Папа. Юмореска

В прошлое воскресенье Николай Иванович ходил со своим пятилетним сыном в цирк. И лучше бы он этого не делал!

Когда они выходили и спускались по ступеням, Николай Иванович заметил, что мальчик смотрит на него как-то незнакомо-вопросительно.

—    Борь, ты что? Тебе что, в цирке не понравилось?
—    Понравилось, — тихо ответил мальчик и неожиданно спросил:
—    Пап, а ты вот так, как акробаты, через голову прыгать умеешь?
—    Я?! Через голову?! — в недоумении переспросил Николай Иванович. — Я ведь того... не артист и... не спортсмен.

Так вроде бы правильно и доходчиво объяснил он сыну, они пошли дальше, и вдруг родитель увидел, что глаза его сынишки тихо набухают слезами. И тут Николай Иванович вспомнил, как сам в далеком детстве гордился своим отцом, как отстаивал в мальчишеских спорах: «А мой папа!.. А вот мой папа!..» — и все понял.

—    Вообще-то я это... могу. Кое-что... как в цирке, — неуверенно произнес он.
—    А что можешь? — спросил ребенок, и с такой жадной надеждой, что Николай Иванович растерялся еще больше.
—    Я... я вот... я вот кукарекать могу, — с трудом вспомнил он свои забытые детские способности. — Вот смотри: ку-ка-ре-ку-у!

Идущие впереди две женщины вздрогнули, испуганно оглянулись на Николая Ивановича и ускорили шаги.

—    Так и я могу, — разочарованно произнес мальчик и опять заморгал глазенками.
—    Но... но это не все, — поспешил Николай Иванович. — Я еще... еще... вот... — он беспомощно огляделся по сторонам — весенняя улица, за исключением торопливо удаляющихся женщин, была пуста.
—    Я... я вот... хочешь, сейчас через вон ту лужу перепрыгну?

Не дожидаясь согласия сына, Николай Иванович, который прыгал в длину последний раз лет двадцать назад в пионерском лагере, неуклюже разбежался, прыгнул и плюхнулся новыми ботинками точно в середину. И с досады так и остался стоять там, вконец посрамленный и униженный.

Ребенок, не понимая, зачем папа стоит посредине лужи, решил тоже войти в воду.

—    Ты куда, промокнешь! — испугался Николай Иванович, подхватил мальчугана и в порыве нежности подкинул его на руках.
—    Ай! — радостно завизжал мальчуган. — Папа, еще!

Папа подкинул его еще, и еще, и еще раз, а когда поставил на сухой асфальт, сынишка глянул на отца благодарными, восхищенными глазами и сказал:

—    И мы с тобой в цирке выступать можем!
—    Мы-то — запросто! — ответил Николай Иванович, взял сына за маленькую теплую ручонку и счастливый пошлёпал промокшими башмаками домой.

оставить комментарий