Самоучка

Среди любителей циркового искусства нередко можно было встретить людей, достигших высокого мастерства в том или ином жанре.

Эти любители, наблюдая выступления артистов цирка, копируя их трюки, самостоятельно тренировались на пляжах, в клубах и иногда украдкой в спортзалах. Профессиональные артисты называли их "кустарями". В двадцатые годы акробатика в спортивном мире не признавалась, и даже преследовалась. Тогда считалось, что акробатика задерживает рост, вызывает порок сердца и вообще вредна. Занимающихся акробатикой презрительно называли балаганщиками. Были случаи, когда акробатов-любителей исключали из спортивных обществ. Несмотря на преследования и гонения, люди, полюбившие акробатику, оставались ей верны с самоотверженностью первых христиан, многие из этих любителей пополняли ряды профессиональных артистов цирка.
Владимир Кузнецов был одним из талантливых артистов-самоучек, ставших впоследствии мастером в нескольких жанрах. В 1931 году японский артист Шино-Мото впервые привез к нам сложнейший трюк – прыжки в стойке на одной руке. В.Кузнецов был первым, кто повторил этот трюк. А количеством прыжков он превзошел японского артиста. Эти прыжки Кузнецов исполнял в своем номере "Соло-эквилибрист", выступая под псевдонимом "Скава". Он часто репетировал на манеже ТЦИ и очень много помогал нам - начинающим акробатам. Эквилибрист он был разносторонний. На спинке венского стула, ничем не прикрепленного к столу, он стоял на голове. Единственным приспособлением для выполнения трюка было маленькое углубление на верхней рейке спинки. На этой же тоненькой спинке Кузнецов стоял на одной руке. В номере "Соло-эквилибрист" он исполнял танец на руках. Не просто, стоя на руках, имитировал отбивание чечетки, что потом делали и другие эквилибристы, а ритмично в такт музыки опускался то на один локотъ, то на другой, то сразу на оба локтя, и снова выходил в стойку на кистях. Таким образом, повторяя это много раз, он исполнял "присядку" на руках.

Кузнецов был также мастером воздушной эквилибристики. Он исполнял на раскачивающейся трапеции такие трюки, как "копф-штейн" (стойку на голове) и стойку на руках. Следует заметить, что его аппарат - "штейн-трапе"* не был специально утяжелен, что облегчает на нем работу. Кузнецов приспособил для своей трапеции заднюю ножку обыкновенного венского стула.
Свои трюки Владимир Кузнецов мог исполнять когда угодно и на чем угодно. Вот тому пример.
В одном из небольших городов на Дальнем Востоке артисты эстрадной бригады увидели типичную для этих мест, но удивительную для нас, картину. По улице шла женщина-кореянка. За спиной у нее был привязан при помощи платка маленький ребенок. На голове она несла объемистую корзину, загруженную до верху бельем. Кроме того, она на ходу вязала спицами шерстяной носок и напевала песенку, развлекая своего ребенка. Артисты были восхищены такой "виртуозностью". Кто-то в шутку сказал Кузнецову: "Вот, Володя, какая универсальная партнерша для тебя!" Кузнецов принял эту шутку как вызов и побежал вслед за быстро уходящей женщиной. Все громко рассмеялись. Но завернув за угол, артисты увидели следующее. На траве, возле маленького домика с палисадником, стояла корзина, на корзине лежал ребенок, Володя, энергично жестикулируя, что-то объяснял хозяйке корзины. Та смущенно улыбалась и согласно кивала головой. Кузнецов подвел ее к заборчику и, увидев товарищей, крикнул: "Смотрите!" Он взобрался на ограду, наклонился оттуда, взялся руками за вытянутые руки женщины, встал головой на ее голову, осторожно оторвал ноги от заборчика, затем отпустил руки "партнерши" и исполнил "копфштейн". Простояли они так довольно долго. Затем Володя громко спросил: "Ну как, довольно?" Все хором крикнули: "Довольно!" Кузнецов спрыгнул на землю и пожал кореянке руку. Она вновь привязала ребенка за спину. Кузнецов помог ей поставить на голову корзину и женщина, все так же смущенно улыбаясь, продолжала свой путь.
Когда возраст заставил Кузнецова распрощаться с акробатикой, он начал успешно выступать на эстраде как фокусник-манипулятор.

*Специальная трапеция, на которой исполняются трюки, ванные на балансе.

И здесь он стал прекрасным исполнителем. В этот жанр он внес свое, новое. Обычно фокусники манипулируют предметами. Кузнецов же придумал новый трюк –он манипулировал ... звуком. Исполняя на флейте веселую полечку, он отнимал флейту ото рта, а последний звук мелодии продолжал звучать. Следя взглядом за "летающим" звуком, Кузнецов "ловил" его рукой, зажимая в кулаке. "Пойманный" звук продолжал приглушенно доноситься из кулака. Кузнецов слегка разжимал кулак - звук слышался явственней. Снова сжимался кулак - звук доносился менее отчетливо. Затем Кузнецов "перебрасывал" звук несколько раз из одной руки в другую и он был слышен то тихо, то громко. "Поймав" звук последний раз, Кузнецов "клал" его в рот, приставлял к губам флейту и, как бы вдувая пойманный звук в инструмент, доигрывал мелодию до конца. В этом трюке Кузнецов соединил манипуляцию и иллюзию. После Кузнецова этот трюк, ввиду его сложности, никем не был повторен.
Заканчивал свое выступление Кузнецов следующим фокусом. Он обращался к зрителям со словами: "Вот, вы видели как я работаю с картами. Но в карты я никогда не играю. А если мне бывают нужны деньги, я делаю вот так..." Кузнецов брал из колоды одну карту, рвал ее на мелкие кусочки и из этих кусочков появлялись одна за другой денежные купюры. Деньги сыпались на пол. Кузнецов, быстро подбирал их, говорил "хватит", хитро подмигивал зрителям и убегал со сцены. Этот фокус-шутка всегда имел большой успех. Трюк технически не сложен. Его делали и другие. Важно было его придумать.
Здесь приведены два трюка, автором которых является Владимир Кузнецов. А трюков в его репертуаре было много. С шариками, картами, платочками он работал виртуозно.
Иногда за кулисами Кузнецов показывал сценку, которую он назвал "Как я собираюсь на концерт". Он расстилал на столе платочек, клал на него колоду карт, несколько шариков, бутафорский пальчик, завязывал все это в узелок, продевал сквозь завязанные концы платка флейту, забрасывал за плечо и говорил, обращаясь к коллегам: "Я готов. А вы тащите свои чемоданы". У фокусника было мало реквизита, но очень много мастерства.

Владимир Кузнецов - разносторонне одаренный человек. Самыми яркими чертами его характера были одержимость и влюбленность в свое дело. Влюбился в акробатику - достиг высоких результатов. Увлекся эквилибристикой - и в этом жанре он достиг вершин. Его очаровали фокусы - он стал не только выдающимся исполнителем, но и изобретателем новых трюков, что очень трудно сделать в этом древнем жанре.
Кузнецов всегда любил животных. Но заниматься ими у него не хватало времени. Уйдя на пенсию, он наконец, отдался новому увлечению. Дома у него появились "партнеры": три обезьянки, три попугая, несколько собачек. Он дрессирует их. Его питомцы часто снимаются в кинофильмах.
Нередко можно встретить Кузнецова в Москве на птичьем рынке. Почти каждое воскресенье приезжает он туда покупать корм для своих питомцев и посмотреть животных.
Как-то, во время одной из встреч на птичьем рынке, он, показывая на стоявшего рядом с ним человека, обратился к нам: "Ну, скажите вы ему, как я стоял на руках!" Я достал из бумажника свою старую фотографию, показал ее этому человеку и сказал:
"Вы видите, как я стоял на руках? Ну, а Кузнецов, - по сравнению со мной, - был профессором. И мы все у него учились".