К юбилею Леонида Утесова

ЩЕДРЫЙ МАСТЕР

Я вспоминаю выступления Леонида Осиповича, и меня охватывает чувство большого удовлетворения, которое я испытываю всякий раз, когда на эстраде появляется этот человек, щедро делящийся с людьми самым дорогим в творчестве — песней собственного сердца.

Дружеский шарж И. ИГИНА

За тридцать с лишним лет Л. Утесов спел более ты­сячи различных песен советских авторов. Он всегда глу­боко проникает в смысл текста, актерски обыгрывает сюжет. Мне хочется вместе со многими тысячами людей по­желать ему новых ярких открытий в искусстве эстрады, многих лет радостной творческой жизни!

Арам ХАЧАТУРЯН, народный артист СССР

С ПЕСНЕЙ ПО ЖИЗНИ

Нам с песней цель ясней видна,
С ней легче спорится работа.
Ведь песня людям так нужна,
Как птице крылья для полета.

Эти слова из песни, исполняемой Леонидом Осипо­вичем Утесовым, содержат в себе ответ, что несут его выступления людям. С песней Леонида Осиповича я познакомился задолго до Великой Отечественной войны и полюбил его яркий талант. Любят Утесова и мои товарищи — рабочие за­вода «Серп и молот». Поздравляя Леонида Осиповича с 70-летием, желаем ему и дальше идти с песней по жизни так же, как он шел с ней все эти годы.

М. ГУСАРОВ, Герой Социалистического Труда, сталевар

КАК ХОРОШО, ЧТО ЕСТЬ УТЕСОВ

Как  много  есть  певцов  хороших,
больших,  заслуженных   имен!
Но  лишь  одно  меня  тревожит,
унося  покой  и  сон,
когда   влюблен.

Любовь не гаснет и не вянет
Уж тридцать с гаком лет подряд.
И   каждый   вечер  снова  тянет
в  Каретный  ряд,  в  Каретный  ряд,
в заветный сад.

Сердце,  тебе  не  хочется  износа!
Сердце, как хорошо на свете жить!
Сердце,  как  хорошо,  что  есть  Утесов!
Спасибо, сердце, что ты умеешь так любить!

Сергей ВАСИЛЬЕВ
 

ГОЛОС БЛИЗКОГО ДРУГА

Есть песни, которые невозможно представить себе в дру­гом исполнении, кроме исполнения Леонида Утесова. «Рас­кинулось море широко», «Марш веселых ребят», песенка о сердце, которому не хочется покоя, — все это песни утесовские, навсегда связанные с голосом Утесова, его улыб­кой, с самим образом певца... Леонид Осипович не только актер, мы воспринимаем его не просто как исполнителя, выходящего на эстраду, а как близкого друга, с которым неоднократно пересекались наши жизненные пути и дороги. За это его и любят и считают своим наши солдаты, летчики, полярники, моряки.

Я был всегда счастлив и горд, когда Утесов исполнял песни, написанные мною. Мне казалось, что эти песни сразу становятся лучше, значительнее, сердечнее. Наверное, в этом и заключается секрет настоящего таланта. Вот сейчас я сижу в комнате один, включил проигрыва­тель, и снова звучит и ведет со мной дружескую беседу та­кой знакомый голос, в котором мила мне даже эта его хрипотца, как будто приобретенная им где-то в дальнем пути, на палубе корабля, под свежим черноморским вет­ром...

Мих. МАТУСОВСКИЙ
 

РАДОСТЬ НЕСУЩИЙ

Впервые я увидел его на елке. Не подумайте, пожа­луйста, что это было одно из совершенно однообразных новогодних представлений, которыми наших ребят услуж­ливо снабжают эстрадные организации, расторопные авто­ры и застоявшиеся в безделье артисты. Нет, здесь не было до слез родной, престарелой Сне­гурочки, лисиц, зайчиков, наконец, не было и Деда Мороза с клочьями ваты, торчащими из плохо привязанной бороды.

Елка была в частном доме, в большой квартире, и встре­чал гостей не Дед Мороз, охрипший и завявший после восьми предыдущих концертов, а хозяин дома — веселый тридцатилетний человек — Леонид Осипович Утесов. Худенький одиннадцатилетний мальчик (это я-то худень­кий!), скромный и застенчивый (боже, как меняются лю­ди!), робко подошел к дяде Лёде и, пробормотав что-то насчет приглашения от его дочери Диты, сразу забился в угол и молчаливо (?!) наблюдал за детским праздником.

В большой столовой появилась сотня Леонидов Уте­совых. Один играл на скрипке, другой — на рояле. Третий рассказывал веселый анекдот, четвертый показывал фо­кусы зачарованным малышам. Такие же Утесовы, и, каза­лось, все одновременно, играли на саксофоне (тогда это было еще чудо!), стояли на руках, радушно угощали детей и взрослых. Для меня в комнате был только Утесов, один во многих лицах, начисто перещеголявший своими бесчисленными перевоплощениями даже самого господа бога (подумаешь, в трех лицах!).

Потом я узнал, что на этой елке было еще много очень знаменитых людей, но как я ни старался припомнить хотя бы одного — у меня перед глазами был только один дядя Лёдя, смеющийся, прыгающий, поющий, играющий, рас­сказывающий, Как правило, педагоги, умудренные житейским опытом, влюблены в одну дидактическую истину: «Для того чтобы достигнуть вершин в области искусства, надо беспрестан­но работать и совершенствовать свое мастерство».

Я убежден, что эта истина непреложна, но откуда же тогда взялся Утесов, которому, судя по тому, что он умеет делать в совершенстве, понадобилось бы лет двести упор­ной   работы   над   собой! Так вот это и есть настоящий талант, слово, которое мы очень часто применяем по пустякам, в приложении к совершенно ничтожным на поверку явлениям и людям. Тот самый талант, блистательный, сверкающий и совер­шенный, который, как в детских сказках, семимильными шагами преодолевает такие дистанции, на освоение малой части которых   иной потратит всю свою жизнь. Талант, который мы так часто и долго видим рядом с со­бой, что подчас даже забываем о его масштабах и непро­ходящей ценности для многих людей, которым он несет радость.

Мы иногда так не бережем высокую терминологию, что разбрасываемся ею по пустякам. Недавно один дея­тель искусства на юбилее другого деятеля беспрестанно называл его «выдающимся», хотя все кругом прекрасно понимали, что юбиляр человек просто довольно способ­ный,   но   никак   не   больше. Так амортизируется слово. И жалко, что когда мы в ис­кусстве имеем дело с действительно выдающимся явле­нием — слово уже не звучит, оно затаскано по незначи­тельным   адресатам.

Я специально сделал это предупреждение, чтобы иметь право назвать Утесова действительно выдающимся явле­нием — без всякой скидки на юбилейную умиленность и личные симпатии. И действительно, именно этот человек, несущий столько лет свое солнечное (увы, опять избитое слово!) искусство людям, который беспрестанно радует нас блеском своего многогранного таланта, человек, живу­щий в искусстве и искусством вот уже более полстолетия, имеет право на высокий титул — выдающийся, очищенный от шелухи легкомысленных применений. Я бы мог, конечно, привести бесчисленное количество примеров разнообразных проявлений таланта нашего за­мечательного мастера эстрады. Да ведь это не к чему! Его действительно всенародная популярность говорит об этом лучше всяких примеров.

Я помню, когда еще перед войной на парадном кон­церте ведущий объявил одного артиста. Перечисление его званий и регалий заняло минуты полторы, значительно больше, чем продолжительность аплодисментов после его унылого выступления. А когда ведущий объявил просто: «Леонид Утесов!» (никаких званий у Леонида Осиповича тогда не было) — надо было видеть, как засияли лица в зрительном зале и какой бурей оваций были встречены эти короткие слова: Леонид Утесов. Я бы мог еще, пожалуй, поведать также о своей совме­стной работе с Утесовым, о том, как он первый пустил гулять по белу свету некоторые мои песни, но ведь празд­ник сегодня утесовский, а не мой. (В заключение хочется пожелать вам, дорогой Леонид Осипович, многих лет жизни, здоровья и творчества на радость   нашему  народу!)

Никита БОГОСЛОВСКИЙ

Р.S. Последний абзац я поставил в скобки, поскольку эти пожелания Утесову совсем не нужны: ведь Утесов — это и есть сама жизнь, здоровье и творчество на радость людям!

Н. Б.
 

УДИВИТЕЛЬНЫЙ ЧЕЛОВЕК

Удивительный, добрый человек. Удивительный, щедрый артист. И то и другое слилось в нем настолько, что трудно разграничить Утесова-человека от Утесова-актера. Я это понял сразу, когда в далеком 1943 году, дрожа от волне­ния, принес ему свой фронтовой вальс «Ночь коротка». С тех пор и по сей день я волнуюсь, принося ему песни. Оценка Утесова почти безошибочна, и если он берет пес­ню — это значит, что песня будет жить. Врожденная музыкальность помогает ему раскрывать наше сочинение глубоко и выразительно. Утесов талант­лив во всех своих проявлениях: выступает ли на эстраде, разговаривает ли с собеседниками, пишет ли стихи. Важно, чтобы он долго жил. Остальное в нем неистребимо.

Марк ФРАДКИН, композитор
 

БОЛЬШОЕ СЕРДЦЕ

Мне и моим товарищам знакомы большие скоро­сти, дальние пути; видимо, поэтому мы и любим широ­кие, берущие за душу песни, особенно в исполнении Леонида Утесова. Он вкладывает в песню много тепло­ты и любви к людям.

Приходилось мне с различными делегациями бывать за рубежом. Там я замечал, когда динамик доносит голос Утесова, люди, даже не понимающие русского языка, слушают с вниманием и волнением талантливого исполнителя. Мы, рабочие, хорошо чувствуем, что у Леонида Осиповича горячее и чуткое сердце боль­шого труженика. Спасибо ему за это.

В. БЛАЖЕНОВ, Герой Социалистического Труда, машинист


Журнал Советский цирк. Апрель 1965

оставить комментарий