Введение. Из книги. Эквилибристика. Н. Э. Бауман

Вы пришли в цирк. Перед вами выступают акробаты, жонглеры, гимнасты, дрессировщики, канатоходцы, наездники. Всех не перечесть! Ве­дущий — человек во фраке — объявляет номера программы, называя разные жанры. Зритель аплодирует почти всем артистам. И вы разделя­ете радость людей, заполнивших огромную чашу амфитеатра.

Об одном из цирковых жанров — эквилибристике, — о пути, ведущем к овладению ее тайнами и чудесами, рассказывает книга Н. Э. Баумана. Эквилибристика подразделяется на партерную и воздушную. Автор уделяет основное внимание эквилибристике партерной. Это стартовая площадка, с которой участник самодеятельности, достаточно подготовленный технически, сможет совершить взлет в просторы эквилибристики воздушной.

От масштабных композиций, вписанных в огромное пространство между манежем и полусферой купола, до камерных номеров — таков диапазон жанра. Здесь и мастера баланса на катушках и шарах, и ка­натоходцы, и чародеи, владеющие тайнами шеста, и исполнители танцев на проволоке, балансеры на лестнице с удивительным названием — вольностоящая.

Ступеньки этой «волшебной» лестницы начинаются с простейшего балансирования на катушке. Желающие овладеть этим интереснейшим цирковым жанром уже на первом занятии убедятся в том, что совсем не просто стоять на доске, положенной на катушку, перекатывающуюся из стороны в сторону.

Диаметр катушки и является высотой, на которую приподнята доска. Высота самая незначительная и доска-малютка. Но сколько неожиданностей таит в себе эта простейшая комбинация, все время заставляя исполнителя искать устойчивость в неустойчивом положении. И, оказы­вается, такая точка есть. Это мгновение, когда силы, действовавшие в разных направлениях, спорившие между собой, образуют равнодейст­вующую — относительный покой в центре разновеликих масс. Человек, познав законы эквилибра, овладевает умением почти сразу находить эту точку, на языке профессионалов называемую «мертвой». Кажущая­ся легкость баланса и подлинная пластичность исполнителя преобразу­ют технические упражнения в искусство. Тогда эквилибристика (это сло­во происходит от латинского, оно составное: aeguus  — равный и libra — баланс) уже становится одним из жанров цирка и эстрады.

Да, легкость вхождения на катушку, точнее — доску, положенную поперек перекатывающегося деревянного либо металлического валика, и есть начало овладения балансом. Равновесие достигается после того, как исполнитель воспитает в себе чуткость к смещению точки опоры. Во сколько же тоньше должна быть развита восприимчивость к сохране­нию равновесия у исполнителя, стоящего на катушках, положенных крестообразно друг на друга! Удержать их, успокоить, укротить, не дать им раскатиться в разные стороны и при этом не только выйти на вер­шину неустойчивой пирамиды, что представляет наибольшую сложность в балансе, но еще и суметь пожонглировать либо выполнить акробатическую композицию с партнером!

Один из замечательных номеров на катушке демонстрирует артист литовского циркового коллектива А. Гинейка. На доске, положенной поверх крестообразно лежащих двух катушек, он устанавливает вольностоящую лестницу и поднимается по ней, держа на плечах партнершу. Каким чувством баланса следует обладать, чтобы на таком шатком со­оружении двигаться уверенно, изящно! Сохранение равновесия просле­живается по все сокращающимся перекатам катушек. Вот амплитуда пе­рекатов катушек становится все меньшей меньше, будто катушки притя­гиваются к оси баланса. Вот на мгновение они застывают в покое и вдруг снова начинают двигаться. Эту постоянную непокорность балансу чутко стережет артист, сохраняя устойчивость в неустойчивом положении.

А ведь неустойчивость в ее самых неожиданных комбинациях и обстоятельствах изобретается самими артистами цирка, создающими различные аппараты и конструкции, чтобы демонстрировать виртуозность баланса. И сами эквилибристические трюки, концентрируя в наглядных формах преодоление кажущегося непреодолимым, утверждают опти­мизм, энергию, показывают способность человека покорять препятствия на пути к поставленной цели, закалять волю.

В 30-е годы сформировалось немало мастеров цирка, чье творчество, выражая поиски нового, благотворно влияло на художественные вкусы молодого поколения. И сегодня, спустя три десятилетия, программы цирков украшают номера, созданные теми, чья цирковая юность проходила в годы становления нового стиля. Выработанные в ту пору принци­пы, обогащенные последующей практикой, являют искусство подлинно вдохновенное, жизнеутверждающее, гуманистическое, отличающееся вы­соким вкусом.

К таким номерам относится и номер на наклонной проволоке, создан­ный одним из первых воспитанников Училища циркового искусства — А. Волжанским.

Как он построен? Между двумя мостиками над манежем натянута проволока. Вскоре после начала номера одна из площадок поднимается, а проволока становится наклонной. Сложность передвижения по ней от одного мостика к другому возрастает. Затем натягивают еще одну про­волоку, которая связывает более высокую площадку с третьей, находящейся под куполом — над первой площадкой. И угол, под которым на­тянута вторая проволока, гораздо круче первого. Нарастание крутизны и высоты создает внутреннюю динамику и напряжение.

В том же характере необыкновенной стройности композиции, про­зрачной пластичности переходов от одной части номера к другой выдер­жан номер эквилибристов на двойной проволоке, которым руководит А. Симадо. В центре двух параллельных проволок, натянутых над мане­жем на высоте трех метров, помещена небольшая площадка. Проволока соединена с манежем двумя лесенками: по одной из них артисты подни­маются, по другой — спускаются. В финале номера А. Симадо, баланси­руя семиметровым шестом, на котором то в стойке на голове, то в стойке на руках находится его партнер, поднимается по лесенке, затем идет по проволокам, останавливается на площадке и, продолжая балансировать шестом с застывшим на вершине его партнером, ложится на доски, пере­вертывается, поднимается. Проходит триста секунд. Зал замирает. Зата­ив дыхание, зрители следят за артистом, застывшим в стойке на верши­не шеста. Продолжив путь по проволокам уже к противоположному краю, А. Симадо спускается по второй лесенке. Лишь после этого верх­ний исполнитель скользит по шесту вниз и сходит на манеж.

Номер покоряет зрителей артистическим мастерством и сложностью трюков. В этом номере, как и во многих других, проявился тот новый стиль и подлинно высокий художественный вкус, который стал утверж­даться в творчестве цирковой молодежи 20-х — начала 30-х годов наше­го века. Овладевая техникой, будущие артисты цирка отвергали внеш­нюю подчеркнутую броскость, игру опасностью, нередкую вульгарность, которые были присущи немалому числу номеров старого цирка. Испол­нительский стиль, манера, вкус вырабатывались и воспитывались цир­ковой молодежью в ходе овладения техникой, мастерством. Единство идейно-художественного и технического профессионального обучения — прекрасный метод, которым и следует пользоваться в коллективах и кружках художественной самодеятельности и народном цирке.

В области эквилибристики артисты цирка стали авторами новых конструкций и аппаратов, создающих усложненные условия преодоле­ния неустойчивости для демонстрации более совершенных, изящных, пла­стически выразительных, эстетически современных композиций. Естественно, что достижения науки, рост техники активизируют изобретатель­скую мысль артиста.

Новой конструкцией, созданной в советском цирке, обогатившей жанр эквилибристики и вызвавшей к жизни аттракцион, вот уже более четвер­ти века покоряющий зрителей многих стран, является «Гигантский сема­фор» сестер Кох. Автор конструкции и постановщик аттракциона — Б. Ю. Кох-Кухарж, отец артисток, выступавший на манеже еще в доре­волюционном цирке. Аппарат представляет огромную конструкцию, вра­щающуюся вокруг своей оси и достигающую (по высоте) купола цирка. На непрерывно вращающемся овале — верхней части конструкции — строят свои композиции артистки, передвигаясь по жесткой проволоке, огибающей этот овал. Непрерывность вращения приводит проволоку то в горизонтальное, то в вертикальное положение. Это динамичное че­редование открыло возможность для создания новых, необычайно сложных и красивых построений.

В жанре эквилибристики возможности обновления аппаратуры и композиции — бесконечны. И не только для номеров, строящихся на прово­локе (туго натянутой, слабо натянутой, двойной, двухъярусной и т. д.). Не меньше возможностей и в создании номеров с шестом. Самые разно­образные композиции, строящиеся с шестом, представляют собой двой­ной баланс, когда один из участников — нижний — держит гибкий шест на лбу, на плече или в поясном ремне, а второй участник номера — верх­ний — выполняет гимнастические упражнения. Для этого к верхнему концу шеста прикрепляют либо петлю, либо трапецию, либо площадку, либо... Словом, приспособлений не перечесть. Это зависит от изобретательности исполнителей.

Артист Яков Бахман одним из первых балансировал шестом, на кото­ром находились четыре исполнителя. Артист А. Маяцкий поставил на шест ренское колесо, а Р. Манукян увеличил число колес до трех.

Усложняя баланс, артисты держат шест, находясь на проволоке, став на ходули, и т. д. В. Французов балансирует одновременно двумя шеста­ми с двумя партнерами (один шест на лбу, другой — в зубах). Он пост­роил такой трюк. Держа на лбу шест с верхними исполнителями, Фран­цузов, балансируя, подходит к кольцам, опускающимся из-под купола, и берется за них. Кольца подтягивают, а артист, поднимаясь все выше, продолжает балансировать шестом с партнерами.

В поисках новых сочетаний, развивающих возможности эквилибри­стики на шестах, Французовы создали номер, в котором участвуют два нижних, а верхние, не опускаясь на манеж, переходят, а лучше сказать — «перелетают», с одного шеста на другой,   меняясь «местом жи­тельства».

Конструкции из шестов и приспособлений к ним бесконечно разнообразны.

К богатому и, если можно так сказать, многоотраслевому жанру эквилибристики относятся танцы на проволоке и ручной эквилибр. Ориги­нальный номер в ручном эквилибре демонстрирует Л. Осинский. Артист исполняет его, стоя на одной руке. Поднявшись на пьедестал с вращаю­щейся площадкой, Осинский в стойке на одной руке создает ряд скульп­турных миниатюр. Вот артист, застыв под лучами прожектора, в гори­зонтальном положении в стойке на одной руке совершает на вращающейся опоре полный оборот. Луч из голубого становится оранжевым, и артист, оставаясь в стойке на одной руке, переходит в новое положение. Номер этот мелодичен по плавности и внутренней органичности пере­ходов.

В ручном эквилибре известен чеканный, захватывающий танец «Яблочко», который исполняет М. Егоров, надев на руки туфли. Мы назвали лишь нескольких талантливых представителей этого жанра, чтобы познакомить участников художественной самодеятельности с многообразием эквилибристики.

Занятия эквилибристикой, как и занятия любыми видами спорта, разовьют силу, ловкость, волю, настойчивость в достижении поставленной цели. А поскольку эквилибристика — если иметь в виду воспитание чув­ства баланса, равновесия — присутствует во многих жанрах, то занятия ею облегчит овладение и другими жанрами. Начав осваивать эквилибри­стические трюки, полезно познакомиться с литературой, рассказывающей о жанрах цирка (Н. Бауман упоминает о ней в соответствующих разде­лах данной книги). Для тех, например, кто увлечется танцами на прово­локе, полезными будут книги по хореографии.

Приступая к изучению эквилибристики и познакомившись с ее элементами, участник художественной самодеятельности должен сделать выбор — определить для себя, в какой сфере этого жанра он будет специализироваться. И что бы он ни выбрал, все будет равно интересно, захватывающе, увлекательно.

М. Коган

оставить комментарий