Жизнь в поисках

С легкой руки некоторых авторов юмористических рассказов, пи­савших о сонных, обленившихся в неволе львах и тиграх, у публики и впрямь порой создавалось впечат­ление о том, что работа с хищника­ми не особенно трудна и не опасна. Это ошибочное мнение опровер­гается практикой одного из старей­ших и талантливейших мастеров со­ветского цирка Бориса Афанасьевича Эдера, который отмечает сейчас 70 лет со дня рождения и почти шестидесятилетний юбилей артисти­ческой деятельности.

На фото. Первый аттракцион Б. Эдера

У маститого дрессировщика было немало трагических происшествий, когда его увозили израненного зве­рями. Но в конце концов он всегда подчинял себе хищников. Работа с дикими зверями требует от артиста больших знаний и мужества. Она по плечу  только  таким   волевым   и   отважным людям, как Борис Афа­насьевич. ...Двенадцатилетним мальчишкой бежал Борис Эдер из дома отца — мастера Батумского нефтеперегон­ного завода. Его прельстила роман­тика бродячего циркового балагана. Парнишка еще не знал, что позоло­ченные позументы и блестки на кос­тюмах артистов служили прикрытием полукищенской жизни бродячих циркачей. Приобщение Бориса к цир­ковому искусству по традиции тех лет началось на кухне хозяина, где уче­ник должен был чистить картошку, бегать на базар за продуктами, нян­чить детей, а по вечерам, перед на­чалом представлений, зажигать в ба­лагане лампы. Пытливый паренек присматривался к работе артистов. Во время репетиций они знакомили его с простейшими акробатическими трюками.

На фото. Номер «Римские гладиаторы» (слева Б. А. Эдер)

Настоящее учение пришло через несколько лет, когда Эдер попал в Тифлис в цирк Есиковских. Здесь опытный воздушный полетчик Вайц-мэн, увидев настойчивое стремление юноши стать артистом, взял его к се­бе в номер. Занимаясь с Эдером акробатикой, прыжками, гимнастикой, он много способствовал всесторон­нему физическому развитию буду­щего мастера цирка. В труппе воздушных гимнастов Вайцмана и начал свой творческий путь Борис Эдер. Ежедневные мно­гочасовые тренировки, стремление отточить и совершенствовать трюки, сделать красивыми и легкими свои перелеты позволили ему стать не­плохим  вольтижером.   Вскоре   Эдера приглашают в воздушный полет в цирк Ефимовых. Он выступает здесь уже на правах настоящего ар­тиста.

Достигнув больших успехов в воз­душном полете, Борис Эдер ищет приложения сил своей беспокойной натуре в других номерах. Он высту­пает в модных перед первой миро­вой войной «Римских гладиаторах». Этот номер сменяется «воздушным зубным актом на трапеции под ку­полом цирка». Потом — работа с першем, которую Эдер также ста­рается   всячески   разнообразить   введением новых, оригинальных трю­ков. Так, стоя и передвигаясь на ог­ромном шаре по манежу, он балан­сировал перш с партнером, испол­няющим на его вершине сложные упражнения. Прежде чем создать свой знаменитый аттракцион «Полет вокруг Эйфелевой башни», Эдеру пришлось также работать на пере­ходной лестнице. «Башню» артист сконструировал сам. Вместе с парт­нером Эдер исполнял на вращающейся вокруг нее трапеции слож­нейшие акробатические трюки, тре­бующие огромного физического на­пряжения и ловкости. Со своей «Эйфелевой башней» Борис Эдер успешно выступал в цирках страны, и если бы не одно обстоятельство, быть может, Эдер и не стал бы дрес­сировщиком  хищников.

На фото. Б. А. Эдер и львица Пупа

Дело в том, что в начале 30-х годов, за исключением, пожалуй, Ни­колая Гладильщикоаа и Макса Бо­рисова, в советском цирке не оста­лось ни одного отечественного ат­тракциона диких зверей. Сошли с манежа знаменитые в стране рус­ские укротители Жеребилов, Бере­тик и другие. Царившие после граж­данской войны в стране голод и раз­руха, когда нечем было кормить зверей, также способствовали ликви­дации в цирке номеров дрессиро­ванных  животных. В советских цирках гастролирова­ли  тогда  приглашавшиеся  из-за  границы известные укротители Тогаре, Эрнст Шу, Косми, Карл Зембах. Управление цирками вынуждено было выплачивать этим дрессировщикам крупные гонорары в валюте. Вот тогда-то и было решено начать соз­дание аттракционов с хищниками силами советских артистов.

Борис Афанасьевич получил пред­ложение принять для работы группу львов, приобретенную Управлением цирками у одного иностранного ук­ротителя. Предложение было неожи­данным и казалось невероятным для артиста, никогда в жизни не работавшего с животными, и тем бо­лее с хищными зверями. Однако недаром в Управлении цирками зна­ли Эдера как человека исключитель­ной настойчивости, самообладания и умения доводить до конца любое задуманное дело. После нескольких дней   колебаний   и   раздумья   он   решил попытать свои силы в новой для него   цирковой   профессии. Эдер поступил стажером к дрес­сировщику-иностранцу, стал изучать повадки львов, ухаживал за ними, поил и кормил их, убирал клетки, стремясь расположить хищников к себе. Через две недели «общения» со львами Борис Эдер решил войти к   ним   в   клетку... Иностранный артист, пораженный таким решением стажера, стал отговаривать его.

На фото. На съемке фильма "Дон-Кихот"

— Львы растерзают вас мгновен­но, едва вы появитесь перед ними! — запугивал  он Эдера.

Но было поздно отговаривать и запугивать смелого и решительного человека. Тогда иностранец предупредил Управление цирками о том, что он снимает с себя всякую ответствен­ность за могущую произойти крова­вую драму, а с Эдера взял расписку в  том,  что  он  предупрежден... Едва Эдер вошел в клетку, как львы бросились на него со зловещим рычанием. Пришлось выйти, снова дни и ночи просиживать рядом с хищниками, всячески задабривать и приучать их к себе. На четвертый день Эдер опять вошел в клетку. Но едва он достиг середины, как вели­кан Примус неожиданно сзади на­бросился на него и с силой ударил по спине, вонзив свои когти. Начи­нающий дрессировщик не растерял­ся и мгновенно кольнул зверя ост­рым трезубцем. Лев отскочил, и Эдер заставил Примуса сесть на свою тумбу. Только после этого, весь в   крови,   Борис   Афанасьевич   отправился в больницу, чтобы сделать пе­ревязку и прививку против зараже­ния крови. Через несколько дней Эдер сно­ва вошел в клетку. Теперь он чувст­вовал себя увереннее. Первая стыч­ка с Примусом укрепила его в со­знании собственной воли и силы. Поэтому он спокойно отражал осо­бенно яростные нападения того же Примуса, а также львов Риффи и Маюрата, не взлюбивших своего нового хозяина.

На фото. Б. А. Эдер с тиграми          

Прошло всего три недели — срок невероятно короткий и рекордный в практике дрессировщиков, — когда Эдер начал работать на арене. Он в корне изменил систему обращения с  дикими   зверями,  отказавшись от запугивания и избиения львов, как это делали многие иностранные укротители. Своей новой манерой дрессиров­ки, основанной на стремлении лаской и вкусовым поощрением подчинить хищника, сделать его послушным исполнителем воли артиста, Эдер по­казал себя новатором в этом слож­ном и трудном жанре циркового искусства. Он отказался и от тради­ционных костюмов укротителей. Эдер появлялся в клетке не в одеянии «таинственных» гипнотизеров и ловких ковбоев, а в обычной пиджачной паре, без револьвера и бича, с ма­леньким стеком в руках. Он называл каждого из своих питомцев по име­ни, жестом руки приглашал его вы­полнить трюк — пройтись по буму, прокатиться на шаре, прыгнуть через обруч. Лишь в крайнем случае, когда лев проявлял непокорность, дрессировщик подталкивал его сте­ком, чтобы заставить выполнить за­дание.

Мягкая, непринужденная манера работы создавала у зрителей впечат­ление, что перед ними в клетке не грозные цари пустыни, а огромные, прекрасно выдрессированные кошки. Но эти «кошки» все же оставались хищниками. Иногда они нападали на своего нового дрессировщика, ко­торому приходилось после этого отлеживаться  в  больнице. Однако Эдер крепко полюбил опасную профессию дрессировщика. У него никогда даже не возникало мысли о том, чтобы вернуться к сво­ему прежнему, более спокойному гимнастическому номеру, казавше­муся ему теперь менее творчески интересным. Борис Афанасьевич стал главой советской школы дрессировщиков хищников. В 1939 году ему было при­своено почетное звание народного артиста РСФСР. Он был награжден орденом  Ленина.

На фото. Эпизод из спектакля «Во льдах Арктики»

Проработав несколько лет со львами, Борис Эдер решил попробо­вать свои силы в дрессировке взрос­лых уссурийских тигров. Я подчерки­ваю слово «взрослых», так как обыч­но принято брать для воспитания совсем молодых животных, у кото­рых еще не проявились природные хищные инстинкты. Смелый артист нарушил и эти «основы» дрессиров­ки. За полгода Эдер подготовил груп­пу десятилетних уссурийских тигров-великанов, в которой находился не­истово свирепый хищник по кличке Джек. В зверинце он растерзал двух работников, а в цирке серьезно поранил ухаживавшего за ним слу­жителя. Но Борис Эдер подчинил себе и грозного Джека, правда, всег­да во время общения с ним в клет­ке был начеку. Затем Бориса Афанасьевича за­интересовали белые медведи. Вы­дрессировав их, он создал спек­такль «Во льдах Арктики». Борис Эдер отправлялся на «дрейфующую льдину», встречался там с белыми обитателями      безмолвной      ледяной пустыни и разыгрывал с ними не­сколько веселых, оригинальных по трюкам сцен.

После выступлений с белыми медведями, он решил подготовить новый аттракцион из их бурых со­братьев, заставить мишек исполнять сложные трюки на канате под купо­лом цирка. В мировой цирковой практике не было подобного номера. Поэтому дрессировщик особенно тщательно его репетировал, стараясь избавить медведей от инстинктивного страха высоты. Начав обучать их на кана­те, натянутом в полутора метрах над манежем, Эдер затем стал каж­дый день водить обитателей русских лесов на крышу трехэтажного дома и проводил с ними там по несколь­ку часов. Так постепенно медведи привыкли к высоте. Толпы одесситов с любопытством наблюдали за этими экспериментами артиста и создали в городе необык­новенную «рекламу» будущему аттракциону. И когда наконец в мест­ном цирке состоялась его премьера, в зале не было ни одного свобод­ного места. Успех дрессировщика был   колоссальный...

Перепробовав свои силы в самых различных областях дрессуры, Борис Афанасьевич в середине 50-х годов покидает манеж. Он становится режиссером-педагогом, создает не­сколько крупнейших аттракционов советского цирка. Эдер, в частности, помог акробату-вольтижеру Вальтеру Запашному подготовить смешанную группу   хищников. В эти же годы Борис Афанасьевич начинает работать в кино. Это он подготовил для фильма «Опасные тропы» всю трюковую часть с тигра­ми, доставленными на «Мосфильм» из тайги. Я видел, как он работал с бывшей эстрадной артисткой Марга­ритой Назаровой, которая должна была дублировать героиню кинокар­тины в эпизодах с хищниками. Впос­ледствии Эдер передал Назаровой эту подготовленную им группу тиг­ров во главе со знаменитым Пуршем. Затем он становится консультан­том-дрессировщиком  и в фильме «Укротительница тигров». В кинокар­тине «Дон-Кихот» Эдер помогает ре­жиссеру Григорию Козинцеву сни­мать сцену встречи со львом рыцаря, которого играл Николай Черкасов.

О своем богатейшем опыте рабо­ты с хищниками в цирке и в кино Борис Афанасьевич написал увлека­тельную книгу «Мои питомцы». В настоящее время он занимается в Ивановском цирке созданием ново­го аттракциона «Львы и всадник», в котором участвуют его дочь Вален­тина и зять Виктор. Борис Афанасьевич Эдер неуто­мим. И сейчас, в дни своего семиде­сятилетия, он полон творческих пла­нов, вынашивает замыслы создания оригинальных аттракционов и номе­ров. Его вечно молодая душа нова­тора не знает покоя.
 

Мих. ДОЛГОПОЛОВ

Журнал Советский цирк. Ноябрь 1963 г.

оставить комментарий