Немного про иночество.
Нам, как мы знаем, свойственно впадать во искушение упрощения и поддаваться стереотипам того или иного толка.
В результате чего, одним из нас при слове "инок" - сразу видится отшельник в землянке, или в скиту, кормящий дикого медведя, вдали даже от монастыря. Не то, что от мира!
Ну, а более критически настроенные индивидуумы сразу припомнят нам, о том, что и Архиепископы, Епископы, Митрополиты и Патриархи - тоже иноки. Формально - точно такие же, как и схимники и отшельники, принявшие постриг и "отказавшиеся от мира". Но со множеством ну ооооочень мирских пристрастий. За единичными, буквально, исключениями.
Но и те, и другие, пожалуй, равноудалены от понимания вопроса в максимальной его полноте.
Не дерзну сказать, что я - "эксперт" в этом. Но кое-что все-таки знаю из общения и с теми, кто принял постриг и живет в нем. И с теми, кто к нему идет. И даже - с расстригами...
Так вот, от простого послушания (первой ступени монастырской жизни, которая, в конечном итоге, ни к чему не обязывает, и в которую может входить все, что угодно: и уборка сортиров, и строительные работы, и уход за скотом, и бесконечно многое другое, а не только "чтение и переписывание богослужебных книг и работа в иконописных мастерских") до Великой Схимы (высшего "ранга" в иноческом служении) - существует множество промежуточных ступеней. И каждая из этих ступеней перешагивается человеком, вступившим на эту "лествицу" - исключительно под водительством многоопытных духовников. Путь этот, от послушника - к иноку, от инока - к иеродиакону, от иеродиакона - к иеромонаху, от иеромонаха - к епископу... И выше... Это - унаследованный с Апостольских времен путь восхождения и преемственности. Я не буду останавливаться на каждой ступени отдельности. Про это можно поинтересоваться в сети и у более компетентных людей, чем я.
Понятно, что все вышеперечисленное вовсе не подразумевает физического устранения от мира, а скорее - наоборот!
Схима и отшельничество же - статьи даже для очень продвинутых монахов, особые.
Но есть и совершенно иная форма иночества, о которой я обмолвился выше, назвав ее "Иночеством в Миру" или "тайным Постригом". Об этой особой форме монашества говорить трудно, поскольку сама суть ее состоит в том, что человек, вступивший на такой особый путь, ни в коем случае, до гробовой доски не должен его никак афишировать. Иноки, живущие в Миру, не носят монашеского облачения. Работают на заводах. Служат в государственных учреждениях. На Литургиях присутствуют точно на тех же основаниях, что и обыкновенные прихожане. Но тот жизненный кодекс, который они принимают во время пострига - никак не менее, а скорее - даже более строг и сложен, чем тот которому следуют их собраться, живущие в Монастырях и по Монастырскому Уставу.
Тут есть соблазн попутать такой путь - с тем, что предложил старец Зосима в "Братьях Карамазовых" Алёше: "Иди в Мир. Ты там нужен". Но это не так! Алеша стремился к постригу. Зосима же, опытный Водитель, увидел, что у младшего из братьев Карамазовых нет того, особого дара, требуемого для ухода от Мира. Более того, он узрел в нем то, что уже в те достаточно давние времена стремительно исчезало из жизни за пределами монастырских стен... Да и внутри них - тоже.
Так вот, "Иночество в Миру" - тоже дар особый. Ни в коем случае не основанный на какой-либо фальсификации или мимикрии. Это, скорее, исключительный и весьма не простой способ нахождения гармонии между Внутренним Человеком и Внешним Миром. Это включение совершенно иных инструментов Внимания, Мировосприятия, Отношений с другими людьми, независим от их близости или удаленности от твоей конгрегации или конфессии...
Как вы знаете, я очень люблю наблюдать за людьми в самых разных местах и ситуациях. Метро... Вокзалы... Аэропорты - то есть места, где я бываю, наверное, чаще многих. И когда я читаю эту неиссякаемую Книгу - я очень часто смотрю на кого-либо, вовсе не обязательно перебирающего четки или читающего Псалтирь, и вовсе не исключаю такой мысли: "А вдруг - это инок или инокиня?" И узор, который я стараюсь плести постоянно в таком рода ситуациях, вдруг обретает совсем неожиданную ранее орнаменталистику...
Очень надеюсь, что этот пассаж не внесет смуту в разговор и не заведет его в недоступные нам дебри.