Сообщений в теме: 20

[Статуй]

 Конечно, никакого английского, только по-нидерландски. 

   Мерлин- ты будешь отомщён завтра же- у меня тут голландцы работают- матерится по русски уже умеют- завтра будут читать ведомость по русски.  

   Очень хорошие тексты- напиши свои внутренние эмоции- как том нонеча- более омеорзительно , чем ранее. И непременно зайди к дефкам на Репербан.. Там уже тоже не то, что давеча- как очевидцы докладывают.

[merlin]

Статуй! Если мне не изменяет память, то Репербан - это в Гамбурге. А я-то веду рассказ о Восточной Фландрии в Бельгии. Возможно, и в Генте есть что-то подобное, но других развлечений там было тоже немерено. Да и мои выступления как-то отвлекали меня от поиска злачных мест. Так что уж извиняйте, но пусть голландцы повествуют о Репербане. Тем более некоторую пряность (и даже пикантность) их рассказам придадут ядреные русские словечки, которыми, как я понял, они владеют мастерски. :-))).

 

Итак, я возвращаюсь к Гентскому фестивалю.

 

ГЕНТСКИЙ ФЕСТИВАЛЬ. ВЗГЛЯД ИЗНУТРИ.

 

Получив аккредитацию, я спросил у сотрудников оргкомитета, можно ли уже по времени начинать свою работу и позволяется ли артистам выступать рядом со зданием ратуши. Получив положительные ответы, я пристроился напротив шатра у центрального фасада городской администрации. Пока готовил реквизит и настраивал свою мини-колонку, темнокожая девочка младшего школьного возраста и ее отец остановились неподалеку, наблюдая за мной. Пора было начинать. За первые полчаса я только что и успевал показывать непродолжительное шоу, собирать со зрителей вознаграждение, быстро перезаряжаться и начинать следующее представление для вновь подошедших зрителей. Такая заинтересованность публики меня откровенно радовала. 

 

И я бы с удовольствием продолжал дальше, но как-то очень неожиданно из-за угла вышел оркестр, исполняющий "Похоронный марш" Ф.Шопена, и направился к центральному входу в ратушу, который находился метрах в десяти от моей площадки. За музыкантами тихо ехал элегантный ретро-лимузин с траурным оформлением. А дальше шли люди в черном. К ним достаточно быстро присоединилась остальная публика, часть которой была и моими зрителями. Пришлось сворачивать свой перфоманс и самому переходить в разряд уличных зевак. 

 

Подле лестницы, ведущей к дверям ратуши, остановился траурный лимузин, из него достали весьма гламурно оформленный гроб, и профессиональные плакальщицы громко начали свою работу. Как я понял, официальный мэр Гента передал свои полномочия празднично-шутовскому главе города, который сразу же обратился к народу с призывом оставить в гробу свою скуку, плохое настроение, хандру и прочее, прочее, прочее. После этого с ряженными в черное статистами произошли разительные метаморфозы - траурная одежда была скинута, и вся площадка в мгновение ока преобразилась в яркую праздничную картинку. Тут же под веселые ритмы барабанщиков народ пустился в пляс. А я решил на время вернуться в гостиницу, чтобы ознакомиться с тем, что дозволено или не дозволено делать уличным артистам в Генте.

 

Общие правила не вызывали вопросов: запрещалось использовать открытый огонь, работать с животными, проводить какие-либо политические или религиозные проповеди, выступать на рынках и ярмарках, использовать более одной колонки. Время работы - с двух часов дня и до часу ночи. А вот с местами, на которых уличным артистам не разрешалось выступать, возникли проблемы. Первая - это нидерландский язык, хотя с помощью Яндекс-переводчика она решаема. Вторая же - это найти на выданной оргкомитетом карте города все запрещенные места. Часть из них я определил достаточно быстро, другие попались на глаза не сразу, а названия третьих пришлось забивать в поисковик в Яндексе или Yahoo, с помощью он-лайн карты находить их и далее отмечать на своём плане города. Времени ушло совсем не мало. Зато теперь я был твердо уверен в том, что не буду иметь никаких проблем.

 

Закончив изучение правил, я отправился из гостиницы на свое рабочее место. Увы, свято место пусто не бывает, и там уже выступало очень интересное инструментальное BLOW TRIO (дуэт саксофонистов и ударник), которое исполняло очень ритмизированную электронную музыку  в живую. Посмотрев некоторое время на этот непривычный перфоманс, я пошел осматривать другие площадки и пятачки, где можно было бы выступать. Но мне не везло: все не мог найти подходящего места, пока не ушел от большой площади (она же - большая пивная под открытым небом) перед собором Святого Бавона в небольшой проход, который вёл к ратуше. В этом весьма оживленном месте я и пристроился к ограждению информцентра для туристов, который находился в полуподвальном помещении старинного трехэтажного дома позади здоровенной башни Бельфорт. К тому времени двери офиса и лестница, спускающаяся к ним, были закрыты, поэтому уже никто не помешал бы мне.

 

Проходящая публика легко откликалась на мои призывы посмотреть небольшое MAGIC SHOW, поэтому простоев практически не было. Первые мини-шоу я пытался проводить под музыку, доносящуюся из своей колонки. Однако правым ухом мне хорошо было слышно, как играет ансамбль волынщиков на большой сцене подле собора Святого Бавона, а в левое ухо влетали звуки музыки марширующих возле ратуши духовых оркестров. Усугублять эту какафонию еще и своей фонограммой я после третьего выступления больше не решился. Поэтому все последующие дни мне приходилось озвучивать свою программу только голосом. Музыкального оформления, при том - со всех сторон, было более, чем достаточно!

 

Начинало смеркаться. После очередного выступления ко мне подошли две миловидные дамы в штатском и, предъявив удостоверения сотрудников полиции, попросили меня (опять же!) на нидерландском, и только потом на английском языке предъявить разрешение на работу. Хорошо, что его я не оставил в гостинице. Сказав, что все нормально, они посоветовали мне прикрепить его к своему пакету, из которого я доставал реквизит, чтобы проверяющие могли видеть сей документ издалека и не прерывали мое шоу для таких проверок. Со следующего дня заламинированное разрешение красовалось у меня на том самом пакете.

 

Как правило, начинал свою работу где-то с 3-4 часов дня до 6 часов вечера. Потом делал перерыв на полчаса или час. И далее работал до наступления сумерек. Собрать зрителей на свои выступления проблем не было. Я стоял со звонкими китайскими кольцами, соединяя и разъединяя их. Если кто-то из взрослых или, скорее всего, детей с любопытством останавливались, то я сразу давал в руки им одно кольцо, предлагая проверить его. Потом давал второе. И как только у зрителя в руках была пара колец, я сразу предлагал ему повторять все движения за мной. В итоге я соединял свои кольца, а зритель только пытался это сделать. Вокруг меня начинала собираться толпа. Тут я выбирал себе второго помощника. И так на контрасте действий - у одного никак не соединялись кольца, а у другого не разъединялись, я начинал свое представление. Все последующие трюки моей программы также требовали привлечения зрителей. Под конец со мной на площадке стояло порядка 4-6 помощников. И такой интерактив, конечно же, оплачивался этими добровольцами. Ну и, конечно, другими представителями достопочтенной публики. 

 

Еще находясь на подступах к Генту в районе Парижского Монмартра, я придумал, как собирать с публики деньги, но не в шляпу, что у меня на голове и которую снимаю только по окончанию представления (так теряю некоторых зрителей, которые могут заплатить, но не имеют времени смотреть до конца), и не в какую-нибудь коробочку, стоящую на земле (ну не нравится мне, когда зрители должны наклоняться, чтобы положить монетку!). Поэтому тот столик, который я взял с собой, но так особо и не использовал, помог мне в этом. Я убрал столешницу и вместо нее привернул к стойке столика крышку от пластиковой бутылки. Саму же поллитровку я разрезал пополам и верхнюю часть вкрутил в ту самую крышку. По верхнему ободу перевернутой бутылки я посадил на скотч несколько монет, чтобы ни у кого не возникало сомнения в предназначении сего изобретения. Когда в емкости набиралось достаточное количество монет, достаточно было просто отвернуть ее, опорожнить содержимое в сумку, и вновь поставить ее на место.

 

Учитывая то, что в первые три дня (пятница, суббота и воскресенье) уличных артистов было превеликое множество, то ожидать от публики больших чаевых особо не стоило. В среднем я зарабатывал в день от 50 до 70 евро. Думал, что в будние дни количество праздно гуляющего народа ощутимо уменьшится. А артисты-то останутся!.. Но понедельник все расставил на свои места: народу меньше не стало, а вот уличных перформеров заметно поубавилось. Поэтому я без проблем смог вернуться на свое первоначальное место перед ратушей. И здесь толпа собиралась, как говорят, на раз-два. Было только одно неудобство - зрителей стояло и даже сидело на мостовой так много, что они практически перегораживали движение, поэтому наиболее настырные пешеходы прокладывали себе дорогу между моей спиной и стеной ратуши. Я временами посматривал, как бы они чего не перевернули из реквизита или случайно не наступили ногой. 

 

Как говорится, только хорошая жизнь началась, но это был последний возможный для меня день пребывания в Генте. Я, наверное, как и многие другие понаехавшие артисты, думал, что основную кассу здесь можно сделать только в выходные дни. Практика показала обратное. Поэтому, если мне представится еще раз поучаствовать в Гентском фестивале, то я буду учитывать, что в рабочие дни здесь можно зарабатывать даже лучше, чем в выходные.

 

В следующем сообщении я размещу фотографии с фестиваля.

[merlin]

Открыточный вид Гента.

Один из каналов реки Лейе.

Костюмированное шествие, коих было не мало во время фестиваля.

[merlin]

На каждой большой пивной площадке обязательно находится сцена, где до ночи выступают различные музыкальные коллективы.

Главная концертная площадка перед собором Святого Бавона.

Ирландские волынщики готовятся к выступлению.

Цирковое шоу испаноязычных артистов.

[merlin]

Экспрессивное выступление бельгийской группы "BLOW TRIO".

Очень милое мыльное шоу немецкого дуэта.

Так начиналось мое представление (у ратуши).

Побег из смирительное рубашки - финал моего шоу.

[merlin]

И в завершении обзора Гентского фестиваля я хотел бы поместитьздесь небольшой рассказ о курьезном случае, который произошел на одном из моих выступлений.

 

ЭТО НЕ СМЕШНО!

 

   Прелюбопытная, скажу Вам, история приключилась со мной в бельгийском городе Генте на ежегодном фестивале, где я участвовал в культурной программе праздника.

 

Мои выступления проходили на оживленной площадке перед центральным входом в старинное здание городской ратуши. Завершал я магические шоу либо побегом из смирительной рубашки, либо освобождением из наручников. В тот раз публика лицезрела вариант с оковами для рук. А пара зрителей даже участвовала в сценическом действе, предварительно проверив на себе, можно ли открыть замки наручников без помощи ключа. Для того чтобы далее Вам был понятен смысл случившегося, кратко скажу об одной коварной детали замков, которыми скрепляют цепи на запястьях. Вверху наружной части скважины навесного замка есть небольшой пластмассовый ободок, который прочно удерживает и направляет вставленный ключ. Так вот именно в тот момент, когда один из моих добровольных помощников безуспешно пытался сбросить с себя наручники, я громко спрашивал у него, можно ли освободиться от оков без помощи ключа. Получив отрицательный ответ, брал ключ и открывал один замок, высвобождая его левую руку. А потом привычным движением вставлял ключ во второй замок. Но дальше все пошло совсем не так, как было ранее: сей неприметный ободок на скважине неожиданно разломился пополам, и левая его часть провалилась внутрь замка. Как я не крутил ключом, наручники никак не хотели открываться. Дабы не испытывать терпение остальных зрителей, я объявил, что возникла техническая проблема, поэтому show must not go on (шоу  не может продолжаться), и поблагодарил всех за внимание. Но публика, вместо того чтобы с пониманием отнестись к моим словам и спокойно разойтись, стояла как вкопанная и с интересом наблюдала за происходящим на сцене.

 

Тогда я перестал обращать на неё внимание, быстро соображая, что же делать в такой нестандартной ситуации. К счастью, в моей сумке из-под реквизита хранились ножницы. На всякий случай. Вот ими-то я начал отчаянно шурудить в скважине замка. Чуть позже даже присел  на корточки и развернул над своим лицом руку моего несчастливого зрителя так, чтоб этот проклятый кусок пластмассы, если бы выпал, то прямо на пол. Мой помощник через некоторое время уже начал нервничать и на чистом английском языке произнес: «It is not funny!» (Это не смешно!) и добавил, что он очень торопится. В ответ я  заверил, что мне тоже совсем не до смеха и я понимаю его. Но если честно, мне было непонятно, что же вообще делать дальше: отпускать его вместе с наручниками и лишиться ценного реквизита или уйти со сцены вместе с ним, а потом как-то высвободить его руку.

 

А публика все не расходилась и с еще большим интересом наблюдала за столь увлекательным действом. «Спектакль» продолжался. Теперь на сцену вышла жена моего помощника и тоже начала объяснять мне, что это совсем не смешно. Создавалось впечатление, что они заранее договорились повторять мне именно эту фразу. И ещё она добавила, что им надо быть в 4 часа в каком-то другом месте. Взглянув на часы средневековой башни Бельфорт, что возвышалась недалеко от нас, я ощутил, как плохи мои дела. До искомого времени оставалось 10 минут.

 

Я уже конвульсивно начал трясти руку бедолаги, и (о чудо!) треклятый кусочек пластмассы наконец-то вывалился из замка. Быстро выдернув ножницы из скважины, я вскочил и развернул руку зрителя, намереваясь как можно скорее открыть железное узилище. И тут неожиданно правая часть пластмассового ободка сорвалась со своего места и, как назло, провалилась в замок.

 

Мой визави мгновенно оценил ситуацию, отчего его лицо начало покрываться красными пятнами. Хорошо, что жена чуточку раньше ушла со сцены, не заметив тех  явных изменений, которые начали происходить с ее мужем.

 

А публика… она никуда не расходилась и продолжала уже с каким-то дьявольским ехидством наблюдать за нами. Я обреченно опустился вниз, не обращая внимания на то, что уже стою на коленях, а не сижу на корточках.  Ножницы подобно отбойному молотку продолжили разрабатывать скважину. И вновь на горизонте замаячила супруга моего арестанта. На сей раз она была уже не одна: ее сопровождали мальчик и девочка примерно лет шести-семи. «Это не смешно!» - такими уже знакомыми словами вся семейка хором укоряла горе-фокусника. Только и оставалось, что просить их подождать еще один момент и не беспокоиться. Но я машинально к вполне уместной фразе «Don’t worry!» (Не волнуйтесь!) добавил явно провокационное  в нашей ситуации продолжение: «Be happy!» (Будьте счастливы!) из известной песенки Бобби МакФеррина. Скорее всего, они подумали, что я просто издеваюсь над ними. Судя по их лицам, можно было понять: еще мгновение - и они разорвут меня на мелкие клочки.

 

А публика все не расходилась и, затаив дыхание, просто жаждала увидеть кровавый финал «спектакля», непременно с летальным исходом.

 

И вдруг второй кусочек пластмассы вылетел из скважины замка. Так я был спасен. Как только наручники открылись, вся семейка во главе с невинным страдальцем мгновенно исчезла со сцены. Часы на башне показывали всего-то 15-57, а мне показалось, что прошла целая вечность.

 

Однако публика таки не расходилась и еще чего-то ждала от меня. Раз так, то я решил завершить неудачный трюк и, размахивая перед собой наручниками, попросил кого-либо из зрителей помочь мне. Тут надо было видеть, как публика, которая столь много времени упорно не желала расходиться, пристально наблюдая за моими мучениями, в считанные секунды разбежалась в разных направлениях.

 

Представление было окончено. Но вот фраза: «It is not funny!» все вертелась в моей голове. И в последующие дни фестиваля я нашел ей удачное применение. Когда добровольцы пеленали меня в смирительную рубашку, а я, пытаясь высвободится, с укором смотрел на них, то остальные зрители начинали смеяться. Тогда я парировал им: «Это не смешно!», чем вызывал еще больший смех публики.