Реприза - дело трудное

Статья Б. Вяткина взята нами из сборника «Искус­ство клоунады», который готовится сейчас в издательстве «Искусство».

Знаете ли вы, что такое реприза в цирке? Это — небольшая  сюжетно  завершенная юмористическая или сатирическая сцен­ка, анекдот, «байка». Она может быть рас­сказана, а может быть сыграна; ее может исполнить один артист, а иногда — двое или более. Реприза бывает совсем корот­кой, а может длиться целых пять минут. Бывают репризы, построенные на трюке, на словесном каламбуре. Но есть такие, которые основываются на работе с дрес­сированными животными. В моем реперту­аре таких особенно   много.

Интермедия  «Творческий рост»

Не знаю, кому как, но мне большинство реприз с животными дались очень трудно. Если проследить судьбу каждой такой сцен­ки от рождения ее замысла до выпуска на манеж, то получится цепь поисков, неудач, небольших побед и находок, преодоления различных трудностей. Пожалуй, наиболее характерна история подготовки сценки «В семье не без урода». Ее написал для меня большой любитель циркового искусства кинодраматург Г. Ягд-фельд; разыгрывать ее должны были чет­вероногие артисты. «Прямо для моей труп­пы» — обрадовался я, когда познакомился с текстом репризы. Я лишь попросил автора сделать ее динамичнее, убрать в ней мно­гословие.

Автор, выслушав мою просьбу, обидел­ся. К счастью, вмешался Георгий Семено­вич Венецианов, тогдашний художествен­ный руководитель Ленинградского цирка. Благодаря его доброму посредничеству были сделаны сокращения. В окончатель­ном варианте репризы осталось ровным счетом четыре коротких реплики, а перво­начально в ней было семь страниц текста! Напомню ее сюжет: моя четвероногая партнерша — собака Манюня стала началь­ником охраны мясного склада. Туда она устраивает на работу и своих четвероногих родственников. Когда из складских ворот появляется собачья свора со связками со­сисок, окороками и колбасами, в зале дол­го не смолкает смех.

— Какой же директор принял на рабо­ту всю эту компанию? — пытается выяснить возмущенный инспектор манежа.

В ответ я произношу всего два слова:

— Вот он!

И в этот момент на манеж выводят осла... Такая лаконичность и сатирическая на­сыщенность делают эту репризу, на мой взгляд, в какой-то степени образцовой. И не случайно, что и сегодня, спустя много лет, реприза входит в мой репертуар, пользуясь неизменным успехом у публики. Этого возможно было добиться только совместными усилиями автора, режиссера и, видимо, исполнителя. Вообще я твердо убежден, что высокие требования к слову на манеже, к сатире предполагают коллективное   творчество литератора, режиссера, артиста.

Борис Вяткии с Манюней

Кстати, советы специалистов из других областей искусства также всегда полезны, способны обогатить репертуар цирковых комиков. Мне, например, очень многое да­ло творческое содружество с талантливым ленинградским художником-кинематогра­фистом Я. Н. Ривошем. Щедро наделенный юмором, большой выдумщик, Яков Наумо­вич отлично разбирается в особенностях комического в цирке. Работать с ним было в высшей степени интересно. Встречались мы почти ежедневно. Ривош являлся в цирк обычно с какой-нибудь интересной затеей. Я тут же брал ее «на зубок», прикидывал: годна ли в дело, соответствует ли создан­ному мною образу. С Ривошем, в частно­сти, связано появление одной из моих лю­бимых   реприз  «Творческий   рост».

Однажды Ривош сказал:

— Хорошо бы, Борис Петрович, чтобы Манюня вдруг стала длинной. Представь­те: выходите вы в манеж, а рядом — неве­роятно длинная собака. Нечто подобное я видел на рисунке в одном журнале. Это смешно!

Предложение показалось заманчивым. Однако тут же я спросил себя: «А не ста­нет ли выход с удлиненной собакой чисто формальным трюком? Зритель будет не­доумевать — почему вдруг моя собака не­померно вытянулась? Вот если бы найти этому   мотивировку...»

Я всегда твердо придерживаюсь пра­вила: даже в самую коротенькую шутку вкладывать большую мысль. Хочу заме­тить — готовых рецептов создания реприз у меня нет. Иногда я отталкиваюсь от идеи и затем ищу для нее трюк. В других слу­чаях сперва изобретается новый трюк, а потом к нему подыскивается соответству­ющее содержание. Так было и с интерме­дией «Творческий рост». Вначале появилась идея вдвое удлинить Манюню; лишь потом нашел я тему для репризы, в которой мог­ла фигурировать «вытянутая» собака. Пос­ле этого оставалось технически осущест­вить   замысел.

И вот тут-то я натолкнулся на основные трудности. Как же вытянуть Манюню? Мо­жет быть, «творческому росту» так и не суждено было бы появиться на манеже, но выручил шуточный рисунок в старом жур­нале. Там была изображена самоварная труба, в которой оказался петух: впереди из нее торчала голова, а сзади хвост. «Ну конечно же длинную собаку должны изображать две одинаковые Манюни, — решил я. — Голова и передние ноги одной собаки, задние — другой, а между ними — ложное длинное   тело».

Слесарь отпилил мне кусок дюралевой трубы. Я выбрал самую выносливую из собак-дублерш. Ей надлежало изображать нижнюю часть столь причудливо выросшей Манюни. Для этого собаке следовало дви­гаться в довольно неудобном положении: засунув в трубу голову и передние лапы. Я стал репетировать с животными. Но это ни к чему не привело: собаки поднимали визг, не могли стоять на ногах, когда их «объединяли» трубой. Как выяснилось, вес ее был для них слишком велик. Но неуда­ча не смутила меня — подготовка с живот­ными трюков для реприз всегда требует долгой, кропотливой работы, в которой нередко возникают, казалось бы, непреодолимые трудности.

Мои поиски продолжались, и вот нако­нец настал день выпуска новой репризы. По ходу сценки инспектор упрекнул меня в отсутствии творческого роста. Я возму­тился: «Что?! У меня нет творческого ро­ста?! Сейчас докажу, каких высот я до­стиг!» Я исчез за кулисами, и через мгно­вение на манеже появилась странная фи­гура дядистепиного роста. Вполне естест­венно, что у человека с таким ростом соот­ветственно увеличились в размерах и его портфель, и его партнерша — такса. Гор­деливо шествовал я на ходулях, скрытых брюками, держа на поводке потешно длин­ную собаку. Смеющийся зритель отлично улавливал иронию этой интермедии, обра­щенную против мастеров дутых показате­лей.

Как же удалось заставить Манюню и ее дублершу выполнить задуманный трюк? Обратили ли вы внимание на то, что удлиненная собака движется на поводке? В нем-то и заключался секрет. Непосиль­ная для собак нагрузка легла на поводок. Позднее я вообще упростил этот трюк: задние ноги удлиненной Манюни сделал бутафорскими, на маленьких колесиках. (Зритель почти не замечает имитации.)

Приведу еще один пример подготовки репризы с Манюней. Условно она называ­лась «Телефон». Манюня изображала се­кретаршу у директора-бюрократа. Для сценки требовалось научить собаку наби­рать номер телефона. Известно, когда собака хочет есть, она сучит лапами по но­ге человека, просит — «дай». Я приучил со­баку так же скрести по фанерке. Но когда я подставил под ее ножки диск телефона, то меня постигла неудача. Животные очень чувствительны ко всяким непривычным зву­кам. Едва собака провела лапой по диску, раздался треск, и она бросилась наутек. Потом Манюня очень долго пугалась одно­го вида телефона, удирала от него, поджав хвост. Лишь постепенно мне удалось при­мирить собаку с ненавистным ей аппара­том.

В заключение расскажу о том, что срав­нительно недавно я приготовил новую ре­призу «Похороны колониализма». Она воз­никла под влиянием опубликованного в журнале «Крокодил» рисунка известного художника-карикатуриста Юрия Ганфа. Вместе с режиссером Центральной студии циркового искусства Л. Харченко мы раз­рабатывали сюжет репризы, думали, как лучше использовать в ней животных. Наверное, можно было сыграть эту сценку без осла, везущего катафалк, и со­бачек, изображающих цепных псов им­периализма. Тогда и подготовить ее было бы быстрее и легче. Но я сознательно по­шел на трудности, и наши поиски, как мне кажется,  увенчались  успехом.

Мой многолетний опыт говорит о том, что участие животных позволяет клоуну прибегать к самому невероятному гротес­ку, который был бы не под силу даже очень одаренному актеру. Они помогают создать на арене карикатуру, придать ре­призе сатирическую остроту. Вот почему я считаю животных своими помощниками и всегда охотно выступаю с ними на манеже.

Журнал Советский цирк. Июнь 1966 г.

оставить комментарий