Плюшевые барьеры

Искусство художника на эстраде не является ис­кусством театрального художника в такой же степени, в какой эстрада не является театром.

И если художники театра обмениваются опытом на своих выставках, если они смотрят спектакли друг друга, так как те долго сохраняются в репертуаре, если наконец театральные художники имеют свой путь исторического развития и свою критику, то художники эстрады лишены всего этого.

По репродукциям и по театроведческим материалам мы знаем оформление' всех наиболее удачных спектаклей. Этот материал собран и систематизирован. Что касается художника на эстраде, то он некая одинокая фигура, питающаяся собственной интуицией, вкусом, подталкиваемая режиссером и совершенно не знающая, что делалось в эстраде до нее. Где собрано оформление наиболее удач­ных концертов? Как познакомиться с принципом решения наиболее интересных эстрадных обозрений, ревю и пред­ставлений? Что было примечательного в решении номеров такого-то жанра? Какие были костюмы у исполнителей такого-то номера? Устное «творчество» актеров — вот единственный источник познаний.

Вечная целина. И каждый приходящий на эстраду художник должен заново распахивать это поле. Неизвестно, что делалось до него, непонятно, где начало, неясно, что прекрасно и что безобразно. Хорошо, если первые шаги на эстраде художник делает под руководством опытного и вдумчивого режиссера, ко­торый в состоянии не только заботиться об оформлении данного представления, но и думать об изобразительной культуре эстрады в целом. Мне в этом отношении по­везло — моим первым «наставником»-режиссером был Лев Борисович Миров. В Московском театре эстрады готови­лось представление «Коротко и ясно», и я был приглашен Мировым и Смирновым-Сокольским для участия в созда­нии   этого   представления.

Очень ответственная площадка для художника, жела­ние создать что-либо новое, оригинальное, боязнь невольно оказаться во власти трафаретного решения сцены — все это заставило меня обратиться к библиографическим материалам. Я хотел узнать, что делалось раньше? Как оформлялась эстрада до меня? Бесплодные поиски. Ничего не зная об эстраде, я начал рисо­вать. Неизвестно, чем бы кончились мои попытки, если бы не вдумчивый, очень требовательный режиссер Л. Б. Миров. Он не жалел времени и сил, чтобы добиваться от художника максимального понимания задач эстрады. Обладая прекрасным при­родным вкусом, Лев Борисович су­мел так направить работу художника, что ее неизменно встречал успех.

Закономерно ли это? Нет. Ведь такой встречи могло и не быть. Действительно, в нашей стране выпуска­ются сотни эстрадных    программ и представлений. Их создают режиссе­ры,  часто не обладающие отличным вкусом Мирова. И вот начинается ра­бота с художником... Нет, далеко не всегда художник сможет, даже если он очень захочет, интересно оформить эстрадное представление. А  жаль. Каждый вечер эстрадные представления — концерты и про­граммы — посещают сотни тысяч людей. Зал эстрады — вся страна. Прививать дурной вкус сотням  ты­сяч зрителей — дело, мягко говоря, не  похвальное.  Эстрадным  художни­кам нужна критика, серьезный и глу­бокий разбор творчества, поиски и обоснование причин ус­пеха. Нужна пресса и, я не боюсь этого слова,  репроду­цирование  наиболее интересных  эскизов, макетов, набро­сков. Пора понять выставочным  организациям — работу художников эстрады смотрят сотни тысяч  людей, а куль­тура оформления эстрадных спектаклей — это воспита­ние эстетического вкуса зрителя, пожалуй, гораздо более действенное, чем выставки эстампа или живописи. Худож­ники эстрады ждут своих выставок. С уверенностью можно сказать,   что  громадный материал, накопленный   эстрадой и  хранящийся  где-то под  спудом — эскизы  концертов  и программ от клубных  сцен  до  стадионов,  эскизы костю­мов,  эскизы номеров, эскизы шествий, ансамблей, комедийных и песенных представлений, — все  это должно стать, наконец, предметом обсуждения, разбора, изучения и использоваться для обмена опытом.

Искусство эстрады включает в себя самые разнообраз­ные виды оформления; это грандиозные представления на стадионах,   чаще   всего  типа   новогодних   елок   во   Дворце спорта в Лужниках; эстрадные концерты профсоюзов — гигантские представления во Дворце съездов; это эстрад­ные программы и представления в театрах эстрады, во Дворцах культуры; это театрализованные концерты для взрослых и, для детей, наконец, это яркое решение от­дельных номеров, костюмы, реквизит и т. п. Вряд ли можно перечислить все формы работы эстрады, настоль­ко бесконечно разнообразие подобных представлений и по теме и по характеру. Но все же можно разделить за­дачи художника на три категории: 1) оформление сцени­ческой площадки эстрадного представления; 2) оформле­ние одного номера; 3) создание костюма.

Каждая  из этих  категорий  имеет свои  особенности, но мне бы хотелось поподробнее рассмотреть первую из них, как наиболее серьезную. Московский эстрадный театр «Эр­митаж», эстрадный  театр ЦПКиО имени А.М. Горького, Зеленый театр, эстрадный театр сада имени Баумана, эст­радные театры   в Сокольниках, на ВДНХ — наиболее значительные  летние сцены  Советского Союза.    На   них выступает все самое талантливое, что создала эстрада, выступают гастро­леры из-за границы. И эти основные площадки Москвы совершенно не приспособлены для крупных совре­менных  эстрадных представлений. Техническая  отсталость в оснащении сцены такова, что возможности   для создания представления на этих площадках весьма и весьма ограничены. Дореволюционная  система зана­весей и кулис («эталон» — выстроенный во времена  оно эстрадный театр   «Эрмитаж») не дает возмож­ности  режиссеру и  художнику отой­ти от шаблонных  решений эстрадно­го концерта.

Осветительное хозяйство таких площадок не позволяет пользовать­ся даже теми приборами, из которых состоит небогатое оборудование эст­радных помещений. Электропровод­ка не рассчитана на ту нагрузку, ко­торая необходима даже для самых элементарных  световых эффектов. В этом году летний сезон эстрад­ного театра сада им. Баумана от­крылся представлением «Вчера, сегодня, завтра». Оформление было сделано мной. Во время проб задник из синтетической плащевой полупрозрачной пленки очень хорошо менял цвета под лучами осветитель­ных приборов. Когда же он был растянут на сцене, оказа­лось, что проводка сада не рассчитана на то количество подсветов, которое необходимо для создания нужного цвета.

От двух мощных электроприборов — «пушки» и новей­шего чехословацкого проекционного фонаря, — которых не имеют даже многие театры, эффект был намного мень­ше возможного. Это случилось потому, что «пушками» нельзя было пользоваться, так как «летели» пробки. А сколько приходится употреблять фантазии, сил и энергии для того, чтобы создать хоть что-либо интерес­ное на такой площадке! С болью и горечью приходится наблюдать, как виднейшие и наиболее значительные художники эстрады — К. Ефимов, В. Мамонтов, Б. Кноблок, Н. Зеленский тратят невероятную энергию не на создание наиболее острого и яркого решения, а на воплощение в жизнь хотя бы того элементарного, без чего нельзя обойтись.

Что касается так называемых зимних площадок-клубов, то и их сцены, к сожалению, не выходят за рамки самых низких стандартов. Четыре ряда «знаменитых», покрытых пылью веков плюшевых кулис и такой же плюшевый или полубархатный задник при нескольких направленных в «никуда» соффитах — стандартная одежда любой клубной сце­ны. Дорогостоящая безвкусица, обтянутая плюшем, не мо­жет удовлетворять основательно возросший вкус совет­ского зрителя. Действительно, наши люди сидят у себя дома на новой — легкой и экономичной — мебели, смотрят на экран сверкающего полировкой телевизора. На окнах висят яркие и приятные декоративные ткани, на обоях спокойный незамысловатый орнамент.

Давным-давно выброшены плюшевые занавески и бар­хатные коврики. Где можно сейчас найти этот остаток дур­ного вкуса прошлых веков? Только на эстрадной сцене. Это несправедливо — ведь люди не каждый день ходят в театр и на эстрадные концерты. Необходимо помнить — для рядового зрителя это праздник. Надо помнить и то, что атмосфера новизны и праздничности нас окружает всюду. Люди спешат в театр мимо витрин магазинов, где выставлены новые ткани. Сами они одеты в новые ко­стюмы, Они проходят мимо кварталов новых домов, где много новых молодежных кафе, кинотеатров. И попадают в новый Дворец культуры. Открывается занавес — и на сцене, обставленной по-старому (сто раз видели), висят старые, вызывающие зевоту бархатные или плюшевые ку­лисы. И атмосфера праздничности пропадает, пропадает тот внутренний подъем зрителя, с которым он всегда встречает открытие занавеса. Ведь за занавесом должно быть что-то новое, приятное.

И пройдет еще немало минут, прежде чем актер су­меет вернуть зрителю его первоначальное чувство подъема. Спрашивается, возможно ли создать такие площадки, которые бы отвечали современным требованиям техни­ческого оснащения сцены и были бы эстетически интерес­но решены для любого эстрадного представления? Думается, что возможно, и уж повелось, что застрельщиком в решении новых форм является молодежь.

Молодые художники и архитекторы, взявшие в свои руки оформление новых кафе, столовых, киосков, доби­лись    значительных    успехов. В любом молодежном кафе типа «Аэлита» чувствуешь не только эстетически современное, ласкающее глаз ре­шение интерьера, но и экономически выгодное устройство служб и необходимых помещений. И если наши руково­дители дворцов культуры, клубов и проектных органи­заций постараются привлечь к решению этих проблем мо­лодых архитекторов  и художников, они получат очень интересные, в смысле технических возможностей площадки для выступлений и концертов. Это обширная область для применения фантазии, и чем оригинальнее площадка, тем богаче зрительский эффект. Ведь можно и без кулис со­здать сцену достаточно яркую и красивую, пригодную для любых выступлений — от сольных до ансамблевых.

Но допустим, что сцена наша хороша и удобна и нам необходимо оформить эстрадное представление. Каким бы оно ни было, какая бы тема в нем ни доминировала, нужно обходиться минимальными средствами. Недаром говорят: краткость — сестра таланта. Эстрадное предста­вление, то есть чередующиеся номера, должно быть офор­млено предельно лаконично по средствам и максимально выразительно по производимому впечатлению. Художник обязан очень вдумчиво и точно отбирать детали для офор­мления.   Именно   яркая  деталь   —  основа  впечатления. В одном из выступлений Шуров и Рыкунин приставили к роялю голову и хвост коня и пели пародийно-грустную песенку. Эта деталь настолько красноречиво дополняла номер, что впечатление от него было куда более полное, чем от иных оформлений громадных сцен железными сварными  кранами от пола и до колосников.

Эстрадное представление на любую тему — револю­ционную или лирическую — всегда чередование разных номеров, сценок, интермедий и опять номеров. Пред­ставьте себе, что каждый номер, каждая интермедия офор­млена во всю сцену (как это иногда бывает на некото­рых больших концертах). Не надо обладать особым вооб­ражением, чтобы представить себя на месте несчастного зрителя, которому дают весь этот зрелищный винегрет в гигантских дозах. Внимание рассеивается, глаз устает. Разнообразие жанров эстрады, собранных в одном пред­ставлении, обязывает найти, если хотите, знак номера — то самое точное и лаконичное изображение, которое бы помогало характеру выступления и было бы связано с оформлением программы в целом.

Но этот знак должен стать подлинной находкой. Очень часто, например, исполнительница русских песен высту­пает не фоне березок. Я сам, да простит меня зритель, частенько пользовался этим приемом. Спрашивается, есть ли более заштампованный ход, чем этот? Может ли быть в действительности что-либо более шаблонное и избитое, чем березка к русским песням? Нет. Это заскорузлый, устоявшийся годами штамп номер один. И мы, художники, обязаны избегать подобных штампов, искать более свежие средства   выразительности.

В такой же степени необходимо вести поиск полно­ценной детали для каждого исполнителя. Она, обогащая костюм, не должна быть слишком громоздкой и в то же время должна помогать созданию образа. Работа художника на эстраде — это работа по точ­ному жанровому решению сцен и по точному отбору деталей. Лаконичность и ясность — вот язык художника эстрады, в чем бы ни проявлялась его работа: в декора­циях к представлению или  в костюмах. Несколько слов еще об одном давно назревшем во­просе. Совершенно очевидно, что проектным организа­циям Москвы необходимо всерьез подумать о типовом проекте и строительстве летних крытых эстрадных площа­док с применением пластиков, никелированных конструк­ций и  т. п.

На таких сценах художники будут иметь широкие воз­можности для создания постановок, отличающихся све­жестью и новизной. Своеобразному же, оригинальному ре­шению декораций должен способствовать широкий обмен опытом, а он не мыслим без регулярного репродуцирова­ния эскизов, без постоянно действующих выставок худож­ников эстрады.
 

Эдуард ЗМОЙРО, художник

Журнал Советский цирк. Август 1965 

оставить комментарий