Крылатые кони джигита Давлета Ходжабаева - В МИРЕ ЦИРКА И ЭСТРАДЫ
В МИРЕ ЦИРКА И ЭСТРАДЫ    
 







                  администрация сайта
                       +7(964) 645-70-54

                       info@ruscircus.ru

Крылатые кони джигита Давлета Ходжабаева

Фрагмент  аттракциона «Эхо Азии» под РУ­КОВОДСТВОМ Д. ХОДЖАВАЕВАС Давлетом Гельдыевичем Ходжабаевым впервые встретились мы случайно — в мастерской ашхабадского художника, заслуженного деятеля ис­кусств Туркменистана Чары Амангель­дыева, оказавшегося нашим общим знако­мым.

На фото. Фрагмент  аттракциона «Эхо Азии» под РУ­КОВОДСТВОМ Д. ХОДЖАВАЕВА

Казалось, работа над портретом артиста шла сама по себе. Оживленная беседа ничуть не мешала живописцу, сделавшему уже множество набросков. И даже, по-моему, напротив, вселяла радостный азарт: суметь схватить кистью, передать на холсте динамичный, зарази­тельный в своем обаянии и поминутно меняющийся образ. Артист же, для кото­рого жизнь — это стремительное движе­ние, вполне был доволен, что на сеансах, которых он побаивался, вовсе не надо сидеть изваянием. Старший брат Чары — Аман Амангельдыев, тоже художник и за­служенный деятель искусств Туркмениста­на, на секунду отключаясь от разговора, изредка подавал какую-ни6удь профес­сиональную реплику. И снова нескончае­мые рассказы, шутки, воспоминания...

Он не был в Ашхабаде давно. Приехав на открытие нового цирка, Давлет пер­вым делом нашел своих детдомовских друзей. По цепочке собрались многие, кто в предвоенные и военные годы. Воспи­тывался в Байрам-Алийском детском до­ме. Удивительно, сколь многие из них пошли по стезе искусства: художники, артисты, музыканты, писатели.

Годы не развели их души. И не умень­шили благодарности Даелета той большой семье друзей, которая воспитала его таким, каков он есть. A ведь жизнь могла сложиться по-всякому.,.

 Родился он в глухом ауле, когда бед­ность еще не оставила туркменских дайхан. Отец умер рано, прямо на пашне, за плугом.  Все заботы, и главная — про­кормить детей — легли на мать. Как-то на базаре в Ташаузе, в шумной толпе, сплошной стеной толкавшейся y набитых хуpджунов, oгромных, тонкогорлых гли­няных хумов, кричащих ишаков и 6лею­щих баранов, двухлетний Давлет отстал и потерялся. Его определили в дошколь­ный интернат.

Родина сделала все не только для того, чтобы мальчик — а таких были тысячи! - не знал лишений, но и чтобы развить его творческие способности. И вот он, еще недавно по темному обычаю носивший на ручонке замусоленный амулет от «сглазу», проявив абсолютный слух, учится игре на скрипке в музыкальной школе, слушает концерты выступавших в Ашхаба­де Давида Ойстраха и Рейнгольда Глиэра. Затем увлекается балетом, всерьез за­нимается им, мечтает поступить в ленин­градское хореографическое училище.

Многое ему удавалось легко, но за талант жизнь порой собирала жестокую дань. Когда видишь на манеже Ходжабае­ва — играющего мускулами сильных рук, властными ударами шамбарьера дирижирующего конной гонкой, мчащегося на коне c пирамидой на плечах — трудно поверить, что не один раз он был на грани жизни и смерти. И каждый раз он отводил приговор судьбы.

...Доктора поставили диагноз: послед­няя стадия туберкулеза. Долгое лечение не давало результатов. И однажды, когда мальчику было совсем плохо, одноклас­сники пришли к больнице со скрипками, чтобы сыграть для товарища. Нянечка прибежала к врачам: «Тот ребенок глаза открыл...». Как и в чем нашел опору организм, оставалось загадкой.

Второй раз y него была гангрена ноги. Хирург, вздохнув, сказал: «Мы не боги. Даже ампутация давала шансы отнюдь не на все сто. A Давлет, едва ковыляя, умудрился удрать чуть ли не c операцион­ного стола. Выкарабкался — видно, самой судьбе интересно стало: что еще выкинет этот рисковый шустрый паренек. Немало y него меточек от лошадиных копыт, па­дений.

— Конечно: зная цену жизни, труднее рисковать продолжает Ходжабаев. — Но надо уметь — и учиться — пре­одолевать себя. Убежден, что без риска невозможно ни одно настоящее дело.

Фрагмент  аттракциона «Эхо Азии» под РУ­КОВОДСТВОМ Д. ХОДЖАВАЕВА

На фото. Фрагмент  аттракциона «Эхо Азии» под РУ­КОВОДСТВОМ Д. ХОДЖАВАЕВА

Добрейший по натуре человек, Ходжабаев беспощаден к обыватeлям от искусст­ва, к тем, кто, говоря его словами, хочет жить в хорошем доме, не построив его. Без сожаления расставался он c такими людьми ин в своем коллективе. Многие, c кем он работал, спустя годы благодарили его за творческие и житейские советы.

Но как трудно стать советчиком самому себе! Случилось, что новую программу туркменского конно-акробатического ан­самбля забраковала авторитетная комис­сия. После тридцати лет успеха, всемир­ного признания почувствовать себя чуть ли не новичком, оценить все сделанное всего лишь как эскиз, во многом несовершен­ный... Не каждому здесь хватит мужества, твердости характера, воли. Ходжа6аееа этому научила вся прeдыдущая жизнь.

Такие встряски иной раз нужные, чтoбы не убаюкивал успех, не притуплялось чувство новизны. Это хороший повод поразмыслить: что ты своим искусством  хочешь сказать людям? Самое страшное для творчества - сознание собственного совершенства. Из поражения извлекли урок. Да, цирк, жив трюками. Но даже самое головокружительное cальтo — эта лишь секундное зрительное восприятие. A как проникнуть в душу, надолго оставить в ней след? Нужны мысль и чувство, доне­сенные посредством сюжета. Новый номер рождался трудно. И вот...

Всего двенадцать минут идет «Эхo Азии». На арену врывается раскаленный, жгучий ветер Востока. Едва ли не пере­крестно пролетают молнии стремитель­ных скакунов-ахалтекинцев. А динамично развивается действие, рассказывающее o силе верной дружбы и чистой любви; му­жестве и долге, чести и отваге.

Красота всегда побеждает жесто­кость — главная идея сюжета. Апофеозом программы становится сцена; когда на aрене, напоминая поэтический сон, оди­ноко кружится в танце белоснежный Конь Елек (Перышко). Cимвoлизируя гармонию мироздания и неповторимость, незащищенность природы, тянется он к выходя­щeй в круг света туркменской девушке-красавице. Впрочем, перевести сюжет C языка цирка на язык обычного переска­за все равно, что химической формулой записать состав волнующих духов. На каж­дого артиста выпадает до тридцати с сложнейших трюков, и все они несут смысловую нагрузку.

Много раз я смотрела »Эхо Азии» и каждый раз наталкивалась на загадку: разбуженная фантазия зрителя как бы дорисовываeт и озвучивает картины происходящего. Ключик тут упрятан по-восточному затейливо, не отыщешь его, как начало и конец орнамента на расши­том халате. Это и мастерски выстроенное сцепление многозначных метафор, ар­тистизм, и сочность музыки, и общая световая гамма номера.

Создавая «Эхо Азии», Д. Ходжабаев стал сценаристом-постановщиком, придумывал новые трюки, реквизит, рисовал эскизы костюмов. B творческом вообра­жении мастера, чьи интересы необычайно широки, отозвались многие яркие худо­жествениые впечатления: «Шахерезада» Рим­ского-Корсакова, «Половецкие пляски» в исполнении ансамбля Моисеева, балет Адана «Корсар», произведения живописи на выставках в разных странах мира.

Артист рассказал o своих планах, a я уже представляла себя первым зри­телем на этих, пока еще воображаемых спектаклях, воскрешающих та сказку тысячи и одной ночи, то приключения мушкетеров, то историю дочери египет­ского царя Аиды. И каждое действие -- ­это новая мысль, новые грани талантов артистов, новые возможности джигитовки и, конечно, в новом свете предстающая красота скакунов-ахалтекинцев.

Риск, эксперимент? Да. Новые трудности и хлопоты, когда, казалось бы, мож­но идти выверенным путем? Безусловно. Но это единственный выбop для художника, который стремится к открытиям поистине новаторским.
 

Елена Приходько

Журнал Советская эстрада и цирк. Октябрь 1986 г.

оставить комментарий

 

 


© Ruscircus.ru, 2004-2013. При перепечатки текстов и фотографий, либо цитировании материалов гиперссылка на сайт www.ruscircus.ru обязательна.      Яндекс цитирования