Журнал Советская эстрада и цирк. Январь 1985 г.
Советский цирк в 2000 году
Генеральный директор Всесоюзного объединения «Союзгосцирк» В. Г. КАРИЖСКИЙ открывает конференцию
|
Отправлено 09 April 2022 - 09:54
Журнал Советская эстрада и цирк. Январь 1985 г.
Советский цирк в 2000 году
Генеральный директор Всесоюзного объединения «Союзгосцирк» В. Г. КАРИЖСКИЙ открывает конференцию
Отправлено 10 April 2022 - 10:14
Станислав Геннадиевич Транхтенберг
Сам город был великолепным зрелищем, с настроениями, запахами истории и с современными ритмами музыки повсюду. Бесцветные рекламные афиши цирка, отпечатанные на серой бумаге и кое-где расклеенные на улицах, выглядели так беспомощно, что вряд ли могли привлечь внимание. Но телефон в кабинете директора звонил непрерывно. Спрашивали: «Есть ли билеты в цирк?» Может быть, Таллин, как мы это называем, очень «цирковой» город? Тогда почему здесь нет стационара? Опять необъяснимо. В столице с населением в пятьсот тысяч человек, с уймой приезжих летом, когда, кажется, половина страны устремляется в Прибалтику, цирк бывает всего один месяц в году, да и то необязательно каждый год.
Нет, если бы я была директором, как теперь говорят, я бы... А он? Что говорит он, директор передвижного цирка «Янтарь»?
— Зритель должен оставаться «голодным». Это хорошее правило старых администраторов. По-моему, разумное... Зритель должен чувствовать, что он не досмотрел, что он хотел бы еще раз прийти. И тогда я смогу еще раз спокойно приехать в этот город.
— То есть, в Таллине можно гастролировать дольше?
— Можно.
Планировать гастроли на срок заведомо меньший, чем знаешь, могли бы «пройти» в городе? Отказаться от денег, которые текут каждый день в кассу? Немножко непривычно. Хотя, конечно, срок гастролей с Дворцом спорта был обусловлен заранее, и теперь уже нельзя ничего изменить.
И все-таки Станислав Геннадиевич Транхтенберг прав. Возможно, одна из серьезных причин успеха концертов эстрадных групп во Дворце спорта — их кратковременность и стремительность. Два-три концерта как кавалерийская атака — и группа умчалась. А цирк нередко пересиживает. И вообще он в городе, как правило, круглый год. Где-то его становится слишком много (разумеется, при нынешнем однообразии программ).
Звонил телефон. Клайпеда. Администратор сообщал как продаются билеты на субботу и воскресенье. С. Трахтенберг, директор передвижного цирка, работая в Прибалтике, организует гастроли так, что в одном городе — передвижка, в другом — одновременно идут представления во Дворце спорта.
Говорят, что для Дворцов спорта нужна специальная программа и даже известно какая: много групповых номеров, пара аттракционов, кордебалет, оркестры, клоунские ватаги. Всего много, но все лишенное запахов и звуков настоящего цирка, как замороженные овощи в целлофане. В Таллинском Дворце шла тихая и немноголюдная программа, правда, с иллюзионным аттракционом (она сформирована и поставлена С. Трахтенбергом и В. Кременецким, инспектором манежа). Никакой спешки, ни один номер не наступал другому «на пятки», но ритм представления был очень современный. Все выглядело приятно, несмотря на удлиненные ребристые своды Дворца (как грудная клетка гиганта) противопоказанные цирку, где все должно быть сфокусировано на арену. Хуже было то, что арена, вмонтированная в прямоугольную игровую площадку Дворца, оказывалась удаленной от зрителей. Пустое пространство, в котором терялся контакт. И нужно было найти соединительные нити между ареной и рядами зрителей. И вот уже проволока танцовщицы Зухры Юсуповой натянута вне арены. Клоунское трио Шелковниковых исполняет свои антре в этом пространстве, и брызги от клоунады «Вода» летят в первые ряды; силовой жонглер Вячеслав Анохин приглашает зрителей убедиться в весе его гирь. Известный прием, но, казалось, он специально придуман для сегодняшних зрителей. Зал все время в чем-то участвовал. Из задних рядов плоховато видно — и в программе появляются номера, тянущиеся вверх: Валентина Кирюшкина, эквилибр на лестнице; группа Назировых, роликобежцы Анохины, эквилибрист Анатолий Егоров, воздушные гимнасты — Мария Твардовская и дуэт Назировых, А чтобы разглядеть дрессированных собачек Жилде и дрессированных кошек А. и Г. Воляшинских, которые своими трюками как будто пародировали аттракцион хищников, зрители привставали с мест. Но настоящих слонов и тигров не было. Не было «густонаселенных» номеров, как будто призванных иллюстрировать на арене демографический взрыв на земном шаре. Программа соблюдала все требования зрелищ во Дворцах спорта и в то же время сохраняла лучшие свойства цирка. (И — никаких затрат.) В этом и была, очевидно, разгадка.
И зритель все шел. Хотя в Таллине уже начался сезон выращивания роз и горожане устремились на дачи.
Но я все-таки пытаюсь вломиться в открытые ворота:
— Что, в Таллине гак сильно любят цирк?
— Как и везде. Но ходят с удовольствием, — говорит Трахтенберг.
— Может быть, у вас какая-то особенно эффектная реклама?
— Обычная. Видели на улицах?
Видела. Бесцветные листки, способные вызвать аллергию на цирковое зрелище. Никаких щитов и ярких плакатов.
— Распространение билетов?.. — с надеждой спросила я.
— Нормальное. Знаем местные условия, район. И есть люди, которые энергично это делают.
Никаких тайных стимуляторов в виде редкого сорта пива в буфете или танцев в антракте не было.
— Может, в программе именно те номера, которые нравятся в Таллине? — совсем уж бесцельно спросила я, зная заранее ответ.
И точно, он сказал, что зрителям нравится иллюзия, хорошие клоуны и номера с дрессированными животными. Так сегодня отвечают многие директора.
Обычная хорошая программа. Некоторые директора жалуются, что их заявки на номера не всегда удовлетворяются. Здесь, очевидно, отдел формирования выполнил просьбы директора. Но ведь надо было еще представить себе, как будут выглядеть номера-одиночки и дуэты в пространстве Дворца, уметь выбрать эти номера из «конвейера». А Трахтенберг цирк знает. В юности — жонглер, теперь — потомственный директор.
— Обычная программа, — говорит он. — И нет имен. Нет. А без имен трудно.
— Нелогично. Имен нет, а сборы есть. Значит, можно без имен.
— Можно. Но тяжело.
— Тяжело? — уже вовсю иронизирую я. — Сейчас проходила мимо кассы. Там очередь.
— Большая? — с неподдельным интересом спрашивает Трахтенберг.
Телефон снова и снова звонил. Артисты из других городов просили взять их в программу к Трахтенбергу.
— Из большого цирка — в передвижку? — делаю вид, что я что-то не понимаю.
— Прибалтика, — говорит он, — все хотят в Прибалтику.
Нет, тут он меня не обманет. Прибалтика, конечно, Прибалтикой. Но артистам нравится, как они говорят, «работать у Трахтенберга». Людям, постоянно переезжающим, так важно внимание. В цирке «Янтарь» внимание есть, спокойная атмосфера в программе, номера в гостиницах, квартиры, какой-то предупредительный сервис. Все это выяснение вдруг показалось мне неприличным. Увы, в последнее время программы и организация циркового дела приносят столько разочарований, что, когда встречаешь цирк, где представление смотрится отлично, план выполнен, администрация хорошо знает местные условия, артисты с удовольствием едут в город работать,— словом, встречаешь то, что должно быть нормой, начинаешь искать какой-то секрет. А весь секрет в том, что у зрителей в течение двенадцати лет, которые Трахтенберг в Прибалтике, не было разочарований.
Трахтенберг из поколения сорокалетних. И по-моему, принадлежит к новому типу руководителя. Сегодня уже мало добросовестно справляться со своими обязанностями. И даже добросовестность плюс знание своего дела (особенно в условиях передвижки) не всегда дают нужный результат. Директор передвижки — лицо временное в городе. И, приезжая на двадцать дней, цирк рискует остаться без овса для лошадей, потому что фонды квартала уже распределены, без номеров в гостинице, потому что художественная самодеятельность готовится к объединенному концерту, и без вагонов на станции. Везде будет обоснованный и вежливый отказ, если директор лишен обаяния, умения быстро наладить деловой контакт, если он не умеет быть приятным собеседником и гостеприимным хозяином в цирке. Сегодня это называется «иметь связи в городе». А когда связей нет, директор пьет валокордин, потому что морским львам не завезли свежую рыбу, вагоны стоят на товарной станции неразгруженными. Сейчас все большее значение имеют данные руководителя, его личность. По-моему, Трахтенберг умеет налаживать отношения с городом: и договориться об аренде помещения на нужный срок и, если нужно, с городским транспортом, чтобы жители отдаленных районов могли приезжать на спектакли, и о том, чтобы цирковым вагончикам разрешили для сокращения пути проехать через зону заповедника, найти людей, которые станут его помощниками. Собственно, он так и считает, что все держится на энтузиазме людей административной группы, на их четкой работе. С годами пс«вились налаженные связи в городах. И лицо директора цирка стало уже вписываться постоянно в лица городов, а цирк — иметь хорошую репутацию.
После Клайпеды передвижка отправлялась в Лиепаю. А эта таллинская программа?..
— Разъедутся. Разнарядки уже есть.
— Жалко. Такой отличный ритм найден...
А ведь можно было еще раз взглянуть на программу взыскательным глазом, и она, уже сформированная, обкатанная, с успехом отработала бы в еще нескольких Дворцах... Нет, не постоянный коллектив. Только несколько городов. Пока программа идет слаженно, пока не чувствуется необходимости в обновлении и переменах и в отношениях людей не наступило естественное утомление. Да, это был отличный дивертисмент для зрителя, которому нравится цирк молодых красивых исполнителей, ритмичная музыка (оркестр под управлением Александра Ульянова), легкий юмор и ненавязчивость номеров. Когда подобный спектакль готовится в Москве или в Ленинграде, затрачивается время, большие средства. А здесь — возникло на месяц и бесследно исчезло, рассыпалось по городам. И это не единичный случай. Так же рассыпался и спектакль «Богатырские ворота», поставленный в Киеве А. Зайцевым, который мог еще долго существовать как вторая программа для коллектива и играться по очереди с дивертисментом. Примеров, увы, много. Конечно, в цирке, где спектакль исполняется подряд раз десять в неделю, быстро приходит утомление внутри труппы — и от программы и от самих себя. Ведь это группа людей, как правило, не имеющих связей в городе и замкнутых внутри цирка. Но продержаться несколько городов, несколько месяцев — это реально. Сколько тратится усилий и средств на создание нового, и как легко теряется то, что возникает как бы стихийно! Итог такой программы оседает только в виде цифр выполненного финансового плана.
А передвижка уже из Клайпеды отправилась в Лиепаю.
Жара была двадцать семь градусов. Духовой оркестр моряков, ослепительно сверкая медью, рано утром около Дома офицеров играл марши. Но площадь была безлюдна. Кажется, все жители Лиепаи ушли на пляж. Все, кроме тех двух тысяч, у которых были билеты на утренник. Шапито, как старая шхуна, выдержавшее все дожди и штормы Прибалтики, стояло в центре города. Директор говорит, что, когда идут дожди или слишком жарко, это плохо для сборов. Но цирк «Янтарь» выдержал испытание жарой, морской водой и медными трубами. В воскресенье было три аншлага, в субботу тоже. Больше того: цирк выдержал испытание Штирлицем. Рижское телевидение снова показывало «Семнадцать мгновений весны». Предыдущий показ был опустошительным для всех зрелищных касс, все пустовало. И на этот раз фильм смотрел весь город. Все, кроме обладателей билетов в цирк. И все равно Трахтенберг несколько раз в день ходил к универмагу на площади, где в маленьком деревянном теремочке, вокруг которого паслись на газоне городские голуби, продавали билеты. Смотрел, открыта ли касса, стоит ли очередь. То ли повинуясь врожденной привычке директоров театра и цирка беспокоиться о продаже билетов, то ли очень конкретно не доверяя радивости кассирши: не ушла ли раньше времени по своим делам. Помимо постоянной группы штат передвижки в каждом городе обрастает новыми людьми — кассирами, билетерами, распространителями билетов, иногда шоферами и униформистами. (Еще одна сложность передвижки — постоянно меняется штат.) Кстати, в униформе стояли артисты программы, жонглеры ассистировали жонглерам, дрессировщики — дрессировщику.
Вспоминаю, как лет двадцать назад, вернувшись после зарубежных гастролей, наши артисты рассказывали немного с горечью, что там в цирках в униформе стоят артисты, полагая, что это вызвано только материальной необходимостью. И потребовались эти двадцать лет, прежде чем у нас стали понимать: профессиональный артист куда лучше подержит лонжу или подкинет булавы, нежели случайный человек, взятый в цирк на месяц.
В лиепайской программе аттракциона в обычном понимании этого термина не было. Программу заканчивали эквилибристы Алексея Сарыча, заканчивали очень достойно. Во всяком случае, публика с первого момента выхода труппы на манеж чувствовала какую-то значительность и фундаментальность номера. Было несколько артистов литовского коллектива — братья Путрюс, дрессировщик Бо-леславас Забукас, Пятрас Варякойис. Были еще Галина Березовская и Роман Коробко, Угринович с дрессированными собачками, клоуны Юрий Лысенко и Леон Дудойть. Если в Таллине программа отличалась ритмичностью, блеском, то здесь, конечно, не могли соревноваться с Дворцом спорта ни масштабами, ни осветительной аппаратурой, здесь все шло как-то очень по-домашнему и уютно, хотя и костюмы были не те и состав программы в целом слабее таллинской. Но когда появлялся семидесятишестилетний Альфонсо Виркаус, уроженец Лиепаи, последние дни выступавший на арене, его принимали почти как родственника.
И вот фокус. В Таллине программа держалась месяц, и в Лиепае тоже. Конечно, шапито раза в два меньше Дворца по количеству мест. Но ведь и город раза в четыре меньше. И я не удерживаюсь, снова спрашиваю:
— Так что, Лиепая очень «цирковой» город? Почему же все-таки нет в Прибалтике стационаров, ну, кроме Риги?
— Стационары можно построить. Вот в Каунасе, например, уже давно просят постоянный цирк.
— Но города сравнительно небольшие. Будет ли рентабельно?
— А как же театр в Паневежисе? А какие очереди в театр в Каунасе! Правда, есть одно «но».
— Но?..
— Сам цирк. Нет новых жанров. За последние двадцать лет они в цирке не появились. А по-моему, должны были быть. Двадцать лет назад цирк был лучше. Какие номера выпускали из училища на арену: Евгений Майхровский, «Галактика»!.. А теперь? Нет имен.
Не совсем он прав, мне кажется. Хорошие номера понемногу все время появляются. Но имен действительно мало. Ведь изменились требования зрителей. Высокое мастерство само по себе не так уж интересно. Нужна индивидуальность. Только индивидуальность сразу приносит имя.
У цирка «Янтарь» есть постоянные города: Каунас, Клайпеда, Калининград и т. д. Но на карте Прибалтики огромное количество белой для цирка территории. Там цирк не бывает, хотя там тоже есть свои сто тысяч потенциальных зрителей. Передвижка оказывается мало подвижной. На переезды тратятся дни, даже недели. И уже нет смысла ехать туда, где можно пробыть недели две. Брезентовые шапито быстро портятся, часто на зиму их складывают непросушенными. И приходится ремонтировать без конца. У цирка «Янтарь» нет хорошей зимней базы. К передвижкам в общем относятся как к чему-то второстепенному. Мы слишком увлеклись цирками-дворцами из стекла и стали, со всеми современными удобствами. Но увы, сегодня иногда кажется, что архитектура и современные удобства вдруг оказываются современнее самого цирка. И вот-вот возникнет мысль, что если цирк на сегодняшний день не имеет увлекательных в достаточном количестве программ, не имеет, как театр, смены спектаклей и выглядит довольно однообразно, то выиграть можно только за счет большей подвижности. Более частой смены программы (так оно на практике и происходит). И по-моему, не сегодня завтра придется пересматривать свое отношение к передвижке. Только она должна стать другой: из яркой пластмассы, отапливаемой в холодные дни, с большим укомплектованным штатом и за счет этого очень мобильной. Тогда можно открыть для себя и много новых городов и в больших городах каждые несколько дней перемещаться по районам, чтобы зрителям было удобнее. Если нет высокого искусства, то хотя бы надо выглядеть и двигаться в современном ритме жизни. И прежде чем утверждать еще один проект стационарного цирка, может быть, подумать о красно-белом шапито с его разрисованными вагончиками, скамейками для зрителей, где зрители сидят плечом к плечу и как будто испытывают ту же радость, как несколько веков назад, когда в городе появлялись яркие веселые повозки и все чувствовали — приехал праздник. И надо спешить, пока он не исчез.
Станислав Трахтенберг еще несколько раз в день ходил проверять, стоит ли очередь у кассы. Директор, у которого все хорошо просто потому, что все нормально. А «Янтарь» готовился к переезду в Калининград...
Н. РУМЯНЦЕВА
Отправлено 11 April 2022 - 08:41
Представление в рязанском цирке
Не так давно побывал на представлении Рязанского цирка и увидел несколько новых интересных номеров. Еще раз удивился, что дирекции обоих московских цирков не замечают подлинных новаций, а в то же время предоставляют манежи давно известным артистам, много раз выступавшим в Москве и не вносящим в свои номера ничего нового. Невольно вспомнишь изречение: «Мы ленивы и не любопытны».
Аттракцион «Девушка среди львов» Ольги Борисовой
Понравился в Рязанском цирке оркестр (дирижер В. Федотов), который не просто создавал звуковой фон, а являлся одним из важнейших компонентов представления. Но режиссерской организации программе не хватало. Что делать! Это беда большинства периферийных цирков. Поэтому интерес к цирковым представлениям падает, этого нельзя не учитывать.
Из номеров самое яркое впечатление произвел тот, который показывал Т. Ахундов, выступавший с четырьмя бегемотами (один из них, по кличке Гуго, — карликовый), двумя пеликанами, обезьяной и собакой. Бегемоты поставлены в центр номера, они исполняют большинство трюков и проделывают их в стремительном темпе, конечно, насколько это возможно для таких громоздких животных. Бегемоты переворачиваются через спины, строят пирамиды, карабкаясь один на другого, вальсируют, быстро ставят передние ноги на барьер, окружающий арену, производя среди зрителей первого ряда переполох. Дрессировщик на ходу вскакивает ногами на спину бегемота и стоя объезжает круг манежа. Что касается обезьяны, то она ловко ловит бросаемые ей обручи, надевает их на шею, кроме того, лихо гарцует на бегемоте и бежит по барьеру без какого бы то ни было поводка. Кажется, что дрессировщик вообще не обращает на нее внимания.
Первым в наших цирках с дрессированным бегемотом начал выступать В. Гуров, после его смерти животное перешло к М. Ширвани, потом к его дочери. Дрессированных бегемотов также выводит на арену С. Исаакян. Ахундов по сравнению со своими предшественниками сделал немало нового. Сейчас это — один из интереснейших номеров, а может быть и аттракционов, советского да, пожалуй, и мирового цирка.
Свой номер Н. и В. Велимович назвали «Воздушная мелодия». В первой его части музыкант, в данном случае тромбонист, выехавший на эксцентрическом автомобиле, хочет исполнить произведение И. Дунаевского, но ему мешает появляющийся из этой же машины и в ней же исчезающий комический субъект. Мне первая часть показалась любопытной, но несколько затянутой. Но вот музыкант почти ловит того, кто ему мешает, однако комик совершенно неожиданно при помощи троса взмывает вверх и оказывается на трапеции, превращается в гимнастку и демонстрирует на трапеции несколько трюков. И тогда музыкант, используя трос, также взлетает под купол, где расположены петли. Цепляясь за эти петли, так сказать, идя по ним вниз головой, он совершает путь над манежем, играя при этом на трубе. Снова звучит музыка Дунаевского. Своеобразное, соединяющее различные жанры выступление!
Споры вызывает аттракцион «Девушка среди львов», представленный Ольгой Борисовой. Мне довелось знавать ее деда, которого афиши называли Максом. Это был представитель так называемой «возбужденной» или «дикой» дрессировки. Львы — у него их бывало до пятнадцати — перегрызали деревянные палки, которыми артист оперировал. В дело шли трезубец, факелы, звучали револьверные выстрелы. Конечно, это был прием, манера подавать хищников, но виденное производило впечатление. Видел я и отца О. Борисовой, работавшего в спокойной манере, пронизывавшего свой аттракцион блестками юмора. (Кстати сказать, Владимир Борисов сейчас помогает дочери.)
И вот в первый раз смотрю выступление потомственной дрессировщицы. Замечу, что она после И. Бугримовой первой решилась одна войти в львиную клетку. Свой номер артистка строит как игру со львами, стремится к дружеским с ними отношениям. Традиционный для укротителей бич ею почти не употребляется. Да и сам термин «укротительница» к ней вовсе не подходит. Когда-то известный дрессировщик Б. Эдер, знавший многих львов, утверждал необходимость соблюдать между человеком и зверем, как он говорил, железную дистанцию. Но здесь нет ничего подобного, артистка ласково обнимает своих питомцев, треплет им гривы. И кажется, ни одного раза не раздается львиный рык, которым бывают так богаты другие львиные аттракционы. А тут — прямо-таки львиный детский сад. Это ощущение усиливается, когда львов из бутылки поят молоком и они, умильно облизываясь, катаются по манежу.
Конечно, в аттракционе имеются достаточно сложные трюки: прыжок льва почти через весь манеж с тумбы на тумбу, хождение льва по двум высоко натянутым канатам, при этом дрессировщица лежит на канатах, а лев через нее переступает, берет мясо изо рта своей повелительницы (может быть, лучше сказать — учительницы); лев перепрыгивает через других львов, стоящих на тумбах, а когда он подбегает к последнему, то пролезает под его животом. До сих пор такое приходилось видеть только в исполнении собак.
Теперь какие я бы позволил себе сделать замечания по аттракциону. Прежде всего: необходимо все-таки добавить еще один, а может быть, и два сильных, оригинальных трюка. Далее: номеру не хватает юмора, а при такой его подаче он особенно необходим. Рискованно говорить даме о ее наружности. И все же осмелюсь заметить, что длинные, до пояса, распущенные волосы придают артистке какой-то вакхический облик, а он не соответствует содержанию номера.
Убежден, что цирковые аттракционы, в том числе с дрессированными хищниками, должны быть хорошими и разными. Тогда почему не может быть и такого — назовем его ласковым — аттракциона со львами, тем более что он ни на какой другой не похож.
О номере узбекских джигитов, руководимом X. Зариповым, мне за последнее время пришлось выслушать немало. Честно говоря, его чаще ругали, чем хвалили. Весьма нелестные отзывы слышал об этом номере и генеральный директор Союзгосцирка В. Г. Карижский. И от кого же? От артистов! Как это неэтично, когда о своем же товарище коллеги говорят плохо, стараются принизить его заслуги. И вот мы смотрим номер. Исполняются все сложные трюки джигитовки: наездник оборачивается вокруг шеи лошади, подлезает под ее брюхо и снова оказывается в седле, стоит на спине несущегося во весь опор коня, совершает так называемый длинный обрыв, когда нога наездника вдета в петлю, притороченную к седлу, туловище волочится по земле, а голова оказывается всего в нескольких сантиметрах от копыт скачущей лошади. Пластична и выразительна дочь Зарипова, и сам он эффектен, особенно когда сидит на коне и поднимает его на задние ноги, да и когда руководит действиями своих партнеров и учеников стоя на земле. Правда, в номере мало нового, но в пределах традиций он отвечает всем требованиям, какие могут быть предъявлены к джигитам.
Как всегда, хорош акробатический ансамбль «Черемош», возглавляемый В. Максимовым. Отталкиваясь от гуцульских народных игр, артисты создают прыжковую сюиту, включающую оригинальные прыжки через ленты и специальный туннель. Иные показываемые акробатические трюки — высшей трудности: двойное сальто-мортале с двумя пируэтами. Меня не смущает, что в номере используется своеобразный трамплин, — это же цирк, а не спортивное состязание по акробатике! Но вот проблема, относящаяся к жанру в целом. Будем честными и признаемся: сегодня акробаты-спортсмены прыгают в партере лучше, чем цирковые акробаты. Об этом следует очень серьезно подумать. Что должен собой представлять современный прыжковый цирковой номер? Вероятно, здесь необходима театрализация, соединенная с высочайшими трюковыми достижениями. В этом отношении Максимов вышел на верную дорогу, но по ней следует идти дальше, открывать новые горизонты. Думаю, что сегодня обычный номер акробатов-прыгунов — такой, например, каким был знаменитый ансамбль Донвальдо, — успеха иметь не мог бы, показался бы устаревшим.
Когда-то любители и знатоки цирка специально приезжали на выступление наездников «Высшей школы»: Ф. Боше, Д. Филлиса, В. Андреева, А. Николаева, М. Дмитриева, В. Гайера и других. «Высшая школа» (выездка), если угодно, соль и перец циркового действия, но именно поэтому этот жанр требует особенно высокого мастерства. Что делать, и в этой области спортсмены начали обходить цирковых наездников! С тем большим нетерпением я ждал появления В. Демаша, потомственного циркового артиста. Сидит он в седле красиво, часто переводя поводья в одну руку, что безусловно трудно. Лошадь у Демаша отличная. Мне очень понравилось, как она исполнила вальс-бостон, шла то прямо, то боком, то пятясь назад. Наездник одет в цветную визитку и цилиндр, костюм красивый и вполне подходящий для вальса-бостона. Но оркестр заводит «Калинку», и лошадь пускается в пляс, выкидывает ноги, поворачивает круп. Для исполнения этого танца костюм артиста решительно не подходит. И еще одно обстоятельство; оркестр начинает исполнять новый танец, а всадник и лошадь чего-то ждут, не двигаются, получается пауза, и это лишает номер необходимого темпа, а это значит — и доли успеха.
Кроме перечисленных артистов в программе участвовали жонглеры на мачтах, возглавляемые Г. Новиковым, канатоходцы, руководимые А. Алихановым, жонглер Т. Рубцова. Номера Эти вполне удовлетворительны, но, как говорится, погоды не делают, поэтому их только упомянем. Но вот об исполнителях так называемого двойного баланса несколько слов скажем. Им руководит А. Кобзев. Двойным баланс называется потому, что два нижних держат на плечах палку, на ней стоит средний, а уже у него в руках или на голове артистка исполняет трюки. Но трюки-то, к сожалению, примитивные, да еще верхняя закреплена лонжей, хотя высота, право, не слишком велика. Далее: нижний, находясь уже на земле, ставит себе на лоб перш, увенчанный кольцом, верхняя в этом кольце демонстрирует пластические позы, а потом, в специальных рогатках, стоит на руках. Надо видеть, как верхняя поднимается на перш, чтобы понять: она далека от подлинного профессионализма. Когда смотришь этот номер, создается впечатление, что эквилибристика с першами находится у самых истоков, будто на наших аренах не выступали коллективы, руководимые А. Шираем, В. Французовым, Р. Манукяном, П. Маяцким, Ю. Половневым, Л. Костюком, А. Сарычем. Ведь наши эквилибристы с першами безусловно сильнейшие в мире. И вдруг такой бесцветный номер!
И в заключение — о клоунах. Р. Шаранов и А. Дадарходжаев умеют быть на арене органичными. А это важное достоинство. Они хорошо общаются со зрительным залом. В чем-то подражают А. Юсупову, правда, иногда используют старые антре (например, «Фотографию») и разыгрывают его, скажем честно, хуже, чем такие корифеи клоунады прошлого, как, например, Лепом и Эйжен. Но есть у них неплохие собственные находки, смешные, ими самими придуманные повороты и в старых и новых антре. В общем, все было бы нормально, если бы в конце первого отделения они не прибегли к пародии на мнемотехнику. Один из клоунов, подойдя к зрительнице, спрашивает партнера, обязанного отгадывать:
— К кому я подошел?
— К мужчине, — отвечает тот.
— Точнее!
— К женщине.
— О чем думает эта женщина? Чего она хочет?
— Чтобы муж вечером пришел домой трезвым.
Следующий вопрос:
— Выйдет ли эта девушка замуж, и будут ли у нее дети?
Ответ:
— Замуж она не выйдет, но дети у нее будут.
И сразу становится стыдно и за клоунов, и за Рязанский цирк, и за литературную часть Союзгосцирка. Надо сказать, эти остроты я слышал тому назад лет пятьдесят в эстрадном театре сада «Эрмитаж» в исполнении Г. Амурского и М. Гуссо и уже тогда артистам указывали, что шутки эти далеко не первого сорта, но они хоть подавали их в ряду других, лучших, в легкой, непринужденной, я бы сказал, салонной манере. Здесь же все делалось грубо, топорно, так что дурно-вкусица так и выпирала. Как такая шутка могла сегодня найти себе место на манеже государственного цирка? Здесь остается только развести руками...
Ю. ДМИТРИЕВ
Отправлено 16 April 2022 - 09:34
Отправлено 17 April 2022 - 09:24
Отправлено 18 April 2022 - 08:41
«София» в цирке на Цветном бульваре
Отправлено 22 April 2022 - 08:50
Учитесь делать смех
Отправлено 23 April 2022 - 09:20
Николай Логинов - главный ветврач Союзгосцирка»
Цирк — это живой организм, в котором все процессы взаимосвязаны. Поэтому нет в его огромном, сложном хозяйстве мелочей. Нет и профессий престижных и непрестижных.
Да, многие работники цирка, в отличие от звезд манежа, остаются в тени — их не высвечивают лучи прожектора, их имена не украшают афиш, но без них не обойтись. Вот одна из таких неприметных профессий — ветеринарный врач. Во время веселого представления зрителю и в голову не приходит подумать, что четвероногие артисты могут заболеть. И все же они, как и все живые существа, болеют. И тогда на помощь зверям приходят добрые Айболиты — ветеринарные врачи цирка. Об их удивительных операциях, неустанной заботе о животных можно рассказывать часами. Но всякие исключительные ситуации, к счастью, происходят не каждый день, а ежедневное наблюдение за животными, профилактика их заболеваний необходимы постоянно. Но все ли есть у наших Айболитов, чтобы вовремя прийти на помощь? О работе ветслужбы Союзгосцирка мы попросили рассказать главного ветеринарного врача объединения Николая Валентиновича Логинова.
— Начну с цифр, так как они красноречивее многих слов скажут о состоянии наших дел. В настоящее время в системе Союзгосцирка содержится около семи тысяч животных. Обслуживают это огромное количество самых разных, в том числе и очень редких видов животных 10 штатных ветврачей и 59 совместителей. Как видите, и общее число их невелико, к тому же большая часть ветврачей не считают цирк основным местом работы, поэтому и спрос с них, к сожалению, не велик.
Логинов работает в Союзгосцирке около трех лет. Осваиваясь в новой должности, Логинов не только постарался вникнуть в работу ветеринаров на местах, но и разработал всю необходимую для четкой работы службы документацию: «Положение о ветеринарном враче циркового предприятия», «Перечень оснащения ветеринарного пункта цирка», «Индивидуальный зооветеринарный паспорт циркового животного», «Историю болезни животного» и ряд других документов.
— «Положение о ветеринарном враче», — объясняет Николай Валентинович, — должностная инструкция сотрудников нашей службы — определило обязанности ветврача в цирке. Индивидуальный зооветеринарный паспорт циркового животного и его история болезни также необходимы каждому зверю, как нам с вами медицинская карточка в поликлинике. Она значительно облегчает труд врача. Сегодня выяснить кто, когда, чем и отчего лечил животное, иногда просто невозможно — так невнятны и противоречивы объяснения. Согласен, что в связи с многочисленными переездами из города в город лечебный процесс и без того усложняется. Но ведь речь идет о работоспособности, а зачастую и жизни четвероного артиста! И нельзя прощать халатность по отношению к ним. Благодаря вновь разработанной документации наконец-то можно будет осуществить контроль и узнать, кто именно и как проводил анализы и обследования, как проходило лечение тех или иных заболеваний. Поэтому легче будет организовать мероприятия, направленные на сохранение цирковых животных. Надо ли говорить о том, как это важно и нужно.
— Немаловажной представляется проблема оснащения ветеринарного пункта цирка, — продолжает Николай Валентинович.— Что мы видим сегодня на ветпункте в цирке! Стол да стул. А ветврачу, как и каждому специалисту, необходимы орудия труда, которых он пока еще не имеет. Так что прежде чем спрашивать и требовать, нужно обеспечить его всем необходимым.
Проблем много. Но что же делается для создания стройной, хорошо оснащенной, укомплектованной кадрами, высококвалифицированной ведомственной ветеринарной службы Союзгосцирка?
— Первые шаги по преодолению наших трудностей сделаны. Руководство Союзгосцирка поддерживает инициативу об организации и упорядочению ветслужбы объединения. Новая структура аппарата предусматривает отдел зоотехнической и ветеринарной работы.
Сейчас наиболее остро встал вопрос кадров. Пора отказаться от услуг сезонных работников, нам нужны свои постоянные сотрудники, тогда можно будет говорить об их квалификации, учить, растить своих специалистов. Задача эта очень непростая. Судите сами. В цирке выступает около ста сорока видов животных: от обычной кошки до гигантов слонов. А студент ветфакультета изучает только семь видов животных, к тому же домашних. А когда животное заболело, оно не спрашивает, что там у тебя в дипломе, что ты изучал в институте. Его нужно лечить и лечить быстрее, так как каждый наш пациент это не просто медведь, попугай или удав — это прежде всего артист цирка. И от того, выйдет ли он завтра на арену или нет, зависит иногда судьба целого аттракциона...
К сожалению, нам еще многое приходится постигать на практике, так как даже специальной литературы по экзотическим видам животных нет. Тем важнее организовать коллектив единомышленников. Тогда можно будет делиться опытом, обобщать его.
Итак, судя по всему, для цирковой ветслужбы наиболее актуальным является вопрос кадров. Но почему же все-таки ветврачи не идут работать в цирк! К сожалению, ставки по сей день очень низкие. А работы много, да и пациенты у нас необычные — к иному и подступиться страшно. Поэтому многие мои коллеги справедливо считают, что спокойнее трудиться на вет-станции. Или возьмем для примера специалиста, который трудится в сельском хозяйстве. Получает он значительно больше нашего работника, а трудится в более благоприятных условиях. Он знает каждое животное с момента рождения, наблюдает за его развитием, изучает особенности, повадки. Наш ветврач лишен этой возможности. За один только год состав его подопечных меняется не менее трех-пяти раз. Интересно, что в зоопарке ветврач получает пятнадцатипроцентную надбавку к окладу за опасность. Кажется естественным, что это положение должно распространяться и на наших работников. Пока этого нет.
Когда я собиралась на встречу с главным ветврачем объединения, то даже не предполагала, с какими проблемами придется столкнуться. Зная о нескольких сложных операциях, которые провел Логинов, думала, что услышу любопытные истории, связанные с этой редкой профессией. Но разговор пошел о трудностях. Да и самому Логинову, в общем-то еще молодому специалисту, почти все пришлось начинать с нуля. Ведь даже для того чтобы выяснить как обстоят дела не на бумаге, а на самом деле, нужно было объехать почти весь Союз!
Во многих цирках побывал Николай Валентинович. Часто он вылетал в незнакомый город к тяжелобольному зверю. Более пятидесяти животных спасено им. Логинов сделал уникальную полостную операцию белому медведю, сложнейшую операцию слону, который прибыл к нам на гастроли из Чехословакии, он нашел способ не удалять, а пломбировать зубы тиграм (оказывается грозных хищников часто донимает зубная боль). Кого только не лечил добрый Айболит: страусов и гепардов, верблюдов и питона. Обо всем этом он рассказывает как-то буднично, без особых красок:
— Всякое бывает, работа такая, интересная.
О том, что Николай Валентинович любит свою работу, догадаться не сложно — столько сил и энергии отдает он ей.
— Когда где-то случается беда, здесь в Москве невозможно все предугадать, тем более заочно поставить диагноз. А на месте, как правило, нет необходимых лекарств. Это не значит, что их нет вообще в этом городе, но попробуй получи их для зверя! И приходится уговаривать, упрашивать, рассказывать фармацевтам, как дороги нам наши пациенты, словом, терять и без того драгоценное время, когда счет идет на секунды!
В ближайшее время ветеринарный отдел Союзгосцирка наметил проверить состояние всех цирковых животных. Эта огромная работа преследует несколько целей, в том числе выявить недостатки ухода и содержания четвероногих артистов, определить пути их устранения.
В одном из приказов Союзгосцирка говорится, что ветврачам цирков, руководителям аттракционов и номеров с животными категорически запрещено проводить какие-либо хирургические операции, не связанные с оказанием лечебной помощи. Приказ разослан по циркам,и несоблюдение его влечет за собой ответственность всех причастных к его нарушению лиц. Впрочем, обычно между дрессировщиком и его питомцами складываются самые дружеские взаимоотношения. Артисты — первые лекари и самые необходимые помощники ветврачей. Но, что греха таить, известны и недопустимые случаи обращения с животными.
— Всех проблем нам, конечно, разом не охватить. И все-таки хочется знать, как много времени займет организация ветслужбы в системе Союзгосцирка?
— Это очень большая и кропотливая работа. Организовывать все заново всегда нелегко, тем более в таком сложном и разбросанном хозяйстве, как Союзгосцирк. Думаю, на это уйдет не менее трех-пяти лет. Становление ведомственной ветеринарной службы будет поэтапным. Уже проведена большая работа по разработке и утверждению нормативной документации. Сейчас решается вопрос заработной платы. Решив его, мы будем укомплектовывать наши штаты постоянными кадрами. В 1984—1985 годах впервые будет проведено мероприятие по повышению квалификации ветврачей цирков на базе Московской ветеринарной академии. Это необходимое мероприятие в дальнейшем постараемся сделать систематическим.
Хочется сказать немного о людях, которые сегодня лечат животных в цирке. Многие из них — фанатики своего дела. Их отличает подлинная любовь к животным, своей профессии. Это ветврач Брянского цирка И. Фурман, ветврач Кишиневского цирка В. Которобай, ветврач Московского цирка на Цветном бульваре В. Будзилович, ветврач Свердловского цирка Н. Сероноженко, ветврач Омского цирка Л. Трофимова, ветврач Киевского цирка В. Таран, ветврач Кировского цирка С. Соболева, ветврач Львовского цирка С. Городницкая. О каждом из них можно рассказывать бесконечно. Вы, наверное, обратили внимание, что почти все они женщины. А работа наша нелегка даже для мужчин. Остается лишь пожелать им оставаться верными избранному пути.
Беседу вела ВЕРА УХАРОВА
Отправлено 24 April 2022 - 10:02
Отправлено 25 April 2022 - 08:34
Отправлено 27 April 2022 - 08:26
Отправлено 28 April 2022 - 08:35
Сюрприз
Отправлено 29 April 2022 - 09:28
О Евгении Петросяне
Корр. Евгений Ваганович, мне кажется, что у большинства артистов в биографии можно отыскать момент неожиданности в выборе профессии, который нередко дает старт, такому, скажем, разговору, как наш.
Петросян. Должен вас разочаровать: у меня такого момента в биографии нет. Я с «младых ногтей» решил стать артистом. И именно эстрадным. Мне очень нравилось смешное. Нравилось, что меня слушают. Правда, к счастью, я .очень быстро сообразил, что удержать внимание аудитории можно только умным рассказом, а смех смеху рознь...
Я сделал этот вывод, когда мне было семь лет. У нас в семье артистов не было: мама — инженер-химик, отец — математик. Когда меня спрашивают, кто повлиял на выбор моей профессии, я отвечаю: Аркадий Исаакович Райкин.
Я его увидел, полюбил и поверил ему на всю жизнь.
В школьные годы я очень активно участвовал в самодеятельности моего родного города Баку. Я пел в оперетте, играл драматические роли, особенно любил играть стариков, чтобы грим был посложней. Выступал с конферансом, был занят в спектаклях кукольного театра... Словом, я уже тогда как бы пробовал себя во всех жанрах. Победила эстрада.
И до сих пор, когда я выхожу на сцену и от лица своего персонажа обращаюсь к зрителю, веду с ним разговор о добре и зле, любви и ненависти... глядя в глаза... лицом к лицу... я убеждаюсь, что выбор оказался верным.
Корр. Ну, а что же школьное увлечение театром так и прошло бесследно?
Петросян. Я выпускник Всероссийской творческой мастерской эстрадного искусства, которой руководит Л. Маслюков, и считаю, что мне повезло: я был одним из пятидесяти студентов ее первого набора.
Поступив в мастерскую, я выбрал свой путь — путь эстрадного артиста.
Но, если говорить откровенно... Да, мне хотелось в драматический театр. Хотелось играть большие роли. У меня даже была попытка уйти в театр. Это было, когда я уже стал артистом и работал конферансье в оркестре под руководством Л. О. Утесова.
Однажды на концерт пришел Юрий Александрович Завадский. Видимо, он увидел во мне (мне приятно так думать) что-то такое, что ни я сам, никто другой еще разглядеть не мог... Он показал меня художественному совету театра имени Моссовета. Я читал рассказы А. П. Чехова. Было решено дать мне попробовать себя в одной из ролей репертуарного спектакля.
Корр. И какую роль вы выбрали для показа?
Петросян. Мне было двадцать лет... и я выбрал роль Князя в «Дядюшкином сне». Смешно?
Корр. А дальше?
Петросян. А дальше... не было «дальше Я остался у Л. О. Утесова, а он считал, что мое будущее — это эстрада. Иногда я мысленно обращаюсь к этому эпизоду моей жизни и мне начинает казаться, что и сейчас я смог бы сыграть психологически сложную роль, многоплановый характер. Но тут включается комплекс: а вдруг я из тех самых комиков, которым очень хочется выглядеть трагиками?..
Корр. Евгений Ваганович, я помню, в семидесятых на ТВ был такой спектакль «Наполовину всерьез», где вы «на равных» работали с такими известными драматическими актерами, как Людмила Гурченко, Григорий Абрикосов...
Петросян. Да я и сейчас возможность попробовать себя в драматической роли полностью не отметаю. И не случайно я стремился, чтобы в спектакле «Доброе слово и кошке приятно» появились и явственно прозвучали драматические ноты...
Корр. Да и сам спектакль, где вы являетесь главным действующим лицом, артистом, создающим целый калейдоскоп запоминающихся характеров, выстроен по законам театра...
Петросян. ...не даром он родился, как и мой первый спектакль «Монологи», не сцене Театра эстрады. В его создании принимала участие большая постановочная группа... осветители, звуковики, костюмеры...
С Московским государственным Театром эстрады меня связывает многое. Здесь я впервые вышел на сцену в дипломном спектакле нашей студии. Здесь в 1970 году я стал Лауреатом IV Всесоюзного конкурса артистов эстрады. Это был очень сложный конкурс, от предыдущего его отделяло двенадцать лет. Представляете, сколько сил накопила за это время эстрада?
Отдельной премии за конферанс не было, что меня даже радовало, ибо состязаться с артистами речевого жанра было интереснее и труднее.
А сейчас я думаю о новом спектакле и постановку его связываю также с Театром эстрады.
Корр. В дипломной программе «В жизни раз бывает 18 лет» вы представили себя как «ученика на конферансье». Это было в 1962 году. В 1974 году.вы ушли из жанра конферанса, будучи уже опытным артистом. О вас как о конферансье много писали. Критики отмечали ваше актерское обаяние, дар мгновенного контакта со зрителем, мягкий юмор, элегантность и т. д. Казалось бы, что еще человеку надо? Живи и пользуйся заслуженным успехом, пополняй творческую копилку.
Петросян. Я никогда не собирался оставаться только конферансье. В общем-то я никогда и не был «чистым» конферансье, то есть не ограничивал свою работу на сцене только объявлением номеров или отдельными репризами. В моей программе всегда были монологи в образе, моно-сценки, фельетоны. Когда я работал у Л. О. Утесова, то мы с ним разыгрывали большие импровизированные сцены... Это было необыкновенно интересно и... страшно. Каждый вечер, выходя на сцену, я не знал, что меня ждет... Леонид Осипович был человеком необычайно остроумным и большим фантазером. Я считаю, что пять лет, что я с ним работал — это годы учебы в Академии эстрады. Он был удивлен и обижен, узнав о моем желании делать самостоятельный спектакль. Я очень переживал и позднее, когда Леонид Осипович, побывав на спектакле, похвалил меня, у меня как груз с души свалился. Он своей похвалой как бы одобрил мои поиски своего пути в искусстве. Что же касается тайн профессии... Ну, какие тут тайны? Все на виду.
Наш первый отечественный конферансье Алексей Григорьевич Алексеев в своей книге «Серьезное и смешное» писал.
«...конферансье без культуры общей и театральной, без знаний в разнообразных отраслях, без актерской и режиссерской техники, без основательного знакомства с другими видами искусства — жалкий остряк, который всегда может попасть в дурацкое положение».
Вот такие «профессиональные тайны»...
Если взглянуть на конферансье на сцене глазами зрителя, то, я думаю, немаловажен такой момент: как он «привяжет» себя к чужому номеру. Мне лично был близок такой открытый ход, как «пока готовят сцену, я займу вас»... и т. д.
Это очень важно, как конферансье сбалансирует концерт своим творчеством. В течение концерта он нужен не всегда, когда всё в порядке и по темпо-ритму и по эмоциональному накалу, то вполне хватает простого представления артистов, но вот какие-то номера «не тянут», Концерт ощутимо «проседает» и это сразу должен почувствовать конферансье и тут-то уже точно... «Ваше слово, товарищ маузер». Конферансье термометр концерта, хозяин эмоциональной атмосферы всего представления. По-моему, худшее, что может быть — это когда концерт существует сам по себе, а конферансье с его интермедиями сам по себе.
Корр. Артисты вашего жанра часто жалуются на отсутствие острого актуального репертуара. Как вы решаете эту проблему?
Петросян. Я не знаю такой проблемы. Надо работать. Искать. Мне очень помогает работа в библиотеках... да я просто не мыслю себя и свою деятельность в отрыве от этой работы... Это же такое богатство!
В школьные годы я в бакинских библиотеках перечитал всю юмористику, и уже тогда завел себе рабочие тетради, куда переписывал заинтересовавший меня материал. А какие острые и смешные тексты я себе создавал, отобрав путем компиляции материал на заданную тему из нескольких фельетонов. Уже тогда я усвоил: надо искать! Несколько лет назад в Министерстве культуры РСФСР мне довелось просмотреть авторский материал, скопленный за довольно продолжительный период. Сколько же интересного я нашел там! Я ищу материал для себя и «на» себя. Это помогает избегать случайного репертуара. Сейчас я работаю с прекрасными, близкими мне по духу авторами Аркадием Хайтом, Альбертом Левиным, Леонидом Натановым, Михаилом Задорновым... Это эстрадные писатели с высокоразвитым чувством гражданственности, их острое перо сатириков направлено на борьбу со всем, что мешает нам жить, на борьбу за справедливость. Нам друг с другом далеко не всегда легко. Я в период работы очень беспокоен, хочется, чтобы текстовой материал был точно мой, чтобы он попал на мою индивидуальность...
Корр. Кого вы считаете своими учителями в искусстве?
Петросян. Мне посчастливилось учиться в творческой мастерской и позже у замечательных артистов: Марии Мироновой, Рины Зеленой, Льва Мирова, А. Г. Алексеева... Повезло, что несколько лет я выходил на сцену с Утесовым. И я всю жизнь, как уже говорил, учился и учусь у Аркадия Исааковича Райкина — великого кудесника сцены.
Корр. О чем вы мечтаете?
Петросян. О своем театре. Чтобы это был оригинальный организм. Мечтаю создать зрелище не похожее на предыдущие... Театр эстрадных миниатюр. Синтез всех эстрадных жанров: вокала, слова, пластики, чудес... Где главным лицом будет Артист, его Мастерство, а спецэффекты, то есть техника, будут ходить в «массовке». Вот эта мечта и привела меня на режиссерский факультет ГИТИСа. Учусь у таких мастеров эстрады, как И. Г. Шароев и А. А. Бартяк. Хочу попробовать сам поставить спектакль. Ведь для нас — сатириков — темы остаются прежние: бьем по мещанству, карьеризму, взяточничеству, бюрократизму и т. д. Пороки с испокон веков знакомые... Форма должна меняться! А. П. Чёхов прав, сказав устами своего героя: «Новые формы нужны. Нужны новые формы, а если их нет, то лучше ничего не надо».
Интервью провела Г. ЗАМКОВЕЦ
Цирковой форум →
Новости →
Журнал Советская эстрада и цирк. Ноябрь 1988 г.Автор Александр Рыбкин , 18 Feb 2024 Советская эстрада и цирк и 1 еще... |
|
|
||
Цирковой форум →
Новости →
Журнал Советская эстрада и цирк. Октябрь 1988 г.Автор Александр Рыбкин , 08 Jan 2024 Советская эстрада и цирк и 1 еще... |
|
|
||
Цирковой форум →
Новости →
Журнал Советская эстрада и цирк. Июль 1988 г.Автор Александр Рыбкин , 10 Nov 2023 Советская эстрада и цирк, 1988 и 1 еще... |
|
|
||
Цирковой форум →
Новости →
Журнал Советская эстрада и цирк. Июнь 1988 г.Автор Александр Рыбкин , 25 Oct 2023 Советская эстрада и цирк и 1 еще... |
|
|
||
Цирковой форум →
Новости →
Журнал Советская эстрада и цирк. Май 1988 г.Автор Александр Рыбкин , 09 Oct 2023 Советская эстрада и цирк и 1 еще... |
|
|
0 пользователей, 1 гостей, 0 анонимных