ЭТО ИНТЕРЕСНО

Пьяные бенефицианты

У отца с Бернардо за сезон было четыре бенефиса. На одном из них произошла история, которая потом всегда связывалась с их именами. В день бенефиса днем их позвал к себе на обед водочник Смирнов. Отец и Бернардо хотели отказаться, но Саламонский нашел это неудобным и сказал, что сам будет следить, чтобы они не напились. Но за обедом, как только Саламонский отво­рачивался, им сейчас же подливали вина, а потом они сами ста­ли отвлекать Саламонского, чтобы тот не мешал им пить. Словом, к представлению, по выражению отца, они оба были «кра­савчики». Ничего не соображая, вышли они на арену, получили подношение — цветы, и продолжительно кланялись. Им предстояло провести антре «Телефон».
— Рисуем по опилкам на арене телефонный провод, — рассказывал отец, — и по концам — воображаемые телефоны и на­чинаем переговариваться на злободневные темы. Телефон я на­рисовал, но как только лег на арену, коснулся щекой холодных опилок, чувствую — поднять головы больше не могу, все пу­тается, уходит куда-то. Я и заснул. Бернардо с другой стороны арены задает мне вопросы, я не отвечаю. Он хочет поднять голову, посмотреть, что со мной, и не может, — сам засыпает. Через несколько минут на арене стал раздаваться громкий храп. Униформа думала, что мы даем для бенефиса новый трюк и с любопытством наблюдала за нами. Во втором ряду сидел Саламонский. Когда мы захрапели, в публике раздался смех. Цилиндр Саламонского вначале был на макушке, — рассказы­вал нам кто-то из униформы, — потом стал постепенно слезать на лоб, наконец, директор не выдержал, обежал кругом и сказал по-немецки стоявшему у входа на арену режиссеру: «Вы­бросьте вон этих пьяных клоунов!» На арену выбежала униформа, взяла нас за руки и за ноги и под аплодисменты публики унесла с манежа. За кулисами бенефициантов долго не могли разбудить. Саламонский велел растягивать представление, чтобы дать им вре­мя выспаться и прийти в себя, хотя бы к концу третьего отде­ления. Врач дал им рвотного, нашатыря, привел их в себя. Ко­гда они вышли на арену, в публике стоял сплошной стон от смеха, так как сначала партер, а затем ложи и галерка узнали, в чем дело. Отец и Бернардо отработали свой номер хорошо, но Саламонский сказал, чтобы они ему на глаза не показывались.

Альперов Д. «На арене старого цирка»