Политруки от искусства

Задушевность тона, простота и искренность интонаций, которыми и раньше владели многие мастера «разговорного жанра», приобрели во фронтовой работе значение исключительное.

Репертуар мастера художественного слова М. Шрамковой составляли главным образом статьи Ильи Эренбурга. Страстное слово ненависти к фашизму, теории расизма, вера в победу со­ветского народа, его силу и разум как эхо разносилось по воен­ным соединениям, обретая силу подлинного идейного оружия.

Особую взрывчатую силу обретала в годы войны веселая красноармейская сатира. Фельетоны, скетчи, частушки, сатири­ческая буффонада — в их создании успешно работали писатели В. Владимиров, А. Корейша, А. Горбенко, А. Флит, Л. Ленч, Е. Шварц, В. Каверин — стали любимым жанром красноармей­ских эстрад. «Как благодарно принимает зритель каждый острый отклик на волнующие события дня!» — писала  газета «Правда», называя Н. Смирнова-Сокольского, И. Набатова, М. Гаркави, умевших оперативно откликаться на только что полученные из­вестия о победах Красной Армии.

Злой скетч «Сон в руку» Л. Ленча, высмеивавший беснова­того фюрера (он обошел почти всю военную эстраду), «Сказки энского леса» и «Фашистская драпсодия» И. Набатова, басни Р. Славского, «Комхор» (комический красноармейский хор) под руководством А. Чарова, сатирические стихи М. Дудина и В. Иванова — все это отлично продолжало боевые традиции со­ветского агитационного искусства. Наряду с «Окнами ТАСС», публицистикой А. Толстого, И. Эренбурга, Л. Леонова, Н. Тихо­нова это «малогабаритное» искусство, встав в боевой строй в начале войны, сохранило свое значение вплоть до Победы.

Частыми гостями на фронтовой эстраде стали герои — род­ные братья Теркина: рабочий паренек-партизан (А. Заикин), ве­селая тройка «мушкетеров» (М. Минин, Я. Фельцер, С. Васильев), мудрый весельчак-повар (А. Ругби), бойцы-шутники Ветерков и Шмельков, с блеском сыгранные А. Борисовым и К. Адашевским.

Подлинное искусство — бессмертно. Эта истина могла бы не единожды подтвердиться, если бы мы вспомнили сегодня роль и значение песни, которая шагала с эстрад прямо в красноар­мейские части, подчас обретая свойства истинно народных произ­ведений. Люди забывали, что любимые ими песни написаны Ду­наевским, Соловьевым-Седым, Мокроусовым, Блантером, как не знали, не помнили авторов стихов. Любопытна история песни Н. Глейзерова «С Васильевского острова». Она родилась в Ленинграде, в дни блокады. Трудно сказать, как прорвала она кольцо немецкого окружения. Но уже вскоре после создания она ворвалась в осажденный Севастополь, став любимой песней матросов и солдат — защитников города. Надо ли удивляться, что спустя годы эту популярную песню записали в разряд «фоль­клорных» — так близка она была по духу произведениям народ­ного поэтического творчества.

Аплодисменты на фронте запомнились актерам на всю жизнь. Особенно — знаки признания раненых воинов. Л. Миров расска­зывает, как дорого ему воспоминание о выступлениях перед единственным зрителем — умирающим солдатом, его последней улыбке благодарности.

Мы можем вспомнить сегодня тысячи волнующих фактов из жизни фронтовой эстрады. Мы знаем, что ордена А. Райкина, К. Шульженко, М. Шрамковой, Г. Карповского и В. Казюкова, А. Прокофьевой, А. Беловой, А. Анисимова, Н. Александровича, П. Алексеева, Г. Поликарпова и других — это священные релик­вии советской эстрады, слава и гордость ее боевого знамени. Мы знаем, что не все вернулись с фронта. И для нас сегодня, как и двадцать с лишним лет назад, священны имена режиссера В. Чеснокова, артистов С. Емельянова, А. Семенова, А. Матова, В. Кавецкого и многих других — тех, кто не дожил до Победы.

Живо их дело, воплощенное в лучших традициях сегодняш­ней советской эстрады. И это дело бессмертно, как бессмертен сам подвиг народа, отстоявший в борьбе с врагом свою жизнь, свою независимость, свою культуру.
 

Р. ИЛЬИНА

Журнал Советский цирк. Август 1967 г.

оставить комментарий