Карандаш - большой клоун

Если я доживу до старости, до такой старости, что не смогу бегать по манежу и смешить зрителей — я сяду за свой письменный стол и начну писать зев, что вспомню о работе в цирке, о товарищах и друзьях, о моих учителях.

И если это произойдет, то много страниц я напишу о Карандаше. Будет очень трудно написать хотя бы одну главу об этом удивительном человеке, о выдающемся клоуне нашей эпохи. Но тут, наверное, мне помогут заметки в моих записных книжках или просто фразы на полях тетради с репризами. Вот некоторые из этих записей.

11 февраля 1947 г.
Впервые увидел Карандаша в обыденной жизни (не на манеже). Это было в верхнем фойе Московского цирка, рядом с нашей клоунской студией. Маленький, подвижный, в хорошо сшитом модном костюме. Голос высокий, но совершенно не такой, каким говорит в манеже. В студии обещали пригласить его к нам на занятая. Наверное, это будет интересно.

14 марта 1947 г.
Первые зачеты в нашей клоунской группе. На просмотр в студию, которая помещается в красном уголке цирка, приглашены такие мастера цирка, как Альперов, КИО, Жанто, Ю. Дуров, Карандаш. Волновались очень. Но все прошло хорошо. Комиссия и мастера смеялись. После просмотра ко мне в коридоре подошел Карандаш.

—  Как ваша фамилия?
— Никулин.
—  А вы заходите ко мне в гардеробную. Я вам расскажу многое, чему не научат в «разговорной конторе» (это он имея в виду нашу студию клоунады).

Приду к нему обязательно.

18 марта 1947 г.
Гардеробная Карандаша. Полчаса он говорил, а я слушал. Уяснил одно: Карандаш не согласен с тем, как нас учат и чему учат. «-Больше носом в опилки!»

20 апреля 1947 г.
Карандаш предложил мне репетировать с ним «Сценку на лошади« (вариант старой клоунады «Мужик на лошади»}. Из нашей студии взят еще Толя Барашкин, маленький кудрявый парень. Карандаш сказал: «Чтобы показать неумение ездить на лошади, вы должны научиться прекрасно ездить и даже стоить на ней». С этого дня мы будем ежедневно с семи часов утра заниматься на лошади с Борисом Манжели.

23 апреля 1947 г.
Получил нагоняй от Карандаша за то, что пришел к самому началу репетиции, а не за полчаса.

Разбиваем клоунаду на куски. Карандаш показывает все сам. Он удивительно свободно двигается и так у него все естественно. А мы с Барашкиным ходим как железные.

— Ну расслабьтесь! Ну двигайтесь, как в жизни! — кричит нам Михаил Николаевич.

Харьков, 2 мая 1949 г.
Вчера пришел домой поздно, так как наша традиционная пятиминутка у Карандаша после спектакля длилась час с лишним. Как он может замечать и запоминать все, что происходило в течение всего спектакля?

После разбора работы вышли в полутемный манеж и еще раз прошли всю «Венеру». Прощаясь, подарил нам с Шуйдиным по записной книжке: "Записывайте асе что нужно по работе, асе, что непонятно и нужно, потом спросите у меня. Записывайте все то, из чего можно сделать репризу».

Владивосток, 5 нюня 1949 г.
В девять утра давали cпектакль для пленных японцев. Они пришли, и о зале вдруг стало тихо. Мы выглянули, а они — молятся.
Вышел Карандаш. После каждой его реплики в первом ряду вставал пожилой японец и, повернувшись спиной к манежу, громко по-японски переводил все, что говорилось. Михаил Николаевич убежал за кулисы и бросился к инспектору:

—  Если еще раз будет переводить — уйду с манежа!

Переводчика призвали к молчанию, но мы старались меньше говорить а манеже.
После спектакля группа японцев преподнесла Карандашу чудесную фигурку медведя, вырезанную из дерева одним из пленных.
Ушли японцы из цирка строем и пели на японском языке песню «Если завтра война!»

Новосибирск, 2 ноября 1949 г.
Премьера в Новосибирске чуть было не сорвалась.
Карандаш прилетел за день до начала наших гастролей и провел репетиции с осветителями, униформой и оркестром. Вся оставшаяся часть труппы вылетела из Хабаровска с таким расчетом, чтобы прибыть а цирк за два часа до премьеры. И вдруг на аэродроме а Новосибирске авария со светом, а самолет в темноте садиться не может. Михаил Николаевич хватает буквально асе такси н автомашины, стоящие около аэропорта, и после консультации с начальником аэродрома выстраивает их а нужном порядке вдоль посадочной полосы с ярко горящими фарами...

После шести кругов над аэропортом наш самолет сел. Только на пятнадцать минут было задержано начало представления.

А денег, между прочим, никто из водителей не взял. Попросили только дать нм возможность без очереди приобрести билеты на гастроли Карандаша.

Новосибирск, 20 ноября 1949 г.
Сегодня закрытие сезона, а минувшей ночью была буря. Страшный ветер со снегом разнес старое шапито в клочья. Объявили, что последний спектакль отменяется и билеты можно возвратить в кассу цирка.
Мы уже начали было укладывать реквизит в ящики, когда к Карандашу прибежал директор цирка.

— Публика отказывается сдавать билеты. Говорят — будем смотреть цирк без крыши.

Карандаш ответил:

— Будем работать.

И спектакль состоялся. Шел небольшой снежок и падал на ковер и опилки манежа. Публика пришла в полушубках и валенках. Артистка М. Шадрина вышла в манеж а легком открытом платье. Какая-то сердобольная старушка вышла с мест и накинула ей на плечи пуховый платок.

А спектакль мы заканчивали старинным антре «Вода». Нам нужно было обливаться всем троим: Карандашу, Шуйдину и мне. Я сказал с тоской: «А может, обливаться не будем?»
Карандаш сказал: «Не надо обижать зрителя».
И шла «Вода». И мы обливались. Только перед началом клоунады выпили немного водки, чтобы не простудиться.

Москва, 22 декабря 1949 г.
На вечернем спектакле, во время «Сценки на лошади», меня вместе с лонжей по нелепой случайности затянуло под лошадь. Лонжа попала в пах лошади, обожгла ее, и она понеслась вскачь. Зал встал. Все растерялись. Через мгновение что-то черное метнулось по манежу, вцепилось 8 меня и я уже без сознания, окровавленный был оторван от лошади и спасен. Это сделал Карандаш.

Дальше все шло, как в кино. Моя мама дежурила в тот вечер на «Скорой помощи», где она работала диспетчером. Стала принимать вызов: «Так, записываю адрес: Цветной бульвар, 13. Фамилия? Никулин... Как? Никулин? Ах!..»
В институте Склифосовского выяснилось, что у меня перелом ключицы, вывих ноги и много ссадин. Врач сказал: «Когда выпишитесь, купите три кило сахара и дайте этой лошади за то. что она вас не убила».
А что я дам Карандашу?

Январь 1950 г.
— Здравствуйте, товарищ Румянцев!
— Я Румянцев для домоуправления, а для всех я — Карандаш.

Ереван, 9 марта 1950 г.
Премьера в Ереване. Приехала группа Карандаша. Номеров — кот наплакал. Большой иллюзионный номер Али-Бада, Вербицкие (ренские колеса), турнисты Казионовы и жонглер Абдулаев.

Карандаш заставил Балакину из «ренских колес» исполнять пластический этюд, а на турнистов сделал еще отдельный акробатический номер, Али-Бада «поделили пополам» (одна половина в первом отделении, другая — во втором). И ко всему этому Карандаш делал все, что можно было делать.

Около цирка стояла толпа. Это были те, кто хотел купить «лишний билетике.

Москва 15 мая1950 г.
Участники пролога «Шахматы» Скалов, Рашковский, Любимов, Гурский, Буше и Карандаш спорят, кому быть ферзем. Причем каждый заявляет, что публика любит его и только он имеет право быть ферзем. Нет, не думали авторы, когда писали текст пролога и фразу Карандаша: «Нет публика любит меня», что зал будет пять минут аплодировать.

Рио де Жанейро, 17 марта 1960 г.
Выехал Карандаш в манеж на ослике, а его здесь никто не знает. Подошел к микрофону, произнес две фразы по-португальски из самой модной песенки последнего фестиваля, и двадцатишеститысячиый зал крытого стадиона, казалось, раскололся от смеха и аплодисментов.

22 декабря 1949 г.
Юра, у меня в комнате студентки из Тимирязевской академии, а меня вызывают в главк. Займите их разговорами. Я скоро приду, — сказал Карандаш и ушел.
С полчаса сидел я у него в комнате и врал студенткам про цирк. Одна из них мне приглянулась. В разговоре она спросила:

— А что вы делаете в цирке?

Я таинственно хмыкнул и сказал:

— Приходите в цирк и увидите.
—    Если вы меня пригласите...

Я назначил ей встречу в тот же вечер около развалин старого цирка, !*до на кирпичной стене еще можно было прочитать: «Манеж Соломонского». Затем я пропел ее через черный ход и конюшню в зрительный зал. Там я посадил ее на выступ прожекторского гнезда и сказал:

—  А теперь вы увидите, что я делаю в цирке!

И она увидела... Именно в этот вечер произошел со мной тот самый трагический случай, когда я попал под лошадь.
На другой день следом за Карандашом девушка пришла ко мне в больницу. Ее звали Таня...

29 июля 1971 г.

Почему приведенная здесь предпоследняя запись, датированная 22 декабря 1949 г., оказалась у меня в конце, а не заняла соответствующего по хронологии места?

Да просто потому, что этим днем, с легкой руки Михаила Николаевича, собственно закончилась моя холостая жизнь. Ровно через пять месяцев я женился на этой девушке. Впоследствии она стала моей партнершей.

...Я прочитал моей жене н партнерше все эти кусочки воспоминаний. Она помолчала и сказала:

— Ты знаешь, это, конечно, никакая не статья о Карандаше, которую тебя просили написать. Но это интересно, это показывает, что наша жизни и работа в какой-то период тесно соприкасалась с жизнью и работой Большого Клоуна.
— Да, — сказал я, — пожалуй, ты права...

Порой, во время коротких встреч с Карандашом, которые случаются между нашими гастролями по свету, Михаил Николаевич говорит мне шутливо:
— Знаешь, что? (с годами он стал меня называть на «ты» и это мне удивительно приятно). Ты не забыл? С тебя ведь причитается.

Я знаю, о чем он будет говорить, но делаю удивленные глаза и спрашиваю:

— За что, Михаил Николаевич?
—  Ну как же!

И он начинает перечислять, загибая пальцы на руке:
— Во-первых, я тебя женил...

ЮРИЙ НИКУЛИН

оставить комментарий