От руководителя зависит многое

В прошлом году я ушел из Армянского циркового коллектива, где проработал более пяти лет. В отличие от некоторых артистов, стремящихся перейти из постоянных трупп в конвейер, мною руководило не эгоистическое желание обрести «свободу» и чаще бывать в дальних ответственных поездках.

Совершен­но другие причины заставили меня сделать этот шаг. Я вынужден был по­просить о переводе в конвейер, хотя прекрасно понимаю, что с коллективами связано будущее нашего цирка. Кстати говоря, точно таких же взгля­дов на постоянные цирковые труппы я придерживался и пять лет назад, когда мне предложили войти в состав Армян­ского коллектива. До этого вместе с его артистами мне довелось работать в двух цирках. В программе были тогда заняты такие превосходные мастера манежа, как жонглер Нази Ширай, эквилибрист В. Арзуманов, исполнители акробатиче­ского этюда А. Минасов и Т. Констан­тинова, воздушная гимнастка Е. Аване-сова, эквилибристы Н. и В. Беньяминовы. Мне, молодому артисту, было лестно выступать с ними.

И вот преисполненный самых луч­ших побуждений, желая отдать себя целиком новому делу, пришел я в Ар­мянский коллектив. И сразу же столкнулся со странным положением: в то время как на манеже шла хорошая программа, за кулисами царила отнюдь не творческая атмосфера. У меня сложилось впечатление, что коллектив засорен случайными людьми. Отдельные его участники совершенно не уделяли времени репетициям, не экспе­риментировали и не искали нового, не принимали сколько-нибудь заметного участия в общественной жизни.

По сути дела, я не увидел здесь глав­ного — коллектива, творческого объединения мастеров арены. Вместо него были механически собранные исполнители отдельных номеров, выступавшие в по­стоянной цирковой программе. Фактически артистами никто по-на­стоящему не руководил, не было даже художественного совета, а местный профсоюзный комитет ограничил свою деятельность сбором членских взносов.

Официально считалось, что труппу возглавляет В. Арзуманов. Он прорабо­тал на манеже несколько десятков лет, и, видимо, лишь поэтому решили, что он вполне подходит на роль художествен­ного руководителя. При всем нашем уважении к В. Арзуманову, как велико­лепному исполнителю сложного эквилибристического номера, мы не могли не видеть, что с возложенными на него обязанностями он явно не справляется.

Помню, как неприятно поразила нас реакция т. Арзуманова на первые же шаги вновь созданного художественного совета. Решив начать свою работу с улучшения качества программы, мы назначили репетицию парада. На репетицию не явилось несколько человек, в том числе и супруга художественного руководителя. Зная, что создание твор­ческой обстановки в коллективе немыс­лимо без строгой трудовой дисциплины, мы обратились к директору Львовского цирка М. Браймайстеру с просьбой приз­вать к порядку тех, по чьей вине была сорвана репетиция. И вот тут-то наш художественный руководитель возму­тился. Мы, члены совета, вдруг стали в его глазах «мальчишками» и «партиза­нами», которые якобы покушаются на права худрука. И это вместо того, чтобы увидеть в нас своих помощников, свою твердую и надеждую опору!

Вольно или невольно, но В. Арзума­нов стал противником наших добрых начинаний. Привыкнув жить по старин­ке, он не поддерживал творческие иска­ния артистов, а иногда даже мешал им. Так, канатоходец Г. Григорян задумал интересный номер, который несомненно украсил бы нашу программу. Сценарий утвердили на режиссерской коллегии Союзгосцирка, и уже шел разговор о том, чтобы направить артистов в студию для репетиционной работы. Но Арзуманов всячески препятствовал этому, и в итоге коллектив лишился прекрасного номера.

Равнодушие, а подчас лаже недобро­желательное отношение нашего художественного руководителя к творческим поискам артистов испытал на себе и я. Как говорится, без отрыва от производ­ства я учусь в ГИТИСе, собираюсь стать режиссером. И мне, естественно, каза­лось, что именно в коллективе должны быть созданы все условия для овладения новой профессией: делай парады, репе­тируй с артистами, улучшай старые и создавай новые номера. Но таких воз­можностей не оказалось.

Когда мы увидели, что все наши попытки улучшить творческую обста­новку разбиваются о стену равнодушия, мы стали просить репертуарно-художе-ственный отдел главка назначить нового руководителя. Нам обещали. Но так и не выполнили обещания. Из коллектива стали уходить артисты. Его, в частности, покинули Н. Ширай и Л. Енгибаров. Но я все же медлил, все надеялся, что кол­лективом, наконец, займутся. Прошел год, другой, третий — обстановка оста­валась прежней. Тогда ушел и я. Это не бегство и не капитуляция перед труд­ностями. Просто я хочу нормально рабо­тать, чего, по сути, не мог делать, нахо­дясь в армянском коллективе.

Сейчас, когда я пишу эту статью, Арзуманов уже не возглавляет армян­ский коллектив. Да и сам коллектив, на­сколько мне известно, почти распался. И если я снова возвращаюсь сегодня к событиям давно минувших дней, то делаю это с единственной целью: мне хочется, чтобы при создании новых кол-- лективов учли наш печальный опыт.

От руководителя коллектива, от его умения организовать и сплотить людей, увлечь их интересной творческой рабо­той зависит многое.

Р. КАСЕЕВ, артист цирка


Журнал Советский цирк. Май 1966 г.

оставить комментарий