Когда выйдет журнал, мы начнем переход на новые условия хозяйствования. Иным станет планирование. Не по принципу «от достигнутого». Установленные показатели уже не будут изменяться и переутверждаться. А то ведь как бывало: потрудился коллектив цирка на совесть, ему сразу же повышенные показатели. А те, кто работали, как говорится, ни шатко ни валко, могли жить без особых забот и тревог. Исчезнет мелочная опека. Если мы получим больше доходов, чем запланировано, то у нас образуется дополнительный фонд заработной платы, установленный по нормативам. Мы сами сможем теперь распоряжаться частью своих сверхприбылей. За этот счет мы сможем какие-то суммы выделять на повышение ставок артистам, улучшившим свою работу.
В порядке эксперимента в 1988 году двум-трем хорошим коллективам с сильным художественным советом, крепкой профсоюзной организацией мы предоставим право самим распоряжаться фондом заработной платы, премиями, штатным расписанием. В руках коллектива будут доплаты за расширение зон обслуживания, овладение смежными профессиями, чтобы можно было, например, совмещать должности ассистентов, выполнять обязанности униформистов. Разумеется, в первую очередь этим займутся те, кто имеет доступ к электролебедкам, другой сложной аппаратуре. Вот тогда, когда люди будут сами считать каждую копейку, посмотрим, сколько понадобится ассистентов, сколько рабочих по уходу за животными. Станет совершенно ясно количество вспомогательного персонала. Кто будет по-настоящему лучше работать, тот станет и больше получать.
Конечно, тут есть свои сложности. И сейчас при распределении премий, например, не найдется человека, который бы считал, что премии не достоин. И впредь, очевидно, будут люди, что станут говорить: «Я тоже работаю хорошо. Почему же другому платят больше?» Но, повторяюсь, в порядке эксперимента сделаем так, чтобы определение коэффициента полезного действия зависело только от руководителя коллектива, месткома, всего коллектива в целом.
— А вы не боитесь, Петр Николаевич, что судьи окажутся добренькими, а не принципиальными! Ведь говорить правду в лицо, пожалуй, порой потруднее, чем делать отрывной трюк без лонжи.
— Уже и сейчас иногда слышишь: «Как же мы будем решать участь наших товарищей?» Надо найти стимулы, чтобы повысить заинтересованность всех в общем деле. Чтобы каждый знал — на повышении заработной платы ощутимо сказывается, допустим, сокращение животных, не занятых в представлении, уменьшение мест багажа. А то иной дрессировщик содержит столько хищников, что их хватит на добрый зверинец. А провоз всего этого хозяйства влетает в десятки лишних тысяч. Еще пример. Реквизит у жонглера — кольца, мячи, да булавы,— а возит он с собой три контейнера: и вилки, и ложки, и плошки, и кухонную посуду, и постельное белье, и электроплитки, и настольные игры, и телевизор. Чего только нет! Но, скажете вы, все это людям необходимо. Правильно, необходимо. Мы принимаем меры, чтобы всем этим располагали цирковые гостиницы. Словом, нужно еще думать и думать, как поднять активность людей, их заинтересованность в конечном результате работы.
— Наверное, поднимается и роль тарификации — определения ставок артистам. Сейчас, на мой взгляд, она недостаточно оперативна. Вот ребята во главе с Александром Херцем сделали великолепный воздушный полет. На такую большую дистанцию никто, кроме них, не летает ни у нас ни за границей. Но до сих пор артисты по-настоящему не тарифицированы. Люди, ежедневно рискующие собой, получают меньше, чем иные исполнители весьма заурядных трюков в партере.
— Сегодня пришла пора говорить не только о тарификации, но и об аттестации артистов. Вы правы: сделал хороший номер — получи деньги сейчас же, а не перед уходом на пенсию. Это должно стать правилом, законом нашего цирка. Видят члены тарификационной комиссии тот же воздушный полет и сразу же на своем, может быть, даже внеочередном заседании решают все вопросы. У комиссии всегда должен быть свой фонд для поощрений.
— Кстати, у многих понятие тарификации связано исключительно с повышением зарплаты...
— К стыду своему, я тоже не могу припомнить ни одного случая, когда тарификационная комиссия снизила бы ставки. Сейчас труд и материальное вознаграждение приводятся в соответствие на всех уровнях. Выше должна быть и наша требовательность. За пять лет нам предстоит аттестовать шесть с половиной тысяч работников: по тысяче с лишним человек ежегодно. Вот она, наша госприемка.
— Часто можно услышать, что экономика в цирке забивает творческие вопросы. Прошлым летом в шапито «Веселая арена» в ЦПКО имени М. Горького в Москве по два представления давались чуть ли не каждый будний день. В письмах в редакцию зрители писали, что на утренниках не видели артистов, которые были указаны в афишах: они работали по вечерам.
— Я разговаривал с директором шапито С. Григоряном. У него была очень большая программа. Никто из артистов, за исключением разве коверных, не перерабатывал нормы. Нынче тоже два представления в день. Цены на утренники гораздо дешевле. Я бы не возражал, если бы в «Веселой арене», как в Сочи, одновременно работали две разные программы — дневная и вечерняя. Нужна только уверенность, что будут аншлаги. И естественно, честность перед публикой. Зрители должны знать, кого они увидят утром, кого — вечером. Пока же я лично, как и в прошлом году, жду жалоб от артистов, что их мало занимают.
— Но, наверное, не надо забывать, что выстроилась и настоящая очередь в Москву. Сейчас, когда в столице остался лишь цирк на Ленинских горах, он не в состоянии принять все достойные номера. Работа в Москве должна быть стимулом для творческого роста. Вспомним В. А. Волжанского, который никогда не приезжал сюда дважды с одним и тем же репертуаром, считал это просто неприличным.
— Мы всегда и стараемся показывать новое. В конце года состоится конкурс по цирковым жанрам. Его лауреаты выступят в Москве. В 1988 году намерены показать москвичам «Гусарскую балладу» Ю. Ермолаева, в 1989 — пантомиму «Спартак» в постановке М. Запашного.
Но мы несколько уклонились от экономики. Только сейчас она стала выходить у нас на передний план. За последние пять лет мы смогли увеличить деньги на постановочные расходы почти вдвое — до 3 миллионов 100 тысяч рублей. На капитальный ремонт отпускаем 6 миллионов рублей. Сумма, выделяемая на жилищное строительство, возросла за счет долевого участия со 150 тысяч до 1,5 миллионов рублей. Словом, все меньше становится разговоров: «Денег нет».
Экономика — средство для улучшения творческой деятельности всего циркового хозяйства. Возьмем, например, новые цирки, их компрессорное и морозильное оборудование, звуко- и светоаппаратуру. Самая современная техника. Но до сих пор мы не всегда могли найти высококвалифицированных специалистов для ее обслуживания. На нашу зарплату никто не шел. Теперь права директоров в использовании зарплаты расширяются. Мы можем привлекать нужных нам людей.
— Наверное, это относится не только к инженерно-техническим работникам. Можно, допустим, увеличить зарплату и опытным рабочим по уходу за животными. А то случается на эти должности попадают люди, сомнительные по своим деловым и человеческим качествам. Отсюда и трагическая гибель бегемотов во время пожара в железнодорожном вагоне, и другие ЧП.
— Только не надо думать, что деньги сами сразу свалятся к нам в руки. Фонд заработной платы надо зарабатывать. Отсюда и некоторое чувство тревоги, как с этим справятся иные руководители цирков. Раньше директора цирков, как правило, назначались из бывалых работников манежа. У них был немалый опыт, они прекрасно знали все цирковые тонкости, психологию артистов, законы рекламы и кассы. В последние же годы местные органы все чаще стали нам рекомендовать на директорские должности людей, слабо знающих цирк, экономику циркового дела. А ведь строятся-то теперь не цирки — дворцы. Каждый город стремится перещеголять другой по отделке цирковых зданий — интерьеру, люстрам, чеканке. Кстати, надо все-таки глубоко, с экономической точки зрения разобраться: стоит ли продолжать нам подобное строительство с таким размахом и помпой. А то есть города, как, например, Кострома, Караганда, Ашхабад, Ставрополь, где цирки-дворцы ничего, кроме убытков, не приносят. Во всяком случае, сейчас, когда планируется строительство новых цирков, следует быть очень и очень внимательными.
Теперь, когда у нас появляется экономическая возможность, особенно вдумчиво следует рассматривать вопрос о передвижных цирках шапито. Нам нужны шапито, особенно там, где стационаров нет и где мы их не скоро построим. Правда, часто говорят, что многие не хотят работать в передвижках, считая их гастроли весьма непрестижными. Мне кажется, дело не в этом. Если уж говорить о непрестижности нашего шапито, надобно говорить о слабости его технического оснащения, плохих бытовых условиях для людей. Мы знаем цирки-шапито социалистических стран, где проявляется куда больше заботы о быте людей, нежели в наших передвижках.
В новых условиях хозяйствования без знания экономики успеха не жди. И, видимо, первое, что придется нам сделать, ввести для всех руководителей своего рода экономический всеобуч. От этого, от ответственности каждого работника за порученное ему дело будет зависеть очень многое. Еще раз повторяю: надо найти такой механизм, чтобы отныне в доходах цирка был заинтересован каждый, кто трудится в нашей системе.
— Кстати, некоторые каналы экономии не нужно даже открывать, а просто их должным образом использовать. Вот у меня в руках инструкция о порядке предоставления репетиционных дней и периодов артистам. Здесь четко обозначены сроки подготовки новых номеров и аттракционов...
— Чувствую, куда вы клоните. О непомерно затянувшейся подготовке номера Н. Милаевой сейчас много говорят в Союзгосцирке. По инструкции на подготовку иллюзионного аттракциона положено два года. А здесь на подготовку номера ушло шесть лет. Не хочу кого-то оправдывать или кого-то обвинять. Но, если в акробатике или гимнастике есть какие-то разработанные методики, в иллюзии нет проторенных путей, тут никогда никто не уверен наверняка, что все пойдет как по маслу. Тем более всякий раз мы должны с величайшей осторожностью подходить, кому доверяем номер, сможет ли человек его сделать, обладает ли достаточно высоким артистизмом, чтобы «править бал». У Милаевой аттракцион не получился, Хотя время и деньги превысили все сроки и сметы.
Но тут стоит сказать еще об одном. Иногда случается парадоксальная ситуация: номер, на подготовку которого ушли годы, готов, а вот костюмов, которые и шить-то от силы неделю, нет. У нас очень слабая база. Художественно-производственный комбинат в Москве может освоить миллион 400 тысяч рублей в год и еще 400 тысяч рублей могут взять на себя харьковские мастерские, в основном изготовляющие металлические клетки. Более миллиона остается неосвоенным. Надо бы перевести комбинат на двухсменную работу, но нет рабочих. Думаем о создании единого комплекса — объединения Всесоюзной дирекции по подготовке новых номеров и аттракционов с производственным комбинатом, но и тут имеются сложности. Отдушину предусматривают новые условия хозяйствования. Часть средств теперь мы сможем выделять на поощрение работников заводов и предприятий, которые будут делать для нас сложное оборудование. Но это еще не выход. Мы вносим в правительство ряд предложений по укреплению материально-технической базы. Чтобы нам выделяли фонды, материалы, станки, оборудование, закрепили за нами определенные заводы, чтобы какой-то-реквизит изготовляло для цирка министерство авиационной промышленности, некоторые другие министерства.
— Коль скоро зашла речь о подготовке новых номеров, мне бы хотелось продолжить эту тему. Когда в Москве гастролировал болгарский цирк «София», вместе со взрослыми во многих номерах там отлично выступали дети. Проблема подготовки детей в цирке волнует и нас.
— Старые артисты вспоминают, как раньше на манежах соревновались прыгуны, акробаты, жонглеры, гимнасты. Удивительные трюки выкидывали там мальчишки и девчонки. С детских лет за кулисами они вбирали в себя отточенную школьную технику, воспитывали в себе черты характера настоящего артиста. Теперь, увы, ничего подобного. Манежи подчас стоят пустые, а ребят к ним и близко не подпускают: «Не положено». Давно пора нашему профсоюзу, от которого все это зависит, взглянуть на детское ученичество в цирке другими глазами. Ведь воспитывать в труде — это не значит только учить строгать, паять или рукодельничать. Это значит вообще с малых лет готовить человека к какому-то серьезному делу.
К сожалению, официально, как правило, детское ученичество разрешено в цирке с 12—14 лет, то есть с возраста, когда при всем желании уже никого ничему толком не научишь. Между тем в некоторых видах спорта (я, например, недавно был в Ростове у известного тренера В. Левшина) разрешено заниматься с четырех лет. А ведь упражнения там подчас не менее сложные, чем трюки у нас на манеже. Ясно, положение не нормальное. И мы будем принимать самые энергичные меры, чтобы этот неестественный запрет был снят как можно скорее.
— И еще такой вопрос. Согласно новым условиям хозяйствования Союзгосцирк за счет фонда валютных поступлений Министерства культуры от гастролей советских цирковых коллективов за рубежом будет получать средства в иностранной валюте...
— Они пойдут на приобретение за границей экзотических животных, аппаратуры и технических средств отдельных постановочных материалов. Мы открываем специальный расчетный счет, куда будут поступать валютные средства.
— А не предполагается ли использовать часть валюты на гастроли у нас в стране зарубежных цирков! Ведь сколько лет мы не видели у себя в гостях цирков Западной Европы, Америки. Прошлогодние короткие гастроли цирка «Ронкали», разумеется, исключение.
— Вряд ли есть смысл тратить на такие гастроли валютные отчисления. Приезды всех творческих, в том числе и цирковых коллективов входят в план соглашений по культурному сотрудничеству между странами.
— Так что же мешает туда их включить!
— На Западе есть отдельные хорошие номера. Но, по сути, нет хороших программ. Наверное, есть смысл пойти по другому пути: устраивать у нас международные цирковые конкурсы — фестивали, как, например, в Монте-Карло или на Кубе. Первый такой фестиваль мы планируем провести в 1989 году в честь 70-летия советского цирка. В нем могут принять участие и исполнители из капиталистических стран. .Что же касается приглашения зарубежных цирков, вернемся к этому вопросу: дело тут не только в валюте. Швейцарский цирк «Кни» соглашался, например, зимой, когда у них межсезонье и нужно лишь кормить животных, приехать к нам и за рубли. Но тогда мы так и не договорились. Цирков у нас в стране много, но своих артистов еще больше. Нужно всем найти место. Впрочем, наверное, рассуждать так, все равно что говорить: давайте не покупать фильмов Чаплина и Феллини, а крутить свои, которых у нас тьма-тьмущая. Хотя цирки Запада и фильмы Чаплина и Феллини — это далеко не одно и то же. Вот ждали мы, ждали китайский цирк, а приехал, — и многие разочаровались: по-настоящему один хороший номер. Все остальное — весьма среднее. Так и в швейцарском цирке Фреди Кни-младший чуть ли не единственный в мире демонстрировал кабриоль — исключительно сложный и красивый прыжок лошади. Посмотреть, конечно, стоит, во всяком случае.
— Меня удивили ваши слова, Петр Николаевич, о том, что у нас артистов гораздо больше, чем нужно нашим манежам. Мне обычно приходилось слышать другое: нет хороших номеров, нечего показывать, горит план.
— В любом случае разобраться с номерами нам поможет аттестация. Разумеется, если проводить ее неформально. Это должно способствовать перестройке сознания и артистов и руководителей. В театре, например, некоторые актеры подали заявление об увольнении, не дожидаясь аттестации. Так и нам предстоит борьба за качество не на словах, а на деле... Что же касается новых оригинальных номеров... Воздушный полет «Журавли». Жонглеры В. Царьков и Г. Киль. Акробаты на скейт-бордингах под началом А. Калинина. Вертикальный канат Н. Челнокова. Гимнастка на трапеции Е. Панова, Можно список продолжить. Во всяком случае, не стоит забывать, что с хороших номеров начинается экономика цирка. С заботы о новых хороших номерах должна начаться и наша работа в новых условиях хозяйствования
Беседу вел Е. ГОРТИНСКИЙ