|
|
В Чехословакии
У ЗОЛОТОЙ ЩУКИ
Улица Длоугау находится в старой Праге. Это всего в шести минутах ходьбы от центра чехословацкой столицы — Вацлавской площади. Из царства магазинов, гостиниц, ресторанов и варьете вы попадаете на площадь, в центре которой стоит волнующее произведение искусства — памятник Яну Гусу, изображающий его сожжение на костре. Вечером, когда город обволакивает тишина, луна освещает гордую фигуру героя, и кажется, что языки бронзового пламени улягутся сейчас покорно у его ног. А рядом раздается глухой бой часов на древней башне ратуши. Каждый час в окошечке башни появляется апостол.
Двенадцать часов — двенадцать апостолов. И последней—выходит смерть. Но вот появляется петух, громко возвещающий продолжение жизни, и вновь один за другим выходят апостолы. Вы сворачиваете в маленькую, тускло освещенную газовыми фонарями улочку и выходите на Длоугау. Вас окружают дома 14 и 15, а часто и 13 века. Впечатление, что всюду стоит театральная декорация. Можно играть Фауста, любую сказку Андерсена. На улице Длоугау за маленькой витриной, уставленной старинными пивными кружками, помещается винарня (малюсенький ресторанчик) «У золотой щуки».
За буфетной стойкой хлопочет глава этого заведения Рудольф Лайнер, а за столиками пьют черный кофе и смакуют зеленоватый вермут пожилые завсегдатаи этого «зала». Тут нет обычного ресторанного шума. Вместе с сигаретным дымом здесь плывут тихие разговоры, и маленькая кошка Люцинька расхаживает, поглядывая на гостей.
.jpg) Здесь, «У золотой щуки», я и встретился со своим старым другом известным клоуном Беда Лаком, с которым подружился в дни его успешных выступлений в Ленинграде. Беда Лак сидел за столиком и пил кофе рядом с режиссером цирка Борисом Милецом — балетмейстером чехословацкого ледяного ревю «Жених на льду», которое мы видели в Москве, Беда Лак совсем не изменился. Те же умные добрые глаза, тот же смеющийся рот. И все вокруг смотрят на него и улыбаются. Таково свойство этого человека. Он как солнышко входит в комнату. Это свойство и сделало его замечательным клоуном, артистом доброго смеха... «У золотой щуки» — любимое место отдыха старого клоуна. Все посетители «Щуки» знают Беда Лака, любят и уважают за его искусство и за его доброту. Конечно, мы выпили по бокалу вермута в честь нашей встречи, и, конечно, одной чашечки кофе оказалось мало, ибо наша беседа длилась не час и не полтора.
Беда Лак с большой теплотой вспоминает Москву и Ленинград, рассказывает о своих давних гастролях в Англии, Франции, Италии, Испании, Германии и Австрии, о встречах и о работе со знаменитым клоуном Гроком, в котором коммерсант задавил артиста. Идут годы, и, увы, они отражаются на здоровье. — Ах, если бы можно было вставить новое сердце, помоложе!.. Сегодня уже Беда Лак не может жонглировать и исполнять свой коронный трюк со стаканами и ложками. Он быстро устает, ему тяжело выходить на манеж. Но он не может жить без работы, без своего искусства, без публики.
Правда, теперь уже редко, но он еще выступает в пражских варьете, исполняя веселые куплеты с барабаном. И когда он появляется на сцене, любящие его пражане приветствуют его такими же горячими аплодисментами, как и прежде. А в свободные от работы дни (теперь их у него, к сожалению, много) он выезжает за город на рыбалку. У него чудная удочка — он ее купил в Москве, и с нею он никогда не возвращается домой без улова. — Хотя бывают случаи... — улыбается Беда Лак. — Среди рыб тоже попадаются клоуны, и тогда они смеются над Беда Лаком. Мы выпиваем по рюмочке «Старорежны» и идем к Беда Лаку домой.
В ДОМЕ КЛОУНА
Маленькие, полукругом, ворота. Старый пражский дом с лестничками, балконами и переходами. Поднимаемся по лестнице на второй этаж, открываем решетчатую дверь-калитку и выходим на открытый балкон. Внизу желтеющая зелень акаций и черепичные крыши домов, арки и шпили Праги. Еще один переход — и мы на месте. Небольшая квартирка из трех комнат. Старинные афиши, золотые и серебряные венки с лентами цветов национального флага, поднесенные артисту в честь сорокалетия деятельности и шестидесятилетия со дня рождения. Скульптуры и статуэтки, изображающие клоуна на манеже. И огромное количество картин. Их писал хозяин квартиры.
Беда Лак — талантливый художник. Он пишет Прагу с ее старыми домами и улочками, каштаны в садах, рыболовов, уголки чешской деревни. Во всех работах чувствуется его большая любовь к жизни, к труду, к его родной Чехии. Уже полдень. Тихий колокольный звон плывет над улицей. Мы ходим с Беда Лаком по Праге, любуемся ее неувядающей красотой и говорим о цирке, которому этот замечательный клоун посвятил всю свою жизнь.
ЦИРК «ДУНАЙ»
На улицах маленького словацкого городка Левице висят яркие афиши, призывающие жителей посмотреть представление в цирке «Дунай». На городской площади раскинул свой шатер цирк-шапито. Сюда стекаются зрители и из соседних селений.
Они приезжают на мотоциклах и велосипедах, некоторые проходят несколько километров пешком. Позади шапито и вокруг него стоят многочисленные деревянные вагоны, в которых разъезжают и живут артисты. У окошечка кассы очередь — усатые старики в больших мягких шляпах, женщины в платочках, городские любительницы цирка в модных шляпках, взрослые, дети. У турникета, молодой улыбающийся контролер в оранжевом пиджачке и фуражке с надписью «Цирк «Дунай».
Зазывно играет оркестр. Бойко торгует вафлями и пивом буфет, посасывая длинные трубки, переминаются у входа мудрые старики с цепочками на жилетах. Они были на представлениях цирка Гумберто, видели знаменитый цирк Клудцкого и сейчас вспоминают выступления замечательных акробатов-икарийцев Медрано, улыбаются, припоминая шутки Арношта Яничека, и ждут первого звонка. Толпы людей входят в цирк. Их приветливо встречает билетерша.
Это известная артистка чешского цирка — эквилибристка на проволоке Здена Щипкова. Я захожу в ее вагон-квартиру. Здесь очень уютно. Много фотографий артистов, книжки, цветы. Рядом в вагоне живут Ярмила Коусалова и Олдржих Коусал. Москвичи и ленинградцы должны их помнить по гастролям в Советском Союзе. Они выступают под фамилией Орландо-Зорас, работая на батуде. До начала представления еще полчаса, и Ярмила гуляет между вагонов со своим маленьким сынишкой, который, конечно же, будет цирковым артистом. Представление начнется в 3 часа 30 минут.
На дворе октябрь, но солнышко щедро расточает свои лучи, и поэтому почти все вышли из вагонов на воздух. Здесь можно встретить и дрессировщика лошадей Йозефа Мразека, и уже загримированного музыкального эксцентрика Ямеса, и юную акробатку на трапеции Виеру Валтову, и пани Штепанкову, вышедшую погулять со своими питомцами обезьянами, которых по-чешски нежно называют «опицки». А маленькая дочка укротителя львов Криштофа Малека стучит в дверь вагона, чтобы разбудить своего папу: ведь пора готовиться к выступлению. Третий звонок зовет нас в шапито.
Здесь звучит говор на трех языках — чешском, словацком и венгерском. В Левице много венгров, и они принесли сюда свою своеобразную музыкальную речь. Номера начинаются по свистку инспектора манежа. Не все ровно в этом представлении. Есть и слабые номера, есть и клоунада столетней давности («Пчелка, дай мне меду»), но в целом представление яркое и интересное. Отлично работают на батуде Орландо-Зорас, пополнившие свой коллектив талантливой молодежью — Соней Божковой и Соней Голубовой, — сложный номер на проволоке выполняет Здена Щипкова, с душой исполняет чешские народные мелодии на сорока стаканах эксцентрик Ямес.
Он надевает белые перчатки, смазывает их канифолью и смачивает водой. Когда артист проводит рукой в перчатке по краю наполненных водой стаканов, они звучат долго и нежно. Но, пожалуй, самым интересным номером было выступление Криштофа Малека с его шестью львами. Поначалу это обычный номер с хищниками, но идет он в неожиданно быстром темпе. А финал номера необычен: укротитель щелкает бичом — и начинается львиное шари-вари.
Львы рыча прыгают друг через друга, бросаются на стены клетки, переворачиваются в воздухе, скачут, летят, и это производит поразительное впечатление. Когда представление окончилось, на улице было уже темно; зажглись многоцветные лампочки над шапито, и зрители устремились к конюшне и вагонам-клеткам смотреть лошадей, львов, собак, обезьян, Я попрощался с директором цирка coyдругом (по-чешски товарищ) Ярославом Пехар, с режиссером Антонином Штепанеком, и машина помчала меня обратно в Братиславу — в главный город Словакии. Мимо окна нашей «татры» проносились освещенные домики, виноградные сады, желтые клены, а я думал о виденном, вспоминал запах цирка, лица артистов, романтику их кочевой жизни.
У входа в цирк «Дунай»
Из своего вагона вышел на солнышко Ямес Вашта.
ВАРЬЕТЕ И КАБАРЕ
Артисты цирка выступают в Чехословакии не только на манеже. Вместе с артистами эстрады и театра они демонстрируют свое искусство в многочисленных варьете и кабаре, участвуют в специальных обозрениях — ревю и в концертах. Известные писатели-драматурги Ахиллес Грегор, Вратислав Блажек, Ян Калина и другие пишут сценарии и тексты этих спектаклей. Не так давно закончились показы интересного обозрения Вр. Блажека из жизни цирка «Пан Барнум принимает». Это обозрение игралось множество раз и неизменно пользовалось большим успехом.
К сожалению, далеко не все группы артистов, выступающие в варьете, пользуются помощью настоящих писателей, знающих и любящих жанр. Поэтому появляются беззубые обозрения типа «Золотая карусель» «Альгамбра-ревю» в Праге или «Капитан Коркоран» в «Татра-резю» в Братиславе. О последнем. В газете «Вечерняя Братислава» появилась рецензия под названием «На похоронах в «Татра-ревю». Это тем обиднее, что в этом обозрении играет талантливый комедийный актер Теодор Пищек.
Интересное ревю идет в ресторане «Пивозар у святого Томаша». Это заведение существует с 19 века. Ничто в его обстановке не изменилось с тех пор. Вы входите в дверцы под старинным фонариком и попадаете в склеп. Серые, пахнущие древностью стены с изображениями святого Томаша с кружкой пива в руках. Старые, чуть стершиеся надписи: «Первая кружка за деньги, вторая — бесплатно», «Кто любит музыку, тот за нее платит» и т. д. и т. п. Черные кованые люстры льют тусклый свет. В большом зале стоят длинные деревянные столы, а на стене над одним из них надпись: «Здесь сидел Ян Неруда» (знаменитый чешский поэт). За столами густо сидят люди, и перед каждым — кружка черного пива.
Не могу отказать себе в удовольствии вспомнить сейчас о нем, ибо оно обладает поистине волшебным вкусом. Это пиво делается здесь, в этом склепе. Именно так приготовлялось оно здесь еще в 14 веке. А на сцене идет ревю «Пан Викторин уснул». Это нехитрая история о том, как некий пан Викторин получил комнату в доме, в котором забыли сделать дверь. Его злоключения, хлопоты, встречи с бюрократами и с хорошими людьми и являются сюжетом спектакля. Здесь есть и сатира, и юмор, и лирические песенки, пронизанные любовью к Праге. В «Пражском варьете» в большой разнообразной программе выступают блестящие акробаты-икарийцы отец и сын — 2 Сурай.
Поражает стремительный темп, в котором они работают, точность и отточенность номеров. Забавные трюки показывает манипулятор Джо Аста, горячо принимается зрителями приехавший из ГДР комический квартет Вирджиния. Все участники квартета — великолепные музыканты, отлично поют и обладают комедийным талантом. «Сенсация!» — так написано в программах о выступлении немецкого артиста Пауля Смолл. Пауль Смолл — клишник. Показывает он поистине невероятные трюки: исполняет любые танцы, стоя на руках; танцует, стоя на руках и разъезжая на роликах.
Кажется, что у него или вообще нет костей, или они все переломаны и мягки, как вата. В выступлении клишников всегда есть что-то патологически неприятное, но Пауль Смолл смягчает свой номер огромным природным юмором. В этом главная необычность его выступления. В кабаре «Дружба» я видел замечательных пародистов-звукоимитаторов Саша и Вильда.
Они превосходно изображают радиопередачи из разных стран на всех языках, но коронный их номер — звукоимитация войны с бреющим полетом самолетов, с разрывами снарядов и мин. Этим своим номером, который звучит отнюдь не пародийно, они как бы напоминают, о чем не следует забывать, борясь за мир. Оригинальное ревю создал замечательный мастер — режиссер-балетмейстер, танцовщик и актер Йозеф Фукса в «Татран-баре». Его ревю называется «Татран-фоли».
Это поданная в несколько пародийной форме история танца от Вены Франца-Иосифа до наших дней. Тут и старая Вена, Пратер, древний шарманщик и очаровательные вальсы Штрауса, парижская Пляс Пигаль и апаши, первые шимми и чарльстон, задорные матросские пляски и современный рокк-н-ролл, кончающийся приходом врача, который забирает танцоров в сумасшедший дом. В этом ревю играют настоящие мастера умеющие перевоплощаться, петь, танцевать, работать акробатические номера. Это сам Йозеф Фукса, блестящий мастер чечетки Михаль Пинке и артистки Гелена Червенкова, Гелена Ван-драшкова и Ханка Ганушова. На эстрадах Праги выступает отличный конферансье Йиржи Штухал, чем-то напоминающий нашего Петра Муравского. Штухал молод, обаятеген почти всегда остроумен и находчив. Любая реплика из публики (а здесь публика любит и умеет это - делать) всегда вызывает у него почти мгновенный веселый ответ. Конечно, у него есть написанные тексты, но он много импровизирует, и слушатели это ценят.
Труппа Орландо-Зорас
Труппа Медрано (икарийские игры)
ЭСТАФЕТА ОПТИМИЗМА
Так называется эстрадно-цирковая программа, поставленная режиссером Борисом Милецом по сценарию Мирослава Зацхата. Это эстафета, которую каждый артист передает новому артисту, сменяющему его на подмостках сцены. Вся программа пропитана бодростью, весельем, подлинным оптимизмом. К сожалению конферансная часть программы вяла и малоинтересна, но в самой программе есть номера, заслуживающие особого внимания. И первый из них — Антонин Кельнер и Анна Кельнерова со своим Робото. Представьте себе две серебряных вертикально стоящих трубы на расстоянии двух метров одна от другой. Они соединены вверху такой же серебряной изогнутой перекладиной. Выходит Анна Кельнерова.
В руках у нее полуметровая кукла-паяц Робото. Артистка цепляет куклу ручонками за перекладину этого своеобразного турника и отходит в сторону. Играет оркестр. Кукла поворачивает голову, смотрит на публику и выжимается на руках. Крепко уцепившись за перекладину, она выполняет ряд сложных упражнений. «Ясно! — думаете вы. — Конечно, в стойках есть какие-то шнуры, они проходят внутрь перекладины, скреплены там с ручками куклы, а Антонин Кельнер сидит за черной бархатной ширмой и управляет этими шнурами».
Но тут происходит чудо: кукла, раскачавшись на руках, делает переворот и, уцепившись носками туфель, отпустив руки, повисает на перекладине. Кукла раскачивается, и вот она уже улеглась талией на перекладину, отпустив руки и ноги. Кукла совершенно свободно выполняет на турнике все, что угодно. Номер закончен. Артистка легко снимает своего Робото с турника и уходит, провожаемая овацией зрителей. За секретом этого номера охотятся все западноевропейские цирки, но Антонин Кельнер — артист и техник-изобретатель — не хочет его передавать никому. Он желает, чтобы этот секрет остался в его родной Чехословакии. Во втором отделении программы супруги Анна и Антонин выступают с номером жонгляжа. Анна превосходно жонглирует цилиндрами, а Антонин выступает с новым оригинальным номером. У него в руках пять булав, заканчивающихся большими прозрачными шарами. Все пять шаров в воздухе. Гаснет свет, и шары загораются желтым светом. В воздухе они меняют окраску. Они уже синие. А вот они уже зеленые. А вот красные.
Что такое? Один красный, другой синий, третий желтый, четвертый зеленый, пятый белый. А вот они обгоняют друг друга, вздрагивают, чуть не сталкиваются. Красивый, увлекательный номер! С большим юмором и мастерством выступают циклисты 2-Герготовы. В заключение их номера комик выезжает, как на велосипеде, на решётке кровати. Интересны номера комичного музыкального клоуна-виртуоза Йозефа Лёфлера и уже известных нам по «Пражскому варьете» отца и сына Сурай, выступающих в этой программе в акробатическом трио, в котором превосходно работает юная дочь Сурая.
Кстати сказать, она хорошо выступает в сольном номере «каучук». А вот вышел на сцену Збышек Подстата. Это художник-моменталист, или, как он называется здесь, «скорый художник». Сперва он рисует попугая. Потом выясняется, что это местная девица-стиляга. Подстата рисует и очень мило и весело разговаривает со зрителями. — А сейчас я перейду на краски, и пусть меня извинят дорогие зрители, если я забрызгаю красками первые три-четыре ряда, — говорит он. Быстро орудуя кистью и тюбиками, из которых он выплескивает краски на холст, вызывая смех публики, Подстата рисует стол, на нем вазу с великолепными алыми розами, бутылку вина, подле нее рюмку с красным вином, пепельницу с лежащей в ней сигаретой и коробок спичек.
Отличный натюрморт! — Я художник-реалист, — говорит Подстата, - берет из пепельницы сигарету, снимает со стола коробок, вынимает из него спичку, зажигает, закуривает, берет рюмку с вином и выпивает ее за здоровье зрителей. Все остальное было действительно нарисовано, а эти предметы он незаметно подставил в холст. Очень интересный номер. Мне удалось побывать на репетиции пражского театра миниатюр «Рококо», который готовится к своему открытию.
Меня привел на репетицию страстный энтузиаст эстрады — работник министерства культуры Карел Шашек. Он беззаветно любит эстраду, цирк, театр миниатюр, и, видя его энтузиазм, веришь, что театр будет. В театре заканчивается ремонт, пахнет краской, стучат молотками, а на сцене идет репетиция. Театр готовит программу из пьес советских авторов — Бориса Ласкина, Михайла Зощенко, Леонида Ленча, Вл. Полякова. Во втором отделении пойдет «Юбилей» А. П. Чехова.
«Старая Вена». Эпизод из ревю «Татран-фоли». Артисты Йозеф Фукса и Гелена Червенкова
Артисты с любовью относятся к репетируемым произведениям, играют легко и непринужденно. Одновременно театр готовит вторую программу. Это совместная советско-чешская программа, в которой должны участвовать полюбившаяся москвичам талантливая исполнительница песенок Гелена Лоубалова и артисты советской эстрады и цирка — Б. Брунов, Александр и Виолетта Кисс и др.
ХАНА ЧЕЛЕДОВА
По совету руководителя Чехословацкого цирка Станислава Влчека я созвонился по телефону с художницей Ханой Челедовой, и она пригласила меня к себе в мастерскую. Хана Челедова все свое творчество посвятила цирковому искусству. Она разъезжает в деревянном вагоне с артистами цирка по дорогам Чехии, Словакии и Моравии и рисует актеров, животных, вагоны, быт циркачей, зрителей, рабочих, собирающих шапито. Молодая, стройная, золотоволосая женщина с голубыми искорками в глазах встречает нас в своей мастерской. На мольбертах, на стенах, на столах — всюду ее рисунки: акварелью, маслом, углем, тушью, карандашом.
Вот цирк-шапито и толпящиеся возле него зрители; портрет румынской артистки на трапеции Лилианы Касиан; артисты советского цирка — Маяцкий, Подчерникова, Байдин; кучка зрителей перед клетками с обезьянами. Вот беглые зарисовки клоунов-августов, эквилибристов, канатоходцев, антиподов. И в каждом полотне, в каждом портрете, в жанровой картинке, в черновом наброске проступает любовь Челедовой к замечательному искусству цирка и уважение к труду артистов арены.
Несколько своих рисунков Хана Челедова подарила для журнала «Советский цирк», и я ее поблагодарил от имени советских читателей. Позже мне также пришлось поблагодарить художника-карикатуриста Божену Гайдучикову из редакции сатирического журнала «Рогач», которая сделала рисунок для нашего журнала. Быстро промелькнули восемнадцать дней, проведенных в Чехословацкой Республике. Два с половиной часа, и самолет ТУ-104 приземлился на Внуковском аэродроме Москвы. Я снова в столице, среди своих друзей. Но я никогда не забуду моих новых друзей, оставшихся в Праге, на берегу солнечной Влтавы, и в Братиславе, где ласково плещет голубой Дунай. Я буду всегда помнить золото листьев, устилающих древние улицы, и молодые улыбки, освещающие арены цирков и сцены веселых театров дружественной нам страны.
Прага—Братислава—Москва
Журнал «Советский цирк» январь 1958
|
|
|
Подписаться на
рассылку сайта: |
|
|
|
|
RSS 
