В этой теме нет ответов

[Александр Рыбкин]

МОИ ВОСПОМИНАНИЯ В СВЯЗИ С ЮБИЛЕЕМ 50-ЛЕТИЯ ГУЦЭИ

И. Г. МУХИН

Артист Госцирка, окончивший
Техникум Циркового Искусства
в 1932 году.

Для меня 1977 год необычен тем, что в нем отмечается знаменательная для всего советского народа дата - 60-летие ВЕЛИКОГО ОКТЯБРЯ.
И еще одна волнующая меня дата, к которой я имею непосредственное отношение это 50-летие Государственного училища циркового и эстрадного искусства, организованного на базе первого в мире Техникума Циркового Искусства, из стен которого я имел счастье, в апреле 1932 года, выйти на профессиональную арену артистом Государственного цирка.
50-летие ГУЦЭИ - это большой радостный праздник не одного поколения артистов Советского цирка, а также монгольских, вьетнамских и других зарубежных артистов, вышедших на арены цирков из училища.
50-летие ГУЦЭИ - это радостный праздник, это гордость всех тружеников училища: педагогов, режиссёров-постановщиков и руководителей, трудившихся в период всего 50-летнего существования училища Это они, передавая свои знания, свой богатый опыт, выучили и дали путёвку в цирковое искусство десяткам сотен юношей и девушек, сегодняшним, вчерашним артистам цирка и эстрады и даже тем, которые стали уже ветеранами, ушедшими на заслуженный отдых.
О некоторых тружениках ГУЦЭИ было рассказано в статье "ИХ ЗАБОТА ЗАВТРАШНИЙ ДЕНЬ", в пятой номере журнала "Советская эстрада и цирк" и в других номерах журнала.
В числе педагогов и режиссёров училища, многие сами окончили училище в разное время, а такие, как засл. арт. РСФСР Н. Э. Бауман, Е. П. Лебединская, артисты Н. Денисов, Г. Аркатов и др., выпускники первых выпусков техникума, трудятся педагогами-режиссёрами по сей день.
50-летие ГУЦЭИ это праздник большой армии поклонников, почитателей циркового искусства и эстрады. ГУЦЭИ, подобно реке, начинало
свой путь с малого истока, превратившись к своему пятидесятилетию в могучую реку, став единственным, не имеющих себе равных, крупным учебным заведением, готовящим артистов цирка и эстрады.
Я по хорошему, по доброму завидовал выпускникам училища выступавшим на манеже своего училища в юбилейном 1977 году, в выпускном представлении с прологом и апофеозом, в ярких красочных костюмах, с хорошим реквизитом и аппаратурой. Первые выпускники покидали стены тогдашнего техникума далеко не в столь торжественной обстановке. Всё было попроще и победней. Да мы и не могли тогда рассчитывать и надеяться на большее. То было другое время, страна наша была ещё бедна. С 1927 года нашей коммунистической партией и народом был взят курс на индустриализацию страны, на выполнение планов первой пятилетки по восстановлению промышленности, развитию народного хозяйства. На выполнение этих задач требовалось не только трудовое, но и финансовое напряжение страны. Было не до излишеств. Ну, а мы и без торжественности выпуска и не в броских в глаза костюмах, были такими же радостными и счастливыми, как и выпускники этого юбилейного года.
Хорошо помню, как мы расставались с техникумом в первых числах апреля 1932 года. В конце марта приехала комиссия Центрального Управления Госцирков во главе с начальником Управления А. М. Данкманом, просмотрели несколько номеров и через неделю мы уже выступали в программах цирков. Таким был, если можно назвать, наш выпуск. Дипломов мы не получили ни тогда, ни позже. Та поспешность с которой мы были включены в конвейер Управления цирков, наверное объяснялась нехваткой номеров, возможно преследовалась и другая цель. В те годы работало очень много иностранных артистов. Всем им нужно было платить валютой, обеспечивать продовольственным снабжением через "инснабы". Для нашего государства в то время это было накладно, нежелательной роскошью. Не утверждаю это, но очень возможно, перед Управлением цирков стояла задача сокращать импорт иностранных номеров, компенсируя номерами подготовленными в техникуме, тем более, что немало импортных номеров не представляли художественной ценности, как с точки зрения профессионального исполнения, так и своим оформлением, не отвечающим вкусам и запросам нашего советского зрителя. Были и хорошие номера, с одним из таких мы работали в Воронежском Госцирке в 1933 году. Это был номер воздушного полёта итальянцев З. Амадори /отец, дочь и сын/, с их необычайной для наших полётов дистанцией, т.е. завышенной подвеской мостика с трапецией по отношению к ловиторке. Такая дистанция облегчала исполнение сложных трюков и был выыигрыш зрительного эффекта полёта, но в свою очередь затрудняла вольтижеру возвращение от ловиторки на трапецию и приход на мостик. Вольтижеры часто прибегали ко второму качу, что бы придти на мостик, а то и вскорабкатъся.
Мой путь в цирковое искусство, как и многих моих однокашников, начался в 1927 году с Государственных курсов "Искусство движения" Москопрофобра, руководимых Валерией Ивановной Цветаевой, ученицей знаменитой танцовщицы Айседоры Дункан, замечательнейшим человеком, опытным педагогом пластики и сценической гимнастики. Курсы были платные, учащиеся платили за обучение 10% своего месячного заработка. Освобождались от платы за учение только участники концертной группы курсов, выступавшие в клубных платных концертах. Обучались на курсах пластике, сценической гимнастике, ритмике, классическому и характерному танцам. Целевое направление курсов - подготовка артистов эстрады и преподавателей сценической гимнастики. При курсах были еще классы акробатики и жонглирования, в которых занимались два раза в неделю, желающие заниматься только акробатикой, только жонглированием. Разрешалось заниматься акробатикой и жонглированием учащимся танцевальной группы. Я пользовался этим правом, старался не пропускать занятий. Акробатика меня увлекала. Педагогами и постановщиками танцев на курсах были артисты Академического Большого Театра А. Александров, Е. Долинская и др. Педагогом акробатики С.П. Сергеев, перешедший в 1929 году в техникум. С. П. Сергеев впервые на курсах начал осуществлять на практике разработанную им азбуку акробатической школы, продолжая её применение обучая студентов техникума. Педагогом жонглирования был засл. арт. РСФСР В. А. Жанто, впоследствии стал педагогом техникума и, если не ошибаюсь, то и директором его.
На курсах Цветаевой я пробыл два года, был включен в концертную группу, участвовал в отчётном концерте в 1929 году на сцене Камерного театра. Это был мой дебют, моё боевое крещение на зрителе. В свой первый выход на сцену я танцевал с А. Худаковой "Норвежский танец". Как я танцевал не помню. Как только из-за кулис ступил на сцену и увидел зрительный зал, я очутился в трансе, всё куда-то провалилось. За кулисами Цветаева улыбаясь сказала: - " Мухин, ноги твои танцевали хорошо, а глядя на твоё лицо - танцевал, как веселый мертвец". В следующий выход хотя и волновался, но пришел в себя. Танцевали мы трое: С. Русанов, С. Пискунов и я - И. Мухин, танец "Яблочко" в нашей собственной постановке. Танец был модным по балету "Красный мак". Мы внесли в танец немало элементов акробатики, что отвечало тому поветрию, той моде на акробатические танцы. Прошли мы на "УРА!". Дважды танцевали повтор на бис. Второе отделение концерта состояло из выступления акробатов в постановке С. П. Сергеева. Выступали с отдельными номерами партерной акробатики и в заключении "Шари-вари" группа прыгунов. Прыгали почти все, в том числе и я. Выступление акробатов прошло с большим успехом.
Свои воспоминания с курсов Цветаевой /так их тогда называли/, я начал именно по тем соображениям, что многие студенты техникума набора 1928-1929 и 1930 годов были из числа учащихся не только акробатической группы, но и многие девочки из концертной группы ушли в техникум, как-то: А. и В. Худаковы, Т. Виноградова, Г. Курочкина, Л. Николаева, В. Хилютта, Е. Лебединская и другие. Все они были выпускниками первых трех выпусков техникума.
Я решил закончить курсы Цветаевой приступив к занятиям. Но вот однажды, оказавшись у здания Госцирка, повстречался с С. П. Сергеевьм. Первый его вопрос был: «Ты почему не идешь в техникум? У тебя все данные, чтобы работать в цирке». Я ответил, что не думал уходить с курсов, а теперь уже поздно. Сергей Петрович подает лист бумаги: «Пиши скорее заявление, я всё устрою. Сейчас начнется просмотр последней группы, давай мне заявление, сам иди в курительную комнату цирка». Со смутным противоречивым чувством я ушел в курительную комнату, но на просмотр все же вышел. Я продемонстрировал стойку на руках с толчка и в жим, неуверенную стойку на голове, хорошо выкрутил с места переднее и заднее сальто-мортале и с рундата три флик-фляка. Вскоре после просмотра подошел С. П. Сергеев и сообщил, что допущен к конкурсу, но предупредил, что отбор будет очень строгий и чтобы хорошо подготовился к конкурсу. Сказал еще, что на конкурсе будут присутствовать ведущие артисты цирка. Продолжая заниматься на курсах, еще не решив уходить или нет, в тайне от Цветаевой, готовил к конкурсу небольшую комбинацию вольных упражнений, делая упор на быстроту и чистоту исполнения. Конкурс проводился на манеже цирка. Все волновались, да и понятно, на конкурсе действительно были цирковые знаменитости, как-то: народный шут Вит. Ефим, Лазаренко, дрессировщик лошадей Ник. Аким. Никитин, жокеи-наездники братья Александр и Константин Серж, известный воздушный гимнаст Н. Красовский, буфф. клоун Дмитрий Сергеевич Альперов, муз.сатирики Эйжен и Хитров и др. У меня, как и у других, поджилки тряслись. Но всё прошло хорошо и я решил расстаться с курсами. Цветаевой о своем решении я сообщил письменно. В ответном письме Цветаева описала все свои переживания с распадом концертной группы, свою озабоченность судьбою курсов, высказала сожаление о моем уходе, но пожелала успехов написав: «Думаю, что в сильной акробатической группе ты найдешь своё достойное место». Позже, присутствуя на просмотре нашего номера комиссией Управления, В. И. Цветаева поздравила меня сказав: «Я, Мухин, рада за тебя». Такой отзыв мне был более чем приятен. Как и следовало ожидать, в числе принятых после конкурса на 1-й курс с 2-х месячным испытательным сроком, оказались почти все ушедшие с курсов Цветаевой. И это закономерно. Курсы Цветаевой славились хорошей общей подготовкой учащихся.
Таким образом, техникум приобрел все ценное, что потеряли курсы.
Занятия 1-го курса начались в снимаемом зале клуба фабрики "КРАСНЫЙ ОКТЯБРЬ" у Большого Каменного моста. Зал был не очень удобным для занятий как партерной акробатикой, так и прыжками. Но беда состояла еще в том, что с пола, выкрашенного краской, от прыжков поднималась такая красная пыль, которая как туман висела в зале. Сейчас трудно представить, как мы могли прыгать в таком тумане. И вот мне не повезло. В декабре месяце я заболел рожистым воспалением головы в очень тяжелой форме. Чудом остался в живых, пролежав около двух месяцев в больнице, да с месяц после больницы был освобожден от работы и учёбы. К занятиям приступил к концу учебного года. К тому времени все однокурсники уже подготовили номера к первой производственной практике. Я с благодарностью вспоминаю сейчас многих друзей-товарищей однокурсников пытавшихся помочь мне подключиться к подготовленным ими номерам. Но я был еще очень слаб, чтобы вынести такую нагрузку, как работа в пекарне /я работал пекарем/ и усиленную тренировку. Так я оказался без летней производственной практики.

Второй год обучения начался, как и первый, с общих занятий акробатикой и общеобразовательными предметами. Но все больше заботило всех, как быстрее начать специализироваться в желаемом жанре. С приобретением лошадей быстро определилась группа жокеев - В. Дехтярев, Н. Лыткин, К. Дубков, А. Пушкин. Жонглер на лошади П. Атасов. Вольтиж на лошади А. Кукушкина и цыганка Г. Ночька. Педагог Н. Фабри /студенты его называли мсье Фабри/. Прыгуны с бочками Ф. Суворов, В. Файертак и И. Вавилова. Эквилибристы, танцоры и жонглеры на проволоке: Т. Виноградова и П. Ильин. Вторая группа: Е. Сабунчи, М. Михайлина и А. Еганов. Педагог Г. Ф. Пешков. Прыгуны на батуде с ловитором: Б. Гусев, А. Ерохин, И. Мухин. Педагог Г. Ф. Пешков. Эквилибристы В. и Г. Захарьины. Групповой воздушный полёт: О. Дорэн, Л. Леонтенко, В. Завьялов и А. Клоевская. Педагог А. Н. Петров. Жонглеры: И. Ларин и А. Гукленков. Жонглеры Ширман. Одинарный полет с самоподающимися трапециями: Г. Аркатов. Жонглер - С. Филлипенко. Буффон. клоунада - С Ротмистров и А. Бугров и другие. Все увлеченно репетировали свои номера с которыми и уехали на производственную практику под маркой Московского передвижного цирка летом 1931 года.
Первое выступление состоялось в Миллерово, затем г. Грозный. Я с партнерами выступал под псевдонимом «ГЕМЕ», составленным из первых букв наших фамилий. Рецензии газет на наши выступления в основном хорошие, положительные, за исключением клоунады, которую ругали в Миллирово и Грозном. Справедливости ради, хочется сказать в защиту С. Ротмистрова и А. Бугрова, известных впоследствии мастеров буффонадной клоунады. Думается, что отрицательная оценка их выступлениям исходила не от мастерства исполнителя, а от их репертуара, тех антрэ с которыми они выступали.
Отработав два месяца производственной практики /г.Миллерово и г. Грозный/, по положению педагогического совета, оставшееся до учебы время, мы имели право использовать по своему усмотрению. Мы решили работать. Наш номер взяло Северо-Кавказское краевое управление, для выступлений в эстрадных программах на сценах парков, в городах Орджоникидзе /в то время Владикавказ/, Грозном и Баку. Вспоминаю г. Орджоникидзе, парк-трек, где впервые встретились и работали в одной программе с нашим, ныне покойным, известным иллюзионистом Э. КИО. В то время им демонстрировались еще такие аппараты, как «Ваза фараона», «Таинственный сундук»,

«Распиливание», «Дама в воздухе». В Баку, в парке Эдиссон, работали с Ростовской, а затем с Ленинградской эстрадными программами. Это были сильные программы по составу исполнителей. Там мы познакомились и даже подружились с выступавшим исполнителем цыганских романсов, широко известным Вадимом Козиным. Из Баку вернулись к занятиям завершающего выпускного года.
Для меня и моих партнёров последний год был тревожным и трудным. Хотелось как можно скорее приступить к репетициям, а репетировать не на чем. Наш брезентовый батуд пришел в полную негодность, а другого нет. Так прошло половина года, когда кто-то из артистов сообщил, что артист Донато продает сетку для батуда. Доброй памяти уважаемый и любимый студентами директор техникума Оскар Густавович Линдер с большим трудом добился в Управлении разрешения на приобретение для нас реквизита. Но ассигнованная сумма была недостаточна на покрытие запрошенной суммы артистом Донато, который никак не хотел пойти на уступки. Видя безвыходность положения пришлось пойти на такой шаг, как ликвидацию собственных сбережений. Купив за свой счёт жел.-дор. билет до Ленинграда и обратно, я доплатил Донато недостающую сумму и спешил назад к партнёрам с радостной вестью. Хотелось скорее приступить к репетициям.
На авиазаводе /бывший Дукс/, нам пошли навстречу - отпустили алюминиевых труб на подставки и авиационный амортизатор. Сами тростили тросы на растяжки и вот аппарат готов. Репетировали много, нужно было наверстать упущенное. К весне мы сделали если и не всё, что хотели, но, видимо, не мало, если просмотровая комиссия сочла возможным направить нас в конвейер Управления артистами цирка.
Так закончилась учеба в техникуме. Жокеи Кольви /Дехтярев, Лыткин, Дубков, Пушкин/ были направлены в г. Воронеж, мы – «3 ГЕМЕ» /Гусев, Ерохин, Мухин/ - в г. Магнитогорск. Пока ехали в поезде и даже прибыв на место, всё еще не верилось, что мы вышли на профессиональную арену, что нас называют артистами, но одно хорошо мы сознавали, что звание артиста ко многому обязывает и нужно своей работой оправдать это высокое звание - артиста. Конечно, было страшновато, волновались, боялись срывов, завалов в исполнении трюков, а тут еще в программе работает народный шут В. Е. Лазаренко. Но постепенно смелели, работа шла хорошо. В. Е. Лазаренко вскоре пригласил меня участвовать в его скетче. Сейчас не помню уже названия скетча, что-то вроде «Европейская говорильня», то ли что-то другое. В последний день своего выступления Виталий Ефимович позвал меня к себе в гардеробную и крепко разыграл меня. Снимая с лица грим обратился ко мне: «Ну, Ваня, спасибо тебе за помощь, за участие в моей работе. Сейчас мы с тобой выпьем». А сам берет флакон одеколона и как бы намеревается его открыть. Я говорю: «Что Вы, Виталий Ефимович, я вообще не пью, тем более одеколон». Улыбаясь он говорит: «Ну, а коньяк-то наверное пьешь?». Отвечаю: «И коньяк не пью». «Ну, тогда молодец! Я так и думал, что ты этим делом не занимаешься. Спасибо тебе, друг, вот тебе на память обо мне, о совместной работе», и даёт мне свою фотокарточку с надписью: «Глубокоуважаемому другу Ване, молодому тов. ГЕМЕ Ване. Юной богеме четверке ГЕМЕ, Горячий привет и шут, и поэт Виталий Лазаренко. Магнитогорск, 13 мая 1933 г.».
Я бережно храню эту фотокарточку, где Виталий Ефимович сфотографирован в своем костюме Шута.
Позже, мне еще дважды пришлось выступать в одной программе с Виталием Ефимовичем. Не было случая, что бы я не вышел в зрительный зал, когда выступал Лазаренко. А его знаменитый скетч «АРКАШКА НЕСЧАСТЛИВЦЕВ», я запомнил слово в слово, записал в тетрадь на память и сохранил до сего дня. Виталий Ефимович был внимательным и отзывчивым к молодым артистам, не отказывал в совете, если к нему обращались. Помню такой случай в московском цирке. Мы - студенты техникума, участвовали в пантомиме «1905 год - МОСКВА ГОРИТ». И вот однажды во время перерыва на репетиции, студент А. Ширман подошел к сидящему В. Е. Лазаренко и попросил посоветовать ему, какой взять псевдоним себе. Виталий Ефимович спросил фамилию, имя и отчество, кем собирается быть в цирке. Ширман всё рассказал. Не сразу ответил Виталий Ефимович. Подумал, подумал и сказал: «Возьмите себе псевдоним «А. ШАР». После этого Ширмана все студенты называли «ШАР». С этим псевдонимом Ширман какое-то время работал будучи артистом.
За период с 1932 по 1941 год я работал в трёх номерах. Это – «3 ГЕМЕ», «5 – ДАЙМОНД» и «ЭВАЛЬДО». Номер «ГЕМЕ» последний период - воздушный полёт с батудом. Номер «ДАЙМОНД» - батуд с двумя мостиками и двумя ловиторками. Работа номера шла в быстром темпе, построенная на воздушной акробатике с использованием батуда. Так я, например, исполнял с батуда в руки ловитора, двойное переднее сальто-мортале. В то время это был неплохой трюк, никем из батудников не исполнялся. Исполнялись двойные пассажи. Номер неизменно пользовался большим успехом.
В ноябре 1934 года, в г. Туле, был просмотр номера Кадыр-Гуляма и нашего директором американского цирка-треста. Оба номера ему очень понравились и мы были должны поехать в Америку, в порядке обмена цирковыми программами. Но обмен почему-то не состоялся. Этим вопросом занималось Управление цирков.
Номер «ЭВАЛЬДО» - встречный воздушный полет с батудом, с участием двух ловиторов и четырех вольтижеров. В номере помимо меня был еще В. Лысенко так же окончивший техникум. Номер в то время был вне конкуренции в данном жанре, как в полете, где участвовал В. Миенко, вольтижер высокого класса, так и в прыжках, где прыгали известный прыгун комик Д. Рубцов и я. Номер всегда заканчивал программу, кроме цирков, где работали аттракционы дрессированных хищников или иллюзионисты.
В июле 1941 года я ушел на фронт. Вернулся с фронта, после семимесячного лечения в госпитале, в июле 1944 года. Был комиссован, уволен в отставку со второй группой инвалидом Отечественной войны. Работа в цирке была категорически запрещена. Так, по милости бесноватого фюрера Адольфа Гитлера, я лишился любимой профессии, на приобретение которой были посвящены годы юности и затрачено много, много сил.
Но интерес к цирку, к его искусству не может пройти у того, кто познал цирк с его огнями, с его искрометной жизнерадостностью. Свое общение с цирком, его искусством мною осуществляется посредством журналов «Советская зстрада и цирк», номера которого у меня собраны и хранятся за 20 лет. Из них я узнаю о развитии циркового искусства, радуюсь его успехам, появившимся талантам, переживаю неудачи. Особенно радует и приятно сознавать, что некоторые артисты, с которыми прошли годы учебы в техникуме, достигли выдающихся успехов, больших высот в цирковом искусстве, за которые удостоены присвоения им правительством высоких званий как-то:
1. Михаилу Николаевичу КАРАНДАШ /Румянцев/ - народ. арт. СССР.
2. Владимиру Александровичу ВОЛЖАНСКОМУ - народ. арт. РСФСР.
3. Николаю Эрнстовичу БАУМАНУ - засл. арт. РСФСР.
4. Елене Павловне ЛЕБЕДИНСКОЙ - засл. арт. РСФСР.
К этим именам необходимо дополнить еще многие имена артистов выпускников ГУЦЭИ, коим также присвоены звания народных и заслуженных артистов СССР, РСФСР и Союзных республик.
Это ли не честь, не гордость для ГУЦЭИ в день его 50-летия!
Я счастлив от сознания, что благодаря училищу был артистом Государственного цирка и хотя не продолжительные годы, своим искусством вместе с товарищами, радовал нашего советского зрителя.
Поздравляю юбиляра ГУЦЭИ со славной датой пятидесятилетия!
Желаю всему коллективу педагогов, режиссеров, постановщиков и руководству училища доброго здоровья, больших успехов в подготовке кадров для цирка и эстрады, творческих находок в создании новых номеров, способных поднять наше цирковое и эстрадное искусство на еще высшую ступень.
Иван Григорьевич МУХИН
Июнь 1977 г.
г. М о с к в а.

НЕКОТОРЫЕ ПОЯСНЕНИЯ

Прилагаемая программа Московского цирка составлена из номеров студентов-практикантов 3-го курса техникума, для работы в городах Миллерово и Грозном в июне-июле 1931 года. Думается, что эта программа с рецензией на неё представляется интересной для ГУЦЭИ. Память сохранила не всех участников. Вот некоторые из них, кого помню:

2 ИЛЬИНЫ 2 -
Тамара Виноградова и Петр Ильин

3 ВИЛЛИ 3 -
Валентин Файертак
Фёдор Суворов
третьего не помню, возможно И. Вавилова.

ГЕМЕ -
Борис Гусев
Александр Ерохин
Иван Мухин

ЛОРЕН и ТЕННИ -
Сергей Ротмистров
Александр Бугров

2 ЛАРИНЫ 2 -
Иван Ларин
Алексей Гукленков

2 РУДЖИ 2 -
С. Филиппенко
Ф. Фисенко

ГЕЛЛИ-ВИЛЛИ -
Гелла и Виктор Захарьины

5 ОЛВ -
Не уверен в точности, но это был второй номер жокеев Кольви в составе Виктор Дехтярева
Николая Лыткина
Константина Дубнова
Александра Пушкина
Валентина Файертак

Антреполини и сестра Вивиани не сохранились в памяти

В программе (окончившие техникум)
Пермского цирка –
Ручник
ГЕМЕ

Воронежского цирка –
ГЕМЕ
ЧАРЛИ ЧАПЛИН

Горьковского цирка –
ЗИМИНЫ

Ростовского цирка –
ГАВРИЛОВЫ
ЧЕБУЛОВЫ

Бакинского цирка –
ЮМВОЛЬ
БАРЛЕЙ
АЛЕКСАНДРОВЫ