Спектакль «Пароход идет «Анюта»

Спектакль «Пароход идет «Анюта» прошел по манежам страны более полутора тысяч раз. В течение почти шести лет этот пароход плыл от одной пристани к другой по бурному морю зрительского интереса.

И взрослые и юные почитатели цирка видели в этой пантомиме доброго спутника — веселого и правдивого, всегда готового прийти на помощь другу и всей сокрушительной силой саркастического смеха обрушиться на бюрократа, хапугу и обывателя во всех его разновидностях.

Не знаю, подсчитано ли точное число зрителей, смотревших этот спектакль, но уверен, что посеянные им здоровые зер­на непримиримости к злу дали положи­тельные всходы в душах по крайней ме­ре трех миллионов советских людей. И этот, я бы сказал, моральный, психо­логический доход несравненно выше и значительно дороже нам любого ком­мерческого, какой бы цифрой тот ни

выражался. Хотя, разумеется, не счи­таться с коммерческой стороной дела мы тоже не можем — это было бы столь же безрассудно, сколь и бесхозяйствен­но. К тому же финансовый успех обычно сопутствует произведениям высокого идейно-художественного уровня. Вот в данном-то случае налицо оказалось со­четание успеха художественно-воспита­тельного и того, который на сухом административном языке именуется кассо­вым.

Вроде бы пустячная коллизия — исто­рия одного рейса парохода «Анюта», забавные перипетии, происшедшие с его пассажирами и командой, — привлекла зрительские сердца прежде всего худо­жественной правдой, тем, что в столк­новении характеров, развертывавшемся по ходу действия четко, ясно и просто, но отнюдь не упрощенно, показывалась извечная борьба антагонистических про­тивоположностей: зла с добром, косно­сти с широтой взглядов, отсталого с пе­редовым. При этом и в драматургии спектакля и в ее режиссерском и актер­ском воплощении удалось в ряде обра­зов очень тактично и по-цирковому сов­местить комизм характеров с комизмом положений.

Многочисленные выступления столич­ной и периферийной прессы, тепло ото­звавшейся о пантомиме, убедительно доказывают, что спектакль этот стал в какой-то мере этапным, что он оставил заметный след и в памяти зрителей и в истории советской цирковой пантомимы.

И вот теперь появилось как бы про­должение того спектакля: в ознамено­вание 50-летия советского цирка Горьковский цирк выпустил приключенче­скую пантомиму «Салют смелым». Она посвящена экипажу корабля «Волгарь- доброволец», овеянному славой в бит­вах с белогвардейцами.

По сценарию, созданному В. Ардо­вым, Е. Рябчуковым, М. Тривасом и Э. Шапировским, пантомиму поставил Е. Рябчуков. (Режиссер — Ю. Свирелин, художник-постановщик — заслуженный художник РСФСР А. Фальковский, ком­позитор — заслуженный деятель ис­кусств РСФСР С. Кац, балетмейстер — заслуженный артист РСФСР И. Курилов, художник по костюмам — М. Зайцева.)

Снова, как и в предшествующем спектакле, действие происходит на том же корабле, но во времени оно сме­щено на несколько десятилетий назад. Достигается это простым драматургиче­ским приемом: в наши дни пароход «Анюта» проходит мимо тех мест, где •в гражданскую войну он принял боевое крещение. Капитан рассказывает арти­стической молодежи, после того как от­звучал салют отважным советским вои­нам и артистам, отличившимся в те да­лекие времена на этом корабле:

— Тогда он назывался не «Анюта», а «Агитармеец». И на нем по Волге плыли тоже артисты цирка—агитармейцы. Шел незабываемый, боевой девятнадцатый год... Повсюду гремели бои: на суше и на воде. И артисты цирка были в одном строю с защитниками молодой респуб­лики...

Заключительные две фразы он про­износит в темноте, а когда сразу после этого в зале зажигается свет, перед зри­телем уже палуба не «Анюты», а «Агит- армейца», на которой и развертывается действие пантомимы, на этот раз не комической, как было с «Анютой», а героико-романтической.

О чем она?

О том, как в трудных условиях борь­бы на речной акватории «Агитармеец», на борту которого находятся артисты цирка, обслуживающие Красную Армию, сумел оказать неоценимую услугу фрон­ту — задержал флагманский белогвар­дейский пароход «Михаил Архангел», шедший на подмогу своим сухопутным частям. Не только задержал, но и пере­бил многих белогвардейцев, а затем, подняв восстание на вражеском судне, овладел им.

Тут следует подчеркнуть, что уже са­мо эпохе гражданской войны сулит худож­нику перспективы необычайно заманчи­вые. И в кинематографе, и в театре, и в литературных произведениях, которым несть числа, всякий раз рука художни­ка, едва прикоснувшись к живой ткани боевой истории Страны Советов, под­нимала бесценные пласты, от которых у зрителей и читателей захватывало ды­хание. Разумеется, как всегда, когда речь идет об искусстве, дело еще во многом зависит от степени одаренности автора и исполнителя. В данном слу­чае — оговорюсь с самого начала — мы стали зрителями спектакля интерес­ного, которому, я глубоко убежден, предстоит стать заметным явлением в жизни нашего циркового искусства. За­логом этого служит хотя бы полутора­месячный опыт показа пантомимы в Горьком, где за это время свыше ста тысяч зрителей посмотрели «Салют сме­лым» и щедро, от всего сердца апло­дировали его исполнителям, сумевшим увлекательно прочесть романтическую страничку славного прошлого советско­го государства. Евгений Рябчуков нашел, думается, верное режиссерское решение спектак­ля, поставив его в несколько приподня­той, патетической манере, отвечающей предлагаемым обстоятельствам, характе­ру изображаемой эпохи. Многие сцены отмечены вполне тут уместной плакат­ной прямолинейностью, широко и весело применена карикатурная гиперболич­ность, особенно в концерте «для господ офицеров». Правомерно используются живгазетные, синеблузные выразитель­ные средства.

Большая работа проделана вместе с постановщиком и режиссером Ю. Сви- релиным. На всем этом подчеркнуто цирковом представлении лежит печать театральной культуры. Она ощутима в игре, сценической речи актеров, особен­но ведущих — В. Масловского (Комис­сар), А. Одесского (Капитан «Агитармейца»), П. Осташенко (Капитан циркового парохода).

Интересный, запоминающийся образ создала артистка Т. Осташенко (Анюта). Воздушная гимнастка, она обладает на­ряду с обаянием молодости и привлека­тельной внешностью очевидными спо­собностями драматической актрисы. На мой взгляд, это больше всего прояв­ляется в совершенно непринужденном, естественном переходе от трюковой ра­боты к сценическому действию и на­оборот. Благодаря этому взаимосвязь между тем и другим становится логич­ной, само собой разумеющейся, что до­стигается, как понятно, ценой больших усилий и режиссера, и самой исполни­тельницы. Не приходится и говорить, как это важно для цирковой пантоми­мы, в которой как бы слились воедино цирк и театр.

Если говорить об актерских удачах, то необходимо назвать и таких испол­нителей, как А. Трофимов (Конфе­рансье), Я. Гиндин (Жора), К. Иванов (Начальник контрразведки), В. Никола- енко (Матрос и один из контрразведчи­ков), П. Загоруйко (Атаман Перекукуй- Дуля), М. Садомский (Факир) и, нако­нец, В. Аверьянов (Казначей), который к тому же был и ассистентом режис­сера.

Труд постановочной группы, возглав­ляемой Е. Рябчуковым, и артистов при­нес серьезные плоды — создан содержа­тельный, нужный спектакль, с благодар­ностью встреченный зрителями. Однако в нем есть совершенно очевидные про­рехи, не зависящие ни от постановщика, ни от кого-либо из его помощников, ни от исполнителей. Упрек, и очень серь­езный, надо прежде всего адресовать отделу формирования и эксплуатации программ Союзгосцирка. Как же это получается, что такая значительная ак­ция, как выпуск пантомимы, не обеспе­чивается елико возможно всем для нее необходимым?! Речь, прежде всего, идет о номерах, отсутствие которых порож­дает в представлении зияющие пустоты. Так, например, абсолютно необходим конный номер, появление которого где- то в самом начале спектакля, как и пре­дусмотрено сценарием, способствовало бы определенной настройке, созданию нужного колорита.

Далее. Большую озабоченность вы­зывает второе отделение, которое по за­мыслу авторов является демонстрацией творчества сегодняшних артистов совет­ского цирка. А это весьма и весьма обя­зывающий акт. Не хочу, да и не могу ничего дурного сказать об участниках этой дивертисментной части программы, особенно о таких, как летающие акро­баты Ленковы, силовые акробаты А. Оганезов и В. Натрашвили или коверные В. и А. Мухортовы, но она явно ну­ждается в серьезном укреплении, пре­жде всего крупным номером с дресси­рованными животными.

Да простится мне это не очень глу­бокое сравнение, но, право же, нельзя, недопустимо выпускать в плавание боль­шой корабль, не укомплектовав экипаж, не оснастив судно необходимым навига­ционным оборудованием, а лишь уповая на мастерство, талант капитана и его по­мощников. Талант — талантом, а успех дела необходимо обеспечивать и твор­чески и организационно. Пока что это сделано крайне недостаточно. И хочется думать, что руководство Союзгосцирка заставит соответствующих работников сделать все необходимое, чтобы «Салют смелым» звучал ясно и уверенно, свер­кая всем многоцветьем красок цирко­вого искусства.

«Цирк всем несет и радость, и поу­чение, и развлечение», — отметил од­нажды один из наших выдающихся цир­ковых режиссеров, ныне покойный Г. С. Венецианов. Я думаю, что новый спектакль «Салют смелым», выпущенный Горьковским цирком, убедительно иллю­стрирует и подтверждает эту мысль.

Ян Островский

оставить комментарий