Дзера Туганова и Валерий Денисов решили стать артистами цирка еще в детстве.
Дзера любила танцевать. Валерий с увлечением читал «на разные голоса» за Красную Шапочку, бабушку и волка (его сверстникам очень нравились эти выступления). А настоящая сцена была отодвинута годами учебы. В то время когда Дзера, каждое утро собираясь на уроки, складывала в портфель тетради и учеб­ники, Валерий был уже курсантом Высшего военно-морского учи­лища. Но мечта о сцене не ушла вместе с детством.

Через несколько лет перед приемной комиссией Государственного института кинематографии предстал юноша в матросской тельняшке. По экзаменационной программе требовалось прочесть наизусть несколько отрывков из произведений.

- Ну, с чего же вы начнете? — спросили Денисова.

 - С монолога Арбенина,— ответил Валерий.

Комиссия переглянулась: слишком уж необычен был выбор.

Валерий хлебнул воздуха и ватным голосом начал трагический монолог: «Послушай, Нина, я смешон...»

...Где-то в конце коридора горела маленькая лампочка. Казалось, что она заслонила собой все: и стол, покрытый красным сукном, и лица экзаменаторов. Валерий не отрывал от нее глаз...

Может быть, он и был немного смешон, читая этот монолог, но члены комиссии, посовещавшись, решили принять Валерия Денисова во ВГИК.

А через два-три года Дзера держала экзамен в школу-студию МХАТ.

1. ДЕБЮТ

...Снимался эпизод конных скачек. Всадники поднимались на высокую гору и спускались по другому склону горы вниз. Там, у под­ножия, расположилась съемочная группа. В съемке участвовали ка­валеристы н студенты ВГИКа, умеющие ездить верхом. Среди них был и Валерий. Он думал, что усидеть на лошади очень легко и просто. Тем более что он даже одолжил у дяди-офицера сапоги со шпорами.

Едва Валерий поудобнее устроился в седле, как его лошадь, не чувствуя управы, рванулась и, мгновенно опередив остальных, двумя громадными скачками взлетела на гору. Здесь она на секунду при­остановилась, чтобы еще стремительнее скатиться вниз. Валерий су­дорожно вцепился в поводья, голова кружилась, его сильно встря­хивало и било о седло.

«Только бы не упасть»,— мелькала мысль.

На вершине горы было только небо и совсем близко —облака. Где-то внизу копошились, размахивая руками, крошечные человеч­ки— режиссеры и операторы.

«Хотя, может быть, лучше здесь упасть: ведь вниз понесет — наверняка не удерж...»

Лошадь, закусив удила, со свистом рассекая воздух, неслась, нацелившись прямо на кинокамеру. Внизу почуяли неладное. Все бросились врассыпную, спасаясь кто куда. В последний раз тряхнув обезумевшего от страха всадника, лошадь врезалась в треножник кинокамеры. Произведя разрушительные действия в стане работников «Мосфильма», она стихла и остановилась. Сзади уже скакали на помощь. Опасность миновала. С деревьев, из-за кустов появились режиссеры, операторы, их помощники и помощники помощников. Съемки эпизода начались снова...

Редкий дебют проходит без происшествий. Дебют Дзеры также не был исключением, тем более что она появилась перед публикой в шестилетнем возрасте.

...Шла пантомима «Шамиль». Это была довольно пышная постановка: скакали, размахивая саблями, казаки, на арену низвергалась вода. Руководил казачьей группой отец Дзеры           М. Н. Туганов. Дзера, в курточке и шляпке с пером, изображала сына князя. Роль ее за­ключалась в следующем. Когда Шамиль (его играл В. Папазян) гро­зил убить мальчика, тот должен был встать на колени и просить о пощаде.

Но дебютантка по-своему «трактовала» роль.

Когда Папазян схватился за кинжал и громовым голосом воскликнул: «Клянусь своей бородой, я убью этого ребенка»,— Дзера с испуга уцепилась за его длинную бороду.

—        От меня, от меня,— зашипел Папазян, отталкивая ее. Но она крепче прижалась к нему.

Мы рассказали о дебютах Дзеры и Валерия. Теперь, казалось бы, осталось написать фразу о том, что они «добились своего и стали артистами», и, доведя героев до благополучного конца, поставить точку.

—        При чем же тут цирк? — воскликнет выведенный из терпения читатель. — Как  же  Дзера   и   Валерий стали наездниками высшей школы?

Действительно, жизнь внесла изменения в планы Дзеры и Вале­рия. Валерий по окончании института работал на телецентре, а Дзе­ра училась в институте иностранных языков. О цирке никто из них тогда не думал, да и друг друга они еще не знали.

Рецензенты любят упомянуть, что такой-то является потомствен­ным цирковым артистом. К «пришельцу со стороны» обязательно приклеивается ярлычок, что «имярек» так увлекся романтикой цирка, что решил во что бы то ни стало быть таким же, как и они, смелым, ловким. И вот теперь он на арене!

Конечно, Дзера — потомственная цирковая артистка. Конечно, Валерий очень любил цирк. Но все-таки на манеж их привел случай. Хотя нет, это не был случай. Просто, познакомившись с Дзерой, Валерий понял, что самое главное в его жизни — никогда не рас­ставаться с ней, работать вместе и всегда.

2. ДВА УЧИТЕЛЯ

М. Н. Туганов репетировал с казачьим ансамблем новую театрализованную постановку «На Дону». Для участия в ней пригла­шались драматические актеры. Действие пантомимы происходило на конном заводе. Дзера играла зоотехника, Валерий — моряка. И ко­нечно же, моряк очаровывался стройным красивым зоотехником. Их любовное объяснение звучало как нельзя более искренне.

На манеже «вырастали» тряпичные кусты сирени, голубой свет создавал иллюзию лунной ночи, а для большей естественности около кустов должен был мирно пастись белоснежный красавец Ислам. Моряк теребил в руках бескозырку и шептал зоотехнику о счастье. Девушка застенчиво отвечала моряку. Но Исламу надоедало каж­дый день слушать одно и то же. Он начинал разглядывать зрителей и, найдя несимпатичное лицо, хватал куст сирени и, изловчившись, швырял его в публику. Когда девушка роняла косынку, Ислам поднимал ее и, разорвав на мелкие клочки, возвращал. В такие моменты Дзера и Валерий чувствовали себя беспомощными. Все настойчивее приходила мысль о том, что в цирке нельзя быть только драматиче­ским актером. Надо овладеть техникой циркового жанра.

Опытный педагог М. Н. Туганов занимался с ними каждый день. После конных уроков Дзера и Валерий три-четыре часа посвящали репетициям, а по вечерам ходили в кавалерийский манеж. Здесь они поступали в распоряжение второго учителя, неоднократного чемпиона по высшей школе верховой езды Л.А. Жагорова.

Когда артистов спрашивали, почему они занимаются в кавалерийском манеже, они объясняли, что в цирке манеж часто бывал занят, а репетициям нужно было уделять несколько часов в день. А главное—в кавалерийской школе они начали с «азов», научи­лись управлять лошадью, брать препятствия, приобретали навыки дрессировки. Конечно, было трудно. От усиленных тренировок кро­воточили ноги, приходилось каждый день их перебинтовывать и.... снова в седло.

Когда стали заметны первые достижения, артисты решили начать подготовку самостоятельного номера.

Михаил Николаевич Туганов с волнением отпускал своих питомцев: «Нелегко им придется. Самим подготовить «высшую школу» очень сложно. Но своего они, пожалуй, добьются: главное — настой­чивость—у них есть»...

3. ПОИСКИ И ПЛАНЫ

Молодые дрессировщики задумались: нельзя ли создать номер новый по композиции?

«Высшая школа верховой езды»—один из старейших цирковых жанров с очень устойчивыми традициями. Общепринят «салонный» стиль номера. Его исполнители — дама и кавалер — совершают кон­ную прогулку, жеманно улыбаясь друг другу.

А нельзя ли обновить жанр?

Денисовы задумались. Они решили по возможности избежать шаблонных поз и манеры, издавна принятой в «высшей школе». Их номер начинается с оригинального и простого движения. Лошади медленно и плавно идут шагом вальс-бостон: шаг — остановка, шаг—остановка. Знатоки утверждали, что это не выйдет: ведь лошадь, набравшую темп для плавных движений, очень трудно оста­новить, а резко остановив, — еще труднее заставить снова перейти на качающийся шаг.

Артисты отрепетировали со своими питомцами много и других новых движений. Чувство юношеской чистоты, свежести, легкости — главное в этом номере. Нередко женщина является «украшением» номера, а основная нагрузка падает на мужчину. Дзера и Валерий работают наравне. За четыре месяца репетиций с каждой лошадью были разучены нужные трюки, но самое трудное было впереди — заставить их «танцевать» рядом. Оказавшись меньше чем в полумет­ре друг от друга, Банкет и Нарзан шарахались в стороны, фыркали и недовольно качали головами. Только много времени спустя они начали привыкать друг к другу. Однако этого было недостаточно. Банкет шагает крупно, размашисто. Нарзан мелко семенит около него. Для полной синхронности необходимо было уравнять их шаг. От многих отрепетированных движений пришлось отказаться, так как, выполняя их рядом, лошади мешали друг другу.

Обычно темп номера к финалу нарастает, усложняется и степень трудности трюков. Почему финал обязательно должен быть бравурным? Разве нельзя ввести в него элементы актерской игры? Это был рискованный опыт: кончить номер небольшой игровой сценкой.

…Вот как Дзера и Валерий решили финал. Исполнители спрыги­вают с коней. Лошади кланяются и убегают. И вдруг из-за кулис выбегает третий, обиженный участник номера — Нарзан, который за­кончил работу раньше и хочет получить свою долю аплодисментов! Нарзан выходит на середину манежа и склоняется в глубоком по­клоне. Артисты, видимо, смущенные таким экспромтом, пытаются поднять Нарзана и увести его. Но тот не желает уходить: ждет аплодисментов... Наконец все трое, маршируя, уходят с манежа. Зрителям эта необычная концовка понравилась.

Номер шел с успехом, но поиски продолжались. А нельзя ли ввести в строгий стиль номера комические элементы?

...Кончая очередной танец, лошади переходят в ритм «барыни», и вдруг на их головах появляются красная и синяя косынки. Этот эффектный трюк потребовал большой изобретательности. Пришлось сделать по 756 крючков и петель, чтобы в оголовье незаметно «за­рядить» косынки. Снаружи косынок не видно, но в нужный момент наездники одним движением выдергивают их.

Когда Нарзан и Банкет видят друг друга в ярких головных убо­рах, они изумленно оглядываются. Зрители смеются над разодетыми «танцовщицами».

Серьезным экзаменом для Дзеры и Валерия была поездка в Западную Германию и Австрию—страны, где выступают, лучшие ис­полнители «высшей школы». Молодые артисты выдержали испыта­ние. Чемпион мира Гюнтер Винклер дал высокую оценку их работе. Синхронность работы он считал огромным достижением дрессиров­щиков. Газеты писали, что номер исполняется в современном стиле.

4. СНОВА ПОИСКИ

Нарзан не любит, чтобы его наказывали. Убедительнее всего на него действует красный хвостик морковки. Стоит ему увидеть в руках дрессировщика свое излюбленное лакомство, как он оживляется и всячески выражает желание услужить.

Когда артисты разучивали финал, Нарзана ставили несколько раз подряд на колени и давали тут же морковь. Сметливый ученик быстро понял, что от него требуется. И вскоре ему уже предлагали морковь не для того, чтобы он опустился на колени, а для того, чтобы заставить его встать.

Нарзан хитер. Он начал злоупотреблять. Как только его под­нимали с колен, он тут же грохался опять, и никакая сила, кроме моркови, не могла заставить его подняться снова. Такие проделки начались и во время вечерних выступлений. Артисты заканчивали номер и уходили с манежа, но Нарзан упрямо валился на колени и действительно не желал уходить без вознаграждения.

Как-то вечером Нарзана четырежды пытались увести, но все безуспешно. Валерий дернул Нарзана за повод, и вдруг... плохо при­крепленная уздечка осталась у него в руках. Нарзан оказался совершенно «раздетым». Осталось только утащить его с манежа за хвост. Валерий сделал последнюю попытку и приподнял лошадь за подбородок.  Нарзан  неожиданно  вскочил  и,   поклонившись,  ушел!

Так Нарзан сам подсказал новый вариант финала. Теперь Дени­сов начал репетировать новый трюк. На поклон Нарзан будет вы­ходить без уздечки, а дрессировщик, .риложив палец к подбородку, поднимет его с колен...

Используя исключительную понятливость Нарзана, Дзера Туганова и Валерий Денисов задумали комическую сценку, в которой будет трое исполнителей: Дзера, Валерий и Нарзан. Нарзан будет «играть» наравне с исполнителями, перед зрителями выступают три равноправных актера...

Артисты часто спорят о новом номере.

—        Знаешь, попробуем сделать так... — начинает Валерий.

—        А что, если мы сделаем совсем иначе,— перебивает Дзера.

Конечно, будут перебраны тысячи этих «а если», пока дрессировщики не остановятся на варианте, который за приличное возна­граждение морковью одобрит и согласится выполнять Нарзан.

Мы рассказали о работе Дзеры Тугановой и Валерия Денисова. Артисты подготовили красивый и сложный номер. В настоящее вре­мя другого номера «высшая школа верховой езды» с полностью син­хронной работой пока нет.

Читатели вправе спросить: нет ли у артистов какого-нибудь секре­та дрессировки?

Денисовы отвечают:

—        Секрета в нашем номере нет. Сначала мы тренировали отдельно каждую лошадь,  как обычно. Затем  старались, чтобы лошади в разных концах манежа начинали каждое движение одновременно. И, наконец, поставили лошадей параллельно и постепенно сокращали расстояние между ними.

Может быть, у Денисовых какие-нибудь особенные лошади? Артисты смеются:

—        Когда мы получили лошадей, специалисты, увидевшие в них
много дефектов, не рекомендовали начинать работу. «Промучаетесь и вернете назад»,— напутствовали они нас. Первое время у нас не было даже берейтора. Ухаживали за лошадьми сами: чистили, кор­мили, лечили. Наверно, в благодарность за нашу заботу они пыта­лись стать понятливыми учениками.

Итак, обыкновенные лошади, обычная дрессировка. Но «секрет» тем не менее, существует. Начав подготовку номера в тяжелых усло­виях, артисты отказались от проверенного пути, от штампа, не те­ряли веры в успех, а главное — напряженно работали изо дня в день.

Ключ к этому секрету мы передаем в руки каждого артиста, который решил создать новый оригинальный номер.

                                                                                                                   Журнал "Советский цирк" октябрь.1960 г