Митрошка на телестудии
Косолапые питомцы дрессировщицы Эльвины Михайловны Подчерниковой выступали во многих странах мира. Своими проделками на манеже они забавляли зрителей Венгрии и Кубы, Мексики и Польши, Франции и Финляндии.
Довелось им однажды побывать в Японии. Причем случилось это летом, в самую жару. Медведи Подчерниковой привыкли к переездам, к выступлениям на любых площадках и в любое время. Но они никак не могут привыкнуть к жаре. Жаркая погода при их густых пушистых шубах — сущая беда. Поэтому во время гастролей нашего цирка в Японии специально для медведей привозили лед и клали его возле клеток, чтобы животным было прохладнее.
Впрочем, для Митрошки, добродушного и покладистого медведя, и этого было мало. И когда помощник дрессировщицы Вилли выпускал его из клетки, Митрошка бежал сломя голову к раковине умывальника, где для него всегда лежал приготовленный лед. Медведь залезал в раковину и блаженно сидел возле белых кубиков льда, наслаждаясь прохладой. Однажды, когда Эльвина Михайловна выступала со своим питомцем по токийскому телевидению, произошел забавный случай. Дело было так.
Дрессировщица и ее помощники приехали вместе с Митрошкой на студию. Худощавый, невысокого роста режиссер в больших очках радушно приветствовал артистку и заявил через переводчика, что к выступлению все готово. Оглянувшись вокруг, Эльвина Михайловна убедилась, что уголок для передачи действительно оформлен хорошо: на зеленом ковре стояло несколько белых березок. Поблагодарив режиссера, Эльвина Михайловна пошла в соседнюю комнату, чтобы загримироваться и надеть свой костюм, в котором она всегда выступает в цирке. Вилли и помощники принесли и расставили реквизит.
В длинном старинном платье, со сверкающим кокошником на голове явилась дрессировщица, как красавица царевна из русской сказки. К ней снова подошли режиссер и переводчик.
—Передача наша пойдет по многим каналам сразу, — сказал режиссер. — Она будет показана не только для Токио, но и для многих других городов страны. Пойдет на всю Японию, — улыбаясь и довольно потирая руки, закончил он.
— Благодарю вас, — ответила Подчерникова, — можете начинать передачу. Но прежде — одна просьба. Если из-за несколько необычной обстановки мой медведь будет вдруг плохо работать, то есть начнет шалить, капризничать, упрямиться, — пусть в таком случае ваши операторы сразу же переведут объективы телекамер на меня. Я буду беседовать со зрителями, что-то рассказывать им, а в это время мои помощники сделают все необходимое, чтобы передача продолжалась нормально. Хорошо? Почтительно склонив голову, режиссер ответил через переводчика:
— Все будет так, как просит русская артистка.
Потом режиссер передал просьбу дрессировщицы своим ассистентам и операторам. Был дан сигнал, вспыхнули прожекторы. Передача началась. Эльвина Михайловна взяла Митрошку за поводок, подняла его на задние лапы и, танцуя вместе с ним, вышла на зеленую лужайку к березам. Эта картина сразу же возникла на экранах телевизоров. Словно понимая ответственность момента, Митрошка удивительно хорошо и ловко выполнял свои трюки. От большого усердия он, казалось, не обращал внимания на слепящие жаркие прожекторы и на людей, которых тут собралось гораздо больше, чем на цирковой арене. Короче говоря, передача шла отлично.
И вдруг произошло непредвиденное. Один из служащих телестудии раньше времени открыл грузовой лифт, где уже стояла клетка Митрошки с распахнутыми дверцами. Митрошка сразу заметил ее. И понял это по-своему, по-медвежьи: раз клетка открыта, значит, пора кончать выступление, пора бежать туда, где лежат прохладные кусочки льда. Мгновение — и он рванулся в сторону. Поводок выскользнул из руки дрессировщицы, и медведь галопом помчался к двери. Служащий едва успел захлопнуть лифт перед самым носом зверя.
— Вилли, держи Митрошку! Скорее останови его! — воскликнула Подчерникова. Затем она изобразила на лице беспечную улыбку и повернулась к телекамерам, рассчитывая, что все объективы будут переведены на нее. Однако операторы следили за медведем и их менее всего интересовало в эту минуту выражение лица дрессировщицы. Эльвина Михайловна укоризненно посмотрела в сторону режиссера, но тот сам был всецело поглощен суматохой, которую поднял необычный посетитель студии.
Вилли не успел схватить медведя у двери лифта. Митрошка бросился от него вправо и налетел на переводчика и режиссера. Переводчик побелел от испуга и хотел спрятаться за спину режиссера. Но режиссер шагнул вперед, наскочил на большую бочку с высокой пальмой и, обняв ее руками и ногами, стал быстро карабкаться вверх по стволу. Операторы с удовольствием перевели объективы своих телекамер с медведя на режиссера. Они также не упустили возможности посмешить телезрителей, показав им испуганного переводчика, который забыл сразу оба языка и бормотал что-то непонятное. В это время пальма с сидящим на ней режиссером начала крениться и грохнулась наземь... Передача, однако, не прекращалась. Нетрудно представить, как хохотали телезрители, наблюдая такой веселый спектакль.
Но в студии уже было не до смеха. Упавшая пальма испугала медведя, и он метался из стороны в сторону. К счастью, дрессировщице удалось загнать его в угол и схватить за поводок. От испуга и беготни бедный Митрошка тяжело дышал, дико озираясь по сторонам. Дрессировщица успокаивала своего питомца, ласкала, совала ему в рот под намордник кусочки сахара. Понемногу медведь приходил в себя. Работники телестудии заняли свои места. С их помощью Вилли быстро расставил реквизит, навел порядок на поляне с березами. Передача пошла по намеченной программе, и только режиссер никак не мог отыскать свои очки, потерянные в суматохе.
Когда Эльвина Михайловна закончила выступление, к ней подошел служащий телекомпании с громадной коробкой конфет в руках.
— Эти шоколадные конфеты — подарок вашему шаловливому медведю от маленьких телезрителей Токио, — сказал он. — Его сегодняшнее выступление доставило им, как, впрочем, и всем нам, огромное удовольствие.
Поблагодарив за подарок, Эльвина Михайловна тут же открыла коробку и дала одну конфету Митрошке, который ее моментально съел (эту сцену, разумеется, воспроизвели на экранах телевизоров). Затем Подчерникова обратилась к телезрителям:
— И я и мои помощники были рады выступить перед вами, наши дорогие восточные соседи и друзья. Правда, передача прошла с небольшим отступлением от программы, но...
В этот момент Эльвина Михайловна увидела на ветке березы очки. Она сняла их и протянула улыбающемуся режиссеру со словами:
— Вот ваши очки, уважаемый коллега. Теперь мы можем считать, что наша передача закончилась вполне благополучно...
Режиссер крепко пожал руку дрессировщице и попросил извинения за то, что работники телестудии не выполнили ее просьбы. «Вы только, пожалуйста, не обижайтесь на нас», — сказал он.
— Ну что вы, — улыбнулась Эльвина Михайловна, — какие могут быть обиды! Откровенно говоря, мне даже понравилось, как вы сидели на пальме...
Е. ТИМОШЕНКО
Журнал Советский цирк. Май 1966 г.
оставить комментарий