Пять минут на сцене Владимира Арькова

Конферансье не стремится «по­дать» номер Владимира Арькова. Он знает, что выступление молодого артиста скажет само за себя. И дей­ствительно, за те пять минут, которые Арьков находится на эстра­де, он успевает покорить зал, зара­зить его весельем, продемонстриро­вав все компоненты сложной панто­мимы.

Дорогие гости, помогите!

Паука-злодея зарубите!
Вдруг откуда-то летит
Маленький Комарик

Но расскажем все по порядку. Изящный тонкий молодой человек в черном костюме и белых перчат­ках рассказывает с эстрады сказку Корнея Чуковского «Муха-цокотуха». Она знакома нам с детства, и, ве­роятно, добрая половина зала знает ее наизусть. Ну что нового можно внести в старую, как мир, историю о Мухе, которую чуть было не затянул в свои губительные сети Паук и кото­рую спас бесстрашный маленький Комарик. Лауреат III Всероссийского кон­курса артистов эстрады Арьков пропагандирует с эстрады новый жанр — пантомиму со словом. Мы знаем бле­стящего мима — Марселя Марсо. Ве­ликий актер Чарли Чаплин обычно отделяет чистую пантомиму от реп­лик и очень редко, лишь в исключительных случаях, объединяет их. В исполнении Арькова чувствуется влияние и Марселя Марсо и Чаплина. От первого идет точность, грация, графичность, пластика; от второго — острота мысли, ее доходчивость. И в результате веселая детская сказка о Мухе-цокотухе превратилась в подлинный гимн рыцарской любви и доблести.

Дорогие гости, помогите!
Паука-злодея зарубите!
Вдруг откуда-то летит
Маленький Комарик

...Вот идет по дороге Муха — ко­кетливая, немного жеманная, моло­дая (артист образно и выпукло по­казывает персонажей сказки). Нашла денежку, купила самовар — и начал­ся праздник: приходили тараканы — толстые, дородные, жадные, пили, ели, танцевали, а увидев Паука все попрятались. Паук у Арькова — злое и крово­жадное существо, Муха бьется в его искусно расставленных сетях и вот-вот погибнет, как вдруг — едва за­метное, чуть скользящее движение артиста — летит Комар. Он красив, смел, бесстрашен. Он ловко фехтует с неуклюжим Пауком, пронзает его шпагой и брезгливо вытирает с нее кровь. Дальше начинается «свадеб­ное шествие» — торжественная цере­мония бракосочетания. Муха и Ко­мар женятся.

Очень трудно пересказать, что делает на эстраде Арьков. Его дви­жения точно рассчитаны, темп взят очень быстрый. Мимика артиста выразительна, а пластичность его необычайна: порой кажется, что тело актера лишено костей, настолько оно подвижно и грациозно. Арьков много работает. Он про­бует, ищет, отбрасывает ненужное и репетирует, репетирует, репетирует... Он проверяет на зрителе пантомиму чистую, с имитацией, со словом. И Арьков решает работать именно над пантомимой со словом — над са­мым трудным, самым интересным, наиболее понятным и любимым им жанром.

В планах артиста — политическая пантомима. Глубокое содержание позволит больше раздвинуть рамки этого, как кажется на первый взгляд, узкого   жанра. Арьков — способный актер. Он работает один, сам сочиняет номер, сам отрабатывает движения, сам подбирает музыку. Но, естественно, возникает желание лишить келейности его работу. Хотелось, чтобы актеру помогал опытный режиссер и чтобы за ростом его мастерства следили внимательно. Ибо то, что делает Арьков, — настоящее искус­ство.
 

Е. ЗОНИНА

Журнал Советский цирк. Январь 1964 г.

оставить комментарий