Наталия и Олег Кирюшкины

Помните темноволосую хрупкую девочку с большим бантом и хулиганистого веснушчатого мальчишку, пытающегося отнять у нее воздушный шарик? Да, те самые Наталия и Олег Кирюшкины, имена которых долгое время ассоциировались именно с эстрадным номером «Шарик», поставленном для них восемь лет назад Анатолием Бойко.

Не случайно поэтому их творческий вечер (в котором кроме Кирюшкиных принимали участие артисты хореографической мастерской Москонцерта — Е. Шестакова, Л. Гайдарова, М. Тихомирнов, В. Лугукан), недавно проходивший в кинотеатре «София», начался с «Шарика». И хотя номер этот уже всем хорошо знаком (одно время артисты «эксплуатировали» его, пожалуй, даже слишком часто), Наталия и Олег Кирюшкины исполнили его с той степенью высокого мастерства, которое рождает на сцене ощущение сиюминутной импровизации происходящего. А мы уже в который раз с нескрываемым удовольствием следили за наивными перипетиями трогательной истории, где по-своему рассказывалось о вечных проблемах добра и зла.

Первое отделение их вечера помимо «Шарика» включало еще два отдельных номера — «Менуэт», поставленный Э. Виноградовой, и «Бабочка» в постановке В. Манохина. «Менуэт» являл собой пародию на манеры этикета XVIII века: жеманная маркиза в фижмах и на пуантах якобы случайно роняла веер, а сластолюбивый маркиз с лорнетом принимался за ней галантно ухаживать, используя, в основном, акробатические поддержки. Этому номеру (напоминающему хореографические миниатюры Я. Якобсона на аналогичные темы) не хватало, на мой взгляд, ни остроумия, необходимого для пародии, ни изысканности, свойственной пародируемому веку. А исполнители, пытаясь создать стилизацию, подчас впадали в иную крайность, начиная наигрывать. Вообще «Менуэт», в отличие от других номеров, к сожалению, не открыл ничего нового в индивидуальности Кирюшкиных.

А вот «Бабочка» стала одним из самых удачных номеров в программе артистов. Здесь в который раз варьировалась извечная, свойственная романтизму тема человека и волшебного существа, которое, полюбив, теряет свое волшебное, природой данное свойство. История, рассказанная в этот раз средствами танца и пантомимы, вызывала ассоциации и с «Сильфидой», и с «Ундиной», и с «Русалочкой».

Беззаботное порхающее создание, упоенно взмахивающее ярко-желтыми, нарядными крылышками, встретило столь же беззаботного юношу, пытающегося поймать ее. И вот бабочка поймана, вернее, она сама, пленившись юношей, «слетела» к нему в объятия. Но человек, желая оставить навечно волшебное существо на земле, — теряет ее навсегда.

Так и бабочка, подобно Сильфиде, оказавшись в объятиях юноши, потеряла силу своих крыльев, не смогла больше взлететь. Юный восторг сменился разочарованностью, былая беспечность — печалью. Но финал оказался новым для романтических историй: юноша, бережно поддерживая бабочку, помогает ей взлететь.

Артисты тонко раскрыли лирику и драматизм, заложенные в хореографической лексике номера, представляющего собой интересный сплав акробатики и чисто балетных движений.

Наталия и Олег Кирюшкины долгое время выступали с этими отдельными номерами в сборных концертах, и их выступления всегда имели успех. Наверное, можно было бы и дальше продолжать эту концертную деятельность, подготовив еще несколько номеров для расширения репертуара. Но хотелось попробовать что-то совершенно другое, большее — не просто новый номер, а целое отделение, своеобразный маленький спектакль. Для этого нужен был не только режиссер и балетмейстер, но и новые участники, необходимо было расширение исполнительского состава. Так их дуэт превратился в трио за счет приглашенной ими сестры Наталии — Елены Шестаковой, окончившей Ленинградский институт культуры по классу хореографии. Затем появились еще В. Лугукан и М. Тихомирнов — получился уже целый пантомимический квинтет, в котором по-прежнему солировали Наталия и Олег Кирюшкины.

Эмилия Виноградова поставила им целую программу, состоящую из пяти номеров, правда один из номеров — «Милорд» — ставила Ф. Иванова-Хачатурян), объединенную общим названием: «Истории грустные и смешные». Программа готовилась долго, готовилась в нерабочее время, по ночам, так как руководство Москонцерта далеко не сразу поверило в успех подобного эксперимента. Но желание и энтузиазм были настолько велики, что Кирюшкины убедили всех в правомерности спектакля. И если на первом представлении в ЦДКЖ еще были длинноты, неоправданные паузы между выступлениями, порой не хватало драматургической четкости и чистоты в исполнении отдельных номеров, то теперь многие «неровности» выступления исправлены, затянутости — ликвидированы, паузы — оправданы и насыщены, а вся программа, в целом, безусловно выглядит более «обкатанной».

«Истории грустные и смешные» начались чеховским «Романом с контрабасом», оказавшимся понятным на языке пантомимы без всяких дополнительных словесных пояснений. Условность оформления (художники всей программы — Н. Ананьев и Н. Комов) была продиктована с самого начала и принималась как данность. Девушка в голубом платье с длинной косой (Е. Шестакова), олицетворявшая Лето, под звуки «Баркаролы» П. Чайковского, пробегая по сцене, тянула за собой две узкие полоски: одну синюю (это была река), и другую зеленую, с рисунком деревьев (это был лес). А потом Девушка-Лето превращалась в озорного мальчишку, укравшего одежду у купающихся в «синей реке» героев и футляр от контрабаса со спрятанной в нем обнаженной барышней. Все забавные перипетии чеховского рассказа — купание, встреча в воде, стыдливость и испуг, поиски украденной одежды — были разыграны Наталией и Олегом Кирюшкиными с веселой непринужденностью и необходимой долей чеховского юмора. Но в финале неожиданно для рассказа и закономерно для чеховского творчества в целом, возникла откровенно грустная нота, окрашенная, правда, в иронические тона: одинокий герой, одетый лишь в кружевные панталоны исчезнувшей барышни, печально водил смычком по струнам воображаемого контрабаса, извлекая скорбные звуки «Элегии» Массне...

А следующий номер переносил нас из России на Запад, из конца прошлого столетия в 30-е годы столетия нынешнего. Назывался он — «Ангажемент в кабаре», и в нем звучали песни из известного кинофильма «Кабаре».

По сравнению с пантомимно-игровым, сюжетным номером «Роман с контрабасом» «Ангажемент в кабаре» представлял собой уже типичный эстрадно-мюзикхольный танец с эффектными трюками. Милое очарование предыдущего номера сменяло чуть холодноватое виртуозное мастерство исполнения, дивертисментная бессодержательность которого несколько выбивалась из стилистики других пантомимно-хореографических миниатюр.

Пожалуй, наиболее интересным и драматически насыщенным стал номер «Милорд», поставленный Ф. Ивановой-Хачатурян.

...В глубине сцены застыл на вертящейся подставке ослепительно и безразлично улыбающийся мужчина-манекен (О. Кирюшкин) в модном костюме. Под звуки знаменитой песни Эдит Пиаф на сцену выбегает худенькая оборванная девочка (Н. Кирюшкина) в зеленом платье с дешевым мехом, в потрепанной шляпке, съехавшей на бок, в одном черном чулке. Она то тщательно приводит в порядок свой жалкий костюм, то встает в «зазывные» позы, отставив бедро и уперевшись рукой в бок, провожая глазами воображаемых, якобы проходящих мимо мужчин. Не выдержав, она бросается им вслед, цепляясь за полы их одежды, падает, словно отброшенная ими прочь, ползает по полу, посылая им вслед проклятия... И вдруг, увидев манекен, она принимает его за живого мужчину — раскланивается перед ним, кокетничает, но он остается безучастным ко всему. Тогда в отчаянии она дает ему пощечину, но манекен по-прежнему не реагирует ни на что. Теперь-то она догадывается, что перед ней — кукла, догадывается и в рыданиях падает у ног безжизненной куклы.

Тут песня «Милорд» сменялась другой, не менее известной — «Гимном любви», в исполнении той же Эдит Пиаф. И героиня Н. Кирюшкиной вдруг превращается из маленькой, затравленной проститутки в прекрасную женщину, поверившую в любовь манекена. И чудо свершается — на какое-то время манекен оживает (или это сработал механизм в его руке?), гладит женщину по голове, и она, счастливая, преображенная светом любви, вновь склоняется у его ног...

Этот номер с неожиданной силой выявил драматические актерские данные Наталии Кирюшкиной, продемонстрировавшей здесь не только грациозную пластику, но и редкое умение перевоплощения, тонкие нюансы перепадов ритма, стиля движений, настроения. Вообще вся разнообразная, насыщенная, необычайно сложная технически программа была исполнена артисткой на очень высоком профессиональном уровне.

Сольный номер Олега Кирюшкина назывался «Шерлок Холмс». Тут уже властвовала пантомима и актерское мастерство исполнителя, остроумно сумевшего за короткое время показать нам Холмса размышляющего, играющего на скрипке, превращающегося в самых разных персонажей, и, наконец, распутывающего какую-то «жуткую» историю с белой перчаткой. А его воображаемым противником становился здесь... парик со шляпой, одетые на ступни ног лежащего на полу Холмса. В данном случае пародийно-ироническая окраска миниатюры была применена весьма (кстати и удачно вписывалась в общую картину представления.

И заключалась программа номером «Старая лента», оживившим перед нами персонажей фильмов Чаплина — надутого, важного полицейского (О. Кирюшкин), кокетливой толстой дамы (О. Кирюшкин), носящей на руках хрупкого Чарли, девушки-мечты (Е. Шестакова), и, наконец, самого Чарли Чаплина, неунывающего и одинокого, забавного и беззащитного (в изящном Исполнении Н. Кирюшкиной), подарившего нам на прощание свою печально-трогательную улыбку.

А связывали все эти номера небольшие интермедии с участием огромной куклы-клоуна (Е. Шестакова), каждый раз уморительно деловито убирающей сцену, меняющей нехитрое оформление, попутно поторапливая двух бестолковых мимов-помощников (В. Лугукан и М. Тихомирнов). Кукла-клоун по-своему «объявляла» каждый предстоящий номер, показывая зрителям его название то на табличке, то на обороте газеты, то на подкладке занавеса, то складывая название из кубиков и т. д. Она была неотъемлемой частью этого своеобразного спектакля, причем непосредственность и .обаяние исполнительницы удачно дополняло «основной» дуэт Кирюшкиных.

— Мы хотим собрать единомышленников, выступающих пока лишь с отдельными номерами, — говорят Наталия и Олег Кирюшкины. — Хотим стать не только исполнителями, но и постановщиками подобных программ. Конечно, все это будет, к сожалению, не скоро, потому что далеко не все идут нам навстречу в этом начинании. Трудностей у нас пока больше административных, чем творческих, но, думаем, со временем нам все-таки удастся осуществить задуманное...

В это очень хочется верить, потому что новая программа, показанная Кирюшкиными, предполагает, на наш взгляд, будущий успех. К тому же творческий рост артистов (как ни банально звучат эти слова), прошедших путь от отдельных номеров до целого спектакля, включающего пантомиму, эстрадный танец, акробатические трюки, хореографию, игровые эпизоды, продемонстрирован достаточно наглядно. Конечно, пока не все еще получается равно удачным, нужна работа с опытными режиссерами, с балетмейстерами самых различных направлений, но фундамент для последующих поисков уже заложен. А попытка создать свой театр хореографической пантомимы, безусловно, заслуживает всяческой поддержки.

ЕКАТЕРИНА БЕЛОВА

оставить комментарий