Перейти к содержимому

Фотодром Шираслана. Новое
подробнее
12-й Международный фестиваль циркового искусства «Золотой слон» в Жироне(12th International Circus Festival Gold Elephant in Girona).
подробнее
Животные в цирке- наша жизнь, наша самая большая любовь.
подробнее

Фотография

Журнал Советская эстрада и цирк. Февраль 1987 г.

Советская эстрада и цирк Советский цирк февраль 1987

  • Авторизуйтесь для ответа в теме
Сообщений в теме: 8

#1 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 29 January 2023 - 11:14

Журнал Советская эстрада и цирк. Февраль 1987 г.

 

 

 

Цирковая музыка

 

Современный человек перерос прежние рамки циркового восприятия, он не только смотрит, но и слушает, оценивает музыкальное сопровождение, ищет своеобразную «эстетическую отдушину».

 

Музыка призвана создать соответствующую атмосферу для восприятия номера, эмоционально воздействовать на зрителя, вызывать у него определенные мысли. Важно, чтобы музыка в цирке служила не только фоном к номерам и трюкам, но чтобы ее слушали.

 
Цирковая музыка, находящаяся на стыке жанров собственно циркового и эстрадно-инструментальной музыки, пока остается для нас областью малоисследованной. В аналитических статьях о цирковом искусстве появляются интересные мысли о роли музыкального сопровождения в номере, влиянии на рождение образа.
 
Сегодня нас беспокоит нерегулируемость, почти бесконтрольность при отборе музыкального сопровождения, что стало возможным из-за приблизительности критериев оценки явлений музыки в цирке, из-за отсутствия своевременной доказательной критики, серьезного анализа музыкального сопровождения. Но без такой критики трудно рассчитывать на повышение профессионального уровня цирковой музыки, на изменение характера слушательского восприятия.
 
Да, любой наш цирк имеет профессиональный оркестр. Но можем ли мы утверждать, что все, что звучит над манежем, профессионально, неоспоримо в художественном отношении: со вкусом подобран репертуар, произведения исполняются на высоком уровне, выдержаны в стиле? Нет и далеко нет! Настало время, когда необходимо оценить, что в этой области уже создано, а что необходимо создать. Надо задуматься о том, сколь серьезной, ответственной должна быть деятельность тех, кто причастен к созданию музыки цирка. И прежде всего композиторов, аранжировщиков, дирижеров и артистов цирковых оркестров.
 
Музыка, включенная в цирковое действие, живет по образным условиям манежа. Она становится одним из слагаемых циркового искусства. И приживается в цирке лишь та музыка, которая отвечает его художественным законам.
 
У цирковой музыки, как и у всех жанров музыки, есть свои специфические особенности, но это не значит, что она должна быть менее глубокой, менее серьезной, менее профессиональной, чем другие жанры. Музыкальное сопровождение в цирке становится связующим звеном — оно и фон, и аккомпанемент, и само по себе от него исходит основной эмоциональный заряд. Музыка в цирке во много раз усиливает впечатление, соединяя разрозненные номера в единую программу.
 
Иногда стоит, по-видимому, ломать стереотип зрительного восприятия циркового зрелища. И музыка может тут стать верной и надежной помощницей, когда в синтезе с цирковым номером создается новое качество, новый образ.
 
Многие проблемы и трудности циркового оркестра общие для всех коллективов. Начнем с репетиционного процесса. Как правило, репетиции с оркестром становятся в цирке все короче и короче. Перед премьерой дается два-три дня, иногда — один. Бывает так, что пьеса вводится прямо во время представления. Объясняется это разными причинами. И тогда на выручку приходят профессиональные навыки, особенно умение оркестрантов читать с листа. Но ведь это отнюдь не выход, тем более что к новой программе приходится выучивать иногда до пятидесяти новых произведений.
 
Нельзя не учитывать в этой связи и необходимую, а порой вынужденную смену состава. В таком случае оркестрантам требуется дополнительное время, чтобы сыграться. При изменении состава оркестра ощущается характерная стилистическая несбалансированность в игре музыкантов.
 
В цирковых и музыкальных программах, может быть, и не так часто, но встречаются джазовые пьесы. Здесь важную роль играет не столько ритмический и динамический ансамбль (что само собой разумеется), сколько стилевой. Каждый музыкант в таком ансамбле сам по себе может быть великолепным, высокопрофессиональным, но он должен гармонировать своим импровизационным утилем с другими ансамблистами. Это еще раз говорит о том, что на подготовку каждой программы необходимо отводить достаточно времени.
 
Нельзя не коснуться и определенного консерватизма музыкального мышления некоторых артистов цирка. Иногда артисты длительное время используют одно и то же произведение. Музыка морально, стилистически устаревает, годами кочует из города в город без каких-то корректив на время и изменяющиеся вкусы публики.
 
Очень хорошо по этому поводу сказал заслуженный артист РСФСР А. Шаг-Новожилов в статье «Не только на манеже» от 4 февраля 1986 года в газете «Правда»: «Вероятно, только в цирке существует порочная практика, когда номера или аттракционы передаются... по наследству. Добрых два десятилетия работает отец и мать, а сменяет их сын или дочь, часто никак не трансформируя номер. Остается неизменным и музыкальное сопровождение номера.»
 
Бывает и так, что произведения, включенные в тот или иной аттракцион, сами по себе интересны, но аранжировка их плоха. Неудачные партитуры — одна из причин плохого звучания оркестра. Обилие одних и тех же приемов тоже мешает успеху любого хорошо подготовленного циркового оркестра.
 
Иногда же нотная бумага оркестровых партий обветшала настолько, что приходится в срочном порядке восстанавливать партии, заменять произведения, переаранжировать их, «снимать» музыку с пластинки, пленки. А уж разучивать пьесу с музыкантами приходится во внеурочное время.
 
У музыки цирка есть свои общие проблемы существования и обновления. Но каждый цирковой оркестр решает их по-своему, исходя из собственных возможностей и представлений об организованной системе музыкального сопровождения в цирке.
 
Мы часто сетуем на то, что в популярной музыке один коллектив трудно отличить от другого. В определенной мере это можно отнести и к цирковым оркестрам. Учитывая, что репертуар оркестра велик, вряд ли от него можно требовать собственного стиля исполнения. Но у хорошего коллектива, и я с полным основанием назову таким Новосибирский оркестр (главный дирижер Б. Хенкин), есть свое «лицо».
 
В программах этого коллектива встречается самая разнообразная музыка. В оркестре звучат традиционные и современные мелодии, песни советских композиторов, в той или иной мере «приспособленные» под стилистику традиционного джаза. Сочетание академизма с джазовым мастерством, отличная техника, широкий диапазон, точная интонация, уверенное владение современной фразировкой — такова стилистическая палитра этого циркового оркестра.
 
Публика тепло принимает игру оркестра. Можно лишь посетовать на анонимность музыкального материала. Зрителю хочется не только увидеть на манеже конкретного исполнителя, но и запомнить автора полюбившейся музыки или аранжировщика. Выход может быть найден простой — надо печатать в программках авторов музыки, аранжировщиков, как это делается на эстрадных спектаклях.
 
Большинство оркестров работает только в качестве сопровождения программ. Они не связаны с частыми гастролями. Однако, если одни оркестры для повышения своего исполнительского уровня совершенствуются, исполняют сложные, предназначенные «на вырост» произведения вне основной работы в цирке, другие ограничиваются служебным репертуаром. Приветствуя первых, можно понять и других; на каждом оркестре лежит огромная нагрузка, до 430— 440 представлений в год!
 
В этой области цирковой музыки есть немало своих традиций, накоплен богатейший опыт старших поколений. Но эти традиции не всегда фиксируются и в дальнейшем теряются. По-своему идет здесь освоение гражданских тем. Отметим отлично выстроенную, жизнерадостную программу «Мечтатели» в Омском цирке, музыкальное сопровождение которой основано на советской песенной классике (режиссер народный артист СССР В. Оскал-Оол, главный дирижер М. Осинцев).
 
Когда мы говорим о репертуаре, мы имеем в виду автора. Работу с композиторами необходимо вести планомерно и целенаправленно. Есть все основания утверждать, что художественные советы, репертуарно-редакционные комиссии не уделяют должного внимания репертуару, равнодушны к цирковой музыке, которая не может приравниваться к эстрадной и джазовой, звучащей с эстрады. Она имеет свою специфику, свои особенности. По-видимому, редки еще официальные заказы на музыку к представлениям нашим известным композиторам. Еще открыты широкие каналы для проникновения в «музыкальную атмосферу» цирка низкопробных сочинений малоизвестных авторов, самодеятельных аранжировок, во многом уступающих профессиональным.
 
Такое положение стало возможным лишь потому, что сегодня репертуар оркестров находится целиком в руках артистов (в прямом и переносном смысле этого слова). Так удивительно ли, что он производит впечатление случайности? Новации при недостаточно высокой музыкальной и художественной культуре приводят к тому, что даже произведения, основанные на фольклоре или советской песенной классике в обработках самодеятельных аранжировщиков, нередко теряют добрую часть своих достоинств. К тому же некоторые руководители ставят под сомнение интересную работу с фольклором. До сих пор приходится слышать мнение, что любые новации с фольклорными мотивами вредны, что даже удачные эстрадные, джазовые обработки искажают национальные мотивы. На наш взгляд, это не только излишний консерватизм, но и боязнь и неумение деликатного использования богатств родной культуры.
 
Не всегда следует ориентироваться и на обработки шлягеров — модных песен и мелодий, которые, как принято считать, «делают погоду». Зачастую артисты чрезмерно используют зарубежную музыку.
 
Стоит задуматься и над правомерностью чередования живого звучания оркестра с фонограммами, сопровождающими некоторые номера представлений. Здесь возникает несколько поводов для сомнений. Во-первых, фонограммы своими техническими качествами далеко не всегда удовлетворяют зрителя. Во-вторых, и это, пожалуй, главное, соседство живой музыки и фонограммы вызывает неприятие последних, так как любой хороший эстрадный оркестр всегда воспринимается непосредственнее записи. Современный слушатель перенасыщен магнитофонными записями, и живое звучание оркестра в данном случае действует, как глоток чистой воды.
 
Однако это мнение мы не возводим в абсолют. Так, музыкальные эксцентрики Н. и В. Маюренко, выступая в Кемеровском цирке в номере «Русские наигрыши», удачно использовали фонограмму с заранее сделанной записью.
 
Артисты и режиссеры обращаются и к популярной классической музыке.
 
Номер канатоходца, заслуженного артиста Украинской ССР Т. Косяченко в Новокузнецком цирке исполнялся под музыку К. Сен-Санса. Услышав известную пьесу «Лебедь» в фортепианном исполнении, невольно удивляешься, но тут же понимаешь, что настал тот момент истины, когда мы можем приобщиться не только к таинствам мастерства артиста, но и к сокровищницам музыкальной классики. С усложнением номера то же произведение начинает звучать в оркестре. Артист демонстрирует виртуозное владение техникой под музыкальную импровизацию на классическую тему.
 
В цирковых оркестрах всегда было заметно тяготение к традиционным истокам, проверенному временем языку эстрадной и джазовой классики. Конечно, более медленно, чем на эстраде, но происходит переосмысление традиций с позиций сегодняшнего дня. При исполнении джазовых произведений из арсенала выразительных средств «мейнстрима» (основного течения) отбирается в первую очередь то, что поддается взаимодействию с современностью. В программах оркестров все большее место занимают сочинения современных авторов — прежде всего В. Куприянова, Ю. Маркина, Н. Минха, Р. Паулса, Ю. Саульского, О. Хромушина, да и классический репертуар звучит уже в явно обновленном виде.
 
Развиваются фольклорные традиции коллективной импровизации. В современных джазовых произведениях используются ладовые модели, которые восходят к фольклору народов нашей страны. В Новокузнецком цирке номер «Игра с яками» (артист Бавын-Оол) шел под музыку, основанную на хакасских национальных мелодиях. Джазовые композиции (аранжировки главного дирижера оркестра В. Серого) опираются на глубинные пласты хакасского фольклора, где оркестр обходится порой и без такого обязательного элемента джаза, как блюзовые ноты. Это, по словам руководителя оркестра, не сразу давалось. Овладеть основными средствами джазовой импровизации стало возможным лишь при длительных и целенаправленных занятиях, изучении хакасской музыки, ее характера, интонаций, гармонии.
 
К фольклору сегодня тяготеют и музыканты Омского цирка, пользующиеся современными приемами импровизационной разработки материала — прежде всего ладовыми, модальными. В ритмах, мелодиях и гармонических оборотах сплетаются воедино джаз-рок и диско, свинг и популярная музыка в самом широком плане.
 
Используется здесь и одно из течений современного джаза, так называемый «кросскарент» (пересечение), который основывается на синтезе фольклора народов мира, восточных культур, принципов классической композиции и джазовой импровизации.
 
В Новосибирском оркестре в некоторых джазовых пьесах импровизации исполняются несколькими ведущими музыкантами — В. Толкачев (сакс-альт), А. Немузров (сакс-тенор), А. Вечер (труба), Ю. Салтанов (тромбон), С. Панасенко (бас-гитара), В. Колесник (ударные) — все они лауреаты многих джазовых фестивалей в различных городах страны. Таким образом, оркестр как бы уменьшается в составе и занимает промежуточное место между биг-бэндом и комбо. Возникновение такого положения вполне закономерная реакция на все возрастающую роль композиционного начала в джазе. Язык джазовой импровизации теперь уже настолько свободен в выборе выразительных средств, что возникла необходимость в координации совместных действий музыкантов. Состав же из шести-восьми исполнителей оказывается наиболее удобным при исполнении джазовых произведений: с одной стороны, он позволяет всем солистам проявить себя, а с другой — добиться масштабного, почти оркестрового колорита, шире использовать достижения современной гармонии и полифонии.
 
В музыкальном сопровождении к номеру А. Королева «Высшая школа» в Новосибирском цирке (композиторы Н. Финберг и О. Хромушин) в свободном музицировании оркестранты один за другим как бы спонтанно подхватывают заданную тему. Именно эта манера развития темы требует гибкости, умения слушать товарищей, продолжать мысль, не разрушая цельной музыкальной картины.
 
Конечно же, стилистика, репертуарная политика и многое другое в работе оркестра в определенной степени определяется дирижером. Умение управлять коллективом, заражать энтузиазмом, способность направить процесс коллективного музицирования в нужное русло — вот те свойства, которыми должен обладать руководитель и которые привлекают к нему симпатии оркестрантов. Руководитель, профессионал в лучшем смысле этого слова, должен уметь найти место в коллективе каждому оркестранту, использовать его в соответствии с его возможностями. «Порой приходится переубеждать некоторых артистов поменять музыку, взять более современную, свежую по мелодии, гармонии, ритму,— говорит дирижер Новокузнецкого цирка В. Серый,— все это стало насущной творческой потребностью работы всего коллектива. Перед музыкантами всегда ставлю цель: любая программа оркестра по музыкальному уровню, по репертуару, по вкусу должна быть не ниже программы концертной».
 
Заканчивая разговор, еще раз подчеркнем, что цирковые оркестры имеют много общего в репертуаре, структуре учебных, репетиционных занятий, составе, стильности исполнения различной музыки. Но есть и существенные различия: в оркестровом туше, характере и манере импровизаций, всецело зависящих от индивидуальности исполнителей, эмоционального тонуса, исполнительской культуры в огромной степени влияющей на успех представления.
 
Учитывая все различия и сходства оркестров, мы вправе поставить вопрос: по какому пути будет развиваться музыка цирка? Без сомнения, из года в год будет качественно улучшаться состав оркестров, расти профессионализм музыкантов. Должна быть решена проблема репертуара, которая усилила бы влияние музыки цирка на воспитание художественных вкусов зрителей.
 
А. МОХОНЬКО, заведующий кафедрой духовых и эстрадных оркестров Кемеровского института культуры
 
 
 
 
 

 


  • Статуй это нравится

#2 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 30 January 2023 - 10:15

Размышления о цирковом спектакле 

 

Заслуженному художнику РСФСР Александру Павловичу Фальковскому исполнилось 70 лет. Больше половины жизни отдал он работе в цирке, много лет был главным художником Союзгосцирка.
 
post-3-0-56525700-1396971357.jpg
 
Фальковский принимал участие в оформлении пантомим «Пароход идет «Анюта», «Бахчисарайская легенда», «Лечение смехом», а также в оформлении многих аттракционов, программ, номеров.
 
Александр Павлович — автор статей о специфике работы художника в цирке, о поисках выразительных средств и приемов в оформлении. Сегодняшняя статья художника — это плод его размышлений о цирковом спектакле.
 
Что за цирк без драматургической и сюжетной основы, содержательной режиссуры, яркого декоративного оформления, образного костюма и вдохновенного артистизма мастеров? Все это — разнообразные краски художественной выразительности спектакля на манеже. И всему этому в значительной степени способствовал приход режиссеров и художников из театра, принесших художественно-постановочную культуру, отличный вкус, артистичность, интеллигентность. И первые постановщики, пришедшие в цирк из театра, хорошо понимали, что театрализация в цирковом искусстве не так уж проста и вызовет споры. Однако она, по их мнению, должна была принести в цирк много положительного.
 
И в дальнейшем, как мне кажется, цирк от этого никак не проиграл, а скорее, наоборот, — лишь выиграл, настолько органичным было в создаваемых режиссерами, художниками и артистами постановках слияние двух начал, казалось бы, на первых порах, никак не совместимых.
 
Цирковых больших и малых постановок, круто замешанных на «дрожжах театра» и прочно вошедших в историю советского цирка, столь предостаточно, что нет никакой возможности их перечислить.
 
Следует вспомнить некоторые из постановок, ставших этапными. Назовем лишь некоторые из них.
 
«Черный пират» — (режиссеры Э. и В. Труцци, художник М. Беспалов) постановка периода первых лет становления советского цирка. Постановка эта примечательна тем, что она как бы вобрала в себя уже имевшийся к тому времени художественно-постановочный опыт и послужила определенным стимулом для дальнейшего развития искусства манежа. Из современных спектаклей следует назвать «Прометей» (режиссер В, Волжанский, художник М. Зайцева). Нашли свое место на арене спектакли на исторические и современные темы, героические и лирические, комедийные и озорные клоунские обозрения, получившие широкое признание зрителей и прессы, — в них тоже присутствовала яркая театральность.
 
Важно то, что в создании их принимает участие целая постановочная группа — по своему составу аналогичная театральной, — в которую входят режиссер, художник, композитор, балетмейстер, что является определенным достижением советского цирка.
 
В пантомиме «Прометей» мы встречаемся с сюжетом, решенным цирковыми средствами. Здесь нашла свое глубокое выражение идея бессмертного подвига во имя самой жизни «человеческого духа».
 
Надо отметить здесь добротную разработку художественно-постановочных выразительных средств. Динамичное действие, заполнившее собой буквально все подкупольное пространство, живописное оформление манежа и купола, выразительный костюм, музыка — все стало в спектакле органичным драматургии. И без этого в наше время не может состояться произведение циркового искусства.
 
Вспоминается и другая более ранняя постановка — «Бахчисарайская легенда» (постановщики Н. Зиновьев и И. Курилов, художник-декоратор А. Фальковский, художник по костюмам Р. Вайсенберг), продемонстрировавшая синтетическое мастерство артистов ряда цирковых жанров, и прежде всего — конного (дрессура Б. Манжелли).
 
Таким образом, выразительная театральность цирковых постановок нашего времени становится вполне оправданной, так как она расширяет и обогащает зрелищные рамки цирка. Кстати, именно постановка циркового спектакля на тему пушкинского «Бахчисарайского фонтана» вызвала в свое время горячие споры на ту же острую тему: «театрализовать или не театрализовать» классику. Жаль, что этот спектакль не сохранился в репертуаре цирка, несмотря на значительный успех у зрителей.
 
На мой взгляд, один из самых недавних спектаклей на тему чеховской «Каштанки» в Ленинградском цирке (постановка А. Сонина, художник Р. Юношева) с клоуном М. Майхровским в главной роли. В очень по-театральному решенном спектакле цирк показан как бы и с улицы и изнутри. Вероятно, без театрализации в хорошем смысле этого слова невозможно столь ярко показать эпоху, людей своего времени, их жизнь, нравы, быт. И главное, приблизиться средствами цирка к творчеству Чехова.
 
И здесь можно назвать ряд цирковых режиссеров: В. Головко, Б. Заеца, А. Зайцева, И. Тернавского, В. Крымко, Л. Костюка, Ю. Архипцева и других, чьи спектакли насыщены яркой драматургической основой и убедительной театральностью. В их постановках также нашли применение театр и кино, эстрадные номера и песня, хореография и спорт, классическая и современная музыка, различные постановочные и технические приемы и эффекты. И все это вместе взятое создает выразительное произведение — сплав единого целого, причем на прочном фундаменте все той же цирковой драматургии. Учитывая своеобразную специфику циркового искусства, постановщики объединяют навыки и опыт театра и эстрады, кино и телевидения, достижения науки и техники, декоративного искусства и еще многое, многое другое, добиваясь наибольшей смысловой насыщенности, броской и динамичной подачи материала, удивительной красноречивости форм и деталей. Но там, где подлинно драматургическая основа выхолощена, а взамен ее используется примитивный сюжетный ход, на который «накладываются» трюки, возникают шаблонные решения и ремесленные поделки.
 
И все же возникает вопрос: а надо ли все то, что создается на манеже постановочной группой, обязательно театрализовать?
 
Думается, ответ здесь должен быть однозначным: театральность приемлема там, где в художественном отношении оправданна и органична.
 
Но возможно все же, что излишняя «перегрузка» театрализацией некоторых цирковых постановок невольно вызывает самое отрицательное отношение отдельных критиков и самих деятелей манежа, основывающихся на том, что цирковое искусство может утратить свои самобытные формы, средства собственного выражения, а артист, в конце концов, обязательно превратится в заурядного исполнителя расхожих ролей, забыв при этом о своем главном и прямом назначении — исполнении трюков.
 
Жаль, что эти критики, возражая против театрализации цирка, в качестве примеров приводят почему-то несовершенные постановки. Примеры же высокохудожественных произведений манежа обычно как-то умалчиваются.
 
И тут, к сожалению, приходится отметить, что постановок крупных сюжетных спектаклей недостаточно в репертуаре цирка сегодняшнего дня. И в этом отношении мастера цирка в долгу перед зрителями, которые ждут постановок на темы, вполне близкие духу и природе цирка.
 
Для этого понадобятся высокая гражданственность и подлинный талант настоящего художника, своим творчеством способного отразить обновления страны, устремления ее народа. Но в Союзгосцирке заказы авторам на сценарии крупных сюжетных постановок в последнее время не практикуются. Так откуда же, спрашивается, им взяться?
 
Совершенно закономерно, что сюжетный спектакль потребует большего внимания, значительных постановочных усилий и средств со стороны Союзгосцирка. Но, как показал опыт прошлых лет, именно сюжетный спектакль способствует наибольшему творческому, организационному и производственному сплочению циркового коллектива. Для этих же целей, вероятно, следовало все же организовать своего рода базу для хранения костюмов, декоративного оформления, реквизита, бутафории, аппаратуры, различной цирковой техники уже после применения их в различных постановках, — таким образом, использовать и в дальнейшем для нужд цирковых коллективов.
 
Многие из уже осуществленных постановок, как правило, не выходят за пределы одного цирка. А очень хотелось бы пожелать каждому новому произведению циркового искусства «долгожития». Надо бы удачные спектакли показывать во многих цирках страны. И не только лишь по соображениям производственно-эксплуатационного порядка, но и с позиций идейно-художественных.
 
АЛЕКСАНДР ФАЛЬКОВСКИЙ, заслуженный художник РСФСР

  • Статуй это нравится

#3 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 01 February 2023 - 11:00

Гастроли советского цирка в Никарагуа

 

Из гастрольной поездки по Никарагуа возвратились в Москву артисты советского цирка. Наш корреспондент встретился с одним из участников поездки — эквилибристом Станиславом Черных.

 

014.jpg

 

Цирк в Матагальпе. Никарагуа

 
— Станислав, я знаю, вы далеко не новичок в зарубежных гастролях. И все же — каковы ваши впечатления от поездки в Никарагуа?
 
— Вот так, сразу, я ничего рассказать не смог бы... Мне было бы легче сосредоточиться на каких-то конкретных вопросах. В поездке я вел дневник, много фотографировал, есть, как говорится, на что опереться...
 
— Согласна. Начнем тогда с такого вопроса: это была первая поездка в Никарагуа артистов советского цирка?
 
— Первым «проложил лыжню» четыре года назад коллектив под руководством В. Волжанского. Потом еще дважды никарагуанцы видели наши коллективы «Цирк на сцене», которые могут работать в любых условиях. А теперь, когда в Никарагуа появился большой цирк-шапито на пять тысяч мест — подарок Кубинского цирка, — мы привезли такую программу, какую можно увидеть, скажем, в цирке на Ленинских горах.
 
— Назовите, пожалуйста, несколько имен артистов из тех, кто выступал с вами.
 
— Нас было около тридцати человек! Даже не знаю, с кого начать. Например, иллюзионисты Любовь и Анатолий Сударчиковы, номер «Дрессированные собачки» Галины Маковей, эквилибристы на проволоке Валентина и Георгий Кокорины, воздушная гимнастка Елена Акифьева, акробаты Твеленевы, жонглер Владимир Царьков...
 
— Да, действительно, коллектив подобрался интересный. Кого-то мы еще вспомним в ходе нашего разговора... Но вот вы приземлились в аэропорту Манагуа, что вам сразу бросилось в глаза?
 
— Мешки с песком, зенитки, пулеметы — словом, все, что требуется, чтобы защитить беспомощные пассажирские самолеты от налета врага. Аэропорт уже бомбили, видны старые раны, остовы сгоревших лайнеров. С первой минуты вдруг ясно и остро осознаешь, что прилетел в страну, которая находится в состоянии войны... Я не хочу забегать вперед, а то что-нибудь упущу, но скажу, что кровавые следы непрекращающейся агрессии против никарагуанского народа довелось увидеть и нам, артистам... Прилетели мы 12 сентября. Попробуйте угадать — в какое время года мы попали и какая была температура?
 
— В Центральной Америке в это время, кажется, зима?
 
— Разгар зимы. Нам ойа напомнила лето в Сухуми. Тридцать градусов жары, влажный воздух. Мы мгновенно покрылись испариной... Встречали нас сотрудники сандинистской ассоциации работников культуры и делегация работников Национального цирка.
 
— Значит, в республике есть свой цирк? Расскажите о нем поподробнее.
 
— В Манагуа находится целый цирковой городок. Это два цирка-шапито. Один, я говорил, на пять тысяч зрителей, другой — на 1 500 мест, его подарили артисты из ГДР. Там же рядом находятся около двух десятков маленьких, частных цирков. Но самое главное, что поражает всех приезжающих журналистов: в городке находится цирковая школа! Она — единственное творческое учебное заведение не только в борющемся за свою независимость Никарагуа, но и во всей Центральной Америке. В школе работают три наших педагога, с двумя из них я был знаком и раньше. Это преподаватель ГУЦЭИ Михаил Сивачев и коверный Анатолий Смыков. Теперь они учат маленьких артистов-никарагуанцев и пользуются большим почетом у малышей и у артистов частных цирков, постепенно «перебегающих» под крышу Национального, авторитет которого все возрастает.
 
— Обо многом хочется вас еще расспросить. Вы сегодня вылетаете в Душанбе, времени остается в обрез. Давайте вспомним последние дни ваших гастролей в Никарагуа...
 
— Вот тут начинается самое интересное! После поездки по стране мы вернулись опять в столицу, и здесь, в Манагуа, как раз открылся международный фестиваль искусств, посвященный 25-летию создания Сандинистского фронта национального освобождения. Гастроли цирка вошли в его программу. Вместе с нами СССР представляла группа артистов советского балета. Уверен, никого не удивит, что советские цирк и балет были на фестивале вне конкуренции. Поэтому самые жаркие споры за первенство разгорелись на фестивале джазовой музыки. В финале конкурса оказались джазисты США, Бразилии, Кубы, Никарагуа и СССР.
 
— А кто из наших музыкантов принял участие в фестивале?
 
— Специально джазовый коллектив из СССР не приезжал. А в конкурсе приняли участие четыре музыканта из нашего циркового оркестра. Его руководитель Ренгольд Аскеров — из Московского цирка на Цветном бульваре, трое других — из разных цирков страны. Два месяца они репетировали, но мы все думали, что их участие в борьбе за первенство будет чисто символическим. Но зрители принимали выступления советского джаза очень хорошо. 
 
Сам президент тепло поздравил наших музыкантов. Выступая на закрытии фестиваля, он сказал: «Цирк выступил на сто, а оркестр — на двести!» Возможно, это была шутка, но очень теплая и искренняя. Вообще мы все в этой поездке чувствовали большую симпатию никарагуанского народа к нашей стране и очень этим гордились.

 
— Вы уже посматриваете на часы, поэтому давайте вернемся поскорее на нашу землю. Расскажите еще немного о ваших планах на будущее. По традиции этим вопросом завершаются все интервью...
 
— Да, и в этом большая заслуга нашего комсорга Владимира Царькова, руководителя делегации Михаила Седова и руководителя Матагальпской зоны Союза сандинистской молодежи Эдмундо Кантания. Они организовали встречу с активом зоны, а потом мы дали представление, весь сбор от которого поступил в фонд проведения зонального съезда ССМ. На встрече мы узнали, что в этом регионе страны, на границе с Гондурасом, зарождалось движение сандинистов. Матагальпа — город, который населяет 700 тысяч человек. Он первым восстал в 1978 году против режима Сомосы. До революции этот район был самым отсталым и неграмотным в стране... Как раз накануне нашей встречи был сбит на юге американский самолет, и молодежь горячо обсуждала признание американского инструктора, захваченного в плен, о связи его командования с «контрас», о чем писали тогда газеты...
 
— А какие виды искусств больше всего развиты в республике?
 
— Большой популярностью пользуются ансамбль национального танца, очень развито прикладное искусство: каждая поделка — просто маленький шедевр. Думаю, хорошие перспективы открываются у зарождающегося Национального цирка.
 
— Словом, несмотря на нужду, непрерывные бои, у никарагуанского народа интерес к искусству велик?

— Да, вы знаете, в этой поездке я вспоминал наши гастроли на Кубе в 1963 году. Бои вспыхивали повсюду. В стране царил какой-то особый революционный подъем. Люди пели, смеялись, толпами шли на наши представления. В Никарагуа то же самое. Жизнь, как говорится, бурлит!
 
— Как же проходили ваши гастроли?
 
— Скажу честно — с успехами. Все билеты всегда бывали распроданными, зал дружно аплодировал и смеялся. Рядом сидели бородатые вооруженные дяди и детвора. Что удивляло — мальчишек абсолютно не волновало присутствие оружия, настолько они к нему привыкли. Удивляться тут нечему. У всех детей отцы и братья — воины. Страна живет в непрерывных боях с «контрас» — так здесь называют контрреволюционеров и бандитов.
 
— А сами вы были очевидцем военных событий?
 
— Не совсем, скорее, их последствий. Это было дважды. Мы приехали с шефским представлением в военный госпиталь, расположенный недалеко от города Матагальпа. Выступали прямо на открытой площадке, раненые бойцы сидели вокруг на траве. Из соседней части прибыли свободные от службы бойцы. Они нам продемонстрировали отличную выучку: прошли мимо сцены парадным шагом, дружно развернулись и разом, по команде, сели. Дисциплинированность, слаженность, какое-то братское единение отличает бойцов-сандинистов. Представление уже подходило к концу, когда вдруг раздался вой сирены и во двор госпиталя въехало несколько санитарных машин. Оказалось, два часа назад под Хинотегой подорвался на мине грузовик с крестьянами. Шесть человек погибли, сорок — ранены. Среди пострадавших — четверо детей. Мы видели этих несчастных и видели лица бойцов, наших недавних зрителей, спешно уходящих в свою часть. С такими лицами, я думаю, шли наши отцы мстить за свою истерзанную фашистами Родину. Вот так начинались наши гастроли...

— А приходилось ли вам выезжать к сельским жителям?
 
— Да, мы были первыми артистами, выступавшими а районе непосредственной близости с границей Гондураса, с территории которого постоянно засылаются банды «контрас». Мы видели огромные апельсиновые и кофейные плантации, принадлежащие прежде Сомосе. Теперь их обрабатывают крестьяне, объединившиеся в кооперативы. В одном из них было наше первое плановое представление. Мы приготовились, наступило время выходить на сцену, а зрители не пришли. Заиграл оркестр, и только тогда люди стали потихоньку собираться. Но все, даже любопытные мальчишки, стояли поодаль. Наконец, освоившись, зрители стали медленно подходить ближе. Но все же настроение «зрительного зала» во время представления было настороженным. Потом председатель кооператива нам объяснил, что мы были первыми артистами, побывавшими у них. И извинился. А за что извиняться? Понятно, что Сомоса показывал своим крестьянам совсем другие «представления». Да и сейчас «контрас» демонстрируют те еще «фокусы»... К счастью, теперь у них все впереди, привыкнут и к артистам. Поскорее наступил бы мир!
 
— Станислав, я знаю, что коллектив, которым вы руководите, борется за звание комсомольско-молодежного. Пытались ли вы установить какие-то контакты с молодежью Никарагуа?
 
— Лечу в Душанбе, где наш молодежный коллектив начнет готовить новую программу к XX съезду ВЛКСМ и VII фестивалю дружбы молодежи СССР и ГДР, который состоится в начале июня в городе Гера. Часть номеров из этих программ мы хотим включить в свою самую главную — посвященную 70-летию Октября. Планов, как видите, много, как и должно быть у коллектива, вызвавшегося бороться за звание комсомольско-молодежного!
 
М. РЕЗВЕЦОВА

 



#4 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 04 February 2023 - 10:52

Воздушная фантазия Владимира Фалина

 

Вверх под самый купол взлетает человек. Взлетает медленно, как бы преодолевая земное притяжение. Вот он уже в самом зените — и вдруг резкий обрыв в висе вниз головой.
 
018.jpg
 
Как Икар, у которого солнечный жар растопил крылья, человек камнем падает вниз. Он распластан, прижат к земле. Кажется, что прижат не только силой притяжения, но и всей тяжестью навалившейся на него судьбы. Но человек не покорен, он находит в себе силы подняться и распрямиться. В его глазах — решимость и озарение. Что там, вдали? Где она, заветная цель? Человек рвется к ней. И, о чудо, он снова взлетает, описывая широкие круги, в подкупольном пространстве. Но на этот раз он летит стремительно и плавно. Он овладел этим пространством. Не бог, не ангел — он, человек. Распростертые как крылья руки. Трепещущий на ветру хитон... Он являет собой торжество человеческого духа...
 
Каждый волен по-своему трактовать номер воздушного гимнаста Владимира Фалина. Я лишь пунктирно наметил его сюжет. Очень условный сюжет, как и должно быть в цирке. Ведь там, где кончается условность, цирк умирает. Но как это ни парадоксально, условное на манеже тесно соседствует с реальностью. И для того, чтобы такой сюжет воплотить в жизнь, создать условный образ отважного, романтического героя, требуются вполне конкретные «всамделишные» средства. Я имею в виду трюковой репертуар — основу циркового искусства. Потому что изобразить, сыграть отважного, сильного, ловкого в цирке нельзя, им надо быть.
 
Как же Фалин реализует свой замысел? Прежде всего он совершенно по-новому осуществляет сам полет — без какой-либо подвесной аппаратуры, традиционных вращающихся механизмов («вертушек» и т. д.). Артист работает на одном тросе, похожем на обыкновенную лонжевую подвязку. Только цепляется она не за пояс исполнителя, а разветвляется внизу на два стропа, каждый из которых крепится к металлическим браслетам на запястьях рук. Такое конструктивное решение — счастливая находка. Оно позволило артисту значительно расширить весь арсенал имеющихся в его распоряжении художественных средств и в первую очередь обогатить пластический рисунок номера. Самое важное, у гимнаста освободились кисти рук, обладающие, оказывается, огромной выразительностью. В обычной работе на кольцах, жанре наиболее близком этому номеру, кисти рук у исполнителя несут лишь функциональную нагрузку: хоть одной рукой, но он обязательно должен держаться за снаряд. Освободив их от этой нагрузки, Фалин придал линиям рук законченность и пластичность, и они стали играть немаловажную роль в создании образного строя произведения.
 
Полностью «работают» на образ в этом оригинальном номере и трюки. Среди них есть такие традиционные, как «крест» — упор на разведенных в стороны руках под прямым углом к туловищу, различные блан-ши, есть и совсем необычные, но все они менее всего похожи на гимнастические упражнения и так же естественны здесь, как балетные па в танце. Трюковая работа, музыка, пластика — все у Фалина слилось в едином контрапункте.
 
Конечно, обо всем этом я размышлял позже, когда номер кончился, а когда он шел, я, как и все сидящие в зале, любовался его красотой. Всего лишь три с лишним минуты длился он, а кажется, что перед тобой прошла целая человеческая жизнь с ее радостями и печалями, взлетами и падениями. Номер этот лишний раз свидетельствует, что подлинно художественное произведение рождается тогда, когда в нем присутствует образ, подчиненный определенной идее.
 
Этими мыслями я поделился с Фалиным, когда в антракте зашел к нему в гардеробную.
 
— Совершенно с вами согласен, — сказал артист, — сам по себе трюк, пусть даже очень эффектный, меня не прельщает, если он не помогает лепить образ и характер. Кстати, все мои композиции, а у меня их несколько, строятся, в сущности, на одних и тех же трюках. Я лишь меняю, иногда даже до неузнаваемости, их пластику, рисунок так, чтобы они несли нужную мне смысловую нагрузку, передавали определенный эмоциональный импульс, настроение. В этой композиции, что вы видели, я попытался создать аллегорический, обобщенный образ человека, который разрывает гнетущие его оковы — ив прямом смысле, и в переносном,— оковы души и обретает полную свободу. Хотя есть в ней мотив и Икара и Прометея, мне хотелось взглянуть на своего героя шире, он как бы спрашивает себя: «Кто я, на что способен? Сумею ли выйти из борьбы победителем?»
 
Шел я к номеру долго. Я вообще поздно пришел в цирк — в тридцать лет в цирке не начинают...
 
Вырос он в рабочей семье, ничего общего с цирком не имевшей. В ней считали, что для того чтобы стать на ноги, нужна надежная специальность. И после школы пошел Володя, как и многие его сверстники, работать на завод. Получил квалификацию слесаря-сборщика, потом возглавил бригаду. И хоть любил цирк, был он для него недосягаемой мечтой. Но с мальчишеских лет занимался молодой рабочий спортом. И трудясь на заводе, стал не только новатором, передовиком производства, но и мастером спорта сразу в двух видах — гимнастике и акробатике. Спорт и привел Фалина в цирк. Работал в униформе, а в свободные часы тренировал себя, репетировал. Занимался с такой одержимостью, будто хотел наверстать упущенное время. Потом вошел в акробатическую группу и параллельно стал готовить самостоятельный номер на кольцах. Назывался он «Преодоление». Уже в самом его названии была заложена идея будущей композиции. Номер был выпущен в Пермском цирке и, кажется, имел успех, но настоящего удовлетворения артисту не принес. Вот Фалин и стал все чаще задумываться над тем, что можно сделать, чтоб раздвинуть границы жанра. Жила в нем беспокойная новаторская мысль, воспитанная еще на заводе тяга к поиску.
 
Владимир Иванович показал мне тетрадь, куда он записывал в ту пору и позже некоторые свои мысли. Были здесь суждения об искусстве, впечатления от прочитанных книг, планы будущих работ. «Я ничего не изобретаю, я просто хочу отсечь все лишнее, что есть в аппаратуре воздушных гимнастов,— писал он,— довести ее до минимума. Но чтоб был простор для творчества, для проявления способностей, профессионального мастерства»...
 
Поиски шли не только по «изобретательской» линии. В той же тетради-читаю: «Кто такой Прометей? Когда-то Нерон, собравшись играть этого древнегреческого титана, надел самые высокие котурны. На что актер Мнестр заметил: «Ты хочешь сыграть Прометея высоким, а он был великим. Величие — вот ключ к образу «Прометея». И рядом — цитата из Овидия: «Искусство заключается в том, чтобы в произведении искусства его не было заметно». Эта мудрая мысль, по-видимому, особенно близка артисту. В его композиции действительно каждое движение совершается с такой легкостью, что однажды всуе я подумал: может, и впрямь на одном тросе лететь не так уж трудно. И спросил об этом артиста.
 
— А вы разве не видели, — ответил он, — как беспомощен человек, висящий на лонже? Иногда даже комически беспомощен. Недаром такую ситуацию часто используют в своих репризах клоуны. Очень трудно подчинить трос своим действиям. У меня ведь нет бокового упора, да еще вертишься вокруг своей оси. Мало кто верил, что я смогу «укротить трос и даже летать на нем под куполом. Целых три года ушло на это. Но помните, что писал Станиславский?
 
«Актер должен научиться трудное сделать привычным, привычное легким и легкое прекрасным».
 
Были у Фалина друзья, которые верили в него, помогали советами: режиссер Пермского цирка Борис Мильграмм, артист Владимир Сергунин. Немало интересного подсказал и старейший наш искусствовед, любимец всех артистов Александр Яковлевич Шнеер.
 
И еще один человек крепко поддержал Фалина. Это народный артио Советского Союза, лауреат Государственной премии СССР Владимир Александрович Волжанский, ставший уже при жизни классиком советского цирка. Создатель неповторимой феерической пантомимы «Прометей», сам искавший всю жизнь непроторенные пути в искусстве, он не мог не заинтересоваться поисками своего младшего коллеги, взялся ему помочь. Фалин показал мне письмо выдающегося мастера, написанное им в Боткинской больнице за шесть дней до смерти:
 
«Володя, здравствуй! Получил от тебя очень приятное по творческой линии письмо. Но что-то оно очень пессимистично. Не забывай, борьба, переживания, поиски, радости и разочарования — это и есть жизнь. Часто прекрасные произведения порождают много поклонников, но не мало и противников, а еще больше отвратительных завистников. Но разве это причина для того, чтобы все бросить? Нет, нет и еще раз нет!
 
Я очень рад, что наши стремления и творческие взгляды совпадают. Разве у тебя уже не налаживается дело? Наладится, вот увидишь. Икара и Раскованного Прометея надо так сыграть, чтобы мурашки бегали по телу. Нужно внутренне передать легенду так, чтобы она была созвучна XX веку. Нас страшила большая и трудная работа, но мы взялись за нее, и пусть она окажется еще тяжелее, чем нам представлялось, мы все равно должны ее одолеть, объединив для этого все свои силы, знания и талант. Так что, Володя, не унывай, способности у тебя есть, поддержка тоже. Мы еще повоюем, дай порвать мне эти больничные цепи, а тебе впервые в искусстве освободить от цепей Прометея»...
 
Это письмо Фалин хранит как талисман. Волжанскому не удалось порвать больничные оковы. Но его молодой друг воплотил в жизнь свою мечту. Свою и старого мастера. Каждый вечер артист Владимир Фалин творит свою воздушную поэму заново, и мы как бы присутствуем при ее рождении.
 
РАФАЭЛЬ ШИК

  • Болд и Статуй нравится это

#5 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 06 February 2023 - 11:48

Иллюзионисты Лидия и Юрий Мозжухины

 

Юбилейные вечера артистов не похожи один на другой. Бывает, что зрители, пришедшие на такой вечер, да и сами юбиляры, с трудом сдерживают зевоту, слушая чтение бесконечных поздравительных «адресов», заключенных в одинаковые темно-красные папки.
 
024.jpg
 
Разные люди от имени и по поручению разных организаций произносят, в сущности, одни и те же слова, которые от частых повторений утрачивают живую человеческую теплоту. Радостное, казалось бы событие в жизни человека превращается в скучное «мероприятие», от которого потом ничего, кроме коленкоровых папок, не остается.
 
Вот чего-чего, а скуки, казенщины, заранее отрепетированных дифирамбов и в помине не было на юбилейном творческом вечере иллюзионистов Лидии и Юрия Мозжухиных, который состоялся недавно в Центральном Доме работников искусств СССР. Он надолго запомнится, я думаю, и самим артистам, и тем, кто пришел поздравить их с двойным юбилеем — 35-летием дуэта и 50-летием творческой деятельности Ю. Мозжухина.
 
Многое подкупало в этом вечере. И оригинальный, «с фокусом» пригласительный билет, на котором надо было отогнуть два бумажных окошечка, чтобы открылись лица юбиляров. И то, как тепло, без выспренних слов, представил виновников торжества писатель М. Грин. И то, наконец, как непринужденно, по-домашнему, чувствовали себя люди в зале и на сцене.
 
Экспромтом, что называется с ходу, спела величальную песню Л. Зыкина. Юбиляров приветствовали Н. Озеров и первая олимпийская чемпионка Н. Пономарева. Бразды правления на вечере взяло в свои руки мушкетерское трио наших ведущих конферансье — Б. Брунов, С. Дитятев, Л. Шимелов. Великолепный номер привезли из Ленинграда Б. Панфиленок и В. Букатич. Песню о юбилярах, специально написанную к этому вечеру, исполнила А. Литвиненко. Очаровательную куклу—цыпленка подарили представители мозжухинского «отдела кадров» — Братцевской птицефабрики, которая регулярно снабжает иллюзионистов новорожденными цыплятами для их номера. В честь юбиляров выступали Г. Хазанов, А. Горяченков, Ю. Филимонов, Л. и А. Садофьевы, М. Барташева, А. Гайдаров и А. Евтушенко, А. Птицын, М. Евдокимов...
 
Для оценки мастерства артистов первостепенно важно отношение к ним зрителей, их успех или неуспех у публики. Но есть еще один критерий, не менее, может быть, существенный — отношение к ним других артистов, их собратьев и коллег по нелегкому актерскому труду. Уж они-то, как правило, не ошибаются в оценке творческих достоинств своих товарищей, видят и знают такие профессиональные тонкости, на которые мы, зрители, не всегда обращаем внимание.
 
Вечер Мозжухиных потому, мне кажется, и получился таким увлекательным, что работники искусств, которые их приветствовали и поздравляли, принесли в ЦДРИ не только обычные в таких случаях цветы, но и тепло своих сердец, искреннее восхищение замечательным мастерством уникального дуэта. Будем откровенны: не так-то много у нас иллюзионистов, чьи выступления можно смотреть бесконечно, наперед зная, что сегодня, как и вчера, вы не сможете отгадать, каким образом «из ничего» появился самовар и как два живых цыпленка оказались в запаянном стеклянном баллоне горящей лампочки. Искусство Мозжухиных убеждает что и знакомые номера и трюки можно смотреть не один раз, при условии, разумеется, что это — отличные номера и отличные трюки. Да к тому же еще и оригинальные; Мозжухины первооткрыватели в иллюзионном жанре, они никогда не показывали в своих программах того, что показывают другие артисты.
 
И вот что еще примечательно, В нашей профессиональной среде мы часто говорим об артистизме, о том, как важно, чтобы исполнитель, выходящий на эстраду, был предельно раскован, гармоничен, всецело поглощен номером. Правда, иногда эта раскованность, особенно у начинающих конферансье, подменяется нарочитой небрежностью, даже развязностью, но это тема другого разговора.
 
У Мозжухиных, как кто-то хорошо сказал на вечере, застенчивый артистизм. Они не мурлыкают песенки, как это делают иные иллюзионисты, не рассказывают о том, с каким триумфом проходили их гастроли в зарубежных странах и какие международные награды ими завоеваны — они просто показывают фокусы. И вот в этой непоказной естественной простоте, в изысканности каждого движения и жеста видится мне отличительная особенность артистизма Мозжухиных.
 
И, наконец, последнее. Не рискую касаться деликатного вопроса о том, сколько лет партнерше Ю, Мозжухина. Но ведь ему-то самому, если верить пригласительному билету, наверное, «далеко за шестьдесят». Подозреваю, однако, что это — очередной и тоже неразгаданный иллюзионный трюк. Лидия и Юрий Мозжухины выглядят так, как они выглядели десять и даже двадцать лет назад. Усматриваю в этом не только радение артистов о своем здоровье, но и их внимание к нам, зрителям, их благоговейное, ответственное отношение к искусству. Мозжухиным далеко небезразлично, в каком виде, 'В какой творческой форме выходят они на сцену, они хотят и умеют оставаться молодыми.
 
За это, как и за многое другое, им тоже превеликое спасибо!
 
НИК. КРИВЕНКО
 


#6 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 07 February 2023 - 10:47

Режиссура эстрады и массовых представлений
 
Из печати вышел учебник И. Шароева «Режиссура эстрады и массовых представлений». Эта книга обобщает более чем двадцатилетний опыт работы кафедры эстрадного искусства ГИГИСа им. А. В. Луначарского, а также опыт работы художественного совета по вопросам эстрадного искусства Министерства культуры СССР.
 
Являясь основателем кафедры и председателем художественного совета, И. Шароев как бы свел воедино их работу: опыт выдающихся мастеров эстрады, составляющих ядро совета и в различные годы бывших членами кафедры, нашел отражение в этом учебном пособии.
 
Нам представляется ценным, что разговор о мастерстве режиссера концертных жанров ведет мастер — народный артист СССР, профессор, создатель многих массовых представлений в Кремлевском Дворце съездов и на других крупнейших театрально-концертных площадках страны. Это определило характер учебника, в котором практик ведет разговор о режиссуре концертного действа, отчего весь разговор становится конкретным и четким. Система К. С. Станиславского и театральное учение Вл. И. Немировича-Данченко в сочетании с глубоким изучением различных жанров эстрады стало основным принципом воспитания и обучения в театральном вузе будущих режиссеров эстрады массовых представлений. Поэтому наряду с изучением системы К. С. Станиславского, творческой и педагогической практики Вл. И, Немировича-Данченко, В. Э. Мейерхольда и Е. Б. Вахтангова в учебном процессе изучается творчество Л. О. Утесова, А. И. Райкина, В. Н. Яхонтова, Н. П. Смирнова-Сокольского и других мастеров советской эстрады.
 
Такое учебно-методологическое направление представляется нам верным и, пожалуй, единственно возможным, так как не отрывает режиссуру эстрады массовых представлений от ее истоков — «академической» режиссуры и органически сливает в единое русло оба эти направления. В учебнике рассматриваются проблемы не только театральной и эстрадной режиссуры, но и кинорежиссуры; автор проводит убедительные параллели между ними. Объектом изучения становится творчество выдающихся советских мастеров кинорежиссуры. Творческий поиск С. М. Эйзенштейна и В. И. Пудовкина в области монтажа оказался применим, как это доказывается в учебнике, к созданию сценария, режиссерской экспликации и постановке массовых праздневств и зрелищ. На проблеме создания масштабных массовых зрелищ хотелось бы остановиться особо, ибо в этом жанре нам довелось неоднократно работать в течение целого ряда лет. И. Шароев доказывает и подкрепляет свою позицию многими фактами, говорящими о том, что истоки сегодняшних массовых празднеств и зрелищ — в первых опытах героического массового агиттеатра под открытым небом, рожденного в послереволюционные годы в Красном Петрограде.
 
«Героическая эпоха должна воплощаться в формах эпической монументальной героики, — пишет И. Шароев, — Только с самых высоких идейных позиций художник может обращаться к народу, всем своим творчеством утверждая великие идеи, зовущие народ к новым свершениям». Гражданственная, общественная позиция художника — вот тот фундамент, на котором должно троиться творчество режиссера массовых празднеств — режиссера-бойца, режиссера-трибуна. Так было, когда выдающиеся постановщики России приступили к созданию массового политического агиттеатра. Эти традиции революционного искусства живы и в наши дни. Автор книги наряду с анализом творчества создателей жанра — Н. Петрова, К. Марджанова, С. Радлова — приходит к выводу, представляющему несомненный научный интерес. Он утверждает, что «Мистерия-буфф» В. Маяковского, поставленная В. Э, Мейерхольдом в первую годовщину Великого Октября, явилась провозвестницей рождения политического агиттеатра. Таким образом, В. Маяковский по праву становится во главе создателей массового агиттеатра первых послереволюционных лет.
 
На сцене Кремлевского Дворца съездов — главной сцене страны — за последние два десятилетия были созданы многие театрализованные концерты, посвященные выдающимся событиям в жизни народа. Представляется весьма симптоматичным, что в учебнике так много внимания уделено творчеству выдающегося советского режиссера, народного артиста СССР, профессора И. М. Туманова. Создатель многих празднеств и зрелищ, И. М. Туманов во многом определил направление и стиль этого жанра в 50—60 годы. Серьезный, со знанием дела анализ творчества И. М. Туманова, проведенный в книге И. Шароева, — по сути, первая попытка обобщения творческой практики замечательного режиссера.
 
Последняя часть учебника — «Режиссура массовых театрализованных действ» — целиком строится на практических примерах, вводящих будущих режиссеров в самую сердцевину профессии. Подробно освещая работу режиссера с композитором, художником, хормейстером, балетмейстером, всей постановочной группой, автор книги показывает сложный путь создания масштабного массового театрализованного действа — сплава огромного количества различных компонентов, которые приводятся волей режиссера в единую стройную сценическую конструкцию. Приведя многочисленные примеры из собственной режиссерской практики (а она огромна, ибо на сцене Кремлевского Дворца съездов И. Шароев ставит массовке театрализованные концерты вот уже 25 лет), автор подробно показывает пути создания массового действа. Нам, непосредственным участникам многих постановок, о которых идет речь в книге, особенно памятен концерт, состоявшийся в Кремлевском Дворце съездов 7 октября 1977 года — в тот день, когда Верховный Совет СССР принял новую Конституцию страны. В этом концерте в органический сплав слились установка, гражданская позиция с образным художественным воплощением. Собственно, это и есть конечная цель режиссуры — художественное воплощение идеи в эмоциональных зрительных образах.
 
Отрадно, что в учебнике много внимания уделено музыке. В сложных проблемах создания музыкально-драматургического действа, которым всегда является массовый театрализованный концерт, музыке принадлежит чрезвычайно важная роль. Автор книги, режиссер-музыкант, ведет высокопрофессиональный разговор о создании зримых образов, рожденных музыкой и эквивалентных музыке.
 
Написанная точным, доходчивым языком, книга И. Шароева принесет ощутимую пользу практикам эстрады и массовых представлений.
 
Т. УСТИНОВА народная артистка СССР, лауреат Государственных премий СССР и РСФСР
 
В. СОКОЛОВ народный артист СССР, лауреат Государственной премии РСФСР, профессор


#7 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 10 February 2023 - 10:23

Цирк в художественной литературе

 

Художественная литература не обходит своим вниманием цирк. Можно даже сказать, что она отдает ему предпочтение перед театром. Множество ярких страниц романов, повестей, рассказов вдохновлено искусством манежа.

 

Немалую роль тут играет необычность самой темы — работа и жизнь циркового артиста. Читателю, как и зрителю, интересно узнать, что делается там, за бархатом форганга, в таком загадочном и романтическом мире цирковых кулис. Литература удовлетворяет это любопытство. Имеется и еще одна сторона у произведений о цирке. Они воспитывают мужество, силу, ловкость. Однако есть различие в подходе к теме цирка между нашей отечественной литературой и литературой Запада.
 
В зарубежной беллетристике цирк, как правило, пряней, эксцентричен, полон драматических эффектов. Люди его необыкновенны. Им свойственны всяческие душевные изломы. Подчас героями произведений становятся великаны или карлики. Цирк этот сверкает балаганной мишурой, звенит бубенчиками шутовских колпаков, полыхает яркой краской, намалеванной на женских губах, и огненно-рыжими париками клоунов. В,русской реалистической литературе предпочтение отдается прежде всего не цирковой экзотике, а показу становления артиста как творческой личности, его нелегкой и удивительной профессии, требующей не только смелости, отваги, но и высоких моральных качеств. Поэтому, думается, произведения наших писателей на цирковые сюжеты глубже, серьезнее, хотя, конечно, и в зарубежной литературе имеются превосходные, заслуживающие внимания образы. С ними нас познакомил, в частности, сборник «Любимый цирк», выпущенный в 1974 году издательством «Искусство». Произведения советских писателей пока, к сожалению, не удостоились быть собранными в отдельную книгу.
 
Художественные произведения, посвященные жизни мастеров арены, можно разделить на два вида. Одни из них описывают непосредственно цирк, место действия в них, и их герои прямо связаны с манежем. Вторые лишь косвенно, порой мимолетно, касаются цирка. Но тем не менее и они интересны, так как и в них тоже содержатся любопытные штрихи, в той или иной степени знакомящие с искусством смелых и ловких. Наиболее ценны, разумеется, те, в которых имеются описания конкретных исторических лиц и событий. Так, упоминание во второй главе романа «Смерть Вазир-Мухтара» Ю. Тынянова итальянского канатоходца Кьярини, выступавшего в 20-х годах прошлого столетия на сцене Большого театра и на площадях во время народных гуляний в Петербурге, интересно как событие, которое такой выдающийся знаток истории, каким был Ю. Тынянов, сделал одной из примет эпохи. У известного эстонского прозаика Г. Лебе-рехта в романе «Дворцы Вассаров» также воспроизведен исторический эпизод — спектакль «Царь Эдип», поставленный в 1918 году на арене у Чинизелли. Автор романа описывает знаменитых борцов Г. Луриха и А. Альберга.
 
Мой обзор посвящается в основном литературе советского периода. Однако хочется проанализировать и кое-какие истоки. XX век в истории цирковой литературы начался с появления рассказа писательницы А. Голенищевой-Кутузовой «Сальтомортале», выпущенного отдельным изданием в 1901 году в Петербурге. В нем развивались идеи «Гуттаперчивого мальчика» Д. Григоровича, только облеченные в менее выразительную художественную форму, более прямолинейно поданные.
 
Художественная проза предреволюционного периода, берясь за темы цирка, не поднималась, как правило, выше среднего уровня. Мы имеем в виду продукцию писательской «массовки», коей заполнялись многочисленные литературно-художественные журналы Петрограда и Москвы. Второстепенные литераторы, такие, как В. Воинов, Г. Северцев-Полилов, И. Лебедев (дядя Ваня) и другие, печатавшиеся в «Лукоморье», «Мечте», «Геркулесе» и прочих периодических изданиях, выработали некий канон. Их цирковая беллетристика не выходила за рамки традиционности, решалась главным образом в манере датчанина Г. Ванга, чей роман «Четыре чорта» на длительный период стал как бы эталоном. И это несмотря на то, что русская литература уже имела превосходные реалистические произведения о цирке Д. Григоровича, А. Чехова, М. Горького, А. Куприна.
 
Не всегда могла уйти от канонов, особенно на заре своего существования, и молодая советская литература.
 
Одним из первых послереволюционных изданий был сборник «В цирке», выпущенный в 1920 году Государственным издательством в Москве. В него вошли адаптированные составителем Н. Тулуповым произведения: «Из Мишкиной жизни» — по рассказу М. Горького «Встряска», к слову сказать ошибочно приписанному в данной книге Л. Андрееву, «Гуттаперчивый мальчик» Д. Григоровича и стихотворение поэта А. Голенищева-Кутузова «Маленький гимнаст». Сборник предназначался для детского чтения. Таким образом, первыми оказались приобщенными к художественной литературе о цирке юные читатели.
 
Цирк фигурирует в одном из ранних произведений молодой советской прозы — повести Ю. Либединского «Неделя». Написанная в 1922 году, она пользовалась в свое время широкой популярностью, входила в школьные учебные программы. Известно, что цирк в те .годы становился местом, где проводились массовые митинги. Этот типичный для своей эпохи штрих и нашел отражение в повести Либединского.
 
Собрания, митинги, происходившие в цирковых стенах, колоритно обрисованы И. Эренбургом в «Необычайных похождениях Хулио Хуренито», А. Толстым в повести «Эмигранты». Интересно, что у того и у другого взяты не какие-то абстрактные цирки, а совершенно конкретные, и это обстоятельство придает ценность описанию, делает его как бы свидетельством современника. Если у Эренбурга нашел отражение цирк Чинизелли, то у Толстого— «Модерн», представленный целым рядом реалий.
 
К теме цирка советская литература подошла не сразу, а исподволь. Наверное, здесь сказалось то, что в первое послеоктябрьское десятилетие наш отечественный цирк еще не приобрел самостоятельного значения. Пока же если люди цирка и находили отражение на страницах прозы, то это было случайно и мимолетно, как было у М. Зощенко в одном из его ранних рассказов «Веселая жизнь», написанном в 1923 году.
 
Появление первых самостоятельных произведений о цирке можно отнести к 1928 году. Как-то так получилось, что именно в этом году вышли сразу три книги: «Кальва» М. Борисоглебского, «2 Леонарди 2» Л. Борисова и «Удав» Б. Житкова. В целом одобряя все три вещи, критик вечерней «Красной газеты» А. Рашковская в номере от 24 августа того же года подчеркивала тем не менее, что «формулу циркового романа» не трудно вычислить. И тут же перечисляла, что под этим подразумевается: «интриги цирковых кулис», «работа», «месть», «катастрофа на арене», «черный» и «белый» герои. Отмечая, что по такому принципу построен роман «кальва», критик отдавала предпочтение произведению Б. Житкова, в котором «сюжет развертывается упруго и, математически выверенный чертеж захватывающей «авантюрной» повести чудесно соединяется с тонкими психологическими деталями и, несомненно, живыми персонажами».
 
Читателям хорошо знакомо имя писателя Всеволода Иванова. Им, в частности, написан роман «Похождение факира». Правда, несмотря на название, «Похождение факира» не является произведением, посвященным исключительно цирку. Перед нами — широкая панорама жизни, в которой деятельность циркового артиста по сути дела лишь эпизод.

 
Видное место в советской литературе занимает роман Л. Леонова «Вор». Хотя это произведение в целом тоже не о цирке, тем не менее многие его страницы посвящены искусству манежа, поскольку сестра героя этого широкомасштабного художественного полотна — цирковая артистка. В полифонической структуре «Вора» цирковая тема звучит пронзительно звонко. Пожалуй, после рассказа «В цирке» А. Куприна русская литература не знала столь тонкого проникновения в мир манежа, каковой мы видим у Леонова «с изнанки и без прикрас». ,
 
Если Леонов в одном интервью, говоря о цирке, сказал, что он «просто необходим в нашей жизни, как зеленая ветка за окном», то Ю. Олеша, превосходный, изобретательный мастер метафор, исходя из своей любви к искусству смелых и ловких, зародившейся еще в детстве, манеж назвал «желтым дном своей жизни». Его замечательное, содержащее много тонких наблюдений и мыслей эссе «В цирке» стало классическим примером художественного воплощения темы. Много блестящих страниц с описанием цирка можно найти и в книге Ю. Олеши «Ни дня без строчки». Да и в превосходной сказке «Три толстяка», любимой читателями всех возрастов, цирковые люди занимают ведущее место в сюжете.
 
На представление в цирк приводит героев романа «Наши знакомые» Ю. Герман. Он дает подробное описание этого представления с участием жокеев Серж, клоунов Коко и Павла Алексеевича. А завершается программа показом водяной пантомимы «Черный пират», и о ней тоже рассказывается подробно.
 
У О. Бергольц есть повесть «Журналисты». Это одно из ранних прозаических произведений писательницы, относящееся к тридцатым годам. В ней, между прочим, говорится об искусстве цирка, о его значении.
 
Великая Отечественная война прервала публикацию произведений о цирке. После войны в печати вновь стали появляться цирковые рассказы. Среди них «Тигр на тумбе» Всеволода Иванова, «Джим» Н. Никитина и другие. Наверное, есть объяснение этому интересу к цирковой теме. Она служила как бы разрядкой после колоссального напряжения, пережитого советскими людьми в суровые военные годы, своей мажорностью соответствовала тем чувствам, что владели в те дни народом, только что одержавшим победу над темными силами фашизма. Можно сказать, что цирк был потребностью, отдыхом, и соответственно такой же потребностью была и художественная литература о нем.
 
Тогда же, в 1945-м, вышла повесть Л. Борисова «Волшебник из Гель-гью», посвященная Александру Грину, одному из эпизодов его петербургской жизни. Это романтическое повествование написано в духе самого Грина, сказочника и фантаста, повествование праздничное, проникнутое радостью и торжеством бытия. Помню, какое сильное, буквально ошеломляющее впечатление своей необычностью произвела эта повесть на нас, читателей сороковых годов. Повесть Борисова, в которой много рассказывается о феериях на манеже, сама похожа на феерию — такое в ней изрядное количество волшебного, переплетающегося с реальностью.
 
Послевоенные годы дали целый ряд книг о цирке, разнообразных как по тематике, так и по мере исполнения. Особое ответвление в цирковой литературе представляют собой произведения, посвященные животным на арене. Они тоже многообразны. Если, скажем, в упомянутом выше рассказе Н. Никитина «Джим» мы читаем о том, как слон приходит на манеж, то у Ю. Казакова в «Тедди» описывается судьба четвероногого артиста, медведя, вырвавшегося из цирковой клетки на свободу.
 
Хотя эпоха французской борьбы на манеже ушла в далекое прошлое, интерес к ней, к фигурам борцов, среди которых были в буквальном смысле легендарные личности, не пропал. Об этом свидетельствует появившееся в 60-70-х годах нашего века не одно художественное произведение, в центре которого фигурируют борцы и борьба.
 
Превосходные картинки старого дореволюционного цирка содержатся в романе 8. Катаева «Разбитая жизнь, или Волшебный рог Оберона». Как всегда у этого большого мастера прозы, они поданы чисто «по-катаевски» — с блеском, ярко зримы.
 
Отдал дань воспоминаниям и Н. Тихонов. В его рассказе «Мир чудес», посвященном детству, описывается посещение все того же'цирка Чинизелли. Тепло и лирично писал о цирке В. Лидин. Его новелла «Страницы цирка» напечатана в сборнике «Друзья мои — книги», и в этом нет ничего странного. Ибо Лидин вспоминает не только сам цирк, где открывается «истинное волшебство», красота, но и некоторые посвященные ему книжные издания.
 
Но читая с интересом о старом цирке, окунаясь в далекое прошлое, мы, естественно, прежде всего ждем от литературы рассказа о дне сегодняшнем. О цирке нашего времени, его людях и проблемах говорилось в таких книгах, как «Арена» Н. Дуровой, «Арена» Д. Ткачева и других, появившихся в 50-60-х годах. К лучшим произведениям этого плана можно отнести повесть Н. Дуровой «Арена». Помимо своих художественных достоинств, она обращает на себя внимание точностью, достоверностью в обрисовке закулисного быта.
 
Значителен вклад в литературу о цирке известного ленинградского прозаика А. Бартэна. Он автор романа «Всегда тринадцать», книги-эссе «Под брезентовым небом». Они приковывают внимание читателя не только воспоминаниями о советском цирке, преимущественно двадцатых годов, но и постановкой острых творческих проблем.
 
Писать о цирке не легко. Хотя бы потому, что о нем написано уже очень много. Понятно, что никому из авторов не хочется идти по проторенной дороге. Надо искать новые пути. Правда, иному пишущему о цирке кажется, что приведи он читателя на манеж, за кулисы и уже одно это будет интересно. Явное заблуждение. Если в произведении нет ничего, кроме описания цирка, да если к тому же автор злоупотребляет профессиональными терминами, понятными лишь узкому кругу, то вряд ли повесть или рассказ представит широкий интерес.
 
Думается, что подлинным открытием в советской цирковой литературе явилась повесть В. Драгунского «Сегодня и ежедневно». Теплая, искренняя, душевная, она вывела людей цирка на широкий жизненный простор, затронула глубину человеческих взаимоотношений и чувств. Автор рисует сложный, своеобразный характер своего героя — клоун Ветрова. Про Ветрова говорят: «Самый человечный клоун». Наиболее ответственной работой, высшим смыслом жизни для артиста цирка сам он считает выступления на утренниках. Почему? Да потому, что в зале сидят дети и клоун призван доставлять им радость. «Я выхожу на утренник, я иду на манеж, как идут на пост» — заявляет Ветров. И еще вот его слова: «Ни одного ребенка без радости», то есть все без исключения дети должны жить и должны радоваться. Отсюда к обобщенному призыву к людям — защищать детей от ужасов войны, защищать всегда, «сегодня и ежедневно», приходит в своих рассуждениях клоун Ветров. Талантливое произведение создал Драгунский. Не случайно его название, заимствованное из старинных афиш, стало нарицательным, вошло в лексикон.
 
Событием стало появление романа «Воздух» А. Романова и повести «Двое под одним зонтом» С. Абрамова.
 
Художественных произведений о цирке, прямо или косвенно рассказывающих о нем, как мы видим, немало. В рамках одной журнальной статьи обо всех и не расскажешь. Но наш обзор и не претендует на полноту, его задача — привлечь внимание к цирковой литературе, показать, что ее существование уже само по себе представляет значительное явление.
 
Советские писатели продолжают разрабатывать тему цирка. Будем ждать новых талантливых произведений.
 
М. МЕДВЕДЕВ


#8 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 14 February 2023 - 14:26

Чудак

 

Тук-тук, тук-тук», — постукивали колеса, и в такт стуку вагон подрагивал. А вместе с ним и Паша Пряхин — длинный нескладный парень со слегка выпученными глазами, в которых навеки застыла безмерная доверчивость. Поезд нес Пашу в Рязань, где в цирке шел аттракцион иллюзиониста Извекова.
 
Окружающие считали Пашу Пряхина чудаком. И все из-за его самозабвенной любви к цирку. Он умел всеми правдами и неправдами проникать за кулисы. С артистами Паша при его удивительной общительности легко находил общий язык. Он с такой радостью бросался к какому-нибудь акробату, так горячо тряс его руку, что тому просто неловко было спросить, знакомы ли они? Артист оказывался под градом вопросов, и через десяток минут Пряхин знал все про его выступления, а также и про личную жизнь. Паша от доски до доски прочитывал специальный цирковой журнал, вырезки из центральной и областной прессы. Он собирал карманные календарики, календари-плакаты, афиши, посвященные цирковому искусству. Его комната в коммуналке от пола до потолка была завалена ими. На самых видных местах лежали совершенно неожиданные предметы — списанный или просто выброшенный за ненадобностью цирковой реквизит: шамберьер с треснутой ручкой, толстенный канат, траченная молью чалма фокусника, «таинственный ящик» с облупившимися боками и многое другое.
 
Хотя личная жизнь Пряхина вращалась в яркой цирковой орбите, работа его была далека от увлечения. Ежедневно он переступал порог мастерской по ремонту бытовой техники и восемь часов сидел, склонясь над магнитофонами и проигрывателями. За последние годы ремонтируемая техника усложнилась, появились всякие заграничные штучки, начинка которых состояла из прессованных картонных блоков с затейливой вязью пайки. Особенно мудреные аппараты несли Пряхину — за мастером упрочилась слава человека с золотыми руками. Ему часто предлагали «левые » заказы, но работать на дому Паше было недосуг — цирк поглощал все свободное время. Мастерская давала ему средства для существования, а насмешки коллег над его фанатичной страстью к цирку не трогали. В выходные дни, а то и взяв отгул за работу на овощной базе, Паша садился в поезд и ехал в один из ближайших областных городов, где гастролировала еще не виденная им труппа. Вот и на этот раз путь его лежал в Рязань.
 
На проходной рязанского цирка Пряхина явно не ждали. Вахтер — в ватнике, сморщенный, на весь свет обиженный мужчина даже не выслушал его объяснений — нет пропуска, значит, нечего делать за кулисами. Не помог и лучезарный взгляд «верьте мне, люди!» Пришлось идти в кассу за билетом.
 
Представление понравилось Пряхину. Хотя объективности ради некоторые номера не заслуживали бурных аплодисментов. Акробаты упорно валили «живую колонну», жонглер ронял булавы, а лошадь под гротеск-наездницей вышла из повиновения. Однако Паша всего этого не видел, точнее — не хотел видеть. Акробату не удается точно прыгнуть на плечи товарищу? Так ведь это сложный прыжок «на фирку» — колонну из четырех! Булавы летят куда угодно, только не в руки жонглера! Ну что ж, у него сегодня нет куража. Может, сын заболел или сам с женой поругался. Лошадь артачится? Стара стала, менять пора. А попробуй-ка, новую получи — хлопот на год! Зато как выразительны движения танцовщицы на проволоке, легки прыжки гимнаста, смешны репризы клоунов! Пряхин таял от полученного удовольствия, он даже как-то хорошел от него: исчезла сутулость, складней стала фигура, искрящиеся глаза не казались такими пучеглазыми. Несколько раз он даже гаркнул: «Браво!», напугав соседей.
 
В антракте Пряхин отправился за кулисы выразить артистам свою признательность. Поздравления его принимали по-разному. Руководитель акробатов посмотрел на Пашу мутным взглядом, отвернулся, не говоря ни слова, плюнул в урну. Жонглер на ходу пожал руку и куда-то стремительно убежал. Наездница принялась жаловаться на судьбу и начальство, зазвала Пашу на чай и не отпускала до третьего звонка. Пряхин стремглав, боясь опоздать к началу аттракциона, выскочил из ее гримерной и помчался не в ту сторону. Пока он путался в коридорах и лестницах, в зале грянула увертюра. Паша услышал ее, попав в артистическое фойе, ведущие к манежу.
 
Обычно во время аттракциона здесь готовится, «заряжается» аппаратура. Поэтому фойе это пытаются прикрыть от любопытных взглядов портьерами. Пряхину, чтобы попасть в вестибюль, а оттуда на свое место, нужно было миновать этот задрапированный таинственный участок. Он отогнул край портьеры и шагнул в царившую за ней темноту.
 
Когда глаза привыкли к полумраку, ему предстало удивительное зрелище — подготовка к иллюзионному аттракциону. Сам Извеков уже ушел в сверкающий огнями зал, здесь же, за кулисами, трудились его многочисленные ассистенты. Движения их напоминали работу хорошо отлаженного механизма.
 
— Почему за кулисами посторонние? — раздался зычный голос, и на Пашу надвинулся кто-то большой в униформе, видимо, один из помощников иллюзиониста. — Сейчас же попрошу выйти!
 
Человек-глыба вытеснил Пряхина за портьеру, а он, отступая, пытался заглянуть ему за спину, где шла такая недоступная, прекрасная жизнь циркового закулисья.
 
Когда молодой человек занял свое место в зале, аттракцион уже шел вовсю: элегантный, затянутый во все черное Извеков творил чудеса, танцевали длинноногие ассистентки-балерины в ярких коротких юбочках, гремела музыка. Аттракцион представился Пряхину огромной многоцветной каруселью с бесконечным количеством неповторяющихся фигур. Непохожие друг на друга трюки шли в стремительном темпе, который задавала музыка. Лишь в одном месте случилась заминка — никак не хотел взлетать с пьедестала спутник. Зрители ничего не заметили, но пристрастный глаз Пряхина, пересмотревшего на своем веку десятки программ, заметил некую суету ассистентов. Впрочем, пауза быстро закончилась и аттракцион опять закрутился в своем стремительном движении.
 
После окончания программы Паша вновь проник за кулисы. Как же он мог уехать, не поблагодарив Извекова и не пожав ему руку?
 
За форгангом было пусто: ассистенты уже убрали реквизит, артисты разошлись. Лишь несколько человек, в том числе и Извеков, сгрудились у пульта управления. В Пряхине проснулся технарь, захотелось поближе познакомиться с механизмом, позволяющим творить такие удивительные вещи. Паша заглянул через чье-то плечо, увидел под откинутой крышкой переплетение проводов и детателей и опытным глазом определил, что схема пульта стара и несовершенна. Он разочарованно оторвал взгляд от пульта и, откашлявшись, чтобы привлечь к себе внимание, сказал:
 
— Хочу вас поблагодарить, товарищ Извеков, за доставленное удовольствие!
 
Иллюзионист обернулся, рассеянно уронил: «Да, да!», и вновь переключил внимание на пульт. Как понял Паша, они разбирали причину заминки, происшедшей во время работы. Извеков раздраженно выговаривал большому человеку в униформе, оказавшемуся техником. Тот разводил руками, мол, сам не пойму, что случилось! Паша хотел было повернуться и уйти, но вдруг неожиданно для себя спросил:
 
Можно мне посмотреть? 
 
Стоящие у пульта посмотрели на него.
 
Вы опять здесь? — грозно спросил техник. — Не мешайте, мы заняты.
 
Но иллюзионист, теперь уже с интересом смотревший на Пряхина, остановил помощника:
 
А вы что, в этом деле соображаете? Ну валяйте, хуже не будет.
 
Пряхин внимательно осмотрел пульт и, будто диктуя решение задачи, четко и ясно изложил все недостатки схемы. А потом предложил и способ переделки. Иллюзионист переглянулся с техником — тот кивнул, мол, дело говорит, и развел руками, как это сам не догадался? После этой мимолетной пантомимы артист отвел Пряхина в сторону и принялся расспрашивать, кто он и откуда. Паша скороговоркой поведал о себе, а потом опять стал горячо благодарить иллюзиониста и восхищаться его мастерством. Тот, поморщившись, остановил Пряхина движением руки и, пожевав губами, неожиданно предложил:
 
Вот что, идите ко мне инженером. Большую зарплату не обещаю, но...
 
Пряхин согласился, даже не дослушав. Через неделю он работал в цирке. И никто больше не называет Пряхина чудаком. А жаль, что одним чудаком на свете стало меньше! Без них скучно жить!
 
АЛЕКСАНДР ДРИГО


#9 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 16 February 2023 - 10:39

Шаньдунский цирк

 

Смотрели китайский цирк по телевизору?
 
Да-да, смотрел.
 
И как впечатление?
 
Блеск! Что-то особенное! Номер к номеру, один лучше другого.
 
030.jpg
 
На фото: Танец львов
 
Невиданно! Потрясающе! — такого рода телефонными звонками обменивались любители циркового искусства, а среди них и искушенные знатоки, минувшей осенью, когда на голубых экранах был показан документальный фильм, запечатлевшей выступление китайских артисток. Лента, которая произвела столь глубокое впечатление, была снята кинематографистами Франции. Они объехали весь Китай и отобрали для съемки лучшие, главным образом призовые номера. А отбирать было из чего: в настоящее время в КНР действует более 210 государственных коллективов (не считая изрядного количества частных трупп).
 
Тогда, сидя перед телевизорами, мы воочию увидели, как богат китайский цирк талантливыми мастерами. С некоторыми из них москвичи смогли вскоре встретиться вновь, но уже не на экране, а лично — манеж Цирка на Ленинских горах в начале зимы принимал гостей из Шаньдуня, огромной области на востоке Китая.
 
Интерес к гастролям китайских артистов был огромен. И вот начинается представление, и мы погружаемся в атмосферу яркого праздничного зрелища оригинального по своему характеру, по приемам, по краскам и звукам,— зрелища в высшей степени экзотического. Программа шаньдунцев динамична, полна национально-самобытного очарования. Перед нами развернулось во всем стилевом и жанровом многообразии жизнерадостное искусство китайского народа. Все артисты молоды, но как отчетлива их связь с вековыми традициями, бережно сохраняемыми современниками. Особенно примечателен в этом отношении номер под названием «Танец львов», в исполнении группы лауреатов циркового фестиваля восточных провинций, не утративший привлекательности, прелестной грации и профессионального мастерства. И хотя известно, что в Китае львы не водятся, тем не менее эти звери издревле — любимые персонажи увеселений. Стилизованные фигуры шелковых, забавно лохматых львов с мордами-масками искусно танцуют, прыгают, балансируют на шарах и проделывают замысловатые кувырки, доставляя зрителям веселую радость.
 
Линия преемственности художественного наследия отчетливо проступает и в «Играх с тарелками и веерами», и в опасном балансе на пирамиде из многих стульев, поставленных один на другой, и в затейливо-мастерских прыжках через обручи.
 
Художественные традиции китайского цирка, богатого видовым разнообразием, необыкновенно устойчивы: здесь все верно духу древней китайской культуры, здесь традиционные цвета и орнамент, традиционна форма стульев, традиционны узоры ножки у скамеек и опоры для скатов, по которым двигаются шары. С незапамятных времен здесь культивируется сложный баланс на перше с лестницей. Этот номер, также вобравший в себя исторический опыт китайского цирка, выполняется примерно в той же манере, что и столетия назад, и это нисколько не делает его старомодным.
 
Бережное, уважительное отношение к вековому прошлому своего искусства определяет характер еще одного номера, который построен по мотивам древнекитайских фресок, найденных в пещерном буддистском храме, известном как «Монастырь 1000 будд» (построен в IV веке). Немало сюжетов настенной живописи посвящено там выступлениям цирковых артистов далекого прошлого. Эти фрески стали импульсом режиссерской мысли — оживить грациозные фигуры, передать сегодняшним зрителям классическую» пластику и необычайную гибкость через искусство цирковой акробатики. В акробатической сюите безукоризненного вкуса соблюдены эстетические каноны древности, не допускающие в женской одежде открытого тепа. Костюмы на исполнительницах этого номера (как, впрочем, и на всех остальных), нарядны, изящны, но строги — ни единого декольте. Красивые старинные прически подчеркивают живописность пластических композиций, придают всему чарующую поэтичность.
 
В красочном представлении шаньдун-цев все самобытно: музыкальное сопровождение, в котором преобладают звуки национальных флейт и ритмичные удары гонгов, выразительно акцентирующих движения артистов, реквизит, исполнительская манера мастеров китайской арены. Положим, говорить об арене было бы не совсем верно, поскольку стационарных цирков в Китае нет, да и на манеже передвижных шапито работают лишь немногие (манеж там, к слову заметить, не тридцати метров, как у нас, а пятнадцати), на нем выступают конные номера, преимущественно в жанре джигитовки и «дрессуры на свободе». В подавляющем большинстве акробаты и балансеры показывают свои номера на сцене, на дощатом полу.
 
В начале пятидесятых годов мне довелось побывать в Китайской Народной Республике, тогда выступления цирковых артистов тоже проходили исключительно на сцене. Вот и на этот раз гастролеры потребовали, чтобы на манеже был постелен пол; на нем они и давали в Москве всю свою программу.
 
Китайский цирк исторически развивался в иной, нежели европейский, стилистике. Многие элементы комедийно-цирковых номеров, и главным образом акробатики, с незапамятных времен органично входили в театральные представления наряду с обязательными компонентами — пением и строго регламентированным музыкальным сопровождением. И это, разумеется, не могло не наложить на цирковое зрелище своей печати. В показанной программе, пожалуй, лишь одно выступление не имело корней в древнем китайском цирке — это номер на моноцикле, то есть на одноколесном велосипеде. Привнесенные с Запада «Игры с чашками на высоком велосипеде», как значится в программке, теперь прочно обосновались в их репертуаре. А может, это и хорошо, что происходит взаимопроникновение двух культур — западной и восточной. Ведь и европейский цирк, судя по некоторым источникам, позаимствовал у китайского такие снаряды, как «перш», «бамбук», «ремни», широко распространившиеся на мировой арене. Что же касается юной исполнительницы игр Ван Чженьин, то она — блистательна: сидя в седле, девушка необычайно искусно забрасывала с подъема ноги на голову одну за другой целую стопку пиал. Нельзя не сказать, что поразительная ловкость, какую продемонстрировала Ван Чженьин, может быть достигнута лишь ценой длительной тренировки.
 
Особенное, из ряда вон выходящее трудолюбие и филигранная отточенность каждой детали отличают и всех других артистов китайского цирка. В их числе и исполнитель номера «Игра с трезубцем». Весь реквизит молодого исполнителя состоит из обыкновенной палки, вершину которой венчают пикообразные заострения и тарелки вроде тех, которыми пользуются ударники в оркестрах, только очень маленькие. Тарелочки весело дребезжат, когда проворный трезубец в руках виртуозного артиста совершает свой безостановочный полет, поражая наше воображение невероятными пассажами: то быстро-быстро вращается вокруг тела мастера, то - вспорхнет вверх, кружась, как пропеллер вертолета, и вновь выписывает замысловатые вензеля по спине, по рукам, вокруг шеи и даже — представить себе невозможно! — на... икрах ног.
 
Стремителен и четок по рисунку, словно китайская живопись тушью, номер жонглера ножами. В программке указано три исполнителя этого огневого номера. Одной из примечательных особенностей спектакля наших гостей являлось то, что все, или почти все номера имели дублеров — факт совершенно незнакомый европейскому цирку.
 
Даже такой — без преувеличения — уникальный номер, как «Этюд на скамейках», имеет четырех дублеров. Но мне довелось видеть Лу Лисинь и Шень Нинь, тех самых, которых Китай послал на Международный фестиваль циркового искусства в Монте-Карло, и там эти две артистки завоевали первый приз — «Золотого клоуна». Их номер, созданный в согласии с законами древнекитайского цирка, обладает огромной силой эмоционального воздействия.
 
Те, кому не довелось увидеть это выступление, пусть представят себе: на манеже появляются две артистки, миловидные, грациозные, по первому впечатлению даже хрупкие. У каждой из них свое амплуа: одна по-цирковому называется «верхней», другая — «нижней». Вот «нижняя» расположилась на спине с поднятыми ногами; опорой ей служит специальный, возвышающийся над ареной лежак (в цирке он называется антиподной подушкой или тринкой). На ступни ей вторая девушка кладет скамеечку, расписанную национальным орнаментом. Потом на ножки скамейки ставит еще одну, а сама проделывает на этом не слишком-то устойчивом сооружении ряд сложных пластико-акробатических упражнений. Затем ей подают еще две скамейки, которые артистка устанавливает теперь уже вертикально — торцом, а сама отжимает на них стойку на руках, круто-круто прогибая спину — просто удивительно! И это еще не все. Следующие скамейки водружаются совсем уже в немыслимое положение — каждая стоит лишь на двух ножках, а половина скамейки висит свободно в воздухе — да, да, в воздухе! — без всякой опоры. И опять хрупкая девушка принимает на этой вершине причудливые акробатические позы. Но и это еще не предел. Зрительский интерес, если угодно, и волнение нарастают с каждой минутой. Сборная конструкция поднимается все выше и выше, и с каждым этажом все удивительней становится цирковая техника акробатики, как, впрочем, и ее партнерши — «нижней», ведь каждому в зале понятно — совсем не просто удерживать на ногах столь высокую и столь же замысловатую пирамиду. Этот номер с его развитием во времени и пространстве, с нарастанием зрелищно-эмоционального эффекта, я рассматриваю как высочайший эталон драматургии циркового номера.
 
И завершу свой обзор программы шаньдунского цирка кратким рассказом об удивительной юной артистке Ду Цюея. Она исполняет вместе со взрослой партнершей Кун Ланчжи номер «Икарийские игры» (в программке ошибочно названы антиподистами). Маленькая артистка поразила своей великолепной выучкой: такие резкие флик-фляки не часто увидишь и у опытных акробатов.
 
Интересно, кто же так хорошо обучил девочку? — спросил я у Мэн Чжаопена.
 
Одна старая артистка. Теперь она уже не выступает. У нас издавна развита система ученичества: тот, кто сам когда-то исполнял какой-нибудь номер, которому в свою очередь его обучил в детстве наставник, передает питомцу, отобранному из большого числа претендентов, тонкости ремесла.
 
Мой собеседник, в прошлом артист цирка, исполнитель номера «Прыжки в обручи», представляет в гастрольной поездке Всекитайскую ассоциацию мастеров цирка, насчитывающую в своем составе более 500 человек. В ассоциацию входят преимущественно артисты-призеры и лауреаты различных конкурсов. Ассоциация издает журнал «Цирк и иллюзия». Возглавляет это добровольное общество самая известная, пожалуй, на китайской земле артистка Ся Цзюхуа. Когда Мэн назвал это имя, я поспешил уточнить: та ли это Ся Цзюхуа, что некогда искусно балансировала на голове пирамиду из пиал, которая восхищала своим неподражаемым мастерством и личным обаянием многочисленных делегатов Всемирного фестиваля молодежи в Москве в 1957 году во время гастролей китайского цирка в СССР. И еще вспомнилось, что о ней в самых восторженных тонах писал журнал «Советский цирк» в своем первом номере. Так она это или нет?
 
Да, она, та самая. Ся Цзюхуа и есть наш уважаемый председатель, — ответил Мэн и продолжал, — потомственная артистка, она и ныне полна творческих сил, воспитывает цирковую смену — ее ученицы выступают по всему белому свету, а последняя из них удостоилась в Монте-Карло «Золотого клоуна». В той картине, которую показывали у вас по телевидению, как раз она и выступала.
 
Выходит, Ся Цзюхуа преподает в цирковом училище?
 
Нет. Училище имеется пока лишь в провинции Ханьчжоу. Будущих артистов там обучают с раннего возраста. В Ханьчжоу дети овладевают акробатикой, танцем, фехтованием. Там при училище они живут и столуются. А в скором времени откроется центральное училище циркового искусства.
 
И еще Мэн Чжаопэн интересно говорил о том, что китайские артисты не только оберегают художественные традиции своего национального искусства, но и плодотворно развивают их, отыскивают новые средства выразительности, обогащают ими свои произведения. Рассказал Мэн и про шаньдунскую труппу: она сравнительно молода — организована в конце пятидесятых годов; неоднократно участвовала в различных смотрах циркового искусства, завоевав немало призовых мест. Шаньдунцы много гастролируют: за последние годы побывали в Канаде, США, Японии. Нынешняя гастрольная поездка по социалистическим странам началась в сентябре 1986 года. К нам они приехали из Румынии.
 
...И вот прощальный поклон всех участников спектакля. Все ли в нем удовлетворило взыскательный вкус нашего зрителя? По-дружески надо признать — не все. Наша аудитория приучена к многожанровому цирку, нам недоставало номеров с дрессированными животными, недоставало юмора, клоунских шуток, пародий и еще «воздуха», то есть воздушной гимнастики, самого романтического из цирковых жанров.
 
Визит в нашу страну китайских артистов — событие примечательное и радостное
 
Р. СЛАВСКИЙ
 

 







Темы с аналогичным тегами Советская эстрада и цирк, Советский цирк февраль 1987

Количество пользователей, читающих эту тему: 0

0 пользователей, 0 гостей, 0 анонимных

  Яндекс цитирования