Специфика циркового плаката

Полувековой юбилей советского цирка, который отмечался осенью 1969 года, был, как известно, ознаменован первой в истории выставкой циркового плаката.

В последующие годы наши цирковые плакаты демонстрировались на многих выставках в СССР и за рубежом. Отзывы в прессе, высказывания вовремя обсуждений подтвердили высокие достижения советского циркового плаката, ставшего одной из ведущих областей графического искусства.

Цирковой плакат, так же как киноплакат, театральная афиша, — искусство не самостоятельное, скорее, "прикладное", призванное средствами графики раскрывать содержание другого вида творчества. Глубиной проникновения в это «чужое» искусство, силой раскрытия его образов измеряется и качество «прикладной» графики. Но выставки показали, что, вопреки всем «нормам», пользуясь, казалось бы, материалом уже опосредствованным, цирковой плакат уверенно заявил о своей жанровой самостоятельности и обрел все права гражданства.

Причин тому несколько. Главных, пожалуй, три: тематическое разнообразие современного советского искусства манежа; талантливый коллектив художников, работающих над плакатом (В. Костюшнн, М. Левин, А. Шторх, Л. Модина, В. Рыклин, М. Федоров, Н. Ларский, Ю. Колюшев и другие); практическое постижение некоторых закономерностей формообразования в этом разделе графики.

Известно, что каждый жанр искусства имеет свои закономерности типизации явлений жизни, свои особенности конструирования художественного образа. В цирковом плакате, естественно, они во многом определяются спецификой самого циркового искусства.

Уже доказано, что трюк, эксцентрика, алогизм лежат в основе "структурной решетки" циркового образа, отражающего жизнь в своих необычных формах, утверждающего обобщенный образ сильного, ловкого, смелого, красивого человека, способного преодолевать самые невероятные препятствия, стать хозяином положении, подчинить своей воле даже физические законы — летать по воздуху, менять функции предметов, извлекать из них дотоле никому не известные свойства.

Именно эти эстетические качества циркового образа, выраженные средствами графики, и составляют специфику циркового плаката. Чтобы подтвердить наш вывод, обратимся к фактам. Вот лист Е. Цвика с Горловы». Изображен огромный шар, который держит на ногах артист. Шар явно гиперболичен по размерам, но главное в другом — он вращается: Художник так орнаментировал его поверхность, так сумел расположить в перспективе детали геометрического рисунка, что они создали устойчивое впечатление движения. Общая динамика изображений подчеркивается статикой букв, составляющих фамилию исполнителей. Лист эффектен и в цвете, хотя цвет дан весьма скупо. Изображая трюк, художник нашел графическое средство его воспроизведения, тоже "трюковое".

Иное решение образа в плакате Ю. Белявского «Скоро открытие» Показан клоун, качающийся на маятнике громадных часов. Продумана и забавна не только эта «игра» с часами. Стрелки показывают без пяти семь — торопитесь, скоро начало представления! А в «клеймах» на мосте цифр даются изображения тех номеров, которые включены в программу представления. Эксцентричность привлекает и в самой композиции - стрелка с клоуном сдвинута, что придает изображению неустойчивость. Она становится еще одним средством активизации внимания зрителя. Гротесковый образ, неожиданность «плакатного хода» в атом листе отвечают всем требованиям цирковой специфики.

Спокойная, неторопливая последовательность чужда искусству цирка. Невозможна она и в цирковом плакате. Пример тому — лист П. Андреева и А. Гершмана «Цирк. Скоро открытие». Изображен натюрморт, в который включены зеркало, рыжий парик, фиолетовый пиджак, огромный клоунский зеленый ботинок, красная шляпа — словом, все, что можно видеть в гримировальной комнате артиста. Предметы собраны характерные. яркие по краскам, но плакат, на мой взгляд, не получился. Почему? Да потому, что гримировальная комната принадлежность не только цирка, но и других сценических искусств. Заменим в плакате слово «цирк» на «театр» — и зритель подумает, что готовится к постановке комедия или водевиль. Интересный сюжет, редко используемый в плакате, — натюрморт артистической комнаты — в данном случае не сыграл задуманной роли, ибо цирк не терпит прозаического рассказа, который вполне может быть уместен в другом виде графического творчества.

Соотнося плакат с давними традициями цирка, где разговорный жанр всегда занимал видное место, а бойкая «словесная реклама», звучавшая в свое время с рауса, отличалась злободневностью и колким остроумием, — нельзя не отметить крайний
"лаконизм" современного литературного текста. Сам по себе лаконизм один из признаков современного стиля. Но когда под лаконизмом понимается сведение "зазывного" текста к единому слову «цирк», то подобная «простота» оборачивается простецкостью. Преодолевая эту «простоту», художники стремятся создать свое расширительное толкование понятия. Иногда это удается.

Однако чаще, оторвавшись от живого образа, они начинают перепевать одну и ту же мелодию. Появляются статичные изображения клоуна в пестром наряде, позирующие акробаты, наездники и другие. Чтобы оживить эти тени впечатлений. художники применяют некую "живую воду" стилизуют изображения под народную игрушку, лубочную картинку, чеканку, заключают в перспективные рамы, без надобности чернят фон, украшают его геометрическим орнаментом, заимствуют математические сетки и спирали из арсенала «кинетнетов»... Но любые приемы и способы сами по себе плаката не создают. Они — как глина в руках скульптора или палитра с красками у живописца.

Не полностью покинула цирковой плакат и старая болезнь иллюстративность. Она всегда дает о себе знать там. где художник только перерисовывает один из моментов выступления артиста. Не помогают и заимствован ныр приемы из соседних плакатных жанров. Пример тому - лист К. Каждана  «Воздушный полет». Художник нарисовал руки, словно тугой узел связавшие партнеров. Пояснения к рисунку маленький силуэт трапеции, сетка — не вносят ничего нового. Поэзия воздушного полета осталась нераскрытой. Художник только рассказал о некоторых чисто технических моментах.

Неприемлема и чрезмерная усложненность изобразительного языка, его зашифрованность, резко снижающие эмоциональное воздействие плаката (некоторые листы М. Шпиндлера. Е Нюренберг. В Першкова. Ю Пчельннкова. Б. Котова).

Есть еще одна группа листов, у которых внешне, казалось бы, есть все основания называться цирковым плакатом, но. но сути дела, они таковыми не являются подобные листы обычно строятся так: пишется слово «зооцирк», а рядом подрисовывается фигура зверя или птицы. Механическое воспроизведение изображений из зоологического атласа, скорее, можно принять за рекламу зоопарка - к цирку они никакого отношения не имеют.

Известно, что в «зооцирках» дрессуры. как таковой, нет. Однако в плакате контрастное сопоставление разных по своим характерам и повадкам зверей могло бы создать трюковой эффект, что также лежит в основе и этого «зоологическое жанра. И тогда можно было бы отказаться от занимательных безделушек, бантиков, рубашечек, которыми приукрашивают зверей некоторые художники.

Большинство цирковых плакатов рассчитано на единичное, мгновенное восприятие. Цвет и изображение играют в данном случае роль вкусной «приманки». Такая цель естественна. Но она не должна оставаться единственной. Думается, что могут и должны появиться плакаты с «многоступенчатыми зарядами», рассчитанные на разновременное зрительское восприятие.

Вернемся еще раз к плакату Ю. Белявского «Скоро открытие». Поначалу он привлекает своей общей, декоративно решенной композицией часы, на маятнике которых качается клоун. Это как бы первая ступень восприятия. Затем, приблизившись к листу, можно прочесть слова: «Скоро открытие». А подойдя вплотную, разглядеть в «клеймах» цифрах изображения двенадцати номеров программы. Эта последняя ступень призвана окончательно убедить зрителя в необходимости приобрести билет на представление — много интересного ожидает его на манеже! Такие «многоступенчатые» плакаты особенно действенны там. где их можно долго рассматривать (внутри помещений, на не загруженных движением площадках возле клубов, дворцов культуры и т. п.).

Одновременно с рисованными издано изрядное количество фотоплакатов. И в них тоже заявила о себе группа мастеров (С. Мишин, А. Гершман, П. Андреев, В. Панярский и другие). Казалось бы, фотоплакат может лишь иллюстрировать, бесстрастно воспроизводя мгновения прекрасного, и неспособен создавать обобщенный художественны» образ. Но это предвзятое мнение легко опрокидывают многие плакаты, где мастерски снятые трюковые номера, смонтированные с хорошо нарисованными шрифтами, составляют единую художественно цельную композицию.

Однако в фотоплакате удач попа что не так много. Особенно тягостное впечатление производят листы с цветными «документальными» фотографиями, где участники номера позируют на фоне зеленых лужаек и парковых деревьев. Подобная продукция еще появляется на заборах, афишных тумбах и стендах удручая откровенным безвкусием. Думается, что на выставочных стендах подобные поделки мы не увидим: они — плод непонимания специфики циркового искусства, механического заимствования принципов стандартной торговой рекламы.

Однако и самые отличные снимки порой не создают в плакате нужного образа. В чем дело? Часто — в разностильности, в невозможности совмещения на одном листе объемных фотоизображений и плоского шрифта., рисунка и графических рисованных элементов. Но, главное, думается, все же в другом — в неверии авторов в собственные возможности фотокадра, способного самостоятельно выразить красоту трюка и быть самому по себе трюковым. Наши мастера чаще всего почему-то снимают только на уровне глаз стоящего или сидящего зрителя. А ведь точка зрения объектива безгранична. Трюк может быть и в самом способе съемки.

Фотовыставки всякий раз демонстрируют нам бесконечное разнообразие кадров, сделанных трюково — с учетом особенностей ракурсов, освещения и, наконец, благодаря оригинальным методам технической обработки негативов и позитивов, превращающих механическое изображение в фотогравюру, фоторисунок и т. п., способных подчеркнуть особенности номера. Но чудеса съемки и обработки материалов должно завершать искусство монтажа. Вспомним, как, сопоставляя кинокадры — по внутреннему контрасту, по внешней динамике, — кинорежиссеры добиваются предельной выразительности, изображение вдруг обретает сложный подтекст, метафоричность, второй план. Именно искусство монтажа и способно дать трюковой аффект дли плаката. И здесь не могут пройти бесследно для фотоплакатистов публицистические работы знаменитого немецкого художника Д. Хартфильда, советских мастеров А. Родченко. А. Житомирского и других.

Сегодняшний плакат призван выражать и многонациональное советского цирка. Среди наиболее удачных работ этого плана следует выделить листы М. Беляева и А. Шторха. Наряду с поисками зрительного образа номера они умеют подчеркнуть и его национальное звучание. Чаще всего это делается введением орнамента, этнографических примет. Но есть в их листах и иные «ходы», рожденные более глубоким пониманием содержания. Впечатляет лист А. Шторха «Казахский цирк». Вздыбленные скакуны. освещенные красными отблесками костров, кажутся мятущимися языками пламени в темноте бескрайних степей. А рядом — крошечная фигурка женщины с тонким шамберьером. Графический образ передал динамику номера и одновременно его трюковой эффект - рвущихся лошадей и хрупкое изящество дрессировщицы.

Характерные элементы народного декора ввел М. Беляев в лист «Таджикский цирк». Но главное здесь в другом — в простоте и грациозности фигур эквилибристов с першами — «нижнего» в ярком халате, сидящего в традиционной восточной позе, и «верхнего», играющего на народном инструменте. Впечатление кажущейся легкости исполнения разрушается согнувшимся под тяжестью исполнителя першем. Эта незначительная казалось бы, деталь раскрывает истинную суть труднейшего номера, исполняемого легко и непринужденно. Цветовая характеристика персонажей дополняет и уточняет национальную принадлежность артистов.

Вводимые в графическую ткань плаката элементы этнографического характера, порой стилистические подражания (дымковской игрушке, декоративному фольклору), бесспорно, способствуют передаче некоторых национальных черт номера или жанра. И все же думается, что истинная глубина передачи национального искусства таится в раскрытии образносмыслового содержания номера или аттракциона.

Торговая реклама, киноплакат, плакат противопожарный и прочие могут иметь различный эмоциональный настрой, ибо они посвящены событиям самым разным. Их задача — внушать тревогу и радость, информировать и руководить, оберегать и советовать... У циркового плаката диапазон эмоций резко сужен. Информируя, сообщал о событии, он должен только улыбаться или восхищаться, но никогда не грустить. Содержание циркового искусства — всегда радость победы, торжество человека, восторг перед совершенством. Костюмы артистов всегда сверкают.

Даже пародийное одеяние клоуна пестро и эффектно. Влюбленный в цирк писатель Л. Леонов отмечал: «...блестки, как и все сияющее великолепие артистического наряда, крайне необходимы для зрелища, иначе нет и не получится цирка и побледнеет насмерть цирковое искусство». Именно поэтому. чтобы не бледнело искусство манежа, особенное значение в плакате обретает цвет. Совсем не значит, что он всегда должен быть пестрым, кричащим, натуженно-напряженным. Нет! Но обязательно — радостным, звонким, сильным, сгармонированным.

Художникам циркового плаката еще много предстоит поработать над колористическим .разнообразием своих листов. И, вероятно, надо будет еще внимательнее изучать палитру народного прикладного искусства, выразительные приемы изобразительного фольклора, декоративное искусство всех времен и народов. Многовековое цирковое творчество всегда развивалось параллельно с ними: это исторически сложившееся взаимодействие и взаимообогащение продолжается и поныне.

Цвет в цирковом плакате должен нести и смысловую и чисто декоративную нагрузку. Нельзя забывать, что современная улица, площадь, витрина перегружены визуальной информацией. Десятки афиш, реклам, объявлений, вывесок, выполненных самыми разными материалами, всевозможных размеров, фактур и техник, множатся с каждым часом. Побеждает самое сильное, находчивое, остроумное, трюковое.

Сегодня еще одну важную задачу выполняет плакат: он украшает цирковое здание, витрину, улицу. Он несет важную функцию пропаганды хорошего эстетического вкуса, он призван воспитывать чувство прекрасного. Чтобы и завтра быть столь же боевым и новаторским, цирковой плакат должен расти и развиваться, передавать эстафету мастерства новым, молодым поколениям художников, глубже изучать традиции циркового искусства и его современную многосложную, трудную, но всегда радостную жизнь.

И еще одно, немаловажное обстоятельство: развитие циркового плаката невозможно без создания соответствующего «творческого климата», когда художественные поиски ведутся в дружеской, но принципиальной обстановке, направляются высокопрофессиональной критикой, бережно относящейся к таланту, к плодотворным творческим поискам. Именно на это ориентирует нас Постановление ЦК КПСС «О литературно-художественной критике».

Хотелось бы видеть на страницах журнала «Советская эстрада и цирк» постоянную рубрику, где бы рецензировались работы художников-декораторов, плакатистов, костюмеров, гримеров, вдохновение свое отдающих искусству манежа.

оставить комментарий