Журнал Советская эстрада и цирк. Сентябрь 1983 г.
В поисках интересных решений Давно закончился седьмой конкурс артистов эстрады, опубликованы списки лауреатов. Победители его уже указывают свое новое звание на афишах.
Но конкурс не только открыл одаренных исполнителей, но и прояснил определенные тенденции в развитии эстрадного искусства, в частности и в эстрадно-цирковых и оригинальных жанрах. Жюри по этому разделу рассматривало и оценивало весьма разнообразные номера: те, что в цирке называют физкультурно-спортивными (акробатика, эквилибр, гимнастика, жонглирование), а вместе с тем кукловодов с марионетками, иллюзионистов, мимов, звукоподражателей. Думается, что это создало для жюри определенные трудности. Нелегко, например, решить какое из трех выступлений акробатов лучше, но еще сложнее сравнить и найти общий критерий оценки в номерах акробатов, мимов и иллюзионистов. Была у жюри по эстрадно-цирковым и оригинальным жанрам, как мне кажется, еще одна сложность — достойных исполнителей оказалось больше, чем призовых мест. Если в некоторых других жанрах первое место вообще не было присуждено, то в этом разделе два номера разделили первое место, два — второе, а всего отмечены исполнители восьми номеров. Видимо, можно говорить об определенных успехах. Кстати, о достижениях шла речь во время обмена мнениями за круглым столом, в котором участвовали члены жюри, режиссеры, искусствоведы. Однако собравшиеся за круглым столом отмечали не только успехи, но и недостатки, трудности. Обоснованную тревогу вызывало малое количество исполнителей из Союзных республик, областей Российской Федерации. Это отразилось и на итогах конкурса: среди восьми отмеченных номеров — шесть из Москвы, один из Киева и один из Перми. Участники круглого стола обратили внимание на неравномерность развития отдельных жанров. Например, число акробатов растет, а жонглеров, исполнителей пластических этюдов становится все меньше. Каковы же причины такого явления? Например, к пластическим этюдам, или, как их еще называли, «каучук», некоторое время назад отношение было настороженное, а то и резко отрицательное, и это не могло не оказаться. Выдвигалось и такое соображение: акробаты приходят на эстраду из спорта, а как быть с жонглерами, которым нужна не менее серьезная школа? В связи с этим зашла речь о подготовке артистических кадров. Из ГУЦЭИ акробатов, жонглеров, эквилибристов направляют в цирки. Для эстрады исполнителей обычно ищут среди участников художественной самодеятельности, спортсменов. В таком случае требуются опытные наставники-режиссеры, которые помогли бы новичкам стать настоящими артистами, подготовили бы с ними интересные номера. Выяснилось, что в Москве с кадрами режиссеров обстоит благополучно , но нет хорошей репетиционной базы, в Ленинграде имеется прекрасно оборудованное помещение для занятий, но высококвалифицированных специалистов по цирковым, оригинальным жанрам, как утверждалось, подыскать очень сложно. Возник спор о развитии пантомимы. Одни утверждали что эстрада изобилует слабыми номерами пантомимы, которые появляются, как грибы после дождя. Предлагалось принять решительные меры, чтобы ограничить число мимов. Другие горячо возражали. Они обращали внимание на то, что интересных мимов — мало, буквально считанные единицы. Необходимо всячески развивать искусство пантомимы, организовывать систему серьезной подготовки мимов, это и преградит путь на сцену полупрофессионалов, усвоивших лишь кое-что, самые аЗы. Как известно, в жюри эстрадно-цирковых и оригинальных жанров входили деятели цирка. В своих выступлениях они, в частности, подчеркивали, что у эстрады и цирка есть общие проблемы. И важно определить не только водораздел между цирком и эстрадой, но и возможности для взаимного обогащения обоих видов искусства. Например, при подготовке номеров акробатов, жонглеров для манежа или сцены возникает немало общих задач. Однако вернемся к тому, что показали три тура конкурса. Какие же тенденции проявились в тех семидесяти номерах, которые демонстрировались на сцене Московского театра эстрады? Большинство номеров было тематических. В выступлениях утверждались высокие человеческие качества: гражданская страстность, мужество, энтузиазм созидателей, верность, чистая любовь, воспевалась борьба за свободу, за мир, клеймились уродливые явления Западного мира. Решались темы то с пафосом, драматически, или в романтическом, в лирическом плане, а то с юмором, саркастически. Пожалуй, никто не старался поразить зрителей лишь сложностью упражнений. Все выразительные средства, в том числе трюки, порой весьма оригинальные, служили созданию образа, были подчинены общему замыслу. Примечательно, что очень редко объявлялось просто: «Выступает жонглер» или... «иллюзионист». Почти все номера имели названия. И это не случайно — название определяло тему, те образы, которые создают исполнители. Образное начало, умение раскрыть характер персонажа отличало выступление «Теркин в бане» жонглера Бориса Оплетаева, получившего первую премию. У Оплетаева три булавы, которые декорированы под березовые веники. Жонглируя ими артист воссоздает целый ритуал некоего «веничного» действа русской бани, но, главное, он убедительно раскрывает характер своего героя, боевого, задорного, не лишенного юмора, относящегося к любому делу с душой, увлеченно. Тенденции, о которых идет речь, нетрудно было увидеть в выступлении дуэта Людмилы и Сергея Багровых. Они пришли из спорта, ощутима их отличная спортивная подготовка. На эстраде акробаты подготовили но/лер «Сорванец». Зрители сразу понимают, что Сорванцом окрестили задорную, с мальчишескими повадками девушку. Хотя она и расположена к своему кавалеру, но то и дело подтрунивает над ним, над их нежными отношениями. Кавалер по-мужски благороден, он снисходителен к капризам и шалостям подруги. Сложные трюки, которые, наверное, высоко оценило жюри, помогают раскрыть характеры персонажей, отношения их друг к другу и вообще к жизни. Багровы удостоены второй премии. Был отмечен интересный по трюкам номер «Первый вальс». Его исполнители, Лилия Мандрыченко и Александр Розанов, двигаясь на роликах, имитируют фигурное катание на коньках, и весьма удачно. Однако создатели номера не ограничились тем, что перенесли на сцену движения фигуристов на коньках. Разыгрывается лирическая сценка, повествующая о пробуждении чувства взаимной симпатии, любви. Разные темы раскрывались в выступлениях других исполнителей, отмеченных и не отмеченных премиями. Таковы, на мой взгляд, номера Алевтины Дергуновой «Аэлита» (пластический этюд), жонглера Александра Рязанова «Деньги, деньги...», кукловодов Нины Мегнис и Владимира Фомичева «Нищий в старом Чикаго» и т. д. Разумеется, темы решаются различно. В одних случаях предстают конкретные персонажи (Теркин), в других воссоздаются определенные ситуации (встреча на катке), а в иных мысль преподносится более обобщенно, как, например, в «Лирическом танго». Здесь акробаты на моноциклах Надежда и Владимир Ярошенко, исполняя небывало сложные трюки, создают несколько условные, но любопытные образы. За внешней сдержанностью их персонажей скрываются сильные, может быть, роковые страсти. Темперамент прорывается в эффектном финале. Ярошенко заслуженно стали лауреатами. Напрасно искать какие-либо бытовые детали в номере «Акробатическая фантазия» Ольги, Николая и Александра Янковских. Здесь образы предельно абстрактны, но основная мысль ясна — выступление акробатов воспевает возвышенные, добрые чувства, радость и красоту жизни. Надо сказать еще об одной тенденции, которая наблюдается последнее время в искусстве и ярко проявилась на конкурсе. Речь идет о синтезе, слиянии жанров. Скажем, номер «Вы жертвою пали» Александра Боровика, удостоенный первой премии, объявляли: «Пантомима, жонглирование, акробатика». Выступление Боровика символически передает протест против угнетения. Исполнитель манипулирует массивной, увеличенной во много раз решеткой тюремного окна. Вначале герой за решеткой, как бы в клетке, но он вступает в борьбу с этим символом несправедливости, насилия, гнета. В номере «Теркин в бане», о котором уже шла речь, кроме жонглирования — элементы пантомимы, а в самом начале звучат стихи, записанные на пленку. В удостоенном третьей премии номере «Украинские вытевки» Сергея Кабанова и Геннадия Стасенко мы видим различные акробатические трюки (вольтижные, прыжки на батуде), кроме того танцевальные па, а игрой на музыкальных инструментах веселые хлопцы подбадривают один другого. В номере «Бесконечность» Наталии и Михаила Карпаенок гимнастические упражнения сочетаются с мимическими фрагментами. В «Фантазии на тему» у иллюзионистки из Ленинграда Ольги Раммо есть элементы хореографии. Язык танца и особенно пантомимы более разработан, он яснее и конкретнее языка трюков акробатов, эквилибристов, жонглеров. И понятно, что в номера циркового плана все чаще включают танцевальные па, выразительные движения мимов, это помогает убедительнее, точнее раскрыть характер персонажей, основную идею. Впрочем, в сцены пантомимы, для усиления их эмоционального воздействия, вводится акробатика, жонглирование. Так, например, в номере пантомимы, исполняемом Верой Батуевой, Ириной Секута, Геннадием Торшиным, Александром Боровиком, есть трюки жонглирования.
На фото: «Теркин в бане». Исполняет БОРИС ОПЛЕТАЕВ, «Украинские вытевки» ГЕННАДИЙ СТАСЕНКО и СЕРГЕЙ КАБАНОВ, «Сорванец». ЛЮДМИЛА и СЕРГЕЙ БАГРОВЫ
На фото: Акробатическая фантазия» ОЛЬГА, НИКОЛАЙ, и АЛЕКСАНДР ЯНКОВСКИЕ, «Бесконечность». НАТАЛЬЯ и МИХАИЛ КАРПАЕНОК, «Первый вальс», ЛИЛИЯ МАНДРЫЧЕНКО и АЛЕКСАНДР РОЗАНОВ
Почти все номера демонстрировались под фонограмму. При обмене мнениями за круглым столом это оценивалось как факт положительный. Действительно, одно дело, когда выступление сопровождает аккомпаниатор-пианист, порой случайный, наигрывающий ту мелодию, которая подходит лишь по ритму. Совсем иное дело фонограмма. Она позволяет подобрать любое музыкальное произведение в исполнении популярного ансамбля, знаменитого оркестра, известного вокалиста или целого хора. И тогда музыка уже активно участвует в создании образа. На конкурсе артисты выступали под звучание симфонических оркестров, электронных инструментов, под музыку вокальную, хоровую. В каких-то случаях слышалось щебетание птиц, шелест морского прибоя или шум городской улицы, скрежет тормозов машин и т. п. Конечно, эти записанные звуки не только указывали место действия, но определяли атмосферу, создавали нужное настроение. Использование фонограмм безусловно прогрессивное явление, но оно предъявляет свои требования. Имея возможность, по существу, выбрать любое музыкальное произведение, в любом исполнении, важно выбрать его со знанием дела, со вкусом и тактом. И еще одно: фонограмма требует от исполнителей предельной точности, четкости. Порой на просмотрах получалось — жонглер ошибся, решил повторить свою трюковую комбинацию, а тем временем пленка заканчивалась, музыка смолкала, а он продолжал жонглировать. Хочется отметить удачные костюмы. Художники в большинстве случаев проявили высокий вкус, понимание особенностей эстрады. Костюмы в меру условны, в меру эксцентричны, порой решены весьма остроумно. Примеры тому — наряды исполнителей «Теркин в бане». «Лирического танго». Многое, увиденное на конкурсе, заслуживает одобрения, но ведь какие-то номера не прошли даже на второй тур. У каких-то исполнителей достоинства и недостатки составляли причудливые пропорции. Как уже сказано, у всех, кто участвовал в конкурсе, были благие намерения сделать свои выступления содержательными, но удавалось это не всем. Искусство дело тонкое, иногда нечто положительное, интересное может перейти в свою противоположность, не улучшить номер, а ухудшить его. Тенденция создания тематических номеров вызывает одобрение, но если тема декларируется, преподносится прямолинейно, назойливо, появляется иллюстративность, бытовизм — это разрушает впечатление, снижает эмоциональное воздействие. Например, в одном из акробатических номеров, не лишенном выдумки, юмора, довольно натуралистически изображалась уборка палубы и т. п. Хотя номер решался «в морском плане» это было абсолютно лишним, вызывало досаду — почему такое недоверие к зрителям? Современный зритель сам домыслит, довообразит, ему не нужно ничего разжевывать. Всегда важно найти допустимые границы условного и конкретного, бытовых деталей и обобщенных, близких к символам образов. Скажем, Теркин — Оплетаев выходит в солдатской форме, под музыку и стихотворный текст. Все вполне уместно, не вызывает возражения. В другом номере артистка появляется в форме милиционера. Пока звучат стихи, и слышны звуки едущего транспорта, она полосатым жезлом «регулирует движение». Заканчивается номер тем, что артистка снова в форме и снова «регулирует движение». Если в номере «Теркин в бане» экспозиция создает романтический настрой, во втором случае вступление излишне обытованно, приземленно. Прием вроде одинаковый, а результаты разные. Осмелюсь утверждать, что впечатление от номеров в основном портили не столько банальные трюки, сколько отсутствие интересного решения темы, штампы, иллюстративность. Конкурс еще раз подтвердил, как важно, чтобы номер отличался выдумкой, нес хотя бы небольшое открытие, имел современное звучание. Тут многое зависит от режиссеров-постановщиков. Не секрет, что там, где активно работают режиссеры, появляются интересные произведения эстрадно-цирковых и оригинальных жанров, как, например, в Москве. Кстати, не случайно номера, обратившие на себя внимание, представляющие областные концертные организации, нередко были поставлены опытными специалистами опять же из Москвы. С полным основанием можно говорить об успешной работе режиссеров: С. Каштеляна, Л. Маслюкова, В. Дмитриевой, В. Пасынкова, Г. Довиденко, подготовленные ими номера были отмечены жюри, исполнители их удостоены звания лауреатов. Привлекли внимание номера, поставленные И. Осинцовой, А. Бойко, Ф. Ивановой, Г. Исаевой и другими. Наверняка большой труд вложили хореографы, художники, музыкальные работники (в частности и звукорежиссеры, готовившие фонограммы). Невозможно не только подробно рассказать, но даже назвать все номера, отмеченные жюри и не отмеченные, но заслуживающие доброго слова. Хотелось дать общее впечатление, которое оставил просмотр всех трех туров. Конкурс еще раз напомнил, что, не определив тему, характеры персонажей, их взаимоотношения, сейчас просто нельзя выходить на сцену, и еще раз подтвердил, как возросла роль режиссера, сценариста, композитора, художника, как важны образное начало, точная мысль в каждом номере. К. ГАНЕШИН