели и слушали, и не заставляли зубрить. Потому что через месяц мы поедем в Казахстан, а там уже другой язык.
— Вы пошли потом учиться в цирковое училище?
— Нет, в этом не было необходимости, к номерам нас полностью подготовили мама и папа. Мы от них получили огромный опыт во многих цирковых жанрах и с детства уже были профессиональными артистами.
— Как вы пришли к попугаям, ведь в вашем роду не было дрессировщиков?
— Я привезла с гастролей из Америки среднего попугая аратингу по имени Элвис, и он у меня жил как домашний питомец. А я в то время работала два номера — «Диаболо» и «Хула-хупы». Потом мы познакомились с мужем — он тоже москвич, но увидели мы друг друга на гастролях в Волгограде, выступали в одной программе. Когда поженились, он вошел к нам в номер «Диаболо». Однажды нам с ним захотелось сделать что-то свое. Захотелось экзотической, яркой красоты. И мы решили: делаем номер с попугаями! Я начала репетировать со своим Элвисом. Но это был не вариант, так как он очень маленький для работы на огромном манеже. И мы начали искать крупных птиц. А мы с мужем в тот момент очень хотели ребенка, что только не делали, обошли всех врачей… И решили: раз с ребенком не выходит, займемся созданием номера с попугаями. Нашли одного большого попугая, нам его привезли в Иркутск из Москвы. И вскоре я забеременела — как мы потом высчитали, это произошло через три дня после появления у нас попугая!
Пока я ходила беременная, мы с одним попугаем полностью отрепетировали весь номер. Джордж оказался вундеркиндом, он научился делать все: кувырки, кульбиты, катался на роликах и велосипеде, с горки съезжал, играл в баскетбол... И вот, помню, сыну было полтора месяца, а мы уже поехали на первые гастроли с попугаем в другой город... И с этого момента у нас все пошло по нарастающей. Ребенок рос, приобретали новых попугаев. Мы работаем в номере вдвоем с мужем, а сын с пяти лет — наш главный ассистент.
«У нас нет разделений — что сын, что попугаи»
Вы когда-нибудь видели, как гигантские цветные птицы с огромными клювами бегут гуськом по московской квартире за своей хозяйкой? У Артемьевых происходит именно так! Майя, смеясь, рассказывает: «У нас нет разделений — что сын, что попугаи. У нас вся жизнь настроена на их режим. А уже в конце дня мы о себе можем вспомнить».
— Когда Остапу было полтора года, у нас появился белый какаду Соломон. С тех пор они неразлучны. Попугай стоит возле двери, ждет Остапа из школы. Сын прибегает с занятий, кидает портфель, какаду хохол поднимает, они вдвоем бегут в комнату, играют там в солдатиков, что-то поют, танцуют. Если у Остапа проходит онлайн-урок по английскому, его друг рядом, либо на столе, либо перед компьютером, либо на стуле, и тоже все, видать, запоминает. Сын попугаев обожает, ухаживает за ними, первым бежит кормить их, его не надо просить.
— Ваши попугаи что-нибудь говорят?
— У нас пять артистов: четыре ара и один какаду. Сине-желтый Арчибальд, гиацинтовый Ромео, зеленокрылый Джордж, солдатский Маркус и белохохлый какаду Соломон. Не считая зеленого «трутня» Элвиса, самого первого попугайчика. Ему сейчас уже 24 года, но он очень бодрый. Пытается кидаться кормом в лицо большому Джорджу. Крупные птицы, ара, какаду, вообще мало говорят. Это попугаи жако — серые — болтуны. Наши научились говорить всего по нескольку слов. «Мама» — их основное слово. Они с утра начинают меня звать: «Мааа-ма!», стоит мне только из комнаты выйти.
— Где они у вас размещаются?
— Квартира у нас трехкомнатная. Они обитают в гостиной, соединенной с кухней, потому что они целый день должны нас видеть. И стоит мне или Косте уйти в другую комнату, к сыну, весь караван — они летать не особо любят по квартире — бежит по полу за нами. Куда мы, туда и они. А в клетках они только спят.
— Как проходит ваш день с такими необычными «детьми»?
— Остап в школу уходит, и в 10 часов у нас побудка. Я их выпускаю из клеток, каждого целую. У них уже корм стоит, водичка. Они бегут кушать и пить. Моем их клетки. В час дня у них обязательно теплая каша. Четверо едят сами, а вот наш гиацинтовый Ромео, самый младший, но самый здоровенный, ест только с ложечки. Потом мы репетируем. Попугаи — очень интеллектуальные птицы. Если они запомнили, то им не надо повторять миллион раз, они этого уже не забудут никогда. Даже с собакой надо повторять трюки снова и снова. А попугаи могут баловаться, у них может быть не очень хорошее настроение, но они всегда точно знают, что и когда надо делать.
Целый день они играют, гуляют, на диване валяются, кувыркаются, смотрят телевизор. Мы с мужем сделали для них «деревья», разные «лазалки», качели. Когда мы садимся за стол, они уже тут как тут, кто-нибудь из них чашку с кофе к себе тянет, второй подойдет — может и ногу в нашем чае помыть... У них в мисках всегда свежие фрукты, овощи и орехи, а вечером опять каша. Они обязательно почти каждый день моются. Я их приношу в ванную и из душа поливаю. Джордж обожает купаться, сам идет, встает в поддон и начинает: «Мама, мама!» И пока его не помоешь, из душа его достать невозможно.
В 20 часов начинаем укладываться спать. Каждого целуем и сажаем в клеточку, они следят, чтобы клетки были плотно зачехлены на ночь. Наши попугаи не любят, чтобы был свет: если ночь — должна быть ночь. И если чехол где-то криво закроется и будет щелка, он спустится и тебе будет тыкать, показывать — закрой. Режим полезен всем, что взрослым, что детям. Видно, что к 20 часам попугаи уже настраиваются на отдых, у них глаза уже сонные… Если кто-то хочет себе ребенка, который никогда не вырастет, надо заводить попугая.
— Как вы их перевозите на выступления?
— Перевозим в клетках. Едем на двух машинах: муж на грузовой, у него костюмы, реквизит, а я — на другой машине, с сыном и попугаями. Если день, они в машине едут открытыми. Если ночь — закрываем. Если останавливаемся на обед или отдых, на заправке или возле магазина, они лазят по всей машине, ходят по креслам, кто на руле сидит, кто на зеркале висит.
— Как вы вовлекали сына в свою профессию?
— Когда сын подрос, он начал нам помогать. Мы добавили несколько трюков в номер с попугаями, и нам понадобились лишние руки. И вот он то птичку подержал, то палочку нам подал. В возрасте пяти лет начал выходить на манеж. Однажды был случай, мы были на гастролях в Минске, ему было лет шесть, и он приболел. Я его уложила в кровать, напоила чаем. Сижу крашусь, представление через час. И вдруг понимаю, что мы без него не можем отработать номер. И вот он выпил лекарство и все-таки вышел на манеж. Остап очень ответственный и трудолюбивый. Для цирковых такое самопожертвование — это норма. Какое у тебя ни было бы самочувствие или настроение, в зале сидят зрители, по большей части дети, и ты не можешь их разочаровать!
— А как у Остапа обстоят дела со школьными занятиями?
— Сейчас ему 12 лет, он перешел в 6-й класс. Когда мы в Москве, он ходит в школу. Всю начальную школу он учился дистанционно, когда мы ездили на гастроли. Когда мы пришли в школу шесть лет назад, директор пошла нам навстречу и направила к конкретному педагогу, который мог заниматься с Остапом дистанционно. Кроме этого, мы сами с ним каждый день занимались уроками.
— Каким вы видите будущее сына, нужно ли ему цирковое образование?
— В цирке многие секреты профессии передаются из поколения в поколение — это наши традиции. То, что дает цирковое училище — те жанры, в которых он хочет работать, — мы ему лучше дадим, персонально объясним и обучим. Думаю, мы определимся с образованием к окончанию школы. Остапу очень нравится то, чем он сейчас занимается, и в будущем он хотел бы продолжать нашу династию. Сейчас он ассистент в нашем «Шоу с попугаями», а в «Диаболо» уже полноценный артист. Конечно, ему еще учиться и учиться…
— Ваша племянница, дочь сестры, тоже уже задействована?
— Даша на три года младше Остапа. Она еще не участвует в шоу, только учится, тоже пытается крутить катушки, садится на шпагаты и осваивает азы акробатики, очень старается, но она еще не готова.
— Не могу не спросить, как вы и ваши питомцы обходитесь без работы в пандемию?
— Работы у нас сейчас нет никакой. В январе как вернулись в Москву с гастролей, так больше никуда и не двигаемся. Мы уже с ума сходим без любимой работы. Ладно мы — попугаи страдают без выступлений! Если я включу какое-нибудь видео, даже по телефону, и они услышат свою рабочую музыку — то сразу же оживляются, один бежит, тащит мне какой-то предмет, второй делает кувырки на диване, третий крылышки подымает. Поэтому мы продолжаем с ними репетировать. Конечно, квартира — это не тринадцатиметровый манеж, который окружают 2000 зрителей. Кто-то из мудрых сказал: если ты не хочешь в своей жизни работать ни дня, найди себе любимую работу. Потому что любимая работа — это удовольствие. Сейчас «модная» тема, что цирки с животными — это жестокость. Это ошибочное мнение. Когда мы репетируем со своими попугаями — у нас нет никакой подкормки, ни орешков, ни конфеток, ничего. У нас после каждого трюка — море похвалы и океан поцелуев. Потому что попугаям такая работа только в радость. Они получают колоссальное удовольствие, когда чувствуют себя нужными и важными для нас, для своей семьи.
Акробаты-жонглеры Тесленко: они такие единственные в мире!
Дети цирковых артистов чаще всего наследуют профессию своих родителей, потому что «завораживающая атмосфера циркового праздника затягивает с самого рождения». Об этом нам рассказала и Элина Шилюк-Тесленко, известная цирковая артистка и мама групповых акробатов-жонглеров Тесленко: Дмитрия, Виктора, Анатолия и Элины. Они знамениты на весь мир как трехкратные золотые призеры различных международных фестивалей циркового искусства и четырехкратные рекордсмены мира по жонглированию.
Мы узнали у Элины Викторовны, как начиналась их цирковая династия.
Родители Элины были далеки от циркового искусства: отец Виктор Шилюк был инженером-испытателем самолетов, а мама трудилась учительницей русского языка и литературы, позже воспитателем в детском саду.
— Мама была авантюристкой по характеру, — вспоминает Элина Викторовна. — Детский сад, в котором она работала, находился рядом с Государственным училищем циркового и эстрадного искусства. А я занималась художественной гимнастикой. Мы с мамой однажды шли мимо училища и увидели плакат о наборе в группы. Мама посмотрела на меня и спрашивает: «А в цирк хочешь?» Мне в ту пору было 12 лет, я не возражала. Спокойно прошла все туры, и вот таким образом после четвертого класса я попала в цирковое училище.
Так же далеки от цирка были и родители ее мужа Анатолия Тесленко: мать работала ткачихой, а отец — заведующим хозмагом. Сам Анатолий занимался акробатикой, а в цирковое училище поступил случайно, «за компанию» со своим другом. Там Элина и увидела его в первый раз.
— Он был старше меня. Мы, маленькие, знали всех взрослых студентов. Наше эстрадно-цирковое училище — старейшее, в то время оно было единственным учебным заведением в мире, в котором готовили цирковых артистов. Мой будущий муж, отслужив в армии, стал работать жонглерский номер. В 1976 году они гастролировали в Казани, а я в том же году выпустилась из училища воздушной гимнасткой и приехала в Казань к своей подруге. И мы там вновь встретились. У нас случилась любовь с первого взгляда.
Анатолию в тот момент нужна была партнерша по номеру, и он пригласил Элину. Жонглировать девушка умела, в училище они проходили все цирковые дисциплины, но не особо любила это занятие. Но поскольку Толя ей приглянулся, она согласилась. Вскоре они поженились, и Элина родила ему четверых детей.
— Самый трудный переход — с двух на трех детей. После трех уже нет особой разницы. Конечно, было трудно. Мы все возили с собой, и холодильник, и даже маленькую стиральную машинку… В те времена в Госцирке все было отлажено, это был конвейер. Только вернулись из одного города — приходит разнарядка в следующий. Для нас были созданы все условия, к каждому цирку была прикреплена школа, детский сад, гостиница. В СССР тогда был 61 цирк плюс 15 передвижных. Это сейчас, дай бог, артисты дают одно представление в неделю. А мы давали по 9–10 представлений в неделю. А нормой было 28. Мы объездили весь Советский Союз…
Коллеги-артисты удивлялись, как супруги Тесленко решились на четырех детей, учитывая постоянные разъезды и ежедневные длительные тренировки...
— Действительно, как же вам удавалось совмещать профессию и детей, особенно когда они были совсем маленькими?
— Про детей цирковых артистов так и говорят — родился в опилках. То есть ребенок с самого рождения уже заворожен цирком, не представляет своей жизни без него. Мы, например, вышли на работу, когда нашему первенцу Диме было 5 месяцев. Мы ехали на гастроли, брали с собой манеж и во время репетиций ставили его рядом, и он там стоял. Выхожу на работу, на арену, а сына передаю за кулисами на руки тому, кто там стоит… Я закончила выступление, взяла ребенка и пошла с ним в гардеробную. И сейчас в этом плане у артистов цирка мало что изменилось. Не нужны ни няньки, ни бабушки-дедушки, с собой берешь под мышку и едешь. Конечно, сейчас как вспомнишь все эти трудности, все эти поезда и гостиницы с детьми мал мала меньше… Поэтому в цирковых семьях чаще по одному-два ребенка. Но я знаю точно, что, когда мы работали в Большом московском цирке, несколько артистов, вдохновившись нашим примером, родили второго, а кто и третьего ребенка.
Муж Анатолий оказался еще и прекрасным педагогом. Он начал репетировать с сыновьями с самого детства.
— Вы их не заставляли, они с радостью всему учились?
— Я всегда считала, что ребенку надо дать какое-то ремесло, а отказаться от него он всегда сможет. А вот если упустить время, то этого не вернешь. В цирке ведь как устроено: артисты выходят репетировать номер на манеж, а дети тут же, рядом. Их даже не надо заставлять — когда они подрастают, они сами хотят попробовать делать то, что делают мама и папа. Средний, Витя, смотрел, как у его старшего брата Димы получается, и тоже за ним тянулся. Когда Диме было 11 лет, он уже выходил с нами на манеж. Виктор начал работать с десяти лет, Толя — с 11. Сначала их оформляли учениками. Ученик так же работал, получал зарплату. Потом следующая ступень — ученик с участием в номере. Затем собирается комиссия, просматривает и уже определяет в артисты.
Когда в начале 90-х годов Большой московский цирк получил статус самостоятельного, их номер — они тогда работали вчетвером со своими двумя сыновьями — пригласил к себе в цирк Леонид Костюк, и больше 20 лет они отработали в его труппе. В 1998 году отец семейства Анатолий получил травму, и их трое сыновей (тогда уже подрос и Толя) стали работать без родителей. Так началась история их самостоятельного успеха. «На следующий год они поехали на юношеский конкурс в Монте-Карло и получили там золотой приз, — рассказывает Элина. — А в 2000 году их пригласили выступить уже на взрослом конкурсе, где они завоевали четыре приза, и им предложили много контрактов на работу». В том же 2000 году к братьям присоединилась их сестра Эля.
«Дочка бредит воздухом, мечтает выступать, как я»
— Я — за многодетные семьи, — продолжает Элина. — Есть хорошая народная мудрость: второго ребенка надо рожать тогда, когда еще не высохли пеленки от первого. Если дети появляются на свет друг за другом, у них формируется совершенно другое мышление. У них нет эгоизма. У них больше любви, больше сострадания, меньше лени. В многодетной семье не нужно никого заставлять что-то делать. Младшие тянутся за старшими. Во всем. Иметь много детей — просто. А когда люди чего-то боятся, надумывают причины, чтобы не рожать второго, третьего… — это эгоизм чистой воды.
Сейчас у Элины и Анатолия уже девять внуков. Их сыновья не только в ремесле повторили путь мамы и папы, но и в количестве детей. Как и родители, все детишки с пеленок начали обучаться цирковому искусству.
О троих из внуков, Прохоре, Федоре и Лизе, рассказала их мама, жена старшего сына Дмитрия Вероника Тесленко, известная воздушная гимнастка. От ее выступлений у зрителей замирает сердце: ее номера невероятно красивы, но и так же сложны и опасны…
— Прохору 17 лет, с 11 лет он у нас выступает в цирке в одном номере с отцом и его братьями, у него уже идет артистический стаж, — рассказывает Вероника. — Но я не скажу, что мои дети фанаты цирка, это совсем другое поколение. Сравнивая их детство с нашим, думаю, что сказываются и условия, в которых мы находимся. Раньше ведь родители постоянно ездили из цирка в цирк, поэтому дети целыми днями находились на манеже, у них была возможность и репетировать, и наблюдать за папой и мамой. А сейчас мы периодически выезжаем на гастроли. Но я даже рада, что благодаря этому дети могут развиваться в разных направлениях, не только в цирковом. Свое мастерство мы с мужем и так им передаем. Прохор кроме цирка рисует, снимается в кино и играет в театрах, Федор занимается музыкой, бальными танцами, Лиза — художественной гимнастикой. Все эти навыки пригодятся в дальнейшем на манеже. В наших силах их направлять, но ни в коем случае не загонять в рамки цирка.
Сейчас из-за пандемии мы репетируем с детьми дома. Федя учится жонглировать, а Лиза два года назад дебютировала в Москве в составе групповых жонглеров. Хотя она бредит воздухом, мечтает выступать на высоте, как мама.
— И как вы к этому относитесь, вы же сами получили когда-то травму?
— Я стараюсь оттянуть этот момент, потому что это травмоопасно, это сложно, но понимаю, что если у нее будет такое желание, то она все равно к этому придет. Ей сейчас 13 лет, и она уже делает достаточно много элементов и даже трюков в воздухе на ремнях, на том реквизите, на котором я работаю. Но пока это все в стадии репетиций, на манеж мы ее не выпускаем.
Средний сын Элины и Анатолия Виктор Тесленко со своей женой, воздушной гимнасткой Асей, познакомился в цирке «Дю Солей», где ребята отработали три года. У пары тоже трое детей: первоклассники-двойняшки Даня и Леша и 12-летняя Лика, все они уже умеют жонглировать. У Эли с мужем-американцем Эндрю (он — певец) две дочери. Виктории шесть лет, она занимается художественной гимнастикой, второй девочке, Соне, 4 года.
И, наконец, девятой, самой младшей их внучке Настеньке, дочке Толи и Дарьи, — год и восемь месяцев. Она уже и складку тела делает, и ласточку. «Она все это постоянно видит, и ей это нравится», — говорят родители. Анатолий Тесленко-младший ответил на наши вопросы.
— Можно ли сказать, что у вас и братьев было нелегкое детство?
— У нас есть видеозапись, где мне 6 лет, и я уже вовсю жонглирую четырьмя мячиками, но, самое интересное, я даже не помню, как учился этому. Я не могу сказать, что у меня не было детства, просто мы постоянно ездили по всему Советскому Союзу. И уже с 1995 года начали работать за рубежом. Были во многих странах, и подолгу. Общались с людьми разных культур, религий, менталитета! Я считаю, что цирковая жизнь наполнена сначала тяжелым трудом, когда ты в детстве всему обучаешься, а потом путешествиями, адреналином и новыми знакомствами! Цирк — это праздник, и когда приходит осознание, что ты, в наше непростое время, можешь дарить этот праздник людям, то ощущаешь себя счастливым.
— Ваша дочка Настя продолжит династию, как вы думаете?
— Конечно, мы будем ее обучать. Если ты находишься в работающей цирковой семье, то ты сам обучаешься, глядя на окружающих и повторяя за ними. А потом, когда она вырастет, сама решит, кем ей стать.
…Пандемия, конечно же, серьезно подкосила цирки, многие артисты остались без работы. «У ребят был подписан хороший контракт на семь месяцев на работу в Германии, он, естественно, был отменен. Но что делать, человек предполагает, а Бог располагает. Мы во всем полагаемся на волю Божью… Остается надежда на новогодние елки, может быть, они все-таки будут», — вздыхает Элина Викторовна.
https://www.mk.ru/so...lyu-bozhyu.html
