Цепь случайностей и судьба артиста Е. Шмарловского
Сорок градусов ниже нуля. Автобус, подскакивая на выбоинах, дребезжа окнами, c трудом одолевает дорогу к поселку. B автобусе холодно, очень холодно. A если застрянет? Пешком не дойти, кругом тайга. А конца дороги на видно. Виден только лес. Тайга. Так едут артисты, чтобы выступить в поселке. У них примитивный реквизит, приспособленный для бесконечных дорог и переездов.
И клетка c медведем. Беднягой медведем, которому не дали спать в берлоге, но и не дали закулисного циркового тепла.
Он тоже замерзал, сидя в клетке. Когда стало совсем невмоготу, медвeдя вытащили из клетки, посадили в центре автобусе, поставили на него замерзшие ноги, прижались к нему. Так и ехали...
Что это? Мемуары старого артиста, когда еще существовали «дикие» труппы?
Рассказ пятидесятилетней давности? Нет. Все это происходило несколько лет назад.
И, наверное, Так ездят и сегодня артисты «Цирка на сцене» в Сибири.
Наши представления o современном цирке — это программе со сменой манежа на лед и бассейн, световые эффекты, гирлянды сверкающих огней, корде‑балет в бикини, иллюзионные аттракционы, споры критиков o режиссуре, проблемы клоунады, звон лауреатских медалей...
И как-то забывается, что y нас есть еще и другой цирк — без лошадей, без бегемотов, без аттракционов; цирк, который умещается в обычном автобусе. Но в маленьких городках его ждут, очень ждут, потому что для жителей — это настоящий «живой» цирк, а не телевизионный мираж.
И артисты этик трупп тоже члены асе той же системы Союзгосцирке, и, поступая в труппу, скажем, в Сибири, они готовы к сорока градусам ниже нуля, к вечному автобусу. И когда столичные артисты бомбардируют Союзгосцирк телеграммами, обсуждая, кому из них полагается «люкс» в гостинице, проявляя слишком здравый реализм, их собратья по Сибири c большой романтикой относятся к своей профессии.
И сегодня — и ездят, и мерзнут, и возят медведя в автобусе. Только это уже другой медведь. И с ним другой дрессировщик. Не Евгений Шмарловский.
Говорят, в судьбе каждого артиста есть счастливый случай. И важно не упустить его, не пройти мимо, не поняв, что это он и есть. A если этого явно счастливого случая нет? Тогда, неверное, есть, как и в жизни каждого человека, много случайностей и дилемм: «или-или», Как в игре в «лабиринт», где все время приходится выбирать ту или иную дорожку, кратчайшее расстояние к цепи, или оказаться в тупике.
Если бы не попал Женя Шмарловский, новокузнeцкий мальчик, в один прекрасный день в группу цирка на сцене? Ну, тогда бы он мог остаться в Сибири, стать, скажем, киномехаником (очень любил по нескольку раз смотреть фильмы ). Не было y него призвания стaть именно артистом цирка, не было мечты стать дрессировщиком. Но случайно он узнал: цирковые ищут служащего по уходу за медведем. Пойти? Почему бы нет? И пошел.
Начал ездить с этой группой. Втянулся интересы цирковой жизни. Понравилось ухаживать за медведем, научился репетировать c ним, появились навыки. И когда представился опять же случай самому c ним выступать, без размышлений, c радостью согласился. Работал c удовольствием.
A потом медведя не стало. Переживал его хозяин тяжело. B коллективе сразу предложили — купим тебе, жене, нового, какого хочешь. Или двух маленьких, хочешь? Но он не решался: вот так опять привыкнешь, полюбишь, и вдруг — терять...
Еще одна случайность: как раз кто-то рассказал, что в Москве объявлен прием в студию клоунады при московском цирке.
Ехать, рискнуть? Поехал. И был принят.
A если бы не поехал? Скорее всего, остался бы дрессировщиком медведей. Возможно, сделал бы номер, который был бы замечен. И был бы приглашен на работу в стационарные цирки. Но это был бы куда более медленный путь до столичного манежа.
Евгений Шмaрловский выходит, и c первой секунды ясно — это клоун. Очень яркое лицо, хотя он почти не гримируется.
У него такие глаза — как будто сами излучают сильный свет. Когда y актера такие глаза, ему легко играть. Но только бы не притушить их свет, ошибившись в цвете костюме. Шмарловский выбрал точно — черный фрак. О этот фрак, немного не по размеру, но все-таки приличный вид, вполне достойный дебютанта. A в том, что это дебютант, сомнений нет. Только взгляните, как его ноги и руки что-то нервно выплясывают сами по себе, а на лице одна забота — хоть бы все получилось как надо, хоть бы все получилось! (И не забывaть улыбаться.) И когда кролик вываливается на пол... Ну да, тем был еще кролик, который должен был исчезнуть, но не исчез. Накладка вышла. Но воспитанная публика ведет себя по-джентльменски — и она и сам дебютант делают вид, что ничего не произошло.
Во время гастролей в Москве в рецензиях его называли «дрессировщик-иллюзионист» или «дрессировщик-эксцентрик», но, кажется, ни разу — «клоун c дрессированными животными» или просто «клоун». А ведь эпопея с кроликом сразу выдает, сто он клоун. Потому что это не серия комических трюков, л слишком очевидное проявление клоунского мышления. Ну в самом деле, он хотел показать, что он, знаменитый фокусник, накрыл кролика платком, поднял платок, но растяпа ассистент, зе6ревший платок, выpонил из него кролика. Ничего, фокусник повторил еще раз. Взял большого черного накрыл его черным платком, а тот упал прямо ему под ноги. Смущённый дебютант делает пассы руками, e ногой незаметно отпихивает злополучного кролика от себя подальше, чтобы публика, обольщенная его улыбками и взмахами рук, в упор этого кролике не заметила. Сейчас он сдёрнет платок — и, пожалуйста, никого нет! Он сдернул платок, раскланялся... господи, что же делается: там, где никого не должно быть, вместо черного кролика сидит маленький белый. Просто наваждение какое-то.
Остается только сделать вид, что ты так и xoтел, и немедленно убрать этого кролика c глаз долой. При помощи того же платка. Сейчас, один момент и он исчезнет, испарится. Платок сдернут, фокусник не глядя уверен, что теперь все в порядке. A кролик как ни в чем не бывало сидит не прежнем месге. Улыбка фокуснике становится несколько натянутой.
Что бы тут сделал истинный иллюзионист? Осрамившись c этим маленьким кроликом, он бы повторил трюк еще раз, чтобы потом вместо кролика под платком оказалась дюжина красоток. Клоун думает иначе. Как заставить кроликa исчезнуть? Взять лису и посадить ее c кроликом в одну корзинку. Жаль кролика, Очень жаль, но на карту поставлено профессиональное мастерство... Выдержав паузу, он открывает корзинку: вместо лисы там сидит большом кролик c толстым пузом...
Самая неблагодарная задача — предсказать судьбу клоуна. Сколько прогнозов не оправдалось, н, напротив, самые мрачные не практике обернулись блистательными удачами. Но если не арену вы ходит клоун, клоун по всем своим повадкам, движениям, своем маски у него, конечно, пока нет, но может быть, может быть.,. Bпрочем, чему так удивляться, если Евгений Шмарловский поступил в студию клоунады, учился у M. C. Местечкина. Но потом при выпуске, не знаю почему, решено было готовить номер «иллюзиониста-дрессировщике». Местечкин успел помочь ему получить животных.
Сейчас у Шмарловского все как будто хорошо. Номер нравится, неизбежно признание, известность, работа не лучших манежах. A дальше? Дальше может быть так. Он захочет совершенствовать номер, придумает трюк, например, c медведем. Появится медвeдь, потом вдруг крокодил. A там и недалеко до замысла аттракциона c животными. Возможно, это будет хороша. Хотя печальная практика мам говорит, что когда артист начинает растить доброе зерно своего удачного номера, то рост идет за счет укрупнения уже сделанного, а не приобретения новых качеств.
И часто эти дoбрые зерна гибнут, когда сам замысел гипертрофируется.
A если Шмарловский все-таки пойдет по линии клоунады? Если... что ж, гарантий нет, есть интересное данные и предпосылки. Появление нового комического персонаже не арене - это слишком большая редкость, чтобы оставить этo без внимания, без тайных надежд. Куда же повернет Евгений Шмерловский?
Ну, Евгений Шмерловский, рискнете быть клоуном?. Ну, решайтесь!.
Наталья Румянцева
Журнал Советская эстрада и цирк. Февраль 1986 г.
оставить комментарий