Наездники

Поскольку первые цирковые представления состояли преимущественно из конных номеров, само собой разумеется, что мы начнем наш обзор с наездников.

Мы уже говорили об основоположниках: Гиаме, Астлее, Франкони, Дьюкроу. Поначалу их выступ-ления не слишком отличались от военно-спортивных упражнений: наездники показывали зрителям кавалерийскую атаку, демонстрировали способы обращения с оружием и элементы конной вольтижировки, известные в английской армии. Эта вольтижировка быстро эволюционировала, став менее «утилитарной» и более зрелищной (такой, в частности, была вольтижировка Астлея на двух и трех лошадях), а затем — с приходом Эндрю Дьюкроу, в своих «пластических позах» подражавшего античным скульптурам,— и более художественной. Эндрю Дьюкроу выступал один или вместе с сыном; вдвоем они исполняли «па-де-де». В конном цирке, как и в балете, так обычно называют номера с участием мужчины и женщины, но бывают и исключения. Одним из первых упражнения такого рода ввел в цирковой обиход в начале прошлого столетия Лоран Франкони.
По сравнению с достижениями наездников последующих эпох номер Гиама, о котором мы можем судить по описаниям, кажется довольно примитивным: он вскакивал на мчащуюся во весь опор лошадь, подбирал разбросанные по арене предметы, как в наши дни делают джигиты, затем гарцевал на лошади стоя на одной ноге и в этом положении или стоя на крупах двух идущих рядом лошадей брал препятствия. А в финале, разумеется, следовала комическая сценка с брент-фордским портным.

В ту пору в представления входили также номера вроде «лошади-апортера», «лошади-математика» или «мертвой лошади», изображающей агонию после того, как дрессировщик дает холостой выстрел; в этих номерах использовались элементы дрессировки «на свободе».

В XIX столетии в работе наездника-вольтижера произошел ряд изменений. В начале века Дьюкроу создал большую часть классических номеров, о которых мы уже говорили,— таких, как «Почта» (или «Гонец из Санкт-Петербурга»).

Дрессировка лошадей стала популярной благодаря Франкони. Он же исполнял знаменитый номер под названием «Геркулесовы силы на коне»: стоя на крупе идущей рысью лошади, он держал на плечах своего брата Анри (получалась «колонна» из двух человек) и обнимал за талию свою жену и жену брата, которые упирались ступнями в его слегка согнутые в коленях ноги.


Люсьен Грюсс выступает с лошадьми, выдрессированными Алексисом Грюссом. Цирк Жана Ришара. 1975 год

Тела артистов образовывали крест, что выглядело очень эффектно, однако удержать равновесие на крупе бегущей лошади нелегко, и с тех пор мало кому удавалось повторить это упражнение, требующее редкой силы и недюжинного мастерства. Похожий «трюк» показывали Фредиани: нижний вольтижер разводил партнеров в стороны, поддерживая за талию, а верхний держал их за руки.
«Римские игры» были изобретены главой знаменитой династии наездников Полем Кюзаном, который в 1835 году дебютировал у Дежана в Цирке на Елисейских полях (мы уже рассказывали о его сестрах Антуанетте Лежар и Полине Кюзан).

Этот номер напоминает «Почту»: здесь наездник тоже стоит на крупах двух бегущих лошадей, как на римской колеснице, и пропускает между ног одну или двух лошадей, но после этого они не бегут впереди, а разворачиваются и становятся в ряд с теми, на крупах которых он стоит. В неудобной позе, почти на шпагате, наездник перепрыгивает через препятствия. У наездника, исполняющего этот эффектный номер, который еще недавно входил в репертуар Венцеля Коссмайера и Алексиса Грюсса-младшего, должны быть очень сильные ноги. На смену астлеевскому седлу вскоре пришла подпруга, поверх которой спину лошади покрывали попоной; а с 20-х годов XIX века наездники начали работать на неоседланных лошадях, посыпая их круп канифолью. Тогда и сложилось то, что мы называем сегодня классической системой конной вольтижировки.

В цирке каждый жанр имеет свой «предел», свою вершину, служащую критерием мастерства и популярности. У воздушных гимнастов и партерных акробатов таким «пределом» является знаменитое тройное сальто-мортале. Для конных вольтижеров первым рубежом было сальто-мортале на скачущей лошади.

История сальто на лошади писалась в Соединенных Штатах в XIX столетии — в эту пору американцы первенствовали в искусстве конной вольтижировки. Первый шаг был сделан Тимом Тэрнером, который вскакивал с манежа на бегущую по кругу лошадь в положение стоя. На крупе лошади было укреплено панно — широкое и плоское деревянное седло, обтянутое мольтоном; считается, что его изобрел в 1849 году Джеймс Мортон, однако это представляется нам весьма сомнительным, ибо Тэрнер исполнял свой номер до 1840 года, да и вообще панно было известно уже в первой половине века. Вторым этапом стало сальто, которое исполнял на крупе скачущего коня Чарлз Дж. Роджерс. Наконец, в 1846 году Джон X. Гленрой впервые исполнил полное сальто на спине лошади из положения стоя и, в отличие от предшественников, с приходом на ноги. Славу его затмил Леви Дж. Норт, прозванный «Аполлоном на лошади». Этот невысокий длинноволосый человек, крутивший, как мы уже говорили, четыреста четырнадцать сальто «в темп» в Лондоне у Дьюкроу, выполнял то же упражнение, причем при столь мощной поддержке рекламы, какая в те времена была возможна лишь в Америке. Норт очень рано начал свою карьеру: она продлилась почти сорок лет, однако, когда в 1866 году он оставил манеж, ему было всего- навсего пятьдесят два года...

Затем, тоже в Соединенных Штатах, появился двенадцатилетний австралийский наездник Фрэнк Мелвилл; ему удавалось сделать шестнадцать сальто подряд на крупе скачущей лошади; его превзошли Чарлз В. Фиш, делавший на два сальто больше, Джеймс Робинсон, регулярно исполнявший двадцать три сальто, и Джон О Брайен, добившийся рекордной цифры — тридцать шесть сальто. Этот номер исключительно сложен не только потому, что требует огромного физического напряжения, но и потому, что исполняется на крупе скачущей лошади, то есть на движущейся поверхности, где даже одно-единственное сальто под силу только большому мастеру; результаты же, которых добивался, и притом регулярно, Робинсон, свидетельствуют о мастерстве наивысшего класса. Этот наездник, воспитанник Цирка Купера и Бейли, исполнял также переднее сальто на лошади, более трудное, чем заднее, потому что во время его исполнения вольтижер смотрит вверх и не видит точки, куда должен прийти; кроме того, вращение тела вперед менее естественно.

В 1872 году Роберту Стикни удался невероятный трюк: двойное сальто-мортале на лошади! С тех пор повторить его сумел только Чарли Кларк из английской группы Кларков, которая с триумфом выступала в начале века на всех манежах Европы и на центральном манеже Цирка Барнума и Бейли. Чарли Кларк исполнял и еще одно редчайшее упражнение — двойной пируэт на лошади.
Американец Дэвис Ричарде изобрел вольтиж на невзнузданной и неоседланной лошади; это упражнение, получившее название «вольтиж а ля Ричарде», стоило жизни его создателю: в 1866 году, выступая на манеже Цирка Ренца в Санкт-Петербурге, Ричарде разбился насмерть.

У американской школы было множество последователей в Европе, среди них Батист Луассе и Пьер Монфруа во Франции, Лулу Готье, Евгений Гертнер, Батист Шрайбер и Альберт Шуман в Германии.

В искусстве конной вольтижировки блистали не только мужчины. Назовем, в частности, таких наездниц, как австралийка Мэй Уирт, американка Молли Браун, немка Луиза Ренц и итальянка Диомира Маньи: все они исполняли сальто-мортале на лошади. Сегодня это удается единственной наезднице: Хуаните Кароли, представительнице знаменитой династии итальянских наездников.
В XX веке искусство конной вольтижировки продолжало развиваться, в первую очередь за счет комбинации упражнений, но сальто-мортале остается вершиной, к которой стремятся все наездники: Лючио Кристиани исполнял сальто с пируэтом, Оррин Дейвенпорт изобрел сальто с приходом на спину другой лошади, бегущей по кругу вслед за первой. Однако двойное сальто, насколько мне известно, не удается ныне никому... В наши дни венгерская труппа Рихтеров выступает с прекрасным номером: Бела Табак делает несколько «флик- фляков» и несколько сальто на спине идущей рысью лошади; затем Бела Табак и Йожеф Рихтер делают сальто с одной лошади на другую — при этом по кругу бегут три лошади и наездники соответственно делают сальто с первой лошади на вторую и Со второй на третью; наконец, венчает номер Рихтеров стойка «голова в голову» на крупе идущей рысью лошади (прежде с этим номером выступали Фредиани). В этот номер входит и жокейская работа. Амплуа жокея создал во второй половине прошлого века англичанин Уильям Белл, выступавший под именем «жокей Эпсом»

В номерах такого рода наездник в жокейском костюме выполняет серию сальто-мортале с манежа на скачущую лошадь, а также различные классические упражнения. Жокейская работа, усовершенствован ная Альфредом Бредбери и Хьюбертом Куком, вошла в большую моду у европейских наездников; Слезак, братья Хук, Рэндолл, Люсьен Луаяль и другие достигли в ней большого мастерства. Когда наездников было двое, номер назывался «двойной жокей», а когда трое — то «тройной». К сожалению, этот номер стал огромной редкостью. С «двойным жокеем» выступали братья Алексис и Андре Грюссы, а в наши дни Алексис Грюсс-младший. Его брат Патрик и сестра Мартина показывают «тройного жокея», причем Мартина вскакивает на бегущую лошадь в положение стоя даже без помощи «подушки» — маленького трамплина, которым обычно пользуются женщины-вольтижеры. Французский наездник Дани Ренц показывал жокейскую работу в костюме Робин Гуда.

Дани Ренц был сыном Адриенны Ренц *, артистки, оставившей арену по настоянию своего мужа Марселя Шаньона, человека, далекого от цирка. Но сын унаследовал материнскую кровь: больше всего на свете он любил проводить каникулы в Цирке Ранси — у двоюродной сестры матери Тилли Ранси, урожденной Прайс, жены Анри Ранси. Там, под куполом шапито, он постиг основы акробатического искусства и, отслужив свой срок в армии, в 1950 году женился на своей кузине Сабине Ранси и посвятил себя цирку.
Восстановив прервавшуюся было семейную традицию, он быстро овладел секретами конной воль-тижировки. Вместе с Филиппом Риконо и Сюзанной Келиан Дани Ренц выступал с «тройным жокеем», с 1952 года начал выступать один и делал сальто на лошади в номере «Жокей Эпсом». А еще через три года зрители увидели «Робин Гуда» — необыкновенную композицию, где Дани Ренц сочетал вольтиж с классическим танцем и стрельбой из лука, а также крутил подряд пять-семь сальто на скачущей лошади. Этот номер, длившийся восемь минут, исполнялся на одном дыхании и требовал недюжинной физической силы.

Дани Ренц был также отличным школьным наездником, верным последователем Боше и Филлиса, к чьим трудам он часто обращался; кроме того, он ставил прекрасные номера с группами лошадей из конюшни Цирка Ранси; пробовал он себя и в воздушной гимнастике, а также прославился как укротитель, работая с группой тигров Марффа-ла-Корсе! Чем только не занимался Дани Ренц в Цирке Ранси! В частности, он каждый вечер выходил на манеж с группой слонов. После одного из таких представлений его растоптал разъяренный слон. Это случилось 16 июня 1972 года в Иссуаре.

В тот вечер французский цирк потерял одного из своих лучших наездников...
Другой вариант конной вольтижировки — джигитовка, с которой часто выступают русские артисты. Это очень эффектный вид конного цирка, в первую очередь благодаря стремительному темпу.
Мы говорили о наездницах и, в частности, наездницах на панно, этих грациозных «Тальони арены», чей род практически угас, пока его не воскресила недавно Мартина Грюсс — воскресила лишь благодаря тому, что ее брат Алексис Грюсс- младший случайно нашел у шорника старое, но хорошо сохранившееся панно!
Эти наездницы владели и дорогой сердцу испанцев высшей школой верховой езды; французов с ней познакомил Лоран Франкони, которого в свою очередь посвятил в тайны этого искусства его отец Антонио Франкони, обучившийся высшей школе в Италии. Мы много говорили о Боше, «боге» школьных наездников. Самым знаменитым из его учеников был Джеймс Филлис, который по примеру своего учителя опубликовал множество трудов по искусству верховой езды 3о. Филлис дебютировал на арене Цирка Сулье в 1844 году, когда ему было десять лет. Родители его, потомственные циркачи, долгое время разъезжали со своим цирком по
Южной Африке; до появления Босуэла Филлисы были цирковыми королями этих мест. Джеймс Филлис работал в Париже у Франкони, потом в Новом цирке, а затем обосновался в Берлине у Шумана и Ренца. Оттуда он отправился в Санкт- Петербург, где стал главным берейтором императорского двора. Умер он в России в 1913 году.

Верховая езда в том виде, как ее понимали Франкони, Боше, Филлис и ряд других знаменитых наездников, почти исчезла из обихода в начале нашего века, когда конный цирк пришел в упадок. Приблизительное представление о классической школе верховой езды можно получить в сомюрском «Кадр нуар» или в Венской испанской школе *; выступления же большей части наших «школьных наездников» не заслуживают внимания, ибо номера зачастую держатся не столько на настоящей дрес¬сировке, сколько на так называемом показе лошади. Поскольку в наше время, в отличие от XIX века, публику составляют дилетанты, то цирковые наезники больше гонятся за эффектностью, чем за строгим соблюдением классических канонов высшей школы верховой езды. Однако некоторые наездники, такие, как Кни в Швейцарии, Зембахи в Германии, Грюссы во Франции или Шуманы в Дании, остались верны великой традиции. Португалец Роберто де Васконсельос еще несколько лет назад показывал на центральном манеже Цирка братьев Ринглинг, Барнума и Бейли такие «мотивы», как галоп назад на трех ногах, менее зрелищные, чем испанский шаг, но требующие куда большего мастерства.

Во Франции значительными наездниками были Виктор Франкони, братья Готье, братья Габерель (чей цирк добрался до самой Индии), Теодор и Альфонс Ранси.

Из немецких мастеров верховой езды мы уже знакомы с Вольшлегером, Ренцем и Альбертом Шуманом, главным соперником Джеймса Филлиса. Упомянем еще Чинизелли, Магнуса Гинне и Саламонского, а также Оскара Карре, чье имя долго носил амстердамский цирк.

Среди женщин после Каролины Лойо, Полины Кюзан и Эльвиры Гверра блистали дочь великого наездника Анна Филлис (ее карьера продлилась недолго) и Тереза Ренц, которая, выезжая на манеж на белом липиццане, исполняла в мерцающем свете прожекторов номер в стиле Лой Фуллер.

Тереза Ренц была замечательной наездницей и дрессировщицей; она и в семьдесят пять лет продолжала выступать с прежним успехом!

Но одной из самых потрясающих наездниц «золотого века» была Бланш Алларти-Молье.
Настоящее имя ее было Бланш Ламидэ. В 1888 году, когда ей исполнилось пятнадцать лет, она дебютировала в весьма любопытном цирке, принадлежавшем Эрнесту Молье. Господин Молье — состоятельный дрессировщик-любитель, маленький нервный человечек с гордо торчащими усами, организовал в 1880 году любительский цирк, который каждый год давал одно-единственное представление в парижском особняке Молье на улице Бенувиль (просуществовало это заведение до 1933 года). В небольшом внутреннем дворике особняка располагался оборудованный по всем правилам манеж,вокруг которого теснились зрители. Ежегодное представление цирка Молье более полувека оставалось одним из самых модных увеселений парижской элиты!


Лило в Цирке Медрано. 1963 год

 Пригласительные билеты на него были нарасхват; в спектаклях принимали участие представители высшего общества, интерес по большей части вызывало не столько мастерство исполнения, сколько личность исполнителя; впрочем, порой в программу входили и номера очень высокого класса. Среди последних были конные номера Молье и его учеников.

Итак, Бланш Ламидэ впервые вышла на манеж в 1888 году и в паре с Эрнестом Молье исполнила конное па-де-де. В следующем году под псевдонимом Бланш Алларти она выступала в конноакробатическом номере вместе с мадемуазель Пиа де Вериане, а в 1890 году показала вольтиж «а ля Ричарде». В это время она поступила в труппу Летнего цирка под управлением Виктора Франкони. Затем отправилась в Россию, провела там несколько лет и, покорив царскую империю, возвратилась в Париж.

В 1898 году она показала жителям французской столицы сенсационный номер — высшую школу верховой езды на одногорбом верблюде, выдрессированном Эрнестом Молье. В дальнейшем она ввела в этот номер еще двух верховых верблюдов и в 1903 году отбыла в Соединенные Штаты, чтобы познакомить со своим удивительным изобретением заокеанских жителей.
Бланш Алларти выдрессировала уйму лошадей для вольтижировки и для высшей школы верховой езды; среди них — д Артаньян, которого она заставляла делать «кабриоль» — прыжок с согнутыми передними ногами и вытянутыми задними; это эффектное упражнение, входящее в репертуар сомюрских и венских наездников, исполняется вообще крайне редко; за всю историю существования цирка три наездника — Алексис Грюсс, Карл Зембах и Фреди Кни — демонстрировали его, управляя лошадью с манежа при помощи длинных поводьев.
Бланш Алларти вышла замуж за своего учителя Эрнеста Молье. Он умер в 1933 году, через месяц после очередного представления любительского цирка на улице Бенувиль, ставшего последним. Бланш Алларти-Молье, незабываемая наездница, в свое время пробовавшая себя и в гимнастике (кстати, она создала единственный в своем род конный номер, включавший элементы воздушной гимнастики), намного пережила мужа и умерла в 1962 году в возрасте девяноста лет.
Еще один жанр конного цирка — дрессировка «на свободе». Именно ее мы чаще всего встречаем сегодня на манеже, причем практически в репертуаре остались только групповые номера, а отдельные дрессированные лошади, выполняющие фигуры высшей школы или прыжки, стали большой редкостью.
Иначе обстояло дело в эпоху расцвета конного цирка. Лоран Франкони поставил в ту пору маленькую пантомиму «Лошадь-сыщик» — в ней лошадь находила преступника, спрятавшегося в публике. Были также лошади-апортеры, лошади- математики; иногда дрессированные лошади выступали в паре. Изредка такие номера, особенно комические, можно увидеть и в наши дни, например, Жан Розэр выступает с озорной лошадью, которая не дает себя оседлать, нападает на наездника, тщетно пытающегося вскочить на нее, и наконец, брыкаясь, прогоняет его с манежа. Дани Ренц выступал с похожим номером под именем Кида Кэллегэна; его лошадь Динамит умела даже смеяться!

Альберт Шуман демонстрировал лошадей-канатоходцев и эквилибристов, а Коррадини научил свою лошадь исполнять мотивы высшей школы верховой езды на месте, не сходя с маленького мостика, поднятого на несколько метров над землей. В 1899 году при исполнении этого упражнения он погиб вместе с лошадью. Были также кони- ныряльщики, выступавшие, в частности, в Новом цирке (а затем в Зимнем цирке), где оборудование позволяло ставить такого рода номера, кони-боксеры и даже кони-акробаты — питомцы Коррадини. А Бонанфан, мало оправдывавший свою фамилию *, заставил животное мчаться во весь опор по стенам бездонной корзины, как это делал велосипедист Гастон Депре и акробаты-мотоциклисты, многие из которых, выполняя этот номер, сломали себе шею! Эдуард Вульф попытался заставить лошадей делать сальто: некоторые из них при этом погибли... Лошадь хороша сама по себе, и нет нужды заставлять ее копировать человека во всем!

Луи Сулье и Эрнест Ренц впервые показали группы из восьми, десяти и даже двенадцати лошадей, одновременно выполняющих разнообразные фигуры: пассаж справа, полувольт, пассаж слева, пассаж вдвоем, втроем или вчетвером, вальс, хождение на задних ногах и т. д. Затем, прежде всего у Барнума и Бейли в Соединенных Штатах и на аренах немецких довоенных шапито-гигантов, появились большие карусели с участием двадцати

четырех, сорока восьми, семидесяти лошадей. Как правило, когда животных так много, они выполняют лишь очень несложные элементы, но в целом номер очень эффектен: так, Гюнтер Гебель-Уильямс еще недавно выступал в Европе с удивительно красивым «морем» из двух дюжин белых лошадей, выдрессированных Альфредом Петолетти. Среди лучших постановщиков массовых номеров — Альберт Шуман, Эдуард Вульф, Эрнест Шуман, Фред Петолетти, семьи Карре и Штрассбургер.

Они же создали классические номера с меньшим количеством дрессированных лошадей. Именно в этой области блистал вначале у Миллза, затем у Ринглингов Чарлз Мрошковский, а самыми лучшими наездниками-дрессировщиками нашей эпохи без сомнения были Шуманы. Сегодня мастеров такого уровня осталось не так уж много. Карре, Штрассбургеры и Шуманы сошли с арены, зато продолжают работать Карл Зембах в Германии, Фреди Кни и Фреди Кни-младший в Швейцарии, а во Франции — Алексис Грюсс, один из немногих обладателей «золотого клоуна» Международного фестиваля цирка в Монте-Карло. Алексис Грюсс, увлеченный, не знающий повторений дрессировщик, работает в бешеном темпе с лошадьми разных пород и мастей — португальскими, .арабскими, вороными, а также с шотландскими пони; он особенно знаменит своими финальными «выходами», когда школьные лошади «на свободе», появляясь на манеже поодиночке или парами, ходят на задних ногах и даже делают «кабриоль».

Казалось бы, большие групповые номера должны быть «гвоздем» цирковых программ — ведь они последнее, что осталось от великой эпохи конного цирка. Цирки всегда гордятся, если в их конюшнях стоит много лошадей разных мастей, однако большинство современных наездников-дрессировщиков, к сожалению, мыслят удивительно однообразно, поэтому зрители часто говорят: «Лошади, это такая скука!» Но стоит тем же зрителям увидеть конный номер высокого класса, как они немедленно меняют свое мнение; триумф, с которым вы¬ступали прежде Шуманы, Дани Ренц, Мрошковский и Штрассбургер, а ныне выступают Грюсс, Кни или Зембах, доказывает, что в сердце зрителя всегда остается уголок для «благороднейшего завоевания человека».
Верховая езда с некоторого времени становится все более и более популярной среди публики — быть может, некоторым директорам цирков стоило бы сделать из этого факта соответствующие выводы!
Кто знает — быть может, мы еще доживем до возрождения «золотого века» конного цирка!
 

* Однако в их работе есть один недостаток: что бы ни говорили пуристы, но цирковая езда должна быть зрелищной. Между тем сомюрские и венские наездники гораздо больше заботятся о совершенстве дрессировки, чем о чистой зрелищности.

Вместе со своей сестрой Амелией она выступала с дресси¬рованными собачками. Отец их, Леопольд Ренц, был наездником.