Подснежники в декабре

«Вы хотите подснежники в декабре? — восклицает Карандаш. — А юной королевой вы стать но хотите?»

Да, я хочу подснежники в декабре, и в январе тоже, и в апреле, и в июле. Короче говоря, я люблю цветы и подснежники в том числе, и я за то, чтобы они цвели в любое время года и никто бы не ограничивал сроки их цветения. Что же касается того, чтобы стать юной королевой, то королевой, конечно, нет, но юным сказочным принцем я бы стать не прочь. 8 принципе, однако, не в этом дело, а дело в процветании разных жанров и в ошибке, которую совершает в своих теоретических высказываниях народный артист СССР М. Н. Румянцев (Карандаш).

Если кто забыл, отсылаю к журналу «Советская эстрада и цирк» № 5 за 1974 год.

Говоря о цирковых жанрах, Карандаш заявляет: «Жанры уходят сами, когда они перестают быть интересными для зрителя. Почти не стало на наших аренах велофигуристов». Не жанр неинтересен для зрителей, а номер. Номера сплошь да рядом повторяют один другого, похожи друг на друга, как близнецы, и поэтому перестают смотреться и радовать. А жанр — неисчерпаем. В нем всегда можно найти новое, изобрести, выдумать, усложнить, обновить, создать совершенно новое и даже сенсационное. Представьте себе, что создан номер на трехэтажных велосипедах, или прыгающие велосипеды» делающие сальто, или балет на велосипедах, или один на трех велосипедах, или музыкальные, звучащие велосипеды, или номер «История велосипеда» и т. д. и т. п. Это первое пришедшее в голову. А может быть еще множество придумок. Жанр не может умереть, если над ним думать, если в нем работать. А отсутствие мысли, леность, скука и равнодушие способны погубить любой жанр.

«Ушли классические канатоходцы» и «по ним не зазвонил колокол». Если ушли, то напрасно не зазвонил. Но они не ушли. Если считать классическими канатоходцами тех, кто ходил по горизонтальному канату, не поднимая его под углом, не пользуясь всяческими новыми приспособлениями, не крутя сальто на канате и т. д.— то это, может быть, и верно: таких канатоходцев все меньше и меньше. Но жанр не умирает, а развивается, обновляется, обрастает новыми трюками, вписывает в золотую книгу цирка новые достижения. Сегодня работают на манежах превосходные канатоходцы Ташкенбаевы, Цовкра, Волжанские, Магомедов, Гаджикурбановы и другие. Аттракцион Волжанских — блистательный поэтический номер мирового класса. Поразителен номер Магомедова и не оставляют никого равнодушными Гаджикурбановы. Номер Ташкен-баевых был неповторимым номером благодаря участию в нем великолепного комика Акрама Юсупове. Уход с манежа этого артиста резко ухудшил номер, но почему-то об этом молчит руководство цирка и не реагирует критика. Но жанр существует и, надо полагать, будет развиваться и о его умирании говорить неверно.

Есть жанры, которые, казалось бы, изжили себя, стали архаическими и сходят на нет. Это, например, клишники и каучук. И вдруг появляется на манеже Валентина Демина и выясняется, что ее пластический этюд — это большое искусство, наполненное красотой поэзии. В жанр пришла большая артистка, внесла в него много нового, и он засверкал.

Я не знаю циркового жанра, в который не приходило бы новое.

Пожалуй, это жанр циркового куплета, но и он не может устареть. Просто не пришли еще настоящие поэты, Боранже цирка, и нет еще достойных исполнителей. Но надо надеяться — будут.

Повторяет себя жанр иллюзионистов. Но верю, что придет изобретатель и режиссер и мы увидим новую программу обойх братьев Кио и многих других.

Основной разговор — о буффонаде, с которой так легко прощается навек Карандаш.

Смешно было бы, — пишет он, — если бы на нашей сцене шли мелодрамы. А что смешного? Мелодрама — это пьеса, отличающаяся острой интригой (чем плохо?), преувеличенной эмоциональностью (что худого?), резким противопоставлением добра и зла (что тут может не нравиться?). В советском театре мы знаем отличные мелодрамы «Озеро Люль» А. Фай-ко, «Яд» и «Медвежья свадьба» А. Луначарского, знаем, что элементы мелодрамы свойственны некоторым пьесам А. Арбузова и А. Салынского. И остается только пожалеть, что этот жанр приостановился я своем развитии.

В итоге Карандаш приходит к клоунской буффонаде, которую, по его мнению, не имеет смысла восстанавливать и за которую не надо бороться. Мол, «каждому клоуну свое время».

Белый клоун, с точки зрения Карандаша, — представитель правящего класса, а рыжий — плебей. И вряд ли сегодня нужно восстанавливать эти маски.

Думаю, что это неверно. Вряд ли представитель правящего класса мог произносить с арены репризы, уничтожающие этот класс. А таковые политические репризы произносили и блестяще разодетый Бим (И. Радунский), и Роланд (К. Плучис), и Лепом, и С. Альперов, и Д. Демаш. Кстати говоря, сверкающие каменьями сказочные, переливающиеся всеми цветами радуги костюмы с гигантскими галифе, с луной и звездами на заду и клоунский коппак никогда не носили представители правящих классов, это был площадной, карнавальный костюм, который носили артисты балаганов, которых не пускали в «приличное общество», и эти костюмы высмеивали пижонство, кичливость и зазнайство аристократии. А мешковатый пестрый клетчатый костюм рыжего не был пародией на угнетенного пролетария, а был просто смешным и нелепым. Это не был костюм эпохи, а был частным костюмом клоуна, как частный костюм пожарного, милиционера или почтальона. Так что, восстанавливая старые костюмы буффонадных клоунов, мы восстанавливаем клоунские костюмы и только. Не более того.

Репертуар. Неужели можно сегодня восстанавливать старый репертуар? Кое-что можно. Почему в драматическом театре есть Островский, в балетном — Петипа, в кино — Эйзеншейн, Кулешов? А в цирке есть своя классика — свои антре, свои блестящие представители буффонады — В. Эйжен, Коко, Роланд, Якобино, Н. Лавров, Альперовы, Д. Демаш и Г. Мозель и другие. И есть буффонадные антре, которые будут жить вечно.

Когда хотят сказать слово о безыдейности этих клоунов, обязательно вспоминают «Воду» и «Пчелку». Да ведь это и ссть самые идейные и педагогические, громадного воспитательного значения антре! Неужели «Вода», в которой каверза, задуманная против друга, оборачивается против себя (и в «Пчелке» то же самое), не являет собой пьесу на вечную и великую тему — «Не рой другому яму — сам в нее попадешь». Это антре а исполнении Коко и Ролана М. Зощенко называл «Наказание смехом». А антре «Пчелка, пчелка, дай меду!» идет сегодня с огромным успехом в постановке отличного клоуна Андрея Николаева в спектакле Московского театра сатиры «Пеппи Длинный чулок» (артистки Н. Корниенко и Т. Ицыкович), и дети в зале хохочут от восторга, видя, как рушатся задуманные против товарища козни.

Вся беда а том, что некоторые горе-критики не поняли благородной морали ряда буффонадных антре и решили выступить против них, смешав их с действительно глупыми и пошлыми, которые имели место. Они отыскали несуществующие пороки в клоунских костюмах, их оскорбили (неизвестно почему) большие синие и розовые носы, преувеличенные размеры туфель и фонтаны слез, хлещущие из глаз, они увидели в них... вернее, они ничего ив увидели в них. Они не поняли, что синий нос — это признак пристрастия к спиртному, что встающие дыбом волосы — это признак страха, повышенной пугливости, что льющиеся слезы — это большое клоунское горе, а большие ботинки — это болезнь моды. И ополчались на буффонаду. И так стали исчезать исполнители этого жанра, превращаясь из Биба и Боба, и Тиля и Тюля в Петрова и Сидорова или в Филиппова и Самойлоаича — из смешных клоунов в обычных граждан.

Я сам обожаю Никулина и Шуйдина, но это не буффонные клоуны. Это комики у ковра, использующие некоторые приемы буффонады. Это блестящие артисты, талантливые пародисты, но не артисты, работающие на преувеличений, окарика-туривании персонажей, они без гротескового грима, без переживаний в преувеличенной форме.

Последние мастера нашей буффонады были Д. Демаш и Г. Мозель, Н. Антонов и В. Бартенев, Альперовы, братья Лавровы. Мишель, Коко, Роланд, А. Глущенко.

Приемы гротеска, карикатуры, цирковой гиперболы предоставляют огромные возможности осмеяния всего, чего не должно быть в нашей жизни. Эти приемы, как никакие другие, дают возможность ярко и живо откликаться на международные темы, которые из-за слабости нашей буффонады почти отсутствуют в нашем цирке.

Буффонадную клоунаду писать трудно. Этим занимались в свое время Н. Эрдман и В. Масс, В. Дыхоаичный и М. Слободской, Н. Адуев, М. Левитин, сегодня этим не занимается никто. Мы не воспитываем клоунов этого жанра, не воспитываем авторов и режиссеров этого жанра. А статья уважаемого Михаила Николаевича способна демобилизовать и тех, кто хотя бы чуточку думает об этом.

Необходимо сделать все, чтобы не умер этот блестящий и любимый в цирке, несомненно, мудрый и веселый жанр.

Нужны все жанры клоунады, как все цветы в садах. И пусть они цветут в любое время.

Я хочу вместе со всеми зрителями увидеть буффонадные пары Белых и Рыжих. Я хочу видеть подснежники в декабре!


ВЛАДИМИР ПОЛЯКОВ

оставить комментарий