Продолжаем поиск

К 50-летию Великого Октября наш коллектив готовит новую программу. В нее войдет ряд постановок, представляющих собой как бы мозаику единого хореографического спектакля.

Это будут рассказы о борьбе украинского народа и народов нашей страны за установление Советской власти, об истории жизни трудящихся в прошлом и настоящем. Несколько танцевальных картин посвя­щается теме интернационализма. Зри­тель увидит также композиции мораль­но-этического характера, юмористиче­ские картинки из украинского быта. Главное внимание мы уделим образу на­шего современника. Особое место в но­вой программе займет шевченковская тема, в рамках которой мы надеемся показать нечто такое, чего раньше на сцене никогда не было.

Я понимаю, что последняя фраза зву­чит несколько интригующе, и был бы рад подробнее рассказать о содержании и форме каждого из разделов будущего спектакля. Но это, увы, невозможно. И прежде всего потому, что сегодня еще трудно сказать, как будет выглядеть окончательный вариант. Более того, ког­да меня спрашивают даже о названии готовящихся номеров, я беспомощно развожу руками. Казалось бы, чего проще, а на деле — очень и очень трудно.

Впрочем, в моем рассказе не хватает ответа на один непременный в таком случае вопрос — вопрос о трудностях, встречающихся на нашем пути. И хотя, — справедливости ради замечу, что до сих пор нам ничто легко не дава­лось, — существует трудность, которая и сегодня представляется почти непреодо­лимой. Это — костюм современника.

Создавая поэтический образ героя, одетого в национальные одежды, мы обходим все подводные камни, так как вольны, по существу, делать все, что подскажет творческая фантазия. Но ед­ва на сцену выходит человек, одетый в

совершенно конкретный и во всех под­робностях известный нам современный костюм — пиджак, галстук, брюки, туф­ли — как весь арсенал танцевальной лексики оказывается исчерпанным. Хо­реография с ее наглядностью, зрительностью обретает в современном костюме такую неожиданную конкретность, ко­торую попросту невозможно соединить с танцем — условнейшим средством выра­зительности. Приведу пример. Читатели, которым довелось видеть нашу хорео­графическую картину «Помни, товарищ!», наверное, запомнили образ мате­ри: одетая в строгий современный костюм, она в конце танца скорбно скло­няется у памятника погибшим солдатам, матросам и партизанам. По существу — это единственный персонаж, сохраняю­щий во время очень драматичного и темпераментного танца полную непод­вижность. Можно, конечно, предположить, что именно так все и было заду­мано. Но ведь мы-то лучше знаем, как было дело. Мы попросту не нашли нуж­ного хореографического рисунка для- по­жилой женщины, одетой в строгий современный костюм.

Многие хореографы в своих постанов­ках на современные темы одевают танцоров в трико. На мой взгляд, это не вы­ход из положения, а скорее паллиатив, к которому прибегают, не найдя ничего лучшего. Очевидно, нужно искать, эк­спериментировать, расширять арсенал хореографических, средств. Многое из новой программы мы по­кажем за рубежом — в США и Канаде. Целиком программа, посвященная Ве­ликому Октябрю, будет закончена в начале юбилейного, 1967 года.
 

ПАВЕЛ ВИРСКИЙ, директор и художественный руководитель Государственного заслуженного ансамбля танца УССР

Журнал Советский цирк. Июль 1966 г.

оставить комментарий