Огонь, который прекращать нельзя

Было время, когда мне говорили с плохо скрываемым пренебрежением: «Куплетист!». И я отвечал: «Да, куплетист!» Отвечал с гордостью.

Ибо нет жанров, которые сами по себе были бы «высо­кими» или «низкими». Можно и шишкинских медведей дове­сти до уровня базарных лебедей, что довольно успешно и сделали бездарные копиисты. А можно и балалайку сделать созвучной самой высокой классике, что великолепно доказа­ли, скажем, Нечипоренко или Рожков. Оттого что в нэпов­ские годы куплеты были растасканы по ресторанам распи­вочно и навынос, они в умелых руках не переставали быть грозным оружием.

Куплетист! Куплетистом был великий Беранже; купле­том не гнушались ни Николай Некрасов, ни Николай Добролюбов; великолепные куплеты писали и цену им знали такие замечательные русские поэты, как Дмитрий Минаев и Василий Курочкин. А гениальная «Зимняя сказ­ка» Генриха Гейне — разве это не поэма куплетов? А шан­сонье — жанр, который так любил и ценил В. И. Ленин! Остроумный, сжатый, энергичный куплет грозен, когда ему дают достойное его силы содержание. К сожалению, многие и поныне считают, что раз куплет мал, то и содер­жание надо ему давать небольшое. И возникают дешевые куплеты о тещах, кухонных драмах, и уже готовы тезисы о дешевизне самого куплета. А он живет. Живет, невзирая ни на какие теории. Живет, как городская частушка. Он так же остроумен и смел, неожидан, хитер и крылат, этот маленький снаряд, начиненный колоссальной взрывной силой каламбура, гиперболы, гротеска...

Каждый раз перед выступлением с волнением смотрю сквозь щелочку в занавесе на зал: поймут ли меня? дойдет ли политический смысл моей сатиры? Но, пожалуй, это волнение — тоже своего рода пережиток прошлого. Давным-давно прошли те времена, когда я давал комментарии к своим выступлениям. Теперь в них нет нужды: пою ли я о Чомбе или о новом фашистском Адольфе — фон Таддене, их узнают мгновенно и реагируют именно так, как нужно. Об этих и других моих «персонажах» любой зритель и в зале Дома ученых и в Зеленом театре ВДНХ знает не меньше меня.

Вы спросите: зачем тогда я? А затем, что людям важно не только знать политическую механику, но важно еще» и еще раз почувствовать свою нравственную победу над врагом, свое моральное превосходство. Зачем Кукрыниксы и Б. Ефимов рисовали Гитлера и всю его свору? Конечно, не затем, чтобы лишний раз изобра­зить эти омерзительные лица, а чтобы, высмеяв их, возбу­дить еще большую ненависть к врагу, желание во что бы то ни стало разбить ненавистную гадину.

Куплет сродни карикатуре: он делает врага смешным. А. В. Луначарский писал: «Смех убивает. Если публицист зовет вас... осмеять врага, то это значит, что вы окончательно и бесповоротно осудили его, как нечто вами превзойден­ное... Действительный, здоровый, победоносный тон, гомерический смех — есть праздник полной победы». Вот зачем нужна политическая сатира. Я вспоминаю, как недавно мне пришлось выступать перед солдатами наших войск, расположенных в Берлине. Какое это было особенное чувство — петь для них о тех, кто готовит провокации против мира, и при этом знать, что твои «герои» этому залу знакомы особенно близко потому, что они недалеко, рядом, за берлинской стеной. И могу пору­читься, что такого успеха, как там, я просто-напросто не помню.

Меня очень часто спрашивают: «Почему в таком необ­ходимейшем жанре на эстраде — в политической сатире — вы фактически один? Почему разговор об артистах - «международниках» чаще всего замыкается на вас: Илья Набатов и др.»? Если бы я мог ответить! Это — моя боль и мое недоуме­ние. Я хочу, чтоб были политические куплетисты наряду со мной, политические фельетонисты — на эстраде и в цирке. Да, и в цирке, хотя некоторые и считают, что политическая сатира с цирковыми номерами не монтируется. Это невер­но! Вспомните традиции Дурова и Лазаренко, их выступле­ния всегда были политически острыми. Мы с Леонидом Набатовым написали два обозрения на международные темы для артистов цирка М. Волынского и Л. Брусилова. Отзывы прессы свидетельствуют об успехе этих артистов. Не удивительно: и на эстраде и на манеже политическая сатира — желанная гостья.

Я ежедневно ощущаю, какая огромная потребность в по­литической сатире на эстраде. У нас есть талантливые куплетисты, и как обидно, что порой их незаурядный талант разменивается лишь на то, чтобы — который раз — стрелять по воробьям. Конечно, нас волнуют и не могут не волновать бытовые неурядицы и то, что встречаются хамы, и то, что иные мальчишки, увлеченные зарубежными об­носками, выменивают на них свою совесть и будущее. Но неужели это все, что волнует нас? Неужели вне эстрады должны быть темы высокого политического и гражданского звучания? Сейчас, испытывая серьезные потрясения и стал­киваясь с крупными провалами во внутренней и внешней политике, империализм, и прежде всего империализм США, наряду с авантюрами в военно-политической области все больше усилий направляет на подрывную идеологическую борьбу против социалистических стран, коммунистического и всего демократического движения.

«...В этих условиях, — говорится в Постановлении апрель­ского Пленума Центрального Комитета КПСС, — неприми­римая борьба с вражеской идеологией, решительное разоб­лачение происков империализма, коммунистическое воспи­тание членов КПСС и всех трудящихся, усиление всей идеологической деятельности партии приобретает особое значение, является одной из главнейших обязанностей всех партийных организаций. Их долг состоит в том, чтобы вести наступательную борьбу против буржуазной идеологии, активно выступать против попыток ггротаскивания в от­дельных произведениях литературы, искусства и других произведениях взглядов, чуждых социалистической идеоло­гии советского общества. Партийные организации должны направлять все имеющиеся средства идейного воспитания на укрепление коммунистической убежденности, чувства советского патриотизма и пролетарского интернационализма у каждого коммуниста и советского человека, идейной стой­кости и умения противостоять любым формам буржуазного влияния». Мне видится в этих указаниях боевая программа для всей армии наших идеологических бойцов, в том числе и для артистов эстрады. В первую очередь — для сатириков.

Куплеты мы сочиняем с Леонидом Набатовым (это мой постоянный соавтор). И, получая сотни писем из коллекти­вов художественной самодеятельности (пишут и артисты с периферии: крайне нужны злободневные и острые тек­сты), мы понимаем, что эти письма вызваны вовсе не на­шими личными достоинствами как авторов, а насущной потребностью в жанре. Увы! Мы не можем превратиться в бюро по рассылке куплетов, как не могу я стать только автором куплетов. Но почему это мало кого волнует? По­смотрите сборники для художественной самодеятельности. Где там эстрадная политическая сатира? Право, мне вре­менами начинает казаться, что некоторые наши редакторы и издатели полагают, что главными и чуть ли не единст­венными врагами в мире остались плохие управдомы и пьяницы-водопроводчики...

Мне кажется, что здесь сказывается влияние инертной позиции, занятой некоторыми работниками телевидения, радио, студий грамзаписи. В самом деле, перед войной была выпущена единственная пластинка с двумя сатири­ческими песенками на международные темы — одну ис­полнял Л. О. Утесов, другую — я. Сейчас же их не вы­пускают вовсе. А разве на тех же магнитофонных лентах не могут быть размножены политические куплеты? Я часто использую мелодии популярных песен для своих куплетов. В этом нет, думается мне, ничего предосудитель­ного. На мотив песни - из фильма

«Кавказская пленница» я пою:
Без водородной бомбы,
Без Чан Кай-ши, без Чомбе,
Без палачей афинских,
Без воплей хунвейбинских
Пусть вертится быстрей земля...

И легкая, запоминающаяся мелодия нисколько не сни­жает патетический накал куплетов, не умаляет идею, кото­рую они несут. Скажу откровенно, мне приятно было услы­шать однажды, как группа молодых людей распевала на мотив «Черного кота» мои куплеты о Чомбе. Легкий мотив помогает усвоению самих куплетов и, если угодно, увели­чивает их эмоциональное воздействие.

Меня нередко упрекают, что я нарушаю привычную, камерную манеру исполнения куплетов. Да, манера у меня другая, но этого требует жанр. Я стараюсь соблюдать тональность, которую нес Н. Смирнов-Сокольский в своих политических фельетонах. Мне не надо заботиться, чтобы каждое четверостишие непременно вызывало смех. Пусть куплеты будят протест, гнев, порой, может быть, и слезы. Не оставлять слушателя равнодушным — вот функция куплета. Случается мне выступать после какого-нибудь модного певца. «Вы не боитесь? — спрашивают меня. — Слышите, какие овации?» А я выхожу, пою свои куплеты, напоминаю слушателям, что в мире еще далеко не все спокойно.

Люди хотят слышать с эстрады не только развлекатель­ные песенки. Публика жадно слушает о том, чем живет сейчас мир. Мне часто кричат из зала: «Скажи про Китай» или «Ну, как во Вьетнаме?» Зрители не хуже меня знают, как дела во Вьетнаме, но сатира помогает им проникнуть еще глубже в суть явления, способствует формированию мировоззрения человека, лишний раз взывает к его граж­данской совести. Задача сатирика не выругать, а высмеять зло и остро. Если куплет остер, его подхватят и унесут с собой. Так, одно время я то и дело слышал свой калам­бур: «Мистер Бедел нигде не пообедал».

Да, сейчас, когда так резко обострилась идеологическая борьба, когда идеологические диверсии приняли столь утонченные формы, нам ни в коем случае нельзя забывать о таком остром оружии, как куплеты. Нести в двух-трех строках куплета огромное содержание — функция эстрады. Здесь наше искусство сродни искусству плаката: лаконично, ярко, броско и главное — идейно направленно. И заметьте, эта форма очень близка, понятна народу, любима им. Международные события, острейшая, неутихающая борьба идеологий, непрекращающиеся происки поджига­телей войны дают богатейший материал для политической сатиры. Пренебречь, не воспользоваться им было бы не­простительно.

И потом не следует забывать, что политическая сатира — это не только отклик на одно какое-то событие. На этот жанр тоже распространяется действие закона типичности. Песни, спетые о событии, не отмирают вместе с ним — они остаются и как память об истории и как могучее средство воспитания советского патриотизма, того самого, о котором очень точно было сказано Владимиром Маяковским: «У со­ветских собственная гордость — на буржуев смотрим свы­сока».

Нам нужны мастера сатиры. Я убежден, что во ВГИКе и ГИТИСе должны быть спецкурсы по политической сатире, что мы должны планомерно готовить специалистов в этой области. На мой взгляд, куплетист должен писать сам, чтобы всегда быть во всеоружии, и осведомленность его должна быть необычайно высокой, потому что ошибаться даже в незначительном ему нельзя.

Мы ни на минуту не можем забывать, что в мире идет непрекращающаяся идеологическая война. О главном на­правлении удара в этой борьбе нам вновь напоминают апрельский и июльский Пленумы ЦК партии. И сегодня, когда я пою свои куплеты на международные темы, я, как старый солдат, чувствую себя в строю великой армии мира.


Журнал Советская эстрада и цирк. Ноябрь 1968 г.

оставить комментарий