Любить цирк - значит любить жизнь. Ю.Завадский

12 июля 1964 года исполнилось 70 лет со дня рождения известного советского актера, режиссера и театрального деятеля народного артиста СССР Юрия Алек­сандровича   Завадского.

Ю. ЗАВАДСКИЙ, народный артист СССР

Мастера цирка знают Юрия Александровича не только как талантливого постановщика многих интересных спектаклей, вошедших в золотой фонд совет­ского театра, но и как своего большого друга. Ю. А. Завадский был всегда страстным поклонником циркового искусства и часто использовал его элементы в   своих   спектаклях. Юрий Александрович охотно согласился поделиться своими мыслями о цирке. Публикуя его статью, редакция поздравляет юбиляра с семидесятилетнем и желает ему многих лет жизни и новых творческих успехов. Я очень люблю цирк. И эта моя любовь возникла, как у большинства, в детские годы. На всю жизнь запечатлелись в памяти посещения цирков Ники­тиных и Саламонского в Москве. Они были для меня как и для всех моих сверстников большим и ярким праздником. Я видел тогда обоих братьев Дуровых — Ана­толия и Владимира. Запомнились мне выступления с ло­шадьми и слонами молодого дрессировщика Вильямса Труцци, а также талантливых и остроумных музыкальных клоунов    Бим-Бом. Свое продолжение и обоснование моя любовь к цирку нашла при встрече сначала с Е. Вахтанговым, потом с К. Станиславским. Оба они всегда восхищались цирковым искусством и с огромным уважением относились к настоя­щим    мастерам    цирка.

Сейчас мне трудно расчленить, что принадлежит Е. Вах­тангову, что К. Станиславскому. Вероятно, это могли утверждать и тот и другой, когда в негодовании на диле­тантизм артистов театра, на их легкомыслие, любительство приводили поучительные примеры истинного жар­кого и выверенного профессионализма настоящих худож­ников — цирковых гимнастов, акробатов и дрессиров­щиков. В своей режиссерской работе они опирались и на много­вековой опыт цирка, приглашали мастеров арены занимать­ся акробатикой с драматическими актерами. Люди из цир­ка учили нас, молодых, начинающих тогда артистов, уме­нию   владеть   своим   телом. Эти уроки акробатики стали традиционными в театре, которым я руковожу сейчас. Я также считаю, что актеры драмы должны пройти и школу цирка, познакомиться с основами   акробатики.

Цирк помогает мне непосредственно и в моем творче­стве. Я всегда смело ввожу элементы циркового искусства в свои постановки. Например, они есть в спектакле «Бунт женщин», который сейчас идет в театре имени Моссовета. Впрочем, я люблю цирк не только за науку, и не толь­ко по наследству, — мне просто-напросто нравится цирк с его специфическим запахом опилок цирковой арены, с его нарядностью, парадностью, доступностью, с этой блестящей игрой, возникающей в результате великолепного труда,  жестокого  упорства и  обожания  своей  профессии. Мне нравится та своеобразная атмосфера теплого, наив­ного доброжелательства, которая возникает у посетителей цирка. Я готов простить подчас даже пошловатую глупость цир­ковых клоунов, если в основе ее лежит дурашливая наив­ность простофили, всегда обаятельного, согласно тому за­кону, который однажды и навсегда подарил непобедимое обаяние    Иванушке-дурачку. Я видел много интересных клоунов, русских и иностран­ных. Из современных мне особенно нравится Юрий Нику­лин, человек несомненно талантливый и ищущий.

Признаюсь, я не люблю игру со смертью и не могу смотреть головоломные трюки под куполом, наподобие тех, которые сравнительно недавно показали московскому зрителю артисты американского цирка. И в то же время не могу не восхищаться той смелостью, какую демонстри­руют бесстрашные акробаты, работающие подчас без всякой   страховки. Я люблю цирковых животных — этих красавцев-лоша­дей, послушных элегантному дрессировщику и щелканью шамбарьера. Правда, иногда бывает грустновато превра­щение «царя зверей» — льва — в «мокрую курицу», и мысль о противоестественности и унизительности приказательной дрессировки закрадывается в душу. На зато как очаровы­вает и восхищает дрессировщик, который подчиняет себе животных любовью! В 30-е годы мне приходилось встре­чаться с замечательным советским укротителем народным артистом РСФСР Борисом Эдером. Он знакомил меня с «тайнами» своей профессии, и я воочию увидел, сколько труда, упорства и энергии приходится затрачивать цирко­вому дрессировщику, чтобы подготовить для выступления на   манеже   дикого   хищника.

Я люблю акробатов и фокусников, наездниц в блестках и, признаюсь, мне ужасно нравятся традиционные цирко­вые костюмы, таинственно-причудливая нарядность маги­ческих волшебных ящиков, маски клоунов, сногсшибатель­ные увертюры цирковых оркестров, парады, арены, зали­тые водой, — все это немудреное и обаятельное пирше­ство   циркового   представления. Когда бываю в цирке, я непременно захожу в антракте или после представления за кулисы, чтобы еще раз увидеть там цирковых животных и пообщаться с артистами, неуто­мимыми тружениками арены, которые всегда вдохновляют меня   своим   трудолюбием.

Любить цирк — это значит любить человека, любить жизнь.

Мне кажется, что не любят цирк только чистоплюи и ханжи, люди, застрявшие в самом обидном для человека «среднем» возрасте, в котором он, утратив непосредствен­ность детскости, как бы засыпает в этом состоянии обыва­тельской лени и равнодушия, не обретая с годами новой творческой   зоркости   и   человеческой   мудрости.  Я беспредельно люблю цирк, его отважных артистов и очень жалею, что загруженность не позволяет мне бы­вать часто на цирковых представлениях. Но я по-прежнему и навсегда, на всю жизнь остаюсь искренним другом и поклонником   циркового   искусства. Мне не приходилось до сих пор писать о цирке, и я пользуюсь случаем, чтобы сказать сегодня слова благодар­ности всем истинным талантливым труженикам цирка, чье великолепное мастерство всегда будет восхищать и ра­довать   советских   людей.
 

Журнал Советский цирк. Июнь 1964 г.

оставить комментарий