Владимир Яхонтов – на конкурсе юмористов

Середина 20-x годов. Нефтяной Грозный. B городе — чуть больше ста тысяч населения, нет профессионального театра, изредка наезжают «бродячие» труппы, иногда появля­ются эстрадные артисты, летом — цирк-шапито c неизменным чемпионатом французской борьбы...

Постоянные культурные очаги — два деревянных кинотеатра (тогда они назывались «биографы») — «Аполло» и «Солейль». Принадлежали они Обществу оxраны детей, но фактически были собственностью пожилого армянина Амбарцумова. Кинотеатры находились в самом центре города, в репертуаре — только «боевики».

Раза два в год водном из кинотеатров отменяли вечер­ние сеансы — там проходил конкурс юмористов. На узенькой сцене перед экраном состязались в юморе и сатире популярныe на периферии артисты «разговорного» жанра того времени. Как удавалось Ам6арцумову заполучить их всех в город, отнюдь не славившийся театральностью, не знаю. Но могу засвидетельствовать — приезжали многие «звезды» эстрады.

B тот день, о котором я веду рассказ, на сцене «Аполло» должны были выступить: Павел Елинский, Сергей Снегов, Петруша Тарахно, Игорь Южин. Старожилам эстрады эти имена говорят многое.

Афиша сообщала, что в репертуаре юмористов-сатириков будут куплеты на «местные темы», и это особенно привлекало грозненцев: «Вот прохватили бы наши автобусы!» — мечтали одни; «Эх! насчет темени на Бароновке прошлись бы» — ждали другие; «А уж про баню — наверняка споют: как мы там, намы­ленные, воды дожидаемся!» — надеялись третьи.

B семь тридцать вечера зал был уже полон. По суще­ствующей традиции на сцену поднялось авторитетное жюри: доживающий свой век в Грозном бывший «артист императорских театров» некий Югов-Никольский, два местных адвоката-мецена­та, популярным врач-гинеколог, старейший инженер-нефтяник, «буривший» на Старых промыслах еще при Нобеле, и местный рецензент, ругавший всегда и всех подряд — от оперных певиц до цирковых борцов,— в этом он видел свою высокую крити­ческую миссию.

На столе, покрытом бархатной скатертью, лежали призы будущим победителям: высокая папаха золотистого барашка (тех, кто хочет яснее представить ее неповторимую красоту, автор просит вспомнить папаху, c которой не расстается и се­годня Махмуд Эсамбаев) и кинжал в серебряных ножнах c восточным орнаментом.

Вид призов и серьезная сосредоточенность жюри, готового к бескомпромиссному судейству, разжигали нетерпение зрите­лей. Прошло пять минут, десять — конкурс почему-то не начинался.

B зале хлопали, кричали: «Хозяин, время!». Добровольцы из публики отправились за кулисы выяснить обстановку... Выяс­нилось вот что: в те далекие времена артисты эстрaды — куплетисты, чечеточники, танц-комики, юмористы — не имели своих аккомпаниаторов. Они ездили только со своими нотами. Боже мой, что это были за ноты! Отрывки из обрывков, выцветшие, засаленные от частого употребления — разобраться в них мог только очень опытный пианист. Аккомпаниаторов обычно бра­ли на месте — тапера из ресторана или преподавательницу, дающую частные уроки музыки. C таперами было просто — они знали, что «тут от фонаря надо идти прямо к третьей цифре, a тут держать «паузочку». Хуже было c интеллигентными да­мами — учительницами музыки. Их прежде всего надо было уговаривать хотя бы взять в руки эти «ноты». О ни ужасались и видом нот и главное — музыкoй куплетов!

— Я воспитана на Чайковском, Скрябине, Моцарте — я не могу играть «это», — чуть не плача, говорила пожилая дама в кружевной мантилье.

— Поймите, если я это сыграю, я изменю музыке, себе! B интеллигентных домах мне этого не простят!

B тот вечер положение складывалось просто катастрофи­ческое: уже полчаса сын хозяина на фаэтоне гонял по всему городу, но не мог найти пианиста. Один не хотел покинуть ресторан, где шла свадьба, другая болела, кого-то не было дома... Назревал скандал. Пытались уговорить сыгрaть члена жюри — адвоката, но он категорически отказался, заявив, что «музицирует только в домашних условиях! И вообще — одно дело сидеть в жюри, a совсем другое — выступать c «куплетистами»!»

B зале хлопали, шумели, кто-то уже требовал «деньги назад». Ам6aрцумов бегал вдоль рампы, прижимал руки к пухлой груди и заверял: «Один маленький минут и все будет порядок!»

B это время в зал вошел высокий, элегантный, Светлово­лосый человек. Помахивая солидной палкой c резным набал­дашником, он прошел в первые ряды. В зале вспыхнули апло­дисменты — его узнали: это был прекрасный aртист-чтeц Вла­димир Яхонтов. Яхонтов часто бывал в Грозном - y него была крепкая дружба c коллективом местного завода «Красный молот» — теперь бы сказали: «Союз искусства и труда» Все свои новые программы Яхонтов привозил «на обкатку» в Грозный —успех его был огромен, Вот и теперь он привез своим заводским друзьям новую программу «Владимир Ильич Ленин»• Он уже читал ее в заводском клубе, s Дитре (Дом инженерно-технических работников), в казармах воинской части...

— Яхонтова — в жюри! Яхонтова — на сцену! — закри­чали в зале. Изящно поклонившись, Яхонтов вышел на сцену и сел среди членов жюpи. «Собрат по искусству» Югов-Ни­кольский шепотом объяснил столичному гостю прикину задерж­ки. Яхонтов, выслушав, поднялся с места и, подойдя к рампе, сказал:

—  Друзья! Чтобы вам было не скучно, пока ищут пианиста, я вам почитаю...

Зал взорвался аплодисментами.

—  Я вам почитаю фрагменты моей будущей работыi: Алек­сандр Сергеевич Пушкин — «Евгений Онегин».

— Дорогой! Извини, конечно, a разрешение на этого Пуш­кина имеется? — громко спросил Амбарцумов, не любивший неприятностей.

—  Пушкину разрешение не требуется — он Пушкин! — гордо ответил Яхонтов. Зал опять взорвался аплодисментами.

«Мой дядя сaмых честных правил...» — начал чтец. B зале воцарилась чуткая тишина. Прошла первая глава, вторая... Яхонтов уже читал пятую главу — сцену бала y Лариных, -когда из-за кулис ему махнули, что можно заканчивать — пианистку привезли...

Яхонтов, поклонившись, сказал: «Ну вот, пианистка здесь. Начинается конкурс юмористов!» и сел в жюри.

Конечно, ни о каких репетициях не могло быть и речи — времени уже не было!

—  Будем надеяться на ее возраст — давно же играет — и на свое нахальство,— сказал Павел Елинский.

И конкурс начался.

Елинский бил чечетку и пел куплеты c лихим рефреном; «Мужчинам не годится, a женщинам как раз!", Сергей Снегов спел куплет o «скорой помощи», которая одного «подобрала, a трех задавила»; Петруша тарах но «дал»  такой степ, что в зале уже начинали в такт стучать ногами; Игорь Южин показывал «танц-класс» в Тaганроге, время от времени яростно шепча даме y рояля: «Заходите мне в ноги!», «Держите павзочку», «Мамаша, дайте дробь» и т. д.

Конкурс, видимо, удался. Строгое жюри, тихо перешептыва­ясь, вырабатывало решение, и тут произошло нeвероятное — весь зал вдруг стал скандировать:

— Первое место — Яхонтову! Приз — Яхонтову! Папаху и кинжал — Яхонтовуl

Председатель жюри пытался успокоить зал, Ам6арцумов бегал по сцене, выкрикивая: «Люди! Что Вы делаете? — ничего не помогало. Зал требовал награду Яхонтову.

Яхонтов вышел на авансцену, прижимая руку к сердцу, он говорил, что если бы тут был конкурс чтецов, тогда — пожа­луйста, но тут же конкурс юмористов! Он тут не при чем! Он только заполнил паузу... Он не может на это согласиться —это неблагородно перед товарищами по искусству...

Ничего не помогало. Зал стоял на своем. Посоветовавшись жюри уступило требованию публики: папаху и кинжал присудили Владимиру Яхонтову, и тут же все это на него надели.

Зрители были в восторге.

За кулисами Амбарцумов говорил Яхонтову:

— Дорогой! Завтра второй день конкурса — приходи, по­жалуйста! Очень интересно узнать: чем там кончилась эта за­варушка на балу? Кто там кого убил? Приходи! Расскажешь!

Юмористы, окружив Яхонтова, просили совершенно обрат­ное:

— Товарищ Яхонтов! Вы, конечно, артист — дай боже! Вас вся страна знает! Нам былo очень приятно выступать с вами в одном дивертисменте! Но, если вы нас уважаете, очень просим: завтра не приходите! При вас мы можем иметь только неприятности! A неприятностей у нас и без вас хватает!

 

Матвей Грин

Журнал Советская эстрада и цирк. Август 1986 г.

оставить комментарий