Чэди

Много ли существует способов езды на велосипеде? Можно поручиться,  такой вопрос озадачит даже самого лихого велосипедиста-любителя.  С   велосипедом  вроде   бы особенно не намудришь — садись в седло и поезжай... Ну, разве что, припомнив свои мальчишеские трюки    на    отцовской «Украине» — езду сначала на одной педали вприпрыжку, потом самоотверженное провисание «под рамой» и, наконец, высший класс, когда брошен руль и руки демонстративно заложены за спи­ну, — кое-кто из нас увеличит список собственных «велосипедных вариаций» до четырех-пяти.

Цзинь Е-цзинь — создатель и руководитель китайского цирко­вого аттракциона «Чэди» — насчитывает по крайней мере сорок способов использования велосипеда! Больше того, глядя на изобре­тательную работу участников группы «Чэди», можно, пожалуй, предположить, что велосипед в том несложном виде, в котором он ныне известен миру, полон конструктивных излишеств и деталей. Цзинь Е-цзинь, к примеру, на полном ходу снимает со своего ве­лосипеда руль, раму, отделяет переднюю вилку с колесом и уезжает с манежа под (гром аллодиомеитов на одном-единственном колесе, чувствуя себя вполне уверенно в таком явно неустойчивом положении.

«Чэди», строго говоря, не относится к традиционным номерам китайского цирка. Велосипед,— основа этого номера,— заезжий гость из Европы. Но гость, полюбившийся хозяевам. И не только полюбившийся, но и освоенный, так сказать, своим путем, своими приемами.

От традиционного китайского цирка «Чэди» перенял редкостную простоту и непринужденность исполнительской манеры. Поведе­ние артистов на арене, виртуозные трюки, даже музыка, сопро­вождающая номер,— все решено в подчеркнуто «бытовом» плане (если позволительно переносить на цирк театральную терминоло­гию). Чем сложнее и головоломнее трюк, тем мягче его подача. Привыкнув работать непосредственно на площадях, в тесном окружении публики, китайские артисты, как правило, стараются не загромождать свои выступления сложной внушительной аппа­ратурой, обходятся предметами, хорошо знакомыми каждому из присутствующих. Не этим ли создается главное впечатление от любого номера китайского цирка — заразительная доступность? Трюк кажется настолько простым и легким, что стоит только за­хотеть, и любой сможет повторить его вслед за исполнителем.

Очень характерная особенность «Чэди» — переходы от трюка к трюку почти не ощутимы. Но искушенный глаз легко замечает, что в этой «напевности» есть свои «знаки препинания» — момен­ты четкой, артистично осмысленной фиксации движений, ритма, трюка.

Глядя на работу Цзинь Е-цзиня и его партнеров — симпатичных, в чем-то даже застенчивых молодых артистов, — трудно предполо­жить, что за внешней легкостью, простотой и доступностью их ра­боты на арене скрываются долгие годы совершенствования и са­мозабвенная верность своему призванию. Верность, преодолеваю­щая любые технические трудности.

История создания аттракциона «Чэди» сама по себе интересна.

Отец Цзинь Е-цзина занимался ремонтом велосипедов на одной из окраинных улочек Пекина. Трудно было отказать сыну в удо­вольствии кое-когда поездить на чужих машинах. Но вот беда: маленький Е-цзинь никак не желал ездить «как все». То он пы­тался усесться на руль, то норовил так изловчиться, чтобы педа­ли вращать руками, то вдруг наделает шуму на весь Пекин, взо­бравшись на велосипеде по гигантской мраморной лестнице древнего императорского дворца...

И сколько раз приходилось старому мастеру Цзинь повторно чи­нить велосипеды, изрядно страдавшие от такого рода эксперимен­тов! Сколько раз мать и сестры хлопотали с примочками и бинта­ми над бесконечными шишками, и царапинами неугомонного Е-цзиня!

Впрочем, велосипед для мальчика был покамест только раз­влечением. Он учился в школе, увлекался спортом, даже однажды завоевал звание чемпиона Пекина по плаванию...

Все изменилось с приходом в город японских оккупантов. Закры­лась школа, не устраивались больше спортивные состязания мо­лодежи. А главное, у старого Цзиня реквизировали «в пользу микадо» крошечную его мастерскую. Надо было думать о пропи­тании семьи. И тут пригодилось мастерство, нажитое Е-цзинем во время мальчишеских забав. Обучив двух своих сестер первым не­сложным трюкам, он стал выступать на площадях, в парках, а то и просто во дворах богатых кварталов.

Вскоре самодеятельный аттракцион «3-Цзинь-3» подобрала ка­кая-то бродячая труппа... Так нужда заставила пятнадцатилет­него мальчика стать профессиональным артистом цирка.

К моменту создания в 1950 году Государственного циркобъединения при Министерстве культуры народного Китая трио велоси­педистов Цзинь успело приобрести себе громкую славу. Забота рабоче-крестьянского правительства, стационирование трупп, вве­дение строгой техники безопасности, твердая материальная обес­печенность — все это неузнаваемо изменило условия жизни и работы артистов китайского цирка.

Цзинь Е-цзинь получил возможность совершенствовать свой но­мер. Произошли заметные изменения и в составе группы «Чэди». Артистов теперь стало пятеро, один за другим рождались ориги­нальные и остроумные трюки.

Первые же зарубежные гастроли «Чэди» принесли с собой важ­ное открытие, поначалу ошеломившее молодых артистов: выясни­лось, что акробатика на велосипеде отнюдь не является чем-то специфически китайским, что этот номер в разных вариациях широко популярен во многих странах. Появилась соблазнитель­ная возможность обогатить свой репертуар трюками и приемами, «подсмотренными» у своих зарубежных коллег. Цзинь Е-цзинь сразу же отверг подобный путь «совершенствования». Ход его рас­суждений был примерно таков: «Если сам номер не является откровением, тем более оригинальными должны быть его содержа­ние и исполнительская техника. Надо во что бы то ни стало са­мостоятельно думать, изобретать, выискивать новые, никому еще не известные возможности велосипеда. Только при этих условиях номер может иметь право на существование».

...Еще мальчиком, потехи ради, научился Е-цзинь перескакивать на велосипеде через небольшие препятствия — деревянные чурки, камни, плашмя уложенный чемодан. Со временем выработался забавный трюк: один из участников номера падал ничком, а Е-цзинь с ходу перепрыгивал через него, совершенно не прикаса­ясь колесами к телу упавшего.

— А через стол ты мог бы перепрыгнуть? — крикнули однажды из публики.

Пытливая мысль артиста лихорадочно заработала. Прыгнуть че­рез стол! Да, такой трюк мог бы стать велоколепным финалом вы­ступления.

В ход был пущен упругий мат почти метровой толщины. Но... сколько ни бился неутомимый Е-цзинь, оторвать колеса велосипе­да на такую  высоту не удавалось никак.

Несколько лет назад Цзинь Е-цзинь гастролировал в Магнито­горске. На утренней репетиции он снова попытался прыгнуть че­рез мат, имитирующий высокий стол. Дело кончилось хуже обыч­ного: налетев на препятствие, артист перекувырнулся вместе с велосипедом, едва не сломав себе шею.

— Послушайте,— сказал один из советских униформистов, асси­стировавших   на   репетиции, — это,   по-моему,   замечательная   на­ходка.

— ?!

— Да-да. Если нельзя перепрыгнуть через стол, то, может быть, возможно через него перекувырнуться?  Надо только делать это так, чтобы после кульбита машина ваша вновь стала на колеса.

А точкой опоры должны быть плечи, а не голова...

Так было найдено решение трудной задачи, мучившей артиста несколько лет подряд. Впервые показанный в Бельгии в 1956 году кульбит на велосипеде создал своему автору и исполнителю по­истине мировую славу. С ним группа «Чэди» гастролировала в Европе,   Индии,   Бирме,   Индонезии,   во   Вьетнаме.

...Сухощавый, подвижной Цзинь Е-цзинь угощает собеседников пекинскими сигаретами со сметным названием «Шуан-си», что означает «двойное удовольствие», и рассказывает:

— Где бы мне ни приходилось теперь работать, я всегда помню о том неизвестном русском товарище из Магнитогорска, который сумел в отчаянной неудаче разглядеть мой будущий    коронный трюк. Жаль, что не запомнил тогда его имя. Может быть, ваш журнал поможет нам еще раз встретиться?

— Каковы мои дальнейшие планы? Хочу добиться    еще    боль­шей легкости и непринужденности исполнения номера. И еще хочу передать свою технику как можно  большему количеству цирковых велосипедистов у нас в Китае и в других странах. Цирк — массовое искусство. Люди во всех уголках земли одинаково хотят видеть самое лучшее, что достигнуто в каждом из его жанров.

И. ШВЕДОВ

Журнал «Советский цирк» август 1960 г