Клоуны на французской арене - В МИРЕ ЦИРКА И ЭСТРАДЫ
В МИРЕ ЦИРКА И ЭСТРАДЫ    
 







                  администрация сайта
                       +7(964) 645-70-54

                       info@ruscircus.ru

Клоуны на французской арене

Вышла книга Тристана Реми «Клоуны»  — это знаменательное со­бытие для артистов цирка и всех тех, кто любит цирк и интересуется его историей.

Книга Реми — не просто забав­ное чтение, хотя в ней много коми­ческого, не только исследователь­ский труд, хотя в нем много истори­ческих фактов, анализа и параллелей. И это не просто литературный рас­сказ о выдающихся клоунах. Точнее — это сочинение публици­ста, любящего цирк прошлого и настоящего и показывающего лучшие его традиции. Главным артистам цирка — клоу­нам, выступавшим и выступающим на арене французского цирка, посвяще­на эта книга. Здесь история появле­ния одних клоунов и исчезновение других, и нередко полное их забве­ние.

Невозможно назвать первого клоу­на, как, вероятно, трудно назвать вообще «первого» в любом виде ис­кусства. Автор начинает рассказ с 1785 го­да — с сенсационного появления пер­вого клоуна в Париже. Он доказы­вает, что на французскую клоунаду большое влияние оказал английский цирк. Томас Кемп утвердил «манеру английского клоуна на арене фран­цузского цирка». Кемп — клоун-акро­бат, строивший свои выступления на сочетании трюков с забавными рас­сказами. Его отличал также своеоб­разный костюм, рассчитанный на внешний эффект, — яркое облегаю­щее трико, парик красного цвета с прямой   косичкой... Затем появились клоуны-дресси­ровщики. Примером может быть Босуэлл. Он также большой мастер акробатических трюков. Постепенно возникает акробатическая пантомима, как правило, небольшая игровая сценка с несложным сюжетом и смеш­ными ситуациями. Сценка нередко сопровождается музыкой. Один из разделов книги посвящен «рождению рыжего клоуна». Забавно рассказана автором история его пер­вого появления.

—Однажды в Берлине, — повест­вует Реми, — на арене цирка  Ренца появился   уборщик — неуклюжий   па­рень с глуповатым выражением лица.

Суетливость этого неуклюжего Авгу­ста, попавшего в необычные для него условия,  стремление   что-то сделать, помочь и, по существу, не делать ничего, — такое поведение парня вызы­вало искренний смех публики. Так был принят зрителями глупый Август, такова история появления первой маски рыжего. Может быть, этот рассказ больше смешон, чем правдоподобен. Более вероятно, что создание «рыжего», его созревание, оформление как образа — дело не од­ного десятка лет. Перед читателями проходит целая галерея «рыжих» клоунов. Прежде всего это Джемс Гюйон — «подлин­ный рыжий», обладающий незауряд­ными комическими и акробатическими способностями. «Изысканным» рыжим называли современника Уильяма Бри-дина, создавшего на арене образ мелкого буржуа. «Солнечным» клоуном называли французы Жоржа Луайяля, по прозвищу Гугу. Выступая с дрес­сированными животными, Гугу обыч­но так разговаривал с ними на арене:

— Вперед!       Рысью!       Галопом! А главное, не ведите себя по-свински!

Несомненной заслугой Луайяля является создание собственного обра­за клоуна-толстяка с джентльменски­ми манерами. Мы видим процесс отшлифовки образов клоунов, появление на арене новых ярких и самобытных талантов. Меняются их маска, манера исполне­ния, все большее значение приобрета­ет слово. Одним из первых мастеров остроты и каламбура автор называет Тони Грэса.

Большой раздел книги посвящен Футтиту и Шоколаду — создателям классического антре «белый и ры­жий». Артисты как бы дополняли друг друга. «Футтит — умный, нерв­ный, быстрый — был полной противоположностью своего партнера, ограни­ченного, тяжелого на подъем, готово­го все снести человека... Он (Шоко­лад) сохранял полную невозмутимость, проявлял неуклюжесть, с кото­рой могла соперничать только его глупость, его непоколебимое доброду­шие казалось врожденным свойством натуры». Автор подробно рассказы­вает о репертуаре этих артистов, ана­лизирует приемы и средства, помогав­шие их неизменному успеху. Интере­сен рассказ о женских ролях Футтита, в частности исполнение пародии на Сару Бернар, которая выступала на сцене театра Парсей-Мартен в роли Клеопатры. Футтит в пародии сумел добиться внешнего сходства со знаме­нитой актрисой, нацепив на себя аксессуары актрисы — рыжий парик, ожерелье, цепочку. Сара Бернар в сцене смерти выходила с живой зме­ей, а Футтит размахивал на арене резиновой. Футтит умирал на руках Шоколада. Публика неистово смея­лась. Внезапно Футтит вскакивал и начинал бегать по арене.

Вот как впоследствии писали об этом выступлении: «Когда Клеопатра, умирающая с такой трагической кра­сотой, внезапно воскресала и начина­ла отплясывать ригодон, это произ­водило необыкновенный эффект... успех пародии не уступал успеху Сары Бернар. Скандальный успех па­родии захватил весь Париж». Далее автор необыкновенно кра­сочно рассказывает о том, как на представление пришла разгневанная Сара Бернар, но, захваченная общим весельем, простила Футтиту пародию. Новую маску рыжего удалось соз­дать Уолтеру, который был против трактовки образа рыжего как слабо­умного (Шоколад). Клоун-экспериментатор Уолтер создал образ свет­ского щеголя. Влияние Уолтера на клоунаду — от одежды до арсенала жестов — огромно. Появились панталоны «в духе Уолтера», башмаки «в духе Уолтера» и рыжие «в духе Уолтера».

Клоунам Фрателлини посвящена одна из глав книги. Описывая восторг публики от их выступлений, хвалеб­ные рецензии и броские афиши, посвященные братьям, автор дает им подробную характеристику. Реми очень тепло пишет о Фран­суа Фрателлини, подчеркивая его обаяние, хороший вкус, необыкновен­ную подвижность. Характеризуя Альберта, Реми подчеркивает его ут­рированный грим, костюм и молча­ние как характерную черту его вы­ступлений. Молчание в сочетании с бессмысленным выражением лица в разговорной сцене братьев — таков Альберт Фрателлини. Поль был сое­динительным звеном этого трио и создал на арене обобщенный сатири­ческий образ человека ограниченного ума.

Перед читателями книги проходит целая галерея клоунов: Кайроли, Порто, Ром, Алекс и знакомый нам Заватта, эксцентрики Баджессон, Ма­ленький Гич, Джо Джексон, музы­кальные клоуны, коверные клоуны, клоуны-дрессировщики, клоуны-сати­рики и даже клоуны-женщины. Книга Реми увлекает, и в этом, ко­нечно, большая заслуга автора, со­бравшего и прекрасно обработавшего богатый материал по истории клоуна­ды. Хочется закончить рассказ об этой книге эпиграфом Андре Сюареса, пред­посланным труду Реми: «Клоунов в поэзии больше нет; их можно увидеть только в цирке. Счастье, что встре­чаешь их там, и большое несчастье, что их нигде больше не встретишь».
 

С. ГОРИНШТЕЙН

Журнал Советский цирк. Май 1965 

оставить комментарий

 

НОВОЕ НА ФОРУМЕ


 


© Ruscircus.ru, 2004-2013. При перепечатки текстов и фотографий, либо цитировании материалов гиперссылка на сайт www.ruscircus.ru обязательна.      Яндекс цитирования