Перейти к содержимому

Фотодром Шираслана. Новое
подробнее
12-й Международный фестиваль циркового искусства «Золотой слон» в Жироне(12th International Circus Festival Gold Elephant in Girona).
подробнее
Животные в цирке- наша жизнь, наша самая большая любовь.
подробнее

Фотография

Журнал Советская эстрада и цирк. Август 1984 г.

Советская эстрада и цирк. Советский цирк. Август 1984

  • Авторизуйтесь для ответа в теме
Сообщений в теме: 11

#1 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 10 June 2021 - 17:22

Большие мастера комического

 

В 1929 году в пятом номере журнала «Чудак» появилось стихотворение Владимира Маяковского «Мрачное о юмористах». Поэт, много сделавший в области сатиры, обращался к своим коллегам: «Где вы, бодрые задиры?».

 

Вопрос задавался не случайно. Маяковский писал, что современный ему сатирик «измельчал», «обеззубел», «обэстетился». Речь шла о том, чтобы поднимать большие, острые, злободневные темы, а не выволакивать на свет одно и то же: «дореформенных тещ» и «гробовые» анекдоты. Сам Маяковский всем своим творчеством подавал пример — его сатира всегда была боевой, агитационной, целеустремленной.

Почему мы вспомнили об этом? Потому что вопрос — «Где вы, бодрые задиры?» — не потерял актуальности и в наши дни. В частности, его хотелось бы адресовать тем, кто представляет сегодня жанр сатиры на арене цирка — клоунам, музыкальным эксцентрикам, и не только им. Ведь сатира может иметь место и в других жанрах.

Большую политическую, гражданственного звучания тему цирк обычно решает в парадах-прологах. Они посвящаются знаменательным событиям в жизни страны, юбилейным датам. Есть немало интересных постановок такого рода. Как правило, они праздничны, торжественны, проникнуты пафосом. Парад-пролог — это плакат цирка. Но порой лишь этим, бесспорно важным компонентом спектакля, и ограничивается обращение цирка к актуальным темам, темам сегодняшнего дня. Далее на всем протяжении спектакля вы не найдете даже крупицы публицистики, гражданственности, сатиры. И не только на международные, но нередко и на внутренние темы.

Все попытки острить и смешить на манеже сводятся в последнее время в основном либо к юмору положений, комическому трюкачеству, либо — что еще хуже — к барахтанью в цирковой рутине. Если же и появляются новые сатирические репризы, то затрагивают они зачастую мелкие, второстепенные темы. Актуальные вопросы дня, такие, как борьба с нарушителями трудовой дисциплины, прогульщиками, пьяницами, «несунами», хапугами, находят крайне недостаточное отражение в современном клоунском репертуаре.

Известно, что задача всех видов искусства не только развлекать, но и воспитывать. К этому призывают решения партии. Идеологической, воспитательной, пропагандистской работе был посвящен июньский (1983 года) пленум ЦК КПСС, поставивший исключительной важности задачу перед идеологическими кадрами. В докладе товарища К. У. Черненко «Актуальные вопросы идеологической, массово-политической работы партии» немало места было отведено деятелям культуры, их важнейшей миссии — «формировать, возвышать духовные потребности человека, активно влиять на идейно-политический и нравственный облик личности». Особое внимание было обращено на задачи, вытекающие из нынешней международной обстановки.

Сегодня в репертуаре цирка международная тематика занимает весьма скромное место. А между тем именно сегодня она необходима. Разоблачение империализма, его происков, преступных замыслов разжечь пламя нового мирового военного пожара, ядерной войны может и должно быть одним из важных аспектов, на который следует нацеливать оружие цирковой сатиры.

Большие мастера комического, такие, как Дуровы, В. Лазаренко, Карандаш, постоянно и, надо сказать, очень умело пользовались этим оружием. До сих пор люди старших поколений вспоминают яркие сатирические сценки Карандаша, с которыми он выступал в годы Великой Отечественной войны. В них он высмеивал фашистских агрессоров, решившихся пойти походом на Советский Союз.

И позже выдающийся советский комик неизменно обращался наряду с юмором к сатире, как бытовой, так и международной, проявляя порой завидную оперативность. Когда, например, зарубежный дипломат был застигнут за фотографированием оборонного объекта, Карандаш в тот же вечер вышел на манеж с репризой на эту тему. И зрители откликнулись на нее громом аплодисментов, отмечая тем самым и остроту сатиры и оперативность, «сиюминутность», сатирика.

Значительные политические темы присутствовали в выступлениях Ю. Никулина и М. Шуйдина. Такая их работа, как клоунада-пантомима «Маленький Пьер», имевшая большое, принципиальное, творческое значение для них самих, посвящалась борьбе за мир. Политическая сатира всегда была и в репертуаре Г. Ротмана и Г. Маковского. Построенная на использовании фонограммы сценка «Ограбление банка» высмеивала одновременно и нравы буржуазного общества и гангстерские фильмы. Осталась в истории советского циркового искусства их же «Притча о воинственном короле», приемами сказки-буффонады разоблачавшая поджигателей войны.

Но не только представители клоунады, музыкальной эксцентрики, разговорного жанра обращались к политической сатире. Занимала она видное место и в других жанрах. Можно сказать, что она была одной из ярчайших красок в творческой палитре Эмиля Теодоровича Кио. Такие сценки, как «Голова американского джентльмена», «Посылка дяди Сэма или Ангел мира», «Поджигатели войны», средствами иллюзии, подкрепленной элементами театрализации, разоблачали буржуазный образ жизни, агрессивные замыслы империализма, перекликаясь с карикатурами и фельетонами на эти темы, появляющимися на страницах «Правды», «Известий», «Крокодила». Так один из старинных жанров цирка — иллюзия — приобрел у Кио новое содержание, превратился в острое оружие политсатиры. Кио нашел для него даже специальный термин: «Политический иллюзион».

Нельзя не вспомнить и другого известного иллюзиониста А. Вадимова, который тоже охотно обращался к международной тематике. Он, например, демонстрировал сценку «Полицейский и голубь». Полицейский срывал со стены плакат, призывающий к борьбе за мир, рвал его, сжигал. Оставалась кучка пепла. И вдруг из нее появлялся белоснежный голубь. Он нес плакат: «За мир! Против войны!». Символичность этого и ему подобных трюков (а их у Вадимова было немало) наполняла работу иллюзиониста большим политическим содержанием.

О том, что сатира может иметь место не только в клоунаде, в иллюзиях, свидетельствует практика существовавшего в 50-е годы Московского акробатического ансамбля при Центральном доме культуры железнодорожников. Он демонстрировал Интермедию «Американский балаган», где акробатика в сочетании с буффонадой служила созданию сатирических портретов поджигателей новой войны.

Сатирическим содержанием наполнена сценка на батуде в спектакле «Я работаю клоуном», поставленном в наши дни А. Николаевым. Акробатические прыжки, совершаемые исполнителями, одетыми в стилизованные костюмы придворных, отображают изворотливость, угодливость, взлеты и падения в стремлении достичь королевского трона. Композиция превращается в остропамфлетное обобщение. Право же, есть в этом действе что-то от Эдгара По, от тех его новелл, где описываются балы и придворные, короли и шуты и где в причудливом гротеске сталкиваются одновременно и жуткое и комическое. Да и назван номер «Бал шутов». Мы упоминаем о сценке из спектакля А. Николаева, чтобы показать, как разнообразны приемы использования политсатиры на манеже.

Ведя об этом разговор, следует вспомнить и В. Г. Дурова, продолжавшего, как и все представители дуровской династии, традиции своих прославленных предков. Сценки на международные темы у В. Г. Дурова разыгрывали животные. Так, в злом старом бульдоге с толстой сигарой в зубах все узнавали одного из ярых апологетов «холодной войны». В таком же шаржированном обличье представали и другие животные.

Хочется отметить и безусловно интересную попытку Л. и Б. Федотовых ввести элементы сатиры в работу с экзотическими животными. Талантливые молодые дрессировщики верно уловили дух номера, ту возможность, которую он дает для использования в нем социальной темы. Так появился персонаж, изображающий охотника с ружьем в тропическом шлеме,— образ колонизатора, занимающегося хищническим истреблением фауны. К сожалению, театрализованные интермедии с участием этого персонажа не вошли органично в номер, превратились в дополнительную и совсем не обязательную иллюстрацию. Это почувствовали и сами артисты. Они отказались от сценок, хотя, быть может, и следовало бы продолжить поиски в этом направлении для более четкой реализации задуманного.

Итак, публицистика, политсатира, как мы видим, всегда занимали существенное место на манеже цирка. Должны они занимать это место и сегодня. Но — увы! Далеко не все современные мастера циркового смеха обращаются, как мы говорили выше, к этой «тематике. Иные клоуны предпочитают лучше вводить в свои выступления лирические, порой даже не свойственные клоунаде мотивы, чем гражданственные, обыгрывать воздушные шарики, собачек и кошечек (ну, как тут вновь не вспомнить Маяковского, сказавшего в том же упомянутом нами вначале стихотворении: «Обличитель, меньше крему!»), забывая тем самым о своей основной роли — быть «бодрыми задирами».

То, что политическая тема, публицистика не находят подчас должного отражения на манеже свидетельствует об отсутствии повседневной заботы о том, чтобы этот важный род цирковой сатиры не пребывал в забвении. Многое зависит, понятно, от пишущих для цирка. В свое время плодотворно работали над актуальной тематикой такие авторы, как В. Маяковский, Д. Бедный, В. Лебедев-Кумач, В. Воинов. Есть талантливые авторы и в наши дни. Что же мешает им включиться в активную работу?

4.jpg

Эксцентрический номер на батуде «Бал шутов». Коллектив под руководством А. НИКОЛАЕВА

Сейчас цирки заказывают сами для себя только сценарии и тексты для парадов-прологов, детских спектаклей. Может быть, следовало бы пойти дальше и предоставить им больше самостоятельности, дать возможность заказывать на местах и репертуар для клоунов? Так когда-то и было. Помнится, в 50-х годах много работали над клоунским репертуаром в Ленинграде. Придя к тогдашнему художественному руководителю Ленинградского цирка Г. Венецианову, вы на столе у него всегда могли увидеть пачку рукописей. Это были клоунские репризы, как заказанные цирком, так и поступившие самотеком. Их приносили и литераторы-профессионалы и просто любители циркового искусства, желавшие попробовать свои силы в работе над клоунскими репризами. Зато на манеже тех лет часто появлялся оперативный отклик на тот или иной злободневный факт, будь то неправомочный успех у части зрителей примитивного приключенческого зарубежного фильма или событие международного характера. Очень удачно было поставлено Г. Венециановым (по сценарию Г. Рябкина) антре «Спиритическая история». Его исполняли И. Демаш, Г. Мозель и Б. Вяткин. По цирковому была решена комическая история с вызыванием духов трех «битых» — Керенского, Врангеля и Гитлера.

Публицистика, политическая тема в цирке может находить отражение и в малой и в большой форме. Примеров тому предостаточно. Искусство манежа знает, скажем, такие работы В. Маяковского для цирка, как «Чемпионат всемирной классической борьбы», написанный специально для В. Лазаренко и героическая меломима «Москва горит» (1905 год). В свое время на манеже был поставлен сюжетный спектакль «Карнавал на Кубе». Неплохо бы и в наши дни увидеть подобного рода представление. Темой для него могло бы статьи героическое сопротивление патриотов стран Латинской Америки агрессивным силам империализма и борьба народов за мир.

И еще вот о чем хочется сказать в заключение: ни один клоунский образ, каким бы он ни был, реалистическим или гротесковым, не входит в противоречие с политсатирой. Взять хотя бы клоунов, чей образ и чья работа на манеже навеяны фольклором. Свойственные им приемы скоморошества, народного балагана позволяют решать политические темы под особенно острым углом. И в буффонаде политсатира чувствует себя свободно.

Оружие политической сатиры должно не пребывать в дальних «запасниках», а действовать активно, боевито, так, как ему и положено. К этому настоятельно призывают задачи сегодняшнего дня.

М. МЕДВЕДЕВ

 



#2 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 11 June 2021 - 11:27

О творческих коллективах Союзгосцирка

В шестом номере журнала были опубликованы статьи Ю. Дмитриева «Коллективы и проблемы творчества» и Р. Ветрова «Начинать всегда не легко», в которых рассказывается о создании цирковых коллективов. Разговор на эту тему продолжает артист цирка В. Аверьянов.


В Союзгосцирке сформированы коллективы и постоянно действующие программы. Мне лично кажется: такая форма работы нам сегодня необходима. В коллективе больше возможностей для творчества, легче подготовить спектакль — для взрослых и для детей, более активно можно вести партийную, комсомольскую и профсоюзную работу.

Словом, коллектив — это хорошо. Об этом и пишет Р. Ветров в статье «Начинать всегда не легко». А профессор Ю. Дмитриев, отмечая положительные стороны такого объединения артистов в творческие труппы, тем не менее предостерегает нас: в былые годы коллективы распадались через несколько лет после создания. Как же избежать этого, как сделать, чтобы труд и средства, затраченные на формирование этих трупп, не пропадали даром? И почему все-таки они так быстро прекращали свое существование?

Думаю, ошибка заключалась в том, что сложную организационную и творческую проблему решали одним махом, не считаясь с тем, что поспешность уже не раз приводила к отрицательным результатам. Начинали сразу с приказов, на опыт и практику старейших мастеров манежа не опирались, к их мнениям и просьбам не прислушивались. А когда артисты-ветераны пытались что-то подсказать, посоветовать, их предложения в расчет не принимались. Коллективы создавались наспех. Формировались не по убеждению — необходимо собрать творческих единомышленников, а по принципу: «Стерпятся, слюбятся».

Нас, артистов, естественно, волнует, почему каждый раз к созданию коллективов подходили столь формально. И почему бы не начать, предположим, с «Положения о коллективах», которое руководители номеров и аттракционов предварительно обсудят. Лишь после окончательной доработки такое «Положение» должно быть принято и стать законом.

А теперь несколько слов о правах и обязанностях артистов. Нам нередко приходится слышать: «Обязан поехать в такой-то город!», «Обязан отгулять отпуск тогда-то», «Обязан начать выступления такого-то», «Обязан с минимальным количеством багажа...». И ни одного раза никто из артистов не получил такого рода уведомления: «Вам обязаны в короткий срок сшить новые костюмы», «Вам должны заказать новую, более современную музыку», «Вам срочно изготавливается новый реквизит».

Такого, действительно, еще не было. Но хочется верить, коллективы для того и создаются, чтобы подобное отношение к делу стало реальностью.

Артистам необходим документ, регламентирующий их права и обязанности. Артисты должны знать точно: через сколько лет их номера периодически будут переоформляться, кто станет их режиссером, кто балетмейстером, кто художником, кто в Союзгосцирке будет их курировать, за каким постановочным цирком их закрепят, сколько денег будет ежегодно отпускаться на коллектив. И еще десятки непраздных вопросов, на которые аппарат Союзгосцирка оперативно давал бы убедительные и профессионально обоснованные ответы. Все перечисленные пункты должны найти определенное место в «Положении о коллективах».

Можно это претворить в жизнь? Вполне. Но при условии, что взгляды на коллективы коренным образом изменятся и у артистов и у работников Союзгосцирка.

Повторяю: свежи в памяти примеры, когда коллективы, не окупив затрат, распадались. Чтобы подобное не повторилось, хорошо бы, последовав совету Ю. Дмитриева, создать вначале ряд действительно творчески сильных коллективов. И в них вложить весь накопленный опыт, сделать из них образец, на который захотят равняться другие.

Как мы знаем, сейчас созданы постоянно действующие программы. Это пока не стабильные коллективы, им еще предстоит в них перерасти. И потому первым «опытным образцам» совершенно необходим успех. Он явится наглядной агитацией, артисты смогут воочию убедиться насколько интереснее, продуктивнее работать в таких труппах и сами попросятся в коллективы.

Позволю себе небольшое отступление и расскажу о том, как до недавнего времени планировались наши маршруты. Артист мог в один и тот же город приехать через год или даже на следующий год, а в других не выступить ни разу до самой пенсии. Мы, например, не выступали более чем в двадцати цирках нашей страны, а в других бывали так часто, что зрители выучили наш номер наизусть. Выигрывает от этого публика? Наверное, нет. Она просто перестает посещать представления.

Может быть трудно уследить за передвижениями одного номера, а с целой программой дело будет обстоять лучше? Прослежу на конкретном примере. Несколько лет назад мы заканчивали работу в Ставрополе, из Союзгосцирка поступило распоряжение: всю программу направить в Запорожье. В Ставрополе с нами гастролировал аттракцион «Дрессированные обезьяны-гамадрилы Тамары Шатировой». В Запорожье в то время находился Юрий Дуров. В следующем городе ему предстояло начать выступления дней через двадцать, поэтому его животные тоже оставались в Запорожье. А раз животные остаются, значит обезьянам Шатировой разместиться негде. Шатирова, беспокоясь за судьбу питомцев, заблаговременно попросила направить ее в другой цирк с более свободным помещением. Вот тут-то отдел формирования Союзгосцирка не проявил нужной гибкости, оставив в силе свое первоначальное решение. Вагоны с обезьянами прибыли, но разместить их Шатировой так и не удалось. Ее животные около месяца просидели в железнодорожном вагоне и в конце концов аттракцион Шатировой все же переправили в другой город. А ведь подобное отношение к артистам вредит общему делу, наносит не только материальный, но и моральный ущерб.

Или другой пример. Чечено-Ингушетия готовилась торжественно встретить два юбилея: 200-летие добровольного присоединения к России и 60-летие образования СССР. Цирк готовился рапортовать юбилейной постановкой «Сказание о земле вайнахов». Программа была утверждена за полгода, но тем не менее гастроли начались без коверных и недоставало шести (!) номеров.

Где же гарантия, что с переходом на рельсы стабильных коллективов что-то изменится? Ведь до сих пор такие срывы происходили постоянно. Директора поэтому стараются вывешивать афиши и плакаты уже после премьер. То же самое практикуется и с программками. На вопрос:

«Почему так поздно рекламируете?» — следует ответ: «Нас так часто подводят, что приходится страховаться. Нельзя же постоянно обманывать зрителей, это подрывает авторитет цирка».

Я подробно остановился на этих фактах, чтобы стало понятно: взаимоотношения коллективов с отделом формирования нужно строить, как мне думается, на основе взаимных обязательств. Видится это примерно так.

В конце года (учтя ошибки прошлых разнарядок) руководители коллективов, ознакомившись с сезонным маршрутом, заключают договор, в котором указано, что отдел формирования обязуется не нарушать сроков работы в тех городах, которые перечислены в разнарядке. Заодно оговаривается и месяц отпускного периода. Коллектив же, в лице своего руководителя, обязуется начинать гастроли в указанных городах в точно установленные сроки и провести все спектакли на высоком идейно-художественном уровне. Такой документ придаст определенный авторитет коллективу, именно это будет отличать его от обычной сборной программы.

Думая о создании нового коллектива, в первую очередь надо подумать о том, кто его возглавит. Творческий руководитель должен быть лидером коллектива, а стать им может только человек, авторитет которого опирается на прочный фундамент его опыта и знаний, включая способность и умение жить жизнью коллектива, его радостями и его горестями.

И еще. Коллективы должны быть сильны прежде всего своей политической зрелостью, своим ясным пониманием целей и задач, которые перед ними поставили партия и народ. Партком Союзгосцирка должен вести большую пропагандистскую и разъяснительную работу и среди артистов и среди работников аппарата. Если до сознания каждого дойдет, что коллективы — это новый производственный этап и новый нравственный рубеж, то и отношение к коллективам станет совсем иным.

Если все будет на этот раз учтено, то, поверьте мне, работать в коллективах будет и почетно, и авторитетно, и ответственно, и интересно.

ВАЛЕРИЙ АВЕРЬЯНОВ, артист цирка
 


  • Статуй это нравится

#3 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 17 September 2021 - 19:59

В ритмах карнавала

 

Работа над феерией «Карнавал мира» (называвшейся тогда «Карнавал идет по свету») начиналась в Ростове-на-Дону. В новый коллектив была приглашена группа молодых спортсменов, мастеров спорта. Там, в Ростовском цирке, они начали готовить номер с качественно новыми снарядами — шестами из фибергласса, которые используются в спорте в прыжках с шестом. Позже работа над феерией продолжалась в Москве во Всесоюзной дирекции.

 

Балетмейстер Наталия Маковская вела там класс, и, когда к ней за помощью обратился руководитель «Акробатов на шестах» Александр Моисеев, она с удовольствием стала заниматься с ними хореографией.

 

Перед режиссером спектакля, заслуженным деятелем искусств РСФСР Вилем Головко, среди множества проблем стояла и такая: кто будет готовить номера для будущей постановки? По замыслу авторов сценария А. Внукова и В. Головко каждый номер в ней как бы олицетворял один из континентов. Так, «Акробаты на шестах» Моисеевы должны были представлять Азию, а конкретно — Японию. Тогда и возник замысел «Каратэ». Прежде чем приступить к работе над номером, его балетмейстер проштудировала многочисленную литературу, посвященную этому виду национальной японской борьбы. В. Головко, посмотрев, как идут репетиции, поддержал замысел Наталии Маковской. Вот так и состоялся ее режиссерский дебют.

9.jpg

НАТАЛИЯ МАКОВСКАЯ готовит новый номер. Фото В. ПАНЯРСКОГО.
 

Но если Александр Моисеев и его партнеры были дебютантами на манеже, то Анжела Микитюк пришла в новый молодежный коллектив уже признанным мастером. На манеже она начала выступать с одиннадцати лет вместе с родителями и старшей сестрой Светланой. Труппа антиподистов, возглавляемая заслуженным артистом Украинской ССР Франко Микитюк, по праву считалась лучшей в советском цирке. После того как родители вышли на пенсию, Светлана и ее муж Вячеслав Золкин создали аттракцион с дрессированными медведями, а Анжела демонстрировала сольный номер «Антипод» в украинском стиле. Показывала она его и на премьере спектакля в 1980 году. Ее выступление имело успех, но В. Головко этот вариант не удовлетворил: для феерии была нужна композиция, посвященная американским индейцам. Постановку поручили Наталии Маковской.

 

...Изваяние древнего индейского идола оказывается пьедесталом, на нем появляется хрупкая очаровательная девушка, а внизу, у подножия идола, преклонив колена, стоят два могучих телохранителя, бесконечно преданные девушке и безнадежно в нее влюбленные...

 

Собственно, о том, кого именно изображает Анжела Микитюк, нет единого мнения. Некоторые считают, что это жрица, другие, что это «добрый дух» идола, Н. Румянцева назвала А. Микитюк «маленьким чудом» — и, наверное, каждый по-своему прав. В этой неоднозначности оценок, очевидно, и заключается прелесть номера. Уже то, как неожиданно исполнительница появляется из чрева грозного и загадочного идола, а затем исчезает внутри него, придает всему выступлению элемент некой сказочной таинственности.

 

Однако это карнавал, поэтому и очаровательная жрица (или «добрый дух») и ее преданные телохранители — лишь карнавальные маски, не более того. На карнавале возможны всякие озорные чудеса и превращения, так почему бы Анжеле Микитюк и ее партнерам не стать индейцами? Красочный реквизит, костюмы, а главное, условный, чуть намеченный сюжет дали возможность исполнительнице не только блеснуть высочайшим мастерством антиподистки, но и проявить незаурядное артистическое дарование.

 

Вот некоторые трюки А. Микитюк. Артистка асинхронно вращает ногами одновременно две «сигары». Подано это весьма эффектно: один из партнеров отбивает на «сигаре», используемой как своеобразный тамтам, ритм, а затем исполнительница, как бы следуя ему, начинает свою комбинацию. Есть в ее репертуаре и такое: антиподистка одной ногой отбивает «сигару», другой вращает кольцо и жонглирует при этом тремя шариками.

 

Если выступление Анжелы Микитюк идет на одном дыхании, создавая у зрителей определенный эмоциональный настрой, то выступление «Аробатов на шестах» под руководством Александра Моисеева решено в ином ключе. Здесь больше плавности, неторопливости, это как бы восточный ритуальный танец, в который вплетены элементы акробатики.

Молодые артисты исполняют весьма сложные комбинации: тройное заднее сальто, тройное заднее сальто с пируэтом, тройное переднее сальто с полу-пируэтом... Одно это перечисление говорит само за себя. Шест из фибергласса дает необычайно сильный толчок, подброшенный им акробат взлетает высоко вверх, по зрительному залу прокатывается гул удивления и восхищения, но в последней фазе трюка к «верхнему» бросаются два пассировщика и буквально ставят его на шест. Поэтому впечатление от трюка смазывается.

 

Создателей и исполнителей здесь подвела своеобразная инерция мышления: почему акробат, подброшенный шестом вверх, должен каждый раз непременно возвращаться на него? Ведь это делает выступление несколько однообразным, монотонным. Богатые возможности, которые дает новый снаряд, используются не полностью. Когда смотришь «Каратэ», то так и хочется, чтобы акробаты «приземлялись» не только на шест, но и на плечи партнерам. А вот зато причудливые танцевальные па, имитирующие приемы борьбы каратэ придают номеру неповторимое своеобразие.

 

Режиссерский дебют Наталии Маковской можно признать удачным. В произведениях, поставленных ею, заметно стремление выявить актерскую индивидуальность исполнителей, разработать сюжетную канву их выступления, а не просто выстроить в ряд набор трюков по нехитрому принципу: от простого к сложному. И это в ее работах привлекает.

 

НАТАЛИЯ МАКОВСКАЯ готовит новый номер. Фото В. ПАНЯРСКОГО.


МИХАИЛ НИКОЛАЕВ


  • Статуй это нравится

#4 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 19 September 2021 - 10:41

А цирк ли это?
 
Такой вопрос я постоянно слышал, находясь в Ленинграде, во время гастролей там коллектива «Цирка-ревю».

 
Но в задаваемом вопросе часто слышался и ответ: нет, это не настоящий цирк! И я готов присоединиться к такому заявлению, но с известными оговорками.
 
То, что сегодня показывается на аренах цирков, особенно учитывая стационарный характер большинства из них, должно быть максимально разнообразно. И каждый выступающий новый коллектив не должен походить на предыдущий. Если стать на точку зрения строгого ревнителя традиций, то разве «Цирк на льду» соответствует подлинным нормам манежного зрелища? В нем нет лошадей, а арена покрыта слоем льда. А «Цирк на воде»? Или «Цирк лилипутов»? А иллюзионные аттракционы — разве они были известны в цирковом прошлом?
 
Спора нет: одно то, что во время выступлений «Цирка-ревю» арена закрывается пластиковым светящимся полом, уже находится вне специфики классического цирка. На таком полу ни наездники, ни дрессировщики лошадей выступать не могут.
 
Но разве во всей цирковой системе не может, более тога, не должен быть хотя бы один коллектив, органически соединяющий качества цирка и эстрады, использующий постановочные принципы мюзик-холла? Разве такой коллектив, конечно, хорошо организованный, с первоклассными номерами, не будет интересен публике?
 
Собираясь на представление цирка-ревю, названное «Молодости марш» (название это совершенно условное), я, честно говоря, немножко волновался, а может быть, оно действительно лежит где-то очень далеко от цирковых основ? А уходил я после представления в целом удовлетворенный тем, что мне был представлен во многом новый вид зрелища, одинаково близкий и цирку и мюзик-холлу, но это не то и не другое, а конгломерат их, поэтому имеющий самостоятельное значение. Хотя ближе он находится все-таки к цирку.
 
В центре представления — танцевальная группа, в которую входят, если верить программке, восемнадцать артисток. В ее репертуаре имеется несколько цирковых номеров: гимнастика на перпендикулярных земле канатах (корд де парель), групповое жонглирование булавами, так же групповая игра в дья-боло, а в танце с барабанами артистки так ловко оперируют палочками, что номер приближается к жонглерскому. Именно таким разнообразием приемов должен отличаться цирковой балет. Что же касается данной группы, то ей необходимо расширять репертуар, в то же время добиваясь еще большей виртуозности, качества, присущего именно цирку. И стоило бы пригласить для постановки еще одного танца кого-нибудь из ведущих балетмейстеров, с тем чтобы этот танец стал подлинным украшением не только данной программы, но и всего нашего ансамблевого танцевального искусства. Разумеется, в нем должны быть использованы какие-то чисто цирковые моменты.
 
 10.jpg

Клоуны В. МАТОРИН и В. КОНДРАТОВ
 
Есть в программе несколько поистине выдающихся номеров. Назову среди них прежде всего «Парад велосипедистов», возглавляемый В. Голубевым. Большая группа мастеров велосипедной езды демонстрирует широкое разнообразие велосипедов, в том числе комические и старинные машины,. используются также и мотоциклы. Голубевы исполняют уникальные трюки. На обычном двухколесном велосипеде показываются сложнейшие акробатические приемы: так партнерша летит по воздуху и приходит на колонну велосипедистов, составленную из двух и даже трех человек. И весь номер проходит в стремительном темпе, легко, весело, перемежая сложнейшие трюки шутливыми проездами то на старинном велосипеде, с огромным передним колесом, то на какой-то хромающей машине. Короче говоря, речь идет о номере самого высокого класса и к тому же не похожем ни на один другой. И он очень подходит именно для цирка-ревю.
 
Особенно хорошо в этом цирке смотрятся комические музыканты, возглавляемые Г. Шахниным. Их теперь трое, но своеобразие номера сохранено. Два серьезных музыканта собираются отдаться музыке, а им все время мешает вздорный и вредный старикашка, также собирающийся помузицировать. Отсюда возникает множество комических фортелей. Но заключена в номере и серьезная идея: как часто бравада, вздорность, пустая самоуверенность мешают хорошему делу, разрушают его. Артисты не стесняются прибегать к самой сочной буффонаде, но проводят выступление с такой психологической верой в происходящее, что это соответствует правде чувств, которую мы хотим видеть в лучших театральных постановках.
 
Высоких похвал заслуживает С. Богуслаев, выводящий группу разнопородных собак. В конце его выступления собаки «поют»» под оркестр, каждая на свой лад, вступая в нужный момент. Образуется нечто вроде собачьего хора, артист же играет роль дирижера. Это новинка в цирковой практике. В первой же части номера артист с увлечением играет с собаками, в то время, когда они исполняют сложные трюки, и это захватывает зрителей.
 
Иллюзионистка А. Монастырская не показывает каких-либо новых фокусов, но, красивая, пластичная, она двигается по манежу в танцевальном ритме, использует яркие цветы, голубей, даже утку. И благодаря этому, а также благодаря элегантной подаче трюков, раскованной манере держаться на арене, она нравится зрителям.
 
Своеобразны эквилибристы с першами В. Кожевникова и А. Максименко. И не потому, что у них какие-то уникальные трюки. Но весь номер строится как объяснение в любви двух молодых людей. И сыграно это вполне убедительно. Не знаю, как другим, но мне пока не приходилось видеть такого лирического номера эквилибристов с шестами. Этот же весьма понравился. И еще один своеобразный номер — М. Гусевой. Она бьет мяч головой, при этом делая шпагат, поднимаясь на вершину мачты, жонглируя, делая акробатические трюки. Это вызывает сначала удивление, а потом радость от того, что человек достиг такого удивительного мастерства, поразительной ловкости.
 
Не будем говорить о других номерах, они вполне удовлетворительны, но к выступлению В. и Н. Андроновых хочется обратиться. К сожалению, этот номер выпадает из программы и не потому, что плохи или стандартны трюки. Нет! Медведь, например, вися на кольцах, показывает так называемый преднос, то есть вытягивает ноги параллельно земле. Другой медведь стоит на передних лапах на качающихся палках, медведи стреляют из ружья и даже из пушки, конечно, бутафорской, выбрасывающей вместо снаряда мяч. Но дело в том, что дрессировщики не нашли актерских контактов с животными. Они просто демонстрируют, чему им удалось обучить медведей, выводя их одного за другим. В результате номер приобретает излишнюю что ли технологичность, и чем дальше, тем больше скучнеет. Здесь совершенно необходим режиссер, а может быть, и автор сценария. Для современного цирка простой демонстрации даже хорошо выдрессированных зверей мало, необходимо художественное решение выступления.
 
Теперь о клоунах — В. Кондратове и В. Маторине. По-цирковому впечатляюще их первое появление, когда, сами играя на трубах, они поднимаются, при помощи специальных лонж, под купол. Отличная находка режиссера! Говорят, что артисты хотят создать большую сцену — «Клоуны в космосе». Как говорится — в добрый час! Такая сцена может быть и своеобразна, забавна и, конечно, современна.
 
В названной паре Кондратов выступает в обличии традиционного рыжего, изображая и осмеивая, конечно, в гротесковом плане, самоуверенность, хвастовство, желание досадить товарищу даже без пользы для себя. Кондратов удивительно легок, музыкален, пластичен, танцевален. Я давно слежу за этим артистом и нахожу его одним из лучших среди современных клоунов.
 
У Маторина присутствует несомненное обаяние, он владеет достаточно широкой амплитудой цирковых приемов, умело подыгрывает своему партнеру, выдавая себя за простака, даже за резонера. На деле тот, кого играет Мато-рин,— малый далеко не промах и своего добиваться он умеет. Словом, перед нами органичный клоунский дуэт.
 
Я рассказал о сегодняшнем дне «Цирка-ревю»; если говорить о дальнейшем развитии этого, с моей точки зрения, интересного коллектива, то здесь совершенно необходим хороший разговорный номер, вероятно, музыкально-речевой сатирический дуэт. Понимаю, как трудно найти такой номер, но искать, а может быть, и создавать его необходимо. Возможно, здесь на помощь придет цирковое училище или студия по под-готовке новых номеров.
 
Подошел бы для такого коллектива и вокально-инструментальный ансамбль, разумеется, самого высокого класса и приспособленный для выступлений на круглой производственной площадке.
 
Что же касается цирковой части, то в ней был бы весьма желателен большой и хороший воздушный номер, может быть, полет, а также номер с животными, вписывающийся именно в эту программу. Может быть, это будут гепарды или морские львы. Во всяком случае, аттракцион М. Маяцкой, в большой степени решаемый мюзик-холльными средствами, здесь бы оказался уместен. Но это только одно из предложений.
 
Впрочем, Маторин, — опытный и одаренный художественный руководитель коллектива, и то, что цирк-ревю, конечно, при благоприятных условиях, может войти в ряд лучших ансамблей советского цирка (и эстрады), в этом я не сомневаюсь.
 
 
Ю. Дмитриев



#5 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 21 September 2021 - 18:14

Новизна и оригинальность прежде всего

 

Наверное, я не погрешу против истины, если скажу, что у Ленинградского мюзик-холла счастливая творческая судьба. Зрители не только сразу заметили, но и сразу полюбили талантливый творческий коллектив. И эта любовь с первого взгляда не была обманута: чередовались программы, один спектакль сменялся другим, но интерес к искусству артистов с берегов Невы оставался неизменным.

 

13.jpg
 
Прочность зрительских симпатий снова подтвердилась во время недавних гастролей ленинградцев в Москве: на спектакль «Счастливый день», как принято говорить в таких случаях, трудно было попасть. Не знаю, как другие, но я, к слову сказать, очень люблю бывать на эстрадных представлениях, когда «все билеты проданы». Заполненный до предела зрительный зал уже сам по себе создает ощущение праздничности, которой так недостает порой нашей эстраде.
 
Новую программу Ленинградского мюзик-холла (постановка И. Рахлина и К. Кауфмана) невольно сравниваешь с его предыдущими спектаклями. При этом вспоминаешь не столько бесспорные удачи (а их было много за минувшие годы), сколько те противоречивые суждения, которые высказывались на страницах газет и журналов уже после первых выступлений ленинградцев.
 
Шпаги рецензентов скрещивались в основном вокруг вопроса о том, нужно ли мюзик-холльному спектаклю драматургически стройное сюжетное построение? Многие считали (и, возможно, считают до сих пор), что такое построение необходимо, и в его отсутствии усматривали очевидный просчет художественного руководства коллектива. Так, интересное представление Ленинградского мюзик-холла «Миллион новобрачных» критиковалось главным образом за то, что счастливая пара молодоженов, появлявшаяся в начале программы, затем как бы исчезала из сюжетной линии спектакля. Для сравнения и вроде бы доказательного контраста вспоминались постановки довоенного мюзик-холла — «Артисты варьете», «Под куполом цирка», «Как 14-я дивизия в рай шла» и другие, построенные, как известно, на прочной литературной основе.
 
Противникам бессюжетного построения мюзик-холльных спектаклей убедительно ответил тогда Леонид Осипович Утесов. Четко разграничивая два термина, два понятия — «мюзик-холл» и «мюзикл», — он писал: «В представлении ленинградцев не эти действующие лица (то есть молодожены. — С. К.) определяют качество спектакля. Здесь все другое прекрасно, от великолепного оформления до прекрасного танцевального ансамбля, отличных певцов, сыгранного и замечательно аккомпанирующего оркестра. И совсем не случайно, мне думается, к названию этого спектакля приставлено слово «ревю»: оно, это слово, и определяет понятие «мюзик-холл». И дело здесь, повторяю, вовсе не в логичности и завершенности сюжета. Дело в эстетичности, великолепной музыкальности, в чудесной эстрадной и цирковой технике»(Утесов Л. Давайте разберемся. — «Сов. эстрада и цирк», № 9, 1972).
 
Слово «ревю» приставлено и к названию программы «Счастливый день». Форма мюзик-холльного представления-ревю (не мюзикла, а именно ревю!) как бы обрамляет здесь разножанровые эстрадные выступления; она, как мы говорим, «работает на номер», придает спектаклю жизнерадостное, мажорное звучание. Все эти выступления могли быть, естественно, показаны и в обычной концертной программе, но именно ревю с его масштабами и красками, его оркестровым сопровождением представляет эстрадные номера в наиболее выигрышном свете. Нечто похожее происходит, мне кажется, при знакомстве с изобразительным искусством. Ведь когда мы смотрим произведения живописи или скульптуры, нам далеко не безразлично, в какой обстановке — в академических залах Третьяковской галереи или временном выставочном павильоне — они демонстрируются, насколько удачно или неудачно построение композиции, ее освещение и т. д. Одно и то же произведение смотрится по-разному в зависимости от того, как оно «преподносится», что предпослано его восприятию зрителям.
 
И еще один довод в подтверждение правомерности мюзик-холльного ревю, лишенного драматургической основы. Хорошо, конечно, когда отдельные эстрадные выступления органически входят в сюжетную ткань представления или, что еще лучше, когда эти выступления специально готовятся для того или иного спектакля (именно такой номер, кстати, мы подготовили в свое время с партнером Н. Павловским для мюзикла «Артисты варьете»).
 
Но, как показывает практика, это случается сравнительно редко. Чаще бывает так, что готовые номера «втискивают» в прокрустовы рамки пунктирно обозначенного сюжета. При этом они обычно сокращаются, в них смещаются акценты, нарушается композиционная стройность пусть небольших, но законченных произведений концертного искусства. Другими словами, номера используются как «строительный материал», зачастую теряя при этом свою оригинальность и завершенность. Надо ли ради ложно понимаемой сюжетности идти на это? Мне думается, нет, игра в данном случае «не стоит свеч».
 
Нисколько не сокрушаясь по поводу бессюжетности мюзик-холльных ревю, я вместе с тем убежден, что в представлениях такого рода совершенно необходима четко сформулированная и заявленная авторами канва спектакля. Пусть не сюжетная (оставим это мюзиклам), пусть тематическая, но канва нужна, программа мюзик-холла не должна походить на обычный дивертисментный концерт. Этому непреложному, на мой взгляд, правилу в полной мере отвечала первая премьера ленинградцев — «Нет тебя прекрасней». Всеми своими компонентами, от названия программы до ее музыкально-сценического оформления, она была подчинена единой теме — теме Ленинграда, великого и славного города на берегах Невы. Это придавало спектаклю определенный тематический настрой, делало его цельным и завершенным.
 
Такой основополагающей тематической канвы нет, к сожалению, в последней работе коллектива. Впрочем, критические замечания позже, а вначале о том, что обрадовало и запомнилось в последней работе ленинградских артистов.
 
В моем представлении каждый новый мюзик-холльный спектакль — это, по существу, новое рождение мюзик-холла. Номера, даже очень интересные, но знакомые зрителям по прежним выступлениям, не должны демонстрироваться в таких спектаклях. Здесь, как, может быть, ни в одном другом виде эстрадного искусства, первостепенно важны новизна и оригинальность репертуара, необычность и свежесть режиссерско-постановочных решений. Нет новизны и оригинальности — нет мюзик-холла.
 
В программе «Счастливый день», как и в других спектаклях ленинградцев, много подлинно оригинальных, хорошо «придуманных» танцев. В своем подавляющем большинстве они изобретательно поставлены, со вкусом стилизованы. В каждой хореографической миниатюре есть своя «изюминка», свой неожиданный сюжетно-постановочный поворот. К тому же танцевальные номера — это тоже в лучших традициях коллектива, — как правило, великолепно оформлены (художники по костюмам И. Булгакова и Н. Зюскевич). Все это в сочетании с высокой профессиональной подготовкой танцовщиц и танцоров оставляет самое приятное впечатление.
 
Едва ли не лучшим номером программы стало, на мой взгляд, выступление Сергея Захарова. И дело не только в том, что он прекрасно поет, что у него со вкусом подобранный и завидно широкий по диапазону репертуар. Захаров пластичен и выразителен в каждом своем движении и жесте, ему, как говорится, в полной мере отпущены сценическое обаяние и природная раскрепощенность, которые так необходимы эстрадному артисту. Исполнительская манера певца предельно скромна, но это та скромность, которая не обедняет искусство, а обогащает его.
 
Нашел свое место в спектакле и певец Андрей Калайда, который, как и Захаров, дважды выходит на сцену по ходу представления. У него отличные вокальные данные, он умеет эмоционально окрасить песню, раскрыть ее внутренний смысл. Два певца в программе, но они разные и потому «не мешают» один другому.
 
Тепло принимают зрители комический хор «Братья Архивариус» с А. Рогацкий, А. Бочоидзе, А. Сластин, А. Окулов, Ю. Скороходов). Номер и в самом деле любопытный, с той разве оговоркой, что в такой же манере и с таким же примерно репертуаром выступал в свое время знаменитый комический хор братьев Зайцевых. Говорят, правда, что новое в искусстве — хорошо забытое старое, но может быть, именно применительно к мюзик-холлу эту благодушную сентенцию не следует принимать во внимание.
 
В колоритном былинном стиле поставлен «Сказ о русском богатыре» Валентины Белобородовой и Сергея Мотявина. Он хорошо смотрится: есть в нем и образное решение темы, и напряженная острота сценического действия, и интересные акробатические трюки. Претензии все те же: такой, или почти такой, номер мы видели в программе хореографического коллектива Венгрии, не раз исполнялся он и нашими артистами. Выступление В. Белобородовой и С. Мотявина наверняка украсило бы любую концертную программу, но у мюзик-холльного спектакля, как мы уже говорили, свои требования, свои критерии.
 
Вообще у меня создалось впечатление, что оригинальному жанру не слишком повезло в новом спектакле ленинградцев. Вполне профессиональны, к примеру, «Дагестанские игры на канате» Шамхала Абакарова и «Игры с кольцами» Оксаны Костюк, но ни тот, ни другой номер не несет в себе элементов новизны и творческих исканий, не выходит за традиционные рамки многих подобных выступлений. Сложный и красивый эквилибр на пьедестале демонстрируют участники номера «Космическая фантазия» Наталья Перетятько и Александр Козловский, однако заявленная ими тема покорения космоса раскрыта поверхностно и неубедительно. На мой взгляд, это тот случай, когда большая и серьезная тема искусственно «притянута» к номеру, не подкреплена ни характером, ни образным строем выступления.

 
Оригинальный жанр — наиболее близкая мне область эстрадного искусства. По собственному режиссерскому опыту знаю, как долго вынашиваются и трудно рождаются номера этого жанра. Хочу лишь подчеркнуть, что искать сценарно-постановочный ключ должен каждый режиссер оригинального эстрадного номера. Любые пути и средства приемлемы, если они художественно оправданы, не нарушают специфики эстрадного искусства. Труд режиссера по созданию оригинального номера я бы сравнил с рождением так называемых «природных скульптур». Бывает, находит человек корень, причудливое сплетение ветвей, которые напоминают или крокодила, или цаплю, или какое-либо другое животное. Нужны чутье и вкус художника, чтобы что-то прибавить или срезать, придать «природной скульптуре» более определенный и законченный вид. Так и с оригинальным номером... Артист приходит к режиссеру со своими природными способностями и профессиональным мастерством, и дело режиссера — увидеть и наиболее полно раскрыть творческие возможности исполнителя и в соответствии с ними помочь ему подготовить интересное выступление.
 
В свое время мне уже приходилось писать о том, что понятие «оригинальный номер» обязывает ко многому. Уповать при его создании только на профессиональное мастерство исполнителя недостаточно — оно подразумевается как первое, и притом необходимое, условие для успешной работы. Каждый такой номер представляется мне законченным художественным произведением, своего рода спектаклем в миниатюре. И, как всякий спектакль, он должен иметь свой идейный замысел, свою драматургию, определенную трактовку образов, композицию, оформление. Придумать такой спектакль, мысленно «проиграть» его от начала до конца, найти нужные средства художественной выразительности порой бывает труднее, чем поставить спектакль в драматическом театре, где режиссер имеет готовую литературную первооснову.
 
Вот таких подлинно оригинальных, неожиданных и ярких по своему постановочно-оформительскому решению номеров явно недостает, на мой взгляд, спектаклю «Счастливый день». Между тем именно такие номера во многом способствовали в свое время рождению и упрочению славы Ленинградского мюзик-холла. Убежден, что любители эстрадного искусства до сих пор с удовольствием вспоминают прелестных «Вологодских кружевниц», музыкально-зрелищные «Колокола», знаменитого «Тигренка» (перечень можно продолжить). Негоже талантливому коллективу снижать художественные критерии, сдавать завоеванные позиции. Создателям и участникам будущих спектаклей нужно проявлять больше фантазии, выдумки, изобретательности, не довольствоваться повторением того, что уже знакомо зрителям. Прежде всего это относится к режиссерам — именно они должны предостерегать, удерживать молодых артистов от проторенных путей и дорожек, воспитывать у них чувство высокой требовательности к своему творчеству. Копировщики, пусть даже умелые, не нужны эстрадному искусству, а уж мюзик-холлу — тем более.
 
Спектакль «Счастливый день» в значительной мере обеднен еще и тем, что в нем почти не звучит слово. Как-то так получилось, что песни и танцы, цирковые номера совершенно вытеснили из программы речевые жанры. Мне думается, это серьезное упущение. Остроумный конферанс и сатирический фельетон, миниатюрные скетчи и интермедии никогда не были противопоказаны веселому жанру мюзик-холла. Напротив, они очень нужны ему. И дело не только в том, что речевые жанры заметно обогатят программу, они сделают ее более современной и публицистически острой, приблизят к тем насущным проблемам, которыми живут сегодня советские люди.
 
Мне было приятно узнать, что при Ленинградском мюзик-холле организована недавно студия по подготовке новых номеров, которую возглавил бессменный художественный руководитель театра Илья Яковлевич Рахлин. Это дает основание надеяться, что уже в ближайшее время в коллектив вольются свежие творческие силы, которые продолжат и приумножат славные традиции ведущего в стране мюзик-холльного театра.
 
СЕРГЕЙ КАШТЕЛЯН, заслуженный деятель искусств РСФСР


  • Статуй это нравится

#6 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 25 November 2021 - 16:41

Весь вечер над манежем
 
Цирковое искусство в Нижнем Новгороде, как и в других городах России, исстари представляли труппы бродячих актеров, скоморохов. Во второй половине XIX века Нижний становится своеобразным торговым центром России.
 
15.jpg
 

Особенно оживлялся город в летние месяцы, когда на ярмарочной площади происходило скопление не только различных торговых фирм, но и разнообразных аттракционов, балаганов, по вечерам в концертном зале главного ярмарочного дома выступали артисты, в большом ярмарочном театре давали оперы, а из цирка братьев А. А. и П. А. Никитиных зазывно звучали трубы!

 

Прошло много лет. Давно нет ярмарочного театра, теперь в городе Горьком свой оперный театр — переоборудованный Народный дом, когда-то построенный при огромной материальной помощи Ф. И. Шаляпина, открыта филармония, а Горьковскому цирку исполнилось сто лет.

 

Юбилей! Разное время было в истории этого цирка. Жизнь в нем то оживлялась, то шла на спад. Здание, которое построили Никитины, прослужив почти сорок лет, сгорело, представления долгое время шли в деревянной постройке. Новая полоса в жизни цирка началась в 1964 году, когда распахнуло двери новое здание, функционирующее и поныне.

 

Но, в каких бы условиях ни работал цирк, всегда его представления сопровождались музыкой. Разные тут были составы ансамблей, но вот уже двадцать лет в Горьковском цирке существует оркестр, на примере которого, пожалуй, можно наблюдать, как формировалась профессия циркового музыканта, как менялось отношение публики к музыке в цирке, hie секрет, что ее воспринимали только как некую «составную» любого номера, аттракциона. Последние десять лет оркестр возглавляет Рудольф Вшивков. В городе уже известно, что в цирк идут не только смотреть представления, но и послушать, как играет оркестр, и в этом немалая заслуга его руководителя.

 

Народный артист РСФСР Виктор Тихонов, гастролировавший в Горьком с аттракционом «Полосатые звезды», дал высокую оценку профессиональным и партнерским качествам оркестра. Он высказал убежденность в том, что оркестр — неотъемлемый компонент выступления артиста любого жанра, он может «вытащить» любой номер, даже звери привыкают к звучанию оркестра.

 

Завершая нашу беседу, Тихонов сказал: «Не могу себе представить выступление циркового артиста без музыки. А об оркестре этого цирка могу сказать только самые добрые слова. Он значительно выше многих, слышанных мною. Ансамбль, стройность звучания покоряет, а исполнение воодушевляет».

Оркестр включает шестнадцать музыкантов, трое из них работают в коллективе со дня основания, и потому о них следует сказать особо. Виталий Шашин (труба) в настоящее время играет на бас-гитаре, а по необходимости — на флейте, несколько лет он являлся вторым дирижером. В Шашин пользуется большим уважением товарищей, долгое время был председателем местного комитета.

 

Георгий Зелинский — пианист, органист и аранжировщик. Это музыкант, обладающий великолепной гармонической памятью, отличным импровизационным мышлением. Как пианист Г. Зелинский любит выступать с малыми ансамблями (например, с трио: фортепиано, контрабас, ударные).

Георгий Нахапетов (инспектор оркестра) — гитарист, но его главная функция — звукооператор, регулирующий общий звуковой баланс, так как микрофоны установлены перед каждым исполнителем.

Хороший профессиональный уровень отличает всех музыкантов. Представим их читателям: саксофоны — Ю. Клинов (альт, сопрано), А. Кузаков, Ю. Носов (тенор), В. Кашин (баритон); трубы — Е. Култынин, Н. Чернышев, В. Шашин, М. Иванов: тромбоны — М. Ващилко, В. Черняховский, А. Тивиков; гитара — Е. Каюров, ударные — Н. Чуплыгин и Ю. Мурашов.

 

Оркестр располагает отличными инструментами, а это немаловажно для достижения выровненности звучания, слаженности, тембрового единства. И еще один существенный штрих: оркестр играет мягко и небольшим звуком.

 

Умение управлять коллективом, заражать его своим энтузиазмом, способность направить процесс коллективного музицирования в нужное русло — вот те свойства, которыми обладает Р. Вшивков и которые привлекают к нему симпатии оркестрантов. А главное, есть внутренняя связь, возникшая между музыкантами и дирижером, которая все более укрепляется в процессе репетиций и выступлений.

 

В оркестр Рудольф Вшивков пришел уже сложившимся человеком и профессионалом, путь которого к музыкантской зрелости был совсем не прост. Еще в арзамасской средней школе он активно участвовал в художественной самодеятельности. Увлекаясь сочинениями широко известных в то время эстрадных композиторов А.Варламова, С. Кнушевицкого, А. Цфасмана, Н. Минха, в выпускном классе он уже организовал ансамбль оригинального состава — аккордеон, баян, две гитары и... набор бутылок. Будучи рабочим завода, а затем учеником технического училища по специальности слесарь-лекальщик, он и здесь собрал самодеятельный эстрадный оркестр. После службы в рядах Советской Армии учился в Горьковском музыкальном училище, выступал в различных ансамблях, и в частности в ансамбле «Ровесник» (под руководством ныне хорошо известного хормейстера Л. Сивухина). Уже тогда молодой музыкант создает свои первые песни на стихи поэтов-горьковчан, а его детский балет «Мальчиш-Кибальчиш» был поставлен студией телевидения. Тяга к серьезному профессиональному обучению приводит его и в Горьковскую консерваторию, которую он заканчивает в 1973 году как дирижер-хоровик по классу композитора Б. Благовидова.

 

Интересный музыкант, хороший организатор, Р. Вшивков создал необычный коллектив и в Горьковском цирке. Это — своеобразная школа, из которой вышло много интересных музыкантов, работающих в оркестре Лундстрема, в таких ансамблях, как «Арсенал», «Пламя».

 

Конечно, в работе оркестра есть и трудности, и недостатки, и поскольку они, пожалуй, являются общими, присущими работе всех цирковых оркестров, то о них стоит сказать. Руководителя оркестра и музыкантов всегда волнует качество выступлений, и поэтому их не может не трогать такой момент, как репетиционный период, который становится все короче и короче. Ранее на подготовку к премьере давалось два-три дня, ныне — всего один. А иногда новая пьеса вводится прямо во время первого представления. И здесь на выручку приходят профессиональные навыки, особенно — умение читать с листа. Но ведь это отнюдь не выход, тем более что к новой программе приходится выучивать иногда до пятидесяти новых произведений, причем музыка эта разная по стилю, художественному уровню, времени создания. Иногда в программы включаются музыкальные номера, ставшие анахронизмами, артисты используют их слишком долгое время, музыка морально устаревает. Бывает и так, что произведения, включенные в тот или иной аттракцион, сами по себе интересны, но аранжировка их плоха. И тогда приходится работать ночами — переаранжировать, расписать партии, а потом разучивать пьесу с музыкантами во внеурочное время.

 

Не секрет, что многие композиторы пишут музыку, не учитывая специфики циркового оркестра. Иногда надо «разгружать» звучность, использовать малые составы и соло.

 

Р. Вшивков — за музыку интересную, разную по сложности, за то, чтобы в одной программе сочетались разнохарактерные номера, тутти, малые составы и соло.

 

И еще — о степени занятости оркестра цирка. Она такова, что вынести ее могут только до фанатизма преданные делу люди: до тридцати выступлений в месяц, а в субботние, воскресные, праздничные дни и каникулы — по три выступления ежедневно.

 

А у музыкантов велико желание играть и на других концертных площадках. Оркестр принимает участие в концертах джазовой музыки, которые почти ежегодно проводятся в Горьком. И тогда коллектив играет произведения, вошедшие в репертуар выдающихся мировых джазовых оркестров, а также аранжировки своего дирижера. Такие выступления, разумеется, необходимо оценивать уже по иной шкале. И нужно сказать, что коллектив оркестра Горьковского цирка с честью выдерживает подобные испытания. Особенно это проявляется в завершающих концерты специфических музицированиях, в джазовой манере — «джем сэшн».

 

В одном из последних концертов в качестве темы для импровизации была выбрана мелодия Дюка Эллингтона. В свободном музицировании ее подхватывали оркестранты — один за другим, вроде спонтанно, но с каким-то острым ощущением того, что кому и когда следует «сказать». Именно эта манера развития темы требует большой гибкости, умения слушать товарищей, продолжать мысль, не нарушая цельности музыкальной картины.

 

Такие концерты — стимул творческого роста коллектива, положительно отражающийся на качестве сопровождения цирковых спектаклей. 

 

Н. БОРДЮГ, кандидат искусствоведения

 
 

  • Статуй это нравится

#7 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 22 December 2021 - 14:07

Татьяна Леман и Сергей Русанов

Пожалуй каждый, кто связан с эстрадой, знает Татьяну Леман и Сергея Русанова, их эксцентрический номер, в котором сочетаются иллюзия, жонглирование, хореография.

 

18.jpg
 

Выступают ТАТЬЯНА ЛЕМАН и СЕРГЕЙ РУСАНОВ

Разумеется, за долгое время их номер много раз изменился, то в нем было больше танцев, то, как теперь, иллюзионных трюков, но всегда его отличала выдумка, стремление артистов создать выразительные образы. В свое время народный артист СССР А. Кторов назвал их выступление «оригинальным иллюзионным скетчем» и справедливо утверждал: «Столкновение характеров, созданных исполнителями, определяет драматургию номера».

В этом году дуэту Леман и Русанов исполняется пятьдесят лет. Но в их совместном творчестве был перерыв. Война разлучила партнеров. Сергей Русанов ушел добровольцем на фронт. Татьяна Леман стала участницей фронтовой бригады. Она награждена медалью «За боевые заслуги» и другими военными медалями. Награжден боевыми наградами и гвардии сержант Сергей Русанов. Наш корреспондент обратился к артистам с просьбой рассказать о суровых и героических военных годах.

КОРР. Давайте вспомним самые первые дни войны. Где вас застало известие о нападении фашистской Германии на СССР?

ЛЕМАН. В Москве. Мы участвовали во Всесоюзном конкурсе артистов эстрады. Успешно прошли первый тур, во всяком случае это отмечалось в рецензиях. Специалисты предсказывали нам победу. 23 июня должен был состояться второй тур. Но не состоялся. Война. Какой уж тут конкурс. Мы еще несколько раз выступали в Эрмитаже, последний — 7 июля. На следующий день Сергей Александрович вступил в ополчение. Я вошла в бригаду, которую возглавляли Лев Миров и Евсей Дарский.
 

РУСАНОВ. Наш полк ополченцев двинулся на Запад, к Вязьме. Делали переходы по 50 километров. Я был не подготовлен к таким нагрузкам. Чувствовал себя плохо, но не пошел, как мне советовали, в санчасть, к врачу, был убежден, что в это суровое время надо забыть о болезнях. Ведь мы шли на защиту Родины.

КОРР. Война разлучила вас. Вы, Татьяна Николаевна, стали выступать одна, часто в нелегких прифронтовых условиях.

ЛЕМАН. Подготовила эксцентрический сольный номер с танцами, иллюзией, участвовала в юмористических сценках с Мировым и Дарским. На концертах нашей бригады читал фельетоны и стихи Владимир Дыховичный, пела Ольга Голубева, были у нас музыканты. Нашу группу направляли на Северный флот, на Балтийский, на Карельский фронт, побывали в блокадном Ленинграде, Кронштадте, Мурманске. Попадали под бомбежки.

Помню, в Карелии собрались ехать в воинскую часть. Нам посоветовали подождать темноты — ведь дорога обстреливается. Ждать ночи мы не могли — выступать нужно при дневном свете. Повезли нас в санях и предупредили: как только разорвется первый снаряд, прыгайте в снег. Но проскочили благополучно и выступили перед войнами.

Было много незабываемого. В памяти навсегда сохранился концерт в госпитале перед единственным зрителем — геро-ем-летчиком. Он лежал неподвижно, голова целиком забинтована, только узкая щель для глаз. Как реагирует, нравится ему или нет— непонятно. Мы старались вовсю. Велика была наша радость, когда через несколько месяцев, прйехав на военный аэродром, мы встретили его, уже здоровым, он горячо благодарил нас.

Старались сделать, чтобы наш приезд к воинам был всегда праздником, напомнил о мирной жизни, о доме. Хоть нам выдавали тулупы и бушлаты, но мы старались одеться понаряднее, при любой температуре выступали в концертных костюмах. Как-то артисты, переодевавшиеся в одной землянке, по снегу перебегали в другую, в которой шел концерт. Я во фраке, в цилиндре выскочила на мороз. И тут ко мне бросился часовой с винтовкой наперевес, щелкает затвором. Я закричала: «Артистка, артистка!» Он остановился: «Чтоб тебя! Думал — шпион». Сейчас это вспоминается уже как курьез. Хочу напомнить: куда труднее было тем, кто участвовал в боях, как и моему партнеру.

РУСАНОВ. Война для меня началась трагично. Положение на фронте было тяжелым. Нас, ополченцев, спешно продвигали к передовым рубежам.

КОРР. Я знаю, Сергей Александрович, на вашу долю выпало много тяжелого. Ваша часть попала в окружение. С небольшой группой вы пробирались к своим. Изможденные, голодные, без сна, теряли последние силы. Плен. Вы не могли смириться с этим. Бежали из плена.

РУСАНОВ. Дважды бежал. Первый раз меня с товарищем схватили полицаи. Попал в штрафной лагерь. Снова бежал. Когда добрался до своих, попросил скорее направить в действующую часть. Обязательно хочу сказать о наших русских людях, о женщинах, которые оказались на оккупированной территории. Как стойко, самоотверженно они помогали партизанам, тем, кто бежал из фашистского плена! Все знали, что за это фашисты жестоко расправятся с ними, с их семьями, детьми, сожгут дома. У меня их самоотверженность вызывает восхищение, преклонение. Никогда не забуду тетю Палашу из деревни Пристань под Псковом. Она укрывала и выхаживала меня, когда я тяжело заболел.

КОРР. Сергей Александрович, в истребительном противотанковом полку, в котором вы воевали, вам самому пришлось проявить и стойкость и мужество.

РУСАНОВ. Мы тогда об опасности не думали, а делали то, что требовалось. Я был назначен командиром отделения связи. Обслуживал рацию. Была у нас и телефонная связь. Если она нарушалась, выходил из укрытия и под обстрелом искал разрыв провода. Приходилось заменять выбывших бойцов в орудийных расчетах. Стрельбу вели прямой наводкой. На нас двигались фашистские танки, обстреливали, стремились раздавить гусеницами. Они уже в четырехстах, в трехстах метрах. Наша задача — подбить их или заставить повернуть назад. В этой обстановке скорее подаешь снаряды, заряжаешь.

КОРР. После одного из боев вас наградили медалью «За отвагу». Вас поздравили коллеги-артисты. По радио было передано их письмо, в котором к «другу и товарищу» обращались Дунаевский, Утесов, Смирнов-Сокольский, Русланова, другие видные артисты эстрады.

РУСАНОВ. Мне это письмо услышать не довелось. Шел бой. Я дежурил у рации. Вдруг из штаба полка сообщают: «Тебе письмо из Москвы по радио передают...» Грохот. Начался обстрел. Уже потом мне пересказали, о чем говорилось в письме. После этого в полку стало известно, что я артист. В свободные часы принялся готовить концерт. Исполняли сценки, скетчи. Сам я танцевал и жонглировал. Реквизит такой: вместо булав — нарезал палки, вместо мячиков — картошка, на пальце закручивал котелок или кастрюлю. Хотелось поднять настроение товарищей, хоть немного развеселить их.

Война закончилась, наша часть была на отдыхе, к нам приехала группа артистов, среди них оказались знакомые. Они объявили моим командирам, мол, у вас служит наш товарищ, замечательный артист. После этого мне уже официально приказали заняться организацией художественной самодеятельности. В короткие сроки подготовил несколько концертных программ. Выступали с ними, участвовали в Смотре красноармейской художественной самодеятельности, заняли первое место. Я ставил с бойцами музыкально-литературные композиции, одноактные пьесы, танцевальные, музыкальные номера, большинство из них было комического или сатирического плана. Пришлось выполнять обязанности режиссера, балетмейстера, ху-дожника-оформителя, подбирать репертуар. Спасибо Татьяне Николаевне, стала присылать стихи, фельетоны.

КОРР. Значит, к тому времени вы уже нашли друг друга?

ЛЕМАН. Я всегда верила, что кончится война и мы опять будем вместе. Сохраняла реквизит, костюмы Русанова. В конце 42-го года увидела в магазине белые манишки и купила для него. Надо мной смеялись — до манишек-ли в такое время. Я отвечала — победим врага и обязательно восстановим номер.

КОРР. Так и получилось. Вы снова стали выступать вдвоем. Находили силы совершенствовать номер, изменять его построение, часто 'придавали ему то или иное тематическое звучание. Посвящали его и международной теме. И всегда он имел у вас сатирическую или юмористическую окраску. Знаю, что вы по-прежнему часто выступаете перед воинами. Вас не раз награждали значками «Отличник культурного шефства над Вооруженными Силами».

РУСАНОВ. Вся наша жизнь связана с армией. Считаем своим долгом участвовать в военно-шефских концертах. А когда гастролировали в Пскове, я встретился с теми, кто помог мне добраться до своих. Побывал в деревне Пристань. Тети Палаши уже нет, но живы, работают ее дочь, внук.

ЛЕМАН. Сохраняются у нас связи с Северным флотом. Когда в Москве стали организовываться в школах народные музеи Великой Отечественной войны, посвященные героям североморцам, я помогла подготовить стенды об участниках фронтовых бригад, собрала фотографии моих товарищей. Пусть не забывают тех артистов, которые делили трудности войны с бойцами, несли им свое искусство.

 

Беседу вел К. ГАНЕШИН



#8 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 23 December 2021 - 10:24

"Остров Сокровищ" в тульском цирке

 

В дни весенних школьных каникул Тульский цирк показал новую программу — спектакль по роману Р. Стивенсона «Остров сокровищ» (авторы сценария А. Калмыков и В. Шварц, режиссер А. Калмыков).
 
11.jpg
 
За сотню лет существования этого классического произведения по его мотивам было создано множество театральных постановок, радиопьес, кинофильмов. Теперь «Остров сокровищ» — на цирковом манеже. Как воспримут юные зрители новое перевоплощение своих любимых героев? Приняли хорошо. Напряжение, с которым ребята следили за приключениями Джима (его роль исполняла артистка В. Привольнева), живая непосредственная реакция и долго не прекращающиеся аплодисменты — это успех. Постановка удалась, потому что мужество и несгибаемая воля, упорство и взаимовыручка — качества, воспетые в книге, всегда были основой и содержанием циркового искусства. Но само по себе счастливое сочетание литературной основы и специфики циркового представления успеха еще не обеспечивает. Нужна режиссура, которая может органично соединить сюжет с элементами цирка.
 
Режиссеру спектакля А. Калмыкову будущая постановка виделась произведением синтетического жанра. Такое режиссерское решение вытекало из его взглядов на цирковое искусство вообще.
 
Цирк является зрелищем, несущим в себе мощнейший эмоциональный заряд, он вызывает восхищение и смех, удивляет и способен потрясти. Здесь полностью исключается пассивное созерцание, цирковой зритель не должен быть равнодушным. Но, как считает А. Калмыков, богатейшая палитра переживаний, которые дает зрителю цирк, используется далеко не полностью. Как правило, программа, произвольно составленная из различных номеров, не в силах воздействовать на эмоции зрителя должным образом. Одним из наиболее перспективных направлений современного цирка А. Калмыков считает спектакль-пантомиму. Художественная полноценность его определяется степенью слияния самых разных компонентов в органическое целое. Чтобы прояснить эту мысль, достаточно вспомнить о балете. Современный балет — тоже синтетический вид искусства, созданный на пересечении хореографии, драматургии и музыки. Своими достижениями балет обязан не только совершенству хореографической. техники, но и художественной значимости музыкального и драматургического искусства.
 
 
А. Калмыков также придает большое значение литературной основе, музыке, хореографии, режиссуре цирковой пантомимы. Эти взгляды режиссера проявлялись в ряде его предыдущих постановок. Определили они и построение нового спектакля, действие которого охватывает все основные моменты сюжета романа и соответственно развивается в таверне, на корабле и на самом острове сокровищ.
 
Авторы не стремятся в точности повторить все сюжетные ходы романа. Вполне достаточно было напомнить зрителям последовательность событий. Далее все происходящее на манеже является как бы цирковой ассоциацией на события романа. Вставные цирковые номера не иллюстрируют действие, а, скорее, передают эмоциональную атмосферу и настроение героев. Так, например, в сцене на корабле появляются дрессированные обезьянки (дрессировщик А. Маликов). С сюжетом их появление, естественно, не связано. Этот номер удачно вписывается в ткань спектакля потому только, что то веселье, которое вызывают трюки этих забавных животных, передает настроение героев.
 
Примером удачного композиционного решения несомненно является сцена, в которой юный Джим уводит у пиратов шхуну. Описательно изобразить это на манеже невозможно. Режиссура пошла по другому пути: в торжественный миг победы на манеже появляется воздушная гимнастка Г. Чижова. Эффектные трюки, исполняемые ею под куполом цирка, стали метафорическим воплощением смелости, упорства, и, в конечном счете, победы над силами зла.
 
Особо хотелось бы сказать о роли ведущего в этом спектакле. Текст от автора, комментарии и некоторые реплики произносятся ведущим В. Глозманом. Он постоянно на манеже, рядом с действующими лицами. Ему отводится роль посредника между зрительным залом и артистами. Ведущий вступает со зрителями в непосредственный контакт, делает их участниками представления. Живая манера общения с залом, умение завязать диалог со зрителями во многом способствуют успеху представления. И хотя не все и не всегда удавалось, идея включения в действие такого ведущего в целом удачна.
 
Одной из главных проблем, которая возникает в процессе постановок подобных спектаклей, является проблема актерской игры. Цирковые артисты не имеют, как правило, хорошо развитых актерских навыков, а усложненность драматического действия еще более подчеркивает это, отчего спектакли порой приобретают оттенок непрофессионализма. Стремление свести на нет драматическое действие приводит в свою очередь к фрагментарности. В «Острове сокровищ» его создатели стремились найти золотую середину между этими крайностями. Ключом к решению проблемы стал такой прием, как условность. Условность изображения действия, учет актерских возможностей исполнителей помогли избежать неубедительности, посредственной игры. Но, к сожалению, ощущение скованности иногда возникало. Происходило это, на мой взгляд, потому, что не до конца были использованы акробатика, жонглирование, эквилибр и другие жанры. Здесь имеются ввиду не вставные номера артистов, а использование приемов вышеназванных жанров в момент погонь, боя и т. д. Если бы всего этого было больше, то и действие стало бы еще более динамичным, насыщенным.
 
И все же отдельные просчеты в актерской игре не нарушили общего благоприятного впечатления от спектакля. Сами артисты с энтузиазмом отнеслись к его подготовке. А как известно, общая заинтересованность и желание соединить усилия приводят к успеху.
 
«Остров сокровищ» нужно, видимо, рассматривать как еще один интересный опыт Тульского цирка в создании больших цирковых полотен. Опыт удачный, плодотворный, но не итоговый. Многие проблемы, возникающие в процессе работы над постановкой, нельзя считать полностью решенными, многое еще требует совершенствования, проверки временем. И пусть новые спектакли в Туле будут следующим шагом на этом, пути.
 
Д. ФРОЛОВ
 


#9 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 24 December 2021 - 18:48

«Жонглер с обезьянами» Виктор Крачинов

 

В последнее время часто сетуют на то, что произведения циркового искусства нередко утрачивают главное: оригинальность и самобытность. Утверждение справедливое. Поэтому, наверное, с особым интересом принимают зрители смешной, своеобразный номер «Жонглер с обезьянами» Виктора Крачинова. Дрессировщиков обезьян, выступающих на манежах нашего цирка, можно пересчитать по пальцам — двух рук хватит. Жонглер с обезьянами — один.
 
25.jpg
 
Чуть больше трех лет прошло с тех пор, как Дирекция по подготовке новых цирковых программ выпустила номер Крачинова. На состоявшемся вскоре I Всесоюзном конкурсе на лучшие цирковые номера и аттракционы исполнитель получил диплом третьей степени. Думаю, задержись конкурс на годик-два и работа дрессировщика удостоилась бы другой, высшей оценки. Это предположение не голословно. Оттачивание номера, ввод в него новых трюков продолжается постоянно. Собирая материалы к статье, я не единожды беседовал с Виктором, и каждый раз он посвящал меня в свои планы. Артист с такой увлеченностью говорил о них, что я уже видел их воплощенными в жизнь. Когда я просил рассказать о сегодняшней работе, Крачинов скучнел, отмалчивался, но через минуту вновь начинал засыпать меня идеями.
 
Выяснилось, что Крачинову здорово везло — на его творческом пути в нужный момент появлялись люди, крепко знающие свое дело. Так, после хорошей школы, полученной в цирке на сцене, где артист выступал как жонглер и клоун, он попадает к известному дрессировщику медведей Луиджи Безано, набирается у него премудростей дрессуры. Затем на него обращает внимание А. Кисс и предлагает переделать уже готовый номер, в котором жонглирование стояло на первом месте, а животным отводилась второстепенная роль. Тогдашний художественный руководитель Дирекции В. Головко дает «добро» на включение номера в план подготовки и передает артиста в руки опытного циркового режиссера С. Уральского.
 
Совместно они пишут сценарий и после его утверждения приступают к воплощению задуманного. Одна из комнат Дирекции на время превращается в «художественную выставку» — это Крачинов постарался запечатлеть на бумаге фрагменты будущего номера. Листочки с рисунками лежали не только на столах, они пестрым ковром покрывали даже пол. Загляни кто-нибудь в тот момент в комнату, он несомненно удивился бы — два взрослых человека, ползая по полу, раскладывают гигантский пасьянс, только вместо карт у них изображения, похожие на творения художников-прими-тивистов.
 
Семь месяцев понадобилось на подготовку чернового варианта номера. Слово «чернового» я написал неспроста: за столь короткий срок трудно отшлифовать до блеска трюки с весьма взбалмошными созданиями — макаками-резусами. Кстати, в день выпуска одна из обезьянок выкинула фортель: испугавшись лошади (макаки почему-то панически их боятся) убежала из зала и спряталась, да так, что два часа поисков ничего не дали. Лишь за считанные минуты до начала просмотра, когда у дрессировщика уже опустились руки, она объявилась и как ни в чем не бывало уселась на клетку: «Вот, мол, и я!..»
 
Комиссия приняла работу жонглера с обезьянами и направила артиста в незадолго до этого созданный коллектив «Карнавал идет по свету».
 
О месяцах занятий в студии Крачинов вспоминает с удовольствием. Больше всего места в его рассказах отводится режиссеру Семену Марковичу Уральскому.
 
— Более рассудительного, спокойного и в то же время требовательного человека редко встретишь, — делился своими мыслями Крачинов. — Я изрядно морочил ему голову своими придумками, но слова «нет» никогда от Семена Марковича не слышал. В ответ звучало: «Давай попробуем». В итоге многое попадало в корзину, но оставшееся было по-настоящему ценно. Уральский создал строгую рабочую атмосферу и только благодаря ей мы в срок выпустились. Наш номер можно назвать камерным: режиссер «закрыл» манежное пространство,сузив его в сознании зрителей до размеров комнаты.
 
К высказыванию артиста хочу добавить: по-моему, главная заслуга С. Уральского состоит в точно найденном образе артиста, линии его поведения, отношения к партнерше (Ю. Крачиновой — Служанке). А артисты сыграли свои персонажи ярко и убедительно.
 
...Луч «пушки», пронзив тьму зала, высвечивает двери фойе. В них, «как денди лондонский одет», появляется артист. Звучит музыка в стиле «ретро», и он, сдержанно раскланиваясь, спускается по лестнице амфитеатра. Подобный выход — своеобразная визитная карточка артиста — настраивает зрителей на определенную волну. Очутившись в «доме», Джентльмен сбрасывает накидку на руки Служанке, та подходит к вешалке... и с криком от нее отскакивает: там неожиданно появляется обезьянка. Служанка с сачком в руках гонится за непрошеной гостьей, но вскоре сама оказывается в роли преследуемой. «Выгнав» девушку с манежа, обезьяна напяливает на себя сачок и с уморительной серьезностью ковыляет за кулисы.
 
На смену ей появляется другая обезьянка, с апельсином-мячиком в руках.
 
С этого момента и начинается действо, построенное на жонглировании. Партнерами артиста становятся обезьянки. Одна из них «просто» перебрасывается с Джентльменом мячиками. Другая сама становится «реквизитом» — столбиком усаживается на ладонь артиста и стойко переносит перелеты с одной руки на другую. (Одновременно Крачинов жонглирует еще двумя шарами.) Третья, вскарабкавшись на вершину горки, ловит мячи и скатывает их по желобку в руки жонглера, а затем ловко напяливает на себя кольца. Под занавес она нахлобучивает на голову цилиндр, но дно его прорывается,и тогда обезьянка невозмутимо в него пролезает... Надо ли говорить, что смех зрителей не умолкает ни на минуту!
 
Краткое описание номера В. Крачинова заняло чуть больше двадцати строк, однако номер длится двенадцать минут, каждый его фрагмент насыщен трюками и изобилует смешными ситуациями.
 
Например, в финальной части обезьянка на горке «подшучивает» над дрессировщиком. Поймав кольцо, она надевает его на себя, но когда Крачинов собирается бросить ей другое, быстро снимает первое. Так повторяется несколько раз, действия шутницы выглядят настолько осмысленно, что диву даешься! На самом деле это конечно зафиксированный в рефлекторной памяти трюк. Однажды на репетиции дрессировщик дал команду «одевай!» уже после того, как макака продела в кольцо голову. Она быстро его сняла и вновь надела. Трюк закрепили, и он вошел в номер.
 
К своим подопечным Юлия и Виктор Крачиновы относятся с чисто родительской заботой. Виктор часто даже остается ночевать в цирке, чтобы быть к ним поближе. Обезьянки — народец теплолюбивый, сквозняков не переносят. Чуть не углядел — и насморк, кашель. С питанием тоже непросто — нужно внимательно следить за рационом, качеством продуктов, в противном случае нарушится обмен веществ, полезет шерсть, начнутся болезни.
 
По размерам макаки-резусы невелики, но тем, кто захочет с ними поиграть, надо держать ухо востро. Клыки у обезьянок почище собачьих. Огромный дог, «выступающий» на вторых ролях в том же номере, их явно побаивается. Даже дрессировщики не позволяют себе с ними панибратства, в миг можно остаться без пальца или уха. У макак хорошая память на внешние приметы. Нетерпимость ко всяким изменениям, новшествам. Как-то Виктор во время отпуска отрастил бороду, но по возвращению на манеж ее пришлось сбрить — «партнеры» его не узнали и стали проявлять агрессивность.
 
Многое может Крачинов о них порассказать, и во всех его рассказах сквозит любовь к животным. Она и легла в основу дрессуры, в которой дрессировщик не допускает ни малейшей грубости. И на репетициях и на представлениях он одинаково спокоен и миролюбив. Посмотрев, как терпеливо Виктор учит цирковым премудростям недавно появившегося в группе малыша, я подумал — вот в ком пропадает педагог! Впрочем, пропадает ли? Все в этом мире связано. Возможно, своей умелой, профессиональной работой, сделавшей номер интересным и по-настоящему зрелищным, он воспитывает и сидящих в зале. Особенно это относится к детям, которых он не только веселит, но и преподает им наглядный урок доброго отношения к животным.
 
Теперь несколько слов о жонглировании, которое в названии номера стоит на первом месте. Крачинов профессиональный жонглер и многое умеет в этом жанре, но интересы номера заставили его отказаться от сложных трюков с большим количеством предметов. Он перебрасывается с обезьянками мячиками, «замаскированными» под апельсины. Жонглировать он начинает как бы невзначай, даже с некоторой ленцой, и стиль этот выдерживает до конца номера. В подобной манере — раскованной и чуть небрежной — работали салонные жонглеры.
 
Виктор Крачинов требователен к себе. В ходе нашей с ним беседы артист все время сетовал на незавершенность номера, неукомплектованность его трюками. Слова его выглядели бы кокетством — ведь номер всем нравится, если бы не его глаза, которые говорили: жалуется он от чистого сердца. Плоды подобной требовательности уже дают о себе знать — работа удалась.
 
Крачинов — открытый человек. Он охотно «выдает» секреты дрессировки обезьян, без утайки рассказывает про задуманные трюки. Это же чувствуется и в его выступлении на манеже. Он как бы говорит зрителям — я создал образ, но вы же понимаете, что это игра! Включайтесь в нее!
 
Номер «Дрессировщик с обезьянами» появился, как я уже говорил, совсем недавно. Те, кто видел его раньше и теперь, отмечают возросший уровень артистизма исполнителей и качество дрессировки. Так бывает только тогда, когда человек по-настоящему увлечен своей работой.
 
АЛЕКСАНДР ДРИГО

 



#10 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 25 December 2021 - 12:06

Эквилибрист на проволоке Евгений Рухманов

 

 

Грянула медь оркестра, разлетелись бархатные крылья занавеса — и на манеж буквально ворвался удалой молодец в лихо заломленной шапке. Взлетев на туго натянутую проволоку, он тотчас же пустился в пляс. 

 

26.jpg

 

Фрагменты выступления ЕВГЕНИЯ РУХМАНОВА

 

Взрывной темперамент артиста, чистота и легкость исполнения, умение «завести» публику покорили зал. Люди отчаянно били в ладоши в такт бешеному ритму танца. Не составлял исключения и стройный, хрупкий юноша, с жадностью следивший за каждым движением исполнителя. Его взгляд старался уловить, запомнить каждую деталь, каждый штрих яркой работы.

 
Нет, не праздное любопытство заставляло этого зрителя с пристрастием наблюдать за действиями артиста. Евгений Рухманов, а именно так звали юношу, был студентом ГУЦЭИ, и эквилибр на туго натянутой проволоке был жанр, в котором он решил испытать свои силы...
 
Не сразу и не просто он сделал выбор. Так случилось, что после восьмого класса, в самый ответственный момент, когда началось деление по жанрам, ни один из режиссеров не взял Рухманова исполнителем в номер.
 
Не трудно представить, какие мысли одолевали парня в это тревожное время. Сколько пережил, передумал всего. В висках стучал только один вопрос: «Что же делать?»...
 
Евгений вспомнил, как в одиннадцать лет бабушка привела его на просмотр в ГУЦЭИ. Привела после бурных семейных споров. Отец, артист Театра сатиры, был категорически против выбора сына. Но настроение мальчика, его интерес к цирку поддержала женская половина: «Пусть пробует, если хочет, может это — его...». Доводы строились не на пустом месте. Данные были очевидны: пластичен, гибок, строен, отлично танцует, движется, не зажат на людях. Знает сцену. А там — как решит комиссия...
 
Мир цирка захватил Рухманова сразу и целиком. Он не переставал удивляться трудолюбию, мужеству мастеров манежа. Ему очень хотелось так же легко и непринужденно исполнять сложнейшие трюки. И он старался. Думал, искал. Многому научился, многое уже умел. Но... Пока никак не мог найти свое место в искусстве. А время поджимало. Так и оказался Рухманов на третьем курсе практически не у дел, с тяжелыми думами о своем будущем. Однако духом не пал. Продолжал работать яростно, напряженно, до седьмого пота. Некоторые педагоги с сожалением поглядывали на парня: мол, чего зря старается,  все равно ведь...
Фрагменты выступления ЕВГЕНИЯ РУХМАНОВА Фото А. ШАНИНА и М. ОКУНЬКОВА  
А юноша между тем все чаще и чаще «пристреливался» к туго натянутой проволоке — примерялся, прикидывал, словом, делал все, чтобы перейти с ней на «ты». Рухманов вдруг увй-дел именно в жанре эквилибра на проволоке возможности для себя. Пластичность, умение танцевать, природный артистизм давали основание для создания образа на манеже. Но какого? Пока он не мог дать ответ. Смущало и еще одно. Б этом жанре работало много исполнителей. Уже взошла и ярко горела «звезда» Стихановского. Нужен свой ход, новый, неизбитый.
 
И вот, когда казалось, что выхода нет, помог случай. На одной из репетиций к Рухманову подошел С. Каштелян. Замечательный режиссер и воспитатель, уже давно наблюдал за парнем.
 
— Сколько потребуется времени, чтобы вы смогли сделать сальто-морталь из платочка в платочек?...
 
Евгений сразу понял, какую сложную задачу ставит перед ним педагог. Исполнив сальто, точно «попасть» на крохотную площадку. Такое может не получиться и через два месяца тренировок. И все же ответ прозвучал твердо.
 
— Через две недели...
 
Каштелян с интересом посмотрел на юношу.
 
— Ну что ж!..
 
Евгений поделился с режиссером своими мыслями о проволоке, о возможностях создать номер. Оба пришли к выводу, что выходить на проволоку нужно по-новому. И тут Рухманов вспомнил, как бабушка учила его в детстве танцевать «Ползунец». Уроженка Украины, она старалась привить внуку любовь к самобытному, яркому народному искусству. Маленький Женя часто исполнял этот оригинальный украинский танец вокруг стола, к великому удовольствию родных и близких. Танец весь шел вприсядку, на полусогнутых ногах. А что, если «Ползунец» перенести на проволоку? Идея понравилась режиссеру. Он предложил Рухманову попробовать создать образ романтического украинского парубка, влюбленного в мир, принимающего его в светлых лирических красках. И уже на базе этого образа показать новые трюки, новые приемы работы на проволоке.
 
Итак, «ключ» к номеру был найден. Задерживало одно. Рухманов был слабо знаком с природой народного танца, его техникой. В течение года он изучал технику народного танца. Только после этого приступил вплотную к подготовке номера. Первые же шаги показали возможности исполнителя, перспективность работы. Фрагменты «Ползунца» становятся дипломной работой Рухманова.
 
После училища — служба в армии. А затем он приходит во Всесоюзную дирекцию по подготовке цирковых программ и аттракционов. Тут Рухманова встретили, мягко говоря, прохладно: «Опять проволока... Их много...». Рухманов убедил. Стал репетировать, хотя вокруг продолжали сомневаться: «Невозможно четыре с половиной минуты пройти на полусогнутых ногах. К тому же на проволоке». Тем не менее после просмотра дали добро на подготовку номера. Доказал Рухманов свое право на него.
 
А рядом, как и прежде, был Каштелян. И премьера «Ползунца» состоялась в 1980 году на творческом вечере Каштеляна в концертном зале «Россия» в Москве. Затем — первое выступление в Калинине. И первый успех. Зрители тепло приняли молодого артиста. Надолго осталось в памяти ощущение праздника, который он тогда испытал.
 
Успех окрылил, укрепил веру в свои силы. С каждым годом росло мастерство молодого артиста. Успешные гастроли по Вьетнаму, Лаосу и Кампучии доказали, что Рухманов вошел в форму, набрал силу...
 
Казалось бы, номер нравится зрителям. И все же... Рухманов сознает, что образ, созданный им, не совсем соответствует представлению о лихом украинском парубке. Выступление несколько затянуто, однообразно. Несмотря на сложность трюков, зрелищно они пока не столь эффектны, как бы хотелось артисту. И еще. Возможно, самое главное.' Музыка. Сейчас она искусственно сковывает исполнителя. Танцу недостает широты движения, удали... А что, если в середине выступления сломать ритм, ввести новую музыкальную композицию, новый музыкальный рисунок?
 
Рухманов думает, ищет. Сегодня его уже не устраивает то, что было хорошо вчера. Он старается внести в созданный им образ свежие краски, что-то изменить в характере исполнения. Этим, наверное, и отличается творческий человек от ремесленника...
 
С. Михайлов 
 
 


#11 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 26 December 2021 - 11:40

С любовью к цирку

 

Сборник очерков-эссе о цирке и его мастерах, названный автором, бакинским журналистом Леонидом Гольдштейном, звонким и по-цирковому броским словом «Парад-алле!», написан человеком, хорошо знающим цирк и влюбленным во все, что связано с ним.

 

Так бывает, что детское увлечение переходит в серьезное занятие. И как бы ни был сейчас занят мой коллега, журналист Л. Гольдштейн, он непременно находит время, чтоб написать рецензию на новое представление или просто, без всякого повода зайти в цирк, окунуться в его атмосферу, встретиться с друзьями. И, естественно, рассказы о людях, с которыми автор связан или был связан тесными узами дружбы или деловыми отношениями, как репортер, рецензент, цирковой драматург, наиболее удались в книге.

Казалось бы, что нового можно прибавить к портретам таких корифеев арены, как Эмиль Теодорович Кио, как Леонид Енгибаров или Олег Попов. О них написано много. И все же Гольдштейну удалось, на мой взгляд, в общении с известными мастерами . манежа подметить такие детали, которые обогащают наше представление о них.

Вот, например, один эпизод, свидетелем которого был автор. Зайдя однажды в кассу проверить, как идет продажа билетов (Кио это делал постоянно), и увидев, что на сегодняшнее представление их осталось порядочно, Эмиль Теодорович огорчился и тут же предложил директору цирка до вечера закрыть кассу, повесив табличку «аншлаг». «Нельзя допускать, чтобы на выступления Кио билеты продавались свободно, — объяснил он свое на первый взгляд весьма рискованное решение. — Вечером народу в кассе будет битком». И Кио не ошибся в своем прогнозе. В этот вечер, как и обычно, в зале не было ни одного свободного места. «А вы боялись попробовать, — говорил он потом директору. — Это не фокус, а просто знание психологии зрителей».

В рассказе о выдающемся клоуне Леониде Енгибарове Гольдштейн приводит несколько интересных его высказываний: «Я считаю, что чувство современности комика определяется не модным костюмом и прической, а передовым образом мышления и умением по-современному воплощать свои замыслы...»; «... Ганс Христиан Андерсен, подаривший нам такие чудесные сказки, был самым добрым клоуном в мире, хотя никогда не ходил по цирковому манежу. А настоящий клоун — это всегда тоже сказочник, глядящий на мир как на сказку, которую он приносит с собой на арену...»

Сейчас, когда Енгибарова уже нет в живых и с высоты сегодняшнего дня стала еще более очевидной его выдающаяся роль в развитии советского цирка, каждое высказывание большого артиста приобретает особую весомость, позволяет нам глубже заглянуть в его творческую лабораторию.

Много интересной информации читатель найдет и в очерках об Олеге Попове, Хосрове Абдуллаеве, Эдуарде Середе.

Хочется особо отметить, что автор в своей книге рассказал не только об известных мастерах манежа, но и о людях, которые много сделали для любимого искусства, но имена которых незаслуженно забыты. Ком горечи подкатывался у меня к горлу, когда я читал рассказы о трагической судьбе первого азербайджанского укротителя, Алекпера Фарруха, и о самобытном артисте, педагоге, видном организаторе циркового дела в Азербайджане Микаиле Джебраилове.

Что мы знаем о Фаррухе, талантливом самоучке из народа, поистине подвижническим трудом проложившем себе путь на арену еще в дореволюционную пору? Несколько строк в энциклопедии «Цирк», несколько не во всем достоверных публикаций в периодической печати — вот и все. Автор предпринял настоящий журналистский поиск, привлек много свидетельств очевидцев й документов, проливающих новый свет на жизнь и деятельность артиста, отдавшего свою жизнь цирку.

О заслуженном работнике культуры Азербайджанской ССР, одном из организаторов азербайджанского циркового коллектива, Микаиле Джебраиловиче Джебраилове, вообще никогда не писалось на страницах печати. А вместе с тем имя его до сих пор, спустя много лет, как он ушел из жизни, произносится в мире цирка с признанием и уважением. Он многое сделал для популяризации любимого искусства, для воспитания молодых артистов, облегчения условий их труда. Хорошо, что, прочитав книгу, о нем узнают многие любители цирка.

И еще я хочу подчеркнуть, что, относясь к своим героям с любовью, глядя на них как бы снизу вверх, автор нигде не идеализирует их, не старается их приукрасить, навести глянец. Так, отдавая должное смелости и одержимости Фарруха, он не скрывает, что артист, начавший работу с хищниками еще в начале века на ярмарках и в балаганах, подчас демонстрировал трюки, рассчитанные на невзыскательный вкус публики. А Микаил Джебраилович при всей своей деловитости и энергии, культуре и обаянии не лишен был житейской изворотливости и хитрости, приверженности к красному словцу. А у некогда популярного коверного, пользующегося и поныне успехом у зрителя, что-то ушло из его искусства вместе с молодостью. «Быть может, острота ощущения себя во времени... А может быть, вместе со временем в чем-то изменилось и наше представление об искусстве...».

В предисловии к книге «Парад-алле!» заслуженный артист РСФСР Игорь Кио пишет, что, хотя в последнее время цирковой литературы стало появляться больше, чем прежде, ее все-таки не хватает, и потому появление еще одной книги отрадно. Я бы хотел добавить: особенно если книга эта написана с увлечением и с большой любовью к цирку.

 

РАФАЭЛЬ ШИК



#12 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 26 December 2021 - 15:37

Шарик на нитке. Рассказ

Он долго готовился к этому шагу. Наконец решился. Решение было принято, но как неуверенно подходил он к цирку. Зябко ежился... Не от зимнего холода — от робости и даже от страха. Вдруг она не захочет даже разговаривать с ним?

 

Он бы, наверное, опять раздумал, но с рекламной витрины, с плаката, на него смотрели ее глаза. Она стояла на пуантах на туго натянутой проволоке, а глаза ее улыбались. И столько в них было доброты, ласковости и нежности, что он снова воспрянул духом. Нет, не может такая девушка не выслушать...

Он направился к проходной. 

Больше часа ждал удобного момента. Наконец ему удалось прошмыгнуть мимо засмотревшегося на что-то вахтера, и он оказался в фойе цирка. Сейчас, днем, в фойе тишина, полумрак. Странной казалась ему эта тишина. Но вдруг резкий возглас «Ап» прорезал воздух, словно свист бича. Раздался глухой стук, лязганье железа и возмущенный крик:

— Лопух! Рано распустил группировку!..

Он заглянул в проход. На арене цирка мелькали фигуры акробатов. В проходе никого не было, и он продвинулся вперед. Стала видна вся арена. У самого барьера стоял высокий пьедестал, а внизу под ним широкая доска на подставке, напоминающая детские качели. Много раз видел он атрибуты этого номера на представлении. Тогда, взлетая с этой доски, акробаты легко выполняли свои сложные трюки, весело улыбаясь. Сейчас их лица были сосредоточены и даже мрачноваты. Шла репетиция.

Некоторое время он увлеченно следил за усилиями акробатов и поражался: сколько труда, сколько упорства нужно, оказывается, для овладения новым трюком! Смотреть репетицию, казалось, даже интереснее, чем смотреть готовый номер.

Но его отвлечение все же было коротким, ни на секунду его не оставляла мысль о намеченной встрече с «ней».

Девушка на проволоке!.. Волшебница, фея, скользящая в пространстве. Прекрасное видение! Из-за нее, только из-за нее, более десяти раз смотрел он одну и ту же программу. Он изучил ее номер, знал наизусть, в каком месте и какое движение она сделает.

Однажды у него возникла безумная мысль: встретиться с ней. Но это же фантастика! Великолепная артистка и он, лаборант, промывающий пробирки... 

Что общего? А мысль не оставляла...

Он разработал план проникновения в цирк днем. И вот он здесь. Конечно, и она здесь.

Но где?

Он выглянул из прохода в зрительный зал. И отшатнулся. В каких-нибудь двух метрах от него, в первом ряду партера, сидела «она». Он сразу узнал ее, хотя она была в шубке, но голова ее в ореоле светлых вьющихся волос была открыта, а красивая вязаная шапочка лежала у нее на коленях. Он не знал, что артисты цирка, если не репетируют сами, любят смотреть, как репетируют их товарищи, ему казалось, сама судьба посадила ее сюда в партер в двух шагах от него. 

Теперь надо сделать эти два шага. Ну, что особенного, если он выйдет из прохода и сядет рядом с ней? И все равно он сделал это не сразу. Ноги дрожали, он неловко плюхнулся на сиденье. Она взглянула на него с тем безразличием, с каким один пассажир в троллейбусе смотрит на другого, подсевшего рядом. 

Некоторое время он приходил в себя. Затем стал искоса поглядывать на нее. Его взгляд задерживался на ее лице все дольше и дольше. Она заметила это, нахмурилась, надела шапочку и поднялась с места. 

Уходит? Ой! Как же так? 

— Простите, одну минуточку! — неожиданно для себя вскрикнул он. 

Она повернулась к нему и молча, с явным возмущением ждала, что он скажет еще. 

— Мне нужно, очень нужно поговорить с вами, — взмолился он. 

Глаза ее сузились, на губах появилась презрительная улыбка. 

— Какой пошлый способ... знакомиться. 

Лицо его запылало. 

— Что вы?! Я... я по делу...

— По какому делу? И, вообще, кто вы? Как сюда попали? 

— У меня есть для вас новый трюк... оригинальный... эффектный... 

Он не лгал и не выкручивался, он действительно придумал для ее номера эффектный, конечно, с его точки зрения, трюк. Не будь этого придуманного трюка, он ни за что бы не решился заговорить с нею.

Она смотрела на него подозрительно, с сомнением, но все же села на место.

— Что ж, рассказывайте.

Он встрепенулся.

— Представьте... по вашей проволоке катится шар, а вы на шаре...

Она почему-то засмеялась. Он покраснел. 

— Не смейтесь... Вы думаете, это бред? Нет, нет, я все продумал до мелочей. Шар будет устойчив, вам будет легко... 

— Легко? — опять засмеялась она.

—    Наивный вы человек. 

— Да, легко. Вот послушайте: чтобы шар был устойчив, надо сделать низ у него тяжелым, тогда стоять наверху будет легко...

— Но ведь шар катится, значит низ и верх меняются местами. 

— Нет, низ будет постоянно тяжелым. 

— Каким образом? 

— Шар пустой, полый... В низ шара надо налить ртуть, понимаете? Шар катится, а ртуть переливается и остается внизу.

Она смотрела на него уже с удивлением. 

— А вы, оказывается, выдумщик.

В его глазах сверкнуло торжество победителя.  

— А чтобы шар не соскользнул с проволоки, вокруг него надо выдавить узкую ложбинку по экватору... 

— По экватору? 

— Шар-то будет оформлен как большой глобус. Я читал в афише, вы лауреат международного конкурса, значит, выезжали за границу? 

— И не раз.

— Вот видите! — глаза его горели.
—    Шар-глобус это вроде бы символ вашего творческого пути. Вы как бы шагаете по всей планете, вы даете понять, что ваше искусство... ваше удивительное искусство принадлежит всему миру, вы несете его из страны в страну... И весь мир у ваших ног! 

— И вы... 

— И я... — он страшно покраснел.

Но она продолжала: 

— И вы верите, что ваша идея осуществима? 

— А вы сомневаетесь? — с тревогой спросил он. 

— Как вас зовут?

— Анатолий... Толя я...

— А я — Нина. Проводите меня, я иду в парикмахерскую.

Они шли по Цветному бульвару. Толя, возбужденно смеясь и размахивая руками, рассказывал Нине, как ему удалось более десяти раз увидеть ее номер, какое огромное удовольствие получал он с каждым новым разом и как не мог успокоиться, пока не придумал для нее этот трюк.

У дверей парикмахерской она протянула ему руку. 

— Спасибо, Толя, за заботу обо мне. Прощайте!

Он растерянно пожал ей руку и вдруг спохватился. 

— А мой трюк? Он вам не нужен? 

— Где же я возьму столько ртути? — засмеялась она.— Прощайте, Толя!

Она помахала ему рукой и направилась к двери. Он похолодел. Неужели все кончено?

— Стойте! — закричал он и вытер ладонью вспотевший лоб. 

Она обернулась. Его мозг бешено работал. Как удержать ее, как добиться хотя бы еще одной встречи? И он придумал.

— Вы не верите... Но у меня есть модель, маленький шарик, в нем ртуть, он прекрасно катится по нитке... Я принесу... 

Она колебалась... И вдруг улыбнулась. 

— Хорошо, принесите. 

— А где мы встретимся? И когда?

— Завтра ровно в десять утра, у проходной...

Еще раз махнула рукой и вошла в парикмахерскую.

Не было у него никакого шарика, но он солгал с легким сердцем, потому что верил в реальность своей идеи. 

Весь остальной день метался по городу, врывался в аптеки, скупал градусники. В магазине «Детский мир» купил пластмассовый шарик. Были разбиты градусники, извлечена ртуть и налита в шарик, была проточена ложбинка «по экватору». А результат... Шарик падал с туго натянутой нитки. Какой ужас! Значит, хвастун? Позор!..

Выход единственный: не показываться Нине на глаза, за километр обходить цирк стороной. Но на другое утро, не было еще и десяти часов, он уже стоял напротив цирка на бульваре. Стоял, притаившись, за деревом, изредка выглядывал. Без четверти десять из проходной вышла Нина. Она ждала терпеливо. Было морозно, она стучала ногой об ногу и посматривала то в одну, то в другую сторону. Толя страдал. Жалкий, приниженный, смотрел на Нину с тоской. Она ждала болзе двадцати минут. Наконец повернулась и тихо пошла в проходную. Толя вышел из укрытия. Все кончено.

Он подошел к рекламному плакату Нины. Все так же на туго натянутой проволоке стояла на пуантах волшебница-фея и, казалось, теперь уже грустно улыбалась ему. Он прощался с нею. Кто-то тронул его за плечо. Он обернулся. Рядом стояла Нина.

— Я понимаю, вы опоздали потому, что не могли раньше? Толя виновато опустил голову.

— Не опоздал я... Стоял за деревом с девяти утра, видел вас, вы ждали... но нет у меня шарика-модели... я обманул...

— Зачем?

— Чтобы еще раз увидеть вас, Нина, — Толя вздохнул. — А моя идея... бред...

— Идемте.

Она взяла его за руку и потащила к проходной.

— Он со мной, — сказала вахтеру.

Они поднялись по лестнице наверх, туда, где артистические гардеробные. Она открыла одну из многих дверей.

— Моя гримировочная. Узкая комната без окна. Толя с любопытством осмотрелся. В углу гримировочной квадратный фанерный ящик. Нина подняла крышку ящика, внутри лежал большой металлический шар с ложбинкой «по экватору». Толя смотрел на Нину широко раскрытыми глазами. Она смеялась.

— Я давно репетирую трюк на шаре.

— Значит, совпадение? — удивился Толя и обрадовался.

— Выходит, моя идея все же реальна? Он подошел к ящику и, приготовившись к большому усилию, поднял шар. Но шар оказался легким.

— Где же ртуть? Нина нежно погладила шар рукой.

— Неужели я похожа на обманщицу?

— Что вы! — вспыхнул Толя.

— А шар с ртутью... это был бы «липовый» трюк. Ни один уважающий себя артист цирка не пользуется «липой». Знайте, Толя, в цирке только честный труд и чистая работа.

— Понятно, — смутился Толя.

— Извините... Но тогда зачем же вы согласились, чтобы я принес шарик с ртутью?

— Чтобы еще раз увидеть вас, Толя...

— Правда?! — весь затрепетал он.

— Правда, — кивнула она.

— А теперь уходите.

— Хорошо! — задыхался он от восторга.

— А когда... когда мы встретимся еще? Она как-то странно посмотрела на него, вроде с сожалением.

— Наверное, никогда. Сегодня вечером я выступлю в московской программе последний раз. Меня направляют в Саратовский цирк. А там... Там ждет меня один артист, акробат... мой будущий муж... Прощайте, Толя!

Ошеломленный, тупо смотрел он на нее, широко раскрытыми глазами. Нина сняла со стены свой плакат, свернула его, протянула Толе. ...Он шел по Цветному бульвару. Сверкающий снег, как вчера, хрустел у него под ногами, он не замечал этого. Было очень холодно, но и этого он не замечал. Шел, не зная куда... Какая боль в груди! Ему казалось, его сердце, как неудачно придуманный шарик на нитке, куда-то катится, срывается, падает... И он все крепче прижимал к груди плакат Нины.


Константин Зайцев







Темы с аналогичным тегами Советская эстрада и цирк., Советский цирк. Август 1984

Количество пользователей, читающих эту тему: 2

0 пользователей, 2 гостей, 0 анонимных

  Яндекс цитирования