Перейти к содержимому

Фотодром Шираслана. Новое
подробнее
12-й Международный фестиваль циркового искусства «Золотой слон» в Жироне(12th International Circus Festival Gold Elephant in Girona).
подробнее
Животные в цирке- наша жизнь, наша самая большая любовь.
подробнее

Фотография

Журнал Советская эстрада и цирк. Октябрь 1983 г.

Советская эстрада и цирк Советский цирк. Ноябрь 1983

  • Авторизуйтесь для ответа в теме
Сообщений в теме: 11

#1 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 19 August 2020 - 07:46

Журнал Советская эстрада и цирк. Октябрь 1983 г.

Прикрепленные изображения

  • 0.jpg
  • 01.jpg
  • 1.jpg
  • 2.jpg
  • 3.jpg
  • 4.jpg
  • 5.jpg
  • 6.jpg
  • 7.jpg
  • 8.jpg
  • 9.jpg
  • 10.jpg
  • 11.jpg
  • 12.jpg
  • 13.jpg
  • 14.jpg
  • 15.jpg
  • 16.jpg
  • 17.jpg
  • 18.jpg
  • 19.jpg
  • 20.jpg
  • 21.jpg
  • 22.jpg
  • 23.jpg
  • 24.jpg
  • 25.jpg
  • 26.jpg
  • 27.jpg
  • 28.jpg
  • 30.jpg
  • 29.jpg
  • 31.jpg
  • 32.jpg
  • 33.jpg
  • 34.jpg


#2 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 19 August 2020 - 07:57

На манеже московских цирков-шапито

 

Поначалу это обрадовало. Около семи часов вечера по дорожкам Измайловского парка гарцевали цирковые наездники. О том, что они цирковые, можно было догадаться по старательной ухоженности лошадей, по нарядным, в серебряных узорах курткам всадников. А потом я стал свидетелем такой сцены.
 

Один из наездников подъехал к скамейке, на которой сидели отец, мать и сын-дошкольник. Улыбаясь, спросил:

— В цирк не собираетесь?
— Да вот раздумываем, говорят, дождь обещали, — ответила женщина.
— Дождь цирку не помеха, он у нас не промокает. Советую пойти, очень хорошая программа. Вы сходите за билетами, а я пока вашего мальчугана на лошади покатаю.

Предложение было неожиданным, но его приняли сразу. Папа побежал за билетами, а малыша подняли сильные руки и посадили на лошадь. Он был так счастлив, что даже стаканчик с мороженым оставил на скамейке.

— А моего сына вы тоже покатаете? У нас уже есть билеты, — вступила в разговор другая женщина.
— Обязательно. Ваша очередь — следующая...

Очень мне понравилось все это. Я подумал о том, как было бы хорошо, если бы такое внимание к маленьким зрителям стало доброй традицией. Вспомнился старый цирк на Цветном бульваре начала тридцатых годов. На лошадях там, правда, не катали, но зато разрешали кормить их в антрактах морковками (тогда в программе было два антракта). У входа за кулисы стоял служитель униформы и продавал с лотка аккуратные морковные дольки, которые стоили дешевле спичечного коробка. До сих пор помню прикосновение к рукам теплых, удивительно мягких лошадиных губ.

 

999.jpg

 

Аттракцион «Африканские гепарды и черные терьеры». Дрессировщица МАРИНА МАЯ ИКАЯ
Фрагмент выступлении конно-акробатического ансамбля СЕРЖ-АЛЕКСАНДРОВЫХ «Жокеи-наездники»


Что же побудило артистов шапито катать перед представлением детей? Причина, как выяснилось, отнюдь не радостная: в цирке в то время было плохо с продажей билетов. И не потому, что программа неинтересная (она, как говорится, была вполне на уровне), а потому, что гастроли летнего цирка «Дружба» в парке «Измайлово» начались, как нередко случалось и в прошлые годы, в обстановке организационной неразберихи и суеты.

Менее всего, мне думается, виноваты в этом работники цирка во главе с его новым директором Андреем Михайловичем Иофиным. Они сделали все, чтобы вовремя открыть сезон. Но не все от них зависит. Вопрос о том, что шапито «Дружба» будет работать этим летом в «Измайлове», решился, что называется, в самый последний момент, хотя решить его можно было по меньшей мере полгода назад. Времени на то, чтобы договориться с парком, привезти из другого города и установить брезентовый шатер, организовать предварительную продажу билетов, оставалось в обрез. Я пришел на представление спустя две или три недели после начала гастролей — программок еще не было, их попросту не успели напечатать. Да и как их печатать, если состав участников менялся и после премьеры: какие-то номера добавлялись, какие-то отсылались в другие цирки.

О прологе даже говорить не хочется — настолько он банален и уныл. Повторилось то же, что было в летних цирках в прошлом и позапрошлом году: выходили равнодушные, неулыбчивые люди, переступали со скучающим видом с ноги на ногу, лениво поднимали руки... Я спросил у артистов: был ли режиссер? Да, был, мне назвали его фамилию. Зашел буквально на несколько минут, наспех сделал так называемую разводку: выходите отсюда, перестраиваетесь так, покидаете манеж в следующем порядке... Я подумал, что такие представления полезно показывать молодым цирковым режиссерам в качестве наглядного примера того, как не надо ставить прологи.

Не знаю, достаточно ли времени для выпуска спектакля было у другого передвижного цирка, который выступал в Центральном парке культуры и отдыха имени М. Горького, но пролог в нем был столь же ординарен и невыразителен. И не знаешь, кому высказывать претензии: фамилия режиссера в программке представления «Радостные встречи» не обозначена. Художник по свету есть (хотя какая уж там особая световая партитура в шапито!), а режиссера нет. Попробуйте представить себе такое в московском стационарном цирке!

 

88.jpg

 

Сальто ни ходулях. Фрагмент номера АСАДУЛЛИНЫХ «Акробаты с подкидными досками,  Жонглер Н. ЕРМАКОВ, Клоун В. КРЕМЕНА

А ведь пригодилось бы вмешательство режиссера и представлениям в целом и отдельным номерам! Вот демонстрируются, к примеру, икарийские игры под руководством Вячеслава Курбанова (программа «Радостные встречи»). Номер из тех, что принято называть средними: трюковые комбинации обычные, ничего своего, оригинального нет. Желая, очевидно, хоть чем-то отличиться от других исполнителей этого жанра, артисты назвали свой номер «Зимняя фантазия». И, как могли, попытались оправдать это название. Вначале ребята делают вид, что играют в снежки: «подушка» (тринка) вознесена на два белых шара, поставленных один на другой и долженствующих изображать снежную бабу. Однако никакой фантазии, в том числе и зимней, на мой взгляд, не получилось. Ни переброска снежками, ни снежная баба никак не «окрашивают» выступление, не придают ему зимнего колорита. Будь в программе режиссер, он, наверное, помог бы исполнителям более интересно и изобретательно обыграть название, привнести в номер элементы хоть какой-то «фантазийности».

Или выступает в той же программе Леонид Кривых с высшей школой верховой езды. На нем кивер и гусарский ментик, в оркестре звучит популярная мелодия из спектакля «Давным-давно». Но в том, как держится артист на манеже, как сосредоточенно и неотрывно следит за поступью лошади, нет и намека на гусарскую лихость и задорную браваду. Мне вспоминается оригинальное выступление Тамары и Валерия Виноградовых, которое я видел прошлой зимой в Горьковском цирке. Их высшая школа исполняется в костюмах и под музыку кальмановской «Сильвы». Но там оформление номера, его музыкальная основа точно соразмерены построению и характеру конного дуэта, в образах, созданных артистами, угадываются герои знакомой оперетты. Здесь же, в гусарском этюде Л. Кривых, костюм и музыка существуют как бы сами по себе, они никак не связаны с содержанием номера, не созвучны манере, в которой выступает исполнитель. Думаю, что и в этом случае режиссерское вмешательство было бы полезным...

Последнее время в печати все чаще высказываются возражения против непомерно громкого звучания иных вокально-инструментальных ансамблей. Но по сравнению с тем, как оглушительно грохотал в «Измайлове» оркестр Рязанского цирка под управлением В. Федотова, выступление самого «шумного» эстрадного ансамбля может показаться скрипичным концертом. Кто-то, наверное, должен следить за тем, как играют музыкальные коллективы наших цирков, тем более, если они приглашаются на московские гастроли. Ведь дело не только в том, что после такого несусветного грохота болит голова. Чрезмерная громкость оркестра, как правило, отрицательно сказывается на качестве музыкального сопровождения номеров и аттракционов, обедняет, а подчас и искажает мелодию.

Не всегда понятны принципы формирования программ шапито, приезжающих в столицу, удивляют повторные приглашения одних и тех же исполнителей (примеров тому можно привести много). Известно, как трудно бывает порой артистам, особенно молодым, «пробиться» на проспект Вернадского или на Цветной бульвар, поэтому необходимо всемерно расширять круг участников летних столичных гастролей, смелее и заинтересованнее выискивать дебютантов. Не следует забывать, как много на нашем конвейере хороших артистов, годами мечтающих показаться в Москве.

Все это свидетельствует о том, что работе передвижных цирков, гастролирующих в парках столицы, не уделяется достаточного внимания. Высокая марка Московского цирка, под которой они выступают, далеко не всегда подкрепляется продуманной и четкой организацией дела.

Но что же примечательного показали минувшим летом передвижные цирки в Москве?

Наибольший интерес зрителей вызвал аттракцион Марины Маяцкой «Африканские гепарды и черные терьеры» (руководитель Надежда Маяцкая). По той простой причине, что никогда прежде он в Москве не демонстрировался — это было первое выступление артистки на столичной арене. К тому же любители циркового искусства хорошо помнят знаменитый «Шар смелости» Маяцких, знают, каким нелегким путем пришли эти отважные женщины к профессии дрессировщика, скольких трудов и упорства стоило им возвращение на манеж.

Так . получилось, что еще до посещения шапито «Дружба», где выступала Маяцкая, я выслушал два мнения о ее аттракционе, Совершенно противоположных и, казалось бы, достаточно обоснованных в обоих случаях.

Одни говорили, что выступление интересно, что такого сочетания животных не было в цирке, что исполнительница нашла свою манеру, свой стиль ведения номера. «Вы посмотрите, как она непринужденна и раскованна на манеже, сколько кокетливой грации и артистизма в каждом ее движении, жесте».

Другие, напротив, утверждали, что аттракциона пока нет, поскольку нет или почти нет трюковой работы. «Ну что за удовольствие смотреть на четырех гепардов и четырех терьеров, которые только и делают, что сидят на тумбах! Нужны интересные трюки — если не гепардов, то хотя бы терьеров».

Своя доля истины присутствует, вероятно, и в том и в другом суждении, хотя противники номера, конечно же, сгущают краски. На мой взгляд, аттракцион есть, работа проделана большая — в этом не может быть сомнений. Но бесспорно также и то, что работу эту надо продолжать, что за первым этапом должен последовать второй — наращивание трюкового репертуара, поиски новых форм взаимодействия участников аттракциона.

Неожиданный вопрос возник у меня по ходу представления: кого демонстрирует Марина Маяцкая — хищников или не хищников (я говорю в данном случае о гепардах)? Если хищников, то почему на глазах зрителей так безбоязненно входит в клетку ассистент (его появление сразу же приглушает «героическое» звучание аттракциона)? Если не хищников или, точнее, не таких хищников, как, скажем, львы или тигры, то стоит ли показывать традиционный «львино-тигриный» трюк, когда животное переступает через лежащую на буме артистку? И нужна ли вообще клетка, если вспомнить, что Владимир Григорьевич Дуров выступал с гепардом на открытом манеже.

Согласимся все ж, что гепарды — хищники, принадлежащие, как известно, к семейству диких кошек, и что для четырех животных клетка нужна. Но сделаем при этом оговорку: хищники не совсем обычные, менее грозные и опасные, чем львы и тигры. В подтверждение позволю себе привести выдержку из книги «Дикие кошки», вышедшей в позапрошлом году в издательстве «Мир» (перевод с английского): «...гепард по природе ласковое, спокойное животное, и неизвестно ни одного случая, чтобы он напал на человека».

Зачем я это цитирую? С единственной целью — обосновать, подкрепить пожелание артисткам не увлекаться «устрашающими эффектами» вроде перешагивания гепарда через лежащую дрессировщицу, не оглядываться на то, как строятся аттракционы с другими хищниками, не пытаться копировать их, а создавать

свои, «гепардовые» трюки, исходя из природных особенностей этих редкостных обитателей африканских саванн. И, конечно же, повторяю,— изыскивать новые возможности «творческого содружества» двух различных видов животных. Рассказывают, правда, что «пятнистые сфинксы» (так называют иногда гепардов) не слишком сообразительны, что цирковые премудрости им даются с трудом, но с этим, как говорится, ничего не поделаешь. Гепарды глупы, зато умны терьеры, глядишь, одно восполнит другое. Пока же очевидно главное: Надежда и Марина Маяцкие создали оригинальный аттракцион, который со временем несомненно будет совершенствоваться, обретать новые краски.

Минувшим летом снова порадовал Борис Бирюков (программа в ЦПКиО имени М. Горького). Его аттракцион «Среди львов» — в отличном рабочем состоянии, артист не утратил, не расплескал творческую одухотворенность, с которой начинал несколько лет назад свою новую профессию дрессировщика хищников.

Иногда говорят: Бирюков получил готовый аттракцион, так ли уж трудно демонстрировать то, что создано другими? Но ведь в разных жанрах передача трюков сопряжена с разными трудностями. В иллюзии, к примеру, достаточно однажды освоить «серванты» и прочие «волшебные» приспособления, чтобы потом долгие годы выступать с этой аппаратурой. В дрессуре сложнее... Принял аттракцион, поработал какое-то время — надо менять животных. А сменить животных — это значит, по существу, начинать все заново. Бирюков не только бережно сохранил аттракцион, переданный ему в свое время Ириной Николаевной Бугримовой, но и обогатил его новыми интересными трюками.

Прежде мне не приходилось видеть жокеев сальто-морталистов под управлением Святослава Сержа-Александрова. Вообще мастера этого жанра стали с некоторых пор редкими гостями нашего манежа: их постепенно «вытеснили» джигиты. А жаль! Конные акробаты, которые гастролировали прошлым летом в шапито «Дружба», могли бы, мне думается, украсить любую цирковую программу: внук Александра Сергеевича Сержа-Александрова бережно восстановил и творчески переосмыслил лучшие трюковые комбинации аттракциона своего знаменитого деда. Непонятно, кстати, почему такой великолепный номер ни разу не был приглашен на манеж стационарного московского цирка.

Я ничего не пишу об изобретательном, теперь уже популярном клоуне Владимире Кремене, о забавной «Школе собачек» Николая Ермакова, о веселых музыкальных эксцентриках братьях Бирюковых — о них рассказывалось в свое время на страницах журнала. В стремительном темпе и, как говорят в цирке, куражливо работает воздушная гимнастка М. Твардовская. Перспективными показались молодые коверные С. Середа и М. Кещан, у них чувствуется стремление обрести свое лицо, найти интересный разнообразный репертуар.

В заключение одно частное замечание, может быть, даже чисто вкусовое ощущение. В цирке «Дружба» выступали акробаты с подкидными досками Асадуллины. Трюки традиционные, за исключением одного — сальто-мортале на ходулях исполняет женщина. Допускаю, что кому-то такое новшество понравилось, но на меня это произвело неприятное впечатление. В аляповатых, напоминающих протезы креплениях ходулей, в тяжелом и резком приземлении, которое не способен смягчить ни один поролон,— есть во всем этом нечто такое, что, на мой взгляд, противоречит природе и облику женщины. Возможно, я ошибаюсь, но ведь я оговорился, что высказываю свое личное мнение...

НИИ. КРИВЕНКО



#3 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 20 August 2020 - 10:22

Клоун Анатолий Марчевский

Несмотря на популярность, имя Анатолия Марчевского у нас, в Сибири, стало известно благодаря телевидению, так как с начала своей цирковой деятельности за Уралом артист был всего один раз.

 

1111111.jpg

 

И как нельзя кстати оказалось то, что незадолго до начала его гастролей в Красноярске был повторно показан фильм «Клоун», где артист сыграл главную роль. Не вдаваясь в анализ ленты, скажу: герой Марчевского заинтересовал, хотелось скорее увидеть его на манеже нашего цирка.

И вот начало гастролей, день премьеры.

«Бенефис Рыжего клоуна» — надпись по барьеру. Жизнерадостная физиономия Рыжего — над оркестром. Гаснет свет. Звучит веселая музыка. И на манеж с шумом и гиком выкатываются шуты, скоморохи, клоуны. Тут и яркие наряды с колпаками, бубенцами и бахромой, тут и полосатое трико и немыслимые штаны, которые становятся восьмиметровыми, когда их владелец, цепляясь за дырявый зонтик, взлетает под купол. Еще мгновение — и штаны эти вдруг превращаются в купол старого шапито, а мы словно переносимся на добрую сотню лет назад.

...И вновь темнота. На манеже происходят какие-то таинственные перемещения, луч света выхватывает то фигуры артистов, то животных. Все это мгновения из жизни цирка, такие загадочные для нас.

Пролог спектакля лиричен, полон юмора и, что немаловажно, очень зрелищен. Органично ему и световое решение и музыкальное оформление (композитор А. Кальварский). Обращает внимание, с каким вкусом оформил манеж художник-постановщик В. Зайцев. Отсюда, как мне кажется, и рождается ощущение цельности, ясности решения пролога.

Сюжет представления выстроен так (режиссер Б. Бреев), что Рыжего клоуна Марчеллино, на бенефис которого съехались артисты «со всего мира», сразу не могут отыскать. Его выход неоднократно объявляется, а артиста все нет... И вот наконец где-то в верхних рядах в свете прожектора возникает фигура в ярко-рыжем парике и крошечном цилиндрике и раздается его пронзительный насмешливый голос.

Все первое отделение построено в стиле старого цирка: это и вальяжный шпрехшталмейстер, и красотки кордебалета, и помпезное объявление номеров, и, конечно же, вечный спутник Рыжего на манеже — Белый клоун Вольдемар (В. Чухнаков), его партнер по клоунадам и его антипод по характеру.

Многие репризы первого отделения носят пародийный характер: это и оплеухи, и заигрывание со зрителем (по хорошему счету!), и всевозможные клоунские «ужимки и прыжки», но юмор при этом незлобен, в духе детских шалостей, и поэтому с первых минут Рыжий вызывает самую горячую симпатию зрителя. По-смешному расфранченный, он мил и обаятелен. Как бы вы себя почувствовали, если бы к вам неожиданно подсел распомаженный клоун, стал называть Марусей и всенародно обнимать? Эту весьма затруднительную для невольного партнера ситуацию Марчевский проигрывает, «не перегибая палки». И в этой тактичности, человечности Рыжего Марчевского и заключается его обаяние.

И вот второе отделение. Под звуки печальной музыки и рыдания кордебалета шпрехшталмейстер скорбно объявляет, что Рыжий клоун Марчеллино прощается с манежем навсегда и уходит... на пенсию. На несуразном трехколесном велосипеде, который «дирекция цирка подарила бенефицианту», Марчеллино делает по манежу прощальный круг, а затем, окруженный толпой поклонников и поклонниц, щедро раздаривает свой наряд им на память. И вот в мгновение ока вместо смешного и нелепого Рыжего возникает стройный и симпатичный, весело улыбающийся Марчевский. Почти без грима, в своей знаменитой футболке с цветочками и в брюках с бахромой — в том самом наряде, в котором он выступает уже много лет и который «сейчас воспринимается как нечто неотделимое от самого артиста.

 

post-3-0-29169600-1597811917.jpg

Но, несмотря на новый внешний образ, иную пластику, мы понимаем, что эта метаморфоза обусловлена вовсе не желанием поразить зрительное воображение — так спектакль получает свое логическое продолжение и дальнейшее развитие. В первом отделении мы говорили «здравствуй» старому цирку, здесь мы встречаемся с цирком сегодняшним, с его неизмеримо возросшими требованиями к артисту, с его взыскательным и искушенным зрителем.

Если бенефис Рыжего клоуна получился ярким, зрелищным, цельным произведением, то и современные репризы второго отделения, которое называется «Сердце клоуна», объединенные одним героем, одной сквозной идеей — идеей торжества человека доброго, чуткого, сильного, целеустремленного и щедрого, — представляют моноспектакль, в котором Марчевский раскрывается как артист на редкость универсальный.

По замыслу самого Марчевского, цирковое представление «Здравствуй, клоун!» посвящено клоунам всех времен, и, бесспорно, идея эта нашла прекрасное воплощение. Анатолию Марчевскому удалось с успехом (для многих совершенно неожиданным) вернуть на манеж буффонаду, в которой очень органично произошло слияние старой формы с новым содержанием. Это не может не радовать — ибо налицо удачный результат поисков новых форм цирковых зрелищ. Думается, что за такими работами, объединенными одной ли сквозной идеей, одним ли связующим персонажем, ближайшее будущее нашего цирка.


ОЛЬГА КУЗНЕЦОВА

 



#4 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 21 August 2020 - 09:16

На манеже Марина Лапиадо

Про собак мы, кажется, знаем все — из огромного мира животных они ближе и роднее человеку. Наверное, потому и в цирке к ним интерес особый. Да, есть аттракционы с царственно-могучими тиграми и львами, есть талантливые медведи, есть всякая звериная экзотика вплоть до крокодилов. Все это любопытно и с точки зрения возможностей дрессировки и как зрелище.

 

1212121.jpg

Но есть на манеже собаки. Шумные, забавные, старательные «артисты». И мы размягчаемся, умиляемся и любуемся ими. Это размягченное состояние души — оно дорого нам, так дорого, что порою забываешь: а ведь номер, в сущности, безделица, трюки неновы... Тем не менее теплый след остался, а симпатия к верным друзьям человеческим приумножилась. В этом, на мой взгляд, еще одно достоинство номеров с собаками, и о воспитательной стороне их нужно больше заботиться тем, кто работает с ними в цирке.

Возможно, кто-то скажет, собак у нас любят, пожалуй, иногда даже слишком. Но вот несколько лет подряд наблюдаю одну и ту же картину: осенью, когда пустеют дачные поселки, бродят по просекам, толпятся на платформе брошенные собаки разных пород и не верят, что их забыли навсегда. Я не о бездушном отношении к ним собралась писать — об этом писали много. Но не думать об этом не могу, и к цирку это в какой-то степени относится. Потому что он ведь демонстрирует не только силу — он показывает незащищенность, зависимость природы от человека, а значит, учит доброму отношению к ней. О номере, проникнутом любовью к животным, мне и хочется рассказать.

Когда мы встретились с дрессировщицей собак Мариной Папазовой (Лапиадо), она, рассказывая о животных, с которыми каждый день выходит на манеж, произнесла: «Они мои друзья». Сказала как о чем-то само собой разумеющемся, так, что я ей поверила. Ведь то же самое ощущаешь и когда смотришь ее собак на манеже. Именно друзья сильного, доброго, веселого, по-хорошему снисходительного к ним человека.

Ее номер выстроен как игра. А все, что происходит на манеже, легко вообразить, скажем, на лужайке парка или лесной поляне в сиянии лета и солнца. Сначала вылетели собаки и уселись на задние лапы в ожидании хозяйки. И она появилась. Стремительно и кокетливо, с сознанием своей ловкости и ощущением собственной молодости и красоты выезжает девушка на сверкающем велосипеде.

Несется по кругу велосипед, а она то вытянется на нем в изящном шпагате, то лихо прокатится в стройном «кораблике», то вдруг замрет в изысканном арабеске. Собаки же будто рады, что хозяйка с ними, что у нее хорошее настроение, и сами веселятся вволю, словно говоря: «Ты покатайся на своих блестящих колесах, покрути педали, а мы попрыгаем через барьерчики, да еще не просто, а с пируэтом. Раз — и на площадках велосипеда, два — и мы на барьере. Можем и через твою спину, пока ты раскатываешься, только пригнись немного, а то нам трудно. Через раму велосипеда мы тоже перемахнем. И сквозь крутящееся колесо успеем проскочить, а спица в нем пусть себе мелькает — нам она нисколько не мешает. Вот мы какие, потому что любим тебя...» Смешно подумать, что собаки могли бы сказать все это, но если бы неожиданно смогли, с великой преданностью сказали.

post-3-0-22368200-1597811930.jpg

На манеже МАРИНА ЛАПИАДО

Привязанность к животным, знание их — это все не случайно у Марины Ла-пиадо. Трудно себе представить детей цирка без постоянного окружения животных. Общение с ними входит в их жизнь чуть ли не с пеленок. Они их друзья по играм, а для многих с раннего возраста партнеры по работе. Так и у Марины, которой с рождения было уготовано стать артисткой манежа. Иначе быть не могло.

Цирковая родословная девушки начинается популярными в России артистами: прабабушкой наездницей Ольгой Сур, которой Куприн посвятил свои рассказы «Ольга Сур» и «Дурной каламбур», и прадедушкой Александром Королевым (Лапиадо), атлетом и борцом. Их дочь и Маринина бабушка Калисса Александровна вышла замуж за Кирилла Авьерино, сбежавшего в цирк, когда ему было восемнадцать и ставшего впоследствии клоуном. Стали артистами и дети — Ирина и Юрий. Сын — иллюзионистом, а дочь вошла в воздушный номер своего мужа Владимира Папазова, родители которого — Иван Папазов и Марта Кох — тоже, что называется, славного циркового рода. Поэтому для Марины Лапиадо — представительницы пятого поколения (прапрадед Вильгельм Сур был цирковым предпринимателем, знатоком манежа, человеком тонкого вкуса), одной из старейших цирковых семей — не существовало вопроса: кем быть?

Номер с собаками она получила от бабушки Калиссы Александровны, которая растила внучку и посвящала в тайны манежа. Маленькая девочка возилась с собаками, помогала бабушке на репетициях и к шести годам знала весь номер. Однажды в Одессе ей пришлось выйти на публику вместо заболевшей Калиссы Александровны. Так состоялся дебют, который прошел вполне успешно. Было Марине Лапиадо всего шесть лет. А с двенадцати лет/она стала выступать самостоятельно.

— Когда я начала работать одна, папа придумал и сам сделал для меня новый реквизит, мы начали готовить новые трюки, и все же номер при оригинальном реквизите оставался обычным. Таких было много. А нам хотелось создать что-то свое, и папа изобрел для меня велосипед. Так я стала велофигуристкой и дрессировщицей одновременно. Вводя новые трюки, мы, естественно, стремились перестроить и сам номер. Особенно трудно в этот переходный период было животным: днем с ними репетировали одно, а вечером по-прежнему приходилось выступать со старым репертуаром. Но собаки молодцы, ни разу не подвели меня.

В 1978 году зрителям была представлена новая работа Марины Лапиадо, подготовленная с помощью отца Владимира Папазова. А вскоре молодую артистку пригласили в Московский цирк на Ленинских горах. Вспоминаются мне ее тогдашние выступления. Рядом с известными мастерами манежа номер девочки с собачками покорил всех свежестью трюков, оригинальностью и легкостью аппаратуры, юным обаянием героини. Причем, выступление ее оценивалось без скидки на возраст артистки — это была работа мастера опытного, уверенного в своих силах. Темп, настроение, ансамблевость, артистичность дрессировщицы — все эти качества, которые мы отмечаем сегодня в номере Лапиадо, уже были и тогда, шесть лет назад.

Но изменения за эти годы произошли, номер стал более массовым, обогатился новыми эффектными трюками. Например, если раньше артистка раскручивала ногами обычную палку, на которой сидели две собаки, то теперь палка раздвигалась, образуя крестовину, а на ней уже вращались четыре собаки. Следующим этапом был запуск раскрученной крестовины с собаками под купол. Или, скажем, шпагат на велосипеде — это тоже трюк недавний. Но не буду подробно перечислять все, что приобрелось за недавние годы. Речь вообще сейчас не о трюках, хотя они действительно интересны, выразительны и вместе взятые составляют такое цирковое произведение, о котором говорят: художественное. Хочется немного сказать о героине Марины Лапиадо — прежней и нынешней.

Прежняя — спортивная девочка, облику которой очень соответствовал велосипед, на котором она ловко разъезжала по манежу. И все, что она показывала со своими друзьями-собаками, в стилевом отношении было совершеннее. И, помнится мне, сомнений по поводу героини не возникало: она была хороша, а поведение артистки в рамках образа было органично действию.

Сейчас она тоже хороша, и даже очень, но при всем при том появились сомнения, а так ли, а не лучше ли было по-другому, а как по-другому... Да, номер за эти годы бесспорно стал насыщеннее, сложнее, эффектнее, он действительно заслужил самой высокой оценки, которую получил на Всесоюзном цирковом конкурсе, посвященном 60-летию образования СССР. Все так. Но что-то смущает в теперешней Марине Лапиадо, и, замечу, не одну меня. Может быть, слишком быстрое повзросление героини по сравнению с настоящей Мариной, которая осталась такой же милой и юной, как несколько лет назад. Наверное, не случайно я дважды воскликнула про себя: «Ужель та самая...» Первый раз, когда увидела ее на манеже цирка на Цветном бульваре, где она предстала этакой дивой из варьете, в перьях, слишком обнаженная, вызывающе яркая и красивая. И второй раз, когда после репетиции встретилась со скромной обаятельной Мариной Лапиадо.

Конечно, Марина — человек творческий, и ей тесно, скучно в пределах старого образа: девочки на велосипеде, затеявшей с собаками веселую игру. Она неудобно чувствует себя в колете, в котором выступала прежде,— костюм этот сковывает ее, даже, по словам артистки, сдерживает чувства. Теперешняя героиня хочет покорять, восхищать, завоевывать. Отсюда явились и гордая стать, и взгляд, небрежно брошенный из-под ресниц, и женственная победная улыбка — все эффектно, празднично. Тогда, казалось ,6ы, чего мы еще хотим, коль все это нам нравится? Одного: чтобы новый облик артистки больше соответствовал действию, игре с животными. Неловко смотреть, например, как по обнаженной спине пробегает собака, пусть даже быстро. Да и велосипед — он ведь тоже требует другого костюма и иного, более спортивного стиля.

Все это, по-видимому, неизбежные трудности роста каждого ищущего человека. И я без грусти думаю о том, что из номера, который мне давно нравится, ушло обаяние юности. Героиня Марины Лапиадо взрослеет, она по-иному себя ощущает, и разве не интересны нам эти новые ощущения, поиски себя? Думаю, пройдет какое-то время, чрезмерное при,-гасится, найденное получит дальнейшее развитие, и артистка выйдет к зрителям в каком-то ином образе, соединившем, быть может, прелесть той прежней девочки с велосипедом и уверенную красоту и силу сегодняшней Марины Лапиадо.

А действие на манеже опять увлекает нас в теплое лето, на этот солнечный круг, по которому мчится на сверкающем велосипеде девушка, а вокруг нее словно в неудержимой радости прыгают друг через друга и через развевающийся флажок, бегают по горке и катятся с нее, танцуют словно бабочки и еще чего только не выделывают преданные, смешные друзья — собаки.

И остается после окончания номера теплый след. И симпатия к верным друзьям человеческим приумножается.

С. РИВЕС



#5 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 22 August 2020 - 09:27

Инспектор манежа

Получив разнарядку в один из цирков, мы, артисты, перво-наперво спрашиваем коллег, кто там инспектор манежа. И в котором бы часу ни приехали в город, рано утром или поздно вечером, нас как магнитом тянет в цирк.

 

15.jpg

 

А. БУШЕ И КАРАНДАШ

Пока мы не разместимся в гримуборной — своей второй квартире, пока не распакуем реквизит, не отрепетируем с оркестром, униформистами, осветителями, не узнаем, какого цвета ковер и прочее, до тех пор не успокоимся. И закулисная часть нам будет казаться холодной, и манеж жестким, и купол мрачным, — словом, весь цирк неуютным. А необходимый уют артистам создает режиссер-инспектор манежа. Так было всегда. Но с некоторых пор положение изменилось.

...После долгих и безуспешных поисков инспектора манежа в закулисной части я направился к директору цирка. Не стану называть какого именно, так как подобные ситуации случались и в других стационарах. Итак, я у директора. Поздоровавшись, выложил свои нужды. Суть их заключалась в следующем: уж премьера близится, а режиссера-инспектора все нет.

Выслушав меня, директор равнодушно ответил:

— Считайте, что вопрос об инспекторе манежа пока остается открытым.
— Пока? А распределение гримуборных, а подвеска аппаратуры, а репетиции, а...?
— У нас инспектора манежа нет, — устало развел руками директор.
— А где же он?
— Вы спросите у тех, кто ими занимается. — И добавил: — Будет, — значит, будет, а не будет — обойдемся собственными силами. Не впервой.
—    Здесь не сила, а голова нужна.
—    Голова нужна директору. Вон у меня какое хозяйство!

Он махнул рукой в сторону трех разноцветных телефонов.

—    Вы директор на своем месте, а инспектор — на своем месте директор, — настаивал я. — Бывало, отработаешь в цирке всю программу, а с руководителем предприятия так и не увидишься. Другое дело инспектор манежа или шпрехшталмейстер, как прежде его называли старые артисты.
—    Что вы все про старых артистов? Вы-то сколько лет в цирке? — поинтересовался директор.
—    Я? Только тридцать с училищем.
—    Значит, ветеран? Взяли бы, товарищ ветеран, да помогли. Шпрехшталмейстера нет! Подумаешь! И всего-то: дать гримуборную, назначить репетицию, да на манеж артиста вовремя выпустить.
—    Раньше так не сказал бы никто, — убежденно произнес я.
—    Раньше, раньше... Что раньше — манеж был квадратным? Смотрите, каких дворцов для вас понастроили: только работай да радуйся!

На это возразить было нечего. В последнее время действительно открылось много новых замечательных цирков. И руководители там, как правило, молодые. Некоторые из них взвалили на себя весь груз административной и творческой работы. И даже не представляют, насколько легче работается директору с настоящим, знающим режиссером-инспектором, истинным хозяином манежа.

Ведь это он, а никто иной отвечал за чистоту и порядок закулисной части, четко следил за репетициями, за своевременным началом представления и, разумеется, за техникой безопасности.

В момент представления он являлся как бы мотором и пульсом программы. Точно чувствовал, когда и каким образом ускорить или, если требуется, замедлить темп представления, следил, чтобы внимание зрителей не ослабевало.

Первый выход шпрехшталмейстера зрители всегда встречали аплодисментами. За несколько сезонов его работы в городе они привыкали к нему, успевали полюбить. Надо признать, что не все инспекторы манежа обладали выдающимися внешними данными. Иные были полноваты, другие — худощавы. Но это не мешало им создавать живые конкретные образы. У одного отличительной чертой характера являлась, предположим, рассеянность, другой выглядел медлительным, третий — лукавым или застенчивым. Обладали они и еще одним ценным качеством: умели без микрофона очень торжественно объявить выход артистов.

Инспекторами манежа чаще всего становились артисты-ветераны. Любя цирк, осваивали новое амплуа, а полученные ранее опыт и знания приносили делу явную пользу.

Такой шпрехшталмейстер легко входил в любую клоунскую репризу, поэтому у коверных не было необходимости возить за собой целый штат ассистентов, как это делается ныне. Опытный режиссер-инспектор хорошо разбирался в достоинствах и слабостях номеров, точно определял их место в программе. Мог и коверному порекомендовать метраж репризы: если для следующего номера устанавливался легкий реквизит, значит, можно сделать репризу покороче, а если аппаратура громоздкая, то репризу надо выбрать подлиннее. Правда, теперь коверные живут на арене по каким-то иным законам: реквизит еще не установлен, а клоун уже давно скрылся за кулисами. А что же шпрехшталмейстер? Он на это взирает равнодушно.

Всем известно, что в основе циркового действия лежит четкий темп и ритм. Следить за соблюдением точно найденного темпо-ритма представления всегда было обязанностью инспектора манежа. Именно поэтому он возвращал артистов на поклон лишь в случае заслуженного успеха. Перед сложным трюком было принято делать небольшую паузу, которую заполнял коверный. Повторяю: перед сложным трюком. В противном случае режиссер-инспектор не позволил бы попусту тратить манежное время. Теперь же исполнители нередко устраивают себе передышку по собственному усмотрению перед любой трюковой комбинацией. А инспектор равнодушно стоит возле форганга. Так ли вел бы себя на их месте Александр Борисович Буше? Ни он, ни его коллеги ничего подобного не позволяли, поэтому с ними считались, их по-настоящему уважали!

В таких примерно словах изложил я все молодому директору.

—    Об Александре Борисовиче Буше читал в энциклопедии, — перебил он меня, — но давайте вернемся к нашим дням. Отчего по-вашему мнению, так переменились нынешние шпрехшталмейстеры?

—    Вот мы и добрались до главного: постоянных инспекторов, работавших в городе по многу лет, сменили инспекторы-гастролеры, приезжающие на одну-две программы. И это чаще в тех цирках, где директора еще не имеют достаточно практического опыта. Руководители со стажем предпочли не экспериментировать: у большинства из них режиссеры-инспекторы по-прежнему работают постоянно.

—    А вот отчего возникли инспекторы-гастролеры? — допытывался директор.
—    Дело в том, что Союзгосцирк несколько раз объявлял прием на курсы инспекторов манежа. Поступить могли все желающие с образованием не ниже десяти классов, ростом не ниже 175 см и с соответствующим голосом. После двухмесячного обучения человек становился инспектором манежа. Становился не по любви и призванию, а потому, что имел удостоверение. Таких получивших удостоверение стало в избытке. Но всегда ли количество соответствует качеству? В данном случае этого не произошло. Совсем немногие овладели актерским мастерством. Ну а без этого как можно участвовать, например, в клоунских репризах?

Хочу заметить, что в роли шпрехшталмейстеров ныне все чаще выступают женщины. Быстро сообразив, что роль режиссера-инспектора они «не вытянут», женщины придумали новое название своей профессии — ведущая программу. А попробуйте-ка с такой ведущей сыграть клоунаду, антре, репризу? От этого и возникло у коверных желание обзавестись своим штатом, куда кроме ассистентов входит шпрехшталмейстер. Словом, инспекторов манежа стало много. И тут самым удобным оказался «конвейерный» способ: то есть отработает человек одну программу в городе и катит дальше. Один гастролер приезжает, другой уезжает, Хорошо, если прибудет за день до начала программы, а то является перед самым представлением. Во время «пересменки» инспекторов манежа артисты по своему усмотрению занимают гримуборные, каждый волен назначить себе репетицию когда угодно и сколько угодно, опилки (где они есть) не меняются, ковер не пылесосится. Приехавшего на месяц-полтора инспектора, конечно, не может по-настоящему волновать, во что одеты униформисты и как они выглядят. Он отнюдь не хозяин манежа.

Есть еще и такая «разновидность» инспекторов: они выступают со своим номером или ассистируют женам. Эти так загружены, что появляются на манеже где-то к концу первого отделения. Артисты тем временем сами объявляют свой выход по микрофону из-за занавеса.

Но бывает наоборот: вместо одного инспектора в цирке оказываются: ведущая программу, инспектор манежа, состоящий при коверном, да еще инспектор-табельщик. Этот на манеж не выходит, он составляет табель на зарплату. Но, как известно, у семи нянек...

—    Вы говорите очень убедительно и горячо. Ну а вывод, к какому выводу мы с вами пришли? — опять перебил меня директор.
—    Вывод один: в цирке необходим постоянный режиссер-инспектор, болеющий за дело, создающий настоящую творческую атмосферу на манеже.

ВАЛЕРИИ АВЕРЬЯНОВ

 


  • Статуй это нравится

#6 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 23 August 2020 - 09:07

Выпуск ГУЦЭИ 1983 года

 

Ежегодно бываю на экзаменах учебного цирка и всякий раз восхищаюсь обостренной чуткостью его зрительного зала. Люди, которые приходят сюда июньскими вечерами, как правило, не только любят цирковое искусство, но и профессионально разбираются в нем, их реакция на выступления молодых артистов безошибочно точна.
post-3-0-29167900-1597811968.jpg
 

Воздушная гимнастка Е. Громова, Силовые акробаты  Н. Емелюков и А. Твеленев

 

Иной ординарный номер внешне вполне «благополучен», и трюки вроде бы такие же (или почти такие), как у мастеров, а зал провожает его равнодушными хлопками. Дескать, много таких номеров — Теперь будет на один больше. Но если есть в выступлении живительная свежинка, если чувствуется стремление режиссера и исполнителя разнообразить и обогатить знакомые жанры, зрители от души аплодируют. Пусть молодой артист по-ученически робок и скован в манеже, пусть какие-то трюки на первых порах «заваливаются» — новизна и оригинальность искупают многое.

О профессиональной чуткости зрительного зала ГУЦЭИ, о творческой атмосфере, в которой проходят здесь экзамены, я снова подумал минувшим летом, когда смотрел представление «Поезд юности». Название не показалось мне удачным, образ поезда, на мой взгляд,случаен, он никак не обыгрывается в спектакле, но речь не об этом.

В программе выступала выпускница Т. Пузанова. Так случилось, что в тот вечер, когда я был на представлении, она не смогла довести до конца финальный трюк: мяч никак не «перескакивал» на верхнюю тарелочку фигурного шеста, который антиподистка держала на ногах. И вторая и третья попытка не увенчались успехом, выступление осталось, по-существу, незавершенным. В любом другом, «взрослом» цирке это наверняка приглушило бы эмоции зала. Но зрители, заполнившие крошечный партер и балконы учебного манежа, проводили молодую артистку горячими аплодисментами. Ее досадный срыв не помешал им увидеть интересно задуманный и хорошо, с настроением, исполненный номер.

«Соло в жанре антипода» Т. Пузановой (режиссер-педагог — В. Кисс) — одно из самых удачных выступлений в экзаменационной программе нынешнего года. Привлекает органичное сочетание жонглирования и антипода, которое позволило исполнительнице продемонстрировать ряд нестандартных трюковых комбинаций. Напомним, что умелое соединение разных жанров, их взаимное обогащение принесли недавно успех Марине Кордабан, вошедшей в число победителей I Всесоюзного конкурса артистов цирка. Путь этот, бесспорно, перспективен, здесь есть над чем подумать нашим режиссерам. Важно, чтобы дело не сводилось к механическому «сложению» разножанровых элементов, к беспорядочному нагромождению одного трюка на другой.

Именно так, мне думается, получилось в номере М. Канаевой и В. Смирнова «Иллюзионный баланс» (режиссер-педагог — И. Федосов). Любопытно задуманный, несущий в себе лирическое начало, номер не производит, однако, впечатления завершенного произведения циркового искусства, в нем нет стержневой основы, нет последовательного развития «сюжета». Вольностоящая лестница, перш, примитивные иллюзионные ящики, из которых «выскакивают» цветы, — все это существует как бы вне связи одного с другим, выступление распадается на разрозненные трюковые комбинации. Над номером «иллюзионный баланс», если он будет сохранен, предстоит, очевидно, немало поработать: в таком виде и качестве, как сейчас, он вряд ли может представить интерес для профессионального цирка.

post-3-0-46100700-1597811982.jpg

«Дамы и гусары», «Соло в жанре антипода» Т. ПУЗАНОВА

Необычный «многоступенчатый» воздушный полет показал в программе артист цирка Ф. Теплицкий, выступавший вместе с выпускницами училища А. Асеиновой, С. Мажутиной и С. Муравской (режиссер-педагог — Ю. Мандыч). За многие годы мы привыкли к тому, что в номерах этого жанра бывает обычно один аппарат. Здесь их три, непохожих друг на друга. Полет, начавшийся на одном аппарате, продолжается на другом, затем на третьем. Есть в таком чередовании прелесть новизны, стремление отойти от привычных канонов и правил. Да и трюки, которые демонстрируют воздушные гимнасты, достаточно интересны.

Поначалу вроде бы не обещают увлекательного зрелища два каната, провисшие над манежем учебного цирка. Но это только поначалу, когда их устанавливают униформисты. Известно, кстати, что несложность аппаратуры и реквизита далеко не всегда ограничивает возможности создания оригинального выступления. И наоборот: бывает, что аппаратура и реквизит сложны, замысловаты, а номер оказывается скучным и примитивным.

На провисших канатах, напоминающих качели, выступает Е. Громова (режиссер-педагог — Ю. Громов). Выступает так, что в зале неоднократно раздаются шумные аплодисменты. Зрители по достоинству оценивают не только щедрую изобретательность в построении трюков - радуют непринужденность, импровизационная легкость, которые присущи молодой артистке (номер так и называется — «Импровизация на канате»). Это тот случай, когда понимаешь, что трюки тщательно отрепетированы, что заранее определена их очередность, но об этом забываешь, увлеченный стремительным и раскованным выступлением гимнастки.

Последнее время артисты нашего цирка все чаще «принаряжаются», цирковые костюмы заменяются костюмами театрализованными. Наверное, в этом нет ничего плохого при том, разумеется, условии, если выбор костюма отвечает характеру и духу выступления, помогает полнее раскрыть идею номера, эффектнее и выигрышнее преподнести трюки.

К сожалению, это не всегда получается. Несколько лет назад мне довелось писать о группе роликобежцев, выступавших в старом Московском цирке (за давностью времени не буду называть фамилии). По ходу представления исполнители трижды переодевались. Сначала это были кокошники и фуражки с цветками на лакированных козырьках, затем цыганские шали, потом гусарские мундиры... Но все эти трансформации нисколько не улучшили выступление роликобежцев, скорее, привнесли в него суетливость и ненужную пестроту.

Костюмированный номер «Дамы и гусары», показанный в программе учебного цирка, представляется своеобразной и во многом получившейся попыткой оригинально подать выступление партерных акробатов (исполнители — А. Варфоломеева, Н. Фейст, А. Фейст, А. Руфов, А. Гришкевич, В. Ганерт, М. Киракосян; режиссеры-педагоги — Г. Лукин и С. Каштелян. Гусарские кивера и ментики, гусарская песня созвучны задорному настрою номера, отвечают его ритмическому и трюковому построению. И все же, думается, что работа над номером не завершена. «Гусарский мотив» должен, очевидно, полнее и глубже пронизать номер — пока же он обыгрывается в основном только в начале и в конце выступления. Не используется в полной мере реквизит.

Хорошо показались на выпуске силовые акробаты Н. Емелюков и А. Твеленев (они же — исполнители номера «Необычные велосипедисты»; режиссер-педагог — Н. Бауман). Интересно, на резком парадоксальном контрасте костюма и реквизита задуман и поставлен номер Л. Первова «Жонглер-эксцентрик» (режиссер-педагог — Т. Дурова), хотя и здесь, мне кажется, не все доведено до конца.

Любопытен показанный в дни экзаменов «мини-спектакль» — музыкально-хореографическая композиция «Мистер Твистер», поставленная по известному стихотворению С. Маршака.

Несколько подробнее о клоунаде... Практика многих лет показывает: почти не бывает случаев, чтобы из стен циркового училища выходили уже «готовые» клоуны с найденным и сложившимся комическим образом, с определившимся репертуаром. Все это, как правило, приходит потом, в процессе работы на профессиональном манеже. Вспомним, что Михаил Николаевич Румянцев нашел своего Карандаша спустя четыре года после учебы, а Олег Попов был выпущен из училища с номером «Эксцентриада на свободной проволоке».

Вот почему, знакомясь с клоунами-выпускниками, всегда думаешь не столько о том, что представляет собой артист сегодня, сколько о том, каким он может стать завтра. Хочется предугадать направление, по которому будет развиваться его творчество, почувствовать, что привлекает начинающего артиста в жанре клоунады, каким репризам и сценкам он отдает предпочтение.

У коверных С. Панова и В. Новикова мне понравилась их склонность к разговорным репризам на злобу дня, к цирковой публицистике. Мы часто цитируем слова

A.    В. Луначарского о том, что клоун смеет быть публицистом, но не всегда достаточно энергично и заинтересованно поддерживаем поиски молодых исполнителей в этом направлении. Бессловесные мимические интермедии есть в репертуаре почти всех коверных, а вот разговорную сценку, изобличающую, скажем, зарвавшегося бюрократа, встретишь не часто. И невелика беда, что в разыгрывании таких сценок С. Панову и B. Новикову пока еще недостает порой опыта и мастерства, — отрадно, что уже в самом начале творческого пути они пробуют свои силы в сатирической клоунаде

Из многих участников экзаменационной программы я назвал лишь некоторых, чьи выступления показались мне наиболее интересными. Но это вовсе не значит, разумеется, что остальные номера, показанные на учебном манеже, не заслуживают внимания и доброго слова. Минувшим летом, как и в прошлые годы, наш цирк пополнился одаренными, профессионально хорошо подготовленными молодыми исполнителями, и это, пожалуй, — самое главное и самое отрадное, в чем убеждает выпускной спектакль ГУЦЭИ.

В. НИКОЛАЕВ


  • Статуй это нравится

#7 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 24 August 2020 - 10:01

Тамара Плащинская

Тамара Плащинская. Обыкновенная девчонка, родители которой работают на Челябинском тракторном заводе. ЧТЗ — это ведь не только завод, это и целый район, добрая треть более чем миллионного города со своими обычаями, традициями, жизненным укладом.

 

Там она выросла, окончила школу. Одновременно занималась в цирковых коллективах двух дворцов сразу, чтобы репетировать каждый день. Наставником и кумиром тогда был Виктор Михайлович Криволапов, сейчас тоже выступающий на манеже. В то время он подготовил немало ребят, пришедших в цирк.

По конкурсу Тамара Плащинская была принята во Всесоюзную дирекцию по подготовке новых программ, аттракционов, номеров. Здесь режиссер Семен Маркович Уральский заметил ее. Он видел, как девушка упорно осваивает моноцикл — молча, сжав зубы, репетирует ежедневно, не разрешая себе распускаться. И режиссер привел на репетицию свою жену, балетмейстера, которая сказала:

— А знаешь, возьмись, в этой девочке что-то есть...

И он взялся. И мучился вместе со своей тогдашней «не актрисой», из-за нее, и с нею. Бился, искал, думал. Чем все это кончится, никто не знал. Разве существует где-нибудь гарантия счастливого исхода в подобных ситуациях?

Не раз были предложения «пристроить ее в Одну из существующих групп велофигуристов». Тамара отказывалась, изо всех сил стояла на своем: «Буду работать только соло! Смогу!»

post-3-0-71244800-1597812042.jpg

Выступает ТАМАРА ПЛАЩИНСКАЯ

Без такого упорства, настойчивости не состоялся бы ее сегодняшний номер.

... Распахнув форганг, разметав торчащие в стороны рыжие косицы (впереди — рыжая челка), она выезжает, нет, выкатывается кубарем под беспорядочный треск ударника. Проскакав через манеж, «наткнулась» не на барьер — на взгляды зрителей. «Здрасте!» — и протягивает руку в «элегантной» рваной перчатке. Ах, вам не нравится моя перчатка? Ну что же, до свиданья! И уезжает на середину, на свой оранжевый (солнышко?) круг, с колеса «шлепаясь» прямо на шпагат. Потом все-таки сбрасывает не понравившуюся кому-то перчатку. Эта перчатка ею не забудется, а по закону клоунады — доиграть деталь до конца — будет запущена в мешающего «выступать» коверного.

Под музыку В. Хорощанского, знакомую по телепередаче «Спортлото», героиня Тамары Плащинской — фантазерка непоседа, обаятельный оборвыш — вытворяет невообразимое. Надо сказать, что музыку композитор писал специально для ее номера, а потом отдал на телевидение. Тамару это вначале очень расстроило: ведь обещал же композитор никому не отдавать. Но музыку к номеру не сменила, потому что сжилась с ней, сроднилась.

... Она буквально на голове! И смешной, эксцентрический костюм: старые, носатые (как у клоуна!) башмаки, полосатые чулки, штаны с заплатами в виде бабочки, или сердца, или ромашки с отлетевшим лепестком, пёстрое кепи с огромным козырьком, с поперечными полосами блуза с рукавами разной длины, рваная перчатка — этот костюм окончательно довершает образ. А ведь его не так просто было придумать.

Дебют Плащинской стал творческой удачей всех, кто принимал участие в создании ее номера. Мало сказать, что все его компоненты тесно связаны друг с другом, — они находятся в непрерывном взаимодействии. Ничто не мешает, ничто не теряется, всему свое место.

... А колесо так прямо чуть ли не заново рождается у нас на глазах. Хотя, скорее, наоборот, распадается: то одна, то обе педали (конечно, не без коварного вмешательства подыгрывающего клоуна) убираются. Смотрите-ка, оказывается, можно ехать и без них, да еще по бары-еру! Из любого положения выкрутится эта девчонка, и нет в зале человека, который бы не улыбнулся удивленно, глядя на ее причуды.

Эксцентрика обжита артисткой как уютный мир детства. Аплодируют этому номеру, скорее всего, за легкость и непринужденность, за почти клоунское чувство зрителя, чем за сложность и оригинальность трюков. Но дело в том, что характер образа проявляется именно в трюках, в их исполнении, их подаче. И в этом направлении поиск выразительных средств непрерывно продолжается.

Среди трюков номера есть несколько авторских. Некоторые из них настолько интересны, что кое-кто из артистов пытается их репетировать. Тамаре не жалко. Но вот вопрос: будут ли ее трюки так же органичны в других номерах?

Сейчас никто из женщин не работает с одной педалью, никто не ездит на животе. Этот трюк придумал Уральский. Тамара считала, что исполнить его невозможно. Но прошло полгода репетиций, и она уже смогла проехать четверть круга в этом смешном и неожиданном положении, которое органично характеру ее озорницы. Ну, а сейчас, как задумано по сюжету, она проезжает так полный круг.  

Особо хочется сказать о пластике актрисы. В ее пластике есть что-то от куклы, только очень живой и веселой, как в «мультике».

... Одиннадцать лет Тамара Плащинская упорно шла к своему нынешнему номеру. После окончания школы руководила цирковым коллективом, потом работала в филармонии, исколесила чуть ли не всю область И наконец вышла на манеж цирка с сольным номером.

Л. РЯБОВА
 



#8 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 24 August 2020 - 20:55

Валентин Дикуль

Как становятся силовым жонглером? От избытка силы? Однако сила здесь — лишь одно из слагаемых, а что же в основе — желание, упорство, воля?


20.jpg

В. ДИКУЛЬ

Но давайте лучше обратимся к конкретному примеру. Вот силовым жонглером стал совершенно уникальный, на мой взгляд, человек — Валентин Дикуль. В нем интересно все: и его номер, и его необычная судьба, и его незаурядная личность.

С чего же начать? Наверное, с того, с чего начался наш разговор с Валентином.

...Цирк полон. Из-под купола хорошо видно, как сотни лиц следят за каждым движением гимнастов. Крытый красным ковром манеж сверху похож на яркую тарелку. Но что это: почему манеж вдруг так странно выгнулся, почему кричат люди?.. Тяжелый удар в опилки, черная пустота и что-то надрывно звенящее в голове. А потом все стало белым — стены, потолок, халаты, простыня, наволочка: это была больница.

Не знаю, удалось ли мне передать хоть частицу того, что ощутил Валентин Дикуль в те мгновения, когда на представлении лопнул стальной штамберт и гимнаст сорвался с многометровой высоты в жесткую плоскость манежа. Затем последовал диагноз, острый как нож: позвоночный перелом, паралич обеих ног. Более года пролежал Дикуль в нейрохирургическом отделении каунасской больницы и хотя перенес не одну сложную операцию, покинул палату инвалидом. Раньше были полеты среди трапеций, а теперь все его жизненное пространство заключалось между двух колес инвалидной коляски, которую он толкал вперед крепкими руками.

В двадцать с небольшим лет, будучи в расцвете физических сил, до самозабвения влюбленным в лихое искусство цирка, стать калекой, вызывающим у друзей только жалость, — нет! Вера не оставляла его: «Я встану из ненавистной коляски, я вернусь в цирк!» Иным решение Дикуля быть не могло. Силу воли, смелость, решительность — эти качества Валентин развивал в себе с детства, как и развивал свое тело, понимая, что будет момент, когда все это понадобится, и этот момент настал.

Гири, гантели, штанга — это «железное» лекарство Дикуль начинает принимать ежедневно. Его мозг работает лихорадочно: Валентин придумывает различные тренажеры и занимается на них до изнеможения. Для развития подвижности ног Валентин применяет принцип балансировки. Он уравновешивает вес собственного тела с весом отягощения и за счет таких своеобразных качелей приподнимает себя в кресле. Приходилось терпеть сильнейшие боли.

— Понимая, что терять все равно нечего, я сознательно экспериментировал на себе,— вспоминает Дикуль,— подвергая организм самым жестким испытаниям. Узнав о принципах электростимуляции, которые применялись к больным с большой осторожностью, я сразу же стал пробовать их на себе. За себя я отвечал только перед самим собой...

Подсоединив к неподвижным ногам электроды, он давал не по четыре-пять, как обычно, а по десять импульсов на каждую мышцу. Надеждой и радостью переполнялось его сердце, когда он видел, как сжимается и разжимается мышца под действием тока.

И произошло невозможное, фантастическое, называйте как угодно, но это произошло: два года спустя Дикуль снова встал на ноги и сделал первый шаг. И это был шаг к цирку.

Все время болезни, когда он упорно тренировался, наливая мышцы силой, возвращая работоспособность неподвижным конечностям, его мозг неустанно искал, моделировал, строил, творил будущий цирковой номер Валентина Дикуля — номер силового жонглера.

После позвоночного перелома, паралича, едва обретя подвижность — и задумываться над силовым номером! Как поверить в такое? Да, поверить в это трудно, как было трудно поверить в подвиг летчика Маресьева. Да ведь и Дикуль из той же породы «воздушных», пусть только воздушных гимнастов, пространство которых лишь купол цирка, но разве человеческий его подвиг менее значителен от этого?

Валентин приступает к репетициям. Здесь на помощь артисту приходят его старшие товарищи по искусству — Всеволод Херц, Григорий Новак. Они делятся с Валентином секретами своего мастерства, терпеливо ведут его к созданию образа. Но главное, конечно, делает сам Дикуль. Он решает ввести в номер такие силовые трюки, равных которым нет в мире. Он ничего не делает наполовину: решив стать сильным, он действительно сделался феноменальным силачом.

«Человека такой воли и таких силовых качеств я еще не встречал, — рассказывал мне о Дикуле Всеволод Георгиевич Херц.— Он одержим номером и фантастически упорен...». С мнением известного циркового артиста нельзя не согласиться.

Репетиции Дикуля ежедневны, причем репетиции силовые. За четыре часа работы со специально изготовленным реквизитом Валентин в сумме поднимал около... 76 тонн! Причем в работе с тяжестями стремился к изяществу и легкости. И вот настал момент, который до этого Дикуль видел лишь во сне.

Артист выходит, взметнув вверх огромные руки, поражая зрителя рельефными переливами мышц и еще не сделав ни одного из своих чудо-трюков, награждается восторженными аплодисментами зала. Работа Дикуля в манеже захватывает: при своем большом весе он двигается легко и эффектно, даже в те моменты, когда делает паузы, чтобы отдохнуть от нелегкой работы, остается величественно красив.

Когда артист выступал в Америке, его штанги, гири и ядра выставлялись в фойе перед выступлением и любой из зрителей мог попробовать их поднять. Трюки Дикуля один увлекательнее другого: жонглирование семью 30-килограммовыми ядрами, которые одно за другим скатываются на плечи атлета по стальной спирали; одновременное перебрасывание из руки в руку 70-килограммовых гирь, манипулирование шаровой штангой вокруг тела, отрывание одной рукой от земли штанги весом в 257 килограммов.

Цирк замирает, когда шпрехшталмейстер объявляет такой совершенно уникальный трюк атлета: в положении борцовского моста Валентин удерживает на бедрах штангу в 385 килограммов, на которой трое ассистентов выстраивают пирамиду, а четвертый балансирует на шаровой штанге, удерживаемой Дикулем в руках. Такая пирамида весит 780 килограммов!

Это апофеоз номера. А если проследить весь номер в развитии, то усматривается одна закономерность: образ, созданный Дикулем, претерпевает своеобразную метаморфозу — вот под бравурную музыку герой выходит в манеж — и человек начинает жизнь. Далее образ дается в развитии: летят над головой ядра, перебрасываются из руки в руку гири — показана как бы наполненность человеческой жизни, а в финале главное испытание, без которого не обходится ни одна судьба — у Дикуля это символическая пирамида. Зритель наблюдает, как готовится герой к этому главному испытанию (в оркестре в этот момент бьет барабан, удачно имитируя удары сердца), затем его триумф. Вновь высоко вскинуты руки, герой торжествует.

И, знаете, что мне подумалось? Ведь этот образ схож с самим исполнителем, с его судьбой — испытанием, борьбой и победой. Случаен ли именно такой номер у Дикуля? Нет, не случаен. Он интуитивно шел к нему, создавая его чисто подсознательно, но совершенно точно проникнув в образ, который и стал стержнем этого поэтичного номера — настоящего произведения циркового искусства.

Валентин создал номер, создал и себя самого. Пройдя через трагедию, его сердце исполнилось добра, добра к людям. Вылечив себя, Дикуль научился лечить и других. Многие из цирковых артистов были его пациентами. Никто другой не может так искусно сделать массаж, вправить вывих или помочь в любой другой травме, столь частой в работе циркового артиста. С этой целью везде и всюду возит с собой Валентин различные травы и мази, целую библиотеку книг по медицине. Но главное — это добрые и сильные руки артиста.

Мне рассказывали, как после одной из репетиций буквально под руки привели в гримерную Дикуля акробата и дрессировщика Венедикта Белякова. Валентин сразу же определил, что выпал межпозвоночный диск, и здесь же на месте вправил его. И вечером Беляков уже выступал на манеже*

Однажды после представления в Минском цирке к Дикулю подошел седоватый мужчина.

—    Я профессор медицины. Слышал, что вы выступаете после позвоночной травмы...

Увидев рентгеновские снимки, пораженный профессор воскликнул:

—    И после перелома позвоночника поднимать такие тяжести? Просто поверить трудно...

Сейчас Дикулю сорок четыре года, и два десятка лет он выступает со своим силовым номером, постоянно разнообразя и улучшая его. Но давняя травма нет-нет да напомнит о себе. Быть в форме Дикулю позволяет жесточайший режим, который он соблюдает всю жизнь. В своем железном вагончике вместе с реквизитом перевозит он и изобретенные самим тренажеры. Я видел эти компактные блочные конструкции, позволяющие отлично прорабатывать практически все основные мышцы на теле. Сделаны они так, что можно быстро менять вес отягощений, легко разбирать их для перевозки. Вот и тогда, когда я впервые встретился с ним, в цирке на Ленинских горах в Москве, Валентин, установив свои блоки прямо у выхода в манеж, тренировался. Весь красный, разгоряченный, веселый, он сильно пожал мне руку: «Извините, а теперь мне нужно немного отдохнуть, ведь вечером праздник».

—    Какой праздник?.. — не понял я.
—    Как?! — озорно взметнул брови Валентин, — я буду выступать! Приходите...

И вечером я был в цирке и смотрел его номер, и это был праздник, праздник его и праздник зрителей. Остальное вы знаете...

Е. ВЕЛИЧКО



#9 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 25 August 2020 - 09:39

Аттракцион с дрессированными шимпанзе Ванды и Валентина Ивановых

 

Аттракцион с дрессированными шимпанзе у нас в цирке один. Его создали Ванда Константиновна Иванова и заслуженный артист РСФСР Валентин Федорович Иванов 20 лет назад.

 

121212121.jpg

 

ВАНДА и КОНСТАНТИН ИВАНОВЫ со своими забавными шимпанзе

 

Все эти годы они отдают ему свои силы и время без остатка. Иначе невозможно работать с шимпанзе — существами капризными, нервозными, легко возбудимыми. Ошибочно представлять, что дрессировщики подготовят группу обезьян, а затем им остается лишь пожинать плоды своих трудов. Нет, так не получается. Одна обезьяна заболела, у другой с возрастом резко испортился характер, она стала небезопасна для окружающих. Приходится готовить для выступлений новых. Ивановы постоянно ведут репетиции с новичками, все время меняются у них ученики: был Боми, затем Иван, а там Майк.

ТЕРПЕНИЕ, УПОРСТВО

Могут спросить, а надо ли обезьян учить прыгать, кувыркаться? Кажется, что они прирожденные гимнасты, акробаты: выведи их на манеж, установи аппараты — и они начнут проделывать трюк за трюком. Ничего подобного. Подвижные, вертлявые обезьяны еще далёко не артисты. От этих капризных, своенравных существ нелегко добиться, чтобы они проделали то, что требуется, да к тому же быстро и четко.

Сейчас зрители на представлениях видят, как один шимпанзе, побольше, берет перш, выносит его на середину манежа, второй, поменьше, на вершине перша исполняет стойку на голове.

Вначале дрессировщикам пришлось обучать Чику обращаться с першом. Важно, чтобы он держал его крепко, не уронил партнера. Маленькую Яну учили подниматься по шесту, как по стволу пальмы, и без лишних движений, чтобы не раскачивать перш, исполнять стойку на голове.

Затем, как обычно, начались совместные репетиции. В закрытом помещении, чтобы никто не мешал, дрессировщики рассадили своих питомцев на низенькие табуреточки. Чика получил перш. Валентин Федорович жестом предложил ему выйти на середину комнаты. Чика сделал несколько шагов, вдруг отбросил перш, резко повернулся к дверям, насторожился. В ту же сторону напряженно смотрели остальные обезьяны.

В чем дело? Приглядевшись, дрессировщики заметили — в щель чуть приоткрытой двери кто-то заглядывает, буквально одним глазом. Ивановы всегда просят не мешать их репетициям, не отвлекать обезьян. И этот кто-то не решился войти, а лишь высматривал, что же происходит. Ивановы попросили плотнее закрыть дверь и начали успокаивать своих подопечных.

—    Никто тебе не мешает, Чика. Никто не смотрит. Бери перш!

Все еще косясь на дверь, Чика поднял перш.

—    Яника! — восклицает Ванда Константиновна.

Яника подходит к першу, останавливается. Ее подбадривают, после этого она взбирается наверх и застывает.

—    Копфштейн! На головку становись. Так! Кверху ноги! Носочки тяни, — требует Валентин Федорович.

Он знает, что с самого начала нельзя допускать небрежности в выполнении упражнения.

Яника, видно, считает, что от нее требуют уж очень многого. Она соскальзывает с перша и бросается на -свое место.

—    Надо повторить, — решает Валентин Федорович, — Яника!

Яника не двигается. Ванда Константиновна берет ее за руку.

—    Пошли!

Яника вдруг начинает кричать. Со стороны могут подумать, что дрессировщики жестоко истязают бедных животных. Ванда Константиновна отпускает Янику, та валится на пол, бьет по нему руками и ногами, кричит еще пронзительнее.

—    Оставь ее, — советует Валентин Федорович. — Так лучше будет.

И верно, убедившись, что на нее перестали обращать внимание и все бурные проявления чувств впустую, Яника замолкает.

—    Устала девочка, — говорит Ванда Константиновна. — Капризничает.
—    Перерыв!

Казалось, совсем недавно начали занятия и еще так много не сделано, но приходится объявить переменку. Пусть шимпанзе отдохнут.

Потом снова работа в поте лица. «В поте» для дрессировщиков. На репетиции то и дело возникают сложности. Шимпанзе, например, постоянно вступают друг с другом в активное общение: то выражают самые дружеские, нежные чувства — трогают один другого, обнимают, а то вспыхивает ссора, и один выжидает момент, чтобы дать соседу тумака.

Установлены стойки, между которыми натянут канат. Шимпанзе по кличке Иван должен пройти по канату.

—    Давай, Ваня!

Когда Иван слезает со скамейки, сидящий рядом Чика успевает пнуть его. Шагая к аппарату, Иван все оглядывается на драчуна.

—    Наверх, Ваня. Вот так!

Иван снова оборачивается. Чика угрожающе приподнимается, будто собирается преследовать. Иван замирает, напрягается, ему не до исполнения трюка. Валентину Федоровичу приходится оставить Ивана, подойти к Чике.

—    Сядь хорошенько! Успокойся.

Удержать равновесие на канате для шимпанзе уже не так сложно, лишь бы не отвлекался, не ленился. Иван прошел до противоположного мостика, теперь путь в обратную сторону. Он обернулся, увидел своего обидчика и, указывая на него рукой, стал жалобно ныть.

—    Чика тебя не тронет. Пошли! Смелее!

Подобная упорная, кропотливая работа ежедневно.

Очень редко Ивановых ожидают на репетициях приятные сюрпризы. Об одном случае, который, кстати, произошел весьма давно, они вспоминают часто, охотно рассказывают о нем. Шимпанзе Чике, тогда новичку в номере Ивановых, предстояло освоить перевороты на кольцах. Вроде бы несложный трюк, но многочисленные уроки оказывались безрезультатными. Когда Чику подводили к кольцам, он застывал со скучающим видом.

Так было и в этот раз.

—    Что с ним делать! — воскликнул Валентин Федорович и тут же обратил внимание Ванды Константиновны, — Боми встал.

Верно, юный Боми спрыгнул с табуретки и пошел.

—    Засиделся, бедный, — отзывается Ванда Константиновна. — Пусть немного разомнется.

Пока от Боми ничего серьезного не требуют, учат самому простому, да и то исподволь,— он еще малыш, пусть набирается сил и разума. Тем временем Боми деловито подошел к свисающим кольцам, с трудом дотянулся до них, ухватился и повис. Ивановы с интересом наблюдали за происходящим. А Боми, подогнув ноги, качнулся и энергично перевернулся в воздухе, исполнив переворот.

—    Умник, Боми! — восхитилась Ванда Константиновна. — Утер нос Чике! Не стыдно, Чика?!

—    И сразу! Никто ему не объяснял. Какой молодец! — отозвался Валентин Федорович.— Давай повторим. Берись за кольца!

Боми не пришлось уговаривать, он снова сноровисто сжал кольца и уверенно перевернулся второй, третий раз. Боми стал героем дня. Чике как гимнасту дали отставку.

Такие счастливые проявления инициативы очень редки. Те трюки, которые шимпанзе проделывают на манеже: кульбиты, перевороты на кольцах, эквилибр на канате или буме, стойка на вершине перша и многое другое,— результат долгих и напряженных репетиций.

СЛУЧАЙ В ДОРОГЕ

Выступления в одном городе продолжаются месяца полтора, а затем начинаются сборы в дорогу. Переезд — всегда хлопоты и волнения. Для начала шимпанзе требуется переместить из помещения, где они жили, в специальный автобус. Обычно переезды совершаются по железной дороге, но, если расстояние до города, в который предстоит прибыть, небольшое, автобус с вагончиком движется «своим ходом». Такие поездки приятнее, тут от самих Ивановых зависит, поспешать им или сделать остановку.

Несколько лет назад путь Ивановых с шимпанзе пролегал по югу России. Погода стояла ясная, тихая. Вот только крыша автобуса перегревалась под лучами солнца. Валентин Федорович распорядился остановиться:

— Дадим нашей команде передохнуть...

На опушке леса расстелили брезентовый ковер. Двух шимпанзе помоложе вывели, держа за руки, взрослых — на поводках. Обезьяны ковыляли вразвалочку, раздувая ноздри, вдыхали лесные запахи. Обезьяны явно были рады размяться после не очень-то просторных транспортных клеток.

На ковре шимпанзе бегали, кувыркались, гонялись друг за другом. Никто из них не пытался сойти с расстеленного брезента. Валентину Федоровичу даже стало как-то обидно за своих подопечных — рядом деревья, могли бы полазить по веткам, проявить свои способности. Он взял одну из шимпанзе, подвел к дереву, даже чуть подсадил. И тут же обезьяна ловко стала взбираться все выше. За ней другие ее сородичи поднялись на дерево. Они раскачивались на ветках, перепрыгивали, гонялись одна за другой.

Наблюдая за веселыми забавами обезьян, дрессировщики с некоторой тревогой думали, а легко ли их будет собрать? И тут одна из шимпанзе вернулась на ковер и прямо к ассистентке Люсе, которая обычно кормит ее. Люся догадалась:

—    Пить хочет.

Принесли кружку с чаем. Шимпанзе обхватила ее обеими руками, стала сосредоточенно пить. Тут же появились остальные шимпанзе. Они набегались, напрыгались на солнце, и всех одолела жажда. Принесли целый чайник, устроили чаепитие на лужайке. Утолив жажду, шимпанзе опять подняли возню. Валентин Федорович взглянул на часы. Уже более двух часов продолжается это развлечение.

—    Домой, — скомандовал он.

И шимпанзе один за другим цепочкой направились к автобусу, где у каждого персональная клетка — своеобразное одноместное купе.

Такой приятный отдых в дороге удается устроить нечасто.

Если путь предстоит долгий, то, как говорилось, автобус с его обитателями везут по железной дороге, а то и на пароходе. Во время дальних переездов случается разное, порой весьма неприятное. В трудное время Ивановы всегда рядом со своими мохнатыми питомцами. Так было и во время путешествия через океан, в Австралию. Плыли на корабле зарубежной компании. Автобус с шимпанзе находился, как говорили, в верхнем трюме, открытом свету и свежему воздуху. В любой момент можно было туда спуститься. Но как-то под вечер Ивановых предупредили, что все люки в трюм будут наглухо закрыты. Ожидается сильный шторм. Надо надеяться, что корабль не пострадает, но волны будут захлестывать палубу, а вода в трюм не должна проникнуть.

«А как же шимпанзе?» — была первая мысль Ванды Константиновны и Валентина Федоровича. Не колеблясь, они решили остаться с шимпанзе, спустились в трюм. Над их головами с глухим грохотом закрывались люки, скрывая дневной свет. В салоне автобуса включили электрические лампы. Сверху не проникало никаких звуков. А что там? Надвигаются серые, грозные тучи, все больше пенятся волны?

Дрессировщики не отходили от клеток, попоили шимпанзе чаем, стали укладывать их спать, раздали одеяла. Обезьяны задремали. Казалось, корабль качало все сильнее. К Ивановым сон не шел. Они все ждали — сейчас начнет бросать из стороны в сторону, обезьян будет ударять о стальные прутья решеток, а там последует резкий удар, и в трюм хлынет вода. Время тянулось тягостно.

Вдруг сверху проник свет. Это открыли люки. Уже наступил рассвет. И только тут Ивановы узнали, что ураган прошел стороной, корабль не попал в полосу шторма.

Беда миновала, но не всегда бывало так.

Чаще, конечно, переезды совершаются по железной дороге. В середине зимы ехали в город на Урале. Как обычно, на одной платформе автобус, в котором находились обезьяны, на соседней платформе — вагончик, в котором смонтировано отопление. Из него по шлангам кипяток поступал в автобус, в радиаторы. На большой узловой станции состав переформировали, на маневровой горке нерасторопный составитель разделил две платформы. Они покатились в разных направлениях по разным путям, конечно же, разорвало шланги, из них хлынула горячая вода, заклубился пар.

Работники станции, исправляя ошибку, сцепили платформы, но вода из системы отопления успела вытечь. Мороз стоял свирепый, радиаторы моментально остыли. В автобусе включили электрокамин, но было ясно, что он не заменит отопление. Валентин Федорович соединил шланги, теперь предстояло пополнить запасы воды. Где ее взять посреди станционных путей? Таскали ведрами издалека, перелезали через тормозные площадки вагонов, обходили составы. Пальцы рук костенели, вода плескалась на ноги, обувь покрылась ледяной коркой.

Температура в автобусе тем временем все понижалась. Шимпанзе одели в старые наряды, в какие-то кофты, раздали им одеяла — пусть прикроются, если станут мерзнуть.

Ивановы, их помощники наконец наносили воды. Разожгли топку, горячая вода снова пошла в радиаторы автобуса. Отвели беду от обезьян. Ни одна тогда не простудилась.

Теперь если состав движется к маневровой горке, в любой час суток, в любую погоду Валентин Федорович выходит на платформу, чтобы убедиться, все ли делается верно, предостеречь составителя от ошибки. Правда, приходится порой подняться среди ночи, продрогнуть на морозе или промокнуть до нитки, но для дрессировщика главное, чтобы шимпанзе чувствовали себя спокойно, чтобы с ними ничего плохого не случилось.

МАЛЮТКА ГУБИ

Иной раз, когда идет разговор о дрессировщиках, у некоторых возникает вопрос, как они относятся к своим животным: любят ли их или стараются лишь вымуштровать? Ивановы относятся к своим питомцам почти с родительскими заботами. Стоит вспомнить историю с юной шимпанзе по имени Губи.

Ивановым сообщили, что они могут получить еще одну обезьяну. Когда Ванда Константиновна приехала в зооцентр, там оказался карантин, пройти к клеткам было нельзя. Она ждала во дворе, около проходной. Стоять было зябко, дул сырой ветер. Появился работник, который вел, скорее, тащил за собой юного шимпанзе. На нем было одето что-то вроде распашонки, на ногах какая-то матерчатая обувка. Эта амуниция должна была защитить обезьянку от холода. Что-то жалкое было во всем ее облике, сморщенная мордочка выражала страдание.

Нетрудно было понять — животное больно. Казалось бы, зачем оно дрессировщикам. Ванда Константиновна рассудила, что тут за малышкой плохой уход, а она с мужем выходят ее — заявила, что берет.

У Ивановых каждый новичок проходит карантин, клетку с ним артисты обычно ставят в свою гардеробную на месяц, полтора. Так поступили с обезьянкой, которую назвали Губи. Ее показали врачам. Они установили, что у шимпанзе поражены легкие, есть серьезная угроза, что разовьется туберкулез. Прописали антибиотики, витамины, усиленное питание. Ванда Константиновна и Валентин Федорович принялись лечить Губи.

Вскоре больную стали выпускать из клетки погулять по гардеробной, поиграть. Надо отдать должное Губи, ее не тянуло к

буйным выходкам. Она находила себе занятия где-то вблизи клетки. Любила возиться с тряпками, прикладывая их к себе, повязывала ленточки. Случалось, притихнув, сидела и наблюдала за людьми.    <

Когда Губи играла, Ванда Константиновна могла спокойно заниматься своими делами, например шить. Однажды дрессировщица ремонтировала свой артистический костюм. Губи возилась неподалеку. Ванда Константиновна подняла глаза от шитья и стала пристально всматриваться, что там делает Губи. Стащила иголку? Нет, иголки в ее смуглых пальцах не было. Губи имитировала движения людей, изображала, что вставляет нитку в иголку, завязывает узел, мелкими движениями делает стежки — шьет. Ошибиться было невозможно — Губи подражала своей хозяйке.

Иногда Ванде Константиновне приходилось между репетициями и выступлениями прямо в гардеробной что-то постирать — носки, платки, может быть, рубашку мужу. Наблюдательная Губи затеяла игру в стирку. Заметив это, Ванда Константиновна стала давать ей тазик, какие-то лоскуты. Воды, разумеется, в тазу не было. Ванда Константиновна опасалась, что Губи обольет себя, ее продует, болезнь усилится. Губи вполне обходилась без воды, удовлетворяясь тем, что получила тазик и лоскуты. Она старательно терла тряпку, выжимала ее, встряхивала и вешала сушить.

Однажды Ванда Константиновна, занятая своими делами в гардеробной, услышала странные шаркающие звуки, обернулась на них. Губи двигалась, вставив ноги в туфли своей хозяйки. Туфли соскакивали, приходилось передвигаться, не поднимая ног, как на лыжах. Видимо, двигаться так было нелегко, но зато Губи оказалась обутой, как и опекающие ее люди.

Ивановы не спешили переводить Губи в помещение, в котором жили остальные обезьяны. Она была еще слаба.

Конечно, то, что в гердеробной постоянно крутилось живое существо, приносило сложности, но Ванда Константиновна привязалась к малютке Губи. Ее радовало, что обезьяна поправляется, становится энергичнее, живее.

Вечером Ивановы выходят со своими, питомцами на манеж. Их шимпанзе проделывают акробатические и гимнастические трюки, ездят на мотоциклах и в автомашине, играет обезьяний джаз-ансамбль. Зрители смеются, восхищаются, аплодируют и часто не задумываются, что за этой легкостью, весельем, раскованностью — гигантский труд, что от тех, кто работает с шимпанзе, требуются воля, упорство, полная самоотдача.

К. ГАНЕШИН



#10 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 27 August 2020 - 09:36

Расстались добрыми друзьями

 

Американская школьница Саманта Смит побывала в нашей стране по приглашению Генерального секретаря ЦК КПСС, Председателя Президиума Верховного Совета СССР товарища Ю. В. Андропова. После того как она вернулась из «Артека» в Москву, ее спросили, чтобы она хотела посмотреть. Девочка ответила, что очень хочет побывать в цирке.

 

29.jpg

 

Саманта Смит и Евгений Майхровский

 

Вместе со своими родителями Саманта пришла в Московский цирк на Ленинских горах. Здесь шло представление «Открой свои тайны, арена». В антракте артисты позвали американскую школьницу к себе в гости за кулисы. Встретил ее в своем клоунском гриме заслуженный артист РСФСР Евгений Майхровский. Любовь и Борис Федотовы показали ей своих животных: африканского страуса, верблюдов, кенгуру, лам, зебр. Народный артист Дагестанской АССР Михаил Иванов познакомил со своими медведями-канатоходцами. Маленький пушистый медвежонок протянул Саманте лапу для рукопожатия. Девочка сказала, что советские ребята подарили ей много игрушечных медвежат, но настоящий медвежонок гораздо интереснее.

Артисты подарили юной гостье красочные цирковые сувениры, книги о советском искусстве. Расстались мастера манежа и американская школьница как добрые друзья.

А. ИВАНОВ



#11 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 29 August 2020 - 08:37

Мы были в цирке

...Стою я в кабинете директора цирка Николая Семеновича Байкалова, полного, спокойного и уравновешенного человека, а рядом на диване сидит Михаил Николаевич.
 

Оба они почему-то задают мне вопросы, не имеющие ничего общего с вчерашним происшествием: «Сколько тебе лет? С кем ты живешь? Нравится ли тебе цирк?» На последний вопрос я уже ничего не отвечаю, только утвердительно киваю головой, и крупные слезы падают на ковер.

«Иди, Боря работай», — слышу успокаивающий голос директора и, счастливый, захлебывающийся от слез, выбегаю из кабинета...

ХЛОПУШКА

В канун Нового года в Московском цирке шла большая праздничная программа. В середине первого отделения выступали с номером «Веселые повара» великолепные акробаты — Федор Яковлевич Хвощевский и Аркадий Ильич Будницкий. На манеже стояла большая плита, в финале, в кульминационный момент номера, они в акробатической связке «трактором» въезжали в плиту. Раздавался оглушительный взрыв, из конфорок высовывались растерянные лица, и, подняв плиту, повара убегали за кулисы.

Я сидел за своим дуговым прожектором на уровне восьмого ряда партера и каждый раз хохотал до упаду, когда выступали эти талантливые эксцентрики. Но одна мысль не давала мне покоя. Хотелось любым путем заполучить их хлопушку и продемонстрировать ребятам во дворе. Случай не заставил себя долго ждать. Как-то раз, проходя за кулисами мимо плиты, неожиданно увидел хлопушку. Инстинкт сработал мгновенно; я схватил ее и сунул в левый карман брюк суконной зеленой униформы, которую выдавали всем осветителям.

И, не представляя последствий этой шалости, направился в зрительный зал. За кулисами в это время разминались воздушные эквилибристы Папазовы; Владимир, младший сын Ивана Константиновича Папазова, стоял стойку в руках у отца, а старший, Леон, с которым мы были приятелями, подстраховывал их. После номера Папазовых обычно выступали «Веселые повара». Я подошел к Леону, шепнул ему о своей проделке и, не дожидаясь, как он на это отреагирует, убежал в зрительный зал и занял место за прожектором (замечу, что тепло от его реостата припекало мою левую ногу).

Представление шло своим чередом, один номер сменялся другим, а я сидел на стуле около прожектора и строил планы, как поэффектней взорвать завтра хлопушку и поразить приятелей.

Ведущий Александр Борисович Буше объявил номер Папазовых. Очнувшись от мечтаний, я включил прожектор и высветил выход артистов. В середине номера, когда демонстрировались трюки под куполом и восторженная публика следила за происходящим на трапеции, раздался оглушительный взрыв. Не сразу сообразив в чем дело, я все же выключил свой прожектор и увидел, что две с половиной тысячи зрителей с любопытством смотрят на меня, забыв о выступлении эквилибристов. Только почувствовав боль в ноге, понял в чем дело: нагревшись, хлопушка взорвалась. К счастью, ничего страшного со мной не произошло, если не считать, что я чуть не сорвал один из лучших номеров программы.

ЛИЛИ

В те памятные годы, о которых я рассказываю, зрители очень любили выступления Юрия Дурова. Особенно эффектным был финал, который назывался «карусель», где участвовали все звери. Мне в этой пестрой звериной братии особенно полюбилась слониха, которую звали Лили. Задолго до представления я приходил на конюшню и зачарованно смотрел, как ассистент Валентин чистил и кормил слониху.

—    Ну что стоишь? — обратился он однажды ко мне. — Бери сено и подноси слону. Не бойся, при мне не тронет, но без меня не подходи. Понял?

—    Понял, — сказал я и, не помня себя от радости, бросился таскать сено из дальнего угла конюшни.

Когда работа была закончена, Валентин взял меня за руку, подвел к слонихе и сказал:

—    Лили, покатай! Держись за хобот крепко, — предупредил он меня.

В тот же самый миг Лили высоко, к самому потолку подняла меня и стала плавно раскачивать из стороны в сторону. Затем он сказал, чтобы слониха меня опустила, и тут же дал ей команду:

—    Лили, поклонись!

Слониха встала на одно колено и стала трясти головой.

Счастливее меня не было человека. Я рассказал о Лили братьям и товарищам во дворе, но мне, как я и предполагал, не поверили. Будь я на их месте, тоже, наверное, не поверил бы.

На конюшню я стал приходить по нескольку раз в день, и всегда у меня в кармане было какое-то угощение для Лили: сахар, морковка или кусок сухаря. Мы с Лили как-то быстро подружились, и, завидя меня, она без всякой команды вставала на одно колено и приветствовала поклоном.

Встреч с Валентином я избегал, так как он уже несколько раз предупреждал меня, чтобы я в его отсутствие к слонихе не подходил и не катался: может сбросить.

Однажды, когда на конюшне никого не было, я принес Лили большую сладкую морковку. Кататься мне не хотелось, но Лили в знак благодарности за угощение подхватила меня своим мягким хоботом и стала качать. И в это самое мгновение как из-под земли появился Валентин и хриплым голосом закричал: «Лили, бум его, бум!» Я страшно испугался, что слониха сбросит, и обеими руками что было сил обхватил хобот.

Валентин схватил стек и подбежал к Лили. Но случилось непредвиденное. Лили плавно опустила меня на пол и, прижав руку Валентина к себе, как бы давала мне возможность убежать, чем я и воспользовался.

Гастрольные выступления в Москве Юрия Дурова закончились. Упаковали и погрузили реквизит, перевезли зверей и только двух слонов должны были отправлять ночью. После вечернего представления, когда цирк опустел и на вечерних улицах появились лишь редкие прохожие, гигантских исполинов вывели за ворота цирка. Отправкой руководил сам Юрий Владимирович Дуров, который был наслышан о нашей с Лили дружбе. Увидев меня в столь поздний час, он ласково спросил:

— Что, попрощаться пришел?

Ответить я ничего не мог: соленые слезы заливали мои щеки и перехватывали дыхание. Я подошел к Лили и позвал ее. Узнав меня, слониха остановилась и подняла хобот, я дал ей кусочек сахара. Больше мы с ней не встречались.

Б. ЛИВШИН

 



#12 Александр Рыбкин

Александр Рыбкин

    Дед

  • Администраторы
  • PipPipPipPipPip
  • 21400 сообщений

Отправлено 29 August 2020 - 21:14

Особый дар. Юмореска

 

Может быть, ничего бы и не случилось, если бы Николай Иванович Киселев остался в то воскресенье дома. Но как усидишь, если улицу кружевом завесили медленно падающие снежинки, а морозец такой легкий и приятно бодрящий!
 

И Николай Иванович вышел погулять. А где лучше отдохнуть, подышать свежим воздухом, как не в парке?

А в районном парке культуры и отдыха проводилось мероприятие под названием «Здравствуй, зимушка-зима!». По этой причине на центральной площадке среди немногочисленных скучающих зрителей стоял человек и громко через мегафон призывал: «Веселее, товарищи, веселее! Викторина продолжается: город на юге, где нет вьюги?!»

Николай Иванович остановился, постоял немного и хотел идти дальше, да только, снимая зачем-то перчатку, уронил ее на снег. Он наклонился, чтобы поднять, но здесь откуда-то сбоку выскочила маленькая лохматая собачка, схватила перчатку и озорно глянула на Киселева, приглашая, видимо, поиграть.

—    Отдай. Слышишь, отдай, — тихо, чтобы не привлекать внимания посторонних, позвал Николай Иванович.

Собачка на его просьбу радостно завиляла хвостиком и отпрыгнула в сторону.

—    Ты куда?! — испуганно вскрикнул Киселев. — Отдай, кому говорят!

Стоящие рядом люди оглянулись и непроизвольно расширили вокруг Николая Ивановича место, так что они с собачкой оказались словно на цирковой арене.

—    Отдай, ну отдай же! — сквозь зубы прошептал Киселев, косясь на зрителей. — Ну и черт с тобой! — рассердился он, чувствуя неловкость положения. — Подавись ей!

Собачка, уловив злую интонацию, выпустила перчатку и, наклонив голову, вопросительно посмотрела Николаю Ивановичу в глаза. Николай Иванович шагнул вперед, но тут собачка, решив, что игра продолжается, быстро подхватила свою добычу, и призывно оглядываясь на человека, потручила  по кругу.

—    Ну, паразитка! — вскричал взбешенный Киселев и, не обращая внимания на хохот окружающих, припустился следом.
—    Дядя, вы ее шапкой! Пальто, пальто на нее накиньте! — охотно и весело советовали зрители.

Насчет пальто мысль распалившемуся Киселеву показалась удачной. Он разделся и, вытянув пальто перед собой, стал подкрадываться к собачке.

—    На-на, — подманивал он ее ласковым голосом. — На, вкусно!

Чтобы собачка не сомневалась, что пальто вкусно, он изображал на лице, как ему казалось, довольную улыбку и чмокал языком.

Собачка заинтересовалась, навострила ушки. Киселев выждал удобный момент и с боевым возгласом: «А-а-а!..» — бросился на животное, и — плюхнулся на снег, потому что ловкая собачонка вовремя отскочила в сторону.   

Он лежал на снегу, а вокруг него до слез хохотали зрители.

В таком глупом положении Николай Иванович находился впервые в жизни. Он встал, отряхнулся, надел пальто и побрел прочь. На выходе из парка его нагнал мужчина с мегафоном и, протягивая Киселеву перчатку, сказал:

—    Послушайте, товарищ, я из филармонии, не хотели бы вы у нас работать? У вас природный дар смешить людей, а это, поверьте мне, большая редкость!

Николай Иванович поспешно отказался. А вечером, когда они с женой смотрели по телевизору эстрадный концерт, неожиданно для супруги задумчиво произнес:

—    Это все, конечно, хорошо, но.... для того, чтобы по-настоящему веселить людей, нужен особый природный дар...

РЕПЛИКИ С МЕСТ

Конферансье бывают двух типов: одни устанавливают контакт со зрительным залом, другие — со зрителями.

Если у клоуна нет своей маски, у него нет и своего лица.

  «До чего ты дошел, — говорили великому комику, — ведь над тобой смеется весь мир!»

Должен ли артист цирка, если он не воздушный гимнаст, быть всегда на высоте?

Не каждый артист, над которым смеются, — комик.

Труднее других расстаются со своими иллюзиями иллюзионисты.

—    Почему ты не уходишь с манежа? — спросили его.
—    Жду аплодисментов, — ответил он.

Чтобы стать хорошим жонглером, надо уметь все схватывать на лету.







Темы с аналогичным тегами Советская эстрада и цирк, Советский цирк. Ноябрь 1983

Количество пользователей, читающих эту тему: 1

0 пользователей, 1 гостей, 0 анонимных

  Яндекс цитирования