Глазами рабочего зрителя

Никольский хутор Курской области. Здесь я прове­ла свое детство. В те далекие теперь от нас 20-е годы страна жила   еще   трудно.   И   мы,   хуторские   ребятишки, конечно не знали той   щедрой   радости   детства,   которой сполна  наделена  наша сегодняшняя  детвора.  

Самое мое яркое впечатление той поры — ярмарки, ежегодно устраиваемые в соседнем селе. Бывало, еще задолго до дня ее открытия мы — нас в семье было шестеро детей — начинали упрашивать отца взять нас с со­бой. Из сестер я была старшей, и мне обычно везло. Что нас так привлекало и тянуло на ярмарку? Прежде всего — комедианты. Веселые, кувыркающиеся, обильно награждающие друг друга шлепками и пощечи­нами, они приводили нас в восторг. По-видимому, не меньшее удовольствие от их выступления получали и взро­слые: пропустив нас вперед, они образовывали второй большой круг и вместе с нами дружно улыбались, громко смеялись,   хватались   за   животы. Ну и, конечно же, мы любили карусель и вообще всю ту  яркость  и  праздничность,  которая  царила  на  ярмарке.

К сожалению, такая радость выпадала один раз в год. И, возвращаясь с ярмарки, мы, мысленно подгоняя время, уже   мечтали   о   новой:   «Скорее   бы!» Иногда на хутор приезжал балаган. С радостными кри­ками мы со всех ног бежали за ним и с нетерпением ждали, когда артисты, расположившись на поляне, начнут свое представление. Запомнились гибкие, словно без ко­стей, гимнасты, без конца спотыкающийся и смешно шле­пающийся уже немолодой клоун, собачка, ловко делающая сальто, и потертая шапка, с которой после представления обходил собравшихся самый молодой из артистов. Для нас, ребятишек, приезд бродячих артистов становился праздником. Отец был хорошим плотником, и в 1931 году он уехал в Москву на строительство первого в стране станколитейного завода. Через год, двенадцатилетней девочкой, при­ехала к нему я. Жили мы с отцом в большом бараке-общежитии.   Училась   я   в   шестом   классе. Как-то раз учительница повела наш класс на Цветной бульвар — в цирк. Давно мечтала я побывать на настоя­щем представлении. И вот я в цирке! Видя до этого толь­ко ярмарочных комедиантов и балаганных артистов, я была просто ошеломлена представлением. Меня поражало все: и круглая арена, и высокий купол, и обилие зрителей, яр­кость костюмов и освещения, волшебник-фокусник, «уче­ные и, умеющие считать собачки и смелые наездники на красивых лошадях. Когда же под куполом цирка появилась легкая фигурка воздушной гимнастки, бесстрашно раска­чивающейся на трапеции, я онемела от восхищения и страха за нее. Вдруг, сильно раскачавшись, гимнастка отрывает­ся от трапеции и летит навстречу партнеру, сильные руки которого должны поймать ее. Но я, с ужасом думая, что она падает вниз, закрыла лицо руками и громко заревела. Меня начали успокаивать, показывая на гимнастку, которая продолжала  свой  номер  уже  с  партнером.

На том же представлении я впервые увидела замеча­тельного дрессировщика Владимира Леонидовича Дурова и веселых Пата и Паташона — артистов Н. Антонова и В. Бартенева, которые сразу же полюбились мне. Позд­нее программы с участием этих клоунов я смотрела по не­скольку   раз. Я полюбила цирк и стала частой его гостьей. С тринадцати лет я начала работать на «Станколите» и с тех пор не расставалась с ним. Жизнь завода — это моя жизнь. Придя сюда ученицей в первые же дни его созда­ния, я пережила вместе с ним все трудности и невзгоды, асе радости и успехи. Вместе с ним мы, отдавая все свои силы, трудились день и ночь в тяжелые годы войны. А когда наш героический народ разгромил врага и одер­жал победу, помогали восстанавливать разрушенные заводы,  изготовляли для  них  оборудование. Сейчас я работаю  мастером  и  удостоена  высокого  звания  Героя  Социалистического   Труда. Мне часто вспоминаются те годы, с которых начиналась моя трудовая жизнь. Тяжелое это было время. Особенно было трудно зимой. В цехах стоял страшный холод: мы замерзали даже в валенках, ватниках и платках. Примерзал к рукам инструмент, замерзала вода, краска, земля, кото­рой мы набивали формы. К концу смены думаешь только об одном:  скорее бы лечь и отдохнуть.

Но молодость брала свое. Вымоешься после смены, немного отдохнешь — и усталости как не бывало. Собе­решься с девчатами и — в цирк. Смелые, сильные, ловкие и веселые артисты как будто вливали в нас бодрость. Очень уж это жизнерадостное искусство — цирк! А когда в Москву переехала мать с остальными детьми, мне нравилось водить на представление младших сестре­нок и чувствовать себя знатоком происходившего на арене. Та, прежняя моя любовь к цирку ничуть не ослабла и теперь. А тут и счастливая возможность: вот уже лет десять Московский цирк — шеф  нашего завода. Крепкая завязалась у нас дружба. Шефы часто радуют нас своими выступлениями, которые проходят в Доме культуры нашего завода. Рабочие, несмотря на усталость, заполняют большой зрительный зал до отказа. И каждое выступление наших друзей по-новому волнует нас и на­полняет наши сердца гордостью за наш прекрасный оте­чественный   цирк.

Видим мы и представления зарубежных артистов. Мно­гие программы и красочны и интересны. Но каждый раз мы все больше и больше убеждаемся: лучше советского цирка нет. В наших цирковых программах привлекает сложность номеров, красота, точность и легкость испол­нения. Кстати, о легкости исполнения. Вернее, о том, как до­стается эта легкость артисту. Как-то в цирке был у нас совместный с шефами вечер дружбы. После представле­ния нас пригласили за кулисы. И вот тут, если кто и заблуждался, думая, что труд артиста легок, всем его заблуждениям пришел конец. Тепло встретив нас, жонгле­ры, акробаты, гимнасты, дрессировщики, канатоходцы рассказали нам о своей сложной и удивительно трудной профессии. Сколько сил, труда, энергии и терпения тратит артист на то, чтобы отработать свой номер, достигнуть четкости и легкости его исполнения! Да, трудно дается эта «лег­кость»! И мне кажется, что труд артиста самый тяжелый и самый упорный, но зато это труд, приносящий людям истинную радость, наслаждение и отдых. Вот почему летом, когда наши друзья приезжают к нам с отчетными представлениями, заводской двор становится тесен. Некоторые рабочие ухитряются устроиться даже на деревьях.

Обеденный перерыв. Но, запасшись бутербродами, почти никто не уходит в столовую. Смотришь на мастер­ское исполнение номеров и радуешься. Радуешься тому, какого небывалого роста, каких вершин достиг наш цирк. И особенно радует его талантливая молодежь. Славно от­дыхаем мы на таких представлениях, да и после них ра­ботается кок-то лучше, веселее. Очень благодарны мы за это   нашим   шефам. Люблю я пойти в цирк и с семьей. А когда ко мне при­езжают погостить друзья, я, знакомя их с Москвой, в пер­вую очередь спешу с ними на цирковое представление. От всей души мне хочется пожелать артистам нашего замечательного цирка еще большего расцвета их вечно молодого искусства, искусстве бодрости, здоровья и смеха.
 

Ксения ЛЕВУШКИНА, Герой Социалистического Труда

Журнал Советский цирк. Март 1964 г.

оставить комментарий