Магнитогорский Чарли Чаплин

Хлещет проливной дождь. Порывы ветра валят с ног. Он бежит в цирк на представление, торопится, спешит и, кажется, опаздывает к началу.

Он слышит второй звонок... Одевается и никак не может одеться. Гримируется, но грим не получается. Но вот, кажется, одет и загримирован: котелок, усики, кургузый пиджачок, большие стоптанные ботинки. Очень похож на Чарли Чаплина. Можно выходить на манеж. Но...выходить не нужно. Это всего лишь сон.

Время, когда он ежедневно выступал перед зрителями, все дальше и дальше уходит в прошлое. И все реже и реже приходят эти беспокойные сны, в которых бежишь в цирк, опаздываешь, не успеваешь к началу...

Он проработал в цирке около полувека. Но вот уже несколько лет, как покинул манеж, привык и смирился с положением пенсионера. Недавно ему исполнилось семьдесят лет.

Коверный клоун Евгений Бирюков объехал почти все города Советского Союза. Некоторые посетил по нескольку раз. Побывал на гастролях в Болгарии, Монголии, Чехословакии, в странах Африки. Но с особенным волнением вспоминает о своей работе в Магнитогорске. Город только начинал строиться, и юность артиста совпала с юностью города. А начало его трудовой деятельности — с большой всенародной стройкой.

Вот один из многочисленных рассказов Евгения Яковлевича.

— Отдыхал я недавно на Черном море, в поселке Николаевка. Сижу на берегу на надувном матрасе под зонтиком, как и полагается пенсионеру. Светит солнышко. Плещет море. Не помню о чем думал, но не о работе, не о цирке. Любуюсь, наблюдаю. К берегу подошел катер. Шурша, ткнулся в песок. С носа бросили трап. В белых костюмчиках и белых шапочках с радостными криками, как стая громкоголосых чаек, по трапу на берег сбежали дети. Ветер и волны стали постепенно разворачивать опустевший катер бортом к берегу, и я прочел его название — «Магнитогорск». И воспоминания юности сразу возникли передо мной, как самая ощутимая реальность.

...Вижу, как сейчас, в антракте в фойе магнитогорского цирка, окруженный внимательными зрителями, стоит поэт Борис Ручьев. Громко, взволнованно читает свои стихи о Магнитке. Поэт заканчивает чтение. Наступает моя очередь, и я с шутками и прибаутками успешно распространяю среди зрителей облигации государственного займа. После представления, несмотря на то, что общежитие находилось в двухстах метрах от цирка, всех артистов через непролазную грязь перевозили на телегах. Если я задерживался в цирке и не успевал вместе со всеми на телегу, то добирался до нашего барака на широких охотничьих лыжах.

Вспоминается невероятно бурное развитие Магнитогорска. И во всем этом участвовали и мы, артисты цирка: то выходили на субботники, то давали шефские концерты.

Вот построили новый цех, задули новую домну, открыли первый клуб, пошел первый трамвай. В Магнитогорске в то время было очень много «первого». И в моей жизни случилась первая голубоглазая любовь, единственная на всю жизнь... Когда мы с Галей вышли из загса, то услышали, как один из сидевших на заборе мальчишек прокричал: «Ребята, сегодня пойдем в цирк. Бирюков будет рассказывать, как он женился!»

Евгений Бирюков гастролировал в Магнитогорском цирке четыре с половиной года подряд. Не четыре с половиной сезона, а именно четыре с половиной года! И зиму и лето.

Жители Магнитогорска настолько привыкли к Бирюкову, что считали его своим коренным магнитогорцем. Подтверждением этому служат такие интересные встречи.

Много лет спустя при переезде из одного города в другой Бирюков на какой-то станции выскочил на перрон купить газету. Его окликнул взволнованный женский голос: «Товарищ Бирюков! Евгений Бирюков! Можно вас на минуточку?»

Возле киоска стояла женщина с двумя детьми — мальчиком лет двенадцати и девочкой лет восьми. Женщина сказала: «Дети, познакомьтесь, это клоун Евгений Бирюков, наш магнитогорский Чаплин. Это о нем я вам так много рассказывала». И продолжала, обращаясь к Бирюкову: «Извините, пожалуйста, я понимаю, у вас совершенно нет времени. Но уж такой случай! Вы помните Магнитку начала тридцатых годов? Я была тогда маленькой девочкой, такой, как сейчас моя дочь. Помните, город только начинал строиться. У нас был театр кукол, кинотеатр и цирк. Спектаклей в театре было очень мало. Для нас, детей, самым большим праздником было посещение цирка. Не удивляйтесь, что я так хорошо помню ваше имя и фамилию. В моем детском дневнике, который я храню до сих пор, на одной страничке наклеена статья о цирке с вашим портретом. Как хорошо, что мы с вами встретились!»

Бирюков внимательно слушал и взволнованно повторял: «Помню — помню...»

А была и такая встреча. Группа магнитогорских рабочих сопровождала поезд с оборудованием для какого-то завода. В Казани состав переформировывался. Сопровождающие, коротая время, бесцельно бродили по привокзальной площади. Вдруг их внимание привлек цирковой плакат с большим портретом. На плакате было начертано: «Весь вечер на манеже Евгений Бирюков».

— Братцы, — закричал один из рабочих, — узнаете? Это же наш магнитогорский Чаплин! А ну, пошли в цирк!

И вот они, до этого не знакомые Бирюкову люди, пьют с ним чай в общежитии Казанского цирка. Идет горячий разговор. Конечно, о Магнитке. Такой разговор может быть только между земляками, которые очень давно не встречались.

К тому времени, когда Евгений Бирюков начал выступать в качестве коверного клоуна, он уже владел многими жанрами. Был турнистом в труппе Ольтенса, прыгал на батуте в номере Сергея Цастея, летал в воздушном полете Зеликова, работал под куполом на «рамке» с гимнастическими кольцами, был и неплохим наездником. И все эти навыки очень и очень пригодились ему в новом амплуа.

В 1973 году в городе Шауляе состоялось последнее выступление коверного Евгения Бирюкова. Исполнена последняя клоунская реприза, и на манеж вышла вся труппа. Самые теплые слова говорили артисты в адрес ветерана, покидавшего любимое поприще. Было торжественно и немного грустно...

После представления, когда . зрительный зал опустел, первые ряды партера заполнили артисты. Барьер арены по всему кругу был застелен разноцветными скатертями и уставлен угощениями. Барьер превратился в праздничный стол. Бирюков вышел на середину манежа, сделал подчеркнуто широкий жест и громко произнес: «Прошу всех к барьеру!» Это был его последний экспромт на манеже.

У Евгения Яковлевича, как и у многих цирковых артистов, имеются альбомы, заполненные фотографиями. Хранятся в них также рецензии и отзывы. Вот выдержка из отзыва, который оставил Алексей Толстой, присутствовавший в 1940 году на представлении в Кисловодском цирке: «...Талантлив и остроумен Евгений Бирюков».

В цирке сейчас работает сын Евгения Яковлевича — Юрий Бирюков. Он жонглер, акробат, дрессировщик лошадей. В 1975 году Юрий с отличием окончил заочное отделение режиссерского факультета ГИТИСа. Хочется верить, что мы скоро увидим его новые интересные работы.

И. ФРИДМАН, С. КУРЕПОВ

оставить комментарий