Мы шагаем по Баку

До чего ж несхожим может быть впечатление от разных частей одного и того же эстрадного концерта! Я представляю себе диалог двух зрителей, один из которых посмотрел значительную часть первого отделения концерта азербайджанского коллектива «Баку смеется, танцует и поет», а другой пробыл на нем до конца.

— Программа составлена, — скажет первый, — по ушедшим в прошлое канонам «представительного» концерта. Тема Баку решена так, как уже бесчисленное количество раз была пред­ставлена на эстрадных подмостках те­ма Москвы, Ленинграда, Киева, Тбили­си — всех городов, в которых есть эст­радные коллективы. Оркестр исполняет попурри на тему «Баку в песнях», ве­дущие перечисляют имена своих слав­ных земляков, идут обязательные встав­ные номера. Публика откровенно ску­чает: такое или почти такое нам приходилось видеть на многих концертах,

— Но этот концерт недаром назван «Мы шагаем по Баку», — возразит второй зритель, — и нужно, чтобы каждый смотрящий его «дошагал» до конца. И вы увидите, что наззанные слабости относятся не ко всему представлению, а лишь к некоторой части его. В пре­восходно поставленных номерах, завер­шающих первое и второе отделения, ве­дущие концерт заслуженные артисты Азербайджанской ССР Михаил Шаров и Гавриил Наджаров обнаруживают не только юмор, но и показызают себя не­плохими комическими актерами. Вока­листы — опять-таки во втором отделе­нии — доставляют зрителям удовольст­вие своим искусством, — одним словом, в финале зрители искренне аплодируют азербайджанским артистам.

Читатель, конечно же, понял, что два зрителя, которые по-разному оценили концерт азербайджанцев, — это одно и то же лицо, автор этой рецензии. Одна­ко, по правде сказать - противоречивость впечатлений от концерта свидетельст­вует не столько о раздвоенности натуры критика, сколько о том, что в програм­ме «Мы шагаем по Баку» рядом со све­жим, интересным соседствует старое, скучное, берущее свое начало в эстрад­ных штампах.

Впрочем, по порядку. Авторы текста Юрий Рихтер и Борис Сичкин, задавшись сделать эстрадное обозрение, по­священное азербайджанской столице, допустили, как мне кажется, сущест­венную ошибку. Они предпочли расска­зывать о Баку устами ведущих концерт артистов, вместо того чтобы показать его в многоцветье тем, жанров, испол­нительских талантов. Авторы и артисты со сцены постоянно говорят о своей любви к Баку, о его необыкновенных достоинствах, о том, какие там живут люди, однако все это остается словами, не больше. Как гласит восточная муд­рость (думаю, подобное высказывание можно найти и в азербайджанском фольклоре), лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Мне гораздо больше рассказали о Баку сами арти­сты-бакинцы. Признаться, очень прият­но было убедиться, что в Баку, как и прежде, есть эстрадные певцы, обла­дающие превосходными вокальными данными, что традиции Рашида Бейбутова в азербайджанской эстраде не угасли. Сона Гасанова и Али Зейналов — подлинно национальные эстрад­ные певцы, хотя и репертуар и манера исполнения у них не схожи. Гасанова спела «Течет Волга» М. Фрадкина, «Ты, ты, ты...» Челентано, «Падает снег» С. Адамо и цыганскую песню «Моя звездочка». Столь разные музыкаль­ные стихи оказались одинаково под­властны певице. Гасановой удается пе­редать и широкую раздумчивость песни Фрадкина, и щемящее чувство одино­чества у Адамо, и цыганскую удаль «Моей звездочки». Лишь в песне Челен­тано, как бы стремясь показать, что ей доступна и «силовая» манера исполне­ния, Гасанова вдруг отказывается от своего главного оружия — женственно­сти — и стремится ошарашить публику мощными фортиссимо. Если о манере интерпретации той или иной песни можно спорить, то бесспорно обидно, что в репертуаре Гасановой не оказалось ни одной азербайджанской песни. Не может скрасить эту потерю даже то обстоятельство, что «Течет Волга» Гасанова спела на азербайджанском языке. Национальное начало, дающее свой не­повторимый акцент при исполнении иноязычных песен, было бы особенно сильно и ярко, если б Гасанова спела что-нибудь из творчества своих сооте­чественников-композиторов.

Али Зейналов, в отличие от Гасановой, поет азербайджанские, турецкие, арабские песни. Хорошо оркестрован­ные (в особенности турецкая песня), эффектно исполненные певцом, они становятся теми номерами концерта, которые, как принято говорить, явля­ются его украшением. Зейналов поет много: и в первом отделении и во вто­ром. Богатство его артистической натуры, широкая палитра подвластных ему вокальных средств — все это вопло­щается в итоге в широту репертуара, в пение не по обязанности, а от всей души.

Два других вокалиста, выступающие в концерте, многим уступают С. Гасановой и А. Зейналову. Ану Антон в ос­новном поет западные шлягеры: «Для меня ты самый красивый», «Джери-коун» и др. Обладая сильным голосом, артистка тем не менее предпочитает не петь, а кричать. И оттого, что микрофон находится у самых губ, звук чудовищ­но гипертрофируется, тембр голоса ис­кажается, главной краской исполни­тельницы становится удар по нервам слушателей. Я понимаю, что нелегко певице в исполнении затасканных ве­щей найти свои интонации, свое пони­мание произведения.  Но  зачем  же раскрытие музыки подменять ее огрубле­нием, зачем в грохоте и крике, сопро­вождаемыми «современным» хожде­нием с микрофоном по сцене, скрывать недостаток мыслей и чувств?

Джаник Алиев еще молод и как че­ловек и как артист. Обладая хорошими вокальными данными, он не обрел еще многих качеств, необходимых серьез­ному исполнителю. Как и Ану Антон, Д. Алиев ориентируется совершенно от­кровенно на вкусы некоторой части публики, падкой до «модерна».

Самым большим успехом азербайд­жанских артистов, как я уже говорил выше, является выступление Шарова и Наджарова, давних партнеров по эст­радным подмосткам. Я их не рискую никак назвать: термины вроде тарный конферанс», «куплетисты», «артисты эстрадных миниатюр» и т. д. оказы­ваются явно ограничительными по от­ношению к их творчеству. Наивному зрителю, привыкшему к аналогиям, сна­чала кажется, что перед ним очередная разновидность амплуа Л. Мироза и М. Новицкого. Но, присмотревшись, каждый замечает, что роли у них не разделены столь четко на «рыжего» и «белого» (говоря понятиями цирка). За­тем ближайшей аналогией становятся А. Шуров и Н. Рыкунин — ибо и Шаров с Наджаровым владеют музыкальными инструментами, поют куплеты. Но и эта аналогия оказывается недействитель­ной: азербайджанские артисты не огра­ничиваются  музыкальными  жанрами...

В результате я несколько раз назвал их «ведущими», хотя они артисты-уни­версалы: в один момент концерта они становятся конферансье, затем поют куплеты и, наконец, интересно разы­грывают сценки. Их пародия на детек­тив — при том, что пародий мы видели немало на эстраде, — отличается множе­ством смешных, точно сыгранных дета­лей.

Другая пародия — или даже целая серия музыкально-драматических пародийных номеров — названа «Телевиде­ние». В ней артисты перевоплощаются, поют, танцуют. И зрителю нравится точность, с какой подмечены недостатки многих наших телепередач, но и то, как все это делается на эстраде. Уморитель­но смешон Шаров в роли телевизионной «тети Дуни», а затем цыганки-гадалки, джигита из конного цирка. Тут нельзя не вспомнить режиссера концерта Бо­риса Сичкина. Неистощимость выдумок, любовь к яркой, подчас эксцентричной форме, неожиданность ритмов — все это явственно в обоих больших номерах Шарова и Наджарова выдает «руку» Б. Сичкина.

Признаться, для меня Б. Сичкин-режиссер оказался интереснее, ярче Б. Сичкина-автора. Очень уж много в текстах тем и поворотов, которые не имеют никакого отношения к названию спектакля, к его национальной принад­лежности. Лучшее в текстах то, что на­ходится за пределами темы «Мы ша­гаем по Баку». И это не результат не­брежности авторов текста или их бесталанности. Просто нелегко, сидя в Москве, по-настоящему глубоко и остро прочувствовать все, что составляет спе­цифику темы. Обидно, что иные наши национальные коллективы эстрады от­казываются от поисков или даже вос­питания (если это необходимо) своих местных авторов.

Ансамбль азербайджанских артистов еще молод — ему едва шесть лет. В нем собрались энтузиасты, любящие свое дело, отдающие ему себя до конца. Важ­но, чтобы, шагая по нелегким дорогам эстрадного искусства, коллектив разви­вал все то хорошее, что в нем есть, от­казываясь от чужого, наносного, не свя­занного со своей собственной темой.

АН. ВАРТАНОВ

Журнал Советская эстрада и цирк. Ноябрь 1968 г.

оставить комментарий